Две части одной силы. Я и Он

Рафаэль Май

Две части одной силы. Я и Он

Глава 1

Крайние меры

* * *

Вот уже час я не могла выдавить из себя ни слова. И я  была уверена, что это издержки стабильной и счастливой семейной жизни. Хотя похвастаться отсутствием внутреннего кризиса я все же не могла. Я поняла, что размеренность и предсказуемость совместного сосуществования мужа и жены рано или поздно переходит в  нехватку эмоций.  И теперь за острыми ощущениями я могла отправиться разве что только  в супермаркет в поисках акционных товаров.

Наше мещанское существование с мужем обострял и тот факт, что я  была писателем, который не пишет, а он менеджером по продажам, который не продаёт. Все, что происходило сейчас в жизни,  было крайне непривычно: раньше в моем списке амбициозных целей значилась презентация  книги,  раздача автографов, посещение премьеры фильма, снятого по мотивам моего романа. Сейчас же мои хотелки ограничивались желанием урвать на сезонной распродаже ботинки на следующую осень или купить горящую путевку куда-нибудь в Геленджик. Как я могла до такого скатиться?.. Стоит признаться, но примерно то же самое произошло и с моими сексуальными фантазиями.

Да и собственно  сейчас я писала   даже не книгу, а дневник. И единственными его читателями, возможно,  в далеком будущем стали бы мои  дети после знакомства их матери с Господином Альцгеймером. Пожалуй, я даже была бы не против забыть все к черту.

Единственное, что меня вдохновляло в сегодняшнем  дне – это предстоящая встреча  с подругами. Я надеялась, им будет что рассказать, потому что мне абсолютно нечем  было делиться. Все, что происходило в моей жизни последнее время, сводилось к тому, чтобы  подобрать  пару  каждому из   тридцати   пяти   черных мужских носков и найти один недостающий.  Конечно, я преувеличиваю, мои будни были не столь однообразны. Ежедневно я  жарила  по два десятка котлет и готовила  шесть литров  борща или  какой-нибудь  другой жижи, а еще выгребала кошачий лоток. И иногда мне казалось, что мы завели не кошек, а собак, причем породы алабай.

Но признаюсь, бывал в этой бытовухе и просвет. И время от времени случались поистине  яркие  и будоражащие события, например, когда я наступала  на  лего, который разбросали дети. Ну а по вечерам я впадала в экстаз, когда  муж приносил  чипсы с паприкой и лимонад  типа «Буратино» или «Крем-сода». А если в пакете были еще и  эклеры, тогда  я осознавала, что живу не зря. Однако я не понимала одного: почему я ела эклеры, а изо дня в  день становилась все больше похожа  на ромовую  бабу. Моих дедуктивных способностей не хватало, чтобы найти  прямую  связь, или я просто не хотела  смотреть правде  в глаза.

Подбирая на вечер наряд, я заметила, что  мои  пышные  формы было  уже не втиснуть в  старые платья. Зато  я обнаружила   еще одно любопытное  сходство.   У меня все так и норовило выпрыгнуть  из  сарафана примерно так же, как   вылезает верхушка у капкейка  из формочки  во время выпекания. Я успокоила себя тем, что я такая же  аппетитная, но все решила   прикрыться  бесформенным, как и я сама, свитером.

– Мы  дома! – послышалось из коридора.  А это значило, что пришло время снова жарить котлеты.

* * *

За ужином Егор почти  не разговаривал. А я, то и дело подтирая  сопли у детей и подбирая  еду с пола,  все время забывала спросить, что  произошло.  Лишь вечером, когда  оба сына  озадачились  новыми игрушками,  я снова  заметила, что  Егор  был поглощен своими мыслями. Он  безынтересно  перещелкивал  каналы  на  телевизоре и  даже не заметил, что остановил на Карусели, когда начал пялиться в телефон.

– Что  с настроением? – на самом  деле я очень не любила говорить о проблемах по вечерам,  субботам и воскресениям, но только в это время  мы и виделись с мужем, поэтому откладывать разговор  не было смысла.

– У нас  грядут сокращения  штата, –  ответил сухо Егор. Я выдохнула и, решив, что, скорее всего,  это напрасные беспокойства,  собиралась его приободрить, но не успела.

– На сайте увеличились  онлайн-продажи. Теперь  руководство делает  упор на продвижение интернет-коммерции, и нет нужды  в большом количестве офлайн-магазинов и менеджеров соответственно. Они будут сокращать сетку, а вместе  с ней и продажников, –   Егор вывалил на меня новость как есть.

Услышав это, я эгоистично подумала  о том, что лучше б у него болела почка или была любовница, настолько мне не понравилась эта новость.

– Но ты ведь давно работаешь?  – я была уверена, что никто не будет убирать  человека  с опытом.

– Да, но последние три месяца я не выполнял план продаж, – Егор вздохнул.

– Но ведь  это не твоя вина. Точка  не проходная. Тем  более, тебя переводили…

– Переводили,  – согласился Егор, –    чтобы поднимать  целину. А я не поднял.

Я   поняла, к чему  ведет муж, но, похоже, не готова была  перейти   со стадии отрицания  на этап принятия. Мысль о том, что мне придется возвращаться на работу хотя бы временно, меня настолько не вдохновляла, что я готова была завести  еще одного ребенка и настоящего алабая, жарить четыре  десятка  котлет и готовить  в три раза  больше борща.

– Так пусть   тебя переведут обратно!

– Там и без меня неплохо выполняются  планы, –  я чувствовала, что  Егор не решается  сказать что-то еще.

– И когда  вам  сообщат, кто попадает под сокращение?

– Уже сообщили, – Егор показал экран телефона, и  я увидела , что он просматривает вакансии.

Я не сомневалась, что он найдет работу,  но  сколько на это потребуется времени. Платеж по ипотеке,  автокредиту  и кредитной карте не станет ждать.  А я только неделю назад решила откладывать на черный день,  но  даже не  подозревала, что он настанет так скоро.

В этот момент я должна была сказать,  что, конечно же, выйду на работу, пока все не наладится, но у меня просто не поворачивался  язык.  Для  начала  мне нужно было самой принять происходящее и смириться с жестокой правдой, что моя почти безоблачная,  хоть и чрезвычайно однообразная и омраченная лишь кошачьими какашками  жизнь домохозяйки подошла к концу. И собирать  пазл из носков теперь уже не казалось  таким уж утомительным  занятием.

– Дети! –  выкрикнула я. – У папы был сегодня плохой день. Срочно делаем лечебную пиявку!

Родион и Богдан   радостно  побросали  игрушки  и мигом запрыгнули на диван, навалившись на нас всем  телом. Лечебной пиявкой я называла целительные обнимашки всей семьей. Обычно это помогало справиться с  любым стрессом. Помогло и сегодня. Егор  улыбался, правда, недолго, ровно до того момента, пока ползущий по нему Родион не заехал  коленкой по мошонке.

* * *

Эффект лечебной пиявки   в этот раз продлился недолго. Вечером мне хотелось все отменить, но Егор уговорил меня  развеяться.  Поэтому я  все-таки раскачалась и пришла в ресторан. На входе я встретила Софию и Регину. Вид у них был такой, будто они тоже  нехотя пинали друг друга  всю дорогу. Словом, все смахивало на то,  что мы выбрали неподходящее  время для встречи.

Администратор проводила нас  до столика, где нас уже поджидала Жанна.  Обычно она не отличалась пунктуальностью, но в этот раз пришла  намного раньше остальных. Об этом я догадалась по заветренному салату, съеденному лишь наполовину.  Сама  Жанна задумчиво смотрела на открытую кухню, а в руках держала толстую тетрадь на пружине и ручку. На белом листе был напечатан какой-то вопрос, а под ним красовались  три перечекнутые  записи, которые я не успела прочитать.

– Привет,  еще не заскучала? – спросила я. От моих слов  подруга вздрогнула: мысленно она явно была не здесь.

– Привет, девочки, – Жанна  привстала и, распахнув   широкие объятия,  разом обняла всю охапку подруг.   По ее внешнему виду  я поняла, что сегодня  она не настроена  на охоту. Вместо привычного  кричаще-красного, на ней был  сдержанный и, я бы даже сказала, несколько  унылый   бежевый.   И кажется, я впервые увидела ее в брюках-бермудах и  джемпере. Так много одежды  одновременно на Жанне не бывало даже в лютую зиму. Да и хвостик вместо  начеса или кудрей  тоже наводили на определенные  подозрения. Словом, все как бы намекало на  депрессию.  И чем она была  вызвана, нам предстояло узнать сегодня.

– Чем это ты занята? – Регина  забыла поздороваться и сразу приступила к допросу.  Она не привыкла церемониться,  и в этом себе не изменяла  ни в плохом, ни в хорошем настроении.

– А это, – Жанна вздохнула и обреченно  показала обложку  тетради.

– Терапевтический дневник. Марафон  «Женские практики», – прочитала Регина  и закатила глаза.

Мы  уселись на диванчики в ожидании  подробного рассказа. Сегодня пасть первой жертвой  порицающей Регины  предстояло Жанне.  Мне было ее жаль, но я надеялась, что Регина выдохнется на Жанне или  Софии и до меня очередь не дойдет. Сегодня  у меня  не было сил  отражать чужой натиск, а, надо сказать, Регина умела наступать.

– В общем, дела  у меня неважно, – Жанна начала  нервно закидывать остатки  салата в рот. – И я решила привести себя в ресурсное состояние…

– Для этого  нужно  везде носить с собой эту тетрадь? – снова спросила Регина. Она напоминала мне представителя государственного обвинения  во время судебного заседания при рассмотрении особо тяжкого преступления.  Вероятно,  Жанне с ее отчаянными  попытками   обрести женское счастье  сегодня было не избежать самого сурового суда. Пожалуй, даже защитники в лице меня и Софии не способны  были уберечь  ее от ударов, которые планировала нанести Регина. Уже от одного ее презрительного взгляда хотелось уклониться как от апперкота  боксера.

– Каждый день на протяжении трех недель мне нужно выполнять  задания,  – Жанна держалась молодцом. То ли она не понимала,  что  за допросом последует разнос, то ли у нее уже выработался иммунитет на нападки  подруги.

– Любопытно, – Регина сделала паузу. –  Что за задание? Дышать маткой? Призывать Дух Вселенной?

Мы с Софией уставились в винную карту. Без крепкого алкоголя сегодня было не обойтись. Судя по настрою, только коньяк мог обезвредить Регину, и только виски могло  обезболить ссадины после ее ударов.

– Ну, например, сегодня мне нужно найти  свою суперсилу…

– Это как? –  София отвлеклась от меню.

– Ну… Как говорит наставник, каждый из нас умеет делать что-то лучше остальных, – Жанна  действительно старалась объяснить. – Есть что-то, что сильно отличает нас от других людей. Это и есть  наша суперсила.

– И какая у тебя? –  я подключилась к дознанию.  Задание показалось мне интересным, но не до конца понятным.

– Собственно я и пытаюсь ее найти весь день, – Жанна вздохнула. – Сначала я хотела написать кратко: красивая, умная, веселая. Но практика показывает обратное…

– А я знаю, какая у меня суперсила, –   Регина недолго  изучала меню и очень быстро  определилась с выбором. Я не представляла, что она скажет в следующие несколько секунд, но,  на мой взгляд, ее суперсила  была  в исключительной уверенности в себе. Мы замерли в  ожидании ответа, а она не заставила нас долго ждать.

– Моя сильная сторона – чувство юмора. С ним  можно работать в медицине. Вылечил – порадовался, не вылечил – поржал. В общем, с моим чувством юмора и мозгами даже симпатичной быть не обязательно. Собственно внешность – это так – дополнительный бонус, – кажется, Регина была предельно честна. – Признаюсь, иногда от собственной крутости у меня аж скулы сводит.

– Здорово, – кажется,  Жанна слегка приуныла. –   Такая гимнастика для лица,  сэкономишь на филлерах.

Если способность устраивать  людям разнос можно было счесть  за отменное чувство юмора, то, пожалуй, да –  здесь  Регине не было равных. Она была полна сарказма и считала,  что все люди такие же, поэтому прикалывалась, не задумываясь о том, что ее слова могут обидеть. Видимо, по этой причине  у нее  было не так много близких друзей, а муж сбежал.

– Я не боюсь  перемен и с легкостью принимаю все новое, –  Софи слишком быстро определилась со своей суперспособностью, передав эстафетную палочку. А мне ничего не приходило на ум  кроме собирания  носочного пазла  и уборки кошачьих экскрементов, но вряд ли эту суперсилу можно  было назвать выдающейся.

Меня спас официант, который вовремя  подошел, чтобы оформить заказ.  Судя   количеству и калорийности заказанных блюд, никто больше не следил за фигурой, даже Регина дала слабину, заказав сочный стейк с пюре из шпината.

– Вижу, никто не сидит на диете, – я не сдержалась. Обычно я была единственным человеком, который не отказывал себе  в еде.

– Я набрала четыре килограмма за зиму, – призналась  Жанна. – И смирилась с тем, что мой тип фигуры  сейчас  называется «в темноте сойдет».  Тем более  я полюбила оверсайз.

– Тоже люблю оверсайз. Но мне сложно его подобрать, – я вспоминала, как иногда заказывала себе мужские джемперы и рубашки, чтобы они действительно смотрелись на мне как оверсайз.

– Почему? – Жанна, которая  в жизни не носила больше  сорок четвертого размера, едва могла понять, в чем  суть моей проблемы.

– Посмотрите на меня, – я улыбнулась. – Я сама как оверсайз.

– Ты преувеличиваешь! – София бросилась меня утешать, хотя  я давно не  испытывала комплексов  по поводу фигуры. Но их реакция  заставила  меня чувствовать себя неловко, будто и вправду  уже пора комплексовать.  – У меня  сестра носит пятидесятый размер, и по ней даже не скажешь.

– Я тоже ношу, но по мне скажешь, – я рассмеялась, вспоминая, что в сетевых  магазинах мне приходится  подбирать  одежду  на стойке под названием «большие размеры». Это как прибежище для тех, кто не вписывается в стандарты. Самое занимательное, что такие стойки обычно стоят в  центре магазина,  и к ним  женщины подходят бочком, когда окончательно утрачена надежда  найти на остальных вешалках свой размер.

– Я пока стараюсь держаться, – призналась  Регина.  –  У меня абсолютно нет силы воли. Поэтому я много не жру. Потом не хватит силы воли худеть.

– Это говорит человек, который не вылезает из спортзала, – Софи не сдержалась.

– Да, но поддерживать – одно. Совершенно другое – худеть, – Регина    с завистью посмотрела  на  тарелку карбонары с сочными манящими кусочками бекона,  которую мне принес официант, а потом, видимо, что-то вспомнила, и ее отпустило.

– Этой зимой меня  накрыла  депрессия, и я стала съедать в день  по плитке  шоколада. Вчера пообещала себе, что больше не буду есть  сладкое. В итоге сегодня в супермаркете кружила, как коршун,  вокруг стеллажа с шоколадными батончиками.   Честное слово, там была какая-то геопатогенная  зона.  В какой бы отдел магазина я ни шла, в итоге всегда  оказывалась у этой стойки с вкусняшками. У вас бывало такое?

– Да, каждый день, – призналась я. – Поэтому я перешла на доставку продуктов. Но  в онлайн-магазинах то же  самое: тебя всегда  возвращает на страничку  с тортиками, выпечкой и  печеньем.  Я не знаю, как это работает…

Мы рассмеялись.  К лишним килограммам после тридцати иначе как с юмором нельзя  было относиться.   От болтовни нас ненадолго отвлекла  еда, которой мы наслаждались молча.

– Ты сказала, у тебя депрессия? – София, видимо, только обработала  поток  входящей информации. – Мне казалось, у тебя никогда не бывает  депрессии.

– Мне тоже казалось, – Регина смаковала  стейк из мраморной говядины. – Но в этом году разочарование за разочарованием меня все-таки вывели  из строя.

– Вот и меня, – подхватила Жанна. – Я хочу замуж.

– Я тоже, – подобное неожиданно было услышать от Софии. – Жаль, нельзя сходить замуж, как в клуб.  Берешь и идешь, скажем, в пятницу.  Все ходят и ты  туда.

– Да, модное было бы место, – Жанна чуть не подавилась.

Похоже, лишний вес был не единственной проблемой,  которой удалось обзавестись девочкам за эту  зиму.  Оставалось лишь выяснить, что  с ними произошло.

– Все так стремятся к  ГОСТу. Окончить университет. Выйти замуж. Запланировать и родить  ребенка. Первого. Второго, – Регина   решила разбавить разговор  личным опытом. – Только никто не учитывает, что дальше по ГОСТу лет через десять – кризис отношений, а еще через пять – развод.

Она   жевала свой стейк с  таким остервенением, что мне даже слегка становилось жалко эту уже умершую  и приготовленную на гриле корову.

– А что происходит с сексом? – Регина разошлась. – Об этом почти никто не говорит. Разве что изредка  на форумах создают  анонимные темы.

– Вот тут соглашусь,  – я поняла, к чему она  ведет. И хотя я  совершенно не любила вдаваться в подробности своего интимного опыта,  тут не сдержалась.

– И  что там? Я имею в виду, как меняется секс? – Жанна  к своим  тридцати все еще была неопытна, как студентка.

– Никакого разнообразия, – Регина  не стала размусоливать тему.

– К примеру?

Я решила, что  история,  которая  произошла на  днях, заслуживает того, чтобы ее рассказать. В конце концов не хотелось окончательно скатываться в депрессию от осознания, что   большинство  браков обречены на  бытовуху.

– Наши с Егором последние эксперименты с сексом  оказались сомнительны, – я старалась собраться с мыслями. От воспоминаний меня пробирало на смех, а историю, подобную этой, важно было рассказывать на одном дыхании.

– Мы обожрались борща  и решили поэкспериментировать. И если честно, мы были похожи на двух колобков, которые пытаются совокупиться.  Когда меняли позу, он зажал меня  ногой. А когда я собиралась залезть на него, нечаянно заехала ему  по яйцам. В общем, мы больше ржали, чем занимались сексом.

О случившемся инциденте, иначе эту ситуацию никак не назовешь, я рассказала, похрюкивая от  смеха. А девочки, в отличие от меня,  себя совсем  не сдерживали.   Похоже, мне удалось передать настроение того вечера в полной мере. Регина закатилась громче  всех, видимо,  подобное и  в ее семейной жизни  не было редкостью.   На ее гомерический хохот обернулись  даже гости, сидевшие в другом конце  ресторана.

– У вас  хотя  бы до дела дошло, –  она  раскраснелась  от   смеха.  –  Наши эксперименты закончились, так и не успев начаться,  после его фразы «Хьюстон, Апполон 15, стыковка прошла успешно». Вот и как после этого можно было заниматься сексом?

Со  стороны Софии  было ошибкой есть  время  всех этих рассказов. Она  едва  не подавилась и чуть не выплюнула   непрожеванные остатки салата обратно в тарелку.

Стоит признать, что не всегда секс  в  браке был именно таким, но подобные  конфузы  бывали  и нередко,  особенно в вопросах, связанных с  новаторством.

– По крайней мере,  в  браке   есть с кем переспать, – Жанна  вздохнула. –   У меня этого дела не было уже полгода. И, если честно, я уже на стенку лезу от воздержания. И каждый  раз, когда оно достигает критической отметки, я  начинаю совершать глупости в отношениях с мужчинами, а все потому, что хочу секса. Кто сказал, что   высокий сексуальный аппетит бывает только у мужчин? У девочек тоже играют гормоны, просто они это лучше скрывают.

Учитывая, что Жанна сегодня  заказала  салат,  горячее  с  гарниром  и  два десерта, ее сексуальное  воздержание достигло  предела, и риски совершить  очередную глупость были как никогда высоки.

– Хочешь секса, качай пресс, лепи оригами, вышивай крестиком,  – я решила   дать ей совет, не уточняя,  что сама именно так справлялась с отсутствием секса до знакомства с Егором. – С одиночеством не так уж и сложно справиться, просто сублимируй. Только не едой, иначе ты вообще лишишься последнего шанса устроить свою личную жизнь.

– Это точно, Ева дело говорит, – Регина  отодвинула тарелку   с фисташковым  тортом  подальше  от Жанны. – Слушай, чтобы  заниматься  сексом, необязательно идти  на крайние  меры. Я имею в виду брак.  По любви выходят замуж  лет до двадцати семи. После двадцати семи замуж выходят по расчету, по глупости и от безысходности.

Тут  я, конечно, с  Региной не согласилась бы, но спорить не стала. Ее слова   одновременно звучали как-то и удручающе,  и успокаивающе.   Возможно, именно  это и нужно было услышать Жанне от опытной подруги, чтобы наконец  избавиться от навязчивой мысли обзавестись мужем.

– Конечно, если   ты встречаешься с мужиком год-два, и  он не хочет жениться, считай, он  у тебя на временной передержке, –  добавила Регина. – Но в остальном… К черту брак! Я вот уже не тороплюсь туда. Все, что можно сделать в браке, можно сделать и без него. Я буду с человеком, с которым мне будет лучше, чем одной. А это, знаете ли, высокое требование.

София задумалась, а потом выдала:

– Тут соглашусь. Я тоже хочу  семью. Но мое желание быть счастливой намного сильнее желания выйти замуж. Поэтому я, пожалуй, пока повременю.

– Если честно, я тут неожиданно пришла к выводу, что я псих-одиночка. Мне с собой весело, как ни с кем другим, – Регина не унималась. А я пыталась понять,   действительно ли она распробовала вкус  свободной жизни в полной мере, или у нее так что-то болело. Насколько мне было известно, после  развода  у Регины  было уже три романа и это всего   за год – и только по официальной версии, озвученной самой  Региной. То ли она меняла  мужиков  как перчатки, то ли мужики ей попадались, как трусы-недельки, но факт оставался фактом, в  браке ее дела  были куда стабильнее, чем  вне его. А  как полагается, все люди, склонные к некоторому занудству, нуждаются  в стабильности.  Возможно,  Регина и  попрощалась с мужем, но вот  избавиться от ГОСТов в  голове  до конца  ей все-таки не удалось.

– Мужчины  нынче чересчур проблемные, –  подруга продолжала.  –  С последним  моим, который Костя, сначала все  было хорошо, но недолго – буквально первые четыре свидания. Но в  итоге оказалось, что все в его жизни так сложно: куда ни плюнь, везде какие-то трудности – с родителями,  бывшей, детьми, работой. Но больше  всего проблем  оказалось с головой: куча комплексов, незакрытых гештальтов,  каких-то долгов… У меня что нет проблем? Чтобы взваливать на себя чужие, еще и мужские?! Не знаю, как вы, девочки, но я считаю, что с мужиком нужно идти либо рука об руку, либо быть  за ним. Быть для него светом в  конце тоннеля – это такое себе. Раз мужик и не решает  проблемы, тогда пусть хотя бы  их не создает.

– Ну или  если не может решать проблемы,  пусть хотя  бы помогает пережить весь этот ад,  – я подумала о Егоре, предстоящем  сокращении, финансовом кризисе  и прочих прелестях, которыми будет сопровождаться потеря работы единственным кормильцем нашей  семьи.

– По мне, пусть мужчина не решает проблемы  и  даже, наоборот, создает их, лишь  был рядом, – у Жанны  было свое видение.

Так,  я обнаружила, что я, Регина и Жанна являли собой три типа женской философии  и подхода  к отношениям. Но тут же  нарисовался  еще и четвертый.

– Что это с вами? Я вас не узнаю! – Софи  даже не пыталась скрыть своего недоумения. –  Мне нужен лучший. Самый-самый! Никаких компромиссов. На меньшее  я не согласна!

«На меньшее я не согласна», – именно с  этой фразы, по моему глубокому убеждению,  обычно  и начиналось  женское  одиночество. Но своими наблюдениями я все же не стала делиться с  девочками: я и так выглядела, как  белая ворона, со своей относительно счастливой и стабильной жизнью.

– Идеальный, – протянула  мечтательно Регина. – Идеальный мужчина как снежный человек. Я его ни разу не видела, но  верю, что он существует.

– А мне иногда  кажется,  что вероятность увидеть НЛО сейчас в десять раз выше, чем встретить свою любовь и тем более идеального мужчину, – разочарованно произнесла Жанна. – Раньше у меня был идеал: красивый, умный, с чувством юмора. А теперь, если он сможет взять меня на руки и не надорваться  – уже достаточно, чтобы меня очаровать. А еще он должен любить экзотику, потому что по утрам я выгляжу пикантненько.

Жанна снова вспомнила про свои  лишние килограммы.

– А для меня мужчина сексуально привлекателен, если он может починить сифон или прибить гвоздь, – я   решила  поделиться своим мнением.  За  последние  несколько лет мои представления об идеальности претерпели изменения. Хотя стоит признать, что   когда-то я была, как Жанна, и считала,  что у мужчины  должно быть много опций, которые на деле  оказались  необязательными.

– Я даже не знаю, каким должен быть идеальным мужчина, – призналась Регина. Слышать подобное  именно от нее было крайне непривычно. – Но  уверена  в одном, если мужик пробуждает в тебе худшие качества – истеричку, невротика или стерву, надо валить. То есть если начинаются всякие заморочки,  у кого больше букв в сообщении или гудков в звонке – это дурной знак.

– Это точно, – я   засосала последнюю макаронину.  – Это как будто пытаешься просраться при запоре. Ничего кроме геморроя не выйдет.

Я  вспомнила  Артема, с которым всегда  все было чересчур сложно.  Я пребывала   постоянно в каком-то эмоциональном напряжении, бесконечно беспокоилась о том, не слишком  ли много меня в  его жизни и телефоне.  Я постоянно разрывалась между своими принципами и  болезненной  привязанностью к нему.