Шаман Увуй Хэдуна

Сейчас Далиан смотрел на молодого шамана со стороны и не задавал вопросов. Может быть, что-то уже начал понимать. Светлый клинок ножа не красят чёрные пятна и ржавчина. Плохо стать заброшенным домом с пустыми глазами окон. Незавидна судьба у тех, кто надолго задержался в промежуточном мире, то есть в месте, который зыбок и постоянно меняется не в лучшую сторону. Не так скоро

и далеко не сразу оно станет уютной обителью.

Не поможет Далиану даже могучий злой дух Нгэмуна, ставшего очень условно великим существом на чужой крови. Ведь он никогда не посмеет пойти против

воли и решения Высших Сил.

Но, всё-таки, страдающий дух Долиана решился и на сей раз подлететь к сидящему на бугре шаману. Он спросил у него:

– Может быть, ты дашь мне какой-нибудь дельный совет, Тарас?

– Я не так часто даю советы. Но старайся жить надеждами на лучшие перемены, – ответил Тумали. Никогда не считай себя лучше и умней других. Не пей напиток радости из чужого ковша! Жди, когда тебе позволят это сделать.

– Мне и сейчас непонятны твои слова!

Со стонами и криками Далиан исчез почти в тёмном пространстве леса. Улетел прочь от мерцающих костров. «Пусть не человеком, – подумал Тарас, – но каплей дождя в грядущей жизни буду. Постараюсь делами и помыслами своими рождаться и умирать в плотном теле. Оно – не только защита, но пусть временное, но жилище души». Но и она не сможет согреться у пламени костра, которого нет.

Всякое добросовестное камлание порождает усталость. Понятно, что Тумали потерял при этом часть энергии. Он встал на ноги. Поднял правую руку вверх, потом направил ладонь в сторону трёх столбов. Буквально через несколько мгновений на поляну его общения с духами выпал сильный дождь, почти ливень. На Тараса не упала ни капли небесной влаги потому, что он находился в стороне. Но костры задымились и погасли.

Пора было отправляться домой. Ноги хорошо знают дорогу, да и фонарь электрический пусть не ярко, но освещал его путь.

Он вернулся в своё жилище, приготовил для собак Ветра и Тумана еду, наварил большую кастрюлю юколы, несолёной сушёной кеты, смешал варево с хлебом, остудил и отнёс кобелям в вольер. Он не держал их на цепи, но и не отпускал на ночь гулять по селу. Ни к чему это, да и даже самые добрые собаки не всегда предсказуемы.

Сидя за столом, за кружкой с крепким чаем, Тарас думал, размышлял о прошедшем дне и о тех переменах, которые грядут, которые начисто уничтожат его привычный уклад. Но произойдёт это для пользы дела, в чём Тумали не сомневался.

Тарас вспомнил свою жену, прекрасную нанайку Нэликэ (тоненькая) Ходжер. Она была его одноклассницей, дружили, считай, с первого класса. Маленькая, черноглазая, черноволосая, улыбчивая. Она после окончания школы в артели на разделке рыбы работала. Он же занимался, в основном, ловлей горбуши и кеты и не только во время путины…

Постоянно рыбу ловил и другую с напарником, но зачастую – один. Приноровился. Правда, это не так и легко. Но причина в том, что шамана, да и любого адекватного человека часто тяготит необязательное общение с теми, кто любит много и долго говорить, иногда, ни о чём.

Как только Тарасу и Нэликэ исполнилось по восемнадцать лет, так они почти сразу же и поженились. Но недолго на Земле им выпало быть вместе. Несмотря на то, что Нэликэ была ловкой, гибкой и пластичной девушкой, добрые духи не уберегли её от беды. Наверное, это и невозможно было сделать. Ведь у каждого своё судьба. А то, что написано у каждого на роду, то определено судьбой и Высшими Силами.

Случилось так, что по осени упала она вниз с высокого кедра. Всё произошло быстро и неожиданно, Тарас не успел прийти ей на помощь. Сразу же его любимая ушла к «верхним людям», но на прощанье своему опечаленному юному рыбаку и шаману успела сказать: «Я с тобой, Тарас, всегда буду. Можно?». Уже пять лет не было ей на этом свете.

Потом, в двадцатилетнем возрасте, призвали его на службу в ряды Российской Армии. Но и там, во время коротких, тяжёлых снов летал к ней. Но не сны ведь это вовсе, а пространство, наполненное самими разными мирами, прошлым и будущим. Правда, эти понятия условны. Ведь всё происходит одновременно и только в настоящем. Людям приходится в разных обителях, оболочках, состояниях существовать везде и всюду, но не осознавать этого. Звери, птицы, растения, раскаты грома и даже явления другого рода и события – это, в сущности, люди.

Тарас и Нэликэ очень часто встречались в одной из промежуточных обителей. Там и сливались их самые основные и бессмертные тонкие тела, они же и души, духовные субстанции. Этим только и богат человек, а не огромными, тайными и явными банковскими счетами в зарубежных оффшорах, не вилами и особняками, расположенными в странах НАТО, например, в той же Италии.

Тогда Тарас в инженерном полку проходил службу. Можно сказать, почти на особом положении, находился. После её трехмесячного прохождения в специальном учебном подразделении стал взрывником, и звание ему присвоили – сержант. А когда вернулся после окончания срока службы, то уже и не во сне, а наяву встречался со своей Нэликэ.

Виделся с ней, как и прежде, в промежуточном мире, как бы, на нейтральной полосе, находящейся на перекрёстке нескольких обителей. Их не так часто, но посещают, многие родные и близкие, обитающие в разных мирах. Он и ними иногда встречался. По-другому и не получалось. Ведь все ушедшие отсюда брели иные судьбы и тела. А души, конечно же, знают и помнят если не всё, то многое.

Только ведь далеко не каждое из земных существ знает об этом и желает знать.

Довольно часто они появляются на медвежьем кладбище, где покоятся кости этих зверей, добытых на охоте и частично погребённых не только во время Медвежьего праздника. Ведь нанайцы и многие другие народы Земли почитают не только дух тигра, но и медведя. Эта традиция пришла в Увуй Хэдун из глубины веков, как и во многие селения малых народов Росийского Дальнего Востока и Севера.

Многое по силам хорошему шаману. Можно было бы и создать для Нэликэ новое земное тело или использовать чьё-нибудь, уже покинутое. Но, всё же, не стоило этого делать. Всему своё время, и дорога Жизни бесконечна. Да ведь и главные небесные духи-боги Боа Эндурини и Боа Ама, Акпан Ама, категорически запрещают вмешиваться в их планы. Никогда и никогда они навсегда не оставят в тягостном промежуточном мире, ни убийцу, ни грабителя, ни лжеца…

Да ведь никто навечно не задержится в этом мире потому, что есть и другие обители. Они разные, в одних хорошо человеку, животному, явлению или предмету, в других – не очень. Но то, что в предыдущей жизни заслужил, то получишь и в последующей. Не следует раньше положенного времени приходить туда, где тебя пока не очень ждут; и уходить оттуда, где ещё многое ты не успел сделать. Отказываться от Вечной Жизни нельзя, да и невозможно это сделать. Ведь всюду и везде не существует ничего мёртвого.

А Тарас и Нэликэ почти всегда были вместе, они никогда и не расставались. Так решили ещё с детства. А земная смерть – всего лишь, переход на другую тропу. Придёт время – и люди узнают о себе если не всё, то многое. Всё то, что им будет им позволено постигнуть там, «за гранью», то и останется в их бессмертных душах и мирозданческой памяти, а пока им рано об этом ведать. Не шаманы ведь.

Да ведь даже мудрому и сильному каму (кала) не всё дано знать.

Потом в памяти Тараса всплыли воспоминания о раннем детстве и рассказы его приёмного отца Гогды. А было так…

Шёл по городу, Комсомольску-на-Амуре, молодой сорокалетний нанаец Гогда Тумали. Прибыл он сюда из Увун Хэдуна за покупками. «Гогда» переводится с нанайского языка, как «высокорослый, высокий», и молодой, худощавый нанаец соответствовал своему имени. Рост – за метр восемьдесят, для этого народа, всё-таки, большая редкость. Худое длинное лицо, раскосые глаза, чёрные волосы на голове, правда, с заметной сединой.

Почти всё самое необходимое приобрёл и загрузил в большой рюкзак: патроны, порох, кое-какую одежду для тайги и рыбалки… Пошёл по городу пешком до своей моторной лодки, что на лодочной станции на несколько часов пристроил, за небольшую сумму под присмотром сторожа. Успеет ещё сесть в автобус. А он нанаец, потому много и ходит не на рыбалке, конечно, а в местах охоты, промысла зверя. Там только человека только ноги и кормят, точно так же, как и волка.

Не бедствовал Гогда Тумали и в те нелегкие годы, в начале двадцать первого века, как многие другие люди. Река Амур его кормила и тайга. В ней, кроме зверя, и грибы, и ягоды, и орехи имеются. Да ведь как ему бедствовать? Невозможно. Люди такого бы не позволили шаману, даже если бы он совсем не занимался промыслом. Ведь Гогда камом считался известным и добрым, людей от болезней лечил… Многое умел этот кала.

Никаких денег, понятно, за добрые свои дела не брал, но от того, что люди давали от души, никогда не отказывался. Это могла быть и старая сеть, и кусок медвежатины, и юкола… Ведь, всё равно, отдавал он дареное, да и самим добытое, людям, что в нужде жили. Таких немало было. Одних только женщин в селе, потерявших кормильцев, проживало в Увуй Хэдуне предостаточно.

По-другому жить Гогде Гидовичу совесть бы не позволила. Но люди на Земле разные, и с эти ничего не поделаешь. Одних заботит только собственное благополучие, другие чужие беды и неприятности близко к сердцу принимают.

В жизни у него так получилось, что рано жениться не торопился, Всё своим бубном, поясом звенящим, камланием, настоями трав целебных, беседами полезными для духа человеческого и тела людям пользу приносил.

А вот сейчас, вроде бы, ещё молод, да уж привык сам за себя отвечать и свободным быть. О невестах всерьёз уже и не думал. Один остался в доме. Отец Гида (копьё), что шаманом тоже был, и мать Нэсултэ (ягоды рябины) уже лет пять, как к «верхним людям» ушли, в другом мире обитали. Иногда он с ними общался, знал, что хорошо им там.

Брат младший Олег за счастьем своим в Москву поехал, да ни слуху – ни духу от него нет. То ли общаться не желал, то ли… Пробовал найти своёго брата Гогда Тумали, но ничего не получилось.

Но, всё-таки, с помощью бубна, камланий узнал великий шаман о том, что нет Олега в этом привычном мире. А чуть позже и подтвердилось то, что видел он расстояние. Но уберечь брата от смерти не мог. Так уж случается, что не дано даже большим шаманам изменить чью-то судьбу, сделать иной. Да и если позволят что-то предпринять Высшие Силы, то ведь вовремя следует это делать.

Олег женился там, в столице, правда, но, всё же, соблазнам житейским поддался. Связался с дурной компанией и погиб. Нет, попал в круг не бандитов. С ними Олег дел не имел, а вот с бродягами и нищими общался, коих тогда в Подмосковье, как и по всей стране, немало обитало. Так и получается, одному – на голову щедрая частная собственность свалилась, а другому – петля.

Да и конца и края текущим невзгодам нет. Подобно июньским мухам они плодятся в местах неухоженных, в городах и весях если не до конца разрушенных, то потерявших свой нормальный, ранее привычный облик. Так ведь и с людьми происходит, для которых утрачено понятие «родина», поскольку стали они перекати-полем. Если худо им станет в закордонном раю или в сомнительном кругу на куче «ценностей», то покатятся они назад и довольно скоро перекрасятся в патриотов России.

Старая песня, но, правда, уже на новый лад.

Неудачников, понятное дело, в тысячи раз было в начале двадцать первого века больше, чем тех, к кому судьба благосклонна. Так было и в девяностые годы минувшего столетия.

Всё собирался на могилу брата, на окраине Москвы, заброшенную, забытую, никому не нужную, съездить. Но решил, всё-таки, этого не делать. Нет ведь в могиле Олега. Давно он в мире ином. Не очень-то здорово и там у него дела идут… Гогда кое-что об этом знал и видел дух брата в другой обители в его новом теле. Шаману, по сравнению с другими людьми, дано, гораздо больше, чем об этом говорят и пишут, в основном, некомпетентные господа и дамы.

Сестра его старшая в Сибири находилась. Неплохо жила, замуж вышла, семья, дети. Иногда даже звонила ему, в гости приглашала, в Новосибирск. Да вряд ли Гогда Гидович из своих мест куда-нибудь поехал бы. Здесь каждый день пользу приносил, а там, пусть на неделю-две, но потеря времени произойдёт. А кому и как верховные духи-боги повелели, тому так и жить придётся. Но важно всегда человеком оставаться.

В те, не такие уж и далёкие годы далёкие шаман Гогда Тумали и, наверное, обо всём этом мысленно и размышлял. На улице Молодогвардейская он вдруг обратил внимание на небольшую группу малышей. Дети шли впереди него, попарно, держали друг друга за руки. Тумали пересчитал, их было шестнадцать. На всех чистая, опрятная одежда. Мальчики в одинаковых зелёных шортах и белых рубашках, на девочках – единообразные сиреневые платьица.

Понял, что это воспитанники городского дома малютки, навсегда потерявшие по разным причинам родителей.

Одних после развала Советского Союза правительство новой формации, уголовные элементы и новые русские, по сути, лишили возможности просто жить, другие оказались слабыми духом и упали на самый низ социального дна, с которого ни тогда и ни сейчас очень у многих просто нет возможности подняться.

Впереди небольшой, но шумной колонны малышей, которая направлялась в Дом малютки, шла молодая низкорослая рыженькая воспитательница, а позади – тоже, лет двадцати, высокорослая, чернявая девушка. Чего уж там говорить, они, хоть и вели малышей по асфальтированной дорожке после прогулки, но следили за своими подопечными внимательно. Не дай бог, чтобы кто-то из детей в сторону дороги шагнул. Ведь на ней и под машину запросто можно угодить.

Шаман Тумали обогнал небольшую группу детей-сирот и спросил рыженькую воспитательницу:

– По сколько лет им?

– Этим по три годика.

Малыши не просто шли к себе… домой, они при виде прохожих кричали одно: «Мама! Папа!». Что ж поделаешь, такова психология маленьких и разумных существ, оставшихся без родителей. Один из мальчиков подбежал к Гогде и обнял его за колени и так проникновенно сказал «папа», что дрогнуло сердце шамана.

– Так и будет, – сказал он, – потому, что теперь так уже и есть.

Много дней на то, чтобы усыновить мальчика, у Тумали не ушло. В те времена всё ещё свирепствовал разгул «демократии». Для человека, имеющего на руках даже не очень большие деньги, любые вопросы решались довольно быстро. Иногда это приносило пользу, но чаще всего вред. Но в данном случае старания Гогды Гидовича были только во благо. На одного осиротевшего ребёнка в стране стало меньше, и это уже хорошо.

А Гогда Тумали был в то время, да и до конца жизни своей, уважаемым человеком. Тогда, как и сейчас, считали себя особенными не только жулики и воры, но и господа и дамы, которые мужественно (или нагло) объявили себя экстрасенсами, магами и даже… шаманами. Великая ответственность не только перед людьми, но, главным образом, перед Высшими Силами.

Но не так ведь всё просто. Жизнь далеко не телевизионное шоу, сценарий которого сляпан, как правило, недалёкими людьми, причем, по «древним» рецептам американской телевизионной школы.

Правда, в любом случае, оказывать ощутимую пользу людям не только в материальном плане, это благое дело. Тому господину (или даме), который окончательно и бесповоротно решил стать шаманом, низкий поклон. Только пусть он не забывает о том, что ему придётся в буквальном смысле слова взять на себя и великий груз и неизвестных науке болезней.

Некоторые камы только по этой причине уже в самом начале своего пути начинали чувствовать, ощущать на себе очень серьёзный недуг, который может длиться годами. Умирали, уходили к «верхним людям», даже те, которые только готовились стать шаманами-кала.

Но если всё у такого господина пойдёт относительно нормально, то через год-полтора его ждёт обряд посвящения в шаманы. Он получите унчуху (овальный бубен) с гисил (колотушка). Обязательным его атрибутом станет кофта и юбка. На поверхность их ткани будут нанесены (разными способами) изображения духов, которые должны будут ему помогать в его стараниях. Это драконы, птицы, жабы, черви… Список довольно длинный.

Даже во время самого первого камлания ему придётся надеть на себя и кожаный пояс с коническими подвесками из металла. К поясу, к частям тела шамана, как правило, прикрепляются специальные «гирлянды» ритуальных стружек.

Здесь же будет присутствовать маленькая деревянная фигурка и главного духа-помощника. Точнее, она – его второе «я». Со временем новоиспечённому шаману суждено будет понять, что камы (и он, в том числе) отличаются друг от друга своими способностями, возможностями, сферой влияния на окружающий и многие другие миры, то есть силой.

Если какой-то, конкретный господин стал шаманом, значит теперь, он способен на многое: вести беседы с душами умерших, лечить людей, производить благотворные плачи, заговоры на процветание и удачу, самые различные заклинания… Если вам верят, значит, и вы будьте любезны не просто кем-то числиться, а быть… реально.

Но прежде, чем взвалить на свои плечи такую ношу и ответственность, тысячу раз подумайте. Не уподобляйтесь, к примеру, версификатору, который и несёт в своих виршах безграмотный бред, пользуясь «шубой с чужого плеча», и при этом корчит из себя мэтра. Такие явления не только смешны, но и страшны.

Они разрушают то, что уже есть, что наработано веками. Будьте же и вы благоразумны и милосердны. Созидайте, если на это способны, или, в противном случае, не разрушайте. Довольно с нас несуразных «чёрных квадратов» во всех сферах жизни. Несчастен и смешон тот, кто верит в размытые и невнятные контуры искажённого пространства, кто восторгается патологическими амбициями подобного рода двуногих «творцов».

Всё-таки, принёс на русскую землю ветер чёрных западных перемен семена небытия, существования которого абсолютно исключено в живом и бесконечном пространстве. Господам, сидящим на бочках с порохом, следует вести себя смирно и не играть с огнём.

Не так уж и редко в мыслях своих Тарас размышлял о предназначении человека на Земле. Понятно, что каждому следует служить добру. Но ведь даже этого мало. Главное, почти с самого своего рождения, не ошибиться в выборе земного пути. Как правило, тот, кто широко шагает по дороге, не предназначенной для него, носитель зла и множества пороков. Примитивная философия мухи, объявившая себя слоном.

А представители разного рода и вида тёмных сил непременно снабдят такого «слона» кучей самых разных документов, которые будут подтверждать, возможно, даже от имени народа, что этот субъект один из самых ярких, особенных и неповторимых. И ведь это не шутка и даже не эксперимент, а явная идеологическая диверсия, которая в России в непростые дни и годы должна не только широко обсуждаться, но и жёстко пресекаться или экспортироваться в страны неадекватных духовных «ценностей», которые, по сути, рудиментарны.

…Биологические родители малыша Тараса, которого усыновил Гогда Тумали, числились пропавшими без вести. В те годы многие люди были сброшены кучкой негодяев в отвалы земной жизни. Пострадали не сотни тысяч, а миллионы россиян самых разных национальностей.

Очень серьёзный, но с некоторым лукавством, очень большой городской чиновник сказал Тумали:

– Поздравляю вас, уважаемый Гогда Гидович. Вы теперь отец мальчика Тараса Семёновича Сазонова.

– Постой! Что ты говоришь? Ведь мы же договорились, и я постарался. Не очень доброе дело из-за тебя совершил, деньги тебе дал немалые только за то, чтобы для сироты отцом стать. Он должен носить мою фамилию. Я никакой, не Сазонов, а Гогда Тумали. Вот сейчас вижу, что ты – не очень простой человек, а тёмный, как ночная тайга.

– Но я простой человек, обычный как все теперь. Не получилось ему твою фамилию дать, Гогда, – развёл руки в стороны чиновник. – Но если постараться…

Тогда в период безвременья или, точнее сказать, беспредела, можно было творить грязные дела и даже не такого рода, а покруче, как раз, тем субъектам, в чьих руках находились, хоть в малой степени, судьбы человеческие.

Сумму за особую услугу чиновник заломил солидную, но Тумали нашёл эти деньги. Так вот и появился у него сын Тарас Гогдович Тумали. А что касается чиновника, то это была его последняя взятка. Однажды, уснув в добром и счастливом настроении, он так и не пробудился. Может быть, шаман отправил его не в самый лучший «верхний мир», возможно, «позаботились» о чиновнике и Высшие Силы. Но скорей всего, тут дело случая, который, всё-таки, следует считать закономерным явлением.

Но как давно всё это происходило. Уже и Тарасу двадцать пять лет исполнилось, одиннадцать классов средней школы прошёл, аттестат получил, в рядах Российской Армии успел отслужить и вернуться в свой дом в Увуй Хэдуне. Отца его приёмного и единственного, шамана Тумали четыре года уже на свете не было. А всё, будто вчера произошло.

Но жизнь продолжалась. Тарас похоронил отца и продолжил заниматься охотой и рыбалкой. Имел лицензию на добычу зверя и лов рыбы и несколько договоров, по которым сдавал рыбу, мясо-дичь, выделанные шкуры пушных зверей, грибы, ягоды, кедровый орех, лекарственное техническое сырьё и всё прочее нескольким частным фирмам.

Даже и столичные предприниматели с помощью своих исполнительных директоров здесь активно действовали. Кому-то ведь надо было усложнить жизни людей, вот и усложнили… в угоду «особенных» господ и дам.

Не так редко Тарас, просто сказать, и шаманил. Люди об этом просили. Но научил отец сына ещё в его ранние юные годы таким чудесам, о которых многие люди даже и не ведали. Кто много знает, мало говорит.

Вдруг внезапно Тарасу вспомнилось небольшая часть его предыдущей жизни – раннее детство. Из памяти всплыло то, что он родился в Москве. Лица тогдашних его отца и матери были размыты. Но он, родившийся в начале двадцатых годов минувшего века, в свои пять лет и сейчас, знал, что они, Геннадий Владимирович и Надежда Гавриловна, трудятся мастерами в авторемонтных мастерских, приводят в порядок грузовые автомобили иностранного производства.

Он тогда был Захаром Ходаковым. Сейчас он чётко вспомнил свою бабушку из предыдущей земной жизни Полину Алексеевну. Маленькая, сухонькая старушка, седая, узколицая, почти с выцветшими глазами… Когда-то они были синими, как у Захара и его родителей.

Пока ему из предыдущего отрезка бесконечной Жизни вспомнилась только она. Не всё сразу. Со временем всплывёт в памяти и многое другое. Тарас в этом уже не сомневался.

Яркая картина, подобная вспышке. Бабушка Полина рассказывает Захару невероятную историю. Она о том, как Василиса Прекрасная пообещала Ивану Царевичу, что станет его женой, если тот принесёт ей из неведомого мира волшебное кольцо.

Совсем не просто украшение. Наденешь его на безымянный палец – и любое твоё желание исполнится. Можешь стать счастливым, здоровым или просто… богатым. Пожелаешь – превратишься в любое животное или предмет. Можно и летать над землёй, как птица.

Вот и пошёл Иван Царевич туда, сам не знал, куда. Баба Яга, старая ведунья, при встрече с ним сказала, что поможет его горю. Как раз, завтрашним ранним утром эти места наполнятся громким колокольным звоном, напоминающий одновременно и невероятно громкие щебетания десятков тысяч птиц и плеска горных ручьёв.

Этот мощный звук – предвестник появления прямо перед её избушкой на курьих ножках огромной воздушной радужной завесы. Но это был не туман, а своеобразные ворота в один из миров, в виде разноцветных шатров, как раз, в тот, где Иван может раздобыть такое кольцо. По словам, Полины Алексеевны, там было много всяких и разных волшебных вещей.

Но вернуться ему назад сквозь Радужные шатры необходимо было не позже, чем через семь суток. Ведь звон этот не простой, а кочующий. Эти воздушные творения, уходящие в небеса, движутся по Земле, появляются вместе с невероятным громким, оглушающим звуком в самых разных местах. Потом отыскать их будет нелегко. Почти невозможно.

Да и такие ворота, в виде пёстрых шатров, можно запросто спутать с другими, ведь подобных проходов великое множество, и ведут они в самые разные миры. Главное суметь прийти туда, куда надо, и вовремя вернуться назад.

Сказка с хорошим концом, с добрым финалом. Попал Иван Царевич в неведомый мир, где встретили его добрые и счастливые люди. Они подарили ему это кольцо и проводили до звенящего кочующего звона Радужных шатров. Ясно, что женился он Василисе Прекрасной и прожили они долгую и счастливую жизнь, и волшебное кольцо служило не только им, но и всем славным людям.

Еще за несколько лет до своей смерти бабушка сказала внуку Захару, что когда-нибудь учёные придумают, как изобрести и сотворить множество таких колец, чтобы людям интересней и легче жилось на белом свете. Уже много прошло с тех пор лет, как не стало бабушки, Полины Алексеевны, но Захар помнил её и сказку эту необычную.