Круиз по Этерии

Маг улыбнулся ее нетерпению и жестом притянул стол с ноутбуком к себе. Его пальцы затанцевали по клавиатуре:

– Конечно. И ты можешь. Давай помогу тебе настроить поиск?

Он подвинулся ближе, их плечи соприкоснулись. Алиса почувствовала, как от этого легкого касания по ее спине пробежали мурашки. На экране начали вспыхивать изображения далеких миров – каждый со своей историей, ждущий своего спасителя.

И где-то между строк кодов и звездных карт, между смехом и серьезными разговорами о судьбах вселенных, рождалось что-то новое – нежное и пугающее, прекрасное и опасное, как само мироздание, за которое они теперь вместе несли ответственность.

Но сегодня, в этот золотой час между закатом и рассветом, они позволяли себе просто быть – двумя сердцами, бьющимися в унисон на краю бесконечности.

Глава 2. Эхо утраченных мгновений.

Голографический экран ноутбука мерцал, распространяя вокруг свое синеватое свечение. Алиса замерла, увидев знакомые очертания Этерии – высокая Черная башня Алькантара, пронизанная лучами заката. Но что-то было не так. Время здесь текло иначе – два года… Целых два года прошло с тех пор, как она покинула этот мир под именем Исабель.

– Ты уверена, что хочешь это видеть? – Хранитель положил руку ей на плечо, и его прикосновение было одновременно утешением и предостережением.

Алиса кивнула, сжимая пальцами края ноутбука.

Изображение мгновенно фокусировалось, открывая взгляду девушки просторный зал северного замка. Трубы прорезали воздух торжественным фанфарным гласом, когда двойные резные двери с гербами Дульдиганов распахнулись перед высоким силуэтом Адриана. Но это был уже не тот юный принц, которого она помнила. Его плечи, теперь украшенные тяжелой мантией правителя, казались шире, а в глазах – тех самых, что когда-то смотрели на нее с безграничным доверием – поселилась глубокая, тихая усталость.

– Его Величество, Повелитель Алькантара, Владыка Этерии! – возвестил герольд, и эхо его голоса покатилось под сводами.

Приемный зал в северном замке был величественным и впечатляющим, оформленный в соответствии с традициями и роскошью знатного дворянского рода, отражая их благородство и власть. В помещении Повелителя встречали высокие стены из серого камня, украшенные гербами и родовыми символами. Высокие потолки с дорогими хрустальными люстрами освещали пространство ярким светом. Вдоль стен стояли массивные деревянные столы и стулья, украшенные резьбой и золотыми узорами. В центре зала находился большой камин, где тлел огонь, создавая уют и тепло.

Владыка ступил на ковер с вытканными сценами великих битв, чувствуя, как под ногами мягко прогибаются древние нити. Взгляд скользнул по стенам – там, между декоративными факелами в железных кованых бра, висели портреты предков. Их глаза, написанные мастерами давно ушедших эпох, словно следили за ним.

"Справляешься ли ты, потомок?"

Новый Повелитель Алькантара ощущал величие истории своего рода, находясь в этом старинном замке. Родовое поместье матери всегда было его убежищем, где он мог отдохнуть от столичной жизни и насладиться уютными моментами в окружении своей семьи и мудрости предков.

– Адриан, дорогой! – Голос Тиберия, грубоватый и тёплый, разнесся по залу. – Рад тебя видеть! Как добрался?

Лорд Дульдиган стоял у камина, опираясь на дубовый стол, заставленный полупустыми бокалами и тарелками с закусками. Его румяное от хорошего эля лицо озаряла улыбка, а живот, округлившийся от любви к пирогам и выпивке, подрагивал под расшитым камзолом. Он выглядел как добродушный барин, знающий толк в простых радостях бытия.

– Дядя. – Адриан склонил голову, но не в поклоне. Лишь так, как делал в детстве, когда приезжал сюда прятаться от дворцовых интриг.

Тиберий расхохотался, хлопнул его по плечу так, что золотое шитьё мантии затрещало:

– Брось церемонии! Ты же у себя дома!

И это было правдой. Здесь, в этих стенах, Адриан снова чувствовал себя просто любимым племянником. Не правителем, не символом, а человеком. Даже мантия, расшитая золотыми нитями, казалась чуть легче.

– Чего такой хмурый? Выглядишь так, будто носишь все беды мира на плечах, – проворчал Тиберий, наливая в кубок густой пенный напиток.

Адриан принял бокал, пальцы сжались на холодном металле.

– А разве не ношу?

Он не стал вновь упоминать её. Не здесь, не перед придворными, чьи уши всегда настороже. Но старый прохвост уловил ту самую тень грусти в его глазах.

– А, – хмыкнул Тиберий, – у тебя все та же беда.

За экраном Алиса втянула воздух. Она увидела, как дрогнули ресницы Адриана при одном лишь намеке дяди.

– Он… выглядит таким одиноким, – прошептала Алиса. – Неужели он… еще не забыл?

Хранитель молча положил руку ей на плечо.

Его молчание словно вопрошало: "А ты?.."

В зале тем временем Тиберий махнул рукой – слуги засуетились, внося блюда с дичью и тёплым хлебом.

– Поешь. А потом расскажешь, зачем действительно приехал.

Адриан улыбнулся – впервые за долгие месяцы по-настоящему.

– Мне просто нужно отдохнуть.

И пока они обедали под взглядами предков, Алиса вдруг осознала: дядя видит в нем не правителя, а простого Адриана – такого, каким он был до того, как она ворвалась в его жизнь и… так внезапно исчезла.

Изображение изменилось. Солнечный свет струился сквозь листву, окутывая аллеи золотистым сиянием. Повелитель Алькантара медленно шёл по дорожке сада северного замка, пальцы скользили по лепесткам экзотических цветов.

"Сколько же сил я потратил…"

Он вспомнил, как приказал вывезти из Лианории десятки саженцев, как садовники бились над ними, пытаясь приручить капризные растения к холодному климату. Как сам просиживал ночи над книгами по ботанике, выводя новые сорта – морозостойкие, выносливые, но всё равно сохраняющие тот самый аромат… аромат того чудесного дня у озера.

"И всё ради чего?.."

Горькая усмешка тронула его губы. Он сорвал цветок, поднес к лицу, закрыл глаза.

– Исабель… Где ты теперь?

– Ваше Величество, – голос пажа прервал его раздумья, – Аделаида Аквийская прибыла в замок. Ваш дядя ждет в зале для аудиенций.

– Скажите, что я уже иду, – ответил Адриан, не открывая глаз.

Когда шаги затихли, он сжал цветок в кулаке, ощущая, как хрупкие лепестки крошатся под напором его пальцев.

Аромат ударил в память, как нож: смесь солнечного тепла, её смеха и тихого шепота волн.

– Призрак. Ты гнался за призраком, глупец.

Но даже сейчас, спустя два года, он не мог заставить себя вырвать эти цветы. Они росли повсюду – в парках, во дворах, даже здесь, на севере, где снег лежал по полгода.

Ветер шевельнул лепестки, и ему показалось, что где-то в темноте мелькнул знакомый силуэт…

Но когда он резко обернулся, в саду никого не было.

Только цветы.

Только воспоминания.

– Он… все еще помнит, – прошептала Алиса, невольно сжимая край стола.

Ее сердце сжалось. В памяти мгновенно всплыли образы, как смеялся Адриан, когда они убегали от погони на шаттле. Как его глаза светились, когда он рассказывал ей о своих грандиозных планах. А теперь…

– Я использовала его, – сказала она вслух, и голос ее дрогнул. – притворилась, что люблю его, чтобы выполнить миссию. Но он… неужели он еще не забыл меня?

Хранитель печально наблюдал за ней. Его молчание было красноречивее любых слов.

Дядя Тиберий ждал племянника в прохладном зале, украшенном гобеленами с изображением великих битв.

– Повелитель, – утомленный хмелем хозяин поместья стоял, уже изрядно покачиваясь. Они обнялись, словно давая друг другу силу и уверенность. – Сколько можно? Ты опять выглядишь так, будто сражался с призраками.

Адриан усмехнулся:

– С ними и сражаюсь.

Он опустился в кресло, потягивая вино, которое внезапно показалось ему слишком горьким.

– Она была не настоящей, – вдруг вырвалось у юноши. – Ни имени, ни прошлого… Ни даже лица.

Тиберий вздохнул:

– Но чувства-то были искренними.

Владыка резко поднялся и подошел к окну. Внизу расстилались города, которые он теперь должен был защищать.

– А что, если это было испытание? – прошептал он. – Что, если она… еще вернется?

Голографический экран мерцал, показывая Адриана у окна. Солнечный свет скользил по его резкому профилю, подчеркивая усталые складки у рта – совсем не те, что Алиса помнила. Девушка вдруг почувствовала странное щемление в груди – не раскаяние, нет, скорее досадное недоумение.

– Ну почему же он так зациклился? – прошептал она, глядя на экран.

Воздух вокруг внезапно сгустился, наполнившись статическим напряжением. Хранитель, ещё мгновение назад расслабленно сидевший рядом, резко отстранился, будто ее слова обожгли его кожу.

В одно мгновение его лёгкие купальные шорты сменились роскошной мантией с серебряной вышивкой и меховой оторочкой – будто тёплый летний вечер внезапно превратился в лютую зимнюю стужу. Морозный узор пополз по траве у его ног, а в воздухе заплясали кристаллики инея.

Он перевёл на неё возмущённый взгляд, и Алиса увидела в нём что-то новое – почти человеческую боль. Его пальцы сжались в кулак так, что костяшки побелели, выдавая тихий хруст суставов.

– Ты проникла в его жизнь под вымышленным именем, позволила ему влюбиться, а потом просто… исчезла, – произнес он слишком спокойно, но в голосе звучал лед.

– Ах, да, я совсем забыла, в Этерии на этой теме все заморочены. Там же весь офис обсуждал нашу личную жизнь, словно бы это популярный телесериал.

– Странно, как ты могла об этом забыть, – неодобрительно хмыкнул Хранитель.

Маг едва сдерживал ярость, но внешне старался сохранить самообладание. Его глаза, недавно такие выразительные и живые, теперь напоминали два куска полярного льда – прозрачных и бездонных. Теплый летний сад вдруг словно накрыл северный ветер – Алиса поежилась от холода. В мокром купальнике резко стало очень некомфортно.

“Он злится, – поняла девушка. – Даже не просто злится – кипит от ярости, которая замораживает всё вокруг. ”

Ярость мага была направлена не столько на Алису или Адриана, сколько на самого себя. За то, что допустил. За то, что сам отправил её туда. На эту проклятую Этерию, которая теперь навсегда останется между ними. Каждое его слово падало, как снежинка – лёгкое, но смертельно холодное. Вокруг них застыли даже звуки ночи – сверчки замолчали, листья перестали шелестеть, будто сама природа затаила дыхание перед этим признанием.

– Ты ведь сама вчера говорила, какие в твоем мире строгие правила, не позволяющие даже друзьям проживать на одной территории.

– Это совсем другое! – Алиса резко вскинула подбородок, осознавая причину внезапно нахлынувшей непогоды. – Жить вместе это серьезный шаг и ответственное решение, в то время как ходить на свидания, даже с продолжением, можно хоть каждый вечер. Это ни к чему не обязывает.

Хранитель медленно закрыл глаза, будто считая до десяти. Когда он снова посмотрел на нее, в его взгляде читалось что-то между разочарованием и усталой покорностью.

– Пожалуй, я тебе покажусь старомодным в этом вопросе, но все же замечу, что играть с чувствами не слишком… этично.

Алиса скрестила руки на груди.

– Я не играла. В Этерии я выполняла миссию. И если для этого нужно было… завоевать его доверие, то что здесь такого?

– Ты называешь это “завоевать доверие”? – Он резко повернулся к ней, в его голосе вновь прозвучала опасная тишина. – Алиса, ты целовала его, засыпала в его объятиях… Позволяла думать, что у вас есть будущее!

Она замерла. В этих словах не было осуждения – только боль. Искренняя, человеческая. В то же мгновение ей стало по-настоящему стыдно. Жар разлился по щекам девушки пламенем заката.

– Ты следил за каждым моим шагом? Каждым вздохом? Это… это неприлично! Я… – она попыталась найти себе оправдание, но слова застряли в горле.

Она и представить не могла, что их с Адрианом пути еще хоть раз пересекутся. Тем более не ожидала, что наставник будет столь пристально за ней наблюдать.

“Неужели банальная ревность?”

Она тут же отбросила эту мысль – Хранитель, существо почти божественное, выше таких примитивных чувств.

"Разве станет маг его уровня станет переживать из-за интрижки простой ученицы и какого-то принца из далёкого мира?" – скептически подумала Алиса.

Или… нет?

Девушка вдруг осознала – сейчас перед ней не всемогущий Хранитель, а… просто мужчина. Ревнующий, страдающий, не знающий, как выразить эту бурю эмоций, кроме как через магическую метель.

И в этом внезапном прозрении было что-то щемяще-трогательное.

В уголках ее губ появилась ироничная улыбка.

"Хоть бы предупредил заранее: 'Я ещё не решил, но на всякий случай ни с кем не сближайся. Вдруг потом я сам захочу с тобой встречаться…'”

Хранитель резко отвернулся. Его плечи напряглись, будто он сдерживал себя из последних сил.

– Ты права. Это твоя жизнь. Твои решения. Но если ты хочешь, чтобы я относился к тебе как к равной… попробуй для начала хотя бы самой себе не врать.

Они замерли в тягостном молчании. Алиса кусала губу, чувствуя себя одновременно и виноватой и обманутой. “Почему он не сказал ничего сразу? Почему ждал, чтобы устроить этот разговор сейчас?”

В груди клубилось что-то тяжелое и колючее. В голове крутился еще один вопрос: почему наставник так резко осудил весь мир? Она так старалась выполнить эту миссию, прошла через боль и страх, добилась невозможного – а теперь всё сводилось к тому, что она "позволила ему влюбиться"?

"Неужели он настолько эгоистичен? Обесценивает все мои усилия просто потому, что ему не понравилось, каким способом я этого добилась?"

Девушка резко подняла голову, её глаза вспыхнули обидой. В них горел не просто гнев – глубокая, жгучая горечь, смешанная с разочарованием.

– А может, дело вовсе не в моей "безответственности"? – голос её дрожал, но не от страха, а от накопившегося возмущения. – Может, тебе просто не понравилось, как именно я выполняла эту миссию? Как смеялась с ним, как касалась его…

Она резко оборвала себя, но было уже поздно – слова повисли в воздухе, острые и неудобные.

Хранитель не шелохнулся, но в его глазах что-то изменилось – будто лед дал трещину.

Алиса не отводила взгляд, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. "Пусть скажет правду. Пусть признается, что это не про миссию, а про него самого."

Маг замер, а цветы вокруг него мгновенно покрылись инеем. Их лепестки застыли, будто хрустальные скульптуры.

– О чем ты?

– Не притворяйся! – Алиса вскочила, сжимая край шезлонга. – В прошлый раз, когда ты… когда мы… – она запнулась, щеки пылали. – После того как сам создал романтическую атмосферу со звездами и лепестками? Ты показал, что чувствуешь. А теперь внезапно строгий учитель озаботился моим "моральным обликом"?

Хранитель склонил голову. Тень пробежала по его лицу. В его позе вдруг появилась неестественная скованность – словно величественный маг почувствовал себя… застигнутым врасплох.

Алиса подошла ближе, её взгляд упал на замёрзшие цветы.

– Кстати, это же те самые цветы? – она наклонилась, разглядывая необычные лепестки, переливающиеся как опал даже под коркой льда. Они были совершенно незнакомы ей – они не встречала их ни в одном из миров, ни на Земле, ни даже в памяти тех девушек, чьи желания она исполняла.

Вдруг она заметила, как его пальцы слегка дрожат – почти незаметно, но для ее внимательного взгляда очевидно.

– Тебе они не нравятся? – спросил он, избегая прямого ответа.

– Наоборот, очень красивые и необычные, – Алиса провела пальцем по холодному лепестку. – Просто… я думала, может, они какие-то особенные? И ты выбрал их не случайно?

Маг выглядел так, будто стоял на краю пропасти, колеблясь – солгать или признаться.

– Ты отвлеклась, – резко перевёл он тему разговора, намеренно отворачиваясь. – Мы сейчас обсуждаем твоё путешествие в Этерию.

Но девушка уже уловила его настроение – обычно невозмутимый Хранитель, с радостью объяснявший ей любые магические явления, вдруг замялся.

"Что-то с этими цветами не так…"

Учитель глубоко вдохнул, собравшись с мыслями.

– Я твой наставник и обязан указывать на ошибки, – он сделал паузу, и в ней явственно прозвучало: "Даже если сейчас мне совсем не этого хочется".

Алиса закусила губу.

– Ох уж этот твой "профессионализм", – прошептала она, внезапно смягчаясь. – Удобная маска, не так ли? Можно критиковать, осуждать… и при этом делать вид, что у тебя самого и в мыслях ничего нет.

Маг медленно выдохнул. Когда он заговорил снова, в голосе появились новые нотки – усталые, почти человеческие:

– Ты права, – произнес он неожиданно тихо. – Это… несправедливо с моей стороны.

И в этих словах было что-то такое хрупкое, что гнев Алисы в мгновение ока испарился.

"Ой. Он действительно страдает. Кажется я перестаралась с обвинениями."

Сад погрузился в тишину. Даже фонтан у бассейна будто замер.

– Но это не значит, – продолжил он тише, – что я не прав насчет ситуации с Адрианом.

Алиса нервно провела рукой по волосам, её голос дрожал от подавленных эмоций:

– Конечно, бедный несчастный принц! Ты видишь, как он сейчас театрально страдает: цветочки вырастил, слезу пустил, но… ты не знаешь, кто он на самом деле. Без твоей защиты я бы сейчас была не здесь, а в его покоях – украшением на цепи, которым восхищаются, но не спрашивают о желаниях. Да, я использовала его чувства. Но разве он когда-либо задумывался о моих?

Хранитель внимательно посмотрел на нее, его глаза стали мягче:

– Ты говоришь так, будто оправдываешься передо мной. Но я не судья, Алиса.

Неожиданно в глазах мага мелькнуло понимание. Он будто бы осознал то, что упускал все это время – за её дерзостью скрывается страх. Тот самый первобытный инстинкт, который заставляет наносить удары первым.

– Ты боишься? – произнёс он тихо, не как обвинение, а как открытие. – Того, что беззащитна?

Алиса сжала кулаки, ее ногти впились в ладони:

– А разве нет? Сила – единственный аргумент, который понимают. Я научилась этому… еще в школе.

Хранитель закрыл глаза на мгновение. Внезапно все её поступки обрели для него новый смысл. Не каприз, не безответственность – инстинкт выживания, отточенный в мире, где слабых не жалеют.

“Она привыкла обходиться без магии…”

Это осознание пронзило его, как холодный ветер сквозь щели древних стен. В её мире не было места слабости. Она не ждала спасения или милости сильных, привыкла добиваться всего сама любым доступным способом. Магия даже сейчас для неё лишь инструмент, как нож или веревка: полезный, но не решающий.

И этот бесстрашный вызов, что она бросила ему… Это не было высокомерием.

Это был страх.

Чистый, животный, заставляющий ощетиниться, даже если противник – сама тень рока.

"Слабоумие и отвага", – подумал он с горькой усмешкой.

Но теперь он видел: она не играла, не испытывала его терпение. Она просто боялась. Боялась его власти, его влияния, этих незримых цепей, что уже смыкались вокруг неё. Боялась стать зависимой, потерять хрупкий контроль над своей жизнью.

Именно поэтому она так отчаянно оправдывает свое поведение в Этерии.

Именно поэтому просила отдельное жильё – ей нужна была хоть капля уверенности, опора под ногами.

Тень сожаления скользнула по его лицу. Возможно, он слишком давил. Возможно, пора иначе выстроить эти отношения…

– Ты ошибаешься, – сказал он мягко. – И не всякая защита – это нападение. Не всякая сила требует жертв.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями:

– Да, Адриан поступал неправильно. Да, он заслужил этот урок. Но боль – плохой учитель. Она редко приводит к истинному прозрению.

Алиса нахмурила брови, ее пальцы непроизвольно сжали край ноутбука.

– Разве? – вырвалось у неё. – Все значимые перемены в моей жизни приходили через страдания. Вспомни, чего мне стоили поиски Чаши Созидания. А когда всё хорошо, то зачем что-то менять? – Она провела рукой по экрану, где Адриан возле камина перебирал в пальцах засохший цветок – тот самый, что он сорвал для нее в джунглях Лианории. Два года… Целых два года, а он все еще не мог отпустить.

– Прогресс всегда начинается с чьего-то недовольства. А из зоны комфорта добровольно… – её губы искривила горькая улыбка, – почти никто не выходит.

Хранитель замер, изучая ее с новым интересом. Это откровение стало неожиданностью – он, конечно, знал эту истину, но не ожидал услышать её от столь юной ученицы. В её словах сквозила мудрость, выкованная не в библиотеках, а в горниле реальной жизни.

"Сколько же тебе пришлось пережить, чтобы понять это так рано?" – промелькнуло у него в голове.

Когда маг заговорил снова, в его словах была твердость, но и что-то новое – почти… тепло.

– Ты думаешь, я не понимаю твоего страха? Но бегство – не выход. А сила… – он медленно разжал ладонь, и над ней вспыхнул призрачный бирюзовый огонек, – …она может быть щитом, а не только оружием.

Магический свет дрожал в его руке, отбрасывая мерцающие блики на их лица. В этом мягком сиянии черты Хранителя казались менее строгими, почти человечными. Алиса невольно завороженно наблюдала, как пламя переливается, принимая форму то защитного купола, то нежного светильника.

– Щитом… – повторила она задумчиво, и в её глазах что-то изменилось. Может быть, впервые за этот вечер она действительно смотрела на него, а не на созданный её страхами образ.

И впервые за долгое время Хранитель улыбнулся. Не насмешливо, не холодно – а с тем странным, почти отеческим одобрением, которое рождается только перед лицом истинного мужества.

– Доверься мне, – произнес он тихо. – Хотя бы настолько, чтобы не видеть во мне врага.

Мужчина сделал шаг ближе, впервые позволяя себе показать уязвимость:

– Я… наоборот боюсь свою силу. Причинить боль тем, кого… – голос сорвался, – кого хотел бы защитить.

В воздухе между ними что-то изменилось. Не магия – что-то более хрупкое и важное.

Понимание.

Алиса опустила глаза.

– Значит… ты действительно переживаешь. И за него. И за… нас.

– Вечность учит терпению, – уголки его губ дрогнули. – Но не делает слепым.

Она вдруг усмехнулась – нервно, практически срываясь:

– Боги, как же все это сложно!

Хранитель неожиданно шагнул вперед, но не для ласковых объятий, нет. Просто создал мягкое полотенце и аккуратно накинул Алисе на плечи.

– Никто не торопит, – произнес маг, и в этих словах вновь прозвучало то же теплое обещание.

Хранительница закуталась в мягкую ткань, вдруг осознав, что вся дрожит в мокром купальнике.

– Спасибо, – прошептала она.

И в этот момент голографический экран рядом пискнул – Адриан бережно сжимал цветок в руке, вдыхая его аромат. Хранитель молча наблюдал, как Алиса невольно тянется к экрану. Его глаза стали глубже – в них теперь жила не ревность, а что-то более мудрое.

– Я не хотела причинять ему боль, – наконец сказала она тише. – Но и не могла поступить иначе. Ты же понимаешь…

Маг медленно отошел к замерзшим цветам, его шаги были бесшумны, как и всегда.

– Я понимаю многое. Что ты боишься близости. Что используешь миссии как предлог, чтобы избегать… ответственности.

Сердце Алисы бешено колотилось.

– Это не так! Я просто…

– Свободна? – он закончил за нее, и в его глазах мелькнуло что-то неуловимое – не гнев, а… уязвленность? – Знаешь, я веками наблюдал, как люди играют в эти игры. Но ты… мне казалось ты единственная, кто…

Хранитель не закончил фразу. В его словах не было осуждения – только странная, почти человеческая грусть. И это пугало Алису больше всего.

– Я не играю, – прошептала она. – Я просто… не знаю, как это должно быть. С тобой. Со всеми.

Хранитель вздохнул и неожиданно улыбнулся – печально и по-взрослому.

– Первая честная фраза за весь вечер. Я вернусь, когда решишься на вторую…

И прежде чем она успела что-то сказать, маг уже отвернулся, и его силуэт тихо растворился в темноте вечерних сумерек.

– Подожди… – сорвалось у неё, но было уже поздно.

Осталась лишь тишина, экран ноутбука с застывшим изображением Адриана, который все так же сжимал в руках увядший цветок… и щемящее чувство, что этот разговор еще не закончен.

Впервые за все время ее необычного знакомства с таинственным магом ей было настолько неловко. Не из-за самого поступка, а из-за того, что он теперь видел ее в таком свете: расчетливой, легкомысленной…

– Ну блин, – прошептала Алиса, сжимая кулаки. – Вот я влипла…

Она плюхнулась на шезлонг, ощущая странное смятение где-то под ребрами. Не раскаяние, ведь она не жалела о случившемся. Но теперь, когда поняла, что ее он видел все, ей было… не по себе.