Из 18 в 120

За столом была гнетущая тишина, все сидели с пустыми тарелками и старались особо не глазеть по сторонам. Для них такое застолье в новинку, как и для меня. Будем привыкать.

– Предлагаю начинать завтрак. Любава, Асиль, отодвиньте тележки и присаживайтесь.

– Да как же, госпожа, сейчас вот тележки отвезем. Там, на кухне, еще тарелка с фруктами, канапе с рыбой и небольшие йогуртовые пирожные.

На йогуртовых пирожных молодой плечистый парень со светлыми волосами и большими добрыми голубыми глазами чуть не выронил вилку из рук. И только сейчас я заметила, что у тарелок лежала целая армия вилок, ложек, ножичков и даже щипчиков. Я не была обучена столовому этикету в той мере, в которой он требовался здесь. И на память тела, думаю, в таком деле было рассчитывать бесполезно. Может бабуля питалась одной овсянкой у себя в комнате, чтобы не ломать голову, какой ложкой ей ее есть.

– Любава, ты присаживайся, а Асиль и сама справится. И уберите, пожалуйста, все лишние столовые приборы, мы не принимаем сегодня гостей, а едим в узком кругу. Оставьте одну вилку, ножик, и две ложки столовую и чайную, этого будет достаточно.

Над столом раздался слаженный выдох и все потупили глаза в стол, кроме Герарха. Он-то явно знал, какой предмет и для чего нужен и даже думаю сам все это и раскладывал.

После всех видоизменений, обстановка стала менее напряженной, но никто так и не приступал к еде. Молодой парень, так понравившийся мне своим добрым и открытым взглядом, потянулся было к тарелке с мясной нарезкой, но под строгим взглядом Герарха убрал руку под стол. Все взгляды устремились на меня. Видимо, без меня им не справится. Я потянулась к тарелке с блинами, стоявшей неподалёку, но тут подпрыгнула Навина. Быстро обежав стол, она положила мне блинчик на тарелку, смотря преданными глазами. А мне под этим взглядом и взглядами остальных и кусок в горло не лез. Это же издевательство какое-то.

– Навина, сядь, пожалуйста, на место. За столом никто никому прислуживать не будет, если мне что-то потребуется, и я не смогу дотянутся, просто попрошу передать мне необходимое. Накладываем себе еду в тарелки и активнее, а то вся работа в поместье встанет с таким завтраком.

Кстати на стене я впервые увидела часы, вполне обыкновенные, круглые белые и резные. Циферблат был очень схож с нашим обычным с арабскими цифрами, и они показывали уже полдевятого утра.

– Блины совсем остыли, давайте я их подогрею, госпожа, – подскочила с места Асиль.

– Я сам все подогрею. Знал бы, что здесь такое, пришел бы раньше. – В дверях стоял мистер Перегрин с очень довольным видом.

Он щелкнул пальцами, и от блина на моей тарелке пошел пар. Интересненько…

– Ох, давненько я так не завтракал, – он схватил канапе и быстро слопал его, зажмурившись. Отодвинул стул, сел на него и обвел стол взглядом.

Одновременно подскочили Олия, Анья и Асиль, наперебой предлагая принести тарелку и приборы. Молодой парень с голубыми глазами нахмурился, смотря на Асиль.

– Сядьте, – чуть повысив голос, указала я.– Мистер Перегрин, думаю, вы к нам по делу?

– Да я могу и так поесть. – Пропустил он мой вопрос мимо ушей и, взяв блинчик с начинкой, откусил от него.

На пол полетели мясные крошки, но под моим суровым взглядом они даже не долетели до пола, буквально подпрыгнув обратно в блин.

Алек доел и осмотрел стол.

– Что-то не вижу мою любимую яичницу с беконом. Можно было бы хоть яйца вкрутую сварить. – Изрек Алек.

Любава вмиг покраснела и опустила голову.

– Мистер Перегрин, мы Вас, – я специально акцентировала его внимание на последнем слове, – не ждали. Вы не предупреждали о своем визите.

– Ах, ну да… Я тогда предупреждаю, что приду завтра на ваш замечательный семейный завтрак. Подготовьтесь, пожалуйста. Ведь сегодня же не какой-то особенный день?

Я уже хотела сказать, что завтра завтрака не будет и что его не ждут, но Любава меня опередила.

– Нет, мистер Перегрин. Я учту ваши пожелания, и завтра все будет готово. – Асиль, Олия, Анья и даже Навина, кивали Любаве в такт.

Вот же наглый тип, я его в дверь, а он в окно. От такого так просто не избавиться.

– А что у нас с обедами и ужинами? – спросил Алек, взяв уже у Герарха глубокую тарелку и оставив его только с плоской. Этот прохвост накладывал туда пшенную кашу, обильно посыпая ее орешками. Ну это уже слишком.

– Мистер Перегрин, прошу прощения, что отвлекаю вас от завтрака, – произнесла я с явным сарказмом, – но, может быть, вы все же сообщите причину своего визита?

– Да-да, – сообщили мне, причмокивая, никаких манер. – Знаешь, Лиззи, пока ты болела, твоя Виола засыпала меня вестниками. Приехать она не могла и сама неважно себя чувствует. Боялась, что через портал не пройдет, а дорогу тем более не выдержит. Но вот ты поправилась и, думаю, мы вполне можем навестить ее.

Виола… Знать бы еще кто это. Пока я думала, Алек уже съел кашу и принялся за пирожки. Женщины за столом за это время съели буквально по ложке каши, и только мужчины вошли в азарт и также как наш гость пробовали все с большим аппетитом.

– Ты не переживай, я заплачу за переход порталом, но ты мне будешь должна, – погрозил он мне пальцем.

– Вот еще, чтобы я была тебе должна.

– Ну тебе трудно, что ли сходить со мной в «Эльфийскую розу» раз в несколько лет? – стал канючить он как маленький.

– И заплатить за тебя?

– Зачем же? Я приглашаю, я плачу.

Я уже определенно стала терять нить разговора. Буду ему должна поход непонятно куда, но за его счет, за то, что он заплатит за наше путешествие порталом. Что-то здесь не сходится. Мой блин на тарелке давно остыл, Алек вновь щелкнул пальцами и от блина пошел пар. Не теряя времени, я решила его, наконец, съесть. Как только я доела, на тарелку прилетели два блинчика с начинкой, кусочек апельсина, канапе с сыром и пирожок, а моя чашка сама собой поплыла к самовару. Кипяток и заварка потекли в нее под мой ошарашенный взгляд. Я посмотрела на Алека, он лишь подмигнул и продолжил увлеченно о чем-то шептаться с Навиной.

Глава 9

Первой из-за стола выбежала Асиль и начала собирать тарелки, ей на помощь пришел голубоглазый парень, который оказался выше ее почти на голову и крепко сложен. Я примерно так себе представляла кузнеца. Широкие плечи, накачанные руки, под серой рубашкой, заправленной в брюки наподобие джинсов, была скрыта явно развитая мускулатура.

Второй мужчина тихо встал и вышел через веранду в парк. Он хоть и был широкоплеч, но достаточно приземист и коренаст. Темные волосы были коротко острижены, кожа, несмотря на весеннюю погоду, была уже загорелой. Глаза – узкие карие и глубоко посаженные. Его квадратный подбородок был гладко выбрит, а губы сложены в тонкую линию под крупным носом.

Я смутно подозревала, что голубоглазый парень – это конюх Максимилиан, а загорелый мужчина садовник – Милан, и получила подтверждение.

– Макс, я сама. Иди, работай, – оттолкнула его Асиль.

Я допивала чай, а Алек, облокотившись на спинку стула, сидел с закрытыми глазами, напоминая мне кота, объевшего сметаны. И тут я поняла, что с его магией подсыпать мне яд он мог куда угодно, в любое блюдо, ничего ему не мешало это сделать. Я поперхнулась остатками чая. Алек резко подскочил и постучал мне по спине.

– Ты в порядке?

– Да-да, – прохрипела я.

– Ты собираться будешь или прямо сейчас поедем? Я не рассчитывал на такой приличный завтрак в твоем доме. Уж извини, но твоя диетическая пища меня уже до чертиков достала, а тут такой праздник. – Он погладил живот.

И я подумала о том, что старушка могла сесть на диету, чтобы поменьше лицезреть Алека.

Чувствовала я себя прекрасно, и сегодня, похоже, никто травить не собирался.

– Поехали так.

– Макс, – позвал Алек, – я прискакал на своем Гвидоне, приюти его и запряги нам карету.

Макс отошел от Асиль, отбивающейся от его помощи, и покорно пошел выполнять указание, даже не спросив меня. Да Алек здесь распоряжается на правах хозяина. Я не стала возмущаться, только лишь потому, что для всех все было обыденно.

Через полчаса мы уже колесили по брусчатке вполне провинциального городка. Я старалась не выдавать своего интереса и искоса поглядывала на вид из окна. Алек, казалось, вовсе задремал. Дорога от поместья до города занимала десять минут по проселочной дороге. Город был огорожен каменной стеной, через ворота в которой нас без проблем пропустили, даже не задержав. Я подозревала, что дело было в гербе на карете, и все прекрасно знали, кто в ней передвигался. Дорога по самому городу заняла еще примерно двадцать минут. За окном мелькали небольшие светлые двух-трех этажные дома. Ближе к стенам ютились дома попроще и поменьше, а к центру становились больше и наряднее. Посередине располагалась фонтанная площадь, которую мы объехали по кругу, а также блестящие на солнце витрины магазинов с различными вывесками. Наша карета выехала через другие ворота города, и покатилась по проселочной дороге куда-то в горку. Через пять минут карета остановилась. Алек резко проснулся. Он вышел из кареты, подхватив мое меховое пальто, которое настоял захватить с собой, и подал мне руку, чтобы я вышла. Мы оказались посреди утеса, о берег которого нещадно были волны, ветер пытался растрепать мою причёску, а запах морского бриза ударил в нос. Похоже, мое поместье находилось где-то в южной части страны, так как ветер хоть и был сильным, но теплым.

Алек подошел к двум гвардейцам, стоявшим рядом с пустой аркой и каким-то каменным постаментом. Переговорив о чем-то с ними, он вернулся к нам.

– Макс, можешь быть свободен, вернешься сюда часам к одиннадцати вечера и подождешь нас.

Максимилиан без возражений сел обратно на козлы и уехал.

– Ну что ж, моя драгоценная, – сказал Алек, накидывая пальто мне плечи, – начнем наше путешествие.

Алек положил руку на постамент перед аркой с каким-то камнем на ладони, и пространство внутри арки замерцало, затягиваясь глянцевой пленкой. Я вцепилась в локоть своего спутника, боясь, что он меня туда толкнет и это будет новый изощренный способ убийства, раз отравить не получилось. Но, несмотря на мою паранойю, Алек спокойно провел меня сквозь мерцающую пелену, и мы вышли на заснеженную мостовую. Воздух щипал щеки, вокруг кружились снежинки, забирающиеся под мое пальто. Одной рукой я все также держалась за Алека, а второй придерживала пальто, чтобы оно не распахнулось. Перед нами тут же возникла карета, с тем же гербом, что я уже видела. Он напоминал змею, заглатывающую свой хвост, внутри были начертаны какие-то символы-иероглифы, которые так и не складывались в моей голове в нечто понятное и доступное.

Алек открыл дверцу и подтолкнул меня внутрь. Из-за снегопада мне не удалось толком рассмотреть окрестности, но дома были выше, и почти все выложены из темного камня. Через пять минут карета остановилась и Алек, выйдя, вновь подал мне руку. Мы остановились перед серой трехэтажной громадиной, отличавшей от соседних домов, пожалуй, только стрельчатыми окнами, да статуями горгулий на крыльце.

Алек легко взбежал по лестнице и постучал дверным молотком с головой в форме горгульи с открытым ртом. Я же, держась за перила, аккуратно поднималась, хоть ступени и были почищены, но моя обувь все равно по ним скользила.

Дверь открыл дворецкий в белоснежной рубашке, брюках и жилетке в вертикальную полоску. Его темные волосы были зализаны назад, сквозь квадратные массивные стекла очков проскальзывал оценивающий взгляд. Оглядев Алека, а потом, заметив и меня, дверь была распахнута без слов. Меня тут ждали. С моих плеч сняли пальто и, поклонившись, указали на правую дверь. За ней оказалась достаточно мрачная гостиная. На стенах которой были коричневые обои с золотой паутиной узора. Висело несколько картин в тяжелых рамах, по периметру стояли кадки с цветами, а по центру два дивана с бордовой обивкой на золотых изогнутых ножках, между ними был столик.

Мы с Алеком сели на один из диванов, и я принялась ждать хозяйку. Спрашивать Алека или слуг, кто такая Виола, было бы глупо, поэтому пришлось молча ожидать момента нашей встречи.

В гостиную вошла стройная женщина в роскошном платье горчичного цвета с декольте, которое может позволить себе не всякая молодая дама. Я никак не могла оценить возраст представшей передо мной дамы, вроде и не старая, но взгляд тяжелый и вид несколько натянутый. На ее шее было массивное колье с раухтопазами в бронзовой оправе, а в ушах серьги в тон. Камни отлично оттеняли ее карий цвет глаз. В отличие от меня она явно использовала все косметические возможности. На веки были нанесены коричневые тени с растушевкой, ресницы накрашены и подкручены, губы выделялись цветом бордо. Ее кожа светилась, черные брови имели хищный излом, а волосы в тон спадали кудрями к шее. Макияж и платье могли бы показаться неуместными для возраста, хотя и фигура была при ней, и кожа выглядела подтянутой. Все вместе ей удивительно шло. Создавалось впечатление, что не нашлось бы самоубийцы посмевшего указывать ей, что и как носить.

– О, моя дорогая Бетти, – ее голос дрогнул, несмотря на ухоженный вид, речь ей давалась тяжело. – Я уже стала переживать, что мы не успеем свидеться, – как только за ней закрыли дверь, она устало опустилась на диван напротив.

– А меня ты не хочешь поприветствовать?

– Обойдешься, тебя сюда не звали. Не мешай взрослым женщинам разговаривать.

– Я всего на тридцать лет тебя младше.

– На целых тридцать лет, когда ты бегал маленьким голожопым мальчишкой, у меня на руках уже был свой собственный сын.

Алек нахмурился и демонстративно отвернулся. Смотрю у них высокие отношения. Как только дверь открылась, Виола сразу выпрямила спину и сложила руки на коленях. На стол были поставлены несколько чайничков, пиала с сухофруктами, а также блюдо с сухариками.

– Бетти, я помню про твою диету, так что приготовилась к твоему приходу.

– А она ей больше не следует.

– Жаль, ведь я больше ничего не приготовила к чаю. – Сожаления в ее голосе, впрочем, не проскочило, скорее издевка.

Слуги ушли, и Виола позволила себе чуть сгорбиться и облокотится на спинку дивана.

– Я смотрю, ты начинаешь сдавать позиции, – поддел ее Алек. – Напомни-ка, вроде твои любимые цветы лилии?

Виола резко выпрямилась и сверкнула злым взглядом в его сторону.

– Синие розы, когда же ты уже запомнишь?! – зашипела Виола. – Каждый мой день рождения ты присылаешь мне букеты с лилиями, от которых у меня начинается головная боль.

– Ну я-то хоть что-то присылаю, а твои бывшие мужья?

– Большинство из них я пережила.

– И сколько осталось?

– Всего один.

– Ну тогда, если он не сможет, то я приду к тебе на похороны. И я же могу принести и лилии, ведь у тебя уже не будет болеть голова?

– Жене своей лилии дари, а я обойдусь.

– Ох, до этого еще далеко. Я ищу невинную кроткую девушку с хорошей родословной, готовую к семейной жизни. Но пока она мне не встретилась, приходится довольствоваться твоим обществом, – развел руками Алек.

Я услышала каркающий звук. Это смеялась Виола.

– Непорочную деву ему подавай. Сам гуляет по дамам, уже поди лет девяносто, а девушку ему невинную. Да ты же сам от нее сбежишь. Хотя думаю, она даже и твоего внимания просто не сможет привлечь, ты что старый?

– Кто старый, я? Помоложе некоторых выгляжу.

– Выглядишь-то, может, и помоложе, а жизнь тебя потрепала знатно.

– Ой, все. Пойду я от вас, у меня еще дела есть. Лиззи, я заеду за тобой, на восемь у нас столик в «Эльфийской розе», не засиживайся тут.

– Иди-иди, указывает еще. Мало она тебе пощечин отвесила, пока отказывалась от всех твоих непристойных предложений, а желание указывать так и не отбила.

– Между прочем, эта единственная женщина, которая получала от меня и пристойные предложения.

– Однако что-то ее ответ тебе не поменялся.

– Лиззи, я не понимаю, как ты ее терпишь, – Алек ушел, хлопнув дверью.

– Наконец-то, уже не знала, как его выпроводить. Пристал к тебе как клещ, чем ты старше становишься, тем труднее его от тебя оттащить. – Она с довольной улыбкой откинулась на спинку дивана и позвонила в колокольчик.

Глава 10

Служанка появилась через пару минут.

– Кристи, убери эту чайную церемонию. Принеси-ка нам мясной и сырной нарезки, фруктов и красного вина.

Стол видоизменился буквально на моих глазах и был заставлен разнообразием фруктов и нарезок. Принесли бутылку вина, а также шампанского. На отдельной тарелке подали табачную трубку с зажигалкой. Как только слуги удалились, Виола скинула туфли, дернула за шнуровку на корсете, сняла украшения и, устроившись полулежа на диване, закурила трубку.

– Тебе не стоит курить, ты же болеешь, – не удержалась я.

– Болею, а вино, трубка и ты мои последние радости в этой жизни. Не лишай меня этих удовольствий. Я знаю, что ты не любишь, когда я курю, – она махнула рукой и я совершенно не ощутила запаха табака. – Мне приятно видеть, что ты в порядке. Алек навещал меня во время твоей болезни, и на нем лица не было, даже захотелось его пожалеть. Представляешь МНЕ пожалеть ЕГО.

Вспоминаю беседу, свидетелем которой я стала, не представляла.

– Но подзапустила ты себя, конечно. Ты всегда была прижимиста и не тратила лишней копейки на внешность. Я правильно расслышала, что вы с Алеком идете в « Эльфийскую розу»?

Я только успевала кивать, так как вставить слово в ее монологи было тяжело.

– И такой вид, – покачала она головой. – Тебе бы бровки выщипать и покрасить, и волосы тоже. Кожу привести в порядок, ты хоть представляешь до чего сейчас дошли наши модники? – она достала какой-то журнал с нижней полки стола, – Правнучка на днях была, вот принесла, полюбуйся, княгиня наша, старше нас вместе взятых, а выглядит-то как. Говорят, правда, ей кожу, куда только не натянули и чем только не разгладили. Многие жалуются, что наши налоги идут на ее омолаживающие ванны и содержание целого штата врачей и магов.

На стол лег самый обыкновенный журнал с картинкой, на которой была изображена пара. Высокий черноволосый мужчина с проседью в волосах. Атлетическое телосложение, тонкие черты лица, ярко-синие глаза, красив собой и знает это. Но женщина рядом затмевала его. Рыжие кудри собрали в высокую прическу и водрузили на голову тиару с сапфирами под цвет глаз спутника. Некоторые локоны были выпущены и ниспадали на открытую шею и декольте, где виднелось колье в комплект тиаре. Кожа была гладкой и имела сливочно-молочной оттенок. Платье насыщенно изумрудного цвета контрастировало с ее волосами и приковывало взгляд. Оно обтягивало фигуру с высокой подтянутой грудью, черный корсет подчеркивал осиную талию, а ножка, проглядываемая сквозь нескромный разрез до середины бедра, была стройна и изящна, что подчеркивали черные туфли на высокой шпильке с ленточками, обвивающими голень. На лице княгини не было ни одной морщины, губы были пухлыми в форме бантика, глаза голубого цвета излучали уверенность, маленький носик был чуть вздернут. Я сильно сомневалась, что это женщина была старше меня в два раза, но и причин не верить Виоле я не находила.

– Зная тебя, ты, конечно, столько денег на улучшение своей внешности не спустишь, но хоть немного-то можно привести себя в порядок? – продолжала монолог Виола. – У меня подружка правнучки работает в студии красоты. И я хочу сделать тебе подарок. Не порядок в таком виде идти в лучшее заведение столицы. Да и пусть Алек порадуется, сейчас подожди, – она вышла куда-то, и вернулась уже через несколько минут,– тебе нашли окошко через два часа. Времени маловато на твое преображение, но немного помочь тебе смогут. А пока займемся нарядом, я уже закала модель с примеркой на дом. Не в том мы состоянии, чтобы шастать по столице в такую погоду, а ведь были времена….

И Виола пустилась в воспоминания далеких лет, когда мы по ее словам могли целыми днями ходить по магазинам. Она скупала все подряд, а я искала платье по приемлемой для меня цене. Под ее рассказы я пригубила вина, и подцепила кусочек сыра. Вино было фруктовым и алкоголь совершенно не чувствовался, а после сыра оставалось приятное послевкусие. Я абсолютно расслабилась в обществе Виолы, ей даже не требовалось моего участия в беседе, зато я послушала последние слухи. Не могу назвать эту информацию полезной, но крупицы того, что мне следовало знать, были.

Страной правили князь и княгиня, находящиеся в браке уже более 150 лет. Оба являются обладателями сильных искр, в браке у них родилось пятеро детей. Старшие дочери и последним был долгожданный мальчик. Мальчику исполнилось уже 45, а он не женат и не собирается в ближайшие годы. Гуляка и разгильдяй. Венценосная пара даже решила завести еще одного ребенка, но врачи разводят руками и не могут в этом им помочь. Несмотря на великолепную внешность княгини, она больше не может выносить ребенка, и поговаривают, что князь желает развестись и найти себе новую жену.

В комнату постучали и пропустили женщину в годах, по внешности и телосложению, похожую на меня. Она тащила за собой небольшой чемоданчик, из которого впоследствии достала складную ширму, а также четыре наряда.

– Знаешь, я только недавно в полной мере оценила сервис этого ателье. Не нужно самой втискиваться в эти наряды и потеть сто раз к ряду, посмотришь на себя со стороны и все сразу поймешь.

– А как же удобство? – не удержалась я.

– Какое удобство, когда речь идет о красоте? Корсеты, впивающиеся в ребра, узкие шелковые платья, в которых еле переставляешь ноги или же наоборот пышные юбки, в которых легко можно запутаться. А бывает еще и несколько слоев, которые добавляют платью несколько килограмм. Нет, удобство это не про красоту. Совсем ты засела в своей провинции, давно не выходила в приличное общество. Вот взять твой сегодняшний наряд, ну куда это годится, такой фасон платья вышел из моды еще лет шестьдесят назад. Признайся честно, ты бедствуешь и носишь старые наряды?

Я даже растерялась и не знала, что ей на это ответить. Я только начала что-то узнавать о мире, в который попала. Думаю, что уследить еще и за модными течениями, мне не дано. Виола только обреченно махнула рукой.

– Можешь не отвечать. Твое жлобство можно описывать в многотомниках. «Как сэкономить на одежде и носить ее веками» будет первым трактатом, вторым, пожалуй, будет «Диета для здоровья или как не опустошить свой кошелек», третьим….

Она в задумчивости прикусила трубку, которую все это время вертела в руках, а я решила прекращать этот цирк.

– Я больше не сижу на диете.

– Да ты что? Так Алек не соврал? – трубка выпала и укатилась куда-то под диван, как будто я сообщила новость столетия. – Да быть такого не может. Скорее княгиня родит, чем ты откажешься от диеты.

– Значит, родит, – заключила я.

Виола подозрительно молчала несколько минут и это после ее почти часового монолога. В это время из-за ширмы вышла «я». Действительно, «я». Женщина, которая прикатила с собой чемодан, преобразилась в мою старушку. Можно было бы удивиться, но после левитации блинчиков за завтраком это уже не производило нужного эффекта. Зато я могла видеть себя со стороны. В зеркале все же я себя видела куда красивее, если можно так сказать про ту старушку, что там отражалась. Сейчас мое лицо с сеткой морщин, тусклые невыразительные глаза, бледноватый цвет лица, седые волосы и неухоженные брови придавали женщине напротив, потрепанный жизнью вид. Дама напоминала лицо со старой фотокарточки, черно-белой и местами потертой. Даже великолепное платье нежного персикового цвета, струящееся по фигуре, не спасало ситуации, а скорее добавляло контраста. А я-то еще думала, что тот корректирующий крем творит чудеса…

– Нет, так дело не пойдет. Милочка, ну-ка покрасьте волосы, брови и ресницы в черный цвет.

Женщина взмахнула рукой, как будто отгоняла назойливую муху, и указание было выполнено. Ее образ изменился.

– Ресницы чуть удлините, губы окрасьте в красный, и на глаза наметьте растушеванные стрелки.

Намеченный макияж выглядел вульгарным для моего старого лица, но Виолу ничего не смущало.

– Носогубные складки немного разгладьте, скулы чуть приподнимите, и уберите сеточку морщин вокруг глаз, это все сегодня исправим.

Мне начинало становиться страшно, и я вспомнила слова Виолы о том, что княгине натягивали кожу. Резко захотелось спросить, куда и откуда и насколько это больно, а может лучше и не спрашивать…

– Вот так, да-да, ну как тебе?

«Я» омолодилась лет до 40 с хвостиком, но макияж все также был ярким и не шел к платью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.