Воевода

– Молодцы! Побольше б на Руси святой таких молодцев было, так быстро перевелись бы поганые да крестоносцы, – молвил князь.

– Спасибо за похвалы, князь, – сказал за всех Добродей.

– А ко мне тут монахи папские приходили. Веру предлагали принять их да папе Иннокентию поклониться. Да послал я их с приветом жарким к папе обратно, – сказал Александр.

– Богоугодный поступок, князь, – промолвил владыка Спиридон.

– А вы как думаете? – обратился князь к дружинникам.

– Правильно, княже, не нужна нам вера их. Со своей верой как-нибудь проживем, – ответил Буслай.

– Хорошо, что думаешь так, только думаю, беды большой ждать надобно. Люди верные говорят, что немец по земле нашей ходит, народ мутит. Да шведы даром времени не теряют. Эрик Эриксон, король шведский, что-то против нас замышляет. Так что на чеку быть надобно. Сами осторожны и осмотрительны будьте и другим передайте, – молвил князь.

– Передадим, князь, – отозвался Игнат.

– Разреши, князь, слово молвить? – спросил Добродей.

– Говори, витязь, – сказал Александр.

– Сбыслав Якунович и Яков с варягами боярина Алексея видели, он наводку на острог да деревни окрестные дал, – сказал Добродей.

– Подозревал я, что Иуда он. Да Бог ему судья, а попадется, так не сносить ему головы, – произнес князь.

– А мы найдем, так на кол Иуду посадим, – пробасил Годыня.

– Как там Савва, друг мой? Идет на поправку? – спросил Александр.

– В бой просится, да Сбыслав его не пускает, – ответил Буслай.

– А про остальных ничего не известно? А то ко мне здесь с челобитной бабы приходили, просили за купцов Радима и Неклюда. Где они? – спросил князь.

– Видимо, кто в живых остался, в полон к Вепрю попали, – ответил Буслай.

– Странно, да что-то про выкуп-то слышно не было ничего. А зачем они им еще нужны? – спросил сам себя князь.

– Может шведам или немцам продались? Под страхом-то купцы, чего доброго, и немцу помогать начнут, в Новгороде смуту сеять, – предположил Добродей.

– В Новгороде власть княжья сильная. Не забалуешь у нас, быстро на чистую воду выведем, – сказал Ратмир.

– Ежели появятся они в городе, последим, князь, за ними, – молвил Гаврило Олексич.

– Ну, друзья, что хотел я услышать от вас, я услышал. А теперь с Богом! Да пусть сопутствует вам удача! – торжественно сказал князь.

– С Богом, – хором ответили дружинники, поклонились и вышли вслед за владыкой.

На следующий день обоз, груженный солью, клетками с голубями, разными продуктами, которыми успели запастись Антип и Рябой, двинулся в путь по Северной дороге в Лебяжий острог.

Северная дорога

Остатки отряда Ольгерда бесцельно бродили по округе. На острог они идти не могли, слишком хорошо их потрепали у Волхова. Вместе с Ольгердом их осталось всего тринадцать человек, половина из которых была изранена. Ольгерд тоже получил ранение в ногу, рана заживала, но мешала передвигаться, и он хромал. Сейчас, до выздоровления всех членов отряда, была главная задача – это выжить. Пропитание было добывать трудно, поэтому они решили встать лагерем недалеко от Северной дороги в полуверсте от опушки леса, где стоял могучий Вечный Дуб. Около него было выставлено охранение из двух человек, которые с некоторой периодичностью сменяли друг друга. Варяги решили грабить одиноких путников и небольшие обозы, чтобы найти пропитание, ну и поживиться разным добром. Люди Ольгерда были злы на него. Он обещал им хороший улов и сладкую жизнь, но вместо нее они потерпели две неудачи, одну в Заречье и Доле, а другую − на берегу Волхова, потеряли две трети своих людей и теперь ходили по лесу грязные и голодные. За это время им мало, кто попадался на дороге, одинокие путники были большей частью бродяги и взять с них было совершенно нечего. Еще ограбили местного купчишку, но купчишка был не богат, поэтому улов был маленький. В эти неспокойные времена люди боялись ходить в одиночку, поэтому, как правило, собирались компаниями и шли группами. Но Ольгерд верил, что когда-нибудь им повезет. Олаф и Зигурд, лучшие бойцы Ольгерда, в битве у Волхова ранений не получили, поэтому ради забавы или для того, чтобы кровь в венах не застаивалась, каждый день устраивали показные бои друг с другом, но победителем выходил всегда Зигурд. Он превосходно владел любым оружием, но больше всего ему нравились парные предметы: две сабли, два топора. И теми, и другими он владел виртуозно. Вообще, варяги проблем с оружием не испытывали и у каждого воина было по два, а то и более комплекта оружия. Боевые трофеи они забирали всегда с собой. Этот день выдался теплым и солнечным, варяги лежали на земле и грелись на солнышке. Через три часа после полудня в лагерь прибежало их охранение и сообщило, что вдалеке они увидели какой-то обоз, двигающийся по направлению к лесу. Ольгерд дал команду всем спешно бежать к Вечному Дубу.

Обоз, который увидело охранение Ольгерда, двигался в острог с нашими друзьями. Девушки и батюшка сидели на первой подводе, которую под уздцы вел Игнат. Антип и Рябой вели вторую и третью подводы. Буслай гарцевал на своем вороном жеребце, остальные замыкали обоз.

– Вот люди рады будут! Сколько добра везем! – воскликнул Рябой.

– Довезти бы, – спокойно ответил Антип.

– А кого бояться, Малюта пропал куда-то, варягов мы погнали, больше вроде некому нас трясти здесь, – произнес Рябой.

– Люди сказывают, разбойники Вепря по окрестностям рыскают, поэтому и дружина в город не едет. Боится владыка за свои вотчины, – сказал Антип.

– Не боится, а опасается, – поправил его услышавший их разговор Годыня.

– Годынь, а что Сбыслав про Вепря говорит? – не унимался Рябой.

– Что говорит? Ищут, – ответил Годыня.

Зара и Даша тоже беседовали.

– Вот смотри, как на тебя Никита смотрит, а подойти боится. Влюбился что ли? – весело спросила Даша.

– А что в меня влюбиться нельзя? Иль уродина я какая? – вопросом на вопрос ответила Зара.

– Да нет, что ты! Ты красавица, просто мне кажется, какая-то ты недоступная. Вся в себе. И люди почти ничего о тебе не знают, потому и несут чепуху всякую, – сказала Даша.

– Ты-то знаешь, – равнодушно сказала Зара.

– Знаю. Не дай Бог кому-нибудь такое пережить, – с жалостью в голосе тихо сказала Даша.

– Вот и кому я нужна такая. Да и не молода я уже, – молвила Зара.

– Мне кажется, что Никите ты очень симпатична, – не унималась Даша.

– Знаю я, что нравлюсь ему, только вот прожила я тридцать лет на земле этой грешной, а с мужчинами вести себя совсем не умею, – пожаловалась Зара.

– А что там уметь, сердце должно подсказать. Вон, до Буслая я тоже не умела, как стали с ним вместе, так и без слов все понятно стало. А тебе-то Никита хоть немного нравится? – спросила Даша.

– Нравится-то он нравится, да молод он, лет на пять меня моложе, а то и более. Видно, судьба моя в затворничестве да одиночестве жить, – со вздохом произнесла Зара.

– Не накручивай себя. Мне кажется, он души в тебе не чает. Гляди, как в нашу сторону смотрит. Так и глаза сломать можно. Да и оставайся у нас в остроге. Отец Евлампий не против будет. Пользу людям большую принесешь. Ты же людей с того света можешь вытаскивать, а это сейчас очень пригодится в эти неспокойные времена. И люди к тебе уже без боязни относиться стали. Отец Евлампий сказал, что ежели делает дела богоугодные, значит не сидит в ней Сатана и не ведьма она никакая. А люди верят ему, святым считают, – довольная своей речью произнесла Даша.

– Да, пока я в остроге буду. Отец Евлампий просил. Да и Архип мне не безразличен. Он всегда добр ко мне был, – сказала Зара.

– А насчет Никиты ты подумай. И хватит загонять себя в затворницы. Создала какой-то миф вокруг себя. А он только тебе жить мешает. А на этой земле главное это любовь. Я сама это недавно поняла. Вон, гляди, как мой Буслаюшка на коне гарцует! Правда красавец? – спросила Даша, посмотрев на Буслая влюбленными глазами.

– Правда, красавец. С этим я не могу не согласиться. Повезло тебе, Дашка, – промолвила Зара.

– А может быть и твое счастье сейчас за телегами топает, – сказала Даша и, обернувшись, посмотрела на Никиту.

– Не знаю я. Боязно мне как-то, – со стеснением выдавила из себя Зара.

– Боже мой, какая ты дикая! – возмутилась Даша.

– Вот дикая и есть, – ответила Зара.

– Хорошо, я тебе помогу. Ты же теперь подруга мне? – спросила Даша.

– Подруга. Ты первая, кто хочет со мной дружить, – ответила Зара.

– Так скажи, он тебе, ну как мужчина, хоть немного интересен? – спросила девушка.

– Красивый, молодой. Конечно же нравится. Никогда ни с кем я так не откровенничала, как с тобой. Умеешь ты человека на разговор вывести, – произнесла Зара.

– Мы же подруги, а подруги должны делиться между собой даже самым сокровенным, – весело произнесла девушка.

– Ты лучше скажи, а у вас с Буслаем как все произошло. Ну, кто первый, ну ты понимаешь, – не договорив, с намеком поинтересовалась Зара.

– Да как-то все само собой. В народе говорят, что это любовь с первого взгляда. И Буслай говорит так же. Он мужчина видный, женским вниманием не обделенный, а выбрал меня. Говорит, что любовь пришла к нему только первый раз. И я ему верю, потому что этим местом чувствую, – сказала Даша, положив руку на сердце.

– Романтично, – ответила Зара.

– Тут случай нужен, ну какой-нибудь из ряда вон выходящий. Вот он произойдет и все станет на свои места, вот увидишь, – сказала Даша.

За разговором они уже почти подъехали к Вечному Дубу. Отец Евлампий дремал в телеге и не слышал разговор девушек. Дружинники шли молча, а Буслай гарцевал на жеребце в шагах пятидесяти впереди обоза. Разбойники сидели в лесу и ждали команды Ольгерда.

– Их там вроде немного, – сказал Олаф.

– Вроде да. Три телеги. Наверно, добра везут много, – произнес Ольгерд.

– И дружинные с ними. Сколько их? Вон на коне один и за повозками четверо плетутся. Я думаю, сладим. Нас больше, чем их в два раза, – сказал Олаф.

– Да это дружки наши старые, я того на коне узнал, он мой, у меня к нему свои счеты, – свирепо сказал Зигурд и вынул из-за пояса два топора.

– Ты то на саблях, то на топорах, тебя не поймешь, – произнес Олаф.

– А мне все равно, чем его кромсать, – сказал в ответ Зигурд.

Обоз уже подъехал к самой опушке и Ольгерд дал команду атаковать обоз. Варяги с яростными криками выскочили из кустов. Как мы говорили многие варяги были ранены, поэтому половина воинов вместе с Ольгердом отстала от Олафа, Зигурда и еще четырех негодяев.

– Да поможет мне Один, – закричал бежавший впереди всех одноглазый Олаф.

Дружина, увидев бегущих людей, быстро перебежала к началу обоза и выстроилась в ряд, закрыв обоз щитами.

– Отец Евлампий, Даша, Зара! Быстро в конец обоза! Рябой, ты к ним, – скомандовал Добродей. Огромный кузнец Антип присоединился к дружинникам.

Буслай дал в бока коню и на полном скаку разрубил одному из нападавших голову. В этот момент Никита из лука уложил еще одного варяга. Девушки, прижавшись друг к другу, с ужасом смотрели на сечу. Никита послал еще одну стрелу, но она угодила в щит одного из разбойников. Разбойники были уже близко. Силы распределились так: Никита выхватил саблю и сражался с двумя варягами, которые были вооружены обоюдоострыми мечами и круглыми щитами, у одного на голове был кожаный шлем с рогами и наглазниками, поэтому не было видно его выражения лица. У Зары екнуло в сердце, и она признала себе, что сильно переживает за Никиту. Игнат бился у повозки с довольно крупным бойцом, вооруженным копьем и круглым разрисованным щитом. Кузнец отмахивался кувалдой от еще одного бойца, который сильно теснил Антипа. Добродей, укрываясь своим миндалевидным щитом, ловко атаковал двух разбойников. Годыня своим молотом сдерживал натиск сразу троих варягов, среди которых были Ольгерд и Зигурд. А Буслай на своем жеребце атаковал еще двоих варягов. Многие из варягов хоть и были ранены, но раны были не серьезны и почти уже зажили, и каждый из них был профессионал, прошедший хорошую школу наемника. Это была грозная сила. Девушки сидели в повозке, закусив кулаки. У каждой были свои переживания. Отец Евлампий взял в руки какую-то дубину и наблюдал, как происходит битва. Никита смещался в сторону девушек, его сильно теснили два воина. Увидев это, Буслай, снеся голову саблей одному варягу, направил своего коня в сторону девушек, чтобы помочь Никите. Олаф побежал вслед за Буслаем. Буслай спрыгнул с коня и кинулся на помощь Никите, отогнав одного из нападавших. Никита перевел дух. А Буслай принял на себя удар одноглазого Олафа. В этот момент Никита рассек лицо одному из нападавших, вторым ударом он проткнул его живот. Тот рухнул, как подкошенный. Игнат еще не отошел от ранения и силы быстро покидали его, он отступал. Годыня, как мельница лопастями, крутил своим молотом и одного противника успел уложить, расплющив его череп, но пропустил удар топора Зигурда. Топор пробил кольчугу и из плеча Годыни хлынула кровь.

– Ах, вражье племя, – крикнул раненый Годыня, отгоняя от себя Ольгерда и Зигурда своим молотом.

Кузнец Антип, отбиваясь, отходил туда, где дрался Годыня. И вот два великана встретились. Теперь они вдвоем отбивались от троих. Никита перекинулся на Олафа, а Буслай кинулся на помощь Игнату, который от усталости чуть не падал. Тем более, что у него открылась старая рана. Буслай подскочил вовремя, Игнат потерял сознание. Добродей хладнокровно вел бой. На его долю пришлись опытные бойцы, он не отступал, а умело защищался и грамотно наносил ответные удары. Отбив очередной удар щитом, он сделал выпад и пронзил нападавшего варяга в грудь, насквозь проткнув его мечом, но в этот момент другой варяг, пронзил ему горло. Добродей рухнул замертво. Ситуация складывалась следующая: варягов осталось шестеро, самых сильных; дружинников способных биться только трое, плюс неопытный кузнец. Напомним, что Годыня был ранен и потерял много крови. Буслай видя, как пал Добродей, принял командование отрядом на себя. Он понимал, нужно что-то срочно предпринять, еще пару минут и его люди падут под натиском. Он осознавал какая огромная ответственность легла на него за девушек, да и за свой отряд. Он совершил невозможное. Годыня и кузнец едва-едва сдерживали натиск Ольгерда, Зигурда и еще одного бойца, Никита рубился с опытным Олафом, который сильно его теснил. Никита вел свой отход подальше от девушек, чтобы увести от них опасность. Буслай бился с двумя варягами. Девушки сидели, дрожа от страха и ужаса, на телеге. Буслай хоть и дрался один против двоих, теснил их. Виртуозное владение оружием позволило ему вести бой в нападающей манере. Он ловко увернулся от рубящего удара варяга, отпихнул его ногой и с разворота другому врагу вонзил саблю прямо в рот. Она вышла у разбойника из затылка. Второй, которого отпихнули, кинулся сзади, но Буслай, не разворачиваясь, быстро выставил сабли и нападавший всей своей массой наткнулся на них. Буслай резко вытащил оружие из тела. Варяг рухнул. В этот момент, нанося удар, споткнулся Никита и Олаф рубящим ударом рассек ему спину. Подоспевший Буслай успел отбить второй удар. Тут со стороны телег раздался громкий женский крик, к ним бежала Зара. Буслай понял, что девушка бежит к Никите. Он ударом отогнал Олафа и прикрыл Никиту собой. Зара схватила раненого и пыталась его оттащить. На помощь подруге примчалась Даша.

– Стойте, стойте, дуры, куда вы? – заорал отец Евлампий, но девушки его не слышали, они, напрягая все свои девичьи силы, пытались оттащить Никиту от места схватки.

Буслай ловко увернулся от рубящего удара Олафа, меч со свистом разрезал воздух, а дружинник сильным ударом кулака в челюсть сбил Олафа с ног. А Буслай тем временем кинулся на помощь Годыне, противники стояли к нему спиной, поэтому он с легкостью уложил бородатого бойца. Силы несколько уровнялись.

– Антип, помоги девушкам перетащить Никиту, с этими я разберусь сам, – крикнул Буслай и кинулся на Олафа и Зигурда. Годыня сцепился в смертельной схватке с Ольгердом.

Буслай был не Бог, но полубог это точно. Он крутился, как юла, он танцевал с саблями. Это было потрясающее зрелище. Ловко уклоняясь, приседая от ударов, он уже рассек щеку Олафу. Из щеки хлынула кровь. Следующий удар пришелся Олафу в плечо, рука повисла как плеть. Зигурд яростно с большим мастерством крутил топорами, пытаясь поразить дружинника, но Буслай выбил один топор из его руки. Зигурд отступал, еле отражая натиск Буслая. Тем временем богатырь и Ольгерд с яростью обрушали друг на друга один большой датский топор, другой − молот. Оба очень сильно устали и едва стояли на ногах. Видя тела убитых своих воинов, Ольгерд терял боевой дух. В данный момент им двигала только месть. Он начал совсем терять контроль, забыв о защите. Этим воспользовался Годыня. Он увернулся от сильного рубящего удара. Топор Ольгерда воткнулся в дерево. В этот момент Годыня обрушил свой молот на его спину, Ольгерд упал. Следующий удар Годыни был смертельным. Молот размозжил варягу голову. Оценив ситуацию, Зигурд подхватил раненого Олафа и поспешил скрыться с поля боя. Годыня опустился на землю, силы покинули это могучее тело. Буслай стер пот с лица и пошел к девушкам, которые хлопотали вместе с отцом Евлампием над раной Никиты. Когда Буслай подошел, Никита открыл глаза.

– Мы победили, – сказал Буслай.

– Я это знаю, воевода. С тобой по–другому не бывает, – слабым голосом прошептал Никита.

Через полчаса Годыня пришел в себя и смог подняться. Игнату Зара дала понюхать какую-то жидкость из пузырька, и он пришел в сознание. Тело погибшего Добродея кузнец отнес на третью телегу. Буслай собрал оружие варягов, его было много. Он сложил его на телеге, а топор Ольгерда отдал кузнецу.

– Владей, Антип, время смутное, пригодится. А Годыня поправится, подучит, – сказал Буслай.

– Девушки перевязали Годыню, наложили компресс Игнату на открывшуюся рану и Зара начала колдовать над Никитой. Она наложила на рассеченную спину какую-то мазь и перевязала его, а потом дала выпить ему вонючую зеленую жидкость, от которой Никита уснул. Даша с благодарностью смотрела на Буслая, который вел под уздцы коня. Ее страх уже ушел. Она могла погрузиться в свои мысли.

– Ежели бы не ты, Буслай, лежать бы нам всем на земле этой воронам на потеху. Спасибо тебе и поклон за всех от меня низкий, – произнес отец Евлампий.

– Бил ворога я и всегда бить буду, вот тебе мой ответ, отец Евлампий. По-другому не будет, – ответил Буслай.

Лебяжий острог

За время отсутствия отца Евлампия и людей, которые уехали с ним в Новгород, в остроге ничего особенного не происходило. Савва был уже совсем здоров, Архип тоже уже ходил и что-то помогал по хозяйству. Во время отсутствия отца Евлампия в остроге старшим оставался Архип. Дружина никуда не выезжала. Сбыслав боялся оставлять людей без защиты. Лада пыталась всегда крутиться там, где был Архип, она не знала, что Даша ему раскрыла глаза на то, что происходит у нее в душе. Архип не подавал виду, но присматривался к девушке. Она ему нравилась. Бог одарил ее русской красотой. Белокурые волосы, высокие скулы, голубые глаза и стройный стан. Ее скромность и простота завораживали его. Однажды он набрался смелости и пригласил ее сходить погулять на реку, девушка от счастья чуть не поперхнулась, но с радостью согласилась. Архип не знал с чего начать.

– Лада, спасибо тебе за то, что ухаживала за мной. Я тебе очень благодарен, – сказал Архип.

– Да что ты, Архип, нужно же было помочь, я и помогала Заре, – сказала Лада совсем не то, что хотела сказать.

– Только поэтому? – прямо спросил Архип. Лицо Лады сильно покраснело.

– Нет, не только. Ты мне нравишься, вот я и хотела помочь, – набравшись смелости, ответила Лада, а Архип развернул ее к себе и взял за плечи.

– Ладушка, я же вижу, что происходит. Ты мне тоже очень нравишься, но я для тебя старый. Мне уже тридцать лет, а ты красивая и совсем юная девушка. Зачем я тебе? – посмотрев ей прямо в глаза, спросил Архип.

Лада поняла, что Архип все давно понял, и скрывать к нему свои чувства уже не имело смысла. В конце-то концов нужно же было в этом признаться когда-то. А так мучиться она уже не могла. Она посмотрела на Архипа своими большими голубыми глазами. Они выразили всю ее накопленную за долгие месяцы любовь.

– Ничего ты не старый. Вон на сестрицу свою посмотри. Она старше меня меньше, чем на год. И ничего, Буслаю не мешает ухаживать за ней. И она любит его ответно, – с чувством произнесла Лада.

– Я не знаю, что у нас получится. Я одинок. Я хочу этого, но я боюсь, смогу ли я сделать тебя счастливой? – спросил Архип.

– Сможешь, Архипушка, любый мой! – не выдержав, сказала Лада и неумело обняла его за талию. Архип обнял ее тоже. Приятное тепло разливалось по их телам. В них тоже просыпалась весна.

После этого разговора Лада уже не стеснялась Архипа, но от людей они пытались скрыть свои отношения, но как вы понимаете, сделать это было невозможно. Глаша, мать Лады, знала о тайной страсти дочери и не отговаривала ее. Архип был человек положительный и уважаемый в остроге, поэтому, несмотря на его возраст, она считала, что они могли бы стать очень хорошей партией. Рябой был зависимым от жены, поэтому он соглашался во всем с Глашей. В остроге появились осторожные сплетни. Но открыто никто ничего не говорил про них, боялись вызвать негодование Архипа.

Наконец возвратился долгожданный обоз. Люди были шокированы. Добродея похоронили с почестями на опушке. Отец Евлампий провел панихиду в честь его памяти. Вместо него владычные дружинники избрали Буслая. Раны Годыни и Игната были не очень серьезными, поэтому кроме заживляющей мази и перевязки им больше ничего не требовалось. С Никитой было сложнее, рана была серьезная. Спина была рассечена от лопатки до талии. К тому же он потерял много крови. Зара не отходила от него ни на минуту, рядом с ней хлопотала Даша. За эту поездку девушки сильно сдружились. Даше нравилась в ее взрослой подруге мудрость, которой та обладала, а Заре простота Даши и ее беззащитность. Это заставляло ведунью взглянуть на жизнь по-другому. Теперь еще был Никита. Она перебирала в мозгу все, что он ей говорил. Как он на нее смотрел и искренне начала понимать, что она действительно ему нужна. Когда Никита отрывался от сна, она брала его теплую руку в свою и долго пристально смотрела на него. За это короткое время она полюбила его. У этой пары весна тоже открывала свое начало.

Привезенные товары пришлись очень кстати. Соль была очень ценным продуктом, поэтому ее бережно уложили в амбаре. Голубей разместили в голубятне, которая была недалеко от жилища отца Евлампия. Трофейное оружие спрятали у Луки, чтобы на случай опасности он мог выдать его мужикам. Вырученное от продаж товаров серебро спрятали в горнице отца Евлампия. От подарка, который привез Буслай, Архип был в неописуемом восторге. Изделие действительно было произведением искусства. Архип с видом знатока осмотрел лук.

– Да, Буслай, угодил старику, – только это и смог произнести восхищенный Архип.

Спирька тоже был счастлив от подарка Буслая и побежал дразнить рыхлого Лопуха. У Спирьки теперь было два личных оружия − небольшой меч и булава. Он чувствовал себя настоящим воином. Настя от подарка Даши даже расплакалась. Она не ожидала такого проявления к ней чуткости. Платье ей очень подошло. Оно хорошо сидело, чем эффектно подчеркивало ее симпатичное лицо. Когда Спирька увидел ее в этом платье, он забыл про все, даже про свой меч, и обомлел. Даже юродивый Фомка был чрезвычайно доволен, он ликовал и мычал, то и дело показывая на Настю пальцем. На деревьях уже появились листья, пахло свежей травой, острог до конца проснулся от зимней спячки. Мужики собирались на реке ставить сети.

Свадьбу Даши и Буслая решили справить в середине июня. Они были счастливы. Отец Евлампий обещал выделить им недавно построенное жилище.

– Негоже молодым, да без своего угла быть, – рассудил батюшка.

– Негоже, батюшка, негоже, – ответила ему смеющаяся Даша.

– Вот сорвиголова, а до Буслая ведь не была такой. Что любовь с людьми делает, – молвил отец Евлампий.

Вечером помянули Добродея. Когда все разошлись, дружинники долго говорили о нем, вспоминая его доблесть и воинские заслуги. К костру подошла Зара.

– Буслай, завтра на Черные Топи идти надобно. У Никиты заражение пошло. Трава особая нужна, – тихо сказала она.

– Так с зорькой и пойдем, – ответил Буслай.

– Даша тоже просится, – отводя Буслая в сторону, сказала Зара.

– Она-то зачем? – спросил Буслай.

– Без тебя оставаться не хочет. В принципе я не против этого. По трясине я сама доберусь, мне одной даже быстрее туда добраться. А вы меня подождете, – сказала Зара.

– И меня с собой возьмите, – встрял Спирька. Он подслушал весь разговор.

– А ты-то там зачем нужен? – спросил его Буслай.

– Как зачем, я всегда пригождаюсь. Вон сколько полезных дел сделал. А ежели что случится, я и сбегать всегда могу, – не унимался Спирька.