Оценка доказательств в английском гражданском процессе

При рассмотрении гражданских дел в Англии оценка достоверности является длящимся процессом, завершение которого имеет место только в момент формулирования окончательных выводов по спору с учетом совокупности собранных доказательств.

Представленные суду относимые, допустимые и достоверные доказательства в совокупности подлежат оценке на предмет их достаточности для разрешения дела в пользу одного или другого тяжущегося.

Критерий достаточности доказательств в английском гражданском процессе имеет значение, во-первых, при разрешении вопроса об исполнении стороной так называемого доказательственного бремени (evidential burden) или бремени представления доказательств, во-вторых, при непосредственно установлении доказанности факта и, таким образом, преодолении юридического бремени (legal burden), иногда обозначаемого как основное бремя (ultimate burden) или бремя убеждения (persuasive burden)[40]. Именно юридическое бремя чаще всего подразумевается, когда речь идет о бремени доказывания[41]. Как правило, сторона, которая несет юридическое бремя, несет и бремя представления доказательств[42].

На сторону, которая несет доказательственное бремя, возлагается обязанность представить достаточное количество доказательств для того, чтобы суд имел предполагаемую возможность на основе представленных доказательств прийти к искомому выводу относительно устанавливаемого факта[43]. Достаточность здесь является в большей степени количественной характеристикой, поскольку доказательства стороны могут не иметь доказательственного веса и на их основе вынести решение в пользу этой стороны не представится возможным. Процессуальным последствием непредставления истцом достаточных доказательств для преодоления доказательственного бремени является возможность стороны сделать заявление об отсутствии оснований для возражений (submission of no case to answer).

Достаточность доказательств при исполнении юридического или основного бремени носит уже качественный характер – представленные доказательства должны убедить суд в существовании или отсутствии устанавливаемого факта. Она определяется путем оценки их совокупного доказательственного веса на основе применяемого стандарта доказывания. В данном случае критерий достаточности доказательств не может рассматриваться в отрыве от стандарта доказывания: только при обращении к соответствующему стандарту возможно ответить на вопрос о достаточности доказательств по конкретному делу.

Таким образом, из изложенного следует, что оценка доказательств в английском гражданском процессе направлена на определение их относимости, допустимости, достоверности, доказательственного веса, а также их совокупной достаточности (недостаточности) для разрешения дела в пользу истца или ответчика на основе применяемого стандарта доказывания.

Рассмотрение понятия оценки доказательств требует установления принципа оценки. Принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению традиционно противопоставляется формальной теории оценки доказательств: «…принцип непредустановленности судебных доказательств (или свободной оценки доказательств) противоположен принципу формальной оценки доказательств, когда доказательственная сила отдельных средств доказывания определяется не судьями, а самим законом, и судьи не вправе дать доказательствам иную оценку или отвергнуть их»[44]. Принципу формальной оценки доказательств свойственна сложная система количественной оценки «веса» доказательств, заранее установленного законом. А деятельность по оценке доказательств сводится к проверке процедуры их получения, определения на основе закона ценности каждого доказательства в отдельности и их совокупности.

Современные представители англосаксонской процессуальной теории в отличие от континентальных правоведов в своих трудах принцип свободной оценки доказательств подробно не исследуют. «Юристы просто исходят из того, что имеет место свободная оценка доказательств по внутреннему убеждению»[45].

С точки зрения В.К. Пучинского, «принцип свободной оценки доказательств хотя и является ныне господствующим в буржуазном, в том числе английском, гражданском судопроизводстве, однако, как признают зарубежные юристы, еще сохраняются элементы ушедшей в прошлое теории формальных доказательств»[46].

Элементы формализма в англо-американском доказательственном праве, проявляющиеся в обилии как правовых презумпций, так и правил для определения относимости и допустимости доказательств, отмечали и другие отечественные авторы[47].

Следует учесть, что приведенные рассуждения высказаны в то время, когда в английском праве еще не ушли в прошлое нормы, которые характеризовались как «печать изощренного формализма и схоластики»[48] (в частности, правило о наилучшем доказательстве (best evidence rule)[49], недопустимость доказательства по слухам (hearsay)[50]. Реформирование английского доказательственного права привело к отказу от многих сложных и архаичных норм, а сохранившиеся на сегодняшний день правила, во-первых, способствуют достижению основополагающей цели английского гражданского процесса; во-вторых, часто предусматривают возможность реализации судебного усмотрения при их применении.

Сам факт существования такого термина, как доказательственный вес не должен вводить в заблуждение при определении принципа оценки, поскольку первостепенное значение имеет то, предустановлена ли ценность доказательств законом или определяется судьей самостоятельно.

Известный английский ученый У. Твайнинг прослеживает влияние идеи Дж. Бентама о недопустимости императивных норм, регулирующих процесс доказывания, в том, что на сегодняшний день английское право «за редким исключением не содержит правил определения доказательственного веса или силы доказательств»[51].

Действительно, английское доказательственное право не предустанавливает доказательственный вес конкретных доказательства, он оценивается судьей свободно, однако законодатель может указывать на обстоятельства, которые следует учесть при оценке веса отдельных доказательств[52]. Оценка достоверности и достаточности доказательств в английском праве не формализована, носит содержательный характер и основана на внутреннем убеждении. Внутреннее убеждение как субъективный критерий оценки не устанавливается английским законодательством[53]. Однако вывод о достижении применяемого стандарта доказывания тем не менее достигается английскими судьями не иначе как по внутреннему убеждению.

Наиболее близким английским эквивалентом российского термина «доказывание» является термин proof.

Proof – это то, что ведет к заключению о правдивости или фальши утверждений о фактах; деятельность по доказыванию либо ее результат[54]; процесс установления наличия или отсутствия какого-либо факта с целью формирования определенной степени убеждения суда[55]. Как указывал Дж. Бентам: «Чтобы убедиться в соответствии своих действий с законом, судья в каждом конкретном деле должен рассмотреть два обстоятельства; одно – это вопрос факта, другое – вопрос права. Первое заключается в том, чтобы удостовериться, что известный факт существовал в известном месте и в такое-то время; второе состоит в том, чтобы удостовериться, что закон установил такое или иное правило, применимое к этому частному случаю»[56].

Обсуждение проблемы доказывания правоведами во многом носит общетеоретический и наднациональный характер[57]. Национальные различия в области оценки доказательств не следует переоценивать – все системы приходят примерно к одному результату. «Известные события, как категория реальности всегда оставляет следы в объективном мире. Тень истины остается даже тогда, когда ее самой как таковой уже нет. Когда события нет, о нем могут рассказать его следы. Но их необходимо найти, ограничить от других отголосков прошлого, придать им материальное содержание и убедиться в их связи с искомыми фактами»[58].

Несмотря на то что Англию принято считать родиной состязательного процесса[59], современный английский суд не является пассивным наблюдателем состязания тяжущихся, стремящихся убедить его в своей правоте. Представление о доказывании в английском суде как деятельности только сторон по убеждению суда в правдивости своих утверждений слишком преувеличило бы возможности сторон и исключило какие-либо функции суда в доказывании.

В английском гражданском процессе уже на подготовительной стадии[60] проявляются элементы активности, отведенные законодателем суду в вопросах доказывания. Именно на данном этапе имеет место процедура раскрытия документов, которая обозначается английскими авторами как фундамент[61] и основная отличительная черта английской процессуальной системы[62]. Раскрытие представляет собой «часть английского гражданского процесса, состоящую из взаимосвязанной системы процессуальных действий сторон, а в некоторых случаях и иных лиц, по представлению информации об объектах раскрытия, а также предоставлению самих объектов раскрытия (в том числе в виде копий), ограниченных пределами раскрытия и направленных на достижение цели предоставления доступа сторон к доказательственному материалу и, как следствие, примирения сторон, сокращения “спорных вопросов”, достижение основополагающей цели английского гражданского процесса»[63].

Суд контролирует объем раскрытия в каждом конкретном деле[64] в силу правила 31.5(8) ПГС вправе давать указания, связанные с ходом раскрытия, например, поиск каких документов следует осуществить, где и в какой временной промежуток; в соответствии с правилом 31.12 ПГС суд уполномочен выдать постановление о специальном раскрытии. Согласно правилу 31.21 ПГС в случае нераскрытия документа или непредставления документа для инспекции сторона не вправе ссылаться на такой документ.

Как указывает Е.В. Кудрявцева, понятие «судебное управление» (case management) было известно английскому процессу до 1998 г. (принятие ПГС) и конкретизировалось в различных практических указаниях. Но эти рекомендации были разрознены, неравномерно относились к различным звеньям судебной системы или к конкретным категориям дел, регулировали много вопросов чисто делопроизводственного характера. И только ПГС придали судебному управлению новое качество, распространили эту конструкцию на все суды и разновидности споров, а главное – активизировали судей, отступили от многовековой схемы, согласно которой движение дела зависело преимущественно от волеизъявления заинтересованных лиц, изменили содержание принципа состязательности[65].

Английский судья наделен перечнем прав, благодаря которым он может воздействовать на доказательственную деятельность сторон. Как установлено правилом 32.1(1) ПГС, суд вправе давать указания в отношении: обстоятельств, нуждающихся в доказывании; доказательств, которые следует представить сторонам, чтобы обосновать данные обстоятельства; порядок представления указанных доказательств. Кроме того, суд вправе исключить (exclude) представленное стороной доказательство, даже если оно является допустимым[66], а также ограничить перекрестный допрос свидетеля (правила 32.1(2), 32.1(3) ПГС). Названные полномочия проистекают как из общей задачи суда по руководству процессом, так и из главной цели процесса, установленной правилом 1.4 ПГС[67]. Суд разрешает вопрос о необходимости проведения экспертизы по делу (правило 35.4(1) ПГС). При наличии ходатайств о проведении экспертизы по конкретному вопросу более чем от одного участника процесса, в силу правила 35.7 ПГС суд вправе указать, что по данному вопросу экспертизу надлежит провести совместно определенному эксперту (single joint expert). При этом, если стороны не смогли согласовать кандидатуру эксперта, суд либо выбирает эксперта самостоятельно из предложенного или определенного сторонами перечня, либо дает дополнительные указания сторонам по выбору эксперта[68]. С целью процессуальной экономии суд вправе в соответствии с правилом 32.15 ПГС допустить представления аффидевита вместо допроса свидетеля.

Приведенными положениями иллюстрируются, но не исчерпываются возможности суда влиять на доказательственную деятельность сторон. При этом английское законодательство, как было подчеркнуто Лордом Вулфом, стремится избежать чрезмерного регулирования «технических» деталей процесса[69]. Во многих аспектах, связанных с руководством процессом в целом и доказыванием в частности законодатель предоставляет суду право действовать по собственному усмотрению, ориентируясь на основополагающую цель английского гражданского процесса[70]. Однако суд должен принимать любые решения с осторожностью[71].

Таким образом, перечисленные нормы английского законодательства позволяют отметить элементы активной роли суда в процессе доказывания. Состязательная система, существовавшая до 1980-х годов, отводила судье пассивную роль, он подобно рефери на боксерском ринге наблюдал за соблюдением правил и выносил решение по окончании схватки. Стороны вели дела самостоятельно. Но с начала 1990-х годов появились судебные акты и практические указания Комитета по разработке правил гражданского судопроизводства, предписывающие судьям действовать активно в разных направлениях, становиться руководителями и хозяевами производства, преодолевать препятствия на пути достижения справедливости[72].

Таким образом, несмотря на разность функций органа правосудия и сторон спора, английский суд не может быть вынесен за скобки доказательственной деятельности.

В то же время неверно исключать тяжущихся из субъектов судебного познания. Не только суд действует как исследователь, но и иные субъекты процесса[73]. Познавательная деятельность сторон при осуществлении правосудия по гражданским делам в Англии оказывает влияние и на познавательную деятельность суда, что и образует в своей совокупности явление, которое возможно обозначить как судебное познание. Пример, непростой для восприятия отечественным процессуалистом, но красочно иллюстрирующий значимость участия сторон в процессе судебного познания, содержится в английской судебной практике: в делах Predential Assurance Co v. McBains[74] и Stewart v. Engel [75] вследствие того, что ответчик не явился на судебное заседание, суд потребовал от истца озвучить фактические и правовые доводы, которые ответчик мог бы использовать в свою защиту.

От разрешения вопроса о соотношении судебного познания и доказывания непосредственно зависит и определение места оценки доказательств в их структуре. Разделение данных понятий в зависимости от субъекта деятельности и ее содержания может привести к выводу об исключении оценки из структуры доказывания[76], однако, представляется все же верным взгляд на доказывание как на содержание судебного познания[77] и соответственно на оценку доказательств как на элемент доказывания.

Доказывание при рассмотрении и разрешении гражданских дела в Англии не может не включать оценку: во-первых, само по себе познание без оценки становится безрезультатным; во-вторых, поскольку оценка осуществляется не только в завершении познавательной деятельности, но сопровождает весь процесс познания на всем его протяжении, результаты оценки оказывают непосредственное влияние и на ход доказывания. В связи с этим представляется обоснованным охарактеризовать оценку доказательств в английском гражданском процессе как элемент доказывания, пронизывающий все другие его элементы.

Субъектами оценки доказательств в английском гражданском процессе является не только суд, но и иные участники процесса[78]. Так, в литературе подчеркивается, что доказательства могут оцениваться судьей, рассматривающим дело, в суде первой инстанции – присяжными, сторонами, представителями сторон, судом апелляционной инстанции[79]. Оценка доказательств, осуществленная сторонами и их представителями, не носит обязательный характер, однако способна оказывать влияние на оценку, осуществляемую судом.

Как указывает И.В. Решетникова, «процесс доказывания условно может быть разбит на два этапа: 1) собирание и представление доказательств на стадии подготовки дела, где под подготовкой дела понимается досудебная стадия, т. е. до обращения в суд, и подготовка к делу после возбуждения производства в суде; 2) исследование доказательств в суде первой инстанции»[80].

Потенциальные стороны в ходе собирания доказательств подвергают их анализу, осмыслению и оценке, одни доказательства сопоставляются с другими, на основании чего происходит конструирование будущей процессуальной позиции, осуществляется поиск новых доказательств. При этом стороны в ходе досудебной подготовки не могут не учитывать существующие предписания об относительности и допустимости доказательств, пытаться предположить, какой доказательственный вес может быть придан судом тому или иному доказательству.

Английское законодательство не обязывает истца в первоначальном заявлении сразу информировать ответчика и суд обо всех без исключения доказательствах, подтверждающих основания исковых требований. «Сообщение имен некоторых свидетелей и приложение к заявлению копий отдельных документов зависит полностью от усмотрения истца и имеет целью прежде всего “устрашение” противника, стремление убедить его в безнадежности сопротивления, которое приведет лишь к умножению судебных издержек. Время для раскрытия необходимых доказательств наступает позднее, когда ответчик представит свои объяснения и можно будет составить предмет доказывания из реально спорных обстоятельств»[81].

Сказанное вместе с тем не означает, что оценка доказательств на этапе предъявления искового заявления в английском гражданском процессе исключена, напротив – если истец ссылается на какие-либо доказательства в обосновании своих требований, даже в целях «устрашения», это означает, что он оценивает данные доказательства как относимые, имеющие доказательственный вес и достаточные для того, чтобы выиграть дело в соответствии с применяемым стандартом доказывания или хотя бы «устрашить» оппонента.

На следующем этапе в результате раскрытия концентрируется максимальное количество относимых доказательств, что дает основание описывать раскрытие как «игру с открытыми картами»[82]. Благодаря раскрытию доказательств стороны получают доступ к документам, относящимся к существу спора, в том числе к тем доказательствам, которые могут оказать отрицательное влияние на позицию их оппонентов, и в случае отсутствия этой процедуры не были бы представлены суду. Раскрытие доказательств позволяет стороне ознакомиться со всеми материалами, имеющимися у ее оппонента, и представить их суду, а также основывать свою позицию по делу на этих материалах[83]. Большое значение с точки зрения предварительной оценки имеет также возможность направить процессуальному оппоненту письменный опрос (interrogatories), в котором задать вопросы относительно показаний, которые сторона намерена дать в суде.

Надлежащим образом осуществленная процедура раскрытия, результатом которой является то, что каждая сторона заранее ознакомлена с доказательствами и позицией оппонента, оказывает непосредственное влияние на возможность суда в судебном заседании оценить совокупность доказательств и в соответствии с приданным им доказательственным весом разрешить дело на основе применяемого стандарта доказывания.

Кроме того, оценка сторонами и их представителями доказательственного материала, собранного и проинспектированного в ходе раскрытия, может способствовать примирению сторон[84]. Поскольку раскрытию подвергаются все документы, которыми стороны обосновывают свои требования и возражения, вероятное решение суда по спорному вопросу становится очевидным еще до момента судебного разбирательства. Осознав бессмысленность несения дальнейших судебных расходов, стороны примиряются, либо обращаются к альтернативным способам урегулирования спора.

Н. Эндрюс характеризует судебное разбирательство как начало «финальной части процесса»[85]. Несмотря на то что исторически судебное разбирательство было центром судебной тяжбы по общему праву, на сегодняшний день многие дела заканчиваются без него. Однако для некоторых дел разбирательство все же становится кульминацией процесса[86].

Материалы дела (trial bundle), с которыми должен ознакомиться судья до начала судебного разбирательства, включают исковое заявление и изложение обстоятельств дела, письменные показания свидетелей, на которые стороны желают ссылаться в качестве доказательств, уведомления о показаниях с чужих слов, планы, фотографии, медицинские заключения и возражения на них, а также иные заключения экспертов и возражения на них, любые приказы, содержащие указания относительно ведения разбирательства и т. п.

Следовательно, допустимо утверждать, что к началу судебного разбирательства содержание материалов дела позволяет судье и сторонам осуществить предварительную оценку имеющихся доказательств.

Порядок судебного разбирательства, например, в Высоком суде следующий: 1) вступительные речи барристеров; 2) допрос свидетелей истца; 3) перекрестный допрос свидетелей истца барристером ответчика; 4) повторный допрос свидетелей; 5) прямой допрос свидетелей ответчика; 6) перекрестный допрос свидетелей ответчика барристером истца; 7) повторный допрос; 8) заключительная речь барристера ответчика; 9) заключительная речь барристера истца[87].

Процесс исследования доказательств в ходе судебного разбирательства также сопровождается их оценкой. Например, в ходе перекрестного допроса сторона пытается подорвать доверие суда к свидетелю процессуального оппонента[88]. Адвокаты сторон в речи, произносимой по окончании исследования доказательств, в том числе оценивают представленные доказательства[89]. Данная оценка имеет предварительный и рекомендательный характер. Однако и окончательная оценка отдельных доказательств может иметь место еще до вынесения судебного решения, например, в случае признания судом относимого доказательства недопустимым и его исключения (правило 32.1(2) ПГС). Соответственно, в дальнейшем доказательственный вес и достоверность исключенного доказательства не устанавливается судом, однако с учетом того, что вывод о недопустимости доказательства также является результатом деятельности по оценке, утверждать, что исключенное доказательство вынесено за пределы оценки вовсе, не является уместным.

Судебное решение, по словам Лорда Бинема, должно быть выражением судебной рациональности, вразумительности и ответственности. В решении суду надлежит отразить спорные факты, дать оценку представленным доказательствам и раскрыть выводы, к которым он пришел[90]. Его содержание подробно регулируется разделом 40 ПГС.

Апелляционное производство в Англии возможно при наличии разрешения суда (permission to appeal). Если дело рассматривается судом апелляционной инстанции, то им может быть осуществлена иная оценка доказательств, нежели та, к которой пришел суд первой инстанции[91].

Таким образом, оценка доказательств в английском гражданском процессе является элементом доказывания, сопровождающим процесс перехода от незнания к вероятностному знанию. Оценка сопутствует доказательственной деятельности и оказывает непосредственное влияние на итог судебного разбирательства.

Оценка доказательств в английском суде представляет собой сочетание мыслительной и процессуальной деятельности. Мыслительные процессы объясняются психологией, осуществляются на основе логических законов, и не подвластны правовому регулированию. Английское законодательство и судебная практика не предписывают порядок мышления субъектов оценки, из правовых положений проистекают отдельные требования к условиям осуществления оценки, процессуальному выражению результатов оценки. «Оценка доказательств заключается в протекающей в логической и процессуальной формах психической деятельности субъектов познания»[92]. Данное суждение представляется справедливым и по отношению к сущности оценки доказательств в английском суде.

Мыслительный процессы, направленные на оценку доказательств, находят свое выражение в процессуальной деятельности сторон и в результатах рассмотрения гражданского дела: оценка относимости и допустимости оказывает влияет на содержание раскрытия, оценка достаточности по окончании исследования доказательств истца может служить основанием для заявления ответчика об отсутствии оснований для возражений; оценка достоверности и доказательственного веса представленных сторонами относимых и допустимых доказательств отражается в судебном решении.

Вопрос о том, каковы пределы возможного законодательного регулирования оценки доказательств, не первое столетие обсуждается в английской литературе, посвященной вопросам доказательств и доказывания.

Как утверждал Дж. Бентам, закон не в силах установить в полной мере надежные правила оценки доказательств, правила, следование которым гарантировало бы принятие судом исключительно верного решения. Но сущность человеческого разума такова, что по своей природе он стремится к нормативному регулированию и в этой сфере. Однако единственно полезное, что можно в данном случае сделать – это не допустить принятие необдуманных предписаний[93].