И пусть трепещут все мои враги

Она убрала ногу, и крыса прямиком кинулась на воспитателя. Тот заорал во все горло и обмочился от страха. А девчонка подбежала к меньшему парнишке и обняла его. «Я договорилась с крысиной королевой. Теперь они будут защищать тебя, ведь ты их брат».

Мальчишка робко улыбнулся, а затем заплакал и все никак не мог остановиться: «Мы так боялись, что крысы загрызут тебя, Ангел, мы просили выпустить тебя, а они…»

«А я предупреждала, что им же будет хуже, – девчонка высокомерно посмотрела на валявшихся мужиков и брезгливо повела носом. – Фу, как воняет. Пошли отсюда».

Она схватила за руку мальчонку, которого называла Крысой, и потащила его наверх. Второй мальчишка побежал за ними, по ходу еще награждая пинками обидчиков.

Дядька прямо восхитился им и сказал: «Ну, ты и шельма, парень. Правильно. Никогда не упускай возможности еще раз ударить врага».

– Вот это история! – с неподдельным восхищением произнес Келли.

Мак Гонегелл, сам того не ведая, помог ему узнать имя таинственного Ангела.

«Теперь все понятно в рассказе Эйлина. Но девочка какова, настоящее чудо. Она же прирожденный гаситель. Только как убедить в этом наших долбаков?»

Но вслух Бэрр сказал совсем другое:

– Получается, Лаки не блефовала, когда говорила, что можно и в подземелье с крысами?

– Получается, так. Вот какая наша девочка, – с отцовской гордостью произнес Билл. – А мы, дураки, ее поддевали, считая никчемной куклой. А она до безумия смелая. И очень сильная.

Он понизил голос и едва слышно произнес:

– А еще владеет приемами других магий. Дядька сказал, что некоторые даже считают ее испанской ведьмой. Хотя, какая Лаки испанка, если нам объявили, что она законная правнучка господина Галларда?

– Ты больше не упоминай об испанской ведьме и других магиях. Сам знаешь, что бывает за такие разговоры, – с нажимом намекнул Келли. – Лаки наследница главы клана. И естественно, что он передал ей неизвестные нам приемы магии.

К тому же девочка применила не испанское, а мафарское колдовство, подумал Бэрр, которому много раз доводилось сталкиваться с мафарами, как с белыми, так и черными. Изгнание крыс удавалось лишь очень сильным потомственным колдунам. В средние века они мешками огребали золото за спасение городов от нашествия крыс. Один его приятель, мафар-середин наглядно показал этот прием черной магии на полевых мышах, когда им пришлось заночевать на заброшенном поле. Но он не стал делиться своими мыслями с простодушным Мак Гонегеллом.

– Да я и не говорю ничего такого, – начал оправдываться Билл. – Конечно, девочка не колдунья. Дядька сказал, что с того дня заинтересовался странной троицей и выяснил, что они друзья – не разлей вода и всегда защищают друг друга. В тот день Лаки оказалась в камере потому, что бросилась защищать друга, над которым постоянно издевались воспитатели. Мальчонка панически боялся крыс, поэтому ему регулярно подбрасывали в постель дохлых крыс, или кидали на него парочку живых. Тот от страха мочился, и его ставили перед всеми на обозрение в мокрых штанах, обзывая ссыкуном и крысой. Те два подонка три года над ним так издевались, а в тот день напились и решили разнообразить развлечение. Красочно расписывая, что с ним сделают крысы, они потащили мальчишку в подземелье. Его друг – тот, кого дядька назвал шельмой, попытался помешать им, но они отбросили его, как котенка. А потом на них налетела девчонка, тоже из ублюдков, и стала кричать, чтобы они оставили Крысу в покое, иначе крысы сами нападут на них и сожрут. Она повисла на руке воспитателя, царапая ее ногтями, а парнишка вцепился в надзирателя. А эти сволочи разозлились и втолкнули девчонку в камеру. Потом, оправдываясь перед начальством, они заявили, что она сама напросилась.

Мак Гонегелл осуждающе покачал головой.

– Какими же тварями надо быть, чтобы сотворить такое. Но их хорошо проучили. Они на всю жизнь запомнили, каково стоять обделанными перед всеми. Тогда сбежалось человек двадцать надзирателей, во главе с главным, услышав крики ублюдков о том, что в подземелье усрались два мужика. Ну и увидели этих горе-крысоловов. Дядька не стал молчать и рассказал, что эти двое запихнули девчонку в камеру, а он услышал ее крики и заставил их открыть дверь. И эти два удальца, увидев несколько крыс, сразу наложили в штаны. Те стали кричать, что на них напали сотни крыс, на что дядька ухмыльнулся и сказал, что у страха глаза велики. Крыс было не больше десятка, в противном случае от девчонки ничего бы не осталось. Но дело не в этом. Они не имели права самовольно спускаться в подземелье, и тем более, запирать в камере малолетку. За такие дела их надо гнать из Дармунда. Мужики разозлились на дядьку, решили отомстить ему и подстерегли в темном закоулке, прихватив пару дружков-надзирателей. Но дядьку предупредил тот малец – Шельма, и даже немного помог ему, швыряя камнями в нападавших. А один камень он бросил в окно главного надзирателя, тот выглянул узнать, кто посмел разбить стекло и увидел потасовку – четверо на одного. Нападавших выгнали, вместо них взяли троих приятелей дядьки, бывших ловцов, а дядьку главный надзиратель повысил и сделал старшим по смене. Потом Билл еще несколько раз сталкивался с этими ребятами, их за малейшую провинность, часто выдуманную, тащили в карцер. В смену дядьки это боялись делать, но он быстро все понял и стал внезапно приходить в чужую смену, чтобы освободить маленьких пленников. Сменщики пытались дядьку строить, однако, он сразу затыкал им рты. Главный полностью поддерживал Билла и постепенно состав надзирателей стал меняться в лучшую сторону. А однажды к дядьке прибежал тот парнишка – Крыса и умолял спасти Лаки. Двое пьяных надзирателей потащили ее в каморку, чтобы там изнасиловать. Билл по рации разбудил главного надзирателя и сказал, что в каморке пожар. Кто-то бьется в дверь, а замок заклинило. Главный быстро прибежал, и они вдвоем ломами сняли железную дверь с петель.

– Бедный ребенок, – огорченно прошептал Келли.

– Она сумела себя защитить, Бэрр, – восторженно произнес Мак Гонегелл. – Те двое валялись на полу со спущенными штанами и кричали, что девчонка – ведьма, и обожгла их взглядом. А она молча кивнула головой на чайник, намекая, что окатила их горячей водой. Только никакой воды там не было, дядька сразу это понял. Господин Бирн считает, что полгода назад он научил Лаки сбрасывать огненный заряд, а она умела это делать еще в десять лет. Вот и представь, какая у нее сила! После того случая с ней боялись связываться. Больше никто не тащил в карцер ни ее, ни мальчишек. Тех охранников выгнали, дядьку начальник сделал заместителем, а затем и вовсе поставил на свое место, когда решил выращивать капусту.

– Занятная история, – задумчиво протянул Келли. – Но если Билл так хорошо знает Лаки, и судя по его рассказу, даже симпатизирует ей, тогда почему отказался передать ей воду? Не верю, что он испугался внезапной проверки. Всегда можно улучить подходящий момент.

– А потому, Бэрр, что девочка живет по закону: не верь, не бойся, не проси, и тем более, ничего не бери у врагов. Да, она знает дядьку много лет и уважает его, как справедливого человека, но, когда он предложил ей выпить воды перед тем, как захлопнется дверь камеры, она лишь отрицательно покачала головой. Только попросила передать тому парню – Крысе, чтобы он принес бутылку воды через двое суток, когда ее выпустят. Напоследок я еле уговорил Билла показать мне Лаки в глазок. Она спала на полу, так было хоть немного прохладней в той душегубке и хоть какой-то воздух проникал в широкую щель из окошка для передачи еды. Вот такое счастье быть наследницей нашего правителя.

Мак Гонегелл в очередной раз затянулся, крепкая сигара почти успокоила его, и уже более хладнокровно он продолжил:

– Жаль девчонку. Она настоящий гаситель. У нее есть все – и сила, и ум, и смелость, только никому это не нужно.

– А на комиссии ты выскажешь свое мнение о Лаки? – цепко вглядываясь в глаза приятелю, серьезно спросил Келли. – Не побоишься озвучить мысль о настоящем гасителе ее прадеду?

– Не побоюсь, Бэрр, – твердо ответил Мак Гонегелл. – А ты помоги мне и Коултеру написать объяснительные. Мы с утра сидим, затылки чешем, как бы чего лишнего не написать.

– Хорошо, – сразу согласился Келли, такая просьба была ему очень на руку. – Сейчас обмозгуем, как все лучше представить для девочки. Я ведь тоже убежден, что она прирожденный гаситель, Билл.

Глава 4

Лаки медленно шла к резиденции главы клана, вернее, едва плелась, сил у нее почти не осталось. Только час назад главный надзиратель отворил дверь камеры, и она почти упала на руки Крысы, ожидавшего ее с бутылкой воды и несколькими сухариками. Он подхватил ее и усадил на подставленный Робинсоном стул. Лаки сделала несколько осторожных глотков, хотя казалось, что она не сможет утолить жажду и ведром воды, но пить сразу много нельзя, а тем более, есть. Она налила немного воды на ладонь и вытерла лицо.

– Лаки, надо идти, – тихо сказал Крыса. – У нас всего один час. Ровно в одиннадцать тебя ждут на комиссии.

– Ну это уже в никакие ворота не лезет, – возмутился Билл Робинсон. – Могли бы и дать тебе три-четыре часа, а уже потом долбить на своей комиссии. Все равно ведь будут заседать до самого вечера.

– Они хотят, чтобы я не успела прийти в себя и не огрызалась, – слабо улыбнулась Лаки. – А мне их комиссия нафиг не нужна. Я уже все решила.

– Вот и хорошо, – ободряюще улыбнулся Крыса. – Давай, я доведу тебя до коттеджа миссис Фокс. Она уже приготовила ванну, а Мариока принесла одежду. Пойдем потихоньку.

– Спасибо, мистер Робинсон, за то, что охраняли мой покой, – вежливо поблагодарила девочка, а надзиратель лишь покачал головой, в очередной раз восхищаясь ее силой духа.

Почти все отпущенное время Лаки пролежала в ванне с теплой водой. Пить хотелось ужасно, но она лишь ополаскивала рот. Неизвестно сколько времени ее продержат на комиссии, и было бы последней степенью унижения проситься в туалет.

Она вошла в просторный прохладный холл на первом этаже резиденции главы клана. В нем уже находились девять учеников, вместе с ней проходившие испытания в Заповедном лесу. Отсутствовал только десятый – Эйлин Келли. К ней сразу подошли трое из группы: самые старшие, самые подготовленные и самые изобретательные в издевательствах. Но сейчас их лица были строгими, а голоса серьезными. Они уже не потешались над глупой Барби. Вчера, когда их по очереди выводили из леса, тренеры рассказали о том, как девчонка спасла Келли, и поплатилась за это двумя сутками карцера. Вечером, собравшись всей группой, они долго обсуждали ситуацию с Келли, и никто не смог честно ответить, как бы он поступил в подобной ситуации. Согласился бы подарить свой шанс сопернику? Стал бы рисковать будущим ради спасения постороннего человека? Этот человек почему-то не захотел сам попросить о помощи, тогда зачем это делать за него кому-то другому? И получить взамен не похвалу, а наказание, очень суровое и несправедливое. Оказанное милосердие было обставлено главой клана, как проявление высшей степени глупости и вздорности женской натуры. Келли, значит, герой, мужественно терпевший боль, а Бойер – жалостливая девчонка, забывшая, по какой причине находится в лесу, и бросившаяся спасать парня, который об этом не просил. Глава клана почему-то не захотел признать, что только вмешательство зарвавшейся девчонки спасло Келли жизнь. Это было уже не столь важным для того, чтобы обвинить ее во всех грехах и строго наказать.

– Лаки…

Клифф Муррей, признанный лидер в десятке испытуемых, впервые обратился к ней по имени. Время шуток и поддевок над Барби закончилось. Она показала, что намного умней, сильней и человечней их всех.

– Мы расскажем, что Коултер постоянно третировал тебя, а потом еще и волка натравил. После такого отношения, откуда ты могла знать, придет он за тобой или нет? Нам сказали, что он вспомнил о тебе только через час и то лишь потому, что господин Катэйр спросил, где ты. Это Коултер во всем виноват, и его должны наказать. Отец сказал (тот был известным гасителем, его, как и Келли, пригласили на комиссию для объективной оценки претендентов), что ты действовала правильно. Тебе обязаны дать второй шанс, а Коултера выгнать из отряда «лесных братьев». Ты прости нас за все, пожалуйста, – он неловко улыбнулся. – Мы были придурками. Но сейчас все, – он махнул в сторону других учеников и те согласно закивали головами, – подтвердим, что твой тренер постоянно «топил» тебя.

– Спасибо, ребята, – тепло улыбнулась Лаки искусанными в лохмотья губами, – но ничего говорить против Коултера не надо. Пусть «лесовики» сами разбираются между собой. А насчет второго шанса… он мне не нужен, Клифф.

Тедди Пауэр, стоявший рядом с Мурреем, растерянно спросил:

– Но почему, Лаки?

– Потому, что нельзя быть на свете красивой такой, как сказал мне когда-то мой брат Викрам, – философски заметила она. – Дурнушке еще могут простить ум, а вот красотке – никогда! Нельзя быть одновременно умной и красивой в мире, которым правят мужчины. Это их напрягает. Мне никогда не позволят стать гасителем, Тедди. Найдут кучу нарушений всевозможных правил и откажут. Все нормально, ребята. Мне нравилось заниматься с вами.

– А нам с тобой, – грустно протянул Пауэр. – Так прикольно было и весело. И не тренер, а ты научила меня разжигать костер. После того, как ты показала, у меня сразу все получилось, а до этого я промучился три часа.

Остальные ученики, окружив Лаки, тоже стали заверять, что благодаря ей, они научились и костер разжигать, и на дерево взбираться, и травы съедобные в лесу находить.

– Вы меня тоже многому научили, мальчики, – с искренней благодарностью сказала она, и в ответ на недоуменные возражения весело объяснила: – Я поняла, как хорошо быть тупой блондинкой. Жить намного легче, когда от тебя не ожидают ничего умного. Сейчас «включу блондинку», и у комиссии не будет ко мне никаких вопросов.

– Ученица Бойер заходит через пять минут, – выкрикнули из глубины коридора.

– Ну все, ребята, пока. Удачи вам всем, – и стараясь не пошатываться, Лаки направилась к лифту.

– Подождите минуточку, – вдруг услышала она возглас позади себя, когда дверца лифта открылась. – Я тоже еду наверх.

Следом за ней в лифт вошел высокий красивый мужчина со смутно знакомым лицом. Лаки посторонилась, но он встал почти вплотную к ней и быстро прошептал:

– Я – Бэрр Келли, и хочу попросить тебя об одном одолжении.

«Теперь понятно, почему его лицо показалось мне знакомым», – подумала девушка, но промолчала, ожидая, что он скажет дальше.

– Скажи, что ты ответила Коултеру: «Мне надоело сидеть на одном месте, и я решила прогуляться по лесу». Там ты встретила волчицу Урсулу, и она рассказала о раненном мальчике. Тебе надоело не испытание, а нахождение на своем участке. Это очень важно, Лаки, пойми.

– Да какая разница, сэр, что мне надоело? Я не собираюсь никому ничего доказывать. Глупо пробивать стену головой, а глупость никогда не входила в число моих достоинств, – она с иронией приподняла брови и добавила: – К сожалению.

– Вот именно, Лаки. Глупость – не твое достоинство, поэтому ответь им так, как я сказал. С Урсулой я договорился, она подтвердит, что сама рассказала тебе о мальчике, а не ты послала ее все разузнать.

Лаки внимательно посмотрела на Келли, а тот неожиданно взял ее руку и поднес к губам.

– Спасибо за спасение сына, Ангел, – прошептал он и видя, как настороженно сощурились глаза девушки, еще тише заверил: – Я никому не скажу, что это ты, даже ему. Пусть и дальше считает Ангела смелым парнем, и мечтает стать солдатом его братства. Эйлина уже допросили сегодня. Он сказал, что помнит только, как его нашла волчица, затем потерял сознание и очнулся уже в госпитале. Так что ты вполне можешь все перевести на Урсулу. И еще, Лаки, – на последних секундах быстро произнес Бэрр, – не знаю, что скажут твои экзаменаторы, но испытание ты прошла блестяще. И не потому, что спасла моего сына. Ты не побоялась взять на себя ответственность. Для меня было бы честью обучать тебя.

Лифт остановился на последнем этаже. Келли первым вышел из него, кивнув ей напоследок. Быстрым шагом он направился в зал, где уже заседала комиссия и скрылся за дверью. А через несколько секунд, под удары часов, отсчитывающих одиннадцатый час этого дня, в зал вошла Лаки.

У Макбрайда сжалось сердце от ее изнеможенного вида. Черное джинсовое платье еще сильней подчеркивало бледность осунувшегося лица. Даже волосы отливали тусклым золотом, а не горели ярким пламенем, как обычно.

– Странно, что вы сегодня не в розовом, Бойер, – раздался полный сарказма голос ее прадеда.

– И вам доброго дня, сэр, – с легкой улыбкой ответила Лаки. – Здравствуйте, господа! – поздоровалась она со всеми, находившимися в зале.

А присутствовало ни много, ни мало – двадцать человек: Совет четырех в полном составе, пятеро гасителей-экспертов и одиннадцать «лесных братьев».

Заседание комиссии, как всегда, вел главный законник клана. Он предложил ученице сесть, что было очень кстати, ноги уже отказывались ее держать, и официально представил присутствующим:

– Претендентка под номером одиннадцать – Лаки Бойер, четырнадцать лет. Проходила испытания для зачисления в группу гасителей по специальному разрешению Совета четырех. Характеристика, данная претендентке мистером Мак Гонегеллом и отчет мистера Коултера о проведенном испытании находятся в…

Он не успел договорить, как его перебил язвительный голос главы клана:

– Ну, конечно же, в розовой папке. Вас, говорят, даже прозвали Барби за особую любовь к этому цвету, Бойер?

Ардал бросил на него осуждающий взгляд. Галлард сам приказал переложить все бумаги, касающиеся Лаки, в ядовито розовые папки, а сейчас поддевает ее, словно она сама притащила их на комиссию. Но тот сделал вид, что не заметил упрека и продолжил далее, полностью перехватив инициативу в ведении заседания комиссии:

– Пока члены комиссии знакомятся с предоставленными материалами изложите коротко и внятно, как вы проходили испытание в Заповедном лесу.

Глава клана специально сделал акцент на словах «коротко и внятно», словно сразу пресекал чрезмерную болтливость претендентки, привыкшую говорить много и не, по существу.

Правнучка слегка пожала плечами и спокойно ответила:

– Мистер Коултер все изложил в своем отчете. Я подтверждаю каждое его слово.

– Каждое слово? – язвительно переспросил Галлард. Он демонстративно открыл розовую папку и начал читать вслух:

– Лаки Бойер отвратительно вела себя на предварительных тренировках.

Услышав эту фразу, Коултер резко вздрогнул и с паническим ужасом посмотрел на своего шефа. В отзыве он расписал Лаки только в превосходной степени, как, впрочем, и сам Мак Гонегелл в своей характеристике претендентки. Тот ответил ему растерянным взглядом. Остальные «лесные братья тоже были в недоумении, ведь они все читали писанину Коултера и Мак Гонегелла, и ничего подобного там не было.

– Постоянно пререкалась с преподавателями по вопросам теории, задавая нелепые и глупые вопросы, свидетельствовавшие об ограниченности ее мышления, – продолжил далее «читать» текст глава клана.

А Коултер подумал, что с его мышлением он никогда бы не написал столь заумно и очень надеялся, что Лаки это поняла. Он бросил на нее просительный взгляд, пытаясь убедить, что ничего такого не писал. Но девушка с безмятежным видом слушала прадеда, даже не слушала, а думала о чем-то своем.

– Не смогла выполнить двух из трех поставленных заданий, а именно – разжечь костер и обустроить место для ночлега. Что подтвердилось при осмотре участка, выделенного ей для трехсуточного пребывания, отсутствием на нем следов от костра и места для ночлега.

Галлард говорил быстро и четко, а на последних словах поднял глаза на правнучку:

– Вы это подтверждаете, Бойер?

– Да, сэр.

Тот продолжил в том же духе желчным голосом:

– Через двое суток претендентка Бойер прекратила испытание, попросив о помощи. В ответ на поставленный вопрос, зачем она послала экстренный сигнал при отсутствии видимых причин, угрожавших ее здоровью или жизни, заявила, что ей надоело испытание, и она его прекращает. Такое поведение претендентки Боейр свидетельствует о ее полном несоответствии требованиям, предъявляемым к кандидатам на зачисление в группу гасителей, а также о моральной незрелости, невыдержанности и умственной ограниченности. Вы подтверждаете и эти слова, Бойер? – ехидно поинтересовался он.

Его начинало злить ее демонстративное равнодушие к происходившему в этом зале. Обычно претенденты вели себя более эмоционально, ведь на комиссии решался вопрос об их будущем, а весь облик Лаки свидетельствовал о том, что ей все было по барабану. Он специально не дал ей времени на передышку после карцера, чтобы выбить из колеи и поубавить излишнюю самоуверенность. Доказать, что она размахнулась на дело, явное ей не под силу. Впрочем, Галлард понимал, что все это он пытается доказать себе, потому, что очень не хочет, чтобы его глупая девчонка так рисковала жизнью. Он боялся ее потерять.

– Вы меня слушаете, Бойер? Или спите на ходу, как лошадь? – грозно рявкнул он, окончательно выходя из себя. – Повторяю, вы подтверждаете все вышесказанное мной?

И в этот момент Бэрр Келли просто физически ощутил, как девушка «включила блондинку». Широко распахнув глаза, ему даже показалось, что они изменили свой необычный бирюзовый цвет на наивный голубой, она захлопала ресницами и озадачено пролепетала:

– Сэр, при всем моем уважении к вам, я не смогу подтвердить то, что я – лошадь.

Опустив глаза на свои изящные ступни, она стала рассматривать их со всех сторон, слегка приподнимая, словно убеждалась в том, что у нее только две ноги.

– У меня даже туфли не подкованы, сэр.

– Что вы себе позволяете? Представляю, как вы вели себя на тренировках, если устраиваете такое на комиссии, – злобно прошипел Галлард, взмахнув листами бумаги, которые якобы читал, а потом с силой ударил ими по столу. – Мистер Коултер по доброте душевной еще в слишком мягкой форме описал ваше безобразное поведение.

– Да, сэр. Мистер Коултер проявил ко мне завидную снисходительность.

Она повернулась к Коултеру и послала ему лучезарную улыбку, от которой тот помрачнел еще больше: – Спасибо, сэр!

– Следовательно, вы осознаете, что с треском провалили испытание, и ни о какой второй попытке даже не может идти речь?

– Да, сэр, – живо откликнулась Лаки, чем еще больше разозлила прадеда, и тот гневно добавил:

– Ни в этом году, ни в следующем!

– Да, сэр.

– И чтобы больше вы даже не заикались о возможности стать гасителем!

– Да, сэр, – в третий раз звонко произнесла правнучка и Галлард взорвался:

– А другие слова, кроме «да, сэр» вы знаете? Похоже, у вас не ограниченность мышления, а полнейшее скудоумие!

– Нет, сэр, – отрицательно покачала головой девушка и поспешно заверила: – Я знаю еще много других слов.

И как старательная ученица быстро продемонстрировала свой словарный запас:

– Конечно, вы правы, сэр. У вас больше нет ко мне вопросов, сэр? До свидания, сэр.

Казалось, что из ноздрей главы клана сейчас повалит густой дым.

Ардал быстро вмешался и сказал:

– У членов комиссии могут быть вопросы. Задавайте, господа!

И он повернулся к экспертам-гасителям, слегка обалдевшим от такой словесной перепалки.

– Лаки, почему вы не развели костер? – раздался глубокий баритон Муррея. – Сын рассказывал, как лихо вы справились с заданием на тренировке. Мне даже захотелось самому опробовать ваш способ розжига костра.

Его глаза смеялись, а голос был подчеркнуто серьезен:

– Вы же поделитесь со мной секретом Бедовой Белки?

– С удовольствием, сэр, – столь же серьезно пообещала девушка и доверчиво объяснила: – Я не развела костер потому, что ночь была теплой. А нам говорили, что он нужен для того, чтобы не замерзнуть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.