Рассказки

Но обстоятельствам все же не терпелось сыграть с неутомимыми путниками еще одну злую шутку. Сначала на фоне темных ночных просторов показалось нечто огромное и бесформенное. Потом оно стало расти, расти, поднимаясь ввысь и растягиваясь в стороны, пока не превратилось в высокую каменную гору, вставшую перед ними непроходимой стеной.

Дети стояли перед ней, не зная, что делать. И тут им на помощь пришло само небо: тучи над головой окончательно рассеялись, а над горизонтом, прямо за их спинами, загорелись яркой вспышкой первые лучи восходящего солнца. Упав к подножию горы, они медленно, но верно поползли все выше и выше, пока не достигли ее вершины.

– Ах, какое чудо! – воскликнула Весна, радостно хлопнув в ладоши.

Тонкие лучики света сорвались с них и помчались вслед за солнечными бликами туда, куда был устремлен ее взгляд. А там, на самом пике, и вправду, возвышалось настоящее чудо.

Дом, с виду необыкновенно красивый, походил скорее на сказочный замок с высокими зубчатыми башенками, с красной черепичной крышей, с водосточными трубами в виде змеек, с высоким полукруглым крыльцом и гладкими перилами, с ровной кирпичной кладкой, украшенной пышной зеленой лепниной в виде стеблей и листьев, и круглым слуховым окошком над входной дверью. Другого убранства у дома на горе не было, но он будто дышал воодушевлением и светлой радостью и заставлял поверить в гостеприимство его уюта.

– Нам нужно туда! – Весна отчаянно потянула за руку брата, увлекая его за собой навстречу чудо-дому.

Но Восток повел себя странно. Он не торопился разделить с ней радость предстоящего визита и не собирался отправиться в путь.

– А если в этом доме тоже живет зло? – неуверенно предположил он, не желая двинуться с места. – Дом красивый, но… но как будто…

– Что? Что?

– Как будто нежилой.

– Пустяки! Ты же сам говорил, что не стоит ничего бояться, когда мы вместе. И потом… – Весна немного задумалась, – и потом, если дом такой чудесный снаружи, то внутри он тоже должен быть и уютным, и теплым, и добрым. Ну а если в нем никто не живет, тогда мы будем жить в нем сами.

– Идет, – решительно согласился Восток.

И оба маленьких героя вновь пустились к неизведанному.

Было яркое солнечное утро. Тепло и светло было не только на небе, но и во дворе большого дома на улице Радости. Мальчишки и девчонки, забыв про вечную привычку драться друг с другом, на редкость дружно гоняли по детской площадке старую автомобильную шину, пока кто-то из ребят не предложил:

– А давайте поиграем в солнышко.

Это сказала маленькая шустрая девчонка с растрепанными рыжими косичками и смешными веснушками на носу. Она сама была похожа на солнышко и так же мило улыбалась.

Ребята на миг остановились. Шина, оставленная без внимания, шлепнулась в лужу с веселым плеском и забрызгала грязью стоявшего рядом мальчишку. Правда, это нисколько не испортило его внешнего вида, и без того добросовестного запачканного и порванного. Утерев грязным рукавом брызги, он с самым невозмутимым видом заявил:

– А че? Давайте. Водить буду я.

– Как бы не так! – раздался чей-то уверенный голос.

Это была долговязая девчонка с умным лицом и длинными косичками. Но мальчишка-грязнуля не удосужился принять во внимание ее пожелание и грязной рукой показал ей убедительную фигу прямо перед ее умным носом. Получив в ответ звонкую затрещину, он насупился и отошел, пробормотав себе под нос:

– Так бы сразу и сказала.

Девчонка, вытянувшись, как генерал перед парадом, приказала повелительным тоном встать всем в круг и голосом диктора из телевизора начала скороговоркой:

– Будет солнышко всходить —Буду я сейчас водить.Солнце, солнышко, вставай,Свет свой яркий зажигай.Тот, кого твой луч коснется,Ни за что не увернется.Нынче солнцем буду я.Убегайте от меня!

Дети бросились врассыпную. Не успела ведущая оглянуться, как вокруг нее уже никого не было. Спрятавшись кто за качели, кто под скамейку, кто на дереве, дети с радостным визгом сообщали:

– Чур, я тучка!

– Чур, я тоже тучка!

Девчонка-ведущая металась по двору с проворством ошпаренной кошки, но не могла найти не одного не спрятавшегося игрока. И тут ей на глаза случайно попался маленький мальчишка, выбежавший из подъезда с собачкой на поводке.

– Гав! – тявкнула собачка.

Девочка чуть не упала, споткнувшись об нее.

– Что ты тут лезешь со своей собакой? – набросилась она на маленького хозяина собаки. – Не видишь, мы тут играем? Я солнышко.

– Не-а, вон солнышко, – возразил тот, указав пальцем на переулок между дворами.

– Гав! – подтвердил четвероногий друг и посмотрел в указанную сторону.

Девочка тоже невольно повернула туда голову, а за ней весь двор высыпал из своих укрытий и с нескрываемым любопытством разглядывал то, что было названо солнышком.

По пыльной тропинке между кустами чертополоха катилось колесо. Это была не автомобильная и не велосипедная покрышка, не железное колесо от трамвая или вагона поезда и не шасси от самолета. Старое деревянное колесо, снятое, вероятно, с какой-то телеги, с тяжелым скрипом, ведомое неведомой силой, само прокладывало себе путь по ямам и кочкам, поднимая клубы пыли. Оно раскачивалось и грозилось повалиться набок, но каждый раз при резком подъеме или повороте удерживалось, как будто боялось удариться или испачкаться.

Но даже не само колесо-самоходка поразило собравшихся: вращаясь вокруг свей оси, оно сверкало, искрило, словно солнце, маленькими лучиками и оставляло на пыльной земле следы в виде солнышек. При этом оно напевало скрипучим голосом:

– Я круг солнца золотой.Мир, вращайся подо мной.Спица, весело крутись,Обод, весело катись.Чтобы мне не оступиться,Ровно ступица кружится.Время, время, торопись.Мир земной, за мной гонись.Выше солнца стану я,Подчинится мне земля.В круге времени со мнойЗакружится шар земной.Там, где север, будет юг.Там, где жарко, ждите вьюг.Вместо лета быть зиме,Вместо дня – кромешной тьме.Мир пройду я, колеся!Подчинись мне, все и вся!

Ослепленные необычным светом, оглушенные необычным голосом, озадаченные необычным явлением, дети стояли в полной растерянности, не зная, что и подумать.

– Что это?

– Кто это?

– Чье оно?

– Откуда оно взялось?

– Как здесь оказалось?

Вопросов было много, а ответить никто не мог. Даже умная ведущая, и та молчала и только пожимала своими острыми худыми плечами.

Меж тем самоходное средство передвижения с небрежным скрипом перевалило через бордюр и оказалось на грязном асфальте. Оставив после себя несколько солнечных следов на размытой луже, оно самым бесцеремонным образом скрылось за углом дома и растворилось в вихре городской суеты.

– За ним! – скомандовал мальчишка в перепачканной одежде и первым рванул со двора на улицу.

Больше приглашений не потребовалось. Самым дружным образом разноголосая толпа оголтелых мальчишек и девчонок с громкими криками устремилась вслед ускользающему чуду. Но едва неудержимый поток ребятни оказался на широкой дороге, резкий визг автомобильных тормозов заставил его остановиться. Виновником внезапной остановки оказался городской автобус с цифрой «7» на стекле.

Из кабины выскочил разъяренный водитель и схватил за шкирку мальчишку-предводителя.

– С ума сошел! Под колеса лезешь! – взревел он.

– Не под колеса, а за колесом, – невозмутимо поправил его мальчишка и попытался выбраться из крепких тисков. – Понимаешь, папка, тут было такое колесо… настоящее… волшебное… живое и скрипучее.

– Что ты мне голову морочишь? Приду с работы, всыплю как следует. А сейчас мне некогда. Марш домой!

Водитель, не теряя времени, сел в автобус и скрылся за ближайшим перекрестком. А толпа детей стояла вокруг мальчишки, сыны шофера, и в немой рассеянности глядела по сторонам. Ни колеса, ни его следов не было видно, будто им это только привиделось, будто все это было неудачной детской выдумкой.

А меж тем прохожие, привлеченные необычным оживлением, окружили ребят и с шумом начали растолковывать случившееся на свой лад.

– Это все малолетние хулиганы творят, – возмущался высокий старик в шляпе, устремив недружелюбный взгляд на мальчишку-грязнулю. – Это из-за них аварии на дорогах происходят.

– Какие такие аварии? – послышался неприятный женский голос, и сквозь толпу протиснулась толстая рыжая тетка. – Эти шалопаи только драться и обижать малышей умеют. Я-то знаю.

– Нет, я знаю. Я все знаю, – перебила ее другая, не менее просвещенная тетка, с высокой копной волос и длинным указательным пальцем.

Волосы у нее на голове все время шевелились и готовы были рассыпаться при очередной вспышке недовольства, а палец, точно жезл регулировщика, водил по просторам улицы, притягивая внимание случайных зевак.

– Я все видела, я одна все видела. Я все расскажу. Никто не уйдет от наказания, – предвещала немилосердная свидетельница важного события. – Эти дети, эти маленькие негодяи, они раскрутили колесо, а оно чуть не задавило автобус, и машины, и людей..

– Где же это колесо? – спросил кто-то из толпы.

– А… а… колесо? А колеса-то вовсе и нет. Это все они придумали, эти дети, эти бандиты!

– А что же тогда они раскрутили?

Последний вопрос остался без ответа. Все внимание взрослых было теперь приковано к маленьким непослушным «бандитам», которых, вероятно, ждало самое суровое наказание. И все взрослые как один поверили всезнающей тетке, и никакие оправдания детей не могли поменять их мнения. Ребятам пришлось признать свое поражение и вернуться во двор с пустыми руками и затаенной обидой.

– Может, оно еще вернется, – неуверенным голосом проговорила девочка-солнышко.

Но никто из детей этому уже не верил.

И только один взрослый был убежден, что такое колесо не просто существует, но и обладает сверхъестественной силой. Это был добродушный дядька в синем комбинезоне, работавший оператором в парке развлечений. Раскрутив свое колесо обозрения так, что невозможно было разглядеть мелькавших по кругу кабинок, он громко и выразительно хвастался:

– Так быстро ни одно колесо не может крутиться. Подходи, народ, убедиться!

Но не народ, соблазненный заманчивым обещанием, возник перед взглядом созывалы. Самоходное колесо с светящимся солнечным ободком и хвастливой скрипучей песенкой привлекло его внимание.

– Я круг солнца золотой.Мир, вращайся подо мной…

Дядька, не веря своим глазам, зажмурился, а когда открыл их, колеса уже не было. Зато на небе показались черные грозовые тучи, за которые сиротливо спряталось светившее тусклым светом солнце. Он глянул вокруг себя и вздрогнул: листья на деревьях внезапно пожелтели, и их безжалостно срывал пронзительный осенний ветер.

Дядька поежился от быстро надвинувшегося на него холода и вновь зажмурился. Когда же он осмелился взглянуть на белый свет, то обнаружил его по-ночному темным и по-зимнему холодным.

Солнце светило ярко и грело своим теплом Весну и Востока. Казалось, под его добрыми лучами им не будет никакого труда взобраться на вершину горы с чудесным милым домом. Но путь таил в себе множество преград.

Сначала им пришлось идти по плохо протоптанной тропе среди густой травы, цепляясь то за корни, то за кочки. А потом и эта дорога пропала, предоставив странникам самим прокладывать себе путь. Вскоре трава сменилась сухой глинистой почвой с песком и пылью. А подъем тем временем становился все круче и круче, пока не превратился в почти отвесную стену, усыпанную мелкими и крупными камнями.

– Как по этому склону поднимались люди? – спросила, запыхавшись, Весна и остановилась перевести дыхание

– И зачем нужно было строить на такой высоте дом? – в свою очередь спросил Восток и тоже остановился.

– И кто этот дом строил?

– И как?

– И для кого?

Вопросы сыпались, как камни из-под ног, а ответы на них не находились. И тем не менее юные искатели продолжили подъем к загадочному дому. Восток все время посматривал на сестру, ожидая услышать от нее просьбу остановиться и отдохнуть. Но она двигалась молча, путаясь в складках плаща, оступаясь и падая на острые камни. Он невольно любовался ее стойкостью и старался поддерживать ее на самых трудных уступах.

Наконец они достигли вершины. Оставалось преодолеть самый последний каменный выступ, преграждавший им путь и словно желавший еще раз испытать героев на выносливость. Хватаясь за выбоины и трещины, подталкивая друг друга и подавая руки, они наконец сумели зацепиться за его край. Восток подтянулся и перевалился через него. А у Весны не хватило сил. Она упорно держалась за камень руками и пыталась ступить ногами на его неровную поверхность. Но не удержалась, одна ее рука соскользнула…

– Я держу тебя! Не падай! – отчаянно закричал Восток, хватая ее за другую руку.

Эхо зловещим звоном отозвалось на их несчастье. А через мгновенье разнесло радостный звон спасшейся девчонки. Маленькие лучики солнца, сорвавшиеся с ее ладоней, весело заиграли на покоренной вершине. Но тут же веселье оборвалось

– Какая высота! – с замиранием в сердце прошептала она. – Как страшно!

Посмотрев вниз, и Восток пришел в ужас.

– Неужели мы так высоко поднялись? – не поверил он. – А город вон там, за полями, смотри, точно игрушечный.

– А вон смотри! – Весна показала ему на стоявший в двух шагах от них маленький сказочный замок. – Неужели это он?

Восток оглянулся и увидел тот самый сказочно красивый дом с высокими башенками, с красной черепичной крышей и высоким полукруглым крыльцом, над которым возвышались деревянные резные двери с тяжелой железной ручкой в виде большого кольца.

Дети переглянулись и быстро поднялись по ступенькам. Восток потянул за кольцо, и дверь медленно со скрипом открылась.

– Что там? – шепотом спросила Весна, не решаясь войти.

– Ничего.

И вправду, внутри роскошного древнего замка не было ничего, кроме пустоты. В огромной, как зал, комнате, не было даже лампочки. Робкий солнечный свет, проникавший через решетку одинокого слухового окошка под потолком, освещал голый пол в шахматную клетку и единственный стоявший на нем предмет мебели – массивный дубовый стол, покрытый толстым слоем пыли.

– Смотри, Восток, а что это на нем?

Любопытство девочки победило ее неуверенность в себе, и она вслед за братом проникла в странное опустелое жилище. На широком столе по углам слева и справа они увидели два больших блюда тоже под покровом пыли. Восток с интересом стал их рассматривать. Каково же было его изумление, когда в этих двух огромных кругах он узнал часы и компас.

– А они ходят! – обрадованно воскликнула Весна и указала на дрогнувшие черные стрелки на часах, которые дружно остановились на цифре двенадцать.

– Ходить-то ходят, да врут.

– Почему ты так думаешь?

– Сейчас еще раннее утро, а они показывают полдень… а может, полночь.

Весна только плечами пожала и подошла ближе к компасу.

– Погляди, какие странные часы: синяя стрелка смотрит вверх, а красная вниз.

– Это не часы, а компас, и он тоже врет, – заключил Восток. – Позади нас дверь, а за ней склон, по которому мы поднимались. Солнце светило нам в спину. Значит, там восток, а не юг. Красная стрелка показывает неправильно.

Весне ничего не оставалась, как согласиться с мнением брата. Но вдруг она вздрогнула, словно тонкая минутная стрелка часов.

– Ой, гляди-ка! А на часах уже не полдень и не полночь, а ровно шесть часов.

– И на компасе север с югом поменялись местами. Здесь что-то не так.

Восток задумался, глядя на оба круга, на которых стали сами по себе беспричинно двигаться, словно живые, шаловливые стрелки. А Весне было не до размышлений, она с интересом рассматривала стол, будто надеялась найти на нем ключ к разгадке.

– А это что такое? – вдруг спросила она и ткнула пальцем в середину стола, где ровным счетом ничего не было, если не считать яркого светового круга, нарисованного солнечным лучом, который пробивался через круглое окно над дверью.

Это обстоятельство заставило Востока еще глубже погрузиться в свои думы. Наконец складки на его лбу разгладились, и он радостно объявил:

– Молодец, Весна. Ты первой заметила этот след. А ведь он о многом может нам рассказать.

– О чем же? – таинственным шепотом произнесла Весна и пристальней вгляделась в загадочный солнечный круг на столе.

И тут только она заметила, что он в точности совпадает со следом еще одного большого круга, оставленным посреди толстого слоя пыли. Вероятно, это было тоже какое-то блюдо, которое исчезло по непонятной причине. А в самом центре этого круглого следа торчал из стола толстый ржавый стержень.

– Помнишь, я рассказывал тебе про Гнуса? – начал с воодушевлением Восток. – А это след от колеса времени, за которым он охотился.

У Весны открылся рот так широко, что в него вполне могло бы проскочить то самое колесо. Не обращая внимание на удивление сестры, Восток принялся показывать ей на круглый след от обода, на прямые и тонкие, как солнечные лучи, следы от спиц, ведущие к ступице, и, наконец, на железный штырь в самом центре стола – ось, на которой когда-то и держалось загадочное колесо.

– А оно совсем недавно было здесь, – убежденно заключил он. – Видишь, пыль на столе лежит толстым слоем, а следы совсем чистые, еще не запыленные. Интересно, куда оно подевалось?

Задумалась и Весна. Мысли путались у нее в голове и не находили никакого ответа. Меж тем Восток, не выходя из задумчивости, продолжал говорить сам с собой:

– Возможно, Гнус уже успел до нас похитить его… или колесо опередило Гнуса. Но не все так просто.

– Что же еще? – не вытерпела Весна.

– Видишь ли, колесо по своей сути может вращаться только вокруг себя, то есть обод вокруг оси. А это возомнило себя центром мира и желает, чтобы весь мир вращался вокруг него. Но ведь что представляет из себя колесо?

– Что?

Глаза У Весны округлились, как два колеса, и в них заиграло солнышко, заглядывавшее в окошко.

– А ничего – ноль, пустоту, вон как эта дырка от колеса.

Весна рассмеялась звонким смехом, словно ручеек, сбегающий с горы. Но Востоку было не до смеха.

– Надо что-то делать, – серьезно сказал он.

– Что? – улыбка застыла на губах Весны.

– Спасать мир.

– Что? Кого? Как?

Восток собрал остатки дум и выложил ей свое последнее окончательное решение. Колесо, наверняка, само пустилось в путь, узнав о гнусных намерениях Гнуса, и покинуло кладовую времени, как назвал Восток этот дом. Но, сорвавшись со своей оси, оно теперь не будет подчиняться законам времени и пространства и принесет в этот мир беспорядок. Жизнь пойдет кувырком.

– Оставим этот дом, он все равно нежилой и никогда не будет нашим. Бежим за колесом! – с жаром произнес Восток и, ухватив сестру за руку, настойчиво потянул ее к выходу.

Она вздрогнула.

– Я боюсь.

– Не бойся, я с тобой. Вместе мы не пропадем и сумеем догнать колесо. Иначе им может завладеть Гнус, и тогда…

– Тогда уже ничего нельзя будет исправить, – вздохнула Весна и с грустью посмотрела в глаза брата, в которых сверкал яркий огонь.

– Надо бежать! – с той же уверенностью повторил он.

– Но куда?

– Весна начинается на востоке. Надо спуститься с восточного склона, по которому мы сюда пришли. Солнце нам будет в помощь.

И Весна послушно пошла вслед за Востоком, оставив позади себя пустоту дома с бешено двигавшимися стрелками часов и компаса на запыленном столе. Они встали на самом краю вершины и посмотрели вниз на крутой склон, по которому им суждено начать долгий путь, полный трудностей и неизвестности. Солнце светило им прямо в глаза холодным неприветливым светом.

Гнус проснулся в благодушном настроении. Потянувшись на полу, послужившем ему постелью, он бросил взгляд окно. Солнце, пробивавшееся сквозь плотные занавески, возвестило ему о наступившем рассвете. Яркий свет вызвал недовольство в темной душе старика, он сморщил и без того морщинистый лоб и, что-то вспомнив, быстро вскочил на ноги. То, что он увидел, а точнее не увидел, вызвало в нем еще больший гнев.

– Где эти мерзкие дети? – прохрипел он, глядя на пустой коврик на полу возле двери. – Сбежали!

Он бросился к двери, – она оказалась запертой. Тогда Гнус принялся метаться как затравленный зверь, не находя выхода своей злости, пока наконец не остановился перед большим зеркалом в темной раме, перед которым все еще тускло горела свеча.

Он опустился на колени и стал всматриваться в холодную темную гладь, что-то ища в ней, а потом гнусаво заговорил:

– Где ты, мерзкий, подлый Глад?Ты меня увидеть рад?От меня не прячь лица,Негодяя, подлеца.Покажись, коль ты не трус.

– С добрым утром! Здесь я, Гнус, – приветливо ответило зеркало сладким голосом.

Пламя свечи, отраженное в зеркале, дрогнуло, и на его месте показалось заспанное лицо Глада, которое при виде хозяина приобрело самое миролюбивое и благообразное выражение.

Однако Гнус не спешил разделить с ним радость.

– Где эти маленькие твари? – прорычал он, и морщины на его сухом сером лице густо собрались, как складки на пасти разъяренного хищника.

Это навело страх на зеркального гостя, но, овладев собой, он принялся быстро моргать глазами и самым невинным взглядом показывать свое полное недоумение.

– К-ка-какие такие… т-твари?

– Дети! Тупица!

– Ах, дети… Они же спят спокойно…

Тут Глад по свирепому виду хозяина понял, что такое объяснение его не спасет.

– Это ты их выпустил, гадкий Глад?

– Я… мне…

– Молчать! Отвечай, а то я убью тебя. Ты с ними в сговоре?.

– Ну что ты, господин…

– Молчать! Ты должен был их стеречь. А ты что делал?

– Я и не…

– Молчать! Ты им помог бежать, пока я спал. Я тебя…

Гнус размахнулся. Глад зажмурился и пролепетал:

– Я глаз не сомкнул, я стерег, я… я…

Тут терпение Гнуса лопнуло, жажда расправы выплеснулась через край. Со словами: «Ты более ничтожен, чем я!» – он схватил схватил с чурбака подсвечник со свечой и со всей силой запустил в обидчика. Зеркало с болезненным звоном треснуло, оставив густую паутину едва уцелевших осколков, и Глад исчез навсегда.

Через минуту Гнус был уже за дверью, выходящую на Темную улицу. Кутаясь в черные лохмотья и косо глядя на восходящее солнце, он глухо пробормотал:

– Куда же они могли деться?

Не находя ответа, он бросил беспомощный взгляд себе под ноги и увидел на сырой от дождя земле следы детских ног.

– Туда! – уверенно прогнусавил он и устремился в начало улицы, куда убегали оставленные следы.

Но вскоре они перешли на тротуар и пропали из поля зрения Гнуса. Он был в растерянности. Диким зверем метался обманутый старик по всем окрестностям, вынюхивая упущенную добычу, и не находил ее. Наконец он оказался за городом в пустынном поле.

Начинало смеркаться. В воздухе заметно похолодало. Гнус понял, что заблудился, и от безнадежности побрел в первую попавшуюся сторону, пока вплотную не подступил к высокой скалистой горе. Он не нашел ничего лучшего, как взобраться по ней наверх и осмотреться с высоты. Нужно было торопиться, чтобы успеть до наступления ночи.

Но не успел он сделать и шагу, как наткнулся на знакомые отпечатки детских ног у самого подножия горы на узкой дорожке, ведущей вверх. Кровь закипела в жилах старика. Он злорадно потер свои сухие костлявые руки и припустился быстрее. Неудержимая злость и холодный попутный ветер придали необыкновенную легкость и проворность его старым костям. Не обращая внимания на мелкие и крупные каменные препятствия по пути, он быстро достиг вершины и остановился в недоумении.

Открытые настежь двери старинного замка с черепичной крышей, зубчатыми башенками и высоким полукруглым крыльцом приглашали его в гости. Он с недоверием принял приглашение и, поморщившись, вошел внутрь.

В мрачном и унылом жилище никого не оказалось. Вероятно, дети, не удовлетворенные неласковым приютом, уже ушли. Гнус собрался последовать их примеру, как вдруг его внимание привлек единственный предмет в доме – стол с двумя круглыми блюдами и пустым местом между ними. Он сразу же сообразил, что здесь произошло.

– Ах, вот где оно было! – проревел он и стал рвать на себе остатки седых клоков на морщинистой плеши. – Оно было здесь, а эти мерзкие дети похитили его. Да, да, это они. А может… может, им помог этот гадкий Глад? Я убью его, если он не скажет… Ах, да… нельзя убить то, что уже уничтожено.

Гнусу пришлось покинуть злосчастный дом. Сумерки сгущались все сильнее, и он уже не надеялся увидеть что-либо с горы. А когда вышел на крыльцо, обнаружил, что стало по-зимнему холодно и с неба посыпались редкие снежные хлопья.

Закутавшись потеплее в свое отрепье, он, кряхтя и охая, спустился вниз и остановился в нерешительности возле огромного камня у самого подножия горы. И вдруг он заметил, как в ночном мраке с поля двигались в его строну две тени – одна в чем-то розовом, другая в голубом. Они шли медленно, едва переставляя ноги. Гнусу хватило времени, укутавшись поплотнее, спрятаться за камнем и ждать, что же будет дальше. Правда, его сгорбленную спину и без того было трудно разглядеть в потемках. Да и ночным скитальцам явно было не до случайных попутчиков.