Ботаники не сдаются

Конечно, я видела Воробышка раньше в университете и слышала о нем. Поверьте, даже такой ботанше, как я, трудно остаться безучастной и не заметить популярного парня, когда у тебя есть глаза и уши, а о нем говорит каждая вторая девчонка. Да, взгляд останавливался на красивом лице (секунды на две), чтобы тут же скользнуть дальше. Но мне никогда не приходилось его рассматривать. Как‑то не представлялось случая. Когда у тебя нет никаких шансов – цель и наука остаются превыше всего!

Хм‑м, что‑то я не то сказала. А, впрочем, неважно! До сегодняшнего дня я могла гордиться тем, что меня отличает трезвость мысли. «Могла» – надеюсь, вы заметили, в каком времени я употребила глагол? В прошедшем, вы правы, и мне от этого совсем не весело.

Я решила остаться у фонтана и подождать, понимая, что в бейсболке и без очков меня вряд ли узнает кто‑то из студентов. Подумалось вдруг: а может, я поторопилась ругать удачу, и это тот самый случай, который изменит все? Сколько бы я не пряталась, от спора мне уже не отвертеться, а значит, и объект этого спора стоит рассмотреть повнимательнее. Раз уж нежданно‑негаданно представилась такая возможность!

Заиграла ритмичная музыка, совершенно точно у фонтана что‑то началось, я крутанулась на роликах и сунула нос в толпу.

Ничего себе! Уличный брейк‑данс! Кто бы мог подумать, что это так завораживающе круто! Нет, правда! Через полчаса я стояла вместе с другими зеваками с открытым ртом и распахнутыми глазами, с затаенным в груди дыханием, и старательно сглатывала перехваченным горлом ощущение приближающегося по мою душу полного фиаско. Какой ужас!

Ну почему, почему провидение так жестоко к несчастным ботаникам? В чем они провинились? Если у меня до сих пор и теплилась хоть какая‑то надежда, что я смогу доказать красоткам‑грымзам на что способна Уфимцева, то сейчас она рухнула. Разбилась, разлетелась и разделилась на мелкие квантовые частички – бамц! Пафф! И крах!

Девчонки знали чему радоваться. Пожалуй, только сейчас, когда вся бравада моих слов, сказанных в туалете в пылу спора, истаяла и осталась голая правда, я смогла понять насколько высоко перед несчастной заучкой оказалась вздернута планка. Ну кто меня дергал за язык, кто?!

Честное слово, лучше бы это был какой‑нибудь прыщавый ботаник. А еще лучше, если бы я смолчала.

Иван Воробышек не зря считался популярным парнем университета. Ловкий, сильный и спортивный, он легко летал над полом, крутился на руках, выполняя сложные танцевальные трюки, больше всех остальных парней притягивая к себе восхищенные взгляды зевак и, в особенности, девчонок. Ох, да, и мой взгляд тоже.

Воробышек выполнил свечу, вскочил на ноги и широко улыбнулся толпе уверенным белозубым оскалом, а я в отчаянии закрыла глаза. Не хочу на него смотреть! Не‑хо‑чу!

Кажется, я проиграла.

Я отвернулась от круга с танцующими, повесила плечи и сделала шаг прочь, намереваясь уйти домой, но в последний момент остановилась. Сердце больно сжалось. Никогда не чувствовала ничего подобного. Неужели так болит… поражение? Что даже ноги не слушаются?

Логика подсказала: оно самое. И добавила с упреком: а как же аспирантура? Как же твоя карьера ученого, Катя Уфимцева? Как же просторы Вселенной, мечты и открытия? Как же без тебя будущее всего человечества?! Разве ты имеешь право это человечество подвести?! Грудь наполнила горячая убежденность и что‑то шепнуло отчаянно: «Не можешь!» Только не тогда, когда к успеху проделан такой большой путь!

А как же квантовая физика и недоказанные теории!

Я сглотнула. Возразила себе слабенько и тоненько: «Но ведь Ванька Воробышек мне не по зубам. Надо быть честной с собой: у меня нет никаких шансов!» И тут же саму покоробило от собственной трусости.

Эх, Катя‑Катя. А еще вундеркинд! Можно сказать – сверхчеловек и гордость семьи! Трусиха ты самая настоящая! И нет тебе оправдания!

Неподалеку раздался девичий смех, и я оглянулась, заметив в толпе зевак своих недавних обидчиц. Вот уж кто точно по глупой ботанше горевать не станет, если я уйду из университета. Даже имени не вспомнит, что такая была.

В груди снова зашевелился огонь, но уже не отчаяния, нет. На этот раз голову вскинул протест.

А не рано ли ты сдалась, Катя? Та, что ставила перед собой сверхзадачи и всегда их выполняла? Может, хватит прятать голову в песок и страдать, когда и страдать‑то толком не получается! Ну подумаешь красавчик Воробышек! Да что он, пуп земли, что ли? Ведь даже ни разу не принц датский! Такой же парень, как все! Это мы еще посмотрим, кто кого целовать не захочет!

Брови грозно сошлись к переносице, глядя, как парню улыбается «мисс длинный коготь» с подружками. Ладони сжались в кулаки, а корпус развернулся на сто восемьдесят градусов. Захочет как миленький, или я буду не я!

Р‑р‑р‑р… Ботаники не сдаются – вот!

Задача обозначилась, и я собралась. Пора заявить о себе! Сигнал к действию пробежал по нейронам, логические звенья звякнули и замкнулись в цепь. Я дала оценку вдруг возникшей в голове мысли… Хм‑м, определенно глупо и неумно. Но если получится все верно рассчитать – траекторию, поведение собак, собственную скорость и расположение объекта… то, пожалуй, гораздо лучше, чем ничего! А это уже кое‑что! Как я уже сказала: меня всегда отличала трезвость мысли – до сегодняшнего дня!

Я осмотрелась. Довольный Волька крутился возле дога, приглашая того поиграть, пока его хозяйка – милая седая старушка, открыв рот и уронив на кончик носа очки, прижав к груди сумочку, наблюдала за действием танцоров. Отлично! Я улыбнулась. Вот так и становятся мелкими преступниками. Подобравшись к бабуле поближе (господи, и кто ж ей, божьему одуванчику, такого пса‑то доверил?), осторожно умыкнула из ее расслабленных пальцев поводок и переплела с Волькиным. Достав из рюкзака резиновый мячик (любимую игрушку терьера), поцокала языком, привлекая внимание собак…

Цоки‑цоки, лапули! Есть! Морды, как по команде обернулись, хлопнули уши и завертелись хвосты.

– Правильно, собачки. И нет там для вас ничегошеньки интересного! А вот зде‑есь ого‑го, мячик! Ну‑ка, кто хочет с ним поиграть?

Я покрутила игрушкой перед вывалившими языки мордахами и переступила на роликах в сторону – шажок, еще шажок. Сейчас было о‑очень важно не ошибиться. И не промахнуться!

– Сейчас‑сейчас, мои цыпы, только подберемся поближе…

Воробышек выделывал на полу сложные фигуры брейк‑данса, демонстрируя силу рук и растяжку, улыбка не сходила с лица… Моей подлости требовалось всего лишь выждать момент, когда он закончит, уступит место другу и отойдет к фонтану, чтобы действовать. Я натянула поводки, подобралась и приготовилась кинуть мяч. Ох, надеюсь, бабуля меня после не поколотит. Если все получится, как я задумала, то у нее просто рука не поднимется из жалости!

Воробышек вскочил, отпрыгнул в сторону и не без гордости: «Вот я какой!» – провернул на голове кепку и отсалютовал друзьям. Пора! Я хорошенько дернула за поводки и запустила мяч! Но даже сама не ожидала, сколько силы окажется у добрых домашних собачек.

– А‑а‑а‑а! О‑о‑ой!

Я не прокатилась, а пролетела на роликах через круг, впечаталась в остолбеневшего Воробышка пауком и вместе с ним свалилась… правильно! В фонтан! Обдав народ кучей брызг.

Бррр! Как холодно!

Согласна, не самый лучший способ завязать знаком‑ ство с красивым парнем и не самый умный поступок, зато гарантированно, что он меня запомнит!

Наверняка Воробышек бы сейчас сказал что‑то очень грубое, если бы вместе со мной не погрузился под воду.

Ой, мамочки! Только бы его не утопить!

– Д‑д‑д‑д‑д‑д‑д‑д‑д! В‑в‑врагу не сд‑д‑дае‑ется наш горд‑д‑дый В‑в‑варяг! П‑пощад‑ды никто‑о трам‑пам‑па‑ам пам!

Мы с Волькой стояли под дверью родительской квартиры, пританцовывая на месте, я отстукивала зубами чечетку и, улыбаясь от уха до уха, пыталась нажать замерзшим пальцем на дверной звонок. Отыскать ключи в мокром рюкзаке оказалось выше моих способностей.

– Вот это мы вытворили с тобой, Волька! – я хрюкнула носом и, взглянув на терьера, засмеялась. И тут же ужаснулась себе, приложив ладонь ко рту: – Кошмар!

Дверь открыла старшая сестра и, завидев меня, оторопело застыла.

– О, Господи! Умка, что с тобой?

Я была мокрой, замерзшей и, кажется, выглядела обалдело‑обескураженной от своего поступка. Но неожиданно довольной.

– Я это сделала, Светка! Сделала! – воскликнула. – С ума сойти!

– Чего? Что ты сделала? – глаза сестры округлились, а взгляд изумленно прошелся по мне. – Попала под дождь? Облила себя водой, поддержав дурацкий флешмоб? Катька, – Светка, вдруг испугавшись, шагнула вперед и приложила ладонь к моей щеке, – ты же замерзла как ледышка! И насквозь мокрая!

Бросаться на шею сестре было жестоко, хотя ужасно хотелось. Я въехала на роликах в квартиру, хлопнула дверью и упала в прихожей на пуф. Призналась счастливо:

– Я его чуть не утопила, Свет! В фонтане в «Трех китах»! И народу там было – жуть! А потом сбежала! Он даже понять ничего не успел! Здорово, да?!

– В фонтане?! Он?! – красивые брови сестры вздернулись вверх, но почти сразу же нахмурились. Небольшой кулачок уперся в бок. – Кать, судя по тому, как захватывающе ты об этом говоришь – очень зря не утопила! Признавайся, какой хорек посмел тебя обидеть? И, главное, за что? Я ему башку оторву!

И ведь оторвет – это же Светка! Обожаю свою сестру!

– Нет, ты все неправильно поняла. Это я! Я его обидела! Уф, Света‑а, – выдохнула, – чего буде‑ет! Кажется, я объявила войну.

– Кому?

– Всем!

Светка заморгала, совсем как Лялька, но быстро пришла в себя. Еще раз ощупав мой лоб, строго заглянула в глаза.

– Так, а ну‑ка рассказывай, Умка! Все! – скомандовала, сдергивая меня с пуфика и вытряхивая из куртки. – Но прежде марш под горячий душ! Нам только воспаления легких не хватало! Жду тебя с новостями на кухне! И поторопись, чтобы родители не застали тебя в таком виде – их умную и взрослую дочь!

– Ага!

Я и правда продрогла до косточек, в роликовых коньках булькала вода, но устоять под душем, когда тебя распирает во все стороны от собственной выходки – просто невозможно! Наскоро вытершись, я замоталась в халат, сбегала в свою спальню за очками и, впрыгнув в теплые носки, примчалась на кухню.

Светка, убрав длинные светлые волосы в хвост, уже успела покормить Вольку, и теперь стояла у плиты, отпихивая от себя ногой, ластившегося к ней кота Партизана.

– Чай? Кофе? – взглянула на меня искоса. – Потанцуем?

Я хихикнула, юркнув за стол. Увидев на блюде свежие мини‑булочки с творогом – схватила одну и сунула в рот. Кондитерская в нашем доме была – просто отпад!

– Конефно, кофе! И покрепче!

Кофе я пила редко, и сестра улыбнулась.

– Ты смотри. И вправду вытворила что‑то неординарное, – открыв бар, она достала с полки папин коньяк и немного плеснула в мою чашку с кофе. – Держи, Умка, – уверенно сказала, опуская чашку передо мной на стол, – вот покрепче! Заболеешь еще.

Было так вкусно и тепло, что я схрумала еще две булочки, выпила полчашки обжигающего напитка, прежде чем с ужасом выдохнула:

– Светка, кажется, я влипла!

– Куда?

– В историю!

Сестра внимательно осмотрела меня и приподняла бровь.

– Ну, наконец‑то! Давно пора.

– Све‑ет, ну я же серьезно!

И рассказала сестре все‑все! И про грымз из туалета, и про Воробышка – первого птица на деревне, и про себя – страшилу‑заучку. Как начала с дневного доклада по квантовой физике, так и закончила тем, как сбежала на роликах из торгово‑развлекательного центра, оставив Воробышка одного обтекать перед всеми, только пятки сверкали.

У Светки отвисла челюсть. Правда ненадолго. Не той боевой закалки оказалась моя сестра, чтобы тратить время на удивление.

– Дуры они, Катька!

– Ага!

– Но ты‑то умная! И как только повелась? Ты что себя в зеркало никогда не видела? В каком это, интересно, ракурсе ты страшилу нашла? Ты же Уфимцева, а мы все в маму! На Ляльку нашу посмотри! Это все твои страховидные очки и коса, я давно тебе твержу! И потом… что значит: если проиграешь, то бросишь университет? Ты вообще в своем уме, гордость семьи? Я тебе брошу! Я тебе так брошу! Я этой мисс‑курице с подружками их новомодные жопки самолично на гриль натяну! Без анестезии!

Светка даже встала, но я вновь усадила ее за стол.

– Не надо, Свет, я справлюсь. Тем более, что сама виновата, никто меня за язык не тянул. Просто обидно стало, вот и поспорила, – я попробовала улыбнуться. – Зато теперь ты знаешь, на что способна твоя Катя! И ради своего будущего, мне необходимо выиграть, понимаешь?! Сегодня в «Трех китах» был первый шаг!

Сестра усмехнулась:

– А что, предполагается, что будет второй?

– Конечно! – я ни на секунду не усомнилась в своем решении. Поздно было отступать. – Сегодня передо мной не стояла цель впечатлить Воробышка своей красотой. Я поставила цель – меня запомнить!

Светка вздохнула. В майке и пижамных штанах, успев смыть с себя косметику, сестра казалось моложе своих двадцати семи лет и была такой ювелирной пышечкой – мягкой, домашней и уютной. Вот и сейчас сказала очень мягко, хотя умела быть совершенно другой.

– Умочка, но как же он тебя запомнит, если ты сбежала? Ведь сама говоришь, что этот несчастный тебя даже не рассмотрел.

– Неважно! Главное, что он запомнил момент и действие. На данном этапе большего мне и не нужно, – я весело хмыкнула: – Еще по шапке получу, только этого не хватало! Пусть успокоится, а там и ко второму шагу перейду.

– И каким он будет, твой второй шаг?

Кот Партизан мяукнул и вздумал влезть к Светке на колени, но как всегда толстый зад перевесил и он вцепился лапами в пижамные штаны сестры, испустив дикий мявк. Сердобольная хозяйка лишь поморщилась от царапин, втащила любимца на колени и принялась скармливать ему мягкую булочку. Кот у нас зверь! Ест даже квашеный арбуз!

– Ну, – я для смелости хлебнула кофе и озвучила мысль: – так как я намереваюсь Воробышка в себя влюбить, задачей второго шага будет вызвать к себе раздражение.

В голубых глазах сестры отразилась смесь чувств, от озадаченности до сомнения. Кстати, у Партизана тоже. И только Волька беззаботно крутился рядом, играя с моей тапочкой и норовя схватить хитрого кота за пушистый хвост.

– Кать, ты серьезно сейчас, что ли? – озвучила мысль Светка. – И где же здесь логика?

Логика определенно была, но не все, интуитивно выстроившееся в цепочку, поддавалось объяснению.

– Она здесь есть, Свет. Просто поверь, ладно? Он красавчик, и окружен самыми красивыми девчонками, а значит, шансов поразить его в самое сердце у ботанши Уфимцевой ноль, – я для наглядности продемонстрировала нолик, согнув пальцы. Поправив на носу очки, откусила от булочки кусочек. – Но я не вчера родилась и знаю: этап восхищения внешностью поверхностен и скоротечен. И та, что сегодня нравилась, уже завтра вызовет раздражение и надоест.

– Вывод?

– Исходя из того, что у Воробышка нет девушки, он парень увлекающийся. А значит, чтобы двигаться дальше, вынужден постоянно переживать стадию разочарования. Так почему бы не пойти от обратного? Без этого шага, завязанного на раздражении, нам не обойтись.

– А что потом? Будешь брать интеллектом?

Я подумала и кивнула.

– Скорее всего. Очень похоже на то.

– А если окажется, что ему плевать на твой ай‑кью, Умка? На твои логические выводы и шаги? Что, если ему нравятся красивые девчонки просто так? Без всяких стадий и этапов? Ради удовольствия? Что будешь делать тогда?

Я задумалась и растерянно взглянула на сестру. Светка смотрела непривычно – вот, как смотрят на глупую мелюзгу – устало и с ласковым сожалением.

– Честно говоря, Кать, я бы скорее пожалела парня, если бы была уверена, что задуманное тобой осуществимо. А так – я боюсь за тебя.

Я вздохнула. Вот, если честно, то, конечно, сомнения и меня точили, да еще как! Но в одном была уверена точно…

– А я все равно не сдамся, Свет! – ответила упрямо. – И докажу этим мискам‑крыскам, что ботаники тоже люди! Мне надоело, что над нами смеются! Это было очень обидно!

– Тогда, может, совместим третий шаг с четвертым и раскроем этому Воробышку твой скрытый потенциал? – предложила Светка. – О котором я тебе уже устала твердить?

Я чуть не поперхнулась. Да, в тот момент у фонтана я успела подумать и об этой части плана тоже, но не ожидала, что сестра скажет так прямо. Мне требовалось продумать четвертый шаг более детально и наедине.

– Кать, ты же понимаешь, что в борьбе с красотками за сердце парня без потенциала не обойтись? Прежде всего, тебе придется изменить себя.

Да уж. И эта часть плана самая сложная!

Я снова вздохнула и кивнула:

– Понимаю.

– Тогда, сестренка, я так скажу: у этого Воробышка нет никаких шансов! Потому что ты у нас – исключительная девчонка!

Мы обе рассмеялись, и я еще раз про себя порадовалась, что у меня есть Светка. Где‑то в квартире кто‑то охнул, послышался стук, шаги, высокий женский голос произнес: «Нет‑нет, не провожайте! Я сама найду выход!» – и через секунду закрылась входная дверь.

– Что это? – я обернулась. – У Ляльки новый репетитор?

Светка невесело усмехнулась.

– Ну, судя по тому, как быстро дамочка слиняла, – уже нет. Чудо ты наше, что случилось на этот раз?

На пороге кухни показалась Лялька с дрожащим подбородком и следами туши на молочных щечках.

– Я всего лишь дала ей подержаться за лапу вурдалака и показала засушенную летучую мышь, а эта училка обозвала меня исчадием ада!

«Лапу вурдалака» – Йорика – Ольке на день рождения подарил Костик, и была она из облезшей кроличьей шерсти производства мейд ин чайна, с сервиса AliExpress. Но стоило представить спальню сестры в жутких постерах Мерилина Мэнсона, темные шторы и множество зажженных свеч (которыми она как раз‑таки успешно изгоняла из спальни репетиторов) и стало понятно, какой ужас пережила бедная женщина. Обычно мама заранее предупреждала учителей о небольшой странности их младшего ребенка, но видимо на этот раз о частных уроках договаривался папа.

– Ну и зачем ты ей эту гадость подсунула? – строго поинтересовалась Светка. – За каким фигом, Ляль?!

– Хотела помочь снять напряжение. Она почему‑то нервничала и никак не могла начать!

– Ну и как? Сняла?

– Нет, но я не виновата, что она вместо кресла решила сесть в мой гроб. Ну, я и сказала, что это плохая примета. А она схватилась за сердце, обозвала меня и убежала. И чем я ее обидела, не пойму?

Светка медленно закрыла глаза и застыла, а я прыснула в чашку. Чуть не подавилась!

Лялька, вдруг передумав реветь, пожала плечами и подошла к столу. Влезла с ногами на стул и тоненько проныла:

– Ка‑ать, а сделай за меня алгебру! Ну, пожалуйста! Ка‑тю‑юш!

Знаю, плавали, проходили.

– Фиг тебе! Я и так с твоим Волдемортом весь вечер гуляла, пока ты медитировала, совесть имей!

– А если я очень попрошу? Ну, хочешь, завтра Костик в твоей комнате ковер пропылесосит? Или с Сёмой погуляет, а?

Вот только лопоухого гота с огромным пауком на улице и не хватало!

Даже у Светки полезли глаза на лоб, а Партизан протестующее мяукнул.

– Нет, вот умеют же некоторые устраиваться в жизни! Даже завидно!

Сделать за сестру домашку мне было раз плюнуть, даже с ошибками (за столько лет я и не к такому привыкла), вот только мысли сейчас совершенно не лежали в границах математической географии. Ну, совершенно!

– Слушай, Лялька, ну зачем тебе алгебра, – сказала сгоряча. – Тебе карты «Таро» нужны – большие и с картинками. Раскинула их веером и все ответы, как на ладони! Спросят домашку, или не спросят – будешь знать. А вдруг пронесет?

– Таро?? – глаза у Ляльки часто‑часто заморгали и восторженно распахнулись, а я, увидев стекленеющий взгляд младшей, сообразила, что сболтнула лишнее. Но поздно, Лялька уже вовсю мечтательно таращилась в окно. – Таро…

Я и себе заморгала.

– Пошли, Умка! – Светка встала со стула и сдернула меня за собой. – Не мешай человеку мечтать. Готы – они такие, им простор для воображения нужен и тишина!

– Вот так, Сёма, все и произошло. И, если ты думаешь, что в случившемся сегодня я виновата сама, то отчасти вынуждена с тобой согласиться. Но только отчасти! Все‑таки я живой человек и у меня, как оказалось, нет такого хитинового панциря, как у тебя. И ядовитых зубов тоже нет!

Я скормила пауку мучного червячка и взяла его из террариума под лапки на ладонь. Сёма размял конечности в бархатных волосках, приподнял шелковое брюшко, переполз с ладошки на ладошку и застыл. Я тоже застыла. В дружеских отношениях паук и человек, главное, не делать резких движений. Конечно, когда Сёма был юн и подвижен, он не раз кусал меня, но просто поверьте: лучше обойтись без этого!

А вот вздохнуть и выдохнуть можно. Даже полезно после такого‑то дня! Я повернулась и подошла к окну, за которым уже давно стемнело, стараясь сосредоточиться на мыслях. А мыслей, сами понимаете, в голове гуляло тьма. И самая важная: обозначить четкие ориентиры моих дальнейших действий!

– Итак, для начала рассмотрим исходные данные и разложим задачу по пунктам, – проговорила я вслух. – Что мы имеем? А имеем мы простейшее уравнение с одним неизвестным (Катей Уфимцевой), где известное (Иван Воробышек) уже по умолчанию возведено в квадрат. И это значит, что результат уравнения видится вполне предсказуемым.

Пункт первый: я влипла в историю, где условия изначально не равны.

Пункт второй: он спортивен и привлекателен. Не заносчив, но уверен в себе. Не очень умен, не остроумен, не груб, однако: смел, дерзок и обаятелен. И думаю, на последнем стоит заострить особое внимание, чтобы не попасть под его шарм. Например, придумать кодовое слово «Таракан» или «Прыщ» и повторять его всякий раз, когда, ситуация захочет выйти из‑под контроля.

И здесь, Сёма, я должна признать непреложный факт: он нравится всем девчонкам без исключения, даже мне. Конечно, с условно‑эстетической точки зрения и где‑то глубоко в душе, а впрочем, я не позволю себе отвлечься на подобные мелочи.

Пункт третий: он не замечает таких, как я. Он не видит таких, как я. Для таких, как Воробышек – нас просто не существует. А значит, придется пробить стену лбом и войти в зону его внимания, невзирая на трудности.

И, наконец, пункт четвертый: поверь в себя! И этот пункт, на самом деле, самый важный, потому что с сегодняшнего дня я решительно настроена все изменить! Пусть очкарик и заучка. Зубрилка, мелочь и скучный книжный червяк. Я решила одно: ботаники не сдаются! За мной второй шаг и пора переходить к действию!

Сёма пошевелился, и я вернула паука в террариум. Расчесав длинные волосы, надела пижаму, улеглась в постель и стала продумывать дальнейшую стратегию по завоеванию Воробышка.

Однако, реальность не всегда совпадает с планами. На следующий день по университету распространилось видео‑гифка, поднимая настроение студентам, на котором я въезжаю в Ваньку. Снова и снова жадно обхватываю парня за шею, приклеиваюсь пауком, чтобы уже через секунду столкнуть в фонтан. Феерическое зрелище с каскадом брызг и изумлением на лицах зрителей. Ха‑ха. Может, я бы и сама посмеялась над неуклюжей пигалицей, улепетывающей на роликах, если бы не поняла, насколько глупо выглядела со стороны. А увидев видео, решила дать Воробышку передышку, чтобы избежать расправы по горячему. Мало ли что у этих популярных парней на уме, особенно, когда они превращаются в объект насмешек. Я же не самоубийца. Да и меньше его в два раза.

Но прошел день, за ним второй, и я решилась.

Ужас, до чего же сложно оказалось поймать Воробышка одного! Что за манера ходить толпой, словно мы не боремся за индивидуальность, а живем на заре первобытнообщинного строя? Еще бы по парам разбились, как в детском саду – смешно! Почти измоталась, как шпион, отслеживая его в коридорах и лестничных пролетах, пока наконец‑то не прижала парня в углу.

И где бы вы думали? Правильно, неподалеку от мужского туалета. Фррр…

Коса туго стягивала волосы, а очки «Черепашье счастье» плотно сидели на носу, когда я выскочила из‑за угла, преградив Ивану путь.

– Прив‑вет! – постаралась, чтобы моя улыбка ослепила его так же ярко, как улыбка доктора Ливси – капитана Флинта. – А вот и я!

Воробышек оторопел и остановился.

Судя по тому, как озадаченно он уставился на мои зубы – с улыбкой я точно переборщила, все‑таки не на приеме у дантиста. Так что яркость пришлось притушить, покашляв в кулачок: кхе‑кхе!

– И кто это – ты? Что все это значит? – холодно спросил.

– Как кто? – я очень натурально удивилась. – Катя Уфимцева, конечно!

Ванька сошел с места, явно собираясь меня обойти, но не тут‑то было. Я снова преградила ему путь.

– Слушай, разве мы знакомы? – поднял он темную бровь не без раздражения.

– Ну, в некоторой степени да, – я с готовностью кивнула. – Если ты еще не догадался, то это именно меня ты позавчера спас у фонтана в «Трех китах». Я убегала от страшного дога, а ты героически принял удар на себя!