bannerbanner
В плену нашей тайны
В плену нашей тайны

Полная версия

В плену нашей тайны

Жанр: young adult
Язык: Русский
Год издания: 2024
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 5

– П-привет, – ответила с улыбкой на губах. Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы Ян подумал, будто я влюбленная дурочка.

– Пожалуйста, дети, пристегнитесь, – скомандовала сопровождающий учитель. Мы покорно потянулись к ремням, а уже через пару минут машина выехала на трассу. Вишневский со мной не разговаривал, его взгляд был направлен на дорогу. В кремовой рубашке и классических брюках он выглядел необычно и по-взрослому строго. Хотя мы всегда ходим в форме, но сегодня Ян показался мне другим. И рядом с ним я почувствовала себя ребенком.

В голове было столько слов, например, поздравить с победой, спросить, трудно ли было на соревнованиях. Да только я не могла. Робость сковала, завязала язык настолько туго, что мне оставалось сжимать галстук и жевать нижнюю губу. Такой я себя особенно ненавидела. Мир любит победителей, а я навечно застряла в рядах проигравших.

Когда мы прибыли к школе, где должна была проходить олимпиада, учительница выдала каждому карточку с номером класса и пожелала удачи. Провожать она нас не планировала. Я сжала крепко карточку с номером десять, и на миг растерялась. Девочки, которые ехали с нами, сдавали историю. Вишневский математику. На литературу я шла в гордом одиночестве.

И пока мы двигались в толпе незнакомых людей, еще ничего. Но стоило мне остаться одной в пустом коридоре на третьем этаже, я моментально растерялась. Пульс частил, подушечки пальцев начали покалывать. Я оглянулась, сделала глубокий вдох, и решительно направилась искать нужный кабинет с номером карточки. А возле него последовал очередной прострел. Закрытая дверь. Как же ненавижу эти проклятые закрытые двери. Я стояла напротив, держа в воздухе руку, в нерешительности обвести пальцами ручку.

– Ева, – послышалось за спиной. Сердце совершило кульбит, возвращаясь обратно в грудную клетку. Кажется, я не дышала.

– Ян? – шепотом спросила, не веря своим глазам. Ведь математика была на втором, и, судя по часам, тест уже начался. Это я опаздывала.

– Галстук, ты не наденешь его? – спросил Вишневский, изучая меня внимательным взглядом. И нет, в нем не было усмешки или чего-то злого. Наоборот, чернильные глаза с ореховым отливом таили в себе теплый огонек, который моментально меня успокоил.

– Галстук? – не поняла я, облизнув пересохшие губы.

Вместо ответа, Ян подошел ближе, стянул ранец с моих плеч, открыл его и вытащил свой галстук. Быстрыми движениями рук он надел мне через голову свою вещь и затянул, поправляя воротник на шее. Я опешила от столь неожиданной близости. Наверное, мы всегда удивляемся при виде чего-то волшебного, как комете упавшей с неба, или радуге после дождя. Ян, стоящий напротив меня, был таким же волшебным в тот момент. Он придавал мне уверенность, хотя и сам этого не знал.

– На удачу, – сказал Вишневский. Затем совершил то, что никто до этого не делал. Ведь врач говорил, так нельзя. Но Ян не слушал никого. Он коснулся ручки дверей, распахнул ее и жестом указал, чтобы я проходила. Страх, который сдавливал горло, который держал в тисках все мое хрупкое тело, почему-то отпустил. Впереди был свет, люди, учитель, а рядом Ян.

– Спасибо, – прошептала я, провела рукой по галстуку и переступила порог неизвестного кабинета. Позже никто так и не смог провернуть подобный трюк: ни мама, ни папа, ни даже психолог. Открыть дверь в неизвестность мог только Ян. Я искренне в это поверила. А его галстук, несмотря ни на что, превратился в волшебный талисман, который я носила с собой, если предстояло нечто волнительное.

Как бы сильно моя обида не росла на Вишневского после, какими бы горькими ни были слезы, я не могла избавиться от галстука. Словно он стал частью моей кожи, моего глупого сердца.

Глава 08

Наши дни

Под конец дня случилось ужасное. Я и подумать не могла, что Ян дойдет до такого бреда, полнейшей глупости. Но, кажется, у демона нет стоп-сигналов. Вечером, когда мы сидели в кафе с Максимом, Мишей и Мариной, позвонила Оксана. Она визжала от радости и заливалась соловьем. По итогу выдала, что познакомилась с одним очень крутым, три раза подчеркнуто, и безумно красивым, пять раз подчеркнуто, парнем. А еще сказала, мы его знаем.

Когда дверь открылась, и среди посетителей оказался Вишневский, а рядом с ним Оксана, у меня дыхание оборвалось. Даже рот открылся, но я быстренько взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и натянула маску равнодушия. Ян, одетый в повседневную одежду, черные джинсы, горчичную толстовку и белые кеды, выглядел, конечно, отпадно: словно сошел с обложки. На него сразу обратили внимание, как молодые девушки, так и взрослые дамы. Он перебирал пальцами брелок от своей машины, которую ему в прошлом месяце купил отец. Дорогой спорткар, явно не для пробок, и не для города.

– Всем анье! – в привычной манере поздоровалась Оксана Молчанова. Она любила Корею и порой использовала фразочки из любимых сериалов. – Знакомьтесь! Это мой Янчик.

– А мы разве… – задумчиво вскинул бровь Макс, разглядывая новою любовь Молчановой. Я стиснула челюсти, смотря исподлобья на Вишневского, который выдал свою фирменную улыбочку. Демон отлично менял маски, на меня только они не котировались.

– Точно, в кино тогда виделись. Тетрадка, да? – губы Яна растянулись в ухмылке, и он, наконец, соизволил посмотреть в мою сторону. И если это не специально, то я точно схожу с ума.

– Ну да. Неожиданно, – удивленно произнес Максим.

– А вот и нет, – хихикнула Оксана. Они отодвинули стулья и уселись за наш круглый столик в центре оживленного зала. Ну вот, теперь с меня сто потов сойдет, пока этот проклятый вечер не закончится.

– Оксана очень настойчивая девушка, – выдал соловьиным голоском демон. Я сжала руки в кулачки, предчувствуя градус разговоров. Вишневский явно сложил пазл и понял, что о моем секрете друзьям неизвестно. Поэтому решил помочь, как только он умеет. Горло свел спазм от напряжения, и я потянулась к молочному коктейлю.

– Ой, ну скажешь тоже, – Молчанова прильнула к Яну, обвив его руку, да так посмотрела, что коктейль у меня чуть обратно через нос не вышел. Это что теперь, Вишневский мне покоя не даст даже в компании моего парня? Мысленно я взмолилась ко всем богам, но боги никогда не отвечали взаимностью. Кажется, они там, на своих удобных плюшевых облаках, поставили крест на девочке с обилием внутренних тараканов.

К моему удивлению, первые полчаса прошли гладко. Ребята познакомились, даже завязался диалог по интересам. Ян откинул шутку и все выпали в осадок, ну кроме меня, конечно. Я то и дело переводила взгляд на часы, старательно отсчитывая минуты. Пытка какая-то – сидеть за одним столом с этим человеком.

– Ой, какой классный сет, – неожиданно взвывала Оксана, замечая у официанта набор блюд на подносе. Она подскочила из-за стола и начала клянчить Вишневского пойти вместе с ней, но зная Яна, он явно не планировал идти. Собственно, так оно и вышло. В итоге Молчанова подняла всех, кроме меня и ее экс-парня.

– Забавляешься, да? – прошипела, когда дружная компания направилась к стойке, узнавать про сет и стоимость. Вишневский положил руки на стол и чуть придвинулся, скидывая маску добрячка. С его лица, наконец, сошла поддельная улыбка.

– Боишься, Исаева?

– Да, – с вызовом ответила, едва не скрипя зубами от злости. – Что убью тебя, что не выдержу однажды.

– Рано или поздно, – усмехнулся демон, в его глазах сверкали огоньки. – Ты обманываешь людей, они думают, Ева нормальная. Они такие дураки.

– Не смей, понял, – прошипела я, громко выдыхая.

– А то что? – голос Вишневского прозвучал с нотками ярости и возбуждения. Мне вдруг показалось, он сейчас поднимется, схватит меня и вытащит из этой кофейни. А потом публично унизит. Однако демон продолжал сидеть, играя на струнах моих нервных клетках.

– Ребят, смотрите! – чудо вернулось незаметно, хотя Молчанову сложно назвать воплощением чуда, да и поднос в ее руках тоже. Ребята расселись по своим местам, довольные и улыбчивые, а мне хотелось провалиться под стол или просто уйти. Жить на одной планете с Яном невыносимо, по крайне мере, когда он имеет козыря в рукаве. Проще расстаться с Максом, чем терпеть эти муки ада.

– Эв, ты чего? – спросил Демин, наклоняясь ко мне. Его губы неожиданно коснулись моего уха, скользнув ниже, к шее. Я моментально напряглась, и аккуратно постаралась отодвинуться. Не знаю почему, но мне не хотелось демонстрировать нашу близость с Максом Вишневскому.

– Задумалась просто, – соврала я, переводя взгляд на демона. Оксана что – то шептала ему в ухо, касалась его рук, но он не реагировал. Молча прожигал меня ледяным взглядом. Между нами словно парило электрическое напряжение. Казалось, чиркни спичкой и случится пожар.

А потом я не выдержала. Мы с демоном существовали на непонятной линии, граничащей между безумием, ненавистью и чем-то еще. Я мечтала разорвать эту линию, навсегда исчезнуть из поля зрения Вишневского, и забыть наше прошлое. Если бы тогда я послушала Лизу, возможно, не было бы так больно. Нет худшей реальности, чем удар в спину от того, кого защищал грудью.

– Извините, ребят, – произнесла я, поднимаясь из-за стола. – Мне срочно домой нужно, я совсем забыла…

– Домой? – удивился Макс, разглядывая меня. А вот Ян только ухмыльнулся, будто прекрасно понимал – очередной блеф.

– Да, обещала сестре помочь и забыла. Простите, ладно? Рада была познакомиться, – съязвила, переводя взгляд в сторону Вишневского. Пусть так. Пусть лучше никто не знает о том, что мы знакомы, о нашем грешном прошлом, и о том, что когда-то я ему доверяла.

– Ага, – кивнул демон, положил руку на затылок Оксане и резко притянул ее к себе, нежно целуя в края губ. Она взвизгнула, смутилась, а потом сама прильнула к нему, и легкий поцелуй перерос в жаркий, с явным продолжением.

Я отвернулась, взяла рюкзак и начала протискиваться между Мишей и Мариной, которые, кажется, перестали удивляться такой открытости подруги. Макс тоже подскочил. Видимо он решил, раз ухожу я, то уходит и он. Мысленно я улыбнулась этому. Однако когда мы оказались на улице, Демин чмокнул меня в губы и сказал, что вечером наберет. Вот тебе и окончание свидания.


8.2

Домой я вернулась без настроения. Скинула обувь у порога и поплелась на кухню. Открыла морозильник, вытащила ведро с мороженым и уселась на барный стул. Горе надо чем-то заесть и лучше сладким, холодным и вкусным. С детства любила мороженое, поэтому папа всегда покупал про запас.

Я отчаянно ковыряла ложкой шоколадный пломбир, всматриваясь в стенку. Почему люди делают другим больно? Почему становятся врагами?

Как сейчас помню, ноябрь. С неба срывается первый снег, мрачные свинцовые облака нагоняют тоску. В тот день я не пошла на физру. Было жуть как стыдно подходить с таким к медсестре. Однако пришлось, ведь живот болел, а мама наотрез отказывалась писать записку. Она считала – ее дочь уже взрослая, и такие глупые проблемы должна научиться решать сама.

Хорошо еще медсестра у нас была пожилая дама, иначе я бы под землю провалилась от стыда. В зале физрук разрешил посидеть на лавке, пока остальные бегали и прыгали. Он отошел буквально на десять минут, и тут ко мне подсел Вишневский. Раскрасневшийся, волосы торчат в разные стороны, дыхание сбивчивое. На нем была широкая красная майка и черные спортивки, а на шее висел серебряный крестик на толстой черной нитке.

– Отлыниваешь? – спросил он, запрокидывая голову к потолку.

– Ага, а ты? – смущенно ответила я. Мы общались редко, хоть и учились в одном классе, ходили в одну школу и в целом пересекались часто. Каждый день я тайно засматривалась на него в свободную минутку, а Ян… порой мне казалось, он тоже засматривался. И в эти редкие минуты, когда я ловила на себе его взгляды, душа танцевала сальсу.

– В это воскресенье, – Вишневский не ответил на вопрос, зато, наконец, повернулся ко мне. Скользнул взглядом, заостряя внимание на каждом участке коже. Я словно покрывалась ожогами в тех местах, куда касались его глаза. На нас смотрел весь зал, потому что самый популярный мальчик школы открыто подсел к обычной новенькой. Я была для всех серым пятном, но Вишневский умудрялся замечать это пятно.

– Что будет в это воскресенье?

– Светский вечер. Я слышал, дочка лучшего педагога города по вокалу будет петь. Хотел заказать композицию.

– Что? Ты… – я быстро заморгала, пытаясь не задохнуться от нахлынувшего жара в груди. Ян будет на этом вечере, он хочет, чтобы я спела для него песню. Но как? Как я смогу петь, когда Вишневский будет там, когда будет смотреть на меня, когда все зрители потеряют смысл, а эпицентром станет один человек. С ума сойти…

– У Ахматовой есть красивые стихи, говорят, ты часто поешь их. Если получится, мне бы хотелось услышать «Ты выдумал меня».

– Я… – ответить было сложно, а потом вернулся физрук. Ян поднялся и снова ушел в зал заниматься. Я смотрела на него, на его уверенные движения, ловила каждый шаг, взмах рукой, и понимала: даже если мама откажет в этой песне, все равно спою. Ведь это просьба мальчика, который знал мой самый большой секрет, и до сих пор хранил его. Я не могла отказать. А может и не хотела.

Чудо случилось неожиданно, потому что мама спокойно приняла выбор композиции. Даже одобрительно кивнула, мол, она давно засматривалась на эти стихи. Мы пару раз отрепетировали у нее в зале, и после поехали выбирать платье. В этот раз я разглядывала наряды усердней, пытаясь подобрать самое красивое. Хотелось на вечере блистать яркой звездочкой, и к счастью, мама мне в этом помогла. Мы купили нежно-розовое платье чуть выше колен, с тонкими бретельками, и прозрачной шелковой накидкой вместо рукавов.

Перед поездкой утром мама отвела меня к визажисту. Это был первый раз, когда мы обе разговорились по душам, и с удовольствием разглядывали свои отражения в зеркале. Мне нравилось преображаться, ведь в обычное время я никогда не красилась.

Однако мечты феерично разлетелись на тысячу осколков, когда в огромном дворце, наполненном богатыми людьми, Яна я не обнаружила. Это было первое подобное разочарование. Оказывается, людям свойственно обманывать других людей. Оказывается, никому нельзя верить на сто процентов.

Глава 09

Наши дни

Я была убеждена, что бойкот – глупость полнейшая. Во-первых, все мы взрослые, во-вторых, класс со мной практически не общался. От силы мы менялись любезными приветствиями, и передавали тетрадки или тестовые листы друг другу. Как моя жизнь может измениться из-за отсутствия того, чего и так не было?

Либо судьба решила повеселиться, либо Вишневский постарался. Началось все с того, что нам поменяли кабинет. Ну, кто в здравом уме в середине года рано утром вызывает клининг для уборки в классе? Глупость же. Об этой глупости я узнала стоя напротив дверей, разглядывая ребят в униформах с тряпками. Куда идти дальше, вопрос интересный и не очень понятный.

Мимо меня пронеслась Ира Костылина с Алиной Малиновской (мои одноклассницы), с видом полного отрешения. Я им крикнула вслед, забыла про детскую выходку Яна, однако девчонки не обернулись. И вот тут уже стало не по себе. Я отошла к подоконнику и опять заметила своих, правда, свои – это слишком громко сказано. Особенно если учесть, что никто из них мне не отвечал.

В итоге поплелась в учительскую, выяснила в какой кабинет перенесли занятия, и опоздала на первый урок – любимую литературу. Ладно бы больше мне не пригодилась помощь зала. Однако опять мимо. Руссичка на втором уроке захотела провести тест. Попросила Ваню Южина раздать листки, и этот умник выдал всем кроме меня. Будто бы Евы Исаевой в природе не существует. Я, конечно, не стала разводить из этого трагедию: встала и взяла сама. Перед этим еще успела посмотреть на довольное лицо Вишневского, который тактично отвернулся к окну и сделал вид, что его здесь нет или нас всех здесь нет, уж не знаю, что крутилось в голове у мистера совершенство.

На физре меня вообще забыли. Оказывается, физрук вышел и сообщил, что мы будем заниматься на улице, а я просидела почти двадцать минут возле дверей зала, пока завуч не закатила истерику. Позвонила маме и заявила, что ее дочка прогуливала. В ответ я ей так и сказала:

– Меня не оповестили, где будет проходить урок. Я что Ванга? Откуда мне знать, что они пошли на улицу? Хотите ругать, ругайте Дмитрия Максимовича!

– Раз ты такая громкая у нас, Исаева, то будешь после уроков убирать спортзал, – спокойно выдала завуч. Конечно, проще же решать проблему подобным образом. Взял и отправил ученика убирать зал. Я не стала с ней спорить – бесполезно. Молча развернулась и ушла.

А вот с уборкой зала было особенно забавно. Потому что про нее прознал демон и явился, собственной персоной, оказать так скажем моральную поддержку. Он вошел тихо, я и не заметила сразу, все корячилась со шваброй и тряпкой. Зал был по размерам не просто большой, гигантский. После десяти минут страданий, спина заболела как от забега на длинную дистанцию. В общем, я себя, прямо скажем, бабушкой почувствовала, палочки только не хватало для полноты картины. И тут – явление народа. Сам господин Вишневский с ведром грязной воды.

– Ты больной? – завопила, когда увидела растекающуюся лужу. Глаза у меня настолько округлились, что была бы возможность, точно бы выпали.

– Это тебе не по свиданкам ходить, Ева, – ехидным тоном ответил Вишневский, кидая пустое ведро к моим ногам. Ух, я готова была его убить. Мало мне целого зала, так теперь еще и этот с концертами.

– Ревнуешь, да? – крикнула, схватив грязную тряпку с пола. Скомкала ее как следует, и начала двигаться в сторону Яна, который, кажется, серьезно так удивился ответным действиям.

– Только попробуй! Слышишь! – грозно прорычал демон, открывая рот от раздражения. А я и не планировала пробовать, я планировала кинуть, правда меня в очередной раз постигла неудача. Тряпку я кинула, Вишневский увернулся, а вот физрук, вошедший в зал, попал под раздачу. Как он кричал. Это надо было слышать. И как угорал Ян, надо было видеть. В общем, не задался день, другим словом и не назовешь.

Мне выдали вторую порцию наказания, дежурство по классу. И ладно бы на один день, так нет же, на целых две недели. То есть мне теперь тетрадки таскай, учителям помогай, наличие канцелярии проверяй, в целом выполнять роль девочки на побегушках только для учителей. В обычное время этой помощью занималась дежурная парта, а теперь все на робкие женские плечи – мои.

После уроков еще и мама добавила.

– Тебе уже восемнадцать! – воскликнула театрально она, расхаживая по нашей кухне из угла в угол. Сестра была на свидании, отец еще на работе, поэтому вступиться за меня было не кому, хотя вряд ли бы кто и вступился. Если только папа, но они с мамой старались не конфликтовать. Вроде как воспитание – штука серьезная, и лучше в этом действии друг друга поддерживать.

– Я уже несколько раз объясняла, что моей вины здесь нет. Я не прогуливала, честно!

– Ты хочешь, чтобы я лишилась окончательно всего? – вздохнула мама, поворачиваясь ко мне спиной. На ней был черный юбочный костюм и новенькие туфли на толстом каблуке. Несмотря на то, что учеников стало меньше, а доверие после фееричного позора с дочкой, у которой есть определенные отклонения, подорвалось, мама не опустила руки. Она старалась изо всех сил доказать свое превосходство и навыки. Откровенно говоря, в городе равных ей по преподаванию музыки не было.

Она записывала своих учеников во всевозможные конкурсы, порой возвращалась домой к полуночи, продумывая с какой композицией ехать на выступления, прорабатывая каждый момент. Конечно, это принесло свои плоды. Появились новые ученики, пусть не элитного уровня, пусть маме пришлось снизить цену за индивидуальные занятия, но люди шли, это не могло не радовать.

Сперва я думала, может оно и к лучшему, что тайна раскрылась. Не придется больше прятаться и изображать из себя идеальную дочь идеальной матери. Однако стало хуже. Жалобы со школы не принимались, плохие оценки карались скандалами, упреками, и из самого грустного – мама забрала у меня музыку. Она больше не хотела со мной заниматься. Считала, я виновата в крахе ее карьеры. Хотя, в какой-то степени, я тоже так считала.

После того дня, каждый раз, ложась спать, в голове возникала только одна мысль: зачем Ян всем рассказал? И каждый раз я не могла найти ответа на этот вопрос. Скорее всего его не было, или же я никогда не узнаю правды. Видимо, доброта Вишневского привиделась, ее не существовало в природе, по крайне мере для меня.

Разговор с мамой закончился ну пустой ноте. Мы разошлись по комнатам, заниматься чем-то более важным, чем выяснение отношений. Я, к примеру, плюхнулась на кровать и начала листать ленту в социальных сетях. Наткнулась на фотку Оксаны, та уже успела выложить. Они вместе с демоном сделали селфи. Правда, Вишневский не улыбался, и взгляд у него был такой, словно сам Фредди вышел на охоту в поисках жертвы. Ну, либо я отношусь к нему предвзято. Хотя, без доли преувеличения, Ян вырос красивым и харизматичным парнем.

Высокий, спортивное телосложение, не зря ходит на рукопашку и в спортзал. Всегда хорошо одет, порой мне кажется, на него хоть мешок нацепи, тот будет смотреться на все пять звезд. Да и голос у демона, что уж греха таить, был томный, завлекательный, бархатистый. Девчонки вились вокруг него, словно мартовские кошки. Уверена, если бы не наше прошлое, если бы сегодня или вчера я впервые увидела Яна, то влюбилась без раздумий.

Однако я до сих пор помнила, что значит любить демона и доверять ему. Больше такого не повторится. Глупости должны заканчиваться с наступлением взрослой жизни.

Ближе к десяти вечера, позвонил Макс. Голос у него был таким озорным и веселым, что я сразу поняла – он нетрезвый.

– Эв, давай я за тобой заеду? – предложил Демин. Где-то на фоне доносились голоса мужские и женские, поэтому я предположила, он на улице или на какой-то тусовке. Странно, мне казалось, пары на подобные мероприятия должны ходить вместе или хотя бы обговаривать как-то. А Макс за весь день ни разу даже не написал, уж ни говоря о звонках.

– Я под домашним арестом.

– Ты? Моя милая Эв стала плохой девочкой? – он засмеялся в трубку, и кажется, не только он. Я поежилась, прижимая динамик ближе к уху. Неужели нельзя было отойти и поговорить наедине.

– Да, кинула в физрука грязную тряпку.

– Детка, ты опасная штучка, – прыснул он. Я тоже улыбнулась, но не из-за шутки Демина, а потому что вспомнила лицо Яна и его огромные удивленные глаза. Жаль, тряпка не достигла цели. Иначе это была бы самая крутая победа за последние несколько лет.

– Тебе стоит меня бояться, вот физрук теперь боится.

– Эв, – промурлыкал Макс пьяным голосом.

– М?

– Я хочу к тебе, принцесса, – нежно шепнул Демин. Я должна была смутиться, потому что подтекст у этой фразы был довольной пошлый. Однако мне стало немного не по себе. Эту тему мы не затрагиваем, по крайне мере, пока. Но ведь «пока» не может длиться вечно.

– Поэтому свалил на тусовку без меня? – в шутку бросила я, стараясь уклониться от ответа.

– Хочешь, приеду к тебе прямо сейчас?

– Нет, – слишком быстро отказалась я. Кажется, прозвучало немного грубо. Поэтому поспешила дополнить реплику. – Я же под арестом. Ладно, отдыхай там. Увидимся на выходных. Пойду заниматься. Не пей много, окей?

– Окей. Целую тебя, принцесса.

– И я… тебя.

Глава 10

В общем, быть девочкой на побегушках то еще удовольствие. Алла Николаевна, наша математичка, посылала за урок меня раз пять к себе в кабинет. То она забыла важный материал для нас, то ей срочно понадобилось взять пособие для ЕГЭ. А вот географичка особенно порадовала. Тащить три карты на хрупких плечах не так уж и легко. И Ирина Михайловна еще такая: «Что будешь ходить по десять раз, бери все».

В классе карты у меня полетели кубарем и чуть не прошлись по ногам. Каким-то чудом Ян успел подхватить их. Народ вдруг замолк, замечая Вишневского и его жест доброй воли. Вроде как бойкот для уважаемой меня. Сперва я даже подумала, он реально мне помог, а потом увидела за спиной географичку, и сразу все стало ясно: очередное показушничество. Я хмыкнула, пусть будет богом этой школы, для меня был, есть и останется – демоном.

Вишневский помог установить карты, и оставшиеся сорок пять минут мы косились друг на друга, пока меня не достал концерт, и я не показала ему средний палец. И надо ж было именно в этот момент Ирина Михайлова обратилась по мою душу.

– А я смотрю, Исаева, вам скучно. Расскажете нам, что такое коэффициент увлажнения природных ландшафтов и как его рассчитать?

Я максимально мило улыбнулась, а Ирина Михайловна с такой же легкостью влепила мне замечание. Откровенно говоря, география никогда не была даже чуточку любимым предметом, и с некоторых пор она у меня проседала.

На страницу:
4 из 5