Я тебя не предавал

– Да, конечно, – Мирон накрывает мою ладонь своей. – Можем встретиться?

Теряюсь на мгновение, не зная, как поступить. Это же не шутки. Но всё же даю себе шанс попробовать. Просто встреча. Без подтекста.

– Можем, – нервно кусаю губы.

– В ресторан?

– Ой… я не знаю, – снова теряюсь. Для ресторана у меня и одеть нечего. Сложно всё как-то.

– Не очень пафосный, – уточняет Мирон, словно прочитав мои мысли.

– Ну хорошо, – открываю график на телефоне. – Я могу дня через два.

– Отлично. Я подстроюсь.

– Тогда до встречи? – улыбаюсь и протягиваю руку.

– До встречи, – Мирон притягивает её к губам и мягко целует кисть.

Ловлю себя на мысли, что не мурашит, но и не противно. Уже хорошо. Смущённо улыбаюсь и сбегаю в здание. Мне на третий. Пока поднимаюсь, обдумываю всю ситуацию. Мирон появился очень кстати. Можно попробовать с ним поговорить. Он же предлагал помощь. Может, придумает или посоветует, как поступить в ситуации с папкой. Как защитить близких мне людей и избавиться от ненавистного тирана. Мирон – мой шанс на спасение. Я не могу его потерять.

Совесть скребётся где-то внутри, напоминая, что использовать кого-то – подло. Я и сама знаю, но сейчас ситуация критическая. Мне нужна защита. Как никогда. Да и не собираюсь я никого использовать. Наверное… Как пойдёт… За бескорыстную помощь тоже может прилететь ценник. Нельзя об этом забывать.

Глава 25

Ирина

Телефон призывно вибрирует в кармане. Смотрю на экран – Ольга. Да-да, опаздываю. Принимаю звонок.

– Ир, всё нормально? – раздаётся в динамике взволнованный голос подруги.

– Да здесь я уже, – улыбаюсь и на ходу расстёгиваю куртку.

Прохожу в открытый кабинет и сразу попадаю под обстрел внимательных глаз. Оля сканирует меня и подозрительно прищуривается.

– Где пропала? – она вопросительно вздёргивает бровь.

– У входа. Знакомого встретила, – отвечаю уклончиво, стягиваю сапоги и надеваю одноразовые тапочки. Сервис у них на высшем уровне. А мне достаётся бесплатно. По старой дружбе. Мы с Ольгой начали общаться давно, ещё когда она принимала в обычной женской консультации. А сейчас она переехала сюда, и я вроде за ней, как группа поддержки.

– Давно пора, – Ольга одобряюще кивает и многозначительно улыбается.

Опять она о своём. Закатываю глаза и качаю головой. Не пробиваемая.

– Я не об этом.

Давно настаивает, что мне пора развестись и завести любовника, для здоровья. Не могу же я ей рассказать про свой персональный ад. Точнее, она знает в общих чертах только то, что нельзя было скрыть.

– А я об этом, – с нажимом. – Раздевайся и на кресло.

Спорить бессмысленно и я даже не пытаюсь. Если уж попала в лапы к Оле, то всё, живой не уйти. Пока всё не проверит, не успокоится.

Снимаю за ширмой джинсы и трусики. На носочках подхожу к креслу и неуклюже вскарабкиваюсь. Приятного, конечно, мало, но потерпеть всего ничего. В такие моменты я прям очень рада, что однажды встретила Ольгу. Она очень тактичная и мягкая в осмотре, практически не доставляет дискомфорт.

– Рассказывай, – Оля моет руки и готовит необходимый инструмент.

– У меня задержка и токсикоз, – выдыхаю и закрываю лицо ладонями.

От одной мысли о возможной беременности становится не по себе. Просто страшно. И мысли всякие дурацкие, которые приходится уничтожать в зачатке.

– А тест?

– Я не делала…

– Ну-у-у, – тянет она и подходит ближе. – Шанс очень мал.

– Да знаю я, – стараюсь выровнять дыхание и успокоиться. – Мне нельзя беременеть. Ну никак.

– Я помню, – Ольга ободряюще улыбается и надевает перчатки. – Придумаем что-нибудь.

Ловлю её за запястье и смотрю в глаза.

– Оля, я не буду рожать. Ни за что.

– Я слышу, но всё уже случилось или не случилось, – голос звучит спокойно и размеренно. – Давай разберёмся сначала, а потом будем решать.

– Хорошо.

От уверенности подруги меня отпускает. Даже удаётся немного расслабиться, насколько это возможно на кресле гинеколога. Ольга начинает осмотр, а я, уставившись в потолок, стискиваю кулаки, чтобы не мешать ей.

– Ир, ты обалдела? – подруга поднимает на меня глаза и хмурится.

– Что?

– Напиши заявление, – её глаза полыхают праведным гневом. – Я дам показания и сделаю освидетельствование.

Заканчивает осмотр и позволяет свести ноги. Какое ещё заявление? Что мне это даст? Да ничего. Эта мразь держит меня за горло очень крепко. Любое моё действие может спровоцировать Асада на ответные. Я не могу этого допустить.

– Перестань, – отмахиваюсь и небрежно дёргаю плечами. – Просто выпиши мазь…

Обычно всё проходит более лайтово. Но в последнее время Асада срывает в какую-то жесть. Я сама виновата. Не смогла заткнуться вовремя, за что и получила.

– Да какая, на хрен, мазь? – злится Ольга. – Это изнасилование, ты это понимаешь?

– Всё я понимаю, – поджимаю губы. – Справлюсь.

Сейчас я ничего не могу противопоставить. Но я найду способ. У меня нет выбора, когда припёрли к стенке. А это скоро случится. Чувствую, что совершила ошибку в разговоре с Рустамом. Надо действовать на опережение.

– Я выпишу рецепт, – выдыхает Ольга и качает головой. – Но Ира. Это не шутки. Может всё закончиться плачевно.

Да всё я знаю. И на её месте говорила бы тоже самое. Типичная жертва тирана. Но всё не так просто. Не могу я ей рассказать насколько.

– Оль, не начинай, пожалуйста, – прошу тихо. – И без тебя тошно.

– Ладно, – сдаётся и ободряюще сжимает моё плечо. – Но на всякий случай я сохраню записи, слышишь? Может, когда-нибудь пригодится.

– Спасибо.

Вот что бы я без неё делала?

– Ложись на кушетку.

Послушно исполняю. Ольга включает аппарат УЗИ и вводит датчик внутрь. Внимательно всё рассматривает и поджимает губы. Не нравится ей картинка. Мне же не видно. Дышу через раз и отчаянно молюсь, ожидая вердикта.

– Я не вижу плодного яйца, – заключает подруга и подаёт мне салфетки. – Если беременность и есть, то либо срок очень маленький, либо найдётся не в матке.

Перспектива так себе в обоих случаях. Остаётся надеяться, что обойдётся. Единственное, что даёт надежду – токсикоз вырабатывается уже после прикрепления плодного яйца.

– Кровь сдай на гормоны, – Оля стягивает перчатки и возвращается за свой стол. – По анализам посмотрим, что гадать на кофейной гуще.

– Хорошо.

Одеваюсь и сажусь напротив.

– Вот, держи, – протягивает мне направление и строго смотрит в глаза. – Ир…

Во взгляде столько всего намешано, что меня едва не прорывает, но я успеваю взять себя в руки. Она искренне переживает и заботится обо мне. Но я просто не могу поступить по-другому.

– Оль, – мягко улыбаюсь ей и сжимаю ладонь. – Я правда отдаю себе отчёт…

– Как знаешь, – недовольно выдёргивает руку и отходит к окну. – Но я сохраню на всякий случай. Вдруг ты передумаешь.

– Да ради бога.

Подхожу к ней и обнимаю за плечи.

– Всё будет хорошо, – утыкаюсь носом ей в волосы. – Я справлюсь.

– Береги себя, – вздыхает Ольга и сжимает мои руки.

Несколько секунд мы просто стоим вот так вдвоём и смотрим в окно на падающий снег. А потом я ухожу. Не прощаясь. Уже опаздываю, но нужно сдать кровь на гормоны и бежать на подстанцию.

Глава 26

Ворон

Сын…

Всё, что могло взорваться внутри меня, рвало внутренности на куски все последние дни. Сижу, смотрю на фотографию мальчишки и пытаюсь уложить в своей вселенное это событие – у меня есть сын.

Думать в перспективе было гораздо проще. Я, как любой нормальный человек, представлял себе этот процесс «от» и «до». Новость о беременности, токсикоз, селёдка с арбузом в три часа ночи, первые толчки в мою огрубевшую ладонь, лежащую на животике, рука моей женщины в моей руке во время родов, первый крик, первый раз на руки… Я всё это видел со стороны. На моих глазах выросло четверо мальчишек вместе с сыном друга, Руслана Грановского. Сейчас этот сценарий жёстко сломали, буквально ударив меня под дых такой простой фразой:

«У тебя есть сын»

Взрослый, пятнадцатилетний.

И, блядь, я не один уже в этом чёртовом мире. Сын…

Точно мой?

Сижу, как дебил, на пальцах считаю и пялюсь на фотку. Мальчишка смотрит на меня оттуда. И его взгляд начинает казаться мне не упрямым, а обвиняющим.

Та близость с Ирой. Наша единственная связь. Незащищённая. У меня крыша от неё ехала, чувствовать хотел без резины, присвоить. Мы же всё решили тогда с ней. Моя. И я впервые в жизни башку выключил и позволил себе чувствовать влюблённость в тридцать. В девочку, которую почти не знал! Всё на порывах. Точно как мальчишка.

Все же ошибаются, правда?

При моём статусе и негласном звании ошибаться – непростительная роскошь. Это другие могут встать, отряхнуться и пойти дальше, исправлять, просить прощения. У меня каждый шаг вперёд – это десяток вариантов уйти в любую из сторон света. И тут ушёл, только не туда. С головой в женщину. Семью хотел. Задолбался быть один.

Сын…

Пробую на языке это слово. В новом контексте оно ощущается иначе. «Сын друга» – звучит понятно и естественно. «Мой сын» – пробивает грудную клетку и попадает прямо в мотор, молотящий в последнее время на пределе. Он буксует, останавливается на доли секунды, и всё вокруг тоже останавливается: люди, частицы пыли в воздухе, дыхание…

Удар, ещё один удар, ещё.

Всё заново. С новой силой, в рёбра, в горло, в живот. Сердце стучит везде, словно испугалось, что может больше никогда не забиться.

Я отец…

Ещё одна интересная, ранее недоступная мне формулировка.

Егор Павлович звучит определённо лучше, чем Асадович.

Ох, Ира, Ира… что же ты, мать твою, сделала?! Я же тогда в коляске своего ребёнка, получается, видел? Ты почему мне сейчас про него не сказала? Не заслужил?

Может, и так.

Дуня сопит мне в затылок, разминая плечи.

– Правда же похож, – бормочет девчонка.

– Помолчи, – прошу её.

Мне нужно ещё немного тишины, чтобы пальцы перестали дрожать. Нет у меня права на слабость. Никогда не было, а сейчас нет тем более.

– Поехали, – резко поднявшись, говорю Дуне.

– Куда?

– Ты – домой, я по делам.

– Я не хочу…

– Ты едешь домой, – повторяю ей. – Уберись, жрать приготовь, книжку умную почитай. Приеду, перескажешь.

– Что тебе приготовить? – вибрации её голоса едва уловимо меняются. Она берёт меня под руку и прикладывает голову к плечу, пока мы проходим через холл.

Это не является критической проблемой, и мой мозг пропускает ситуацию мимо. Она просто есть в эту секунду. Жизни не угрожает. На этом всё.

– Ворон, – снова зовёт Дуня.

– Что хочешь, – отмираю я. – Суп какой-нибудь. Иди сюда, – зову одного из своих людей. – Оторву эту видишь? – кивает. – Башкой своей за неё отвечаешь. Я тебе её лично сниму, если с ней что случится. Понял? – опять кивает, а в Дуниных глазах ловлю восхищение. И снова мимо пока. Не до этого. Пролистываю, выполняя ряд обязательных задач, частично превращаясь в машину.

– Понял, шеф.

– В магазин её завези, – отдаю Дуне карту. – С продуктами помоги. Отчитаешься, как доставишь до адреса.

– Сделаю.

– Малая…

– Хватит меня так называть. Я твоя жена, – выдаёт девчонка. У моего человека зрачки от удивления становятся размером с зелёный горошек.

– Жена, – усмехаюсь. – Шмотки себе закажи какие-нибудь. Хватит в рванье ходить. Всё, нет меня до вечера.

Беру себе водителя и сажусь в тачку на заднее. Я сейчас не могу сосредоточиться на дороге. У меня в голове заклинила новая программа: «сын».

Еду я к единственному человеку, который может дать мне внятный ответ по сложившейся ситуации. К Рустаму Ахмедову. Пробить его адрес оказалось делом нескольких минут не выходя из тачки.

Странно всё как-то, словно и не со мной. Другая реальность какая-то. В груди полыхает, но я ничего не чувствую. Все эмоции на паузе, лишь одна истерично бьётся в сознании. У меня забрали семью, и я буду рвать всех, пока не верну её.

– В тачке жди, – командую своему человеку и вхожу в подъезд жилого дома, где окопался Рустам.

Поднимаюсь к нему, звоню в дверь. Рус почти сразу открывает. Его брови взлетают вверх от удивления, а на губах появляется знакомая, давно ставшая циничной, ухмылка.

– Ты сестру давно видел? – спрашиваю его.

– На днях, а что? – склонив голову к плечу, смотрит на меня открыто, с вызовом.

Слишком до хрена мы не виделись. Оба стали сильнее и злее на весь этот чёртов мир.

– Какое совпадение, – моя ответная ухмылка сейчас больше смахивает на оскал.

– Ты о чём? – дёрнув головой в другую сторону, морщится и хрустит позвонками. – Ворон, давай без загадок, – раздражённо. – И так башка трещит.

– Ты знал, что Ира была беременна от меня? – сам хотел без загадок. Лови.

– В смысле от тебя? Подожди, ты чё её трахал?! – его глаза наливаются кровью, мышцы бугрятся от напряжения, а здоровые кулаки становятся похожи на два молота.

– Слово какое… – хмыкаю, чувствуя, как бетонная коробка подъезда наполняется чистой мужской агрессией.

– Ты охренел, что ли?! – рычит Рус. – Она моя сестра, а не… – хватает меня за грудки.

– Остынь! – рявкаю в ответ, выпутываясь из захвата, делая два шага назад и принимая более устойчивую позу.

– Почему мне не сказал? – встряхивается, продолжая кипеть и играть мышцами.

– Зачем? Да и когда бы я сказал, Рус?! До хрена у нас ТАМ было времени на разговоры? М?! – несёт меня.

Я думал, что выгорел к херам, но искры ещё обжигают вены и кожу.

– Какой же ты мудак, – с пренебрежением выплёвывает Ахмедов.

– Судя по всему, такой же, как и ты…

Ещё две минуты взглядами рвём друг друга на куски.

– Пиздец, – Рус по старой привычке трёт ладонью короткий ёжик чёрных волос.

– Впусти меня. Поговорим.

– О чём? – разжимает кулаки, расправляет пальцы, снова сжимает.

– Об этом и поговорим. Расскажи всё, что знаешь. Ты же самый близкий человек для Иры.

Ну кто? Кто, блядь, если не он?!

Глава 27

Ворон

Рус выдыхает и пропускает меня в своё жилище. Правильно. Не надо нам посторонних ушей в виде соседей. Потом замучаемся вычищать и откупаться.

– Да ни хрена, Ворон! – Ахмедов ударяет кулаком в стену. – Ира никого в свою жизнь не впускает. Отгородилась глухой стеной, и не подобраться.

– А ты пытался?

– Постоянно пытаюсь, но не могу же я ломать её. Ирка родная для меня. Я как баран к ней иду, а она гонит. Гордая, независимая стала, – горько усмехается. – Денег не берёт. Приходится выдумывать всякие схемы идиотские.

Да уж, я заметил, какой пиздец из неё получился. Но внутри всё равно живёт та маленькая ведьмочка с зелёными глазами. Я её как дикий зверь чую.

– Что было шестнадцать лет назад, когда она вдруг внезапно решила «полюбить» Асада? – задаю следующий вопрос.

– Да я сам не понял, – уже немного остыв, отвечает Рустам, попутно включая кофеварку и чайник. – Когда вернулся, она уже замужем и беременна. Родители рассказали, что в больнице лежала с пневмонией. Долго лежала, тяжело болела. Как только на ноги встала, объявила, что выходит замуж за Юнусова. Добровольно.

– И ты поверил? – перебираю пальцами по столешнице.

– Не поверил и к ней пришёл. Она вся серо-зелёная от токсикоза. Нельзя ей было беременеть так быстро, слабая слишком была. Сказала, что любит мужа и они уезжают.

– Дальше… – скриплю зубами.

– Мля, а что дальше?! – опять бесится Рустам. – Меня дёрнули в очередную командировку. Вернулся, Ирка с младенцем на руках. Я к ней, она меня открытым текстом на хер. Ничего не понял, решил дать время. Узнал, что со всей семьёй так. Никого в свою жизнь не впускает. Кроме Асада никто ей был не нужен. Наблюдал со стороны немного, чтобы убедиться, что у неё всё хорошо.

– Бред, – но какой реальный. Сам в это попал.

– Потом снова уехал, – продолжает Ахмедов. – Надолго. Вернулся, опять к ней. Ситуация та же. И связь между нами становилась с каждым годом всё тоньше. Вчера вот только нормально поговорили, – поднимается, наливает себе кофе, мне чай. Ставит на стол две кружки и устраивается верхом на табурете. – Сказал про мать. Умерла она. Пообщались больше двух минут в кои-то веки.

– А шрам откуда на запястье? – их мать волнует меня меньше всего, и я направляю разговор в нужное русло.

– Какой шрам? – Рустам давится горячим кофе.

– Вот и я думаю, какой, – вожу чайной ложкой по дну своего стакана. – Значит, Ира с тобой на контакт не идёт?

– Без шансов.

– Странно это всё, Рус. А Егор? – пламя в груди вспыхивает с новой силой и лижет горячими языками сердце. Больно адски, но я сжимаю зубы и жду ответа.

– Да тоже не вижу его толком, – признаётся Рустам. – Ирка против категорически. Со стороны если только. Знаю, в какой школе учится. Лет ему пятнадцать. Проблемный. Из дома свинчивает периодически и школу пропускает. Даже эту информацию я вытягивал сам, по крупицам то тут, то там.

Замолкает, отхлёбывая кофе. Вместе смотрим с ним на фотографию Егора.

– Он реально похож на тебя, Ворон, – признаёт Рус. – Думаешь, Асад не знает? – его голова начинает работать туда же, куда и моя.

– Уверен, что знает.

– Тогда на хрена ему это?

– А вот это уже правильный вопрос, Рустам, – киваю я.

– Что ты намерен делать?

– Вернуть свою семью. Я долбанных шестнадцать лет просрал! Счастья Ире хотел. Семьи, раз она так решила. Но у меня, оказывается, есть сын, Рустам. Сын, мать твою! Которого пятнадцать лет растил чужой мужик! Ты бы на моём месте что делал? Дальше наблюдал?!

– Асада я бы ёбнул, но Ира… Я не дам тебе причинить ей вред. Слышишь?

– Ты придурок? – устало закатываю глаза. – Собирайся, поехали, Рус.

– Куда? – отодвигает от себя кружку.

– В школу к Егору. Покажешь мне его. И не смотри на меня так! Я не идиот. Не полезу к нему с признаниями. Не сегодня… Мы просто посмотрим.

– Пять минут мне дай.

Он уходит в комнату. Пока я допиваю чай, переодевается. Берёт ключи от своей тачки.

– Я с водителем, не пригодятся, – захожу в прихожую, всовываю ноги в берцы и затягиваю шнурки.

Спускаемся с Рустамом к подъезду. Курим, стоя у машины. И занося с собой запах осенней сырости и сигаретного дыма, рассаживаемся в салоне. Рус называет адрес и номер школы. Самая обычная среднеобразовательная.

– Здесь останови, – прошу своего человека. – Не свети особо тачкой, мелкие пацаны набегут с вопросами. Откатись куда-нибудь.

– У домов припаркуюсь, – показывает на панельки через дорогу.

Отпускаю его. Идём с Рустамом к школе, но близко не подходим. Напротив дом жилой, деревья, лысые кустарники. Встаём к стене. Я гипнотизирую вход.

– Сколько там до конца урока?

– Ворон, да я даже расписания его не знаю. И где гарантия, что он выйдет?

– Ты в школе учился? – ухмыляюсь я.

– Учился, конечно. Чё за дебильные вопросы?

– В пятнадцать на переменах курить куда бегал? – спрашиваю, не отрывая взгляда от пошарпанных дверей школы.

– Вряд ли мой племянник курит, Паш, – Рус старается оправдать то ли Егора, то ли себя, то ли Иру.

– Да брось, – вспоминаю себя в его возрасте. Я всегда нарушал правила.

Слышим, как в школе раздаётся звонок. Пара минут, и на крыльцо без курток высыпают старшеклассники разного пола и возраста. Я ещё раз смотрю на фотографию, снова на крыльцо.

Проталкиваясь через ровесников, мальчишка со снимка, сдувая непослушную тёмную чёлку, подходит к пацанам постарше. Ни от кого не прячась, закуривает.

– Вон он, – Рустам взмахом руки указывает на цель, которую я нашёл и без него.

«Сын…» – опять вертится в голове. – «Мой сын!!!»

В жизни Егор не такой, как на фото. Он ко мне боком стоит. Затягивается, гадёныш. Нагло, демонстративно. Улыбается, смотрит на какую-то девчонку, явно не подходящую ему по возрасту. Точно мой. Никакие анализы ДНК не нужны. Это же, блядь, копия меня в пятнадцать, только внешне помягче. В нём есть черты от мамы.

Что ж мы с тобой будем делать, Егор?

Звонок на урок. Мелкий засранец тушит сигарету об ступеньки и отстреливает бычок в лужу. Оглядывается. На секунду мы встречаемся с ним взглядами. Хмурится, отворачивается и уходит со своими старшими друзьями в здание.

– Поехали, Паш, – зовёт Рустам.

– Поехали, – киваю я.

Ждать ещё нет смысла. Я потом приду. Переварю всё и обязательно вернусь за парнем. За моим сыном!

– Не предпринимай ничего без меня, – неожиданно просит Рустам.

Вздёргиваю бровь и кошусь на него.

– Я хочу участвовать, – поспешно добавляет.

– Принято.

Грузимся в машину. Закидываем Рустама домой. Я еду в «гнездо» и до семи вечера честно пытаюсь работать, но меня оглушило и ослепило новостью о наследнике. Бросаю всё, сбрасываю Грановскому информацию, которую он просил.

Выхожу на улицу. Холод пробирается под футболку и покалывает горячую кожу. Позволяю этим невидимым лезвиям войти в меня. Выдыхаю, ловлю себя на странном ощущении. Закурив, оглядываюсь по сторонам, в поисках того, кто там пристально сейчас за мной наблюдает.

В поле зрения, конечно же, никого.

Звоню своим в «гнездо».

– Проверить все крыши в округе, все верхние этажи ближайших высоток, – отдаю распоряжение.

– Что ищем?

– Всё, что может вызвать подозрение. Тихо только.

– Обижаете, босс!

– Обижаю я по-другому. Работайте. Жду отчёт.

Сажусь в тачку и прошу закинуть меня домой. Фил ещё не звонит, зараза. Сам не буду. Нет у меня пока на него сил.

Уперевшись затылком в подголовник, закрываю глаза и стараюсь расслабиться, почувствовать дорогу, по которой мы едем. Мозг сам дорисовывает рядом новые фантомы. Егор…

Встряхнувшись, выхожу немного раньше. Медленно иду к подъезду, вдыхая полной грудью и медленно выдыхая. Поднимаюсь к себе. Едой пахнет. Суп.

Дуня выскакивает ко мне в новых шортах и топе с открытым плечом.

– Ну, как тебе? – крутанувшись, ждёт комментариев.

– Супер, – показываю ей большой палец вверх.

Недовольно морщится. У меня батарейки на сегодня сели. Завтра голова нужна свежая, поэтому сейчас душ, пожрать и спать под телек, чтобы забивал мысли своим нудным гундением.

Малая кормит меня отличным ужином. В очередной раз удивляюсь, как в этой девочке сочетаются стервозность и такая хозяйственность. Бульон, фрикадельки, кайф. Всё это теплом течёт из желудка куда-то в грудную клетку, вопреки законам природы и физики. Там оседает лёгкой, приятной эмоцией. Не помню, когда в последний раз испытывал эмоции от еды.

– Спасибо, – говорю пристально наблюдающей за мной девочке.

Убираю тарелку, встаю к окну, засунув руки в карманы штанов. Жду отчёта от Фила и своих людей.

«Чисто» – приходит голосовое от старшего дежурной группы. – «Но кто-то был в высотке на пустом административном этаже напротив нас. Почистили за собой, а запах дыма от сигарет остался»

«Понятно. Присматривайте там» – отвечаю им.

Телефон вздрагивает прямо в руке.

– Ну наконец-то! – рявкаю на Филиппа.

– Из главного. Объект был в медицинском центре у гинеколога Яровской. Перед приёмом встречался с Мирным.

– Сейчас где?

– Дома уже.

Глава 28

Ирина

Упершись лбом в шкаф, мою посуду и напряжённо думаю. В очередной раз пытаюсь свести концы с концами и найти ниточку, за которую можно ухватиться. Должен быть выход… Приходится ускоряться. Совсем недавно у меня было в запасе два года, а теперь я не знаю, сколько осталось до неминуемого взрыва. Чёрт. Ничего не успеваю.

Щелчок замка раздаётся из прихожей, и нервная дрожь прокатывает по телу. Асад вернулся. Невольно напрягаюсь и мобилизирую все силы организма для защиты. Рядом с ним нельзя расслабляться, особенно после утренней ссоры. Вряд ли муж просто проглотит мой отказ. Скорее всего, уже придумал, как меня наказать, но я его разочарую.

Слышу шаги за спиной и инстинктивно оскаливаюсь. Каждая мышца в теле звенит от напряжения, как струна. Ровно дышу и терпеливо жду нападения.

– Какой ты, оказывается, можешь быть полезной, – вкрадчивый голос мужа опутывает меня тугими кольцами. Интуитивно чувствую подвох и внутренне подбираюсь.

– Что ты имеешь в виду? – выключаю воду и медленно вытираю руки.

Терпеть не могу стоять к нему спиной, но сейчас так лучше. Я ощущаю его мощную энергетику, пропитанную плохо скрываемой похотью и агрессией. Асад зол, но я пока не понимаю почему.

– Один раз съездила, и весь долг списали…

Напрягаюсь сильнее. Откуда узнал? Я ведь ничего не говорила. А кто говорил? Что ещё он знает. Мысли лихорадочно мечутся в сознании и врезаются друг в друга.

Асад совсем рядом. Его дыхание шевелит волосы на затылке, но дотронуться он не решается. И слава богу. Если трезв, то, возможно, получится договориться.