Екатерина Аверина
Книги автора: Екатерина Аверина
— Сереж, — смеется красивая девушка в вязаных гольфах. — Ну иди сюда, — игриво манит пальчиком.
Усмехнувшись, медленным шагом направляюсь к ней, не отводя взгляда от алых губ. Мне вообще-то нельзя, не для меня она. Юная, энергичная, чистая. Но в ней …
— Сереж, — смеется красивая девушка в вязаных гольфах. — Ну иди сюда, — игриво манит пальчиком.
Усмехнувшись, медленным шагом направляюсь к ней, не отводя взгляда от алых губ. Мне вообще-то нельзя, не для меня она. Юная, энергичная, чистая. Но в ней …
— Беременность не наступила, — развёл руками гинеколог. Пробовать снова имеет смысл не раньше, чем через год. Организму нужен отдых от препаратов и перенесенного стресса.
Я бессильно опустилась на кушетку наскоро поправив одежду. Это конец. Муж тепе…
— Беременность не наступила, — развёл руками гинеколог. Пробовать снова имеет смысл не раньше, чем через год. Организму нужен отдых от препаратов и перенесенного стресса.
Я бессильно опустилась на кушетку наскоро поправив одежду. Это конец. Муж тепе…
– Моя дочь недавно удачно вышла замуж, – его слова бьют прямо под ребра.
Я не знал…
– У моего внука теперь прекрасный отец.
Показывает фото, как Аврору в красивом белом платье нагло обнимает и целует… не я!
– Это и мой сын! – сжимаю зубы.
– Считай, ч…
– Моя дочь недавно удачно вышла замуж, – его слова бьют прямо под ребра.
Я не знал…
– У моего внука теперь прекрасный отец.
Показывает фото, как Аврору в красивом белом платье нагло обнимает и целует… не я!
– Это и мой сын! – сжимаю зубы.
– Считай, ч…
– Аборта не будет! – я даже не плачу. Меня до трясущихся рук кроет от ярости.
– Ребёнок не входит в мои планы на ближайшее будущее, – холодно заявляет моя первая и единственная любовь.
– Тогда проваливай, – голос все же дрогнул.
– Тай, – он обнял рук…
– Аборта не будет! – я даже не плачу. Меня до трясущихся рук кроет от ярости.
– Ребёнок не входит в мои планы на ближайшее будущее, – холодно заявляет моя первая и единственная любовь.
– Тогда проваливай, – голос все же дрогнул.
– Тай, – он обнял рук…
Случайная связь мужа на стороне обернулась крахом для нашего брака. Пока я училась жить без него, Святослав воспитывал дочь от другой, ведь я родить ему так и не смогла.
Сегодня этот красивый и успешный… бывший ворвался в мою жизнь, чтобы перевернуть…
Случайная связь мужа на стороне обернулась крахом для нашего брака. Пока я училась жить без него, Святослав воспитывал дочь от другой, ведь я родить ему так и не смогла.
Сегодня этот красивый и успешный… бывший ворвался в мою жизнь, чтобы перевернуть…
Он не знает слова «нет». Больше его не слышит. Мое вынужденное замужество сорвало все тумблеры в его голове, сожгло тормоза. Мы из разных миров. Мне даже смотреть нельзя в его сторону, а он желает сделать меня своей и кажется, теперь ни перед чем не …
Он не знает слова «нет». Больше его не слышит. Мое вынужденное замужество сорвало все тумблеры в его голове, сожгло тормоза. Мы из разных миров. Мне даже смотреть нельзя в его сторону, а он желает сделать меня своей и кажется, теперь ни перед чем не …
– У меня есть другая, – звучит вместо «С днем рождения, родная», ломая меня пополам.
– Я знаю, – отвечает эхо того, что от меня осталось.
– Знаешь? – удивляется муж.
– Догадалась. Что будем делать? – смотрю на него, задыхаясь от боли.
В квартире в ис…
– У меня есть другая, – звучит вместо «С днем рождения, родная», ломая меня пополам.
– Я знаю, – отвечает эхо того, что от меня осталось.
– Знаешь? – удивляется муж.
– Догадалась. Что будем делать? – смотрю на него, задыхаясь от боли.
В квартире в ис…
Он старательно оберегает свои тайны, избегая любых разговоров о прошлом.
Ему всего двадцать один, а его душа уже разорвана в клочья. От него веет холодом и опасностью. От тяжелого, темного взгляда все тело покрывается мурашками.
Есть ли шанс, что три…
Он старательно оберегает свои тайны, избегая любых разговоров о прошлом.
Ему всего двадцать один, а его душа уже разорвана в клочья. От него веет холодом и опасностью. От тяжелого, темного взгляда все тело покрывается мурашками.
Есть ли шанс, что три…
Мне нельзя ее трогать, ведь я чокнутый, чертов псих, придурок и просто друг детства. В моих глазах тьма, даже когда я улыбаюсь. А она… Она слишком хорошая. Новенький парень подходит ей идеально. Но я хочу ее до зубного скрежета, до сведенных мышц. Зн…
Мне нельзя ее трогать, ведь я чокнутый, чертов псих, придурок и просто друг детства. В моих глазах тьма, даже когда я улыбаюсь. А она… Она слишком хорошая. Новенький парень подходит ей идеально. Но я хочу ее до зубного скрежета, до сведенных мышц. Зн…
– Беременность не наступила, – развёл руками гинеколог. Пробовать снова имеет смысл не раньше, чем через год. Организму нужен отдых от препаратов и перенесенного стресса.
Я бессильно опустилась на кушетку наскоро поправив одежду. Это конец. Муж тепер…
– Беременность не наступила, – развёл руками гинеколог. Пробовать снова имеет смысл не раньше, чем через год. Организму нужен отдых от препаратов и перенесенного стресса.
Я бессильно опустилась на кушетку наскоро поправив одежду. Это конец. Муж тепер…
Влюбиться до одури в невесту родного брата, заделать ей ребенка, разрушить несколько жизней и поставить под угрозу собственную карьеру?
Меня зовут Радомир Яровский. Я влип во все это. И нет, черт возьми, я не жалею!
© Литнет
Влюбиться до одури в невесту родного брата, заделать ей ребенка, разрушить несколько жизней и поставить под угрозу собственную карьеру?
Меня зовут Радомир Яровский. Я влип во все это. И нет, черт возьми, я не жалею!
© Литнет
– Миша, нельзя, слышишь? Тебе нельзя подходить ко мне. Я теперь замужем, – шепчу и жмурюсь от страха. – Не надо, пожалуйста. Будут проблемы, – вжимаюсь в стену. Отступать больше некуда. Он загнал меня в ловушку.
– Меня задолбало твоё «нельзя»! – рявк…
– Миша, нельзя, слышишь? Тебе нельзя подходить ко мне. Я теперь замужем, – шепчу и жмурюсь от страха. – Не надо, пожалуйста. Будут проблемы, – вжимаюсь в стену. Отступать больше некуда. Он загнал меня в ловушку.
– Меня задолбало твоё «нельзя»! – рявк…
— Миша, нельзя, слышишь? Тебе нельзя подходить ко мне. Я теперь замужем, — шепчу и жмурюсь от страха. — Не надо, пожалуйста. Будут проблемы, — вжимаюсь в стену. Отступать больше некуда. Он загнал меня в ловушку.
— Меня задолбало твоё «нельзя»! — рявк…
— Миша, нельзя, слышишь? Тебе нельзя подходить ко мне. Я теперь замужем, — шепчу и жмурюсь от страха. — Не надо, пожалуйста. Будут проблемы, — вжимаюсь в стену. Отступать больше некуда. Он загнал меня в ловушку.
— Меня задолбало твоё «нельзя»! — рявк…
Мне нельзя ее трогать, ведь я чокнутый, чертов псих, придурок и просто друг детства. В моих глазах тьма, даже когда я улыбаюсь. А она… Она слишком хорошая. Новенький парень подходит ей идеально. Но я хочу ее до зубного скрежета, до сведенных мышц. Зн…
Мне нельзя ее трогать, ведь я чокнутый, чертов псих, придурок и просто друг детства. В моих глазах тьма, даже когда я улыбаюсь. А она… Она слишком хорошая. Новенький парень подходит ей идеально. Но я хочу ее до зубного скрежета, до сведенных мышц. Зн…
Мне нельзя ее трогать, ведь я чокнутый, чертов псих, придурок и просто друг детства. В моих глазах тьма, даже когда я улыбаюсь. А она… Она слишком хорошая. Новенький парень подходит ей идеально. Но я хочу ее до зубного скрежета, до сведенных мышц. Зн…
Мне нельзя ее трогать, ведь я чокнутый, чертов псих, придурок и просто друг детства. В моих глазах тьма, даже когда я улыбаюсь. А она… Она слишком хорошая. Новенький парень подходит ей идеально. Но я хочу ее до зубного скрежета, до сведенных мышц. Зн…
– Лекс, ты не можешь так со мной поступить. Это же твой ребенок, – тычет в меня тестом на беременность.
– А-бо-рт! – повторяю по слогам. – Какие нам с тобой дети? – обвожу рукой свой гараж. – О себе бы позаботиться. Брысь, Леся! Не делай мне мозг. Гд…
– Лекс, ты не можешь так со мной поступить. Это же твой ребенок, – тычет в меня тестом на беременность.
– А-бо-рт! – повторяю по слогам. – Какие нам с тобой дети? – обвожу рукой свой гараж. – О себе бы позаботиться. Брысь, Леся! Не делай мне мозг. Гд…
Вместо цветов на свидание он берет презервативы, снимает ролики для своего канала, обожает готовить и чертовски обаятельно улыбается.
Когда мы виделись в последний раз, я носила огромные очки и брекеты.
Он ненавидел меня, а я хотела его внимания.
Теп…
Вместо цветов на свидание он берет презервативы, снимает ролики для своего канала, обожает готовить и чертовски обаятельно улыбается.
Когда мы виделись в последний раз, я носила огромные очки и брекеты.
Он ненавидел меня, а я хотела его внимания.
Теп…
Он старательно оберегает свои тайны, избегая любых разговоров о прошлом.
Ему всего двадцать один, а его душа уже разорвана в клочья. От него веет холодом и опасностью. От тяжелого, темного взгляда все тело покрывается мурашками.
Есть ли шанс, что три…
Он старательно оберегает свои тайны, избегая любых разговоров о прошлом.
Ему всего двадцать один, а его душа уже разорвана в клочья. От него веет холодом и опасностью. От тяжелого, темного взгляда все тело покрывается мурашками.
Есть ли шанс, что три…
Он старательно оберегает свои тайны, избегая любых разговоров о прошлом.
Ему всего двадцать один, а его душа уже разорвана в клочья. От него веет холодом и опасностью. От тяжелого, темного взгляда все тело покрывается мурашками.
Есть ли шанс, что три…
Он старательно оберегает свои тайны, избегая любых разговоров о прошлом.
Ему всего двадцать один, а его душа уже разорвана в клочья. От него веет холодом и опасностью. От тяжелого, темного взгляда все тело покрывается мурашками.
Есть ли шанс, что три…
— Аборта не будет! — я даже не плачу. Меня до трясущихся рук кроет от ярости.
— Ребёнок не входит в мои планы на ближайшее будущее, — холодно заявляет моя первая и единственная любовь.
— Тогда проваливай, — голос все же дрогнул.
— Тай, — он обнял рук…
— Аборта не будет! — я даже не плачу. Меня до трясущихся рук кроет от ярости.
— Ребёнок не входит в мои планы на ближайшее будущее, — холодно заявляет моя первая и единственная любовь.
— Тогда проваливай, — голос все же дрогнул.
— Тай, — он обнял рук…