Лабиринты времени

Это была его первая жертва.

Учитель спросил тогда, хочет ли мальчик закалить не только своё тело, но и свой дух?

«Да», – ответил тот.

И учитель отвёл его в далёкие пещеры и оставил там одного, наедине с диким животным.

«Если ты действительно тот, кем хочешь стать, ты должен выжить», – сказал он.

Из года в год, становясь всё старше и старше, мальчик уходил в это место.

И каждый раз волчонок становился всё больше и больше, пока, наконец, в один прекрасный день (или ночь?) Теймур не вступил в схватку со взрослым и сильным волком.

…-Хайна! Хайночка!

Тихий, вкрадчивый, до боли знакомый голос за стеной юрты прервал размышления девушки.

–Куяш?

–Да, милая, это я.

Услышав голос любимого, тургарка быстро подбежала к стене и прильнула к её грубой тканной поверхности мокрой от слёз щекой:

–Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя сюда! Уходи!

Даже через толщину отделяемой их друг от друга поверхности, девушка ощутила, как по другую сторону юрты к её щеке прильнула его щека и, закрыв от блаженства глаза, нежно потёрлась об неё.

–Только если ты со мной, – услышала она тихий, настойчивый голос.

–Нет, ты не понимаешь, – с горечью произнесла Хайна и, в миг возвратившись к окружающей её реальности, отпрянула от юрты. – Уходи, прошу тебя.

–Ты больше не любишь меня?

Горькие нотки отчаяние через толщину юрточных шкур проникли в самое сердце девушки и она тихо всхлипнула:

–Теперь это не важно, милый.

Как он не понимает! Нет, она не перестала любить его! Её сердце всё так же радостно рвётся к нему на встречу! Но она не в праве думать только о себе…

–Ты боишься его, да? Не бойся, ну что он сделает?

–Ты не знаешь его. Он убьёт и тебя, и маму, и Алгашика. Уходи, прошу тебя.

Не в силах сдерживать себя, девушка протянула руку в сторону прячущегося за юртой любимого, но вдруг услышала странный шорох и сердце её быстро забилось.

–Куяш?– осторожно позвала она.

Гробовая тишина молчаливым эхом отозвалась в стенах юрты и тревогой пробежалась по телу девушки.

–Куяш? – трепетно позвала она возлюбленного, опасаясь самого худшего.

–Не его ли ты зовёшь?

Грозный голос за спиной заставил девушку задрожать и отпрянуть в сторону, поджав под себя ноги.

Глава 16

Возвращаясь поздно ночью в родной клан, Теймур думал о том, как же он легко убедил старого дурака помочь ему. Конечно, хитрец надеется избавиться от него при первом удобном случае и заполучить власть не над одним, как сейчас, а над несколькими кланами, объединёнными Теймуром, и, вдобавок, приобрести сильную армию, не приложив к этому усилий. Что ж, пусть думает, что сможет обвести его вокруг пальца. А мы воспользуемся его хитростью, коварством и осведомлённостью для достижения своих целей. А потом…

Потом его ждёт смерть.

Какая?

Зависит от него самого. Насколько он будет полезен при жизни, настолько легче будет его кончина.

Однако не так просто будет с другими, более молодыми и упёртыми своим миролюбием каюмами. Наверняка, будут те, кто решит сопротивляться. Немногие, но будут. От таких нужно избавиться в первую очередь. Раздавить, как назойливых мошек или…

Чья-то тёмная тень у задней стороны юрты привлекла внимание Теймура и прервала его размышления. Тихо указав сопровождающим его воинам на неё рукой, он спешился с коня и, сторожно пробираясь в темноте между юрт, вместе с группой ратников бесшумно приблизился к жилищу и затаился.

–Теперь это не важно, милый, – услышал Теймур тихий женский шёпот.

–Ты боишься его, да? Не бойся, ну, что он сделает?

«Куяш», – быстро сообразил каюм и подал знак воинам окружить наглеца.

«Смелый, однако, – подумал он и, усмехнувшись, добавил: – и глупый. Что ж, я дам тебе возможность, как настоящему мужчине, показать свою отвагу»

–Ты не знаешь его. Он убьёт и тебя, и маму, и Алгашика. Уходи, прошу тебя.

Увлечённый разговором с любимой, молодой человек не заметил, как к нему со спины бесшумно приблизились несколько воинов и, запрокинув его голову, заткнули ему рот, всунув кляп, скрутили по ногам и рукам и потащили в сторону от юрты.

Теймур тихо подошёл к стене и прислушался.

–Куяш?– услышал он встревоженный голос Хайны и уверенным шагом направился к входу в жилище.

…Лучи восходящего солнца осветили небольшую группу славличей, отправленную Мудрояром на поиски Йорки, молча идущую по лесу.

Увидев вспыхнувшие вдалеке несколько ярких разноцветных вспышек, они остановились и смиренно сложили ладони перед грудью.

–Боги пируют, -указал на свечение Белояр.

И мужчины, закрыв глаза и сложив кисти ладонями друг к другу, члегка наклонились в сторону вспышки, а затем продолжают свой путь.

…Лежащая на траве Йорка открыла глаза.

Зелёный ковёр поляны, усыпанный разноцветными пятнами распустившихся цветов.

Яркое солнце.

Берёзова роща.

Еле шуршащая под дуновением ветра листва.

Ни пещеры, ни горы, ни, тем более, странных людей и домов.

«Ну и приснится же, » – подумала девушка и, потянувшись, выгнула спину и прислушалась.

Весёлое женское щебетание и смех слышались где-то в глубине леса, приближаясь всё ближе и ближе:

– Ой, смотрите, какой крепенький!

–А я у меня поболе будет!

–Девоньки, девоньки, сюда! Здесь целая полянка!

–Где, где?

–Да сюда!– не смолкает их весёлый щебет.

«Никак, девки по грибы вышли», – радостно подумала Йорка и, поднявшись с земли, быстро направилась в их сторону, ничуть не задумываясь о том, как же она оказалась так близко от селения?

Быстро ступая по росистой траве, девушка не заметила уснувшего за поваленным сухостоем, спрятанным за кустами малины, лесного сладкоежку – медведя, обнявшего лапами измазанный в ягодном соке нос.

Разбуженный девичьими голосами он, открыв полусонные глаза, сердито заворчал.

–Ну и наберём сегодня! Пирогов наваляем!– щебетали в далеке девушки.

Не видя тихо прошедшую за его спиной девушку, зверь уселся, загрёб лапой с куста гроздь сочных ягод и сразу же отправил её себе в пасть, смачно зачмокав.

Неожиданно из ни откуда прямо перед ним на спину упал Ратибор, а чуть дальше из воздуха приземлился и Кантимир.

Рассерженный прерванным обедом, медведь толкнул Ратибора лапой в грудь, оставляя на ней глубокие борозды острых когтей, издав при этом гневный рёв и, перестав жевать, в упор посмотрел на незваного гостя.

Услышав дикий рык, девичьи голоса в роще тот час же замолкли и вскоре наступившую вмиг тишину разрезали испуганные визги:

– Медведь!

–Косолапый!

–Ой, бежим, девоньки!

И звуки топота, хруст веток и женские крики наполнили утренний лес.

Сжав зубы от накатившейся на него волне боли, Ратибор нащупал на поясе длинный нож и выбросил руку вперёд прежде, чем склонившаяся над ним туша смогла нанести ещё один удар и тут же откатился в бок.

Острое лезвие бударило прямо в грудь лесному царю, но оно оказалось слишком коротким, что бы нанести смертельный удар и оглушительный, полный неистовой боли рёв раненого зверя поднял в небо встревоженные стаи птиц, с громким карканьем взлетевших с насиженных мест.

Обезумивший медведь страшно заревел и начал бить мощной лапой, стараясь раздавить катающегося по земле из стороны в сторону человека. Но тот, зажимая одной рукой хлещущую кровью рану на груди, шустро перекатывался от куста к дереву, от дерева к кусту, стараясь увернуться от лап разбушевавшегося зверя.

Что бы спасти друга, очнувшийся после падения Кантимир приподнялся на одно колено и, доставав из-за спины лук, прицелился и хладнокровно выпустил в зверя несколько стрел, стараясь пробить его мохнатую шкуру. Увидев нового врага, медведь дико взревел и, опустившись на все четыре лапы, разбрызгивая кровавыми слюнями огромными прыжками бросился бежать в сторону Кантимира. Но тот, стиснув зубы и не теряя самообладания натянул тетиву и дребезжащая стрела влетела прямо в раскрытую пасть зверюги в тот момент, когда он был на расстоянии пары прыжков от охотника. Оставаясь неподвижным, охотник продолжал держать своё оружие на вытянутой руке, наблюдая, как туша животного обмякла и упала на дрогнувшую под его тяжестью землю.

И только тогда Кантимир бросился к раненому другу.

–Вот незадача, – тихо, стиснув зубы, простонал тот и убрал рукуи от кровоточащей на груди раны.

–Знахарь нужен, – осмотрев её деловито сказал Кантимир, озабоченно покачав головой.-Рваная и глубокая. До дома не дотянуть: кровью изойдёшь.

–Эй! Кто тут!– в стороне послышался голос Йорки и мужчины ооглянулись на её крик.

–Оставь меня, – быстро принял решение Ратибор.– Сам схоронись, да жди вести.

–А ты, – попытался остаться иирк.

–Где-то тут должно быть селение славличей. Их Йога славится целебными знаниями. Они помогут.

–Но…

–Иди же, – с этими словами Ратибор отпихнул друга. -Ничего со мной не случиться. По крайней мере хуже не будет.

Иди, – машет он обессиленной рукой и Кантимир, крепко пожав руку друга, хлопает его по плечу и быстро скрывается среди деревьев.

–Помогите!– слабо закричал Ратибор, стараясь не потерять сознание.

–Кто здесь?– вторит ему идущая на его голос девушка.

–Я тут!– поднимает в последнем рывке руку охотник и тут же бессильно роняет её.

Сквозь туман, застилающий глаза, он видит подошедшую к нему фигуру, золотистые локоны, падающие на грудь и пару чудных глаз прекрасной незнакомки с базара.

…-Помнишь, я говорил тебе, что сделаю, если ты сбежишь от меня?

Стоя на коленях перед сидящим Теймуром, Хайна бросила взгляд на связанного, лежащего тут же, рядом, Куяша и быстро кивнула головой.

–Но этого, конечно, не знает твой друг, – каюм встал и, подойдя вплотную к пастуху, наклонился над ним и зашептал в самое ухо:

–Я обещал ничего не делать с ней, если поймаю. А я бы обязательно поймал и вернул.

Не понимая его намерений, пленник недоумённо перевёл взгляд с Теймура на опустившую глаза бывшую невесту.

–Но я, – встал и громко сказал, выделяя каждое слово, Теймур, – обещал отрезать её родным фаланги пальцев рук и ног, затем кисти и ступни. И, напоследок, отвезти далеко в степь и оставить на съедение степным волкам и воронам. И наша девочка оказалась умнее, чем ты.

Каюм подошёл к Хайне и, грубо подняв её с пола на ноги, повернул лицом к Куяшу.

–Посмотри на него, – прошептал он девушке, – как он низок и слаб. Разве такого мужчину заслуживает твоя красота?

–Отпусти его, пожалуйста, – захлёбываясь в слезах, еле слышно пробормотала девушка и, превознемогая омерзение, взяла Теймура за руку.

–Отпустить? Вот так просто? Нет! – тот словно наслаждался душевными муками своих жертв, морально издеваясь над ними.

–Развяжите его!– неожиданно приказал каюм, самодовольно наблюдая, как послушные воины тут же подняли Куяша и стали распутывать верёвки на его теле.

–Я дам тебе шанс. Победишь- и ты свободен. Заберёшь с собой невесту, её мать, брата, кого захочешь. Даю слово. Проиграешь, – голос Теймура зловеще зашипел в лицо пленника, – и я сделаю с тобой то, что обещал сделать с её родными.

–Отпусти его, – упала Хайна в ноги каюма, пытаясь поцеловать подол его халата, – прошу тебя. И я навсегда останусь с тобой. Я буду тебе рабой, наложницей, кем пожелаешь…

«Бедная моя девочка, – подумал Куяш, не в силах прекратить её страданий. – Пташечка моя ненаглядная. Да разве могу оставить я тебя с этим извергом?»

–Не надо, – прервал её мольбы пастух и, решительно упёршись взглядом в глаза соперника, твёрдо произнёс:

–Я буду драться с тобой, Теймур.

Глава 17

По вытоптанной лесной тропе Койву и Петро волокут к селу два скреплённых у основания ствола, образующих угол, между которыми на мохнатых еловых ветках, свесив в бессознании голову, лежит Ратибор. Рядом, изредка поглядывая на него, идёт Йорка. Увидев раненого иирка в лесу, девушка сразу узнала в нём того самого великана, спасшего её на берегу от похитивших её людей. Только теперь он совсем не казался ей тем страшным чудовищем, легко расшвыривающим крепких чернокожих рабов, коим представился в свете луны. Никогда не видевшая обнажённых мужчин других племён, девушка бросала робкие взгляды на его загорелый торс, украшенный иссиня – чёрными рисунками звериных лап, на округлые мускулы свесившихся с волуш крепких рук, на длинный хвост, одиноко болтающийся на наголо выбритой голове… И что-то ужасное и одновременно притягивающее было во всём его облике, начиная от этого самого хвоста до кончиков кожаных ичигов на его ногах.

Как отличался он от светлолицых стройных мужчин её племени!

Интересно, а что там…

Йорка невольно представила его обнажённое тело в отблесках домашнего очага, его упругий живот, ноги и…

Но тут же почувствовав, как яркий румянец выступает на её щеках от этих мыслей и, стыдясь их, девушка быстро отвела взгляд от Ратибора в сторону и увидела быстро идущего к ней навстречу, сопровождаемого стайкой воркующих девок и снующей ребятни, Мудрояра.

Увидев отца, Йорка бросилась к нему навстречу и, утопая в его объятиях, тихо замурлыкала, ощущая нежные прикосновения широкой ладони к своим локонам:

–Как ты, дочка? Уж и не чаял тебя увидеть!

–Прости, отец, – опускает она глаза, – что ослушалась. Больше, вот те слово, перечить не буду. Да говорят же, боги пути наши ведут. Коли не я, пропал бы добрый человек. Вон, – кивает на Ратиборга, – в лесу нашла.

–С чего взяла, что добрый?– посмотрев в сторону иирка, вождь, приподняв лицо дочери за подбородок, посмотрел в её глаза.

–Да я…– начала было Йорка, но тут же замолчала.

«Лучше не говорить. Пока. А там… Глянем, что будет», – подумала она, а в слух продолжила:

–Был бы лихой человек, боги меня б отвели.

–Ну, ладно-ладно, дочка, – ещё раз обняв Йорку, согласился Мудрояр и, оставив её, подошёл к слипшейся от крови, унизанной торчащими стрелами туше медведя, брошенной на землю несущими её следом за раненым незнакомцем славличанами. Широкий жирный след, оставленный сочащейся из ран крови, тянулся по вытоптанной тропе от деревни и терялся где-то среди зелёной травы.

–Вот, недалеча нашли, – кивнул на медведя Койву. – Видать, потревожили друг дружку, ну и наваляли по бокам.

Мудрояр задумчиво обошёл вокруг туши, с силой выдернул одну из стрел и, со всех сторон рассмотрев её, кинул озабоченный взгляд на Ратибора: « Не тот ли это иирк, что про Йорку на берегу бачил? Только коим образом он здесь оказался, в славличанских лесах, по другую сторону родных болот?»

–А где же оружие ихнее?– кивнул он на раненого.

–Так, дырокол вона, у Михолы. Эй, Михолка!– окрикнул Койву одного из дружков, – куды нож заныкал?

Стоящий в группе девушек паренёк, бурно рассказывающий им про сегодняшнее приключение, повернул голову и, прервав свой рассказ, ответил:

–Да я же его рядом с тем, – махнул он на Ратибора, – с боку поклал, – и, снова повернувшись к увлечённо слушающим его славличанкам, продолжил:

–… а кровищи-то кругом! Не мерено! Ну, мы его за лапы, а тут из брюха-то кишки и вывалились.

–Ой!– вздрогнула одна из девушек и зажала рот рукой в то время, как другие тихо молчали.

–Видать, – продолжил Михолка,– он слегонца-то и вспорол.

–А больше ничего рядом не было?– рассматривая поданный ему нож, обратилтся Мудрояр к Койву.

–Да вроде как… – пожал тот плечами и спросил в ответ:

–А что, не так что-то?

–Да вот смотрю я, стрелы есть, а лук где же?– задумчиво, как бы сам у себя спрашивает вождь.

–И правда, – почесал голову Койву и усмехнулся, – ну ты и голова! А мы и не подумала! Эй, Михолка! Ты ж первый нашёл?

–Ну да!– не поворачиваясь, недовольно бросил тот.

–А лука что, не видал?

–Какого?– не понял паренёк.

–Ну, того, что стрелы пускает?– терпеливо объяснил ему Койву.

–А, того! Нет, не видал!– ответил Михолка и, взяв за руку ту самую девушку, что испугалась, что-то прошептал её на ухо и отвёл в сторону от обсуждающих событие славличанок.

–Вот видишь, – тихо говорит Мудрояр, обращаясь к Койву, – не было. И что это значит?

–Что?

–Ещё кто-то был. Тот и стрелял, видимо. А вас увидал и схоронился.

–Ну и что тут такого?– всё ещё не понимал молодой славлич.

–Да вроде и ничего, – снова посмотрел Мудрояр на раненого иирка, – а что-то не спокойно мне. Понимаешь? Зачем схоронился? Добрые люди не прячутся.

–Да это ж иирки! – отмахнулся Койву.– Дикари нелюдимые! Годами сидят на своих болотах, носа не кажут, кроме как на купище. Да и там обособленно держатся. К ним и не подойдёшь вот так, запросто.

–Байки всё это, – перебил его подошедший молодой славличанин, – страшилки бабьи.

–Это почему это?– удивляется Койву.

–Да я этого знаю, на купище бачили,– продолжает Белояр.

–Это как так, бачили? Чего вдруг?

Уперев кулаки в бока, Койву с интересом посмотрел на друга.

–Да совет нужен был, вот я и поспрошал, как у человека знающего. И ничего, ответил, морду не набил.

Продолжая осматривать Ратибора, вождь, услышав обрывки разговора между славличами, повернулся к ним:

–Так это он нож твой умыкнул?

–Да он, точно он! Потом только его на песке нашли, в груди того, чернявого.

–А чего ж ты раньше молчал?– толкнул Койву друга в спину.

–А я что, знал, что бачить надо? – обиделся тот и, отходя в сторону, тихо пробубнил:

–Ну, нашли – и нашли. Какая разница, кто?

«Значит, точно он. Но почему здесь-то?»– продолжал не понимать Мудрояр и, указав на тушу, поднял вверх руки и обратился к окружавшим его людям:

–Боги оказали нам милость! Будем же и мы достойными их сынами и дочерьми и восславим их, принеся достойную их милости жертву!– и, уходя мимо расступающихся перед ним славличан, подумал: «Лады, потом поразумеем. А покаместь, примем как гостя дорогого, выходим, выкормим. Ничего не происходит просто так, без воли богов, посему и явился он здесь не спроста».

…-Зачем тебе это?– спросил Учитель, подавая девушкам, услаждающим Теймура, баночки с благовониями.

Развалившись на широком ложе, среди подушек, окружённый полуобнажёнными красавицами, молодой каюм был больше похож на эпийского султана, чем на вождя кочевников.

–Почему она любит его?– ответил он вопросом учителю.– Ведь он слаб, беден, ничтожен.

«Почему женщины любят мужчин?»– подумал тот и вспомнил её.

Он так и не вернулся к ней. К чему? Он и так знал всё наперёд. А вернуться – значит нарушить ход истории. А что значит судьба одной скромной девушки в сравнении с судьбой целой цивилизации?

Ничто.

Закира…

Сколько они не виделись?

Сто? Двести? Пятьсот лет?

Время стёрлось из его памяти, настолько долго он был здесь. Но оно не в силах было стереть образ любимой. Долгими тёмными ночами он часами сидел у пучков ковыля, убаюкивающих сонные курганы и смотрел на звёзды.

Закира…

Он помнил каждую крапинку в её огромных глазах…

Каждую…

–Как можно любить слабого?– прервал его размышления Теймур и Учитель, опустив в воспоминаниях глаза, тихо ответил:

–Женская душа- потёмки. Ещё никто и никогда не смог разгадать её. Она, словно книга с картинками, но без букв, листаешь, любуешься, но прочитать не можешь.

–Я хочу показать, что я сильнее его, – упорно настаивал на своей правоте молодой каюм.

–И этим вернуть её детскую к тебе любовь? Нет. Это не поможет.

–Но что же мне делать, учитель? Ты мудрый, дал мне знания, о которых никто даже и не думал, закалил и сделал красивым моё тело. Неужели ты не знаешь способа завоевать её любовь?

–Зачем?

–Что?– не понял мужчина.

–Зачем тебе её любовь?

–Потому что я люблю её.

–Мальчик мой, – присел Учитель на край ложа и Теймур жестами отослал всех девушек, – мальчик мой, у тебя есть более важные и великие цели, чем любовь этой простолюдинки. Трахай её, услаждай её чревами свою плоть, пусть родит тебе, в конце концов, наследника. В этом предназначение женщины. Зачем тебе её любовь? Если ты и так берёшь от неё всё, что хочешь?

–Потому что я так хочу, – упрямо ответил молодой человек и Учитель, глубоко вздохнул, встал и направился к выходу.

–Контролируй свои желания и весь мир будет у ног твоих, – бросил он на ходу.

–Завтра, после прилюдного наказания я отправляюсь в поход!– догнали его у самого порога слова Теймура. – Несколько кланов объединились и решили преподать мне урок! Что скажешь мне, Учитель?

–Твой час настал, мальчик мой, – спокойно ответил тот и, вытянув обе руки повернутыми и поднятыми в сторону каюма ладонями, торжественно продолжил:

–Покажи всем, кто теперь хозяин степи!

Глава 18

Высоко стоящее солнце заглянуло в круглое отверстие треугольной крыши, освещая полутёмное помещение и находящуюся в нём Йорку, держащую за руку лежащего без сознания Ратибора. Сидящая рядом с ним Йога закруглённой иглой с толстой хорошо обработанной жилой умело зашивала кровоточащую грудь:

–Раны глубокие. Но ты смазывай чаще, – обратилась она к девушке, – и боль утихнет.

Закончив, знахарка дотронулась до мускул охотника:

–Тело молодое, крепкое. Э-эх, будь я годков эдак на… – мечтательно вздохнула она и, бросив быстрый взгляд на усмехнувшуюся девушку, решительно добавила: – Чего зубы скалишь? Заживёт. Его боги помогут ему.

С этими словами Ведьмачка медленно, расправив плечи, встала и, ещё раз пройдясь взглядом по кривым швам кровоточащих ран, удовлетворённо хмыкнула себе под нос:

–Ничего, могло быть и похуже, – и, подойдя к выходу обернулась к девушке и добавила:

–А ты смазывай, смазывай.

–Лады, Йогушка, постараюсь, – ответила та, а про себя усмехнулась, вспомнив слова знахарки:

«Скинуть годков бы, – и, задумчиво прикусив язык, встала с нар. – Интересно, сколько ей от роду? Вроде и не стара, но и молодой назвать трудно».

Мужчина со слабым стоном, сжав зубы, приоткрыл глаза и сквозь пелену, застлавшую взгляд, увидел идущую от него в сторону полок с домашней утварью расплывающуюся женскую фигуру. Но навалившаяся на веки усталось своей тяжестью закрыла их, так и не дав рассмотреть её. В памяти всплыл образ незнакомки с купища. «Где же ты, прекрасное создание? Увижуль тебя снова?»– едва успел подумать мужчина, как прикосновение холодной влаги к лицу пробудило уснувшую в его теле жажду и Ратибор, глубоко вздохнув, слабо прошептал:

–Пить…

–Вот если только капельку, – участливо защебетали нежные девичьи трели у самого его уха.

И иирк почувствовал, как несколько капель прокатились в его рот.

–Ещё, – попросил он, сильнее приоткрыв потрескавшиеся губы.

–Прости, милый, нельзя тебе много, – сердобольно ответила незнакомка и ещё раз прикоснулась влажной тряпицей к губам раненого.

Стремясь высосать как можно больше живительной влаги, Ратибор крепко вцепился в неё губими так сильно, что девушке пришлось приложить усилия, что бы оторвать лоскут:

–Да что ж ты так, – укоризненно произнесла она и, прикоснувшись к его лицу пальцами, прошептала:

–Успокойся, поспи малёхо…

И столько искренной нежности было в её словах, что иирк приподнял веки, что бы увидеть свою лекарку, и…

…встретился взглядом с голубыми глазами, пристально смотрящими прямо на него.

Не веря увиденному, он, не чувствуя пронзающую его боль, приподнялся на локтях и слабо спросил:

–Ты кто?

–Йоркой кличут, – просто ответила девушка и, легонько коснулась его рукой, призывая прилечь, но мужчина ещё ближе приблизился к ней и, нащупав её руку, крепко её сжал:

–Ты пришла ко мне во сне? Или моя душа на небесах встретила саму богиню любви?

–Нет, – засмеялась девушка, убирая руку, – ты всего лишь в моём доме.

В ответ Ратиборг попытался подняться и обхватить Йорку, но от натуги рана на его груди раскрылась и тонкая струйка крови юркой змейкой поползла между выпирающих мышц. От резанувшей мозг боли мужчина громко застонал и повалился на нары.

–Не готов ещё женихаться-то, – засмеялась девушка и протёрла выступившую на крепкой груди кровь смоченной в воде тряпочкой.

…Редкая безветренная погода накрыла тишиной и безмолвием морскую гладь Розового моря и одинокий корабль балтов с поникшими парусами, медленно качающийся на слабой ряби еле заметной волны. Ползущая по ней пелена мохнатого тумана, застенчиво прикрыла виднеющуюся далеко на горизонте оголённую полоску чёрной земли, единственным украшением которой были качающиеся на тонких длинных ножках пальмы.

На корме корабля лицом к морю высокий крепыш с огромными плечами и словно застывшим в безмолвной маске лицом – Кормчий, легко управлял огромным веслом, направляя нос корабля в нужную сторону.

Рядом с ним в широких, прилипших от пота к телу штанах непереставая зевал во весь свой беззубый рот Колотун, размашисто отбивая ритм двумя колотушками по большому кожаному барабану.