Кости. Сказки навьего леса

Она продолжила путь, на ходу щёлкнув пальцами. Тут же появился безмолвный и очень тихий официант, который принялся за уборку.

– Идём, колючка, – пробормотал Тим.

Кивнула, молча проделывая остаток пути.

Пройдя пустынным коридорчиком, мы оказались на заднем дворе, и я изумлённо ахнула!

«Вот это действительно похоже на резиденцию!»

– Как красиво! – выдохнула я.

– Зона для наших особых, – сделала ударение на последнем слове девушка, – гостей. Принести бумажное меню или по кьюар-коду считаете?

Повертела в руках свой смарт.

– Сойдёт и кьюар.

Она кивнула и оставила нас одних.

Задний двор был искусно зонирован: всё утопало в листве и зелени. Клумбы были высажены настолько мастерски и правильно, что казалось, будто их не касалась рука человека, а всё натурально и сделано природой. Аккуратные белые беседки с тонким тюлем занавесок и нитками хрустальных бусин, путающихся в них, были созданы для отдыха и уединения. На полу лежала куча разномастных подушечек, разбросанных словно бы в беспорядке. В одном из углов стопкой примостились пледы, как раз для прохладных летних вечеров. Столики были низкие, но идеально подходящие для того, чтобы трапезничать полулёжа или сидя.

– Ну? – Тим уже снял мокасины и споласкивал ноги в аккуратной ванночке, стилизованной под прудик. – Как тебе?

Я проделала то же самое вслед за ним, оставив свои босоножки там же, у входа. Вытерла ступни о пушистый коврик.

– Потрясно, – честно похвалила, – и ты здесь завсегдатай?

Он смешно сморщил нос.

– Скажем так, эта часть резиденции для постоянных клиентов. Я – постоянный клиент, но не часто здесь бываю.

– Почему? – спросила, крутя головой.

Мне определённо здесь нравилось! Вот бы Сири увидела, ей бы тоже понравилось. Очень!

– Ну, не знаю. – Лиходеев пожал плечами. – Я вообще не любитель шастать по городу. Люблю «Кости». Вот там у меня есть и личные апартаменты, и свой столик, и вообще… – не договорил он.

– Живёшь на работе, – по-своему интерпретировала я.

Он улыбнулся одними глазами:

– Можно и так сказать.

– Что ж, а я как раз хочу расспросить о «Костях».

– Стоп, стоп, стоп! Сперва давай сделаем заказ! На голодный желудок я туго соображаю.

Согласилась и с удовольствием заказала огромный стейк в ягодном соусе, запечённый картофель, салат, сырную тарелку и сырники в сметанке на десерт!

Тим посмотрел немного ошарашенно:

– Ты правда всё это съешь?

– Я же ведьма. – Засмеялась.

Взгляд Лиходеева стал острым.

– В каком смысле? – переспросил он серьёзно.

– Никогда не слышал? – отчего-то хотелось пояснить.

Он неопределенно кивнул.

– Ну мемасик* (остроумная или ироническая, спонтанно приобретающая популярность информация. – Прим. авт.) такой, да, он больше среди девушек популярен. Так говорят: «Да, я та самая ведьма, что жрёт и не толстеет…» Ну, мы все переживаем из-за веса, а мне не надо, могу, мол, есть, сколько захочу…

Под его пронзительным взглядом стало неуютно.

– Ладно, забудь.

– Я понял. – Вновь лёгкая улыбка мелькнула на губах. – Человеческий юмор.

– Ты странный, – резюмировала, а затем и вовсе выдала: – вы все.

– Есть немного. – Он почесал затылок, не отнекиваясь.

Обстановку разрядил официант. Мы ненадолго замолкли, ожидая, пока он поставит бокалы с водой и примет заказ.

– Что ж, – Тим вмиг стал серьёзным, – Кирилл говорил, что у тебя есть бизнес-план или что там? Что вообще тебе на этой твоей практике надо сделать?

Открыла электронную копию, так как бумажная версия работы осталась в кабинете Кощеева, а новую не успела распечатать. Выложила телефон по центру.

– У меня есть парочка наработок, – деловито начала вещать я, – но, чтобы правильно их встроить в концепт усадьбы, надо знать, какие мероприятия или вечеринки намечаются в скором времени? Возможно, мне удастся их осветить более обширно? Очень странно, что у вас нет страничек в соцсетях. Приток клиентов, судя вот по этому графику, – пролистала диаграммы влево, – вырос бы на пятьдесят процентов к осени, а к новогодним праздникам вообще побил бы рекорд! А к тому же…

Я настолько погрузилась в общение и обсуждение, что не заметила, как нам принесли еду, как мы её ели, обсуждая какие-то детали, как Тим деловито задавал уточняющие вопросы. Наконец-то я была в своей стихии и могла расслабиться!

Когда с последним предложением было закончено, а последний сырник отправился ко мне в рот, Тим предложил:

– Что ж, ведьма ты или нет, но растрясти съеденное просто необходимо! Как насчёт прогулки?

Мне было хорошо и сытно, настроение – просто выше ста, и я согласилась.

Мы брели по центральной улице, глазели на витрины и смеялись. Я была рада, что хотя бы с кем-то у меня складывались нормальные отношения!

– По-осторо-они-ись! – Оглянулась немного запоздало.

За нами, на всех парах, неслась стайка подростков: кто на самокате, кто на скейте, кто просто бежал вслед за самыми шустрыми. Они пронеслись между нами вихрем, заставив отскочить с дороги, прижаться к стене здания.

«Сумасшедшие! – проворчала я мысленно. – Так и покалечить можно!»

С желанием нагнуть матов удаляющейся толпе, я попыталась выбежать в центр аллеи, но меня отбросило назад, словно я за что-то зацепилась. Не желая сдаваться, приложила ещё больше усилий и услышала треск не только тонкого шифона, но и кружевных трусиков под тканью юбки. Матерное слово встало комом в горле.

«Твою мать!»

Щеки залило пунцовым румянцем. Я прикрыла ладонями неожиданно оголённый зад, прилипнув к стене, как листок с дешёвой рекламой.

– Ты в порядке? Не поранилась? – Тим подошёл к месту, где на ржавом гвозде висел клок моей юбки и тонкое белое кружево. Он прикусил кулак и с какой-то досадой побился головой об стену.

– Эй, ты чего? Подумаешь, юбку порвала. Но, – деловито покрутила головой, стягивая на заднице пострадавшую одёжу в кулак, – мне срочно надо в магазин. В два.

– Я виноват, – выдало это… чудо.

– Да ну, – уточкой просеменила к нему, – ты же не подослал этих малолеток или гвоздь этот не засунул в стену. Кстати! – Подошла к торчащему штырю. – Это очень опасно, даже хорошо, что отделались лёгким испугом, а так мог бы кто-то пострадать ещё больше. Да и вообще, как я сама себе зад не поцарапала – удивляюсь! Так что всё очень даже удачно получилось.

Настроение Лиходеева пропало окончательно.

– Да не расстраивайся ты так! – Похлопала его по плечу. – Лучше подскажи, где можно купить юбку и бельё?

Он кивнул на ближайший торговый центр.

– А давай так, в качестве компенсации с меня тебе подарок?

– Э-э, нет. – Мы поспешили туда. – Ты в курсе, что нижнее бельё – очень интимный подарок? Мы с тобой не настолько близко знакомы, Тимофей Лиходеев, – чопорно проговорила, тут же рассмеявшись.

– Но составить компанию хотя бы можно?

– Компанию – запросто.

– Тогда пошли. Есть тут один славный бутик.

Если бы Тимофей и я были бы нормальными людьми, то сперва, конечно, побежали бы за бельём.

Но с Лиходеевым мне было комфортно именно потому, что он был странноватым, загадочным, открытым и юморным. Поэтому первым делом мы помчались не за трусами, а за юбкой.

Подсмеиваясь, Тим, как истинный джентльмен, прикрывал мои тылы, прокладывая нам путь сквозь толпу зевак, разбавляя моё напряжение шутками-прибаутками. Возможно, именно благодаря его юмору и простоте я не чувствовала себя некомфортно, а порванная юбка выглядела шалостью.

Мы не стали курсировать по пафосным бутикам, а решили сделать набег на огромный торгово-развлекательный комплекс «Арена-Сити». На первом этаже – продуктовый гипермаркет, со второго по пятый – море шмоток, обуви, сумок и прочей потребительской дребедени, а с шестого по восьмой размещались всевозможные развлекаловки: ресторан, кофейни, булочные, боулинг, огромная детская комната, спортивный клуб и много чего ещё.

– Вы только представьте, – заливал он девушке-консультанту, пока я вертелась в примерочной, рассматривая себя в новой юбке, – я практически вырвал её из зубов этого пса! Он вцепился в её булку и зарычал!

Лиходеев обрисовал одной рукой в воздухе мою попку, словно держал баскетбольный мяч, а второй начал бороться с невидимым псом, пытаясь оттащить того от аппетитной цели.

– Да вы что-о? – округлила глаза голубоглазая шатенка, игриво поигрывая бусиками, что виднелись в вырезе строгой офисной блузы.

– Да! – серьёзно ответил Тим, а затем поиграл бровями, кивая в мою сторону, – у нас с сестрой много общего. Мой зад такой же зачётный, как и у неё, правда ведь?

И этот бог пикапа развернулся к ней, демонстрируя подтянутую, мускулистую задницу в льняных шортах.

Девушка захихикала, смущённо кивая. Я закатила глаза, выходя в обновке.

– Ну как? – тут же оживился Тим.

Я покрутилась перед ними двумя на месте, демонстрируя лёгкую летнюю юбку тёмно-синего цвета в мелкий белый цветочек. Она была чуть выше колен и струилась по фигуре, мягко ложась по бёдрам.

– Вам очень идёт, – покивала консультант.

– Годится, – поддакнул Тим. – Скажи, сестрёнка, а там, – многозначительный кивок в мои нижние девяносто, – правда…

Не дала ему договорить. Да, сегодня я могла бы стать членом любой беструсой команды! Не особо понимаю людей, что свободно могут ходить без белья, потому с этой проблемой надеялась так же быстро разобраться.

– Берём! – На стол положила уже оторванный ценник и карту.

Тим продолжал клеить консультантку, и я решила оставить их наедине, чтобы он наконец-то получил то, ради чего старался – её телефон.

– Бро, – похлопала его по плечу, пряча чек в кошелёк, – схожу нам за мороженым, догонишь?

В его глазах плясали чертята, честное слово! Сейчас Лиходеев, без преувеличения, сверкал, как новый пятак!

– Конечно, систер! Мне как всегда. – И прикусил губу, чтобы не заржать, потому что я уже открыла было рот, чтобы спросить, какое это – как всегда.

Да он издевается!

Совершенно не переживает, если она поймает его, НАС на вранье! Что это? Самоуверенность? Вседозволенность или пресыщенность женским вниманием?”

Почему-то вспомнился доберман и Горынев. А ведь они действительно симпатичные молодые парни. Очень, очень симпатичные! Наверняка девушек вокруг них – пруд пруди… Неужели нет постоянных? Или периодические потрахушки на стороне отношениям не проблема?

Отчего-то стало очень обидно, словно я уже знала ответ.

«Вчера, когда он копошился у тебя в трусах, ты об этом не думала, Яда!»

Будем считать, что взял врасплох, сыграл эффект неожиданности. Но! Больше такого никогда не повторится!

«Надо узнать, есть ли у него девушка», – ворчала совестливая часть меня.

С другой стороны, вредная стерва подначивала, убеждая, что это совершенно ничего не меняет.

В этом, конечно, была с ней согласна. Что было, то прошло.

Лиходеев нагнал меня довольно быстро.

– Уф, какая же горячая эта штучка! – заявил довольно. – Номерок дала. Сегодня у кое-кого буде-ет се-екс.

– Поздравляю!

– Эй, а всё благодаря тебе. Или мне, или… не знаю. Короче! Я даже рад, что ты порвала юбку.

Хмыкнула:

– Лихое – лихому, а доброе – доброму.

Тим споткнулся на ровном месте и замер.

– Это ты сейчас к чему?

Пожала плечами, хохоча.

– Да просто, к слову пришлось. Бабушка так часто говорит.

– Ага… – задумчиво протянул он, а затем вновь оживился. В глазах зажёгся азарт.

– Слушай, а вот же он – подходящий нам бутик! Там бельишко – огонь! Натуральные материалы, всё экологично, комфортно и…

– Дорого, – проворчала я.

Нет, я, конечно, могла себе позволить, но, блин, не хотела тратить на что-то воздушное, сексуальное и провокационное. А с витрин нам демонстрировалось именно это!

– Не будь такой скучной, колючка! – Он уже тянул меня к дверям. – И вообще! Долго ты без вообще ничего ходить будешь?!

– Эй! – Сама поспешила к магазину. – Только попробуй кому-то сказать!

Глава 15

Кирилл Кощеев

– Тебе понравится. – Довольно улыбаясь, моя невеста нырнула в примерочную, сжимая под мышкой пять (мать твою, пять) вешалок! Это ж трусы, бля, чо их мерить вообще? Взял и пошёл. Я сам именно так и делал. Как можно не знать «пойдут мне или нет», это настолько не ориентироваться в размере собственной задницы? Я слышал, что у баб с глазомером и объективностью самооценки беда, но не настолько же, в самом деле.

Уже полчаса, как сидел и пил низкосортный американо и игнорировал улыбчивую продавщицу. Она разве что сама не принялась примерять ассортимент, чтобы меня развлечь, пока я ждал «явление Лады на свет белый».

Не то чтоб я был против, но Ганна, выйди не к месту, прибьёт консультантшу как пить дать. Меня только рикошетом заденет, а этой улыбчивой по самое не балуй прилетит!

В этом плане она хорошо подходила на роль моей жены. Бойкая, может постоять за себя и побороться за своё. Скорее всего, мама была права, что не пара она мне, но в семье Кощеевых прижилась бы лучше неё. Точно бы не позволила пренебрегать собою, отодвинув, как ветошь к стеночке в тёмном углу. Счастья семейного нам это не прибавит, но я её даже уважал по-своему за силу характера и боевой дух.

Возможно, это и была причина, почему не торопился быковать, требуя разорвать помолвку. Всё равно ту, что необходима мне, не нашёл, а раз так – какая разница, на ком жениться? Рано или поздно придётся, куда денусь. В этом свете, может, имевшаяся кандидатка – даже не самый плохой вариант. Был шанс, что при ней не стану похож на отца. Примерного семьянина из меня не выйдет, конечно, но и совсем уж мудилой, как он, быть не хочу. Насмотрелся и своим детям такого не желаю точно.

На моё счастье, от этих дурных мыслей отвлекли два знакомых голоса. Хоть бери и премию дурню Тиму выпиши! Уберёг.

Ещё б с четверть часа таких размышлений, пошёл бы кольцо невесте выбирать, не приведи Чернобог.

Подняв глаза, мазнул взглядом по другу и его спутнице. Ну точно спелись. Счастливые, будто в лотерею замок выиграли на двоих. Вернее, счастливым был только Тим. Стажёрка как-то враз изменилась в лице, увидев меня. Глаза стали ошарашенными, руки судорожно что-то прикрывали в районе зада, как будто я при всех к ней под юбку кинусь.

«Не льсти себе, детка, поигрались и забыли».

Картинки минувшей ночи сами собой всплыли в памяти. Мысленно чертыхнувшись, прогнал их к лешему в самый тёмный закоулок. Не сводя взгляда с Ядвиги, выгнул бровь, подначивая. Нравилось её бесить, хоть убейся, нравилось! Считав намёк, стажёрка округлила глаза, словно чёрта увидела, шарахнулась к дверям, наткнувшись на Тима, конечно, и не думавшего отступать.

– Привет, Кир! – А рожа-то довольная, как у кота Баюна после удачной охоты.

– Вывел новую официантку форму выбирать на смену? Секс-шоп этажом ниже, если ты вдруг забыл. – Ядвига вспыхнула румянцем, розовея под цвет своих волос.

– Ваша острота мысли и креативность прогрессирует с каждым днём, Кирилл Константинович, – демонстрируя свои белые клыки, Ядвига попробовала отбиться в словесной дуэли. Наивная.

– Исключительно делаю выводы из того, какие наряды успел на тебе лицезреть. Как говорится, по личному опыту сужу, – качнув бровями, напомнил, конечно, не про кофту из шерсти волколака и точно не про платье секс-богини. – Ты что там прикрываешь? Только не говори, что и юбки тоже без трусов предпочитаешь носить.

Тим открыл рот, чтобы что-то сказать, но, подсуетившись, консультантша спасла этих двоих от моего приступа внезапной раздражительности.

– Добрый день! Вы такая миниатюрная, – порхая вокруг “дорогих гостей”, как муха над патокой, сладко запела почуявшая хорошее бабло девка. – Ищете что-то особенное для ночи со своим спутником? – Лукаво кивнула в сторону Лиходеева, сразу вычислив, кто тут платит. Тим, сволочь, даже не подумал отнекиваться. – У нас есть совершенно потрясающий комплект! В единственном размере, полный эксклюзив! Тончайшее французское кружево, вышивка ручной работы! Примерим?

В салоне повисла недолгая пауза, Яда будто даже собиралась что-то сказать, а затем в её глазах пробудился уже знакомый огонь, вспыхнул в самой глубине зрачка и начал плавить все кругом. Отрывисто кивнув, стажёрка бочком протиснулась к примерочным. Мы с Тимом остались вдвоём, но он не спешил садиться рядом, смотрел и нахально так улыбался.

– Ничего не хочешь мне сказать? – По голосу было ясно, что я не в духе, но когда это пугало друзей, знавших меня с рождения?

«Почему вы вместе, какого хрена она без трусов?!»

– Проклятие, – просто пояснил Тим. – Очередной факап с моей стороны. (Крупная неудача, провал. Слово образовано от английского нецензурного глагола. – Прим. авт.).

Нам не дали договорить: всё та же назойливая деваха, что увела Яду, вернулась, заговорщицки обращаясь к Лиходееву:

– Кстати, для вас тоже есть очень хорошие варианты белья! Комфорт, натуральные ткани и чистая провокация! – Она стрельнула в друга глазами, облизываясь. – Ваша девушка будет в восторге, уверяю! Показать?

«Сучка, а мне эти свои варианты не предложила!»

В глазах Лиха плескалось знакомое лукавство, оттеняя довольную ухмылку.

– Показывай, красавица. Показывай всё, что хочешь!

Проводив сладкую парочку взглядом, вновь остался один. Снял с блокировки телефон, но не чувствовал никакого интереса к происходящему на экране. Перед глазами стояла голая задница стажёрки, закусанные от удовольствия губы и затуманенные желанием глаза. Представил, как она сейчас там примеряет блядский эксклюзив ручной работы, и живот свело судорогой. Совершенно не к месту.

Из противоположного угла бутика показалась Ганна. Мне бы радоваться, что мы наконец свалим отсюда, но вместо этого я поднялся, подхватив попутно с десяток вешалок без разбору.

– Примерь вот это. – Многообещающе прищурившись, впихнул ей, ошарашенной таким поворотом событий, ворох тряпок, развернул за плечи спиной к себе и, мягко придав ускорения ладонью, отправил обратно в примерочные.

Ганна послушно исчезла за шторками, а я без тени раскаяния пошёл туда, где спряталась Ядвига. Зачем, спрашивается? Будто кто верёвку накинул на шею и тянул до удушья.

Медленно приоткрыл хлипкую дверцу, протиснувшись в узкое пространство кабинки. Яда вздрогнула, пытаясь прикрыться руками, а я стоял и смотрел, как онемевший идиот. Как будто баб в белье никогда не видел! Впрочем, то, что на ней надето, было очень сложно назвать бельём. Аккуратную, небольшую грудь поддерживало чёрное кружево, прозрачное, бесстыдно, призывно демонстрировавшее розовые соски, сжавшиеся то ли от холода, то ли от моего взгляда. Россыпь мелких, переливавшихся камней путалась в огибавших талию тесёмках, спускаясь к поясу для чулок. Их стажёрка не надела, зато прозрачные трусики, украшенные, мать его, ручной вышивкой, напялила.

Руки сами собой, вопреки законам логики, потянулись к этим тесёмкам, легли на тонкую талию.

– Отпусти! – прошептала стажёрка, но я же видел, как горели её глаза в отражении зеркала. Жидкой лавой плескалась радужка!

– Разве трусы не запрещено примерять? – Теснее прижав спиной к себе, поддел предмет обсуждения пальцем. – И что? Не постесняешься их мокрыми вернуть, а, отрава?

Отрава как есть. Видишь – и мозг затягивает хмелем. Как дурманом надышался, сразу и воля отказывает, и разум в спячку. Только желание стучало в висках, наполняя тело жаром, а член кровью.

«Твою мать, Кир, у тебя невеста под боком. Какого лешего ты на эту накинулся, пойди да возьми своё!»

Но правда в том, что своего не хотелось, а у этой живот дрожал под распластанной на нём ладонью. И губы тоже дрожали. Сочные такие, чуть раскрытые…

Ядвига

«Ну за что мне это?!»

Ведь я никогда и никого особо не обижала, кормила бездомных животных и делала донаты в помощь нуждающимся.

А день начинался очень даже неплохо. Да и проходил так же, не считая этого гвоздя и порванной одежды!

С Тимом было легко и просто. Даже такое сложное для мужчин событие, как блуждание по магазинам, для Лиходеева превратилось в квест по съёму девушек.

Я не осуждала. Это игра, в которую играют двое. И те, кого он успел закадрить, почти в каждом отделе, между прочим, прекрасно знали, на что шли.

Но чего точно не ждала, так это встретить добермана в бельевом отделе! Финт с побегом не удался. Да, я смалодушничала и даже дёрнулась к дверям, но вовремя опомнилась. Тим ничего не знал, и посвящать его в наши отношения я не собиралась.

Даже в мыслях «наши отношения» звучало дико.

«Что вообще между нами происходит?! Почему он здесь? Почему меня так ломает и трясутся руки? Почему я, где-то глубоко внутри, рада его видеть? И почему он зол?»

Кожей чувствовала недовольный взгляд и вновь слышала его грубость с пошлыми намёками. Неужели он вообще не умеет общаться нормально?

«Ночью он был нормальным», – напомнила добрячка во мне.

Ага, поэтому полез в штаны, чисто по доброте душевной.

От какофонии мыслей и жарких воспоминаний спасла девушка-консультант. Она приняла нас с Тимом за пару, и сперва я даже хотела её поправить, но опять Кощеев взбесил!

«Как у него получается? Зажигать меня за секунду? Пробуждать всё тёмное и глубоко спрятанное?»

И вот я вновь повиновалась внутренней сучке, пошла за консультантшей, в руках та несла небольшую коробку с прозрачной крышкой. Внутри – в пене тонкой бумаги тишью – лежало что-то невесомое и прозрачное.

Пока шли, я спросила про цену. Немного офигела, конечно, но решила, что куплю. Потому что просить её принести что-то более бюджетное, пока ОН там, не буду. Да и примерять нательное белье нельзя. А у меня форс-мажор. Поэтому обойдёмся единственной попыткой.

Девушка завела меня в одну из кабинок и оставила одну. Я быстро надела трусики и зависла.

М-да, это тебе не хлопковые «шортики». Тонкая, телесная сетка была искусно украшена чёрными вышитыми вензелями. Они мерцали и манили к сокровенному переливами маленьких камней. Очень красиво и чувственно. Поддавшись порыву, надела и всё остальное. Бюстик, если это можно так назвать, поддерживал грудь открывая её ещё больше.

«Как будто бы и в белье, а с другой стороны, вроде бы и голая, полностью открытая».

Зачем-то нацепила пояс для чулок и переплела тесёмки портупеи* (Портупея – аксессуар, состоящий из нескольких кожаных ремней разной длины, переплетённых вокруг тела и завершающихся шикарным поясом на талии. – Прим. авт.).

То, как я выглядела, мне нравилось. Подвисла на созерцании самой себя.

«Это в миллион раз неприличнее, чем нагота. Подобный наряд сам по себе говорит – возьми меня и трахни немедленно! Интересно, как бы доберман отреагировал, если бы увидел меня такой?»

И, словно я послала мысль в космос, дверь в кабинку открылась. Замерла, не смея отвести взгляд от горящего взора Кирилла.

Он был как будто моим личным афродизиаком, тело отреагировало вполне однозначно – по груди, животу, ногам поползли сладкие мурашки, концентрируясь между ног, а соски съёжились, превратившись в две тугие горошинки.

Кощеев не остановился на взгляде, его рука легла на мой живот, притягивая к себе, опаляя жаром кожу, заставляя вздрагивать и кусать губы.

– Отпусти, – постаралась звучать жёстко, но сама понимала, что произношу с придыханием. Держать защиту, когда он так касался, когда скользил кончиками пальцев по коже, выписывая неизвестные узоры на животе, ласкал дыханием затылок, как будто наперёд зная все мои тайные кнопки, было невозможно.

Наши глаза прожигали друг друга в отражении зеркала. Доберман наклонился, коснулся губами шеи, слегка прикусил кожу, высекая искры желания из моего тела. Ноги дрожали, хотелось откинуть голову, подставить под поцелуи шею, позволить большее, полностью отдаться в его власть.

«Нужно это прекратить! Немедленно!»

– Пусти, – прошептала тихо.

– Зачем? – не отводя взгляд, спросил он. Его рука поползла вверх, обхватила левую грудь снизу, большой палец медленно прошёлся по соску туда-сюда, поглаживая сквозь тонкую преграду.

– Чё-ёрт, – прошипела, не в силах оторвать взгляд.

Он ухмыльнулся. И мне не понравилась эта его улыбка. Как будто шлюху ласкает. И я в одночасье увидела себя именно шлюхой: в порочном нижнем белье, в зеркале, словно в витрине борделя с клиентом за спиной.

«Мерзость».

Наверное, что-то в моем взгляде слишком отчётливо прозвучало и завибрировало. Кощеев нахмурился, убрал руки.

А мне стало без них плохо, физически. Захотелось вернуть их на прежнее место, но я удержалась. Схватила юбку, отвела глаза от нашего отражения.

– Долго вы здесь ещё будете торчать, Кирилл Константинович? Если хотели меня унизить – у вас это замечательно получилось. Спасибо, что в очередной раз поглумились и показали своё отношение. – Застегнув крохотную пуговку на юбке, потянулась за блузой. – Но только я не шлюха, в отличие от того, что вы обо мне думаете. То, что произошло ночью, было огромной ошибкой, о которой я очень сожалею! Да, я не отрицаю, что меня тянет к вам в определённом смысле, – запнулась, говорить вот так, открыто, было тяжело, – но только это не даёт вам права вот так… – Голос дрогнул, и стало понятно, что пора бежать, а то ещё чуть-чуть, и я разревусь, как последняя истеричка. Мне было обидно оттого, что именно этот козёл привлекал и притягивал, обидно, что тело горело от неудовлетворённости и жаждало его прикосновений, обидно, что меня, девственницу, считали потаскухой. – Не даёт вам право врываться и нагло меня лапать, вот! А теперь пропустите меня, будьте добры!