Кости. Сказки навьего леса

Уворачиваясь от удара в голову, я склонился пониже и подхватил пригоршню песка, резко вскинув руку, кинул его в лицо Света. Тот отвлёкся на что-то (хоть я и не рассчитывал на подобную удачу), не успел прикрыть глаз, зажмурился, уже когда песок попал в цель. Матерясь, Горыныч пытался проморгаться.

Не дав ему опомниться, я почти мгновенно оказался рядом, вбивая кулак аккурат в печень. Свет закашлялся, пошатнувшись. Попытался ответить мне, вслепую, но я успел увернуться, подхватил его под руку, упёршись коленом в живот, перебросил через себя, тут же придавливая рухнувшего на спину Змея ногой в грудину.

– Поздняк метаться, Светик, моя взяла, в том Мать сыра земля мне в свидетели. – Ритуальная фраза отозвалась ветром по спарринговой арене, запуталась в разнотравье, что развесили для декора. Девчачий круг взорвался визгом и аплодисментами. Я подал другу руку, помогая подняться, похлопал по плечу, придирчиво оглядывая круг собравшихся.

– Нет тут ни одной чистой, Кощей, обломись, сволочь бессмертная, – довольно хохотнул Горыныч, отходя в сторону.

Медленно скользя взглядом по кругу девушек, я всё сильнее хмурился. Друг, как всегда, оказался прав. Ни проблеска света в душах собравшихся, а ведь я намеренно позволил пропустить в нижний бар человечек, в Нави свет искать – гиблое дело.

Твою мать в который раз птица обломинго повернулась ко мне общипанным задом, в точности как вредная изба одной небезызвестной соседки!

Купальская ночь – единственная в году, когда мы способны видеть свет души. Подарок Богов, чтобы легче выбиралось, и вот – без толку потрачена. Злость волной поднялась из груди, глаза наполнились чернильной тьмой подземного мира, стражем которого я стал, сменив отца.

Неужели никого?

Я медленно поворачивался вокруг себя, пристально вглядываясь в лица. Вдруг что-то вылетело мне навстречу, буквально ударившись в грудь. Так сильно, что я сделал два шага назад, в попытках не упасть, на смех всем собравшимся. Руки сами собой, инстинктивно сомкнулись на хрупком теле.

– Ну ничего себе птичка прилетела. – Поморщившись, я стал искать глазами, кто посмел испортить мне выбор. Светка, как пить дать! Ан нет. Смеющаяся рожа Тима маячила над головами девчонок в первом ряду. – Сволочь, – процедил я, понимая, что выбор сделан. Когда девушка вошла в круг, вернуть её назад и изменить свой выбор уже нельзя.

– Я не специально! – испуганно пискнула стажёрка. – И вообще, хватить меня оскорблять!

Она попыталась высвободиться из моего захвата, видимо, приняв матерную брань на свой счёт, но я усилил давление, давая понять, чтобы не дёргалась.

– Богиня секса, значит? – Сощурившись, я скользнул взглядом по новому наряду. Лучше, чем мохнатая кофта, конечно. – За слова надо отвечать, ты в курсе? – специально склонившись совсем близко к изящному лицу, шепнул ей на ухо. – Тем более ТЕПЕРЬ. Не позорь ни меня, ни себя. Из круга выход только один – когда игра закончится!

– Что за бред? – так же тихо прошептала она. – Мы не в детском саду. Если человек не хочет играть, кто его заставит? Очевидно же, что случилось недопонимание и я тут случайно!

– Вот именно, – не желая вдаваться в подробности, выделил главное, пусть понимает, как хочет, – человека и не заставят, а это считай своей работой, стажёрка.

Подняв взгляд, я кивнул другу.

Светослав кинул мне хворостину, и я поймал её не глядя, даже не выпуская свою новоиспечённую практикантку из рук. Хлопнув легонько по её заднице, рассмеялся:

– Ну лети, цыпочка, спасай своих птенчиков. – Оттолкнув от себя хрупкое тело, приготовился к охоте и веселью. Неожиданно меня захлестнул азарт: в её глазах вновь зажёгся тот же коктейль эмоций, что я уже видел. Пусть света в ней ни на грош, так хоть повеселюсь от души.

Ядвига не спешила бежать, встала, поёжившись, словно воробей во время дождя, недоумённо оглянулась.

– Только не говори, что никогда в Коршуна не играла, городская девочка. – Не может быть, чтоб такая дикая, ну! Вокруг неё уже стали кучковаться другие девушки и парни, цепляясь друг за друга на манер паровоза, а она стоит! Как столб вкопанный! Ну дела…

– А можно правила? – повысив голос, с вызовом и насмешкой спросила она. – Для новеньких?

Голос со смешинками, а в глазах плескались ярость и огонь. Чумовой коктейль!

– Ты наседка, а это, – ткнул прутом на собравшихся позади неё, – твои птенцы, я пытаюсь их поймать, ты защищаешь. Кого стукну – становится моим и играет на стороне Тёмных, поняла?

Стажёрка нахмурилась и озадаченно почесала бровь, неосознанно зеркаля моё недавнее действие. Это позабавило.

– А ещё можешь высказать о нём всё, что накипело, не стесняясь в выражениях! – Пристроившийся аккурат за спиной Яды Тим бессовестно уложил руки на её талию. Недоплатье натянулось, обозначив наличие аппетитной груди, я аж удивился такому открытию. – Ругай на чём свет стоит, колючка, когда ещё выдастся шанс обложить начальство трёхэтажным, сама же говорила, козёл редкий, глаза б твои его не видели! – Тим захохотал, довольный собой. Ну точно шут! Его поддержал длинный хвост из людей. Знакомые все лица: сестра моя младшая. И как только мать пустила эту пигалицу малолетнюю? И брат Светослава тоже тут, аккурат рядом с сестрой Тима. Это что же – два Лиха в одном хвосте?! Твою мать, свезло.

– Готовы? – уточнил Светослав. – Тогда по-о-оехали!

Изображая коршуна, как положено по правилам игры, я принялся бегать за этим хвостом, то и дело щёлкая по заду последнего, чтобы обратить его в коршунёнка.

Мелкая отрава даром времени не теряла и, видимо, решив прислушаться к совету Лиха, полоскала меня, словно истлевшее на чердаке бельё. Кем я только не был, особо позабавили «кобель», «лось» и «доберман».

Когда удалось перетянуть на свою сторону около десятка участников, началась реальная суматоха и веселье! Все скопом, входя в азарт, накинулись птенчики хищные на наседку-Яду, норовя ущипнуть её или других цыплаков по своему выбору за зад.

Правильно, что про эту часть игры я её не предупредил. Пожалуй, надолго запомню колючкину мордашку, когда завербованный на мою сторону Светик ущипнул её от души, как-то оттеснив честно защищавшего девичий зад Тимофея.

Перебежчик хренов! Переметнулся, да? Ну я и этого не забуду, проблема ходячая.

Пока Яда отвлеклась на Светослава, потирая попу ладонью, я успел стукнуть прутом по рукам Тима, тот разжал свои лапищи, и я, пользуясь случаем, утянул стажёрку к себе, плотно прижав к телу рукой. Ладонь легла аккурат под часто вздымающейся грудью. Колючка вцепилась в мои пальцы, пытаясь их разжать и выпорхнуть из захвата.

– Упустили мамку, раззявы, – смеясь от души, поддразнивал я толпу, вынуждая выторговать Яду назад в счёт выкупа.– А ты смирно давай, а то отхожу розгами, – шепнул ей, поигрывая хворостиной в свободной руке. Она замерла, прекратив разжимать мои пальцы. – Или богиням секса такое нравится?

Глава 7

Ядвига

Мы с Тимом наблюдали сперва издали. Новый знакомец почему-то не спешил рассказывать правила, а я не совсем хотела расспрашивать, так как всеобщая атмосфера азарта и предвкушения действительно захватила и меня. Соперники на ринге, стилизованном сегодня под поляну, кружили друг напротив друга с грацией хищников. И если с моим доберманом было всё ясно, то второй напоминал… хм… змею, не иначе. Что-то такое было в нём, текучее и опасное. Сразу становилось ясно, что он был бойцом, но не таким, что прёт напролом, нет. В глазах соперника добермана сквозил тонкий расчёт. Этот экземпляр самца собирался выиграть поединок и уже знал, как это сделает. Началась схватка, и я настолько нырнула в наблюдение, что совершенно не заметила, как мы с Тимом оказались у самой кромки ринга, но зато прекрасно увидела, как сжульничал Кощеев!

«Возмутительный, наглый, бесцеремонный грубиян и подлец!»

Вот кем для меня был хозяин «Костей». То, как он нечестно обыграл второго участника игры, не давало покоя. Хотелось реванша или отмщения, но, похоже, только меня возмущал недостойный трюк с песком. Остальных гостей этот финт совершенно не заботил.

«Странные люди, когда жульничество стало для нас нормой и его стали поощрять?»

– Он же сжульничал! – возмутилась, склонившись к Тиму, перекрикивая гомон толпы. – Нечестно!

– Думаешь? – В его глазах плясали чертята.

Уверенно кивнула.

– ДА!

– Так скажи ему об этом сама! – неожиданно выдал он и… с силой пихнул меня прямо в лапы добермана!

«Вот так попала!»

Он поймал, не дал упасть, но знатно выругался, вновь пробуждая волну злости.

«Бесит!»

Сперва я пыталась брыкаться и надеялась, что удастся избежать позора, ведь правил я совершенно не знала. А все, как один, уставились в мою сторону, ожидая каких-то действий.

Хорошо хоть Кощеев понял и растолковал, в привычной хамоватой манере, что надо делать. Да и подстрекатель Тимофей нарисовался, объяснив свой поступок тем, что, наоборот, дал мне возможность выругать начальство без каких-либо последствий.

Таким шансом я не воспользоваться не могла!

Игра, смутно знакомая с детства, но странно видоизменённая, завершилась совершенно неожиданно: я вновь оказалась в объятиях добермана!

Его рука невесомо скользнула по груди, ложась аккурат под ней. Жар ладони ощущался даже сквозь ткань платья, заставляя и так уже ухающее сердце ускорить ритм. Неожиданная близость волновала, а каменный торс и грудь за моей спиной, равномерно, слишком спокойно вздымающаяся в такт дыханию, манила облокотиться и расслабиться в крепких руках.

«Спокойный, как удав, словно не он только что козликом гонял по рингу, отлавливая цыплят!»

Попыталась отцепить лапу добермана, но добилась обратного, захват стал ещё крепче.

– А ты смирно давай, а то отхожу розгами, – шепнул мне на ухо, задевая кончик губами, заставляя все волоски на теле встать дыбом.

«Что за?!»

Замерла, прекратив разжимать его пальцы. Собственная реакция на близость Кощеева отчего-то пугала. Тем временем он говорил что-то о выкупе и тут же добавил, обращаясь ко мне:

– Или богиням секса такое нравится?

– Ч-что? – ошалело переспросила.

– Стеки, палочки, наручники? – перечислил он, всё так же шепча на ухо.

В голове тотчас нарисовались соответствующие картинки с нашим участием. Воображение у меня всегда было на высоте!

«Тпру-у-у! – приказала мыслям, что унеслись вскачь. – Яда, это же доберман с козлиными рогами! Ну ты чего?!»

– Отпусти… те, Кирилл Константинович, – добавила в голос металла и официоза. – Надеюсь, с первой рабочей задачей справилась? Повеселила гостей? Что дальше по плану?

Кощеев замер, мне показалось, с неохотой убрал ладонь, выпуская из объятий. Но отойти на безопасное расстояние я не успела. Его ладонь обхватила мою, крепко сжимая.

– Выкуп не беру, – огласил он для всех гостей, – пусть поработает на благо цыплят мамка ваша. Приглашаю всех в бар!

Толпа довольно загудела, слаженным потоком направившись к стойке. Тут же музыка стала громче и ритмичнее. Не оборачиваясь, Кощеев тянул меня к бару, ловко маневрируя между посетителями.

«Или это они расходились в стороны, при его приближении?»

Ульрих, как и предполагалось, обслуживал клиентов. Меня приятно удивило, что пустым заведение вовсе не было. Все, кто находился в зале спаррингов, только заполняли бар, а уже как минимум треть столиков была занята, по залу ходили две официантки, играла задорная музыка, и парочка подвыпивших девиц даже вышла на танцпол.

– О, а вот и выдумщица напитка! – Ульрих подошёл ко мне с искренней радостью. – Зашла твоя бормотуха! Сейчас как прознают, что автор коктейля здесь, народу будет не пробиться! У меня даже закончился джин, надо в кладовую сгонять, взять дополнительные ящики.

– Я схожу! – крикнула одна из официанток, хотя была в другом конце зала.

«И как, чёрт возьми, она могла услышать это сквозь грохот музыки?»

– Может, лучше послать кого-то из парней таскать ящики? – предложила я, с сомнением оглядывая хрупкую фигуру девушки.

– Чем тебя я не устраиваю? – спросила та официантка, которая минуту назад была возле столиков. А теперь она стояла рядом с нами, да ещё сразу с двумя ящиками – по одному в её тонких на вид руках.

У меня просто челюсть отвисла. Кощеев с какой-то затаённой угрозой глянул на девушку и недовольно поморщился.

«Ну чем она ему уже успела не угодить?» – возмутилась вместо неё я.

– Ядвига, это Василиса, – угрюмо сообщил Ульрих, также сверкая недовольным взглядом на девушку. Та заулыбалась, поставила ящики у наших с доберманом ног и протянула мне руку.

«Сильное, совершенно не женское рукопожатие».

– Парни сейчас заняты, остались только мы. – Она кивнула в сторону двух девушек в сексуальной форме и подмигнула. – Надеюсь, ты протянешь этот вечер, человечка.

– Васелина! – предупреждающе произнёс Кощеев, странно коверкая её имя, и девушку буквально ветром сдуло. Заметив моё удивление, доберман указал на бар, грубо пихнул меня за стойку, приказывая: – Клиенты ждут. Как там Тим тебя назвал – отрава? – Почему-то зло усмехнулся, скосив взгляд мне за спину. – Сделай мне пойло своё фирменное, как вы его обозвали, Ульрих?

– «Столичная бормотуха», – ответил здоровяк.

– Чего стоим? Кого ждём? – поторопил хозяин «Костей».

Глубоко вздохнув, молча подошла к стаканам, выхватывая самый высокий.

«Будет тебе пойло, доберман. Век помнить будешь!»

Фирменный коктейль действительно стал самым популярным. Пока я смешивала совершенно отличные ингредиенты от озвученных Ульриху, за «Столичной бормотухой» выстроилась очередь.

Две девушки, что стояли ближе всех, обсуждали что-то, слишком громко и возбуждённо жестикулируя. Я невольно прислушалась.

– Только что слышала кое-что странное, – сказала та, что была в коротеньких шортиках, очень похожих на мои. Косясь на дверь коридора, что был только для персонала, продолжила: – Просто пошла в туалет и, когда мыла руки, услышала жуткий хруст и рёв. Как будто там кому-то кости ломали, прикинь? Реально!

– Да иди ты! – вскрикнула её подруга.

– Я знаю, что слышала! – настояла первая. Она всерьёз разнервничалась. – Кажется, там кого-то пытают.

– А я видела, как в дальнем закутке один из тех красавчиков, что приставал к нам в начале вечера, присосался к шее девахи в ярком платье, ну, та компашка, что сидела за соседним столиком. – Она красноречиво округлила глаза и склонила голову вбок, открывая шею. – Прямо вот здесь. – Ткнула пальчиком в жилку за ушком. – Вдруг вампир?

– Ты веришь в это? – хмыкнула первая, уже позабыв о том, что только что сама нагоняла жути на подругу. – Меньше сериалов смотри! Я бы охотно занялась красавчиком и шею подставила!

Кощеев тоже слышал разговор, и он ему не нравился. Нет, он не встал и не пошёл выяснять, что же там происходит. Казалось, его больше огорчил факт того, что девушка влезла туда, куда не следует, чем возможность того, что в его «элитном» заведении прямо сейчас ломают нос посетителю. Он продолжал сидеть мрачнее тучи, нетерпеливо барабаня пальцами по стойке, ожидая мой «шедевр».

«Что ж, не буду подливать масла в огонь, задерживая начальство. Ему и так скоро от туалета не отойти».

Смешав ингредиенты алкоголя, воровато скосила взгляд по сторонам. За мной никто не наблюдал. Протянув руку, сорвала пучок травы, что свисала со стойки декором, добавила в соковыжималку, быстро включив на измельчение. Из носика потёк густой зелёный сок.

«Изюминка нашего пойла!»

Добавив всё, что собралось, в стакан, тщательно размешала. Зеленовато-мутная жидкость не вызывала гастрономического восторга.

«Надо чем-то закрасить».

В морозильной камере, полностью заполненной льдом, выудила бутылку колы.

«То, что надо! Но на всякий случай лучше залью всё в непрозрачный стакан».

Окончательно всё взболтав, потянулась к стаканам из разноцветного стекла. Выбрала чёрно-бордовый.

«Антуражненько!»

Вылив всё до последней капли, сделала маленький глоточек.

«С горчинкой, но не так плохо, как могло показаться».

– Ваш коктейль готов, Кирилл Константинович! – Подсунула свой «шедевр» доберману, занятому беседой с тем самым соперником, которого победил недавно.

Возле меня появился Ульрих, задумчиво косящийся на дырку в травяном декоре.

– И кому аконит с болиголовом понадобился? – проворчал он.

– М? – переспросила я. – Что это?

Бармен страдальчески закатил глаза к потолку.

– Да цветок и коренья, видишь. – Указал на дырку в вязке декора, что осталась после моего набега. – Это аконит и болиголов, оба ядовиты до летального исхода, это если их в пищу или напитки добавлять, а в магии используют для приворотных зелий – второй, и для защиты от вампиров и вурдалаков – первый. А у нас же Купала, вот, решили, что будет символично.

– В-вы ч-что? – У меня натурально затряслись руки. Тело прошиб холодный пот.

– Ну, символично, – Ульрих хохотнул, нервно погладив бороду, – на самом-то деле магии никакой и нет, да и вампиров с оборотнями. Так что яд это, самый натуральный. Только кто ж его жрать в баре будет? Вот и повесили.

Я развернулась в сторону Кощеева, молясь всем богам разом, чтобы он продолжал разговаривать с другом и не прикоснулся к коктейлю.

Но было слишком поздно: он сидел вполоборота, облизнув губы, поставил пустой стакан на столешницу. Доберман смотрел на меня так же ошеломлённо, как и я на него. У меня буквально челюсть отвисла.

«Он выпил всё до последней капли!»

Меня натурально затрясло.

– Хм, – удивлённо пробормотал Кощеев, продолжая пялиться на меня, как дикое животное на кусок свежего мяса. – Ты что, на курсы барменов ходила?

Сейчас я не смогла бы ответить ему. Даже если бы он спросил что-то из школьной программы или сморозил очередную хамоватую подколку. Я просто онемела от осознания, что в эту самую минуту в его организме циркулировала убойная, в прямом смысле, смесь, которую я приготовила собственными руками!

«Для человека смертельно, – звучал голос Ульриха. – СМЕРТЕЛЬНО!»

И даже когда за его спиной показался тот, второй, с таким же недоумённым вопросом в глазах, мне не сразу удалось отвести взгляд, чтобы с мольбой посмотреть на него.

«Кажется, я только что отравила своего босса».

– По-мо-ги-те, – прошептала я одними губами, хватаясь за стойку.

Глава 8

Кирилл Кощеев

– Мутная она, дружище, чуйка вопит, или называй как хочешь. – Разглядывая отвернувшуюся к ровному ряду бутылок с бухлом стажёрку, Светка начертил магическое послание по столешнице барной стойки. Недавно протёртая Ульрихом, ещё влажная, она реагировала на прикосновение Горыныча, моментально высыхая, оставляя единственное выжженное слово:

«Ночёвка».

Что ж, есть смысл. Другу я доверял как самому себе, если интуиция Змея вопила, то есть причина. Осталось найти предлог, чтобы оставить своенравную и подозрительную девчонку на ночь в поместье, а там магия «Костей» и их обитателей выведет на чистую воду.

Неужели и правда её сюда послали за нами шпионить? Отец? Ещё и вот так, внаглую, открыто сообщив о причастности? Впрочем, он же Кощей, с него станется.

Кивнув другу, я провёл ладонью по написанному, скрывая послание от любопытных глаз. Можно считать, что многоходовка с назначением Ядвиги в бар удалась. Где, как не в шумном клубе, с кучей посетителей, как людей, так и нет, можно понаблюдать, присмотреться, не привлекая лишнего внимания? А здесь, пожалуйста: смотри на радость, как двигается, не выдаёт ли её что-то в повадках, реакциях и том, как держится. Пусть во время игры возможностей рассмотреть и пощупать перепало больше нужного, но тут, за делом, она вполне могла отвлечься и выдать себя или озвучить, расслабившись, реальные цели приезда в «Кости».

Отец же прекрасно знал, что доверить рекламу усадьбы чужаку просто нельзя. И всё равно прислал эту пигалицу.

Зачем? Неспроста. Свет прав, надо бы пробить её, задержав тут хотя бы на ночь. Под присмотром.

Какое имечко говорящее – Ядвига… Яда. Или мать оригиналка. И ведь протиснулась как-то призрачными тропами. Как, спрашивается?

– Аконит. – Губы друга едва шевельнулись, но я ж не глухой, в самом деле.

Вспомнились слова из старой яговской книги, что в детстве любил почитывать за красочные картинки да чудные описания: «Царь-травой зовут аконит, веруя, что способен он изгнать нечистую силу, подобно тому, как громы небесные гонят в преисподнюю бесов».

Значит, травануть решила?

– Ну тогда точно не отец.

Кто, мать твою? Кто тебя прислал, дрянь иногородняя?!

– Тише, Кир, возьми себя в руки. – Друг побарабанил пальцами по столешнице, изо всех сил стараясь не заржать. – Там ещё и болиголов, прикинь? Хочет, чтобы хер у тебя на полшестого всегда был. Видать, слишком ты её впечатлил в коридоре.

Моргнул, пряча от любопытных поднятую злобой красную пелену с радужки. Прищурившись, наблюдал за тем, как бездарная колючка поставила прямо под нос стакан с убойным, во всех смыслах, варевом.

– Ваш коктейль готов, Кирилл Константинович! – Бодрый голос колючки бесил до чёртиков.

В нос ударил запах трав. Может, простой человек и не учуял бы (точно бы не повёл и бровью), но Дети ночи и леса едва ли не с рождения знали травы назубок.

Развернувшись к нам спиной, явно не собираясь дожидаться плодов своих трудов, Ядвига вернулась на подмогу Ульриху. Я легко подхватил стакан и сделал несколько больших уверенных глотков.

На что она рассчитывала, пытаясь отравить хозяина бара при всех? Совсем идиотка, что ли? С другой стороны, если заказали меня смертной, то смертные же и заказывали. Все здешние точно понимали, насколько идиотская и пустая это затея. Допив пойло, я принялся вертеть в руках стакан. В голову на мгновение ударил дурман, стянув удушьем глотку. Пришлось глотнуть воздуха, спасаясь от рези в груди, но магия пришла в действие довольно быстро и почти сразу же нейтрализовала яд. Где-то там, в сейфе, блеснула чёрным переливом игла.

– Хм, ты что, на курсы барменов ходила? – Я усмехнулся, протянув руку к шее, потёр кадык, будто тот мешал мне дышать, поймал растерянный взгляд Ядвиги, разжал челюсти, хватая воздух по-рыбьи. Видеть панику в её глазах оказалось чертовски приятно.

Нужно платить за свои поступки, детка. Как говорится: боишься – не делай, делаешь – не бойся.

Тем временем на заднем плане кто-то вбросил в толпу пьяное «на костёр его», крик этот тут же подхватили любители острых ощущений, рванув к выходу.

Самые смелые хотели прыгать первыми, кто-то был даже готов попробовать кидать товарищей на манер груза.

Яда не заметила переполоха. Стояла, сжимая тонкими пальцами край стойки. Губы побелели, глаза расширились. Нет, теперь она походила на убийцу ничуть не больше, чем русалка на птицу сирин.

Да чтоб меня! Эта идиотка просто не знала, что висит над баром! Хотела напакостить, видно, расплатившись за наш утренний разговор или игру в коршуна.

Я растёр шею, пытаясь не ухмыляться, начал кашлять.

– Воды, – сипло вышло, от души прямо. Свет дёрнул плечом, резко повернувшись с таким перепуганным взглядом, что я аж сам поверил – помираю. Лицедей недоделанный! – Воды дай, – повторил, неловко шлёпая губами по краю полученного стакана. – Что ты напихала в пойло? – Холодный голос не предвещал радости и повышения по службе. Стажёрка, видно, поняла это сразу. Вся напряглась, почти осязаемо. – Дар речи потеряла? – Растирая ладонью грудину, будто под дорогой рубашкой отчаянно жгло кожу, я сверлил девку взглядом, обещавшим, что вот сейчас, если не ответит, то потеряет не только речь, но и работу, и жизнь тоже.

Она молчала. Дурная или бесстрашная?

– Я. Задал. Вопрос. – Паузы между словами можно было списать на нехватку воздуха на фоне отравления. Или на попытки дать не очень умной девке время, чтобы переварить посыл.

Свет, резко перегнувшись через стойку, схватил её за предплечье.

– Быстрей, ну, ждёшь, пока сдохнет? – От хлёсткого напоминания «богиня секса» отмерла, дёрнувшись как-то неестественно. Кивнула в сторону бутылок, лживая маленькая тварь.

Выпустив её, Горыныч с самым обеспокоенным видом, на какой был способен, поднырнул под откидную столешницу, подхватил из-под прилавка небольшой бутылёк и протянул мне:

– Пей.

Показательно-жадно глотнув содержимое, я поморщился. То, что Свет решил использовать в качестве противоядия, оказалось редкой кислющей дрянью. Морщился я искренне, без доли притворства.

Кстати, надо сказать Ульриху, чтобы держал универсальное противоядие поблизости. А вдруг кто другой стакан бы выхватил?

– Сколько сейчас дают за отравление? – лениво уточнил я у Светки, глядя при этом на Яду.

– Смотря по какой статье пустить, – небрежно пожав плечами, отозвался он. – Не горячись, Кир, девчонка не местная, сдурила, думала, висит тут вместо мяты приправа для украшения напитков, да? – Переведя взгляд на всё ещё прифигевшую Яду, Свет кивнул сам, будто она уже ответила. – Она сожалеет и непременно искупит вину. Сама лично станет тебя выхаживать, чтобы доказать, что всё это глупое недоразумение, правда, Яда?