Донская армия в борьбе с большевиками

Управляющий отделом иностранных дел генерал Багаевский17 (брат покойного товарища атамана Каледина М.П. Багаевского) тоже опровергает обвинения в «ориентациях» Дона и говорит Кругу в своем докладе:

– Все усилия направлены были только лишь к обеспечению и упрочению самостоятельной жизни войска в создавшейся тяжелой обстановке. Очевидно, что не могло быть и речи о каком-либо выборе друзей и союзников.

Пытался атаман Краснов начать переговоры и с советской Россией о выводе с Дона советских войск, но переговоры не дали желанного результата.

Таким образом, атаману приходилось самому заботиться о Доне, и он приложил все усилия к созданию образцовой армии, когда молодая постоянная армия была представлена им Кругу 16 (29) августа и 26 августа (8 сентября), действительно было чем восторгаться.

То была стройная пехота времен славных побед России, и вновь появились лихие конные казачьи полки и батареи, которыми так гордилось донское казачество. В дни полного развала России, в дни угрозы существованию Дона его народные избранники увидели прекрасно выправленные, обученные и достаточно снабженные всем необходимым 3 полка пехоты и 12 полков конницы, сведенные в 1 пластунскую и 3 конные дивизии с необходимым количеством вспомогательных войск, а всего до 15 тысяч, помимо войск, находящихся на фронте. И как пригодились Дону его молодые полки, когда старики, потерявшие веру в близкую помощь союзников и изнемогшие в неравной борьбе с советскими войсками, начали колебаться.

В дни наибольших успехов Дона, угрожавшего занятием Царицына, казачество, поддавшись опять советской пропаганде, отказывается переходить донскую границу, вытаскивая вновь на сцену под советские припевы завалявшийся и заплесневевший термин «без аннексий» для доказательства своего миролюбия и предполагая, что большевики более не вторгнутся на Дон. Пришлось поддержать дрогнувший фронт молодыми полками, но Царицын все-таки взять не удалось. Между тем в этот момент занятием вне области ряда важных пунктов можно было бы помочь организации стонавшего под большевистским игом крестьянства. Оно, в противовес донскому крестьянству, не имело никаких счетов с казачеством и быстро могло бы стать на защиту своих собственных интересов.

Понимая это, Круг 18 августа (1 сентября) отдает указ о занятии армией ближайших узлов за донской границей: Царицына, Камышина, Балашова, Поворина, Новохоперска, Калача и Богучара для наилучшего обеспечения донской границы. Однако теперь, когда яд «пограничной болезни» тронул казачество, провести в жизнь указанную программу было трудно, но командование приступило к ее выполнению.

Не меньшая работа лежала на других ведомствах по восстановлению нормальной жизни Дона. Ознакомившись с работой правительства, Круг отметил деятельность атамана Краснова производством его в генералы от кавалерии и переизбранием в атаманы 234 голосами из 338 при 36 воздержавшихся. Далее Круг принял «Основные законы» в желаемой атаманом Красновым редакции с предоставлением ему громадных полномочий.

Этими законами «Всевеликое войско Донское» (старинное название, принятое не совсем охотно Кругом по настоянию атамана Краснова) признавалось уже самостоятельным государством, но не в целях сепаратизма, а просто в силу сложившейся общероссийской обстановки впредь до водворения порядка в России. Управление войском, как государством, было построено на началах народоправства при однопалатной системе и строгом проведении в жизнь разделения власти. Законодательная власть принадлежала Большому кругу из представителей казачьего населения, а высшая исполнительная – избираемому атаману, возглавлявшему собой правительство. Для обеспечения закономерности действий власти исполнительной и судебной учреждался Донской сенат – высший орган надзора за применением закона.

По земельному вопросу Круг постановил отчуждение частновладельческих и церковных земель с недрами и лесами для удовлетворения малоземельных казаков и «коренных крестьян», причем купленные земли отчуждались с уплатой их покупной стоимости по купчим актам; с 7 (20) сентября прекратились все частные сделки на землю. Одновременно принят закон и о выходе из общины.

В вопросе взаимоотношений с крестьянством необходимо отметить ряд приветствий Кругу крестьянских общин и пожертвований на нужды армии с выражением готовности нести наравне с казачеством тягости гражданской войны. Круг опять стал на точку зрения приема в казачество активных борцов против большевизма и даже принял в свой состав крестьянина, избранного депутатом от одного из казаче-крестьянских полков, признав за ним полномочия члена Круга. Далее 19 сентября (2 октября) принимается закон о принятии в казачество не только отдельных лиц, но и целые общества сельские и волостные с предоставлением этого права власти атамана. Таким образом, крестьянству предоставлялось право на закономерную получку земли.

В рабочем вопросе Круг постановил выработать ряд соответствующих законопроектов для внесения в следующую сессию. Из других вопросов необходимо отметить постановление об увеличении постоянной армии и принятие реформ командования по сведению армии в более крупные и удобоуправляемые единицы.

На этом же Круге утвержден принятый флаг и гимн, а герб заменен другим историческим более поздней эпохи – олень, пронзенный стрелой (что означает: как ни быстер олень, а от казачьей стрелы не уйдет).

Проводя поставленную Кругом задачу, донское командование встретило ряд затруднений: переутомление казачества и разочарование его в ожидаемой помощи союзников и громадная организационная работа советской власти, встревоженной физической силой Дона, а еще больше его прогрессом в зарождении государственности.

Большевики приступили к реорганизации армии на общепринятых воинских основах, отказавшись от всех диких нововведений, разваливших старую армию России. Кроме того, они сосредоточили против Дона новые силы, доведя их до 66,5 тысячи бойцов, при 233 орудиях и 420 пулеметах против 31 тысячи бойцов, при 79 орудиях и 267 пулеметах донцов, и обратили еще большее внимание на свое самое сильное оружие – пропаганду на тему «без аннексий».

Несмотря на это, на левом фланге донцам сопутствовал успех: 26 августа (8 сентября) они заняли город Калач, 22 сентября (5 октября) – город Павловск. Далее, разбив контрударную группу противника, донцы последовательно занимают станцию Таловая, город Бобров и 10 (23) ноября переправу через Дон на Юго-Восточной железной дороге станцию Лиски. После этого ударом на восток они захватывают 18 ноября (1 декабря) город Новохоперск. Таким образом, всюду им удалось выдвинуться за границу Донской области.

На фронте Новохоперск – Царицын отбиты все настойчивые атаки противника, и к середине (концу) ноября он всюду отброшен в Саратовскую губернию, но для этого пришлось здесь войска усилить за счет Воронежского направления, оголив последнее довольно сильно.

На главном – Царицынском – направлении, сдержав первый порыв казаков, большевики 9 (22) августа перешли в наступление от Царицына по всем железным дорогам и вновь подошли к Дону. Введением в дело молодых полков в начале (середине) сентября удалось восстановить положение и вновь выдвинуться к Царицыну. Противник получил новые подкрепления, и при содействии подошедшей от Ставрополя с юга прорвавшейся группы Жлобы ему удалось оттеснить донцов на линию Гнилоаксайская – Ляпичево – Калач – река Дон до устья реки Иловли. Одновременно с этими боями донцам удается чистить от противника весь восточный угол Сальского округа, причем части сил большевиков под командой Жлобы, как сказано выше, удалось пробиться к Царицыну.

После переворота в Германии, в ноябре, немцы очистили Украину и обнажили левый фланг донцов. Пришлось против украинских большевистских банд сосредоточить сюда еще одну дивизию молодой армии. К этому же времени относится сосредоточение советскими властями против Дона громадных сил до 131 тысячи бойцов, при 153 орудиях и 582 пулеметах. Зимний период 1918/19 г. является периодом наибольшего напряжения советской России на Донском фронте в смысле численности войск. Видимо, осуществлялся план задавить Дон массами, по сосредоточении которых противник повел наступление, сопровождая его сильной пропагандой по-прежнему на тему «без аннексий» с присоединением сюда мотивов об отказе союзников в помощи Дону и о том, что они скорее будут помогать советской России.

Новые колебания донского казачества и второе нашествие советских войск на Дон; вступление донского казачества в состав Вооруженных сил Юга России

Ноябрь 1918-го – апрель 1919 года

Во второй половине ноября (начале декабря), пользуясь громадным превосходством сил, противник повел концентрическое наступление против северной группы донцов и по всей западной границе. Наступление большевиков на донской территории было быстро ликвидировано сосредоточением ударных групп по флангам противника, он вновь был отброшен за границу, и войска народного героя Дона генерала Гусельщикова заняли Борисоглебск и Поворино в Воронежской губернии, действительно проявив чудеса храбрости и неподражаемость маневра.

На ослабленном донцами Воронежском направлении, чувствуя моральную слабость своих войск, советские власти обращают главное внимание на борьбу пропагандой. Весь фронт буквально был наводнен советской литературой. «Покажите нам хоть небольшую часть союзников, и мы сложим оружие», – пели советские листки, подрывая и без того ослабевшие моральные силы казачества. Что могло ответить Донское правительство в опровержение этой пропаганды? Союзных войск (о помощи которых уже были даны обещания фронту) действительно не было, на указание же приезда союзных миссий советская пресса просто заявляла, что это переодетые русские офицеры. Между тем 25 ноября (8 декабря) в Новочеркасск прибыли представители союзников во главе с английским капитаном Бондом и французским Кашеном, встреченные, по заведенному донскому обычаю, весьма радушно. Бонд объяснил цель миссии желанием узнать военное, политическое и экономическое положение вещей для донесения, «не вдаваясь в критику или рассуждение». Далее англичанин высказал надежды, что «при помощи союзных наций возродится свободная и единая Россия», и подчеркнул важность единения, сославшись на пример подчинения союзников во время войны маршалу Фошу.

Однако все это не помогло, и казачество вновь поддавалось на советские обещания мира и объявления войны только «офицерству, правительству и буржуазии».

Тем не менее, начав расходиться по домам на Воронежском направлении, казаки остались глухи к призыву советской власти выдавать офицеров. С большей частью уходящих на юг офицеров казаки прощались очень трогательно, объясняя свою капитуляцию переутомлением и отсутствием надежд на успех. Кто знает, быть может, уже тогда в душах казаков шевелилось сомнение в правильности принятого решения! Но дело сделано. В декабре войска Верхне-Донского округа, минуя командование, начали мирные переговоры с советским командованием и разошлись по домам, образовав к 25 декабря (7 января) громадный прорыв, открытый для вторжения советских войск.

Однако советские войска, хранившие еще в памяти казачье восстание и, с другой стороны, сами бывшие накануне полного развала, медленно и осторожно продвигались в Верхне-Донской округ. Зато не поддавшиеся развалу войска противника, стоявшие против северо-восточной части области, воспользовались создавшимся положением и обрушились всеми силами на донцов.

Разложение казачества на Воронежском направлении отразилось на войсках его центра, и донское командование принуждено было очистить к 20 января (2 февраля) всю северную часть области и оттянуть уцелевшие войска за Дон.

Необходимо отметить, что развалу казачества на Воронежском направлении сильно помогла попытка Донского атамана организовать на этом направлении так называемую «Южную армию». Туда, как выяснилось особым расследованием, стеклось много такого элемента, который, с одной стороны, хотел только найти себе кусок хлеба, не проявляя никаких боевых качеств, а с другой – мечтал о полном восстановлении всего старого. Многими чинами этой армии, занимавшейся бесконечной «организационной» работой, а фактически ничего не делавшей, применялись самые недопустимые приемы в смысле отношения к крестьянству.

Таким образом, прекрасный по своей идее план Донского атамана передавать участки Донского фронта, выдвинутого за пределы области, организациям неказачьего характера, к несчастью, натолкнулся на неудачный опыт с «Южной армией». На совещании с донским командованием 26 декабря (8 января) генерал Деникин18 высказал свой взгляд, что идея организации «Южной армии» была вызвана желанием создать противовес Добровольческой армии. Возможно, что это было и так. К сожалению, с ее именем связано имя русского патриота, бывшего главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала Иванова19, который, видимо, по старости лет не смог пресечь эту ошибку сразу. После выясненных подробностей «Южная армия» была расформирована.

Иначе обстояло дело на крайних флангах Донской армии. На левом, в Луганском районе, введенный в дело последний резерв из частей постоянной армии, доблестно отбивая все атаки противника, прочно удерживал западную границу. На Царицынском направлении с 20 ноября (3 декабря) начались атаки донцов, имевшие конечной целью занятие Царицына. Бои шли непрерывно до начала (середины) января с неизменным успехом для донцов. 5 (18) января казаки стояли уже перед самым Царицыном, где принуждены были сделать небольшую остановку для подготовки к штурму укрепленной позиции. В это время в войсках Царицынской группы противника происходило сильное брожение, и лишь террор, успехи на остальном фронте да активная деятельность лучшей по духу конной дивизии Думенко, развернувшейся позже в два корпуса (Думенко и Буденный), смогли удержать Царицынскую группу противника от полного развала.

12 (25) января сверхчеловеческими усилиями советского командования было начато контрнаступление и на Царицынском направлении.

В это время в донские войска Царицынского района уже докатилась зараза развала остального фронта, и на всем фронте Донская армия должна была отходить, теряя все добытое с такими жертвами. Переутомленное непосильной войной и обманувшееся в ожиданиях помощи союзников казачество дрогнуло не столько перед силой противника, как перед его пропагандой.

В период этих тяжелых переживаний Дона на Северном Кавказе Добровольческая армия, усиленная кавказскими казаками и горцами, переживала блестящие победы, причем здесь вновь выдвигается на сцену громадная роль конницы, о применении которой создались разноречивые мнения в период Европейской войны. Если там в условиях непрерывности фронтов и при наличии колоссальных технических средств конница была связана в своей работе, то здесь ей представлялась блестящая арена деятельности.

26 декабря (8 января) на станции Торговая состоялось весьма важное соглашение между атаманом Красновым и генералом Деникиным, по которому последний принял на себя командование всеми силами Юга России. Необходимо подчеркнуть важность этого соглашения для обеих сторон: единение сил, работающих в одном и том же направлении. Одна цель – одна и воля. Если вокруг вопроса объединения командования было много споров, то объяснение их причин могут дать лишь лица, стоявшие в то время у власти, нам же необходимо отметить, что мера объединения относилась только к оперативному объединению, не затрагивая донское казачество в прочих отношениях.

Следом за этим соглашением 28 декабря (10 января) в Новочеркасск прибыли глава английской миссии генерал Пуль и французский капитан Фуке (что, очевидно, находилось в связи с состоявшимся соглашением 26 декабря (8 января), встреченные так же радушно, как и миссия Бонда. Генерал Пуль подчеркнул, что англичане не забыли своего долга и хотят оказать помощь и что за три недели в Россию «уже доставлено 50 000 винтовок, несколько миллионов патронов и большое количество медицинского и всякого другого имущества». Далее он высказал уверенность, что его «рассказы в Лондоне вызовут общее сочувствие», и выразил надежды на успех адмирала Колчака20.

В то время как английская миссия объезжала фронт, на Дону назрели серьезные события. К сожалению, не только среди широких слоев простого казачества, но и среди переутомленных борьбой представителей интеллигенции зародилась мысль о возможности мира с советским правительством. Уже позже, после занятия большей части Дона, казачество увидело весь ужас своей ошибки.

В результате этих колебаний в феврале 1919 года сохранившие в себе силу и уверенность остатки распылившейся Донской армии отошли за реку Донец, прикрыв столицу Дона. На этом рубеже сделано последнее напряжение сил уцелевшей части Дона: выдвинута еще не окончившая формирование молодая гвардейская дивизия, подошли вновь сформированные партизанские части и сюда же поспела весть о подходящих на помощь кавказских казаках, которые должны были усилить лучший Добровольческий корпус, прочно обеспечивавший все время левый фланг донцов и спасший положение в этом отношении после ухода немцев.

1 (14) февраля вновь собрался Донской круг, продолжавший свои работы до 1 (14) июня. В своей вступительной речи атаман Краснов объяснил причины новой болезни казачества переутомлением, изнеможением, растяжкой фронта с 800 на 1200 верст и потерей веры в помощь союзников, но успокоил подходом на помощь добровольцев и невидимой, но существующей технической помощью союзников. Речь ободрила Круг, однако ему хотелось все-таки найти виновника неудач, и им был признан командующий армией генерал Денисов, объяснения которого о причинах расстройства фронта были признаны неудовлетворительными, и Круг выразил ему недоверие.

Долг справедливости требует подчеркнуть, что полная ответственность за военные неудачи может ложиться на командование лишь в условиях нормальной войны, когда ему предоставлены все необходимые средства и когда войска точно исполняют все его приказания. К сожалению, последнее время с началом развала управление войсками стало совершенно невозможным. Казачество прежде всего должно сознать и свою вину в том, что поддалось советской пропаганде, вина же командования главным образом заключалась в неумении организовать широкой пропаганды ни за границей, ни у себя на фронте и в тылу, что блестяще было оборудовано советской властью, сумевшей не только отуманить доверчивые казачьи головы, но и поколебать взгляды большинства мира. Правильной пропаганде на Дону сильно мешали два фактора: отсутствие хорошего организатора пропаганды и слабое развитие средств связи. Необходимо отметить, что весь громадный штат «пропагандистов» сидел в городах Новочеркасске и Ростове, украшая их своими слабыми по смыслу плакатами, на фронте же всегда ощущался недостаток печатного и живого слова. Вообще за все время борьбы на юге не было создано приличной правдивой газеты, которая могла бы заинтересовать широкие народные массы: все без исключения газеты были в духе «все обстоит благополучно». Другой виной командования является непринятие мер по устройству тыла.

Выраженное недоверие атаман Краснов принимает на свой счет и просит Круг принять его отставку, если он не изменит решение о командующем армией. Однако отставка была принята, и власть временно переходит в руки председателя совета управляющих генерала Багаевского.

В дни правительственного кризиса 3 (16) февраля на Круг прибывает генерал Деникин. В ответ на ряд приветствий (текст приветствия Круга постановлено иметь на стене в зале заседаний) он заявляет Кругу о подходе на помощь уже развернутому на левом фланге донцов Добровольческому корпусу еще и кавказцев и высказывает надежду, что, покончив дело у себя, «казаки и горцы, вместе с добровольцами, пойдут на север спасать Россию». Подъем на Круге был неописуем, как и устроенные генералу Деникину овации. Это настроение, безусловно, передалось находившемуся недалеко от Новочеркасска фронту и поддержало его угасающий дух: донцы увидели, что они не одни.

6 (19) февраля генерал А.П. Багаевский, брат безвременно погибшего Баяна донского казачества, избирается 239 голосами круга из 293 на должность атамана, и председатель Круга В.А. Харламов передает новому атаману заповедь: «Идея народоправства, положенная в основу государственного устройства Дона, должна быть полностью и во всем объеме применена». Далее Круг оказывает самую энергичную помощь правительству в поддержании духа армии выпуском к ней указа и посылкой ряда депутатов, а также издает указ о мобилизации учащихся призывного возраста.

Не отказавшееся от принятия в свои руки власти в такие тяжелые для армии дни новое командование в лице Генерального штаба генерала Сидорина21 и начальника штаба генерала Кельчевского22 приступает к энергичной работе закрепления положения армии на Донце.

К этому времени в рядах ее насчитывалось всего 15 тысяч бойцов, при 108 орудиях и 441 пулемете. Правда, несмотря на свои «успехи», и совдепские войска едва довели до Донца 90 тысяч, что является характерным показателем их настроений в этот момент.

Выдвинутая на фронт молодая гвардия, а главным образом казаки ближайших станиц, 19 февраля (4 марта) дают первый отпор противнику, переправившемуся на правый берег Донца южнее железной дороги Царицын – Лихая, и расстраивают его план с налета овладеть Новочеркасском, вливая этим начало бодрости в общее настроение армии.

В период 25–28 февраля (10–13 марта) ободренными войсками отбито второе наступление противника, пытавшегося переправиться через Донец между указанной выше железной дорогой и Юго-Восточной железной дорогой. К этому времени на левый фланг Донской армии подошли кубанцы, что, вместе с удачей двух последних операций, укрепляет в армии вновь зародившуюся надежду на успех.

Весь март прошел в тяжелых боях на левом фланге армии и на стыке с добровольцами. Слабость сил и необходимость отбиваться ими во все стороны с переброской по разным направлениям вызывают у донского командования, правильно оценившего значение конницы, решение применения крупных ее соединений. Первый успех этого способа борьбы выяснился 28 февраля в удачных для донцов боях в Луганском районе, где кулак из двух конных дивизий сыграл важную роль. В период 1 (14) – 3 (16) марта усиленный новыми частями этот кулак, направленный на восток, снова бьет противника, переправившегося через Донец между Юго-Восточной железной дорогой и железной дорогой Царицын – Лихая, захватывая 50 орудий и 200 пулеметов. Кубанская конница тоже успешно действует в Луганском районе в период 14 (27) апреля – 24 апреля (7 мая), что вместе с успехами добровольцев в Бахмутском районе окончательно обеспечивает левый фланг донцов.

Тогда противник принимает новый план, решая разрезать Дон и Кубань выходом в тыл донцов на Ростов, причем вся сила удара была рассчитана на конном корпусе Думенко. Положение было спасено подходом кубанцев и добровольцев, задержавших противника на линии железной дороги Ростов – Торговая, причем и здесь главная роль выпала на долю конницы. Это дает командованию Донской армии мысль для создания особого плана по очищению Дона, тем более что для этого нужны были быстрые меры, ввиду установленного восстания в Верхне-Донском округе и в других занятых большевиками районах Дона.

Окончательное отрезвление Дона и второе очищение области от большевиков

Апрель – октябрь 1919 года

Вскоре после занятия большевиками северной части Дона появились слухи о восстании Верхне-Донского округа против советской власти. Это было особенно знаменательно, так как еще недавно этот округ по собственному почину стал «на мирную платформу» и сам добровольно пошел на установление советской власти, почему не могшее сочувствовать этому офицерство, а также вся интеллигенция заблаговременно ушли на юг, и теперь восстание было поднято исключительно простыми казачьими массами. 19 марта (1 апреля) о восстании уже были получены неопровержимые данные. Дальнейшая разведка велась исключительно летчиками, причем все, что удалось узнать, превышало всякие ожидания по своим ужасам.

Оказалось, что вскоре после занятия округа большевики приступили к замене местных властей специально для этого присланными из центра лицами. Волей-неволей казачество примирилось с этим, но тут начались такие ужасы, которые немыслимо было перенести. Опустошив все хозяйства, большевики встретили протесты повальными расстрелами, поруганием женщин, сжиганием целых хуторов и станиц. Убивали даже детей.

Наконец терпение верхнедонцов лопнуло, и они восстали. Сейчас же с фронта и из России были подтянуты значительные советские силы для подавления восстания. В захваченном на Донском фронте приказе советского командования говорилось: «В наикратчайший срок подавить восстание предателей, воспользовавшихся доверием красных войск и поднявших мятеж в тылу. Донцы еще раз обнаружили в себе вековых врагов трудового народа. Все казаки, поднявшие восстание в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, а также и те, кто имеет какое-либо отношение к восстанию и противосоветской агитации. Не останавливаться перед процентным уничтожением станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие против нас восстание в тылу». Далее, указав на необходимость мести «огнем и мечом», приказ заканчивался так: «Мы терпим и отогреваем на груди змею измены и предательства вековечных царских холопов-казаков. Будем же беспощадны в своей борьбе. Еще несколько ударов меча революции, и счастливая рабочая республика, упоенная (!) смертью врагов и предателей, зацветет, осуществляя великие цели коммунистов».