Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу

Сначала Раст подумал, что мальчику нужно просто войти в здание, и он отошел от входа. Но мальчику не нужно было войти в здание. Этот смуглый парень лет восьми, преодолевая расстояние маленькими аккуратными шажками, вытаращил на него свои любопытные глаза. Он отличался от привычных на вид детей здесь и был родом точно не из Центральной Аделии.

Полубог, ощущая себя диким зверем в клетке, спросил мальчика:

– Ты что-то ищешь? Помочь?

Того как громом поразило, и он тут же отскочил на пару шагов назад своими тощими, как кости, ногами.

– Что-то не так? – задал Раст, немного озадачившись.

Тишина.

Раст пожал плечами, хотел было уйти:

– Мняслализвами, – наконец выговорил мальчишка. Его слова вылетели как пуля и слились в одно целое. Раст разобрал сообщение: «Меня послали за вами». Он также заметил, что в голосе мальчика любопытство перебивало страх с небольшим отрывом. Была в этом голосе и какая-то тайна, ребяческая, но и замутненная каким-то злым смехом. Он не понимал:

– Послали? Кто тебя послал?

В ответ мальчик лишь вытянул руку, указав пальцем в сторону рынка.

– Туда, нам надо туда.

– Нам?

– Вы должны идти за мной, – с этими словами он приблизился на два шага. – Вам нужно идти, пойдемте.

– Идти куда? На рынок?

– Туда, – продолжал указывать мальчик. Его другая рука все время хотела схватиться за руку Хранителя, чтобы повести за собой. – Пойдемте, нам нужно идти.

Расту ничего не оставалось как пойти. Смуглый, тощий мальчик в один тряпках, заметив это, тут же подскочил.

– Скорее, пойдемте, – говорил он, сгорая от какого-то желания, точно готовил шалость, но одновременно и выглядел так, как нуждающийся в срочной помощи.

Раст шел не так быстро, чтобы мальчику не приходилось бежать. Если им нужно действительно на рынок – а их направление все больше и больше подтверждало это, – оставалось не так уж и много. Рынок находился на краю, что, впрочем, было не так уж и далеко от Анте’еры, здания, где проводились заседания совета. На территорию рынка могли заходить практически все, как жители Средних Домов, так и те, кто еще ими стать не успели. Из-за этих двух фактов Раст сразу же подумал, что мальчик пришел оттуда и просто потерялся. Вот уже виднелся склон, а худощавый мальчишка не менял своего маршрута. Он мог быть маленьким вором или решил просто подшутить над Полубогом, но Расту почему-то стало его жалко. Кто послал этого парня – он больше не спрашивал, потому как понял, что в этом нет никакого смысла (едва ли мальчик вообще слышал его). Пока они шли, мальчик всё твердил: «Пойдемте, пойдемте» и «Скорее, туда». Они уже спустились в сам рынок, где было необычно много людей, причем многие пришли из Средних Домов – все они были слугами, а некоторые и бедняками. Но бедняки даже не смели пользоваться лавками самообслуживания, которых тут почти и не было – как подобает низшим, они покупали продукты и другие вещи у торговцев. Давно ли рынок заполнили слуги? Раст не знал, потому что последний раз здесь был очень и очень давно. Стражи поблизости не было; они остались у дворцов и храмов. По пути он надел шлем с золотистыми узорами, поскольку это место не выглядело безопасным, да и вообще таким, каким он его помнил. Может, теперь существует какое-то расписание, по которому сюда приходят люди из Средних Домов? Впрочем, все они удивлялись «ходячей легенде», которая пришла сюда в этот жаркий день, да еще и в своих доспехах с длинным посохом. Ну и, конечно, почти все старались его обходить и сторониться. Уж эти люди знали, что такое страх; жители Средних Домов боялись лишиться всего.

Наконец мальчик остановился спустя, наверное, с десяток поворотов, которые он будто бы придумывал на ходу. Они встали в самой гуще народа. Все, проходившие рядом, оглядывались на них. Кто-то шептал кому-то, и те начинали оборачиваться. Пару слуг он узнал. Одна молодая девушка служила дому Де-Рино, мудреца, который недавно общался с ним. Другим был бородатый мужчина, служивший дому Де-Гаард. Он знал их, потому что оба дома дружили с Де-Блу. Знакомые слуги бросали в его сторону короткий взгляд, стараясь не обращать особого внимания. И правильно делали. Никакие личные дела Высоких Семей их не касались. Ни их, ни сэра Бронхэна, ни любой другой слуги.

– Стойте здесь, хорошо? – заговорил мальчишка, и Расту пришлось опустить голову. – Я сейчас приду, правда! Стойте, пожалуйста, сейчас! Я приду! – на этих словах он уже скрывался не оборачиваясь за лавкой среди людей, которые старше его почти в пять раз. Полубог ничего не сказал и только остался ждать, гадая, не обманул ли его мальчишка? Даже если и так, то пусть, многого он с этого не потерял. Но что-то было не так в этом рынке, и он даже не знал, что именно. Дело не только в рынке, но и в этих людях – еще никогда он не видел столько людей в одном месте в Центральной Аделии. Ему приходилось видеть, как люди давят друг друга, как ступают друг на друга, безжалостно переходят через трупы родных и близких, но только не здесь. В его городе всегда было тихо и спокойно, а это место… будто бы он прошел через портал. И это ему не нравилось. Неужели теперь и его дом стремится к перестрою? Что будет с его родными и Авророй, когда он вернется? Может, ему действительно в этот раз стоит остаться? Может, на это намекают видения?

Он уже собирался уходить, потому что мальчика не было около пятнадцати минут, как вдруг этот парнишка выбежал вовсе из-за другого угла, не из которого пришел, держа в руках какой-то глиняный пыльный флакон размером не больше кружки. Судя по тому, как мальчик прижимал флакон к груди, там было что-то ценное.

– Это вам, – подбежал он, вытянув руки Хранителю. На его лице заиграла игривая, гордая, смешанная с прежним страхом и любопытством улыбка. – Держите, это вам, – повторил мальчик.

Раст осторожно взял флакон одной рукой. Его чувство ложности, поддельной имитации этого места усилилось. Что-то было не так не только в этом мальчике и вещи, которую он принес. Что-то было не так буквально во всем. Он оглянулся, и ему стало казаться, что за ним следят почти все: слуги, бедняки, еще не успевшие ими стать, торговцы, даже солнце будто бы наблюдало за ним. Словно толпа манекенов окружила его, а флакон… Он держал его в руке и…

– Откройте его.

Только сейчас Раст заметил, что мальчишка по-прежнему стоит рядом с ним.

– Откройте его, сэр.

Он вгляделся в флакон. Затемненная за стеклом жидкость переливалась. Шум толпы. Шепот, переговоры, смех – всё удвоилось, утроилось… На улице стояла невыносимая жара… Пробка на флаконе… она шевелилась… медленно проворачивалась… чтобы…

Раст, тут же все понявший, со всей силы бросил флакон в небо, нацепив тканевую маску и укрывшись спиной, как от гранаты. Послышался треск – флакон лопнул, взорвался, – послышались вскрики с разных сторон – он обернулся, чтобы взглянуть.

В небе плавало оранжевое облако, медленно развеивающееся над их головами. Он тут же узнал в этом облаке известный ему яд – яд Персиппо. Быстрорастворимый, без запаха, легче воздуха – потому и тянется вверх. И конечно, оранжевый цвет, похожий на грязное небо под солнцем.

Флакон обратился в десятки осколков. Люди заторопились, забегали в страхе, не понимая, что случилось, продолжая вскрикивать. Поднялась паника. Торговцы их успокаивали. Полубог обернулся, но мальчик уже скрывался за лавкой. Мальчик, не подозревавший, что облако яда убило бы его в первую очередь, забрав с собой с десяток жизней поблизости. Возможно, мальчик и не знал, что в этом флаконе.

Раст не бросился в погоню, хотя ему и труда бы не составило догнать мальчишку. Вместо этого его глаза обратились к испуганным людям. Он смотрел на все с холодным взглядом, но сейчас его вдруг охватила ненависть к тому, кто приготовил смерть в этой маленькой бутылочке. Ненависть не была обоснована тем, что здесь произошло; ненависть была к привязанности, сокрушенной посторонним злом. Он вспомнил слова шпиона.

Наемник описал ему нанимателя: это был поседевший, будто бы выживший из ума старик без больших денег и богатств, живущий в Средних Домах. Неопытный старик, который сначала отправил следить за ним, теперь отчаянно пытается убить, словно и над ним стоит некто, посылающий приказы. Старик, который знает о яде Персиппо – яде, который хранится в одном единственном месте во всей Аделии – лаборатории Окуджо рядом с тренировочным и боевым секторами.

Не понимая и не пытаясь разобраться, как слуге удалось проникнуть внутрь и завладеть ядом, он сначала двинулся к своему дворцу, более не замечая охваченных паникой людей.

6

Он встретил именно мать, хотя ожидал первым встретить отца.

– Как всё прошло? – спокойно и даже без чувств спросила она, но это спокойствие постепенно сменялось недоумением по мере того, как он приближался к ней.

– Как давно сэр Бронхэн был здесь? Куда он ушел, когда перестал служить нам?

– Арлен? Почему ты опять спрашиваешь о…

– Мама, с сэром Бронхэном что-то случилось, так? Что-то серьезное и опасное, и ты сразу это поняла. Я хочу знать, появлялся ли он в центре города или нет?

– Я не… – она обрела уверенность: – Он был здесь на прошлой неделе.

– Был здесь? Но куда он перебрался сейчас, ты не знаешь? Где он стал жить?

– Я полагала, он ушел к своей дочери.

– Дочери?

– Да. София. Ты её не помнишь?

– Со… Но ты её давно не видела, верно?

– Последний раз – в прошлом месяце.

Более Раст ни о чем не спрашивал, да и не нужно было. Он так и оставил мать без ответов, пообещав, что вернется к вечеру и расскажет обо всем, но не сейчас. Сейчас ему нужно было разобраться.

7

Все пазлы вдруг выстроились в его голове. Сэр Бронхэн, старый дворецкий дома Де-Блу, из родственников – семнадцатилетняя дочь, которая живет в Средних Домах и учиться самостоятельно. София Зейнер, которая не могла перенять фамилию отца из-за стороннего вмешательства, но её настоящей фамилии Раст никогда не слышал. Что может быть проще, чем надавить на старика? Но послать мальчишку с ядом… разве человек, который знал его еще с младенческих лет, мог такое сделать?

Ради дочери мог, – подумал Раст.

Он знал, что в лачуге, в которой жила дочь Арлена Бронхэна, никого не будет. Ни дворецкого, ни девушки. Но проверить стоило – хотя бы чтобы убедиться.

Дом, который он искал, ничем не отличался от других. Все они были похожи, как выстроенные бараки, отличавшиеся друг от друга разве что крышей и наличием балкона. Строились ровно и иногда даже вплотную, каждому было не меньше сотни лет, однако близкое местоположение к Центральной Аделии позволяло просуществовать века, а может, и вечность. Их воздвигали сами же учившиеся слуги, строители, мечтавшие выйти за пределы Средних Домов и обрести новую жизнь. Ему пришлось потратить чуть больше часа, учитывая его невероятную скорость, чтобы выбраться из центра Аделии и попасть в район Средних Домов. Он не хотел использовать транспорт, свою «гарпию», хранящуюся у мастера Горкхема, чтобы оставаться в тени. Средние Дома отличались всем – даже воздух здесь был не так хорош, чем-то отдаленно напоминая Нижнюю Аделию. В целом местность была пустой и темной – фонари хоть и горели, но как-то тускло, а может, дело было вовсе не в них и не в самих Средних Домах, а в вечере, окутанным предательством и стыдом. Когда-то так выглядели Низшие Деревни, пока не обесточились и не были низведены до руин, став очередным забытым местом, став провалом, пустой точкой в истории.

Он перепрыгивал через крыши, стараясь не тревожить своим присутствием и без того обеспокоенных за сегодня людей, пока наконец не нашел нужный. Дом был затхлый и двухэтажный, но второй этаж был как каморка, зато с открытым балконом. Земля вокруг расстилалась неровно, где-то была рыхлой. Дверь не очень-то заперта, и он запросто вошел внутрь.

Всё, как и ожидалось – вещей нет, мебель расставлена в беспорядке, окно раскрыто нараспашку. В комнате стоял прелый, душный запах, напоминающий гниющее дерево, исходивший откуда-то с потолка. Хранителя что-то кольнуло изнутри: а вдруг он сейчас найдет тело – старика или девушки, которое разлагается здесь уже не первый день? И что тогда? Все его догадки были ложны? Дело не в сэре Бронхэне? Холодильник в углу комнаты был пустым и раскрытым, давно не горевшим.

Раст забрался на второй этаж. Там, к его счастью или сожалению, он ничего не нашел. Единственная мебель – подкосившийся стул, который остался нетронутым, стоял, где положено, возле стенки у окна, едва заметно качаясь. В голове Полубога проскочила странная мысль: Старик – этот нетронутый, никому не нужный стул, а первый этаж – его внутренний мир. Холодильник, и тот без еды, потухший. Раст вышел из дома, не почувствовав ни разочарования, ни облегчения, вообще ничего.

Где мог прятаться старик, старый дворецкий, ушедший в отставку, тайно посылающий дите отравить Полубога вместе с собой и другими людьми? Насколько хорошо он знал своего родного слугу? Сэр Бронхэн мог прятаться в любом из Средних Домов, мог даже уехать в Нижнюю Аделию, где скрываться бы было гораздо легче. Но Раст чувствовал, что сэр Бронхэн в этом районе; в том месте, где жила его дочь и надежда на жизнь. Он стал перебирать воспоминания в своей голове, все разговоры с дворецким, который не так много о себе рассказывал и только тогда, когда юный Полубог об этом просил. Но оно и понятно – Арлен Бронхэн всю жизнь был слугой. О его дочери он слышал нечасто и только один раз видел, насколько он знал, у дворецкого больше никого не было. Жена погибла от болезни, когда Раст был отправлен на обучение. Отец рассказывал ему, когда юный Полубог приезжал на короткое время, что были устроены похороны, здесь, в Центральной Аделии. Уинкорн тогда упомянул о любви – чувство, никогда не зависящее от положения. Упомянул и о слезах утраты, затмившей разум дворецкого в знак подтверждения своим словам. Будучи мальчишкой, Раст не особо отличал обычных слуг от людей знатных и уж тем более их чувства; ему всегда казалось, что сэр Бронхэн слишком не любит себя. А теперь он охотится за этим стариком, потому что этот старик хотел отравить его.

Среди всех домов он выбрал тот, который стоял на окраине. Маленький и как бы укрытый другими одноэтажный дом, похожий на пробирку; глядя на него, трудно поверить, что в нем кто-то живет. Два окна – одно заколочено, другое настолько грязное, что невозможно что-либо разглядеть. Солнце уже садилось, вечер подступал. Небо затуманилось каким-то непонятным мутным оттенком. Да и сам город превращался во что-то неизвестное. Людей почти не было; видимо, кто-то еще на рынке, а остальные остаются служить своим домам. Другие либо не выходят, либо покинули это место. Хранитель, выходя из Центральной Аделии, всегда ощущал странное чувство: будто страна за пределами Высоких Семей гниёт уже не первое десятилетие. Этот дом – был домом Виолетты Бронхэн, покойной жены старого дворецкого.

Он спрятался за крышей дома и стал слушать. Поначалу никаких звуков не было, быть может, старик спит или он ошибся с выбором. А может, сэр Бронхэн куда-то ушел. Поблизости тоже ничего не было слышно. Чуть подальше от дома валялась груда мусора. Отходы, свидетельствующие о жизни, хоть и забитой досками.

Раст ждал, как ждал всегда, и вскоре кто-то объявился, ковыляя среди домов, в старой грязной одежде, похожей на серый халат. Когда тощий мужчина откинул капюшон, Раст сразу узнал пришельца, хотя тот на вид был уже совсем другой человек. Сэр Бронхэн, исхудавший и похожий на безумца, глядевший под ноги. Он выглядел нервным и уставшим, его уголки рта постоянно смыкались в улыбке и обратно, как какой-то нервный тик. Злость, презрение и жалость вдруг вернулись к Хранителю, теперь уже в куда большем объёме, хотя он не понимал отчего.

Старик отворил дверь и зашел внутрь, попытавшись небрежно захлопнуть её, но не смог, потому что в это время Полубог зашел за ним.

Он более не хотел ждать и, спрыгнув с крыши и почти что влетев за стариком, оказался внутри перед человеком, который знал его так давно. Старик отстранился, едва не упав, и уставился в ужасе. Белки его глаз, покрасневшие, вытаращились из заплывших глазниц. Он неуклюже достал из кармана какую-то заточку, но Раст в мгновение выбил её посохом из старой руки. Дворецкий вскрикнул, оскалился, припал на колени и тут же вскочил. Раст без какой-либо дрожи протянул к его горлу посох и прижал его к холодильнику, который чуть не свалился от приникшего слабого тела.

– Прошу, не надо! – завопил старик таким скользящим и жалким голосом, каким вопят насильники на смертном одре. – Не надо, не надо, они угрожали мне, угрожали!

Старик смотрел сквозь него. Раст убрал посох за спину – на старом лице заиграла маниакальная улыбка – и притянул сэра Бронхэна за халат возле плеч. От старика воняло потом и помоями, изо рта тоже шел неприятный запах, но Полубог нисколько не отстранился от его дыхания. Он видел ребра под исхудавшей кожей за халатом.

– Ты знал меня с детства, – сказал Хранитель. – Знал и послал мальчишку, чтобы убить меня.

– Они угрожали мне… – простонал старик как полоумный, закрыв глаза, более не в силах глядеть перед собой. Раст все еще не узнавал своего бывшего дворецкого в этом лице, и от этого он еще больше презирал его.

– Ты послал мальчишку с ядом Персиппо. Ты знал, что он умрет, как только я открою флакон. И ты все равно это сделал. Моя семья доверяла тебе. Я доверял тебе.

– Прошу… простите…

Похоже, сэр Бронхэн более не мог удержаться на ногах, да и не слышал Хранителя. Его глаза вновь раскрылись и смотрели куда-то в потолок, полные печали и слабости. Теперь жалость к нему перебивала гнев, но то была жалось от чрезмерного презрения, а не сочувствия. Раст расслабил руки, а вскоре и вовсе отпустил старый халат. Старик упал спиной к стене и горько, но сухо заплакал, кривя гримасу какой-то ужаснейшей боли, широко раскрывая рот и стоная. Из носа потекли сопли, но он и не пытался их скрыть.

– Я видел… нечто ужасное… – наконец проговорил он. Теперь в доме стало так тихо, и только плач было слышно. Плач уже не безумца, а как будто ребенка. Костлявые руки прижались к голове.

– Что ты видел? – спросил Раст, более не гневаясь, снова уйдя в своё ничего.

– Я видел… видел, как он… Я видел, как моя София… она… ей перерезали горло…

Старик сжал клочки волос, которые еще остались на седой голове.

– Поэтому ты закричал в тот день? Это ты увидел?

– Он всех убил… и семью Де-Блу… и мою Софию…

– Кто – он?

Старик вдруг изумился, глаза снова выперли, прежнее безумие вернулось. Его обвисшее лицо растянулось. Он поднялся настолько, насколько позволяли его силы и прошептал кому-то еще, но не Расту:

– Я думаю… думаю, это махат.

Сказав эти слова, он снова упал на землю, продолжив медленно и почти беззвучно рыдать как дитё.

– Он приказал тебе следить за мной?

Старик медленно кивнул.

– Он или они похитили твою дочь и угрожали тебе.

Старик не отвечал.

– И что потом?

Сэр Бронхэн вновь взглянул на него:

– Они сказали, я сделал слишком мало… слишком… недостаточно. – Старик вдруг замолчал, потом резко продолжил как в лихорадке: -тогда они забрали её, но я понял, что нужно сделать, чтобы вновь увидеть её! Я понял, что они хотят! Они хотели, чтобы я убил сына Де-Блу, и тогда они вернут её мне. Вернут!

До Раста не сразу дошло понимание. С мгновение он смотрел на безумного сэра Бронхэна, потом отстранился на шаг. Старик, увидев его лицо, словно тоже всё понял. Его глаза выпучились из орбит, губы дрожали.

– Они больше не говорили с тобой, когда забрали её? – задал Раст.

Дворецкий начал мотать головой.

– Они не приказывали тебе убивать меня, – продолжил Полубог.

Старик продолжал мотать головой, снова схватившись за клочки волос и уткнувшись лицом вниз, стукаясь о собственную грудь. Он тихо зашептал себе под нос:

– Нет- нет- нет- нет…

Еще постояв какое-то время, Хранитель медленно двинулся к выходу, так и оставив старого дворецкого в своем бесконечном шепоте. Он все понял, и старик тоже, возможно, даже в самый первый день, возможно, это происходило на его глазах…

Раст направился к дому, в котором не так давно был. К дому дочери Арлена Бронхэна, которой, судя по всему, не осталось в живых.

Он заметил эту странную горку рыхлой земли чуть подальше от двери, еще когда в первый раз пришел сюда, но не придал ей значения. Теперь же он понимал, что эта горка была точкой в истории Арлена Бронхэна. Двумя руками он начал рыть небольшую яму там, где земля отличалась от другой. Рыл, пока из земли не стала торчать темно-коричневая ткань – сшитое руками платье. Вскоре показалась бледная кожа руки, и дальше Полубог копать не стал.

Прикрыв яму землей, Хранитель наконец пошел домой. Сэр Бронхэн сказал, что это был махат, но он ошибся. Ошибся, потому что не знал ничего хуже махата – отродья и демона. Его дочь убили в её же собственном доме, в котором она прожила долгие годы в одиночку, и закопали тут же, хотя, возможно, это сделал дворецкий. Убили, когда старик больше не нужен был. Видимо, информации, что он пока не собирается покидать Аделию, ему хватило. Либо шпион проболтался… В любом случае тот, кто это сделал, поступил бы так, как поступил. Ему было жалко старого дворецкого. Жалость вытекала теперь уже из теплых чувств, сохранившихся в детстве. Сэр Бронхэн все знал, знал о своей дочери, но ему не хватило силы духа смириться с этим, и вместо этого он травил свое сознание всё дальше, пока не укрылся под облаком яда.

Да и разве можно его за это осуждать? Сначала он увидел эту смерть. Потом ощутил. Но не принял. Всё равно не принял. Раст знал, что здесь опасно – об этом он и пытался предупредить отца. Он подозревал, что это был кто-то куда сильнее и умнее махата, и мысленно поклялся перед сэром Бронхэном, что убьет того, кто убил дочь его бывшего слуги.

А теперь – путь домой. Завтра дочь Арлена Бронхэна должны будут похоронить, как тому подобает – и не среди гробов обычных слуг, а на кладбище, где хоронили еще его предков Де-Блу. Мать говорила, что это место для достойных кровью. Кровь этой девушки была пролита врагом Хранителя и Полубога. Разве она не достойна?

Теперь небо совсем потемнело. Раст больше не передвигался по крышам, а шел по пустой пыльной тропинке среди помоев и собак. Это грязное небо ассоциировалось у него с сэром Бронхэном. Теперь все здесь ассоциировалось с сэром Бронхэном. Человек – если это человек, – который убил его дочь, отравил это небо. Отравил всю Аделию, посеяв страх и смерть. Завтра, уже завтра, все узнают о случившемся. Раст сделает так, чтобы имя этой девушки знали все и печальную судьбу обесчещенного дворецкого тоже. Пусть совет обсудит это. Быть может, им это пойдет на пользу.

8

Более Хранителя ничего не держало в родном городе. До Раста это осознание дошло, только когда София Зейнер была похоронена должным образом. Слежки больше не было. Путь был свободен.

Придя домой, он рассказал своей матери о том, что на самом деле случилось с дворецким, а отцу – о введении в совет. И ночью, когда ему наконец удалось заснуть, он увидел.

Увидел, куда ему нужно идти. Увидел старую деревню с разваливающимися домами. Увидел пустыни, которые снились ему раньше. Увидел двух людей, таких знакомых, но он их не знал. Увидел холм среди гор и скал; холм, укрытый снежным покрывалом и тонким слоем зелени; холм с пещерой, в которую он забирался. А там, внутри холма, стоял человек, весь в темном, который убил дочь Арлена Бронхэна. Человек улыбался. Но, проснувшись, Хранитель это забыл.

ЧАСТЬ 2. ДЕМОН В ДЕРЕВНЕ.

Глава VI. Отправление в путь.

Покидать дом это всегда непросто. Моя мать каждый раз заливалась слезами, а отец проклинал меня. Что я мог сделать? Я добивался этой должностью всю свою жизнь. Я был призван служить.

«Святые войны»

А. Т. Екаев

1

Он и вправду увидел всё.

Его тело будто бы пульсировало, а глаза под закрытыми веками как бы устремились вперед, чтобы разглядеть всё. Он проносился мимо незнакомых лиц, не успевая запомнить…

Путь… мне нужен путь, нужен…

Его подкинуло высоко ввысь, и, хотя он лежал в своей кровати, ветер с поднебесья шевелил его волосы. Он видел… видел хижину и снег… песок или снег? Нет, это точно был снег…

Холм… там холм…

Его перенесло в горы, высокие горы, покрытые белыми одеялами. Горы, похожие на стальные шипы, стоящие не первые века. Горы… а среди них холм… Холм с пещерой.

Там моя цель, там цель, я должен найти там…