Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу

Крик – такая же эмоция, как боль или смех. Крик может быть болью и смехом. Боль может быть физической или душевной, резкой или тягучей, страшной или естественной. Сложно описать ту боль, которую почувствовал дворецкий Бронхэн после увиденного. Можно лишь сказать, что она действительно была и физической, и душевной, и резкой, и тягучей, и страшной, и естественной.

Эмоция стала звуком, затем стала слухом, затем сказкой, пока не ушла в могилу.

Когда дворецкий перестал кричать, он огляделся с таким видом, будто только что проснулся. Старый слуга не мог сказать в тот момент, что происходило с ним до того, как он оказался на коленях. Он видел испуганные лица людей, почему-то смотрящих на него. Он был удивлен, почему в их глазах нет ужаса. Он помнил кошмар, который только что увидел, и был уверен, что это увидели все. В этом коротком мгновении, не выдержав, он лишь открыл рот, попытался закричать, но не смог издать ни звука. Так ему казалось.

В это короткое мгновение он видел свою дочь.

Дворецкий так и не вернулся во дворец, да и вообще перестал появляться в Центральной Аделии какое-то время, запершись в своей лачуге в Средних Домах, как потом объяснили слуги Ульяны. Она уже давно нашла замену старику в женщине, за которой наблюдала с определенных пор, но это была уже другая история.

Во дворце поселилась леди Макграт, а старый дворецкий ушел на покой, но покой пришел к нему еще не скоро. Он стал вновь появляться в Центральной Аделии, когда в город вернулся Хранитель и Полубог Раст Де-Блу, но это не заметила даже Ульяна.

9

– Вы спрашивали его об этом? – наконец задал Раст, обдумывая рассказ своей матери.

– Нет. Нам не хотелось лезть в это. Из уважения к нему.

– И никаких догадок ни у кого не было?

– О сэре Бронхэне все знают только хорошее.

Хранитель покинул дворец поздним вечером, но в этот раз он не посетил любимые сады своей матери. Он пошел на мост Тауко, что построили над небольшой рекой, которую до сих пор называют Слезами Богов. Это место по какой-то причине оставляли нетронутым, таким, каким его воссоздала природа, а затем было принято ничего здесь не строить. И, несмотря на первобытность окружающей обстановки, вода в реке сохранялась предельно чистой. Отсюда и пошло такое название.

Мост освещали лампы, встроенные в него. Сама река не освещалась. Он бродил по мосту, время от времени поглядывая на воду, бьющуюся об камни. Его время пребывания в Аделии подходило к концу, и он это знал, но пока еще ничего не увидел. Какова его следующая цель? Отправится ли он за тем, что выяснял так много времени? Что потребует от него вера Хранителей на этот раз? Не важно. Он был готов пройти любой путь, поэтому он и сказал однажды Высшему Пророку, будучи еще совсем мальчишкой: «Я стану Хранителем. Я буду служить Династии Хроно». Он помнит как сейчас эти изумленные взгляды, обеспокоенные слова матери: Раст, что ты говоришь? Но он понимал, прекрасно понимал, что говорит. Отречение от пророчества – вот что. Впервые за столько лет в Аделии кто-то отрекся от пророчества. Когда-то это уважалось, но сейчас просто не могло не осуждаться. Раньше это могло принести славу; раньше люди меньше боялись и больше любили. Сейчас… Но таков путь – путь Хранителя.

Его размышлениям не помешали ни шелохнувшийся куст, ни песчинки, соскользнувшие по склону, где-то вдали, хотя, конечно, он это уловил. Сейчас его волновали только вопросы, поселившиеся в голове за эти две недели. Но ответы так и не приходили.

Глава IV. Шпион.

Я знал Ривера как лучшего из лучших в своем деле. Однажды его наняли для Центральной Аделии. Ривер рассказывал мне это, когда я пребывал вместе с ним в темнице под Кантусом. По его словам, он только подобрался к Средним Домам (так называют поселение слуг в Центральной Аделии), как стража вышвырнула его, и никакие документы не помогли, никакие его фокусы, электронные подделки, ничего. Но сейчас, говорят, времена изменились…

«Под заходом солнца».

А. Охлома.

1

– Ты любишь её? – не выдержала Ульяна.

Они ужинали отличной едой, приготовленной поварами по выбору леди Макграт. Это была единственная вещь, которая получилась у неё лучше, чем у сэра Бронхэна.

Раст не сразу ответил – Будто никогда не задавал себе этот вопрос, подумал Уинкорн, и его это насторожило.

– Она лучше тех девушек, которых я знаю.

– Так ты любишь её?

– Да, мама. Думаю, что да. Это так важно для тебя?

– Это важно для неё. Она знает?

– Что именно? Что я люблю её?

– Что ты уйдешь, а она останется здесь!

Голос матери был твёрд, не такой, как обычно при разговорах с ним. Неужели она и сама привязалась к Авроре? Эта девушка значит для неё нечто большее? Ей её жалко? Ульяна, казалось, прочитывала все эти вопросы в его глазах, но оставалась бесстрастной. Раста удивила такая озабоченность матери, потому что это было на нее не похоже.

– Не знаю, – ответил он. – Она умна и, возможно, догадывается.

– Так скажи ей. Неужели ты…

– Но я, – не дал себя перебить Раст, – конечно, сообщу ей обо всем. Сообщу в каждой детали. Сообщу, потому что это уже не впервой, мама. Сообщу, потому что у меня нет выбора, и, вероятно, разобью ей сердце. Ты напрасно выпрашиваешь это. Напрасно так наблюдаешь за ней. Напрасно надеешься, хоть и знаешь, что я здесь не останусь. Я полюбил её, а она полюбила меня, но ничего не может измениться. Мне горько говорить это, как и тебе – выслушивать, но ты специально меня вынуждаешь. Прости, мама.

Раст злился, но только самую малость, такую малость, какую можно скрыть от мудреца шестой степени – его отца, сидящего напротив него. Ульяна впитала каждое его слово, но поддерживать беседу не стала, хотя видно было, ей этого хотелось. Хотелось расковырять рану, да так, чтобы эта рана не зажила до следующего его прихода. Ульяна была обижена очень давно, еще с тех самых пор, как Раст впервые покинул дом, отправившись на свое обучение. Никаких школ, никаких университетов, никакого будущего, только насилие и жестокость; Династия Хроно безжалостно завербовала её сына без предупреждения. Ульяна не хотела сдаваться, никогда не собиралась, но она не понимала всё так, как это понимал Уинкорн, который, очевидно, сразу всё понял, когда это началось. Уинкорн готовил его к насилию, готовил к защите и атаке, готовил к смерти, учил тому, что сам знал и что может принести пользу, но только Хранителям. И хотя он делал вид, что борется, на самом деле он смирился очень давно. Но не Ульяна. Не Ульяна, рожденная слугой. Сирота, которая стала членом Высоких Семей. Дочь слуги, родившая Полубога, родившая надежду на возрождение великого рода. Всё это её оскорбляло. Она была гордой. Была. Но всё рухнуло. Древние вмешались. Она ненавидела их. Но на ненависть больше не оставалось сил.

Ужин подошел к концу.

2

Один полный месяц. И никакого ответа. Раст ждал. Все еще ждал.

Он спал, может, и не самым крепким сном, хотя сны в своей кровати всегда приятнее, но надеялся на видения, которые покажут ему, куда идти дальше.

Ничего. Он ничего не видел. Только тьма…

Перетасовка.

Он проснулся. Сел. Комнату заливал желтоватый лунный свет. Он спал невысоко… недостаточно высоко…

(Нужно лишь закрыть глаза поплотней и представить, что ты падаешь)

Все еще ничего… или он что-то видит? Но что? Здесь ничего нет. Только он и дворец. Нет, он видит свой дом. Он видит Аделию. Это не то, что ему нужно.

Перетасовка.

Он упал на кровать. Снова закрыл свои глаза… и провалился.

(Неужели время еще не пришло? Разве я не готов? Мои силы слабеют. Я должен отправляться… Я уже могу… Вы можете мне показать…)

Дворец. Вышки. Храмы. Город. Аделия. Он видит Аделию. Центральную Аделию. Почему он видит Центральную Аделию? Что держит его здесь? Почему он не может отправиться в путь?

Пере…

Нет. Он видит Аделию. Видит только свой дом и Аделию. Есть дела в Аделии, которые он должен решить… Но что?

(Шпион. Я должен выяснить, кто за мной следит. Я не могу уйти. Я должен выяснить. Должен узнать.)

Это действительно так важно? Раст об этом не спрашивал. В его жизни нет ничего важнее, чем вера Хранителей. Он никогда ни о чем не спрашивал. За исключением первого видения, когда ему исполнилось семь. Но тогда он был просто не готов.

3

Шпион. Я должен выяснить.

Человек, который следил за ним или приказал следить, стал менее активным. И это не было хорошо, совсем не было. Ведь это значило, что человек не глуп – он понял, что Раст пока не собирается покидать свой дом. И, видимо, кого-то волновала причина, почему Раст Де-Блу, Хранитель, не покидает Центральную Аделию.

Леди Макграт собирала полотенца в одну большую стопку. Вещь за вещью она складывала одинаковой формы независимо от размера. Ульяна следила за ней, но реже обычного. Она и вправду быстро усвоила свои обязанности.

Раст подошел к ним поближе в своем обычном одеянии, в котором ходил по дворцу – длинная полупрозрачная белая рубашка из шелка оукхи, мохнатого животного с длинной шеей и почти невидными ушами, через неё были видны его формы мышц рук, и лёгкие штаны такого же цвета.

– Мама, я хочу поговорить с леди Макграт наедине.

Она посмотрела на него и кивнула. Женщина- дворецкий даже не повела взглядом – продолжала свою работу, чем сразу понравилась Расту.

– Как ваше имя? – наконец спросил он, когда Ульяна покинула комнату.

– Мезилья, мой господин. Мезилья Макграт.

– Мезилья, как хорошо вы знаете окрестности нашего двора?

Она запнулась, обращение на «вы» привело её в смятение, и вскоре ответила уже не таким уверенным голосом, словно это совсем сбило её с толку.

– Я изучила весь город, мой господин…

– А вокруг? За пределами Центральной Аделии?

– Средние Дома?

– Да. Вы же живете там?

– Да.

– У вас есть родственники?

–только сестра. Но она не здесь, она не покидала Нижнюю Аделию.

– Хорошо. А как давно вы поселились в Средних Домах?

– Два года. Раньше я служила дому Перукинсов, сэр Грегаори нашел меня, а затем пригласил жить здесь. Служить ему и иметь дом в Средних Домах, – поправилась она.

– За это время вы выучили Средние Дома, и их жильцов, верно? А став слугой Высокого Дома у вас наверняка появились друзья.

– Да…

–тогда не могли бы вы выполнить для меня одну просьбу?

– Какую?

– Собрать сведения. Я хочу знать, кто поселился за последние полгода в Средних Домах, а также выяснить, кто кому служит.

– Вы думаете, у нас завелся чужак? – посмела предположить Мезилья. Затем, осознав, как бы испугалась своего предположения. – Извините.

– Ничего, – ответил Раст. – До завтра вы справитесь?

– Я… Вы ведь обращаетесь ко мне, потому что не можете провести все официально, так?

– Вы очень любопытная. Да. Именно поэтому я прошу вас, потому что хочу, чтобы все прошло незаметно. И я понимаю вашу занятость, поэтому я отпрошу вас сегодня и еще на один день, который вы захотите. Я вправе это сделать, поверьте мне.

– Конечно, – засмущалась слуга. – Тогда… мне нужно уйти до вечера, чтобы успеть до завтра.

– Можете идти прямо сейчас.

– Вы уверены?

– Я уведомлю мать сейчас же. Можете идти.

Ульяна Де-Блу была в храме Завета, на балконе девятого этажа, наблюдала за городом и делала записи в электронной бумаге. Раст знал об этом и нашел её без труда на закате, когда кровавое солнце исчезало с горизонта. Бумага потухла, и она убрала гаджет в карман, продолжив смотреть на облака.

– Это так странно, да? – заговорила она полузадумчивым голосом. – Скоро все вновь повторится. Что-то здесь изменится, что-то нет. Мы снова будем в Великом Храме, любить тебя и принимать домой.

– Возможно, что-то изменится, – сказал сухо Хранитель. Так сухо, что ему стало стыдно. Бесконечно стыдно до слез перед своей матерью. Но она не повернулась, а его глаза не намокли.

– Твой отец говорит, что мы привыкнем, – не заметив его сухости, продолжила Ульяна. – Иногда он вовсе не мудрец, мы с тобой это оба замечаем. – Горечь, которая прозвучала в её последних словах, еще больше задела Раста. Наконец она повернулась: – Прости. Я знаю, что мы мучаем тебя, когда так говорим.

– Это не ваша вина.

– Но и не твоя. Они выбрали тебя, как выбирали прежде, им всё равно на людей, которые будут страдать от этого.

– Мам…

– Ты мой сын, и я могу говорить так, потому что Они отняли тебя у меня и…

Но Ульяна Де-Блу, со всем её величием, гордостью и силой духа, не смогла договорить. Вместо этого сглотнула, отвернулась, будто собиралась заплакать. Раст обнял её, хоть и сам хотел заплакать, но все его слезы давно иссохли, а большего он сделать не мог.

– Ты говорил с отцом? – подняла она голову. – Он хотел что-то передать тебе насчет совета.

– Еще нет. Здесь, в Аделии, тоже появились дела.

– Правда? – пристально глядя, она вышла из его объятий, вновь став той сильной женщиной. – Какие дела?

– За мной следят, и, может, за вами тоже.

– Люди из совета могли…

– Знаю, но тут другое. Это не совет.

– Не совет? А кто?

– Я пока не знаю.

– А куда ушла Макграт?

– Я отпросил её.

– Ты?..

– Я её попросил кое о чём и пообещал два выходных. Один – сегодня, другой – когда захочет.

– И что ты попросил?

– Имена поселившихся в Средних Домах.

– Ты мог попросить у меня… Чужак? – догадался Ульяна.

– Наверное.

– И неудивительно, – фыркнула она.

– О чем ты?

– Прогнозисты. Пророки. И те, и те увидели кризис. Теперь мы опять скупаем оружие. Из-за этого нарушится учёт. Сейчас мы уязвимы.

– Отец?..

– Другого сейчас не дано.

–тогда нужно ждать.

– Да. Но они еще зачем-то привлекают тебя…

– Послушай…

– Ты можешь все разрушить, – сухо заметила Ульяна. – Никому неизвестно, что ты будешь делать дальше. Даже тебе самому, да? Теперь я понимаю: они в курсе, что ты остаешься, и из-за этого всем только хуже.

– Мам…

– Мы бы хотели, чтобы ты остался навсегда, но я уже думаю, что тебя внесли в черный список. Помнишь тот слух, когда говорили, что совет вносит имена тех, кому не позволено оставаться в Центральной Аделии больше шести месяцев?

– Отец опроверг его, – холодно парировал Раст.

– Они могли его и не спрашивать.

– Хватит.

Раст был зол сильнее, чем когда-либо на мать. Она вновь отвернулась от него; её глаза стали хрустальными. Она почти не моргала.

– Это все кризис, – полушепотом проговорила Ульяна.

Раст выждал паузу.

– Я пришел спросить тебя о входах из Средних Домов в Центральную Аделию.

– Что о них спрашивать? Гвардейцы следят за всеми слугами.

– Но ты сама сказала, что учёт нарушится.

Она строго, оценивающе поглядела на него.

– Как, по-твоему, чужак мог пробраться в город? – спросила Ульяна.

– Ложные данные. Разве никто не мог вписать их?

– Слуг всегда можно проверить…

– А родственников их нет.

– Чтобы поселить родственника, ты должен достаточно прослужить…

– Я знаю.

Ульяна задумалась.

– Ты поймаешь его?

– Если он не умеет читать мысли, то да.

– Я скажу отцу сама.

– О шпионе?

– Да. Оставь меня, – бросила она. Полубог развернулся и пошел. Она окликнула: – Раст? Я люблю тебя.

Раст остановился, кивнул не повернувшись. Ульяна поняла этот жест.

4

Леди Макграт записала известия на листочке от руки, полагаясь традиционному способу, но для начала всё выложила устно. Пришла она в ранние часы, когда Раст уже успел принять душ и позавтракать вместе с отцом. Она встретила его возле двери в свою же комнату. Раст остановился в ожидании, пока слуга подберется к нему.

– Мне говорить здесь? – тихо спросила она.

– Да.

– Хорошо, – она волновалась. – За последние полгода – семь человек. Пять слуг: Герри Руйнар, служит дому Либеггер; Захарио Накутов, служит дому Прайц; Джули Хьюэр, служит дому Тиеров; Нак Керриган, служит дому Варден; Лилия Альдеш, служит дому Харкес. Могу сказать, что знаю всех, кроме последней – Лилии Альдеш. Насколько мне известно, она поселилась всего месяц назад.

– Остальные?

– Герри Руйнар – три месяца и двадцать один день. Захарио Накутов – пять месяцев и четырнадцать дней. Джули Хьюэр – три месяца и три дня. Нак Керриган – два месяца и один день.

– Кто еще?

– Неслужащие: Одрик Гонор – родственник Арнета Гонор, слуги дома Де-Роу, и Тарик Зейнер – родственник Софии Зейнер.

– Зейнер?

– Да… да.

– Ты их знаешь? Кому они служат?

– Они… вроде бы никому, но София Зейнер жила еще до меня, правда, я её не видела последние… неделю, может.

– Сколько ей лет?

– Ох, она молода, может, даже несовершеннолетняя. Она чья-то дочь, но я никогда не узнавала. В Средних Домах её любили.

– У тебя есть адреса?

– Конечно. Все здесь. – Она достала бумагу.

Раст прошелся по листку глазами, пока не увидел дома. Пристально вгляделся в адреса Одрика Гонора и Тарика Зейнера.

– Спасибо, – сказал Раст.

Леди Макграт поклонилась и ушла.

5

Вечером он отправился выяснить, кто такая София Зейнер. Нужная ему база данных была среди тысяч других, отсортированных в высоком здании, охранявшемся стражей. Его впустили без слов, под скрывавшееся солнце за тучами.

Раст зашел внутрь. Его обслужил сканнер и пропустил дальше. Он остановился у железной двери, где зеленый луч прокатывался по голове, вероятно, заходя глубже. Затем, по окончанию проверки, из динамика над дверью послышался голосовой помощник. Ровный, вполне живой, но отсутствующий голос машины:

– Здравствуйте. Вход в «Тай-Асаедэр-архив». Назовите свое полное имя (оставьте примечание после имени, если это необходимо).

– Раст Де-Блу, Полубог.

– Спасибо.

Пауза тишины представляла собой мыслительные процессы машины, если таковые имелись.

– Добро пожаловать, Раст Де-Блу, Полубог.

Дверь ушла в стену. Раст вошел внутрь. Перед ним появилось несколько компьютеров. Он подошел к одному из них, что-то нажал, и голосовой помощник тем же голосом, только из другого динамика заговорил:

– Добро пожаловать в «Тай-Асаедэр-архив». Выберите в поисковых строках, что вас интересует.

Раст выбрал: «Аделия» – «Центральная Аделия» – «Средние Дома» – «Жители». Ввёл имя: «София Зейнер».

Голосовой помощник заговорил:

– Отказано в доступе. Недостаточно прав.

Раст попробовал снова:

– Отказано в доступе. Недостаточно прав.

Вдохнул, выдохнул. Набрал другое имя: «Мезилья Макграт».

– Отказано в доступе. Недостаточно прав.

«Арлен Бронхэн».

– Отказано в доступе. Недостаточно…

– Прав, – проговорил вслух Раст. Отошел от компьютера, потер руки и вышел. Железная дверь затворилась за ним. «Я думаю, они внесли тебя в черный список», – сказал Ульяна, его родная мать.

6

Утром он собирал броню. Впервые за столько времени она пригодилась ему в Центральной Аделии.

Доспехи действительно были вымыты до блеска, хоть и в некоторых местах царапины этого не позволяли. Даже плащ уже не был таким пыльным и выглядел намного лучше, хоть это и ненадолго. Неужели он так торопится в эти пустыни? Постоянно задыхаться душным воздухом под маской? Или добывать себе капли воды? Промокать от пота в металлических доспехах? Но до пустыней был еще долгий путь. И, судя по всему, все должно было начаться именно со шпиона.

На его столе лежали три книги. Все эти книги были взяты из Библиотеки Центральной Аделии и написаны на языке Аделии третьего стиля – самого сложного и разностороннего стиля, язык самый ближний к Древнему (некоторые предложения там были полностью на нем). Эти книги содержали информацию в основном о долине Гоннолле, состоящей из семнадцати субъектов, городов меж пустынь, хотя еще недавно их было двадцать три, но ничего удивительно в этом нет, состав Гоннолле изменялся каждое десятилетие. Ему хотелось узнать о песчаных тварях, порождениях, засевших в песках так давно, что миф перестал бить мифом и превратился в достоверную информацию, о даркейдах, которые удобно устроились. К сожалению, эти книги учили выживать в бурях, строить убежища, вычислять опасных, но естественных по природе существ по вибрации песка. Всё это Полубогу и так было известно. Раст читал, но недостаточно быстро, как ему думалось. Книг было много, и они были массивными, хотя была только основная информация. Стопроцентная. Потому как многое было неизвестно, а другое не подтверждалось или попросту не вносилось. Конечно, он бы прочитал всю литературу, какую бы смог найти, но Раст чувствовал, что скоро уйдет, как чувствовал это прежде. Возможно, это чувство всегда врало ему, вводило в заблуждение. Ведь не зря его учитель говорил, что его главная слабость в желании во всем успеть. «Все начинается с пролитой крови», – однажды сказал Фрай. Сказал им всем.

Раст достал ремешки, которые крепились на поясе. В один, на левом боку, он всегда клал небольшой нож, в другой, на правом боку, – веревку с крюком. Остальные зачастую тоже были чем-то заполнены, но сейчас они пусты. Посох оставил нетронутым, хотя сначала тоже хотел его взять.

Наконец все было готово. Оставалось дождаться вечера.

В дверях послышался стук.

– Можешь войти, отец.

Уинкорн вошел. Раст успел запомнить за эти годы, как отец стучится к нему. Всегда два стука – аккуратных, нетвердых, костяшками пальцев. У Высоких Семей есть свои «шифры», и это одна из вещей, которая в них входит.

– Как всегда, возишься с доспехами? – практически пробурчал он.

– Мама сказала тебе?

– Да, но об этом догадывались, – продолжил он немного иным голосом. – На самом деле риски невелики. Даже пять шпионов в Аделии не будут никак нам мешать.

– Я поймаю его. Сегодня. Ты думаешь о Хемпуде?

– Я не могу не думать о Хемпуде после твоего последнего визита.

– Политика здесь ни при чем, – сухо проговорил Раст.

– Ничего не могу поделать, – выговорил Уинкорн.

– Мне ограничили доступ, – сказал Хранитель.

– О чем ты?

– Базы данных. Я не смог узнать даже информацию о леди Макграт.

– Зачем тебе было узнавать о ней?

– Я… – Он умолк. Его отец и так все понимал. Уинкорн выдохнул. Это можно было сочти за извинение.

– Раст…

– Что, если я все брошу прямо сейчас? Если отвергну веру Хранителей и останусь дома навсегда?

Уинкорн уставился на него, побледнев, то ли от удивления, то ли от страха. Ему было очень сложно скрывать свои эмоции, когда собственный сын заставал его врасплох, несмотря на все его навыки. Он был стар.

– Мы будем с Ульяной очень счастливы, – по-глупому ответил он.

– А совет? Как отреагируют они? Поверят? Или прогонят?

– О чем ты говоришь?

– Я здесь больше не свой, – сказал Раст. – Меня осуждают или боятся, а мое имя заносится в невидимые списки.

Они оба молчали долгое время. Раст скрестил руки в замок, а Уинкорн тёр брови. Наконец он собрался, поглядел на сидящего сына и сказал:

– Совет требует тебя. Заседание через два дня.

Раст кивнул. Уинкорн тоже.

– Что с «гарпией»? – задал Раст. – Мастер Горкхем уже смотрел её?

– Я отдал её ему сразу же, как ты явился. Хотя на вид она целая.

Хранитель встал. Он был выше своего отца, и было странно видеть их вместе. Солнечный свет лился из окон. Со двора что-то хлопнуло. Он заговорил спокойным тоном:

– Сегодня у меня будет дело, отец. Завтра я хочу увидеть Аврору из семьи Де-Моно. А послезавтра я приду в совет на заседание. Я не стану молчать, если это потребуется. Но и сам создавать тебе трудности не буду.

Уинкорн вяло улыбнулся:

– Меня там не будет. Ты знаешь.

Раст снова кивнул.

– Прости меня еще раз, – сказал он и обнял отца.

7

Его плащ шевелился под слабым ветром. Шлем сливался с темнотой. Стояла глубокая ночь, луна почти никак не освещала. Посох был закреплен за спиной. Он всё-таки взял его. Раст сделал шаг вперед, готовясь вылезти из-за крыши.

Движение мелькнуло между двумя зданиями, освещаемыми светом из окон. Темная фигура показалась и тут же скрылась между ними.

Хранитель двинулся за ним.

8

При шпионе ничего не было; никакой сумки с оборудованием или прочим. Он шаркал как-то странно, то ли был увлечен атмосферой, то ли пытался притвориться бродягой, которых в Центральной Аделии не существовало. Капюшон куртки свисал за головой человека. Пристрастившись к тишине, он задвигался более уверенно, почти что с восторгом, и не догадываясь, что был давно вычислен. Единственное, что его насторожило, так это шорох, послышавшийся откуда-то сверху. Он глянул туда и не увидел ничего, кроме высоченной башни и одной белой птицы на верхушке одного из храмов. Ему казалось, что этот день не выпадал из ряда вон, как и все предыдущие, он выполнял сделку удачно, и пока ничего не предвещало провала. Когда он услышал второй шорох, было уже поздно.