Российская литературная премия-2022. Том 1

Следующий день выдался теплее предыдущего.

Аарыма продолжил свои «игры» и в этот раз решил вывести стаю на другого стрелка. Перескочив через ленту, он с громким воем побежал в сторону волков. И чужаки вновь, оскалив зубы, ринулись за ним. Матёрый не стал испытывать судьбу, пустился наутёк и снова перепрыгнул через ленту. Стая в какой-то момент довольно близко подобралась к нему, но неожиданно завернула к озеру и понеслась вдоль него прямо к большой дороге. Один из переярков, бежавший впереди всех, даже не понял, что отставшие от него волки свернули в другую сторону. Приблизившись к ленте, он замедлил ход, и этого хватило, чтобы стрелок уложил его одним метким выстрелом. Сегодня Байанай улыбнулся охотнику.

Как оказалось, обложенные волки не зря побежали в сторону озера. Они заметили брешь, образовавшуюся оттого, что сильный порыв ветра оборвал ленту. И через эту лазейку хищники вышли на дорогу, перебрались на другую сторону и были таковы. По всей видимости, в этот раз они сразу направились к родным местам – следы вели к верховьям Большой речки. Аарыма теперь был уверен, что предстоящим летом никто не будет посягать на его владения, охотиться на его добычу. Он остался без верной мудрой подруги, но ему хотя бы удалось с помощью хитрости избавиться от непрошеных гостей. Наглая стая чужаков до осени уж точно не появится в этих местах.

Всё это время Аарыма не переставал искать того, кто погубил его верную подругу. Надеялся, что встретит этого двуногого на шумной облаве, но нужного запаха так и не учуял и потому лёгкой трусцой привычно направился в сторону родного логова. Его тень в лунном свете казалась громадной.

Глава вторая

Поиски убийц

Наступила обычная для весны переменчивая погода: ночью основательно подмораживало, а днём всё кругом тихонько таяло. При ходьбе из-под снега выступала талая вода, поскольку земля была ещё мёрзлая и влаге некуда было деваться. К тому же нынче зимой выпало как никогда много снега, так что он ещё не скоро сойдёт.

Какое-то непонятное чувство потянуло Аарыму к тому месту, где они с верной подругой впервые встретили пришлых волков. Когда волк пробегал мимо остатков некогда роскошного пиршества чужаков, ему неожиданно почудился едва знакомый запах. Он остановился, обнюхал основания мшистых кочек и вдруг понял, что наконец-то нашёл то, что искал всё это время! Трудно кому-то сравниться с волком по способности различать запахи, вот и Аарыма учуял из тысячи окружавших его ароматов нужный ему.

Волк ещё раз тщательно всё обнюхал и определил, что двуногих было трое. Первым был человек, который увёз на железной упряжке закоченевшее тело его верной подруги, второй запах оставил его напарник, а вот третий принадлежал двуногому соседу Аарымы! От этого неожиданного открытия у матёрого потемнело в глазах, гулко-гулко забилось несчастное волчье сердце и стало трудно дышать… Придя в себя, Аарыма припустил в сторону жилища двуногого соседа.

Приблизившись к знакомым местам, волк выбрал путь через лесистую возвышенность, растянувшуюся между двумя алаасами. Он знал, что люди не любят буреломы, и потому, хоронясь за завалами беспорядочно упавших елей и лиственниц, можно было незаметно подобраться к человеческому жилью.

По пути Аарыма подкрепился попавшимся, на его удачу, в силки соседа зайцем. При этом вспугнул крупного чёрного ворона, дремавшего среди густых ветвей в ожидании рассвета и наверняка так же собиравшегося позавтракать зайчатиной. Прожившая на свете немало лет птица весьма удивилась, увидев серого волка вблизи человеческого жилья. Она всполошилась и издала истошный крик. По её разумению, место хищника где-то в тайге или в верховьях речки, но только не здесь. Ворон ещё долго недоумённо вертел головой, а его круглые блестящие глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

Аарыма крадучись пробрался к лужайке за забором. Тишина. Почему-то не слышно собаки, а ведь она могла и унюхать его. Обойдя кругом ледник, волк дошёл до уборной, но никого и ничего подозрительного не заметил. Собаки, оказывается, на месте не было. Хозяин дома, судя по всему, тоже отсутствовал: он имел обыкновение рано затапливать печь. Если собака побежала за двуногим, рассуждал волк, то должна вернуться с развилки большой дороги. Значит, до её возвращения надо исследовать двор и определить, кто приходил к хозяину усадьбы. Продолжая внимательно прислушиваться, волк тщательно обнюхал плотно утоптанный снег двора перед домом. Двуногие, убившие его верную подругу, тут побывали лишь проездом. И это было давно, свежие запахи отсутствовали.

Вскоре в доме послышался шум, и из печной трубы показался сизый дым. Он нежной шёлковой лентой заструился вверх, в уже давно просветлевшее прозрачное небо весны. Хлопнула дверь, и показался незнакомый волку двуногий. Медленно переставляя слегка согнутые в коленях ноги, он направился в сторону загонов, где стояли лошади. Невысокого пожилого мужчину нельзя было назвать табунщиком в полном смысле этого слова, тем не менее это был человек, присматривающий за лошадьми. Вот и сейчас он вышел во двор, чтобы подбросить сена старой кобыле и ещё двум длинногривым, стоящим в отдельном загоне. Собираясь вытянуть железным крюком порцию застогованного сена, он краешком глаза заметил позади себя собаку. «Ты смотри, я-то думал, что она вчера вечером увязалась за хозяином, а оказывается, всё это время тут находилась», – подумал он. Вытащив при помощи крюка несколько больших охапок сена, мужчина сложил аккуратную копну, и в это время вдали послышался знакомый лай. Удивлённо подняв голову, он увидел хозяйскую собаку, не спеша трусившую к дому со стороны большой дороги. «Это как понимать?» – пронеслось в голове человека, и вдруг его прошиб холодный пот. Мужчина резко обернулся, но позади него уже никого не было. Он только сейчас понял, что совсем недавно на него смотрела вовсе не собака, а самый что ни на есть настоящий волк. Воображение услужливо подсказывало, что зверь был просто гигантского размера, в несколько раз больше их собаки. «Такой, глядишь, проглотил бы и не поперхнулся. Чуть завтраком серого разбойника не стал!» – подумал мужчина и представил, что по привычке попытался бы погладить собаку…

Вдруг собака громко залаяла и рванулась в сторону леса. Но, пробежав всего несколько метров и увязнув в глубоком снегу, живо повернула назад. Мужчина, глядя на неё, засуетился. Его даже сейчас от одного воспоминания о волке бросало в жар. Он наспех раскидал сено и засеменил в сторону дома. Открывая дверь, заметил, что дрожат не только руки, но и вечно болящие ноги: врачи давно поставили ему диагноз «артроз обоих коленных суставов».

«Совсем постарел… Так перепугался, что аж душа в пятки ушла… Слишком всё неожиданно, да и громадная зверюга была…» – думал пожилой человек, подбрасывая в печь дрова. Потом громко чертыхнулся, вспомнив, что хозяйская собака очень уж похожа на волка. Такая же лобастая, такой же серобурый окрас, а хвост, длинный и толстый, всегда стелется над землёй – точь-в-точь как у серого хищника. Хозяин рассказывал, что псу в посёлке машина хвост отдавила. Наверное, именно это внешнее сходство волка и собаки и запутало мужчину, тем более что он особо не приглядывался, а стоял к зверю спиной.

Немолодой мужчина в тот день больше во двор не выходил. Выглянул лишь под вечер, и то предварительно пальнув в воздух из ружья. На следующий день кормёжка старой кобылы и двух лошадей превратилась в мучительный для человека процесс. К загонам он отправился с ружьём и в сопровождении хозяйской собаки. Выйдя во двор, вновь начал громко ругаться: лошади, не дождавшись привычной утренней порции, изрыли копытами всю землю возле дома. Хозяину усадьбы это явно не понравится. Пришлось, озираясь, отвести лошадей к загонам.

Для Аарымы также стало неожиданностью, когда, обойдя загоны и собираясь вернуться в лес, он столкнулся с незнакомцем.

Хорошо, что в тот момент человек не обратил на волка внимания, точнее, не понял, кто перед ним.

Теперь волк стал постоянно наведываться к дому, когда хозяин отсутствовал, а был только приглядывающий за усадьбой немолодой мужчина. Зверь чувствовал, что тот боится его. Хозяйская собака изредка облаивала волка, тогда он спокойно уходил в родной лес.

Через несколько дней из посёлка на попутной машине приехал хозяин дома и почти сразу отправился обходить свои табуны. Осмотрев их, распорядился добавить сена и дать дополнительную подкормку. Аарыма, узнав о возвращении двуногого, оставил усадьбу в покое. До поры до времени. Он, честно говоря, в душе остерегался этого человека, который совсем не боялся его. Отсутствие страха волк чувствовал по исходящему от хозяина дома запаху – он был совсем другим, нежели у невысокого пожилого человека. Кроме того, волк видел, как уверенно ведёт себя двуногий.

Хотя хозяин дома и приехал, но с ним не было тех двоих, убивших верную подругу матёрого. А ведь именно в ожидании встречи с ними Аарыма встретил весну здесь. Но волк был убеждён, что они рано или поздно появятся.

* * *

Однажды хозяин усадьбы натянул вокруг пастбищ чёрную блестящую ленту и, уверенный, что обезопасил детей Джёсёгея[7], вернулся в посёлок. Узнавший об отъезде двуногого соседа Аарыма покинул логово и направился в сторону табуна, где одна из кобыл ожеребилась раньше всех. Он решил завалить того жеребёнка и рассматривал это не как разбой, а как справедливую месть за убитую подругу. Аарыма до сих пор был уверен, что именно его сосед навёл охотников на места обитания волчьей пары…

Пастбище, где находился табун лошадей с намеченной жертвой, также было обтянуто чёрной блестящей лентой. Она громко шуршала на ветру, словно предупреждая всех, что приближается серый разбойник. Волк на какое-то мгновение даже остановился, не решаясь сразу перемахнуть через ленту: слишком уж силён был ещё запах знакомого человека, который не боялся его.

К пасущимся лошадям волк подкрался по следам самих двуногих. Может быть, приглядывающий за хозяйством пожилой человек где-то тут, но Аарыма его ничуть не боялся. Хоть тот и был вооружён, волк не чувствовал в исходящих от него запахах угрозы для себя, наоборот, чуял страх самого человека. Матёрый замыслил поживиться жеребёнком, чтобы хозяин табуна, узнав об этом, позвал для поимки серого хищника тех двух охотников. И тогда Аарыма встретит их…

Ночью в лужах вода всё ещё промерзала до дна. Лошадям в такое время приходится туго, так как они могут легко поранить ноги о ледяной наст. И потому, добравшись заранее до пастбища, они дремлют в ожидании наступления утра, когда чуть потеплеет и можно будет без опаски копытить уже подтаивающий снег. Стояла тихая безветренная ночь, лишь изредка нарушаемая лёгким движением весеннего воздуха. Появившийся на свет раньше всех жеребёнок устроился на прогретой за день проталинке и спал. Отдыхали и кобылы, которым роды ещё только предстояли. Вожак табуна, молодой и сильный Тулуур – семилетний жеребец саврасого окраса, сын известного в этих местах жеребца по кличке Туллайа – на всякий случай обошёл пастбище, но вроде всё было спокойно, и вскоре, мотая время от времени головой, он задремал.

В самые суровые месяцы года двуногие часто подкармливают табуны, подвозя на тяжёлой технике сено и другие корма. И в проложенных за зиму глубоких колеях снег начинает таять раньше, чем в не тронутых колёсами и гусеницами местах. Именно по такой рано почерневшей земле к лошадям подбирался громадный волк. Он ступал бесшумно, словно лаская землю мощными мохнатыми лапами. На фоне тёмных елей было невозможно различить его хищную тень. Встречный воздух доносил до него терпкий запах кобыл, которые и представить не могли, что смертельная опасность грозит со стороны дороги, по которой к ним всегда приходила помощь.

Тулуур неожиданно вздрогнул и проснулся. Вокруг стояла мёртвая тишина. Окружающий пастбище ельник затаился в ожидании какого-то важного события. Саврасый вожак обошёл по кругу косяк кобылиц, все дремали: кто стоя, кто лёжа. Но спокойствия в душе жеребца почему-то не возникло, ему, наоборот, показалось: что-то страшное нависло над ними. Тревога росла, и он стал будить кобыл ржанием, ударом головы насильно поднимая крепко спящих. Вскоре все собрались в тесный круг. Вдруг показалась хозяйская собака, которая, словно подлизываясь, тихо ластилась, чего с ней никогда не бывало. Раньше, если слишком близко подойти к ней, могла и за ноздри пребольно укусить. Что это с ней?

Как оказалось, саврасый жеребец беспокоился не зря – скоро на этой поляне разыграется вечная драма жизни и смерти.

Глава третья

Месть

Вслед за вожаком в сторону собачьей тени выжидательно посмотрел и весь табун. Кобылы привыкли, что пёс обычно появляется вместе с хозяином, и некоторые лошади, думая, что это он, направились ему навстречу. Резво поскакал к собаке и жеребёнок, несмотря на тихое и ласковое ржание матери, не разрешающей ему отходить от неё далеко. И вдруг тихо ползущий пёс вскочил. Только сейчас до длинногривых детей Джёсёгея дошло, что к ним, прикинувшись собакой, подкрадывается волк! Из-за усилившегося ветра, дувшего в сторону серого, исходящий от него запах смерти, который лошади обычно чуют за версту, ударил им в ноздри, лишь когда хищник предстал в самой близи.

Прискакавший с детским любопытством тонконогий жеребёнок повернулся, чтобы убежать под защиту матери, и тут волк сделал гигантский прыжок. Миг – и его зубы вонзились в нежную плоть шеи. Нападение было столь стремительным, что хищник по инерции перекувыркнулся вместе с почти невесомой жертвой, успев разорвать тонкое горло жеребёнка ещё в воздухе. Примчавшаяся на помощь сыну кобыла моментально развернулась и нанесла задними ногами мощный удар, но промахнулась. Успевший уклониться от удара хищник отреагировал мгновенно – едва смертельно опасные для него копыта лошади опустились на землю, как волк вцепился зубами в её заднюю ногу, стремясь разорвать сухожилия. Волчий план мог бы закончиться успешно, если бы не подоспел вожак табуна и с ходу не ударил матёрого передней ногой. Аарыма едва успел увернуться, но копыто всё-таки задело по касательной его череп, отчего у серого хищника загудела голова, и он, разжав челюсть, отпустил добычу.

У волка хоть и затуманилось в голове, но ему хватило сил достичь в два прыжка ближайшей опушки, где он залёг под большой лиственницей и, положив гудящую от удара голову на передние лапы, стал наблюдать за табуном. Боль не проходила. Саврасый жеребец собрал разбежавшихся во время нападения кобыл и погнал их в сторону другого алааса. Посреди пастбища виднелась тушка жеребёнка, вытянувшего ноги в смертельной агонии. Кровь уже вытекла из разорванного горла и теперь сочилась тонкой струйкой. У маленького тельца стояла мать и, словно приговаривая: «Вставай, сынок! Вставай!» – тыкалась мордой в уже безжизненное и начинающее коченеть тело. Подошёл жеребец и чуть ли не силком направил кобылу в сторону остальных лошадей. Пора было уходить. Пока табун двигался к краю алааса, несчастная мать ещё несколько раз пыталась вернуться к мёртвому жеребёнку, но вожак оттеснял её, не позволяя это сделать. Только сейчас она почувствовала острую боль от волчьих зубов и, сильно прихрамывая, медленно скрылась за деревьями вместе с саврасым вожаком.

Умом кобыла поняла, что навсегда потеряла жеребёнка, но сердце матери отказывалось это принимать. Ей было трудно поверить, что сыночек не будет больше резвиться на проталинке, подпрыгивая на тоненьких ножках, что больше не будет тыкаться мягкой влажной мордочкой в её гудящее, переполненное молоком вымя…

Саврасый всё это время шёл рядом, следя, чтобы она не отстала и не повернула обратно. Другие кобылы часто и брезгливо фыркали, пытаясь поскорее избавить ноздри от тошнотворного запаха свежей крови. Они шли неторопливо, однако были готовы по первой команде Тулуура свернуть в нужную сторону. Но вроде больше никто нападать на них не собирался, и табун вскоре благополучно достиг безопасного пастбища недалеко от усадьбы хозяина. Они остановились, позволив раненой кобыле набраться сил. Разбредаться по лугу не стали, а сбились в тесный круг, чтобы, прислушиваясь к тишине, которая всё ещё таила опасность, дождаться рассвета.

Никто не знал, как отразится эхо разыгравшейся ночью трагедии на судьбе каждого из них: и человека, и хищника, и длинногривых детей Джёсёгея…

Аарыма считал, что ума ему не занимать, но сегодня из-за его собственной глупости вожак табуна чуть не раскроил ему череп. Волк же видел, что саврасый жеребец находится в самом расцвете сил, да и размерами бог Джёсёгей его явно не обделил. «Не нужно было в пылу азарта на кобылу нападать, – размышлял матёрый. – Ведь вожак табуна был совсем рядом». Когда боль постепенно утихла, волк направился к задранному им жеребёнку, чтобы наконец-то вкусить ещё тёплого мяса и восстановить силы. Разорвав едва уловимым движением острых зубов живот, он проглотил его нежное содержимое, даже не разжёвывая. Заморив червячка, не спеша приступил к мясистому заднему бедру. Затем волк легко перекусил могучими челюстями ещё совсем тоненький хребет, потом хотел было разделаться с другими вкусными мозговыми костями, но почувствовал, что каждый укус отдаётся в затылке тупой болью. Тем не менее вскоре от жеребёнка остались лишь шкурка с крохотными копытцами и маленький череп на шейных позвонках.

Наевшись, Аарыма не захотел вязнуть в глубоком снегу, а предпочёл выбраться по своим следам обратно на дорогу хозяина. Уже по прекрасно утрамбованной тяжёлой техникой трассе он порысил в сторону большой дороги, чтобы запутать следы. Через некоторое время уловил запах перебежавшего дорогу оленя, погнался было за ним, но вскоре передумал. Решил, что ему надо, сделав большой круг, вернуться к месту убийства жеребёнка, – он теперь был уверен, что хозяин табуна уж точно приведёт тех двух охотников, которые убили верную подругу волка. Аарыма будет дожидаться кровных врагов на другой стороне пастбища… Он искал их всю зиму и весну, но до сих пор не знает, что будет при встрече.

А олень никуда не денется – он так и будет пастись в редколесном распадке с образующимся летом небольшим озерцом со стоячей водой.

Волк бежал, и в его голове неотвязно вертелось: «Придут? Не придут? И что будет, когда они наконец-то появятся?».

Глава четвёртая

Дымовая атака

Утром присматривающий за кобылами пожилой человек, не спеша и привычно раскачиваясь на больных ногах, пришёл к месту тебенёвки табуна Тулуура. К своему немалому удивлению, он встретил косяк кобыл уже на ближнем алаасе. Мужчина потратил немало усилий, пытаясь отогнать их обратно. Уже на месте, кряхтя и чувствуя привычную ноющую боль в суставах, едва протиснулся в застожье. Отдышавшись, разметал за изгородь столько сена, чтобы кобылам хватило на несколько дней. Пока махал вилами, увидел, что собака возится с какой-то костью. Подойдя поближе, понял, что это останки их первого в этом году жеребёнка. «То-то гляжу что в табуне его нет, думал, что умаялся и отстал. Уснул где-то в сугробе, и его не видно», – произнёс он вслух, будто разговаривал с кем-то. Затем подцепил вилами и перевернул то, что осталось от тушки, и вдруг заметил волчьи следы. Его аж передёрнуло – это были совсем свежие отпечатки лап напугавшего его матёрого волка, которые ни с какими другими следами он спутать не мог. Он суетливо огляделся по сторонам, пальнул на всякий случай из ружья в воздух и как мог быстро засеменил в сторону жилья…

Двуногий сосед волка был в ярости. Он решил переместить место подкормки табуна поближе к жилью. В течение двух дней и ночей они с немолодым помощником подтаскивали на санях сено к большому загону, заполняя его до отказа. И в течение двух дней и ночей над алаасом стлался чёрный смрадный дым от горящих старых автомобильных покрышек, которые хозяин лошадей привёз из посёлка и поджёг. Но тот, кого ждали люди, так и не появился.

А Аарыма в это время был уже далеко, не слышал пустой пальбы и не видел чёрного жирного дыма, застилавшего серое низкое небо. Он по-хозяйски обежал немалую площадь, принадлежащую ему, заглянул в самые дальние уголки, изучил и запомнил следы. И только сегодня вечером возвращался с верховьев Большой речки в сторону логова. Чем ближе волк подходил к родным местам, тем сильнее становился щекочущий ноздри запах чего-то горелого, который, как показалось ему, впитался в каждую веточку и листик окружающего его леса. Ощущение было не из приятных. В том месте, где матёрый задрал жеребёнка, он обнаружил обугленные останки, которые двуногие сожгли на чём-то таком, от чего провонял весь его родной лес.

Стояла тихая лунная ночь. В неимоверной высоте неба загадочно мерцали звёзды. Деревья в лунной синеве казались таинственными, отбрасывали длинные чёрные тени. Днём солнце основательно прогревало прозрачный весенний воздух, и снег уже давно сошёл с южной стороны косогоров, а также с мест постоянной тебенёвки лошадей. Но в лесной чащобе снег лежал по-прежнему, он, как водится, растает в последнюю очередь. Матёрому, окидывавшему внимательным взором родные места, нестерпимо захотелось завыть во всё горло, но он сдержался. Конечно, он догадывался, что причиной всему действия его двуногого соседа, иначе этого маслянистого вонючего запаха здесь никогда бы не было.

Неизвестно, сколько бы Аарыма размышлял подобным образом, не обращая внимания на привычное тарахтенье трактора, если бы вдруг со стороны людского шума в небо не вырвались клубы чёрного дыма. Шум нарастал. Двуногие двигались в его сторону. Решив разузнать, есть ли среди них люди, которые убили его верную подругу, волк принялся изучать следы и запахи. Свернув на дорогу, ведущую в направлении шума трактора, Аарыма прибавил ходу. Его вначале не удивило отсутствие свежих следов железных саней: он подумал, что двуногие, убившие Волчицу, могли приехать другим путём. Только пару-тройку раз в поисках свежих следов сунувшись в островки леса, волк осознал, что смрадным дымом теперь несёт со всех сторон и он начинает нещадно щипать ноздри и жечь глаза. «Надо уходить», – подумал волк. Но не тут-то было! Куда бы он ни повернул, всюду его встречал тот же густой смрадный дым. У матёрого закружилась голова, а глаза слезились и плохо видели. Вдобавок ко всему он почти перестал различать запахи. Когда попадались особо густые клубы дыма, ему казалось, что чёрная жирная копоть намертво прилипает к стенкам носа, щекоча и раздражая их. Ещё немного – и вольный зверь, выросший в тайге, заблудился бы в редколесье. Если бы не уши, то волк, кажется, сам бы выскочил прямо к табунщикам. Уж тогда-то двуногий сосед своего шанса не упустил бы! Аарыма много лет соседствовал с ним и прекрасно знал, как тот стреляет из ружья. Попал бы точно промеж глаз.

Только потом волк догадался лечь пластом на снег. Над самой землёй дым был, как оказалось, не такой густой, и теперь матёрый чувствовал лишь запах прилипшей к стенкам ноздрей гари. Немного продышавшись, заметил, что там, где усадьба двуногого, дыма вроде бы нет. Улучив момент, когда фары трактора отвернули в сторону, волк ползком выбрался на дорогу, ведущую к дому. Пробежав пару километров и поняв, что погони нет, волк свернул в лес и уже спокойно потрусил к верховьям речки.

Впрочем, спокойствие скоро сошло на нет, поскольку хищник почувствовал, что совсем перестал различать запахи. Сколько бы ни фыркал, стараясь избавиться от ощущения постоянно щекочущей ноздри гари, ничего не получалось – он не чувствовал запахов. Никаких. Волк знал, что его кормят не только ноги, но и уникальный нюх, и теперь он его потерял. Как ему выжить, если он перестанет различать, где добыча, а где враг? Но его уныние продолжалось недолго: чем дальше уходил он в тайгу от людей, тем явственнее ощущал, что нюх к нему постепенно возвращается. Волк немного успокоился, но это было совсем не то обоняние, что было до происшествия. Видимо, так и будет, пока облепившая нежные, чувствительные обонятельные волоски жирная гарь окончательно не выветрится из волчьего носа.

Аарыма дал себе зарок: в присутствии двуногого соседа в его усадьбу не соваться. Не стоит рисковать лишний раз. Нынешние люди ездят на технике, шум которой слышен издалека, так что при желании всегда можно быть в курсе того, кто приехал к соседу или уехал от него. Также волк решил, что отдохнёт, уединившись в верховьях своей речки, а заодно и поохотится на убежавшего от него одинокого оленя. Почему-то в эту ясную лунную ночь вечный друг волка, небесное светило, казалось, смеялось над ним, а игривые мерцающие звёзды в вышине были готовы пуститься в пляс, насмехаясь над ним и его мыслями. Аарыма вновь взгрустнул, вспомнив верную подругу, а сердце сжалось от неизбывной боли. Отбрасывая тень, похожую на обрубок толстого бревна, волк запрокинул лобастую голову к небу и начал вечную песнь о жизни и смерти, любви и печали, верности и расставании…

Глава пятая

Огненный дождь

Как Аарыма и задумывал, он славно отдохнул в верховьях Большой речки. Между тем набрала силу весна. И всё это время двуногие не беспокоили его, да и он не искал встречи с ними. Обоняние полностью не восстановилось, но здесь, в хорошо знакомых ему с детства местах, в родной тайге, он уж точно не упустит добычу, всегда узнает, кто и зачем приходил.