Роззенборк

Эскапада благодушно развела руками.

– Да мы все прекрасно знаем, чьи, – согласилась она. – Но это лишь придает им весомости, ибо зерна истины порой могут скрываться даже в откровенном говнище. Ладно, народ, пошли глянем, что у нас тут. Выходим по одному. Статус уже вышел, я следом. Близняшки могут выходить вместе. Сразу рассредоточиваемся.

С этими словами она отважно выпрыгнула из фургона и сразу же приняла боевую стойку, с профессиональной настороженностью поводя глазами по сторонам. За ней потихоньку потянулись и остальные. Последними показались упомянутые сестры, похожие сейчас на кошек, которые брезгливо пробуют воду лапкой.

– Мокренько! Как хорошо.

– Что зонтики не забыли! Выходим.

– На стиле!

Статус продолжал лежать ничком, изображая полностью обессиленного человека. Вскоре он, однако, понял, что ему не уделяют подобающего внимания и тогда воскликнул, подпустив в голос дрожащих обертонов:

– Бойца теряем! Носилки! Врача!

– Вставай, симулянт! – сказал Рилл, в свою очередь осторожно подбираясь, чтобы тоже воспользоваться возможностью пнуть удачно расположенное тело.

– Может ли окружающее быть симулякром? – не совсем к месту спросил Эксцес Карма, видимо, неточно восприняв последнюю реплику.

Статус мгновенно оказался на ногах и уже энергично тряс решетку ворот. Наиболее удивительным в этой ситуации было то, что крепыш Рилл тоже тряс эту же самую решетку, но – с обратной стороны.

– Ты что делаешь? – спросил его Статус, опомнившись.

– Тебе помогаю. А ты?

– Открыть хочу.

– Здесь не заперто.

– Вон как? Значит, нас ждут?

– Выходит, так. Или просто не заперто.

– Я прошу вас, может быть, уже разбудим эльфа и уже прогуляемся куда-нибудь? Или можно дальше сопли жевать? Или как вы сами себе думаете? – сказал подошедший Ябы, раздраженно стуча посохом.

– Я не сплю обманывай, – рассмеялся Элифалиэль, спрыгивая на землю, – я доставлено в лучшем видеть.

– И спасибо тебе за это, – усмехнулась Эскапада. – Никто этого не ожидал, а ты смог.

– Выражаемых признательность совершенно заслуженный не удивлен.

Польщенный эльф откинул капюшон, учтиво снял свою шляпу с узкими полями, совершил ей некие пассы и сделал поклон.

Эскапада засмеялась, махнув на него рукой.

– Чего слез-то? – спросила она после. – Лошадей здесь оставишь?

– Не унять, – согласился эльф.

– Тебе не кажется, что она к нему подкатывает? – шепотом поинтересовался Статус пока они с Риллом открывали ворота.

– Ты меня пугаешь. Типа как лед и пламя, да?

– Типа как… какой, к черту, лед? Посмотри на него!

– Да уж, чего только в жизни не насмотришься. А ты не завидуй. У тебя был шанс.

– Чего мне завидовать, ляпнешь, не подумав. Вселенная состоит из шансов.

– Расскажи это Вселенной.

– Давай еще ченнелинг попрактикуем! Ты кто такой?

Наконец вся компания благополучно миновала ворота и оказалась на занимающем внушительную площадь мощеном пространстве внутреннего двора. В центре призамковой площади выделялась большая мраморно-гранитная чаша фонтана с некой мифологически-рыбной скульптурной группой. Фонтан давно не работал и был забит мусором, который теперь вяло плавал в грязной воде. По краям площади тянулись ряды когда-то аккуратно подстриженных, а ныне потерявших всякую форму и иссохших кустов. Даже нещадно льющий с небес дождь уже ничем не мог им помочь. Но удивительным образом, хотя молнии сверкали все так же беспрестанно, здесь, где наши герои с интересом озирались по сторонам, гром стал звучать намного глуше, он превратился в недовольное ворчание, сопровождаемое монотонным шорохом дождя, словно отрезанный неприступными стенами. Можно сказать, что сделалось относительно тихо. И добавить, что тишина эта казалась зловещей.

– Вон там, кажись, конюшня, – сказала Эскапада, обращаясь к эльфу и указывая в сторону. – Или нет, но будет конюшней. Веди лошадей туда. Только бережно, не забывай, они почти новые. По крайней мере так писали в приложении для коньшеринга. Не бойся, мы подождем.

И они подождали, а когда со всеми хлопотами было покончено, миновали площадь и оказались у подножия высокой каменной лестницы с очень широкими ступенями. Лестница вела к декорированному изысканной лепниной архивольту входного портала. Расположенная в глубине стрельчатых арок массивная деревянная двустворчатая дверь тоже была украшена коваными узорами. Над порталом на фасаде главного здания особенно выделялось огромное круглое витражное окно-роза, фиолетовые, синие, красные и желтые элементы которого впечатляюще сверкали при свете молний.

Путешественники с понятным благоговением взирали на потрясающий вид, запрокинув изумленные лица, поливаемые дождем, которому уже никто не придавал значения. С этого ракурса замок выглядел наиболее впечатляюще. Он казался бесконечно высоким и словно бы подпирал собой грозно полыхающее небо.

– Вот это я понимаю дорого-богато, – сказал Рилл. – Кто-то ведь заморочился.

– Если это отель или санаторий, – отозвался Статус, – то я вообще не представляю, зачем он мог понадобиться в такой глуши. У кого-то было хреново с логистикой.

– Давайте быстрее, – сказала Вера.

– Узнаем, есть ли, – сказала Люба.

– Свободные номера. Или мы.

– Бронировали?

– А если не отель, – продолжал спокойно рассуждать Статус, – то я и вовсе не знаю. Нет, конечно, все стильно и сделано со вкусом, но, на мой взгляд, слегка чрезмерно. Наталкивает на мысль о чьих-то маниях и комплексах.

– Ценитель, бляха, выискался! – вскинулся Рилл. – Я вообще-то не язвил, я от чистого сердца восхищался. С уважением.

– Господа хорошие, – вмешался Ябы, – а может, таки отложим диспут и уже постучимся куда-нибудь, чтобы нас впустили? Вы вряд ли себе представите, как может намокнуть и потяжелеть борода взрослого мужчины. Мне даже говорить с вами почти непосильно.

– Да, пошли, – сказала Эскапада. – Мы же не клумбы, чтоб нас поливали.

– Цветочки пестики очень любезно! – восхитился Элифалиэль.

– Шагай уже! Пестики ему, блин! И помогите Нуллу, имейте совесть. Если он один догадался взять чемоданы, это не значит, что он должен тащить их сам.

– А я смотрю, носильщики здесь тоже не предусмотрены, – сказал Статус. – Обслуживание так себе. Это вообще отель? Я это к тому, что Нуллу надо помочь, это святое, он тоже не нанимался в конце концов. Но я ничего не понесу, я серьезно ранен.

Они поднялись по величественно широким ступеням и не без пререканий сгрудились под арками входного портала.

– А вы посмотрите на эти двери, – по-прежнему гнул свою критическую линию Статус. – Представьте, если это все же не отель, а чей-нибудь частный жилой дом. А ты такой, например, мусор пошел выбрасывать, да? Охренеешь же каждый раз вот эти двери открывать!

– Да тебе-то какая разница? – возмутилась Эскапада.

– Да я-то что? Просто… ну зачем?! Не бывает таких высоких людей!

– Ты реально контуженный, – заключил Рилл. – Давай, звони уже. Или стучись, я не знаю. У тебя одного руки свободны.

Едва Статус, не забыв высокомерно сверкнуть глазами, поднял руку, как одна створка услужливо и совершенно бесшумно приоткрылась наружу. На секунду Статус озадаченно замер.

– Здесь тоже не заперто, – пробормотал он. – Интересно, это я каким-то образом сделал? Ябы, ты у нас эксперт по этой части.

– С этим нельзя не согласиться, – ответил волшебник. – А по какой части?

– Не почувствовал ли ты какой-нибудь всплеск или выброс магической энергии?

– Что? Как это вообще можно почувствовать? Это что, по-твоему, поджопник? Что за дичайшая профанация? Я уважаемый маг, обо мне в газетах писали!

– Ладно, забудь, не заводись. Я просто подумал.

– А вот не надо думать, это вредно! Позволь, свои профессиональные вопросы я буду решать сам!

Статус пожал плечами.

– Ты меня как-то сбил с мысли, – сказал он, – и я уже не помню, о чем спрашивал. Немного неприятно и досадно.

– Это магия, – удовлетворенно кивнул Ябы и указал посохом на дверь. – Но пора нам войти. Смею предположить, что это выглядит как приглашение. И при этом весьма зловещее. Или только у меня создалось такое впечатление? Нет, я не претендую, вы не подумайте. Не хотелось бы, вы понимаете, беспочвенно…

– Все верно, – перебила его Эскапада. – Это может быть вражеской ловушкой. Что говорит об этом устав? Адъютант?

Статус в изнеможении закатил глаза.

– Я больше не адъютант, сколько можно повторять? Этот этап в прошлом.

– Но что-то ты должен помнить? Или ты вообще обнулился? Хорошо. Будем действовать по обстановке. Вперед и с песней, чемпионы!

– Как она нас назвала? – шепнул Рилл Статусу.

И таким образом, проявив вполне понятную и простительную осторожность, они вошли в Роззенборк.

Нет, Откад, мой хороший, не стоит торопить события. Я появлюсь в этой истории ровно в нужный момент. Или я уже в ней? Позволь мне сохранить некоторую интригу. Хотя бы для тебя. И, возможно, в дальнейшем ты поймешь, что это было отнюдь не напрасно. Просто доверься мне.

А пока давай последуем за нашими отважными героями:

Глава пятая

Итак, они оказались внутри замка.

Последним заходил эльф, и внезапно он вскрикнул, когда высокая и на вид очень тяжелая дверь затворилась за ним сама собой, на сей раз с отчетливым хлопком, отразившимся эхом под величественным сводом. Остальные обернулись.

– Чего орешь? – спросил Рилл, подозрительно стреляя глазами по сторонам.

– А ветерок ой как не то само изумлял! – воскликнул Элифалиэль, придя в крайнее возбуждение.

– А-а. Ничего не прищемил?

– Судя по прозвучавшему фальцету, – вмешался Статус, – очень даже прищемил. И очень даже что-то конкретное!

Они с Риллом одинаково заржали.

– Дай пятюню!

– Держи, бро!

– Вот же клоуны! – покачала головой Эскапада.

– Как она опять нас назвала? – шепнул Рилл. – Клоны?

– Давай не будем о клонировании, – отчего-то нахмурился и явно помрачнел Статус.

Они находились в большом, вычурном, но по большей части пустом зале, в конце которого еще одна широкая лестница уводила на галерею второго этажа, а по бокам смутно просматривались уходящие в сумрачную даль анфилады. Мраморные плиты мозаичного пола выглядели холодно и претенциозно, но от самого входа до лестницы и вверх по ней тянулась красная с золотом ковровая дорожка, не менее замысловатая, но все же несколько уравновешивающая общий фон. Сводчатый потолок над вестибюлем терялся в невообразимой вышине, и оттуда на толстой цепи свешивалась внушительная подстать многоярусная люстра. Люстра не горела, и все это помещение с гобеленами, картинами, композициями из щитов и мечей и скульптурами вдоль стен освещалось только редкими канделябрами по углам, которые не столько разгоняли тьму, сколько подчеркивали ее границы. Впрочем, ослепительные вспышки молний, бьющие сквозь витражные окна, чуть ли не ежесекундно освещали пространство зала резким синеватым светом с четко очерченными тенями. Однако тишина здесь стала еще более явственной, и любой звук, будь то шелестящий шорох шагов по дорожке или голос, подхваченный гулким эхом, только подчеркивал ее. И тишина, действуя немного угнетающе, навевала грустные мысли о заброшенности сего места, но горящие свечи в канделябрах однозначно свидетельствовали против этого.

С любопытством, но со снисходительной надменностью озираясь по сторонам, должно быть, стараясь отыгрывать роли важных столичных гостей, посетивших с официальным визитом глухую провинцию, путники вышли на середину зала и пренебрежительно бросили на пол свои чемоданы, саквояжи и сумки. Были похожи они на группу респектабельных туристов (правда, эффект респектабельности слегка смазывался намокшими плащами и сбившимися прическами) или на большую разношерстную семейку в отпуске. При желании даже можно было бы определить среди них рассеянного пьющего дедушку, строгую матрону, непутевого сына-наркомана, легкомысленных племянниц, ворчливых дядюшек и прочих.

– Не вижу ресепшена, – сказал Статус. – Неужели я сделал неверные выводы? Мы где вообще? С другой стороны, я же предполагал, что это может быть и не отель. Значит, какие-то мои выводы все же верны.

– Да так-то вообще трудно ошибиться, если столько предположений делать зараз, – привычно поддел его Рилл. – Ты бы там еще добавил, что это театр или лицей какой-нибудь.

– Школа магии! – закричал Ябы – Точно!

– Чего? – повернулся к нему Статус. – Серьезно? Ты в такой учился?

– Не совсем, – смутился волшебник. – Это я так. Но было бы любопытно.

– Любопытно – не то слово. Но вряд ли это, конечно, похоже на твой родной Сранск, или где там ты набирался мудрости, – съязвил Рилл.

– О, юноша! Однажды ты вырастешь и поймешь, что иногда все похоже на «мой родной Сранск», как ты позволил себе выразиться, – не растерялся Ябы.

– Он больше не вырастет, – заметил Статус. – Это – сформировавшаяся особь.

– Ни слова больше! – воскликнул Рилл, очевидно, почувствовав, что разговор угрожает свернуть на весьма скользкую дорожку. О гномах, о троллях, например, если ты понимаешь.

(Хотя, ты знаешь, душа моя, должна тебе сообщить, что я не из тех рассказчиков, которые без зазрения совести лезут в головы своим персонажам. Надеюсь, ты заметил. Я не считаю себя вправе делать это. Уверенной я могу быть только в собственных мыслях, да и то не наверняка. Поэтому впредь постараюсь опускать всякие ремарки о мыслях моих героев. Уверена у всех них исключительно богатый внутренний мир, но то, о чем они думали в любой конкретный момент – мне не известно. В этом случае, и только если сочту нужным, и, если это будет необходимо для развития сюжета, я готова включить комментарии участников, благо, почти все персонажи здесь. Но, в любом случае, гадать я не намерена. Достаточно тех авторских комментариев, которые я способна и могу позволить себе сделать на основе выразительной прямой речи героев. Очень надеюсь, что я не слишком тебя запутала).

– Нас поселят куда-нибудь или.

– Так и будем стоять? Даже.

– Диванчиков нет. Такой.

– Зашквар, – возмутились сестры.

– Действительно, – поддержал Ябы, но без раздражения близняшек, а скорее умозрительно. – Никого нет. Кто-нибудь за все это отвечает?

– И все же, нас явно ждали, – сказал Статус, задумчиво потирая подбородок.

– Или не нас, – усмехнулся Рилл. – Или не ждали.

(Нет, Рилл, ты не совсем верно понял мой предыдущий пост. Я не буду включать сюда, что в этот момент ты подумал о сиськах).

– Вероятность любого события – одна вторая, – сообщил Эксцес Карма.

Все вздрогнули, но и только. Сказывалась привычка и то обстоятельство, что сейчас их мысли по большей части были заняты поисками ответов на насущные вопросы.

Они стояли посреди зала, и постепенно весь апломб сходил с них в этом огромном, но подавляющем пространстве. Так действовал Роззенборк. Они все больше становились похожи на потерявшихся, неуверенных человечков, случайно забредших туда, куда им не положено, и, смутно осознавая это, начинающих бояться последствий. По-сути, такими они и были. Нелепыми, незваными, неуместными. Абсолютно чужими.

Мне сразу же захотелось от них избавиться. (А вот комментировать мои слова – не стоит).

Мы еще дойдем до рассказа о моих чувствах, но не сейчас. Сейчас – другое:

Глава шестая

Они стояли там. Посреди безнадежности.

– А есть, куда позвонить? – наконец не выдержал Ябы.

Ни к кому конкретно он не обращался, его вопрос вообще был в основном риторическим, но все же, не дождавшись на него ответа, волшебник гулко ударил в пол своим посохом.

И именно этот момент она выбрала, чтобы появиться. Словно маг поневоле сыграл роль некого церемониймейстера, объявившего торжественный выход.

Это получилось очень эффектно. Она появилась на верхней площадке широкой лестницы – вся в черном. В невероятно пышном черном кринолиновом платье, в черных перчатках, в черной шляпке с черной вуалью. Это был великолепный, но очень строгий вдовий наряд из черного шелка с креповой отделкой, однако должно признать, что смотрелся он не совсем гармонично. Что-то вызывало неявный диссонанс, и даже плотная вуаль не могла скрыть тот факт, что обладательница наряда очень и очень стара. Ее можно было назвать и древней, но держалась она при этом довольно уверенно, если не сказать величественно. Это было у нее в крови.

Она являлась полноправной хозяйкой этого замка, опустевшей деревни и всех окрестных земель, а также последней представительницей своего почти угасшего рода. Она была графиней и носила фамилию Роззенборк.

(Немногим позже она, конечно, представилась нашим героям, но запомнилась им как Старушка и таковой осталась в их памяти, в этой истории и вообще).

Графиня стояла наверху лестницы – молчаливо и неподвижно, с врожденным достоинством ожидая, когда все внимание будет приковано к ней одной. Если и мучил ее какой-нибудь возрастной недуг, то это не бросалось в глаза.

Первым ее заметил эльф и, будучи весьма впечатлительной натурой, он закричал. Да так, что Эксцесс Карма, если бы подобные вещи каким-либо образом могли его волновать, позавидовал бы такой непосредственной реакции.

– Ты чего опять? – поморщился Рилл. – Внезапно вспомнил про дверь и решил повторить?

– Возомнился! – стуча зубами, отозвался Элифалиэль, поднимая дрожащий указующий палец. – Старушка приходила очень пугливый!

Все повернулись.

Некоторое время царила абсолютная тишина. Как говорится, даже мышь едва ли проскользнула бы незаметно. Даже гром, даже ветер, яростно свищущий за стенами замка, словно бы сошли на нет или почтительно смолкли, пораженные торжественностью мгновения.

– Ну нифига себе! – наконец нарушил почтительную, если не сказать благоговейную тишину Статус. – А как называется вот этот человек в гостинице? Все время забываю.

– А у нас вон тех колбасок, помните, не осталось? – спросил Рилл. – Че-то я…

Им не было заметно, но я точно знаю, что дама на верхней площадке лестницы многозначительно насупилась. Кажется, какой-то элемент сработал не так, как планировалось. Однако и колебания ее, если они и были, также остались незамеченными. Неизменно величественно, с тихим шуршанием подола, графиня сделала шаг вперед.

А сейчас позволь мне еще одно отступление. Я хочу, чтобы ты запомнил этот момент. Чтобы ты увидел его моими глазами. Ту мрачную лестницу, унылую пустоту теряющегося в тенях зала, следы запустения, как свидетельства неумолимого времени, дарующего в итоге только печаль и одиночество.

Я хочу, чтобы ты осознал, что это был поворотный момент для многих судеб, венец бесчисленного множества трагических историй, которые волею неведомых нам и непостижимых сил сошлись в этой незаметной, но бесконечно важной точке пространства и времени.

В первую очередь, разумеется, важной для меня.

Познай эту ужасающую безнадежность, незримо нависшую над всеми участниками действа. Именно безнадежность, поскольку речь в этой повести о делах давно минувших дней идет об одном старом родовом проклятии. Если ты еще не понял.

Я знаю, мы собрались в нашей уютной кают-компании, чтобы всего лишь скоротать еще один скучный вечер во время нашего затянувшегося плавания. Знаю, что ты ожидал какой-нибудь необременительной корабельной байки, подобной тем удалым затяжным песням, что, бывает, поют матросы на палубе. Но я предупреждала тебя, мой мальчик, я тебя предупреждала.

Моя история темна, страшна и тяжела, она потребует от тебя определенного мужества. Но подчас ничего другого нам не остается, кроме как смело встать перед лицом суровых испытаний. Поэтому прошу тебя: в должной степени проникнувшись грандиозностью описываемого события, все же ничего не бойся и отправляйся в путь за нашими героями:

Глава седьмая

Она шагнула вперед, и словно бы тени сгустились позади нее. Пламя свечей тревожно колыхнулось, а очередная молния подобно гениальному, но безумному художнику мгновенно выхватила и запечатлела столь неописуемую картину.

Увы, и сейчас момент оказался смазан. На графиню совершенно неожиданно напал тяжелый, надсадный кашель. Впрочем, ничего неожиданного в нем не было. Могу сообщить, пусть это слегка неуместно при первом знакомстве, что графиня уже давно была серьезно больна. К тому же, даже в лучшие времена в замке бывало сыро и промозгло.

Схватившись за грудь, она согнулась и неуверенно засеменила вперед, словно уносимая неведомым сквозняком в своем пышном кринолине.

Вся наша компания с интересом и неким настороженно-хищным любопытством тоже подалась вперед, как бы гадая, а может быть, предвкушая, не упадет ли графиня с лестницы.

Этого, к счастью, не случилось. Буквально зависнув на какие-то мгновения над верхней ступенькой, графиня невообразимым чудом вновь обрела равновесие. Она степенно выпрямилась, словно ничего и не было, и сделала величественный шаг со ступеньки, не совсем, правда, грациозный.

– Бабка синяя, в цвет, я отвечаю, – прошептал Рилл.

Эскапада, не оборачиваясь, шикнула на него. Возможно, обостренными чувствами воительницы она единственная поняла всю серьезность события, всю ту зловещую угрозу, протянувшую к ним незримые жадные руки. Ну и Нулл, конечно, тоже почувствовал, само собой, – это даже не обсуждается.

В этот момент, пока еще графиня находилась на вершине лестницы, а наши герои пытливо смотрели на нее снизу-вверх, в пустом и гулком пространстве прозвучал сигнал – единственная протяжная и тоскливая нота.

– О, а я все думал, где тут можно позвонить, – пробормотал Статус.

А следом из того же неизвестного источника, отражаясь от стен, проносясь в вышине, отовсюду и ниоткуда прозвучал голос – женский, молодой, но как бы лишенный чувств.

– Вы имеете честь приветствовать графиню Роззенборк!

После этого снова установилась тишина.

–Графиня Роззенборк – это я! – наконец крикнула старушка с высоты.

– Извините! – воскликнула Эскапада. – Мы просто думали, будет какое-то продолжение.

– Ну а чего, – зашевелился Ябы, добродушно постукивая посохом. – Лаконично. Ни о чем, конечно, но вполне.

– Старушка имеет любимый возможность говорить, – сказал Элифалиэль, радостный оттого, что пережитый недавно страх, кажется, оказался беспочвенным. – Мы заявили тебе привет добрая человек!

С этими словами он снял свою шляпу, помахал ею в воздухе и отвесил довольно-таки изящный поклон. Эскапада покосилась на него – не без одобрения.

Тем временем графиня, придерживая юбки, продолжала свой крайне осторожный спуск с лестницы. Вынуждена признать, что это заняло некоторое время. Когда же, наконец, это все же произошло, выяснилось, что графиня, при всей своей помпезности, не обладает внушительным ростом или какой-нибудь особенной статью, – она скорее была похожа на некий почти невесомый пожухлый листок, давным-давно сорвавшийся со своего засохшего дерева.

Первым к ней почему-то шагнул Эксцес Карма, и почему-то вместо приветствия он произнес:

– Не исключено.

Никто не заметил, как исказилось лицо графини под плотной вуалью, но она покачнулась, а потом опять зашлась в неудержимом приступе кашля.

– Горловые таблетки макать очаровательно полезно, – участливо молвил эльф.

– А это тебе на погоны, неудачник! – закричал Рилл, обращаясь к Статусу, с которым за время ожидания они успели сообразить партеечку в карты.

– Что-о? – Статус выпрямился во весь свой впечатляющий рост, похожий на молодого негодующего бога, пошатнулся и отступил назад, словно пронзенный острым клинком в самое сердце. – Как ты смеешь, негодяй!

– С повышением! – усмехнулся Рилл, пряча крапленую колоду.

– Я ранен, – произнес Статус трясущимися губами, – я слаб, у меня мутнеет в глазах, а ты вот так со мной?

Он картинно схватился за голову и издал мучительный стон.

– Мальчики, а может, – сказала Вера.

– Для начала заселимся? – сказала Люба.

Неожиданно Статус, изменившись в лице, с незнакомым блеском в глазах закричал:

– Отставить разгильдяйство! Смир-р-на!

Это было действительно неожиданно, поэтому стойку «смирно» приняли все – даже Карма, даже графиня. Впрочем, их (кроме разве что графини Роззенборк) извиняло то, что все они (кроме графини) были закаленными воинами и некогда служили в регулярной армии (опять же, кроме графини), а значит, были до автоматизма привычны к подобным командам.

Хотелось бы заострить внимание на этом небольшом происшествии. Ты ведь почувствовал знакомые интонации, Откад? Этот пассаж, помимо прочего, был интересен еще и тем, что для Статуса он стал своего рода предвестником всех его последующих нейрологических замыканий, если можно так выразиться. Тоже ведь по-своему замечательное, в чем-то даже историческое событие. Жаль, что тогда оно, по большому счету, осталось не оцененным. Осознание пришло гораздо позже.