Прошлое в тени настоящего

– Очень интересно. Я бы хотела узнать подробности. Обожаю всякие такие штучки!

– Реально?

– А что еще делать бабульке на пенсии!?

– Вам виднее, мне точно некогда искать смысл в безжизненной груде камней.

– А я все же поищу информацию о нем. У вас здесь есть музей с архивом?

– Ирина, вы меня вводите в ступор. Я так далек от всего этого!

– Все, что узнаю, вам обязательно тоже расскажу. Есть какая-то магия в маяках, согласны?

– Согласен, они несут пользу человечеству, а это хорошо.

– Скажу больше, маяки призваны спасать заблудших мореплавателей. Они созданы для того, чтобы дарить им надежду и свет. Они их опора в бесконечно меняющейся субстанции воды.

– Ненавижу море! Меня трясет от одной мысли, что оно существует, когда…

– Когда что?

– Неважно. До свидания.

– До новых встреч, Сергей. До новых встреч!

Глава 6

Наташа проснулась раньше всех. Еще даже птиц не было слышно, а она уже, открыв глаза, лежала и смотрела в потолок. Для нее это было не то чтобы необычно, а крайне несвойственно. Ей казалось, что эта первая ночь здесь никогда не закончится. Словно ее привезли в замок к дракону в виде какого-то наказания и оставили здесь навсегда, спрятав от людей и всего мира.

Что она такого сделала? Подумаешь, пару двоек по русскому и одна по математике. Это ведь не самое страшное. У Таньки весь дневник красный от оценок и поведения. Кстати, а как сейчас учиться? Она еще не до конца осознавала последствия принятого ее отцом решения, но понимала, что многое в ее жизни изменилось точно не в лучшую сторону.

Этой ночью был такой сильный ветер и дождь, что ей казалось, их непременно должно было затопить и смыть. С одной стороны, так было страшно от этой мысли. Еще брат пугал перед сном. Сам, главное, отвалился и заснул в минуту, а ей мучайся. С другой стороны, еще страшнее было будущее здесь.

Как она плакала, как она хваталась за прошлое, как рыдала, но родители были непреклонны. Папа решил, мама поддержала. Брат сказал, что это даже прикольно. И что оставалось Наташе – подчиниться и поехать. Всем было все равно на то, что она больше не увидит своих одноклассников, что не сможет бегать в любимом парке, что не съест мороженого, того самого.

Папа говорил, что продукты будут привозить исправно, что с маяка на берег на лодке ходу меньше часа. А еще что на острове, помимо их семьи, будут еще несколько других, и там вроде тоже есть дети. Вот это все «вроде» и пугало ее больше всего. Ей только десять лет, и она должна бросить всю свою беззаботную жизнь на материке, поверить в призрачное будущее, потому что папе, видите ли, предложили эту дурацкую работу.

Теперь она носит почетное звание – дочь смотрителя маяка. Теперь она узница этого острова. Теперь она – девочка, которая хочет видеть мир большим и разным, а вынуждена считать шаги от одного края суши к другому. Теперь она – самая несчастная на этой планете.

В этих мыслях она провела еще около часа. Потихоньку стало светлеть. Вчера они приехали под вечер, и толком рассмотреть здесь ничего не удалось. Она удивлялась, каким чудом они вообще выжили, так как погода была кошмарной, море штормило. Отец долго решал, плыть или нет, и все же рискнул. И вот она здесь, лежит, смотрит в потолок, белый, как шарик ее любимого ванильного мороженого, и сглатывает слюну по тому прошлому, которое осталось у всех ее подружек и которое у нее нагло забрали.

Остров был очень даже немаленький, при желании здесь легко можно было затеряться. Она поняла это, пока они к нему подплывали. А после еще увидела карту в главном здании. Примерно, она могла ошибаться, но из того, что она разглядела и услышала, здесь было вроде как семь построек: сам маяк со штабом, дом смотрителя, дом его заместителя, большущая казарма для рабочих и их семей, дом фельдшера, столовая, при которой проживали повар с женой и двумя дочками, и, что на нее произвело громаднейшее впечатление, церковь с настоящим попом, при которой находились детский сад и школа. Всего на острове проживало около сорока человек, если считать с детьми.

Вот такой унылый наборчик оборвавшегося в миг детства. Свет здесь давали по расписанию. Уголь берегли. Главным героем этого острова, конечно же, был он – этот проклятый маяк! Все должны были плясать вокруг него. Она с ним еще была незнакома, только видела слабый огонек, когда они причалили, тусклый, так как был скрыт серыми туманными облаками, они укутали его в кокон, но она знала, что он ей не понравится любым!

Папа часто повторял, то ли для того, чтобы самому поверить, то ли для оправдания своего выбора, что это один из самых значимых маяков во всем регионе. Что от его работоспособности зависят судьбы тысяч людей. Что это большая честь следить за его исправностью и делать все, чтоб он работал изо дня в день.

Ей все это было скучно слушать. Вот если б папа был не каким-то там смотрителем, а директором шоколадной фабрики и им выдали квартирку прям там, среди всего этого сладкого безобразия, вот тогда бы ее даже просить не пришлось переехать. Она бы первая запаковала бы свой тюк и помчалась сюда. Лопая очередную конфету и закусывая ее ломтиком молочного шоколада, она бы с превеликим интересом слушала историю создания этого здания, все, что происходило с фабрикой до знакомства с ней, и мечтала бы о том, что ждет ее впереди, лишь бы конвейер не останавливался и производил тонны шоколада каждый день, на радость девчонке по имени Наташка.

Но, к сожалению, папа был другим, жизнь была другая, и вместо ароматного запаха, коснувшись которого впервые своим носиком, забыть уже невозможно никогда, так вот вместо этого сейчас ей приходится лежать в сырой постели и вдыхать запах морских водорослей, словно ты засоленная селедка в этом утопичном утре.

Она помнила свой диалог с отцом до мельчайших подробностей. В тот день, когда он ее позвал к себе и сказал, что хочет серьезно поговорить, она очень сильно напряглась. Она еще не знала, о чем пойдет речь, но почувствовала что-то неладное. Стоило ей подойти к нему ближе, как она поняла, что обратного пути уже не будет.

Что она могла изменить? На что или кого повлиять? Она – маленькая девочка, которая живет со своими родителями. Она должна их слушать и делать то, что они скажут. Она не имеет права хотеть, мечтать, думать по-другому. Ее никто не слушает. Над ней часто посмеиваются, особенно ее братец. Она привыкла.

« – Да, папа. Что случилось?

– Ты сильно будешь скучать по своим друзьям, если мы уедим?

– Я не хочу уезжать!

– Дочь, иногда надо делать то, чего не хочешь. Это отличает взрослого от ребенка!

– Но я еще ребенок!

– Значит, пришло время начинать взрослеть!

– Я не хочу!

– Да что ты заладила! Хочу – не хочу!

– Ты же сам меня спросил!

– Все, иди!»

Вот такой случился у нее с папой разговор. Все как всегда. Он был сух на эмоции, прямолинеен и не терпел возражений. И, несмотря на все это, она его обожала. Она хотела, чтобы все время он проводил только с ней. Тогда она еще не знала, что травмы детства никуда не исчезают. Они постоянно выпячивают себя из прошлого. Они там даже не прячутся, только ждут момента, чтобы нанести свой очередной удар.

Теперь ей придется о многом хорошем забыть. Надо напрягаться, знакомиться с новыми детьми на острове. Ей настолько было тоскливо, что она даже не поинтересовалась у отца, кого здесь больше: мальчишек или девчонок. Какого они возраста? Да какая разница! Никто не хотел считаться с ее чувствами. Никто не хотел ее замечать!

На фоне все этого ее очень сильно раздражал ее четырнадцатилетний брат. Казалось бы, он должен ее защищать, а он ее постоянно старался задеть. То напугает, то проболтается маме или папе о ее проступке, то украдет ее мармеладки. Эти сладости от бабули, вот кто ее любил всем своим сердцем!

Она не вникала, почему бабушка бывала так редко. Слышала как-то, что ее отец с ней не поладил. Какая-то была у них ссора. Вроде как бабуля была против свадьбы ее мамы и папы. Это все было из другого мира, неинтересного для Наташи. Она просто всегда так сильно ждала приезда бабушки, как ребенок первого снега.

А как она любила ходить с ней в кино или театр. Но самым любимым был цирк. В такой необычный, красочный и волшебный мир она попадала. Там тебе и веселые клоуны, и сладкая вата, и ловкие гимнасты с акробатами. Вот только номера с животными она не любила. Не понимала, зачем их так мучают!

Особенно ей было жалко слона. Большого, как их дом, привести на такую крошечную арену и заставлять поднимать ногу и трубить в хобот, какое издевательство! Все смеялись, ржали на весь цирк, а она пыталась поймать взглядом его печальные глаза и тут же тонула в его безграничной боли такого существования. Ей казалось, что еще чуть-чуть и море слез поглотит ее. Они были похожи: ты есть, но ты про другое, а все хотят сделать тебя таким, каким ты не можешь и не должен быть. Если даже такой громадный слонище сдался, то куда уж ей!

Поэтому все шторма и невзгоды чаще бушевали у нее внутри. Повзрослев, уже тетя Наташа узнает, что чувствам у нас дорога и почет. Она сможет найти опору и то, чего не смогли дать ее родители, но до этого так далеко. Однако в самое первое утро на этом острове, лежа в своей кровати, она знала точно, что этому придет конец, и она выберется из этого ада.

Сказал бы еще кто-нибудь, что в будущем появятся автоматические маяки, не придется детям вот так страдать, потому что всем возможно будет управлять прям с материка. Но она об этом, конечно же, не знала. В ее настоящем был только этот остров, брошенный Землей, и была Наташа, брошенная жизнью на этот клочок недоразумения посреди моря. На этот маяк. Чтоб ты погас раз и навсегда! Чтоб тебя сломали ветра и снесли бури! Чтоб в тебя врезалось судно, и ты развалился на мелкие кусочки и ушел на дно!

Она хотела смерти для него. Вендетта должна была случиться кровавой. Он забрал у нее такую прекрасную и счастливую жизнь. Своим существованием он все испортил. Плохой, дурацкий и вонючий маяк. Она ненавидела его всем нутром. Но изменить ничего сейчас не могла. Лежала в холодной постели и понимала, что скоро ей придется встать и выйти из дома, нужно будет знакомиться с островом, его обитателями, изучать здесь все дорожки. Ей придется учиться жить по-новому.

Море теперь станет ее единственным помощником. Каждый день она будет молить его слизать этот маяк с лица земли. Уничтожить его раз и навсегда. Она будет жить морем, она вложит в него всю свою надежду и веру. Только море, только оно способно будет ее спасти. Больше надеяться не на кого!

Еще чуть-чуть и она должна будет выйти на улицу и посмотреть в лицо своему самому злейшему врагу. Еще чуть-чуть и маяк своим одиноким глазом вонзится в ее плоть. Еще чуть-чуть и она возненавидит его до самых морских глубин. Еще чуть-чуть и начнется другая жизнь.

Боже, как она этого не хотела! Она натянула одеяло на голову, и стало темно, а значит, можно всех обхитрить, ведь раз нет света, значит, новый день еще как бы не наступил. Значит, можно пытаться оттянуть этот ужасный момент встречи с реальностью. Значит, Наташа может еще надеяться на чудо. Значит, не все так плохо, но только почему так нестерпимо хочется плакать. Почему?

Глава 7

– Дорогая, что это?

– Маринованное авокадо со спаржей гриль и лососем.

– Так! Начнем с того, что я и обычный-то авокадо не ем.

– Сережа, а сейчас у тебя нет выбора. Напоминаю тебе, что это была наша договоренность, так что наслаждайся!

– Зря я это!

– Зря позвал меня в ресторан?

– Веруся, ты же понимаешь, о чем я! Зря я согласился на твой эксперимент в этом новомодном заведении.

– Да, он и вправду соответствует всем хвалебным отзывам, что я читала.

– А ты реально им веришь?

– Сегодня же ты здесь и одобряешь мой выбор, значит, в этих отзывах есть что-то. Просто не надо верить всему безоговорочно, как минимум перепроверить. Но про этот ресторан я читала у многих блогеров и не только у них, часть моих друзей здесь были.

– Кого?

– Хорошо. Тех, на кого я подписана и кто подписан на меня. Так лучше?

– Так правдивее и честнее с самим собой. Люди так легко разбрасываются словами любовь и дружба. Достаточно лайкнуть или вспомнить, что ты где-то этого человека видел, подписаться и все – вы друзья! Это же обман и иллюзия. Настоящие чувства требуют погружения. Вера, ну что, я не прав?

– Прав, мой самый правдивый муж.

– Ага, и самый несчастный!

– Это еще почему?

– Потому что повелся на твой эксперимент.

– Но это ведь очень интригующе и необычно. Когда так долго живешь вместе, надо пробовать что-то новое!

– А это будет касаться только кулинарии, или дальше пойдем?

– Дурачок!

– До сих пор влюбленный в тебя дурачок!

– А вот и нет! Здесь ты был очень даже умен и сделал правильный выбор!

– Можно подумать, что я заключал с тобой брак по расчету. Я вообще ни о чем не думал, только о тебе! Мне было все равно, что будет завтра, только бы с тобой.

– Как приятно! Люблю тебя, родной!

– И я тебя. А вот эту спаржу и лосося не очень!

– Все это крайне полезно для твоего здоровья. Овощи и рыба. Просто идеальная пара.

– Как мы с тобой?

– Сережа, как мы с тобой местами!

– А где ты нашла эту идею?

– Ты же знаешь, что я увлекаюсь психологией, – подмигнула ему она. – В нашей группе и нашла. Девушка предлагала такой эксперимент для прокачивания доверия между партнерами и выход за рамки известного. Нужно было прийти в ресторан вместе со своей второй половинкой и договориться, что заказ по меню каждый сделает в этот раз не для себя, а для своего близкого человека. И есть одно правило: выбор оспаривать нельзя, нужно с ним согласиться и съесть или как минимум попробовать.

– Да, вот я сейчас, как подопытный кролик, и начну пробовать.

– Тебе понравится. Это все очень вкусно!

– А в чем прикол, я не совсем понял?

– В том, что мы заложники привычек. Ходим одними дорогами на работу. Садимся за один и тот же столик в любимом кафе. Пользуемся набором одних и тех же вещей. В общем, делаем то, что нам привычно и не доставляет неудобства. Но автор эксперимента утверждает, что основные наши возможности, громадные возможности, лежат за зоной нашего комфорта. Но мы туда выходить не спешим, поэтому нужны нам всем вспомогательные инструменты.

– Типа такого?

– Да!

– Я, кстати, пробовал изменить привычки. Капец как тяжело! Уже как неделю с утра, после того, как открою глаза, не беру в руки телефон, пока не сделаю все важные для себя дела: умылся, позанимался, постоял на гвоздях, почитал минимум двадцать страниц и только после этого проверяю, чего же там случилось за ночь без меня.

– Круто! Я даже не замечала.

– Так ты спишь в это время. Невыносимо. Рука так и тянется схватить телефон. И мозг точит меня – давай, это лишь пара минут. Проверь почту или вотсап, загляни на биржу, а потому все свое успеешь. Но блин, это все самообман! С самого утра ты тонешь в информационном мусоре, эффективность на нуле.

– Разбуди меня как-нибудь тоже пораньше.

– Уверена?

– Не спрашивай! Просто сделай это!

– Хорошо! Тоже будешь со мной на гвоздях стоять?

– Ты с ума сошел?! Я вообще не представляю, как ты это делаешь! Это же больно невыносимо. Мне кажется, что сейчас они проткнут твои стопы, и кровь хлынет рекой!

– Вера, я же тебе говорил. Первые несколько минут да, надо перестоять. А потом перестаешь чувствовать. Словно стоишь на земле и ничего не колет.

– А как справиться с этими коварными первыми минутами?

– Мне дыхание помогает. Кто-то аромомасла использует. Кто-то сначала медитирует, а затем уже встает. По сути, все это разные дороги к одной цели.

– И какой же?

– У каждого есть намеренье, и он хочет его реализовать.

– А у тебя какое?

– А то ты не знаешь!

– Напомни!

– Стать терпимее к боли!

– Сереженька, ты не устал себя так мучать?

– Это малость из того, что я заслужил.

– Пожалуйста, будь к себе добрее. Хоть немножечко.

– Я стараюсь.

– Я вижу, дорогой.

– Встречи с психотерапевтом помогают.

– Неожиданно, не думала, что ты это скажешь!

– А почему нет!? Если это правда и это работает.

– Так может тебе сделать по две встречи на неделе с доктором Клементьевой?

– Нет, пока я к этому не готов. Не дави на меня, пожалуйста.

– Все. Молчу. Хотя нет. Вопрос. Ну как рыбка?

– Знаешь, а ничего себе так!

– Ты шутишь? Она великолепна. Чего не могу сказать про это твое мясо!

– Началось! Ты говорила, что мы не критикуем выбор.

– Хорошо. Но я чувствую с каждым съеденным куском тяжесть, оседающую в моем желудке.

– Вера, это вырезка идеальной прожарки. Кстати, заметь, тоже решил заказать тебе ее с овощами гриль. Так что наслаждайся моим выбором. Открывай новые грани вкуса. Когда бы ты себе заказала это?

– Точно. Никогда. Я уже сто лет не ела мясо. Только курицу, от нее не могу отказаться!

– А говорят, это не мясо, – засмеялся он.

– Еще говорят, что здесь чудесные десерты. Продолжим наш эксперимент, или каждый уже закажет себе свой?

– А давай возьмем один на двоих!

– Давай! Это звучит романтично!

– Романтика нам не помешает.

– Милый, мне так хорошо сегодня вечером здесь, с тобой. Я забыла, как это бывает. Вот так просто прийти в ресторан, расслабиться, не думать о прошлом и наслаждаться моментом. Спасибо, что пригласил меня.

– Обещаю исправиться и делать это чаще.

– Да, я всегда готова! Как в целом прошел твой день?

– Представляешь, познакомился сегодня с интересной женщиной.

– Так себе начало!

– Верочка, не напрягайся ты. Ей семьдесят три года.

– Тебя тоже потянуло на эксперименты?

– Очень смешно! Она сама ко мне подошла. Я сидел на берегу, после того как искупался.

– Ты не искупался, ты очередной раз рисковал своей жизнью!

– Не начинай! Так вот, она подошла ко мне и сказала, что давно за мной наблюдает.

– Становится еще интереснее.

– Не в этом суть. Она хочет на нашем любимом, – и он сделал паузу, – когда-то любимом пляже построить кафе.

– Серьезно?

– Да, она верит, что оно там пойдет.

– Я думаю, что она права. Там реально много людей, особенно в солнечный день.

– А ты откуда знаешь?

– Я туда приезжаю периодически.

– Ты мне не говорила.

– Ты тоже рассказываешь мне не все. Я приезжаю туда, в отличие от тебя, только в хорошую погоду.

– Как ты можешь? В такое время пляж полон семей с детьми. Они все до неприличия счастливы. Они же своим видом насмехаются над тобой.

– Сережа, я не согласна. Они живут своей жизнью, и они ни в чем не виноваты! Я приезжаю туда, чтобы смело смотреть в лицо реальности.

– Поверить не могу своим ушам. Я, получается, трус. Я бегаю от прошлого, получается?

– Мы все разные и каждому из нас нужно свое лекарство. Пожалуйста, давай сейчас остановим эту тему. Такой прекрасный вечер! Расскажи мне лучше, что там у тебя за новая поклонница!

– Ты так говоришь, словно у меня старых полно!

– Ты у меня очень красивый мужчина. Но только мой! Запомни это!

– А если?

– А если не будет. Ты меня знаешь! Так что там с этим кафе?

– Слушай, про него мы почти не говорили, а вот маяком я заинтересовался.

– Маяк? А, ну да! Точно, он там вдалеке виднеется, заброшенный. А что с ним?

– Я не знаю. Она спросила меня, где можно про него навести справки.

– Какая увлеченная старушка: и бизнес начинает, и историей интересуется! Хотела бы я, дожив до ее возраста, так смаковать эту жизнь. Можно сегодня поискать информацию об этом маяке.

– Давай как-нибудь в другой раз. Вечер только начинается для нас! – И он, прижав ее к себе, поцеловал. Нежно, как он умел и как она любила.

Глава 8

Проснувшись посреди ночи, доктор Клементьева долго не могла заснуть. Решила, что раз сна нет, нужно почитать. В последнее время его, этого времени, совсем не было. Поток пациентов увеличивался с каждым днем. Все больше и больше людей ее рекомендовали своим друзьям, родственникам или коллегам по работе.

Забавно было вспоминать, как когда-то в обществе считалось, что быть психологом – это скорее какое-то ребячество, чем серьезная специальность. Сейчас ей было смешно даже об этом говорить. Мир изменился, к сожалению или к счастью, но он стал таким, что людям очень тяжело самостоятельно справляться с грузом проблем, которые им заботливо готовить жизнь.

Живет себе человек, вроде все у него очень даже неплохо: семья, дети, любимый партнер, мама, папа. Все вроде как ладится. Но потом щелчок – и летит все в пропасть. Первое, что вскрывается, – это детская травма и не одна. И не надо обольщаться, думая, что их у кого-то нет!

Даже самые любящие и идеальные родители наносят их своим детям. И делают они это неосознанно, потому что сегодняшние родители – это вчерашние дети, и их тоже когда-то травмировали. Вот такой апокалипсис поколений на первый взгляд.

Но она как опытный врач знала, что с этим всем можно и нужно работать. Безусловно, это больно, но без нее не перейти на новый уровень. Никак! Даже спортивный массаж, который призван разогнать лимфу и дать тебе обновление мышц, всегда идет через боль. Да, тайский или балийский – это скорее про поглаживание и расслабление, но они без глубины. А доставать что-то со дна всегда очень и очень тяжело.

Оно, это прошлое, словно крючок, постоянно цепляется за груду камней. Они все разных размеров, но каждый имеет одну и ту же цель. Они хотят утянуть тебя глубже, чтобы однажды ты не всплыл. И психолог, словно профессиональный рыбак, аккуратненько, чтоб не спугнуть чувство любви к себе, тащит тебя на поверхность, чтобы познакомить с самим собой.

Это колоссальный труд, требующий терпения, понимания и принятия. Хорошим психотерапевтом все же рождаются. Однажды она это поняла. Да, можно вызреть в достаточно грамотного специалиста, но лекарем заблудших душ по учебнику не станешь. Это что-то очень тонкое. Должно произойти совпадение между тобой и твоим пациентом, тебе должны начать доверять.

Ей было приятно, что все больше людей хотели записаться на прием. Очень вдохновляет, когда твоя работа приносит удовольствие тебе и пользу людям. Это магия, подарок вселенной. Делаешь с полной отдачей и страстью то, что любишь, и при этом понимаешь, что меняешь чей-то мир в лучшую сторону. И это дарит крылья и мотивацию двигаться вперед. Ведь на самом деле работа психолога, а тем более клинического, – тяжкий труд.

К тебе не приходят счастливые люди, к тебе стучатся полные отчаянья личности, которые так сильно запутались в себе и своем прошлом, что видеть не хотят настоящее, а не то что думать про будущее. Им ничего не хочется. Они дошли до ручки и даже рискнули заглянуть дальше. Одной ногой они часто там, откуда вернутся сложно!

Им кажется, что свет потушили и его уже не включат никогда. И больше всего их пугает не сама проблема, их страшит слабость перед ней. Им кажется, что они никогда с ней не смогут справиться. Даже если они будут стараться, даже если у них будут небольшие успехи, случается малейший триггер, и они западают вновь. Причем еще глубже. Это болото, и они его узники!

Самый критический момент, о котором она всегда помнила и который всегда старалась держать под контролем, – эта день, когда пациент с гордостью и уверенностью заявляет тебе, что все, он справился! Он утверждает, что стабильно стоит на ногах, знает, как обуздать свою проблему. И в целом она уже какая-то обычная задача, и он ее либо уже решил полностью или вот-вот добьет!

Как же они ошибаются в этот момент! И как же им будет больно скоро! Она все это знает и терпеливо ждет. Эйфория проходит очень быстро, и реальность накрывает с такой мощной силой цунами, что сносит крышу далеко и надолго. И если рядом нет специалиста, если человек предоставлен сам себе, то последствия могут быть плачевными.

И только после того как пациент проживет под наблюдением и такое состояние фола, первого жесточайшего разочарования, только после того как при поддержке психотерапевта он поднимется вновь, смело посмотрит в глаза правде и признает для себя, что это будет долгий путь, который не пробежать спринтом, как только полюбит этот марафон помощи себе, только тогда доктор Клементьева немного расслабится.

Но только совсем немного, потому что это будет началом. Началом протяженного пути, на котором встретятся еще достаточно слез, криков, боли и ненависти, но также будут и вера в себя, улыбки, энтузиазм. Будет очень много эмоций и чувств, но все они будут от изначальной любви к себе. Вот тогда можно будет сказать, что поезд встал на нужные рельсы, и мы отправляемся в длительное и увлекательное путешествие. И, скорее всего, жизни не хватит, чтобы со всем разобраться и заглянуть в каждый уголок.