Дом для призрака – 2. Куда идёшь, человек?

«Ну да! Конечно! Купаться мы едим! Как же!» – грустно подумал я, вспомнив, как во время поездки на озеро пару раз мне действительно пришлось искупаться. Впечатления, незабываемые!

Глава 2 Отдых на юге

На этот раз вылетели самолетом, а то четыре дня тащиться поездом в нынешнем положении – непозволительная роскошь. Слишком уж рьяно кто-то взялся отстреливать будущее планеты. В аэропорту нас встретил Гоша на УАЗике с незамысловатой надписью по бортам «Прогулочный». Когда мы загрузились в машину и выехали за пределы аэропорта, Гоша начал рассказывать:

– Филиал нашей конторы и школа находятся рядом, поэтому мы охраняем сразу всех. Сами здания и прочие хозяйственные постройки по периметру обнесены качественным забором. Входы и в контору, и в школу отдельные, в виде ворот, которые расположены напротив центральных зданий. Территория школы отгорожена от конторы живой изгородью. Мы, то есть командированные, расставили свои палатки полукругом возле школы, со стороны леса, и по двое ночами не спим. Слушаем, охраняем. Еще двое постоянно находятся в самой школе, в которой, кстати, осталось двенадцать детей, которым уезжать на каникулы некуда.

– Ну и как, попытки нападения были? – спросил Семёныч.

– Да, два раза, в первый раз визитёр попался сразу же, как только перелез через забор, этого было слышно издалека. Гоша помолчал и продолжил:

– Полиция предъявить ему ничего не смогла, нож с серебром не прошел по статье холодное оружие, металл мягкий, да и сама форма ножа выполнена так, что не придерешься! Нож вернули, составили протокол о мелком хулиганстве и отпустили с миром. После чего он исчез, и найти мы его пока не смогли.

Со вторым сложнее, заметили его уже на территории школы, попытались, конечно, поймать, но он сумел сбежать! Это был кто-то из качественно подготовленных людей!

Гоша витиевато выругался, спохватился, что с нами Мария Николаевна, извинился и закончил:

– Я бы его взял! Но дежурил в эту ночь в здании школы! Не успел!

– Больше нападений не было? – опять спросил Семёныч.

– Пока не было.

– Где планируешь нас разместить? – поинтересовалась Мария Николаевна.

– В гостевом доме, там как раз две комнаты. Гостей до осени не предвидится, можно жить спокойно. Кормят нас в столовой школы, вы будете питаться там же, уже договорились. Пока все!

Школа и контора находились километрах в двадцати от города, от трассы к ним вела узкая асфальтированная дорога, на которой встречные автомобили могли разъехаться только за счет обочины. Мы без происшествий, спокойно добрались до школы, Гоша своим ключом открыл ворота и подвез нас прямо к предназначенному для нас дому. Когда разгрузили вещи, мы с Семёнычем заняли большую комнату, а в маленькой устроилась Мария Николаевна, но я подозреваю, что Семёныч все же сбежит в палатку. Он о них слышал, а значит, изыщет возможность и сбежит.

– Александр Андреевич, вы тут осмотритесь на всякий случай, мало ли что, – попросила меня ведьма, – а я пойду к местному начальству, договариваться насчет охраны периметра по своему методу. Если они этого до сих пор не сделали, значит, некому, или сил не хватает.

И она пошла к зданию конторы, не обращая внимания на то, что ветерок непозволительно высоко поднимает подол её элегантного платья и разбрасывает по плечам чёрные длинные волосы.

Я глядел вслед ведьме и не мог понять, почему, собственно, до сих пор не получаю от своей работы еще и это удовольствие? Может, мне надо уже перестать капризничать и, в конце концов, совместить все это в одной куче?! Как будто услышав мои мысли, Мария Николаевна, не останавливаясь, подняла вверх руку и не, оборачиваясь помахала ладошкой. «…Вот ведьма! Чур меня!» – подумал я, подавляя желание перекреститься.

Когда Мария Николаевна скрылась за кустами, я сел на скамейку, стоящую возле дома, закрыл глаза и расслабился, но ничего более опасного, чем южное солнышко, не почувствовал. Ничего меня не тревожило и не беспокоило, по крайней мере, в данный момент. Тишь да гладь, но я по собственному опыту знал, насколько обманчива может быть тишина. Открыв глаза, осмотрелся.

«Мелкий!» – мысленно позвал я, и когда этот лохматый мяч завис перед моим носом и радостно уставился на меня синими глазищами, я скомандовал:

– Поднимись повыше, осмотримся.

Он кивнул и взмыл вверх. Я опять закрыл глаза и привычно переключился на зрение Мелкого. Призрак одним махом взлетел метров на сто, и, как всегда, от высоты и быстрого подъема захватило дух. Придя в себя, начал медленно осматривать окрестности. Единственное неудобство состояло в том, что когда я хотел повернуть куда-то глаза, Мелкий на секунду запаздывал, но я к этому быстро привык и при необходимости ворочал глазами медленнее.

Картинка открылась шикарная. Примерно в километре от нас находились развалины небольшого замка, но, приглядевшись, я понял, что это не замок, а большой дом, выстроенный похожим на замок. Развалины заросли деревьями и кустами, значит, дом разрушен уже давно. Как и в Сибири, школа стояла в лесу, но это был не привычный в моем понимании лес, а место, где не очень густо росли сосны, кипарисы и ещё какие-то незнакомые мне южные деревья. Чисто, светло, ничего общего с нашими древними дебрями.

В полутора километрах от развалин начиналось море, на берег которого можно было спуститься по довольно высокому скалистому обрыву. До моря можно было добраться по узкой, отсыпанной мелкой щебенкой и поросшей травой дороге, которая пробегала недалеко от конторы, огибала её, затем ныряла в лес и после встречи с развалинами заканчивалась возле обрыва. Я еще немного полетал с Мелким, огляделся, а когда понял, что больше ничего интересного не увижу, опять скомандовал:

– «Все, давай вниз!» – и открыл глаза.

– Ладно, ты поболтайся пока здесь, – предложил я Мелкому, – и если что странное заметишь, сразу сообщи. Мелкий качнулся в знак согласия и, взлетев на несколько метров, поплыл в сторону школы. Болтаться он любил, особенно на новом месте. Этот дух вообще странное создание, умеет говорить, но не любит, больше слушает. У него есть способность быть невидимым для всех, если, конечно, он не захочет, чтобы его увидели, я же его вижу всегда. После шока, вызванного уходом Оксаны, я совершенно случайно обнаружил, что могу общаться с ним мысленно и видеть его глазами. Видимо, неслучайно я нашел его в Аркаиме, он единственный из духов, кто остался, как будто знал, что я его заберу себе, что я, собственно, и сделал.

Из нашего домика вылез Семёныч, посидел рядом со мной, покряхтел, наконец, выдал:

– Пойду по лесу пройдусь, осмотрюсь, да и палатки где-то там стоят, приглядеться надо бы, – и он, поднявшись, неторопливо побрел в лес за домик.

– Семёныч! – заорал я, когда оборотень отошел шагов на двадцать. Он остановился, повернулся ко мне и спросил:

– Ну чего тебе?

– Ты это… если встретишь в лесу снежного человека, сразу прячься… не пугай малышку! – заржал я и пошел в домик, услышав, как он чертыхнулся. В доме было душно, я открыл окна, разделся и полез в душ, почему-то размышляя над тем, что снежного человека здесь быть не может, жарко, да и снега нет. Плохо ему здесь будет.

Минут через сорок вернулась Мария Николаевна, увидев, что я без дела валяюсь на диване, сразу же заявила, что я вместе с ней после ужина пойду устанавливать охранный периметр вокруг школы и конторы. Мы дождались Семёныча и направились в столовую. Кормили очень даже неплохо, хотя еда все же отличалась по вкусу, но это, скорее всего, от приправ, которые мы у себя дома не используем.

Сразу же из столовой ведьма, не дав нам отдохнуть после еды, потащила нас за забор. Мудрить она начала уже возле ворот, сначала приложила руку к столбу, на котором крепилась одна из створок, пошептала что-то, затем, отойдя на пару шагов от забора, пошла вдоль него. Отошла метров на пятнадцать от ворот и опять приложила руку, на этот раз к дереву. Постояла, после чего полезла через высокую траву дальше, к следующему дереву. Так мы обошли весь периметр. На протяжении всего пути Мария Николаевна выбирала деревья и ставила на них свои метки. Последнюю поставила на столб, к которому была прикреплена крайняя створка вторых ворот.

– Ну вот, – довольно проговорила ведьма, – теперь пойдем к охране, с ними поработаем.

И она, властно ухватив меня под руку, направилась к дому, в котором должны были собраться охранники. Они там, собственно, и собрались. Ведьма зашла, поздоровалась и, обращаясь сразу ко всем, объявила:

– Такого количества человек больше не потребуется! – и видя, что её не совсем поняли, продолжила:

– Хорошо, сейчас объясню, – с этими словами она взяла в руки пустую литровую банку, которую притащила с собой, закрыла глаза и опять зашевелила губами. Банка стала заполняться красным дымом. Через минуту Мария Николаевна открыла глаза и сказала:

– Объясняю! Когда кто-нибудь приблизится к забору с той стороны, кто-нибудь больше собаки, от этой банки к этому нарушителю, протянется тонкий луч красного цвета. Ни забор, ни деревья для него не будут являться препятствием. Луч будет проходить сквозь них и упираться в нарушителя, куда бы он ни пошел. Когда нарушитель будет двигаться за забором, вы будете видеть, как за ним следует луч, значит, нарушитель будет находиться в точке, где луч упирается в забор. Сколько нарушителей, столько лучей.

Ведьма перевела дух и продолжила:

– Когда охранный периметр за забором зацепит кого-то, банка начнет вибрировать и может даже воспроизвести звук сирены. Но думаю, что этого делать не следует, может спугнуть, а мне нужен «язык»! Поэтому будет не очень громкое гудение, которое вы со своим слухом не можете не услышать. Вас двенадцать человек, с вашими особыми способностями для охраны детей теперь, я думаю, хватит и шестерых. Поэтому выберите место примерно посредине охраняемого периметра и находитесь там. Дежурьте по очереди и ждите, когда сработает вот этот сторож, – и ведьма встряхнула банкой, которую до сих пор держала в руках.

– А теперь те, кто остается в качестве охраны, дайте мне по какой-нибудь вещи, которую вы не снимаете с себя никогда. Цепочка, кольцо, браслет, что угодно.

В домике началось движение, приглушенные разговоры, обсуждения, но в конце концов добровольцев набрали сами. Назначать не пришлось. Мария Николаевна собрала предложенные ей предметы, положила их на стол, провела несколько раз над ними рукой и вернула охране.

– Теперь вы будете видеть луч. Проверять будем? Если будем, пусть кто-нибудь перелезет через забор.

Один из парней с энтузиазмом рванул из домика. Остальные, открыв рот, уставились на банку. Минут через пять банка затряслась, раздался низкий гул, дым в банке покраснел еще больше, и из банки выметнулся тонкий, четко видимый лучик красного цвета. Охрана радостно загалдела и бросилась через кусты к забору. Я тоже поскакал следом, интересно же. На бегу обернулся и увидел, что луч выходит из стены домика и убегает в лес. Дальше не побежал, остановился, и так было видно, что луч упирается в забор. Вдруг луч метнулся вверх, замер на фигуре, появившейся на заборе, и вместе с ней скаканул вниз, продолжая упираться в нарушителя. Когда радостная толпа вернулась, луч продолжал сопровождать пойманного, пока ведьма не развеяла его, слегка взмахнув рукой.

«А я ведь тоже видел ведьмин лучик, – вдруг подумал я, – хотя она ничего с моими вещами не делала, я бы просто не принял её силу! А вот луч всё равно вижу. Странно! Ну а с другой стороны, то очень даже и хорошо, чем больше способностей, тем удобнее!»

Семёныч урвал себе аж четырехместную палатку, которая освободилась после сокращения охраны, установил её рядом с домом и был вполне доволен командировкой. А я понимал, что детей мы, конечно, обезопасили, но всё время их обучения в таком режиме охранять школу мы не сможем. Надо установить и ликвидировать источник опасности. А чтобы ликвидировать источник опасности, нужно добыть источник информации, что нам пока никак не удавалось.

Прошло уже три дня, а мы пока не узнали ничего. Ночных нападений на школу больше не повторялось. За пределами школы и конторы тоже было тихо, нашим противникам нападать было не на кого, все сотрудники передвигались группами и в основном на автомобилях. Но в конце концов один из наших попался.

Часов в шесть вечера мне позвонила Мария Николаевна и попросила подойти в гостевой дом, в котором у нас был устроен штаб охраны и обороны. Я послушно пришел и, войдя в комнату, увидел, что кроме ведьмы там находятся учитель истории. Мужчина лет тридцати, которого я уже видел несколько раз, и молодая женщина лет двадцати пяти, которую я ни разу не видел. Когда я вошел, ведьма представила гостей:

– Знакомьтесь, Александр Андреевич, это Роман, он работает преподавателем в нашей школе. А это Наташа, его невеста, которая приехала к нему в гости. С ними произошла интересная история, расскажите, пожалуйста, еще раз, – обратилась она к молодым людям. Я пожал Роману руку, улыбнулся женщине и с чувством исполненного долга уселся на стул и приготовился слушать.

– Наташа приехала утром, я встретил её в аэропорту, и до обеда мы были дома, – довольно бодро начал историк, – потом мы решили искупаться и поехали на море, на это место мы часто ездим, там между скал есть небольшой песчаный участок, это недалеко отсюда, по старой дороге. Мы там всей школой купаемся, вернее, купались раньше. Оставили машину на обрыве и спустились к морю. Мы были одни, никого больше не было, там вообще посторонних практически никогда не бывает.

Он замолчал, уставившись в глаза девушки. Я подождал немного, а когда увидел, что Роман начал глупо улыбаться, понял, что надо возвращать влюбленного на грешную землю.

– А на этот раз появились посторонние? – громко спросил я, заставив вздрогнуть влюбленную парочку.

– Да… извините, я задумался, – покраснел Роман, – они приплыли на катере, выбрались на берег и подошли к нам.

– Сколько их было? Как они выглядели? Что за катер, название у него было? – задал я ему сразу несколько вопросов. Роман неуверенно пожал плечами.

– Вроде бы человек пять или шесть.

– Шестеро их было, командовала ими женщина. Катер не очень большой, в длину метров семь-восемь, белого цвета, вдоль бортов идет синяя полоса, есть ветрозащитное стекло.

– Почему женщина? – Удивился Роман. – Не было там женщины!

– Была! – упрямо повторила Наташа.

– У них у всех были закрыты лица, кроме того, кто с нами разговаривал. Как ты могла определить? – не сдавался жених.

– По фигуре, да и грудь у неё угадывалась под одеждой. Волосы, правда, у неё были короткие. А тот, кто с нами разговаривал, постоянно на неё оглядывался! Значит, она была старшая! Ты просто на все это не обратил внимания.

– Ясно, а как они были одеты? – опять обратился я к Роману.

– Ну, обычно, вроде ничего такого… замычал влюбленный Ромео, опять таращась в глаза девушки.

– На них были пятнистые штаны разных оттенков, больше защитного цвета. Футболки с коротким рукавом, в тон со штанами, и высокие ботинки на всех, даже на женщине.

Она на секунду задумалась и добавила:

– На женщине еще был одета куртка. Вот вроде все.

– А что было после того, как они к вам подошли? – поторопила Мария Николаевна. Отвечать опять начал Роман:

– Тот, кто был с открытым лицом, поздоровался, извинился за то, что побеспокоил нас, и сказал, что они должны взять у нас с Наташей кровь из пальца.

– Что взять? – переспросил я, удивленно вытаращившись на эту парочку.

– Кровь из пальца, – медленно повторил Роман. И, видимо, опять стал терять нить рассуждения, уставившись на девушку.

– Он сказал, что они возьмут кровь в любом случае, хотим мы этого или нет. Поэтому мы согласились, мы бы с ними все равно не справились. Сначала они укололи палец мне, и когда появилась капелька крови, мужчина, который был без маски, приложил к пальцу небольшой серебристый нож, вымазав его лезвие в моей крови. Потом дали мне ватку со спиртом, чтобы я приложила к пальцу. Затем прокололи палец Роме и тоже приложили нож. Потом тот, который с открытым лицом, извинился перед нами еще раз и сказал, что нам ничего не угрожает и мы можем делать, что хотим. Потом они уплыли. Всё, – четко доложила Наташа, видимо, поняв, что толку от её Ромы мы не добьёмся.

– Спасибо! Вы даже представить себе не можете, как вы нам помогли! – поблагодарил я влюблённую парочку и, когда они собрались уходить, поинтересовался:

– Наташа, скажите, пожалуйста, кем вы работаете? Вашей наблюдательности можно позавидовать!

– После окончания художественной школы работаю оформителем в театре, а еще пишу картины и их, между прочим, хорошо покупают! Здесь тоже хотела поработать, виды прекрасные!

– А вы можете нарисовать этого без маски, если запомнили его, конечно?

– Конечно, запомнила, нарисую, и завтра привезу! – с гордостью ответила художница. Когда влюбленная парочка ушла, Мария Николаевна, помолчав немного, спросила:

– Ну, что ты обо всем этом думаешь?

– Я думаю, что теперь наших сотрудников, которые из числа людей, можно будет больше не охранять. Но поговорить со всеми надо, чтобы они не сопротивлялись, когда эти ребята будут у них брать кровь. Чтобы при сопротивлении не пострадали. Мне кажется, что после того, как эти охотники расстреляли двух наших сотрудников, они узнали, что один из них был просто человеком, а они его убили. Теперь ребята явно боятся ошибиться и опять навредить людям. Поэтому и прикладывают столько усилий, чтобы определить, человек перед ними или нет.

– А почему все закрывали лица, а один нет? Он что, самый бесстрашный?

– Нет, он самый незнакомый!

– В смысле, незнакомый?!

– В смысле, что он неместный, и его никто не знает. Да! Чуть не забыл, – спохватился я, – надо позвонить Роману, пусть его невеста и катер нарисует. Когда рисунок будет на руках, размножить и поискать его на лодочных станциях. Подключить к этому наших людей в полиции.

– Как ты думаешь, – опять спросил я, – художница не ошиблась с закамуфлированной женщиной?

– Думаю, что не ошиблась. Женщине всегда легче чем мужчине, определить другую женщину.

– Хорошо, допустим, так и есть, я не силен в этих ваших женских заморочках и всевозможных женских интуициях. Но сейчас меня больше всего интересует, почему она стала так рьяно охотиться на оборотней? Если исходить из слов Наташи о том, что эта женщина главная, значит, охотится именно она. А её команда – это наемники или единомышленники. Они все простые люди. И о том, как оборотни реагируют на серебро, узнали только после нападения на первого нашего сотрудника. Ему, кстати, потому и удалось уйти, что они не знали, что на серебро реагирует только кровь оборотня, который находится в ипостаси человека. Никто из них не умеет определять оборотня по-другому. К нашему счастью, среди них нет знающих.

– Что будем делать?

– Я завтра пойду гулять в окрестностях школы, доеду до развалин, прокачусь до этого пляжа, искупаюсь. Отдохну. Может, кто-то из них на меня и выйдет. Я так понял, что посторонние здесь не ходят, только местные, а охотники знают, что оборотни обитают именно здесь. А ты займись архивами в этом районе, полицейскими и медицинскими.

– На предмет? – удивилась ведьма.

– Видишь ли, есть у меня некоторые подозрения, что кто-то из близких этой закамуфлированной охотницы или даже она сама, пострадали от действий оборотня. Она могла случайно или неслучайно увидеть, что это был именно оборотень. Тот, скорее всего, каким-то образом проявил себя, не зная, что за ним наблюдают. Вернее, она должна была увидеть, как он до или после случившегося обернулся. И вполне возможно, что это было давно.

Я посидел еще немного с Машей, потянул время до ужина, а потом направился в столовую. Проходя мимо скамейки, уютно спрятавшейся в кустах, увидел Гошу, у которого на коленях сидела незнакомая мне девушка. Хотел подойти, но приятель из-за спины девушки показал мне кулак и помахал рукой, чтобы я проваливал дальше. Ничего не поделаешь, придется ужинать одному, так как Семёныч всегда приходил в столовую первым, к самому открытию.

Спокойно поужинал, потом пришел к себе в домик, залез под душ, и когда мыл голову, почувствовал, что сейчас мне составят компанию. Я не ошибся, под душ ко мне забралась ведьма, которая, наверное, как и я решила переступить установленный ею же самой порог. А немного позднее, когда я увидел Машу в коротком халатике, опять переступать этот условный порог не стал, а просто выбил двери целиком, вместе с косяками! И чего, спрашивается, тянули столько времени?!

Глава 3 Охота на охотников

На следующее утро Мария Николаевна сразу после завтрака направилась в местное управление ФСБ, чтобы заручиться поддержкой в доступе к архивам и привлечении к этим бумажным поискам определенного количества людей из различных ведомств. Я тоже позавтракал, набрал с собой бутеров, взял Гошину «Прогулочную» машину и отправился кататься по окрестностям. Часа два колесил по узким дорогам, периодически останавливаясь, чтобы прогуляться пешком. Даже на травке повалялся, но ничего не почувствовал, никто не проявлял к моей персоне интереса. Тогда я решил искупаться, а потом вернуться домой и попытать счастья завтра. Подъехал к обрыву и по узкой тропинке, о которой, по всей вероятности, влюблённый историк и говорил, спустился к морю.

Место и правда удобное, песок занимал метров пятьдесят берега, для купания более чем достаточно. Минут двадцать плавал, нырял, потом выбрался на берег, позагорал, успел обсохнуть, и когда уже одевался, наконец-то почувствовал – сейчас появятся! И они появились. Четыре человека неторопливо спускались к пляжу по тропинке. Опасности я не чувствовал, так, легкая настороженность от незнакомых людей. Сделав вид, что они мне неинтересны, уселся на камень и уставился в море. Они подошли и стали меня разглядывать. Трое в балаклавах, один лицо не прятал. Я продолжал их игнорировать.

– Здравствуйте, молодой человек, – наконец заговорил визитер с открытым лицом, – уделите, пожалуйста, нам несколько минут вашего времени, – услышал я вежливый, без тени насмешки голос.

– Здравствуйте, чем могу вам помочь? – так же вежливо ответил я.

– Нам нужна капелька вашей крови из пальца, все будет совершенно стерильно и при помощи специального медицинского инструмента.

Надеюсь, я вытаращился на него достаточно удивленно.

– Простите, что вам надо?!

– Взять у вас из пальца кровь, – терпеливо повторил самозваный санитар.

– В смысле, кровь из пальца?! Зачем это?! Кто вы такие?

– Видите ли, здесь недавно была эпидемия, поэтому для вашей же безопасности…

– А если я откажусь! – перебил я его.

– Мы все равно её возьмем, – досадливо поморщился мой собеседник, – только в этом случае мы совершенно случайно можем причинить вам боль. А нам бы очень этого не хотелось!

Я внимательно оглядел всех четверых, крепкие ребята, судя по фигурам. Возраст определить невозможно, но не старики, это точно, двигаются быстро и охотно, молодо.

– Ну что же, ваша взяла! – сказал я и протянул левую руку. Один из балаклавных быстро подошел ко мне, вытащил из кармана два пузырька, из одного смочил ватку, судя по запаху, спиртом и протер ею подушечку безымянного пальца на моей руке. Из второго пузырька вытащил плоскую медицинскую иглу, предназначенную для этих целей, быстро уколол мне палец и шагнул в сторону. Мой собеседник вытащил из ножен, болтающихся у него на поясе, серебристый нож и приложил его к капельке крови, которая стекала у меня по пальцу. Как и следовало ожидать, ничего не произошло.

– Приносим вам свои извинения, – проговорил незнакомец, – мы были неправы, обознались, спокойно отдыхайте, вам ничего не угрожает. После чего все четверо дружно полезли по тропинке в гору.

– Мелкий, – позвал я, – проследи до дома того, который с открытой головой.

Дух качнулся в знак согласия и стремительно взлетел вверх, скрывшись над обрывом. А я опять удобно устроился на теплых камнях, закрыл глаза и с помощью Мелкого увидел под собой родного брата моего «Прогулочного» средства передвижения, которое, не торопясь, двигалось вдоль обрыва по едва заметной старой дороге. Попросил духа подняться повыше, чтобы иметь представление о местности, и стал ждать, когда мои новые знакомые накатаются. Километров через пять обрыв понизился, и машина моих новых знакомых выехала на нормальную дорогу. Километра три двигалась среди редкого леса, а затем опять свернула к морю и заехала в небольшую, дворов на тридцать, деревню, где и остановилась возле неприметного дома. Из машины выбрался один «балаклавный» и тот, кто со мной разговаривал, с незакрытым лицом. Они зашли во двор и сели на скамейку, стоящую под раскинувшейся над ней виноградной лозой, на которой уже появились грозди с маленькими зелеными ягодами. Машина с оставшимися двумя укатила.

– Давай ниже, посмотрим на второго, – попросил я Мелкого. Картинка резко увеличилась, и мне даже показалось, что дух залетел прямо к ним, в их импровизированную беседку. Вторым был молодой мужчина около тридцати лет, внешность европейская, вот только кожа немного темнее, значит, родился здесь или давно живет на юге. Они о чём-то разговаривали, о чём-то, по всей вероятности, серьезном, никто из них ни разу не улыбнулся, напротив, старший выглядел раздражённым.