Дом для призрака – 2. Куда идёшь, человек?

Андрей Пучков

Дом для призрака – 2. Куда идёшь, человек?

Глава 1 Школа

Я сидел в большом современном спортзале на длинной скамейке, установленной возле стены, и наблюдал, как по баскетбольной площадке носятся и орут десяток подростков обоего пола. Но, честно говоря, игра как таковая интереса для меня не представляла. Меня интересовал только один игрок, а если точнее, девушка, на вид примерно восемнадцати лет. Она была высокая, стройная, быстрая, как, впрочем, и все на этой площадке. Необычными были её волосы, длинные, шикарные волосы почти до пояса, волнистые, золотистого цвета, и светлая кожа, можно даже сказать, кожа была под стать волосам несколько золотистой.

Вроде бы в таком внешнем виде не было ничего странного, применительно для человека. Но не для неё, она была оборотнем, чистокровнейшим оборотнем, если судить по взятым у неё много раз анализам крови и всяким разным другим анализам. Она волк! Волк-оборотень со всеми присущими этим творениям силой, скоростью, выносливостью и умом. Её необычность как раз и заключалась в её внешнем виде, в её волосах и в цвете кожи. Ни у одного оборотня, которого знает наша необычная наука, никогда не было волос такого цвета и такой длины! Ни у одного! Независимо, у женщин это или мужчин, волосы вырастают до плеч, не более, потом перестают расти. Их можно подстричь, они отрастут вновь, но не ниже плеч. И их цвет – это всевозможные оттенки русого, довольно часто – брюнеты, цвет кожи у которых ближе к смуглому, но никак не светлый и волосы не блондинистая солома.

Ну вот, набегались, перерыв. Обе команды сбежались, каждая к своему тренеру, где игроки начали галдеть, перебивая друг друга и размахивая руками. От нетерпения некоторые даже подпрыгивают на месте. Энергия из этих созданий прёт через край, и совладать с ней в состоянии, пожалуй, тоже только оборотни, кем их тренеры, собственно, и являются. Предмет моего внимания отошла в сторонку, распустила сбившиеся под резинкой волосы и, изящно взмахнув головой, опять ловко собрала их в длинный хвост. При этом быстро обежала глазами зал, мазнула взглядом по мне и отошла к орущей толпе. Да, вот еще глаза! Не может быть у оборотня ярко-синих глаз, а у неё глаза именно ярко-синие, и ничего с этим не поделаешь. Девушка красивая, я бы даже сказал, очень красивая! Ладно, пора идти, я встал с лавки и… поймал летящий в меня мяч. Раздался свисток, ко мне подбежал мой неправильный оборотень и протянул руки за мячом.

– А может, я сразу в кольцо? – улыбнулся я ей. Она забавно сморщила носик, почему-то покраснела и кивнула:

– Давайте!

Я без размаха, одной кистью отправил мяч через всю площадку в кольцо, куда он благополучно и залетел, миновав обруч и задев только сетку. Пока девушка отвернулась, провожая глазами полет мяча, я успел разглядеть её вблизи. Ничего необычного не чувствовал, просто оборотень, никаких странностей в ней нет. Кроме внешнего вида. Заработав для себя «трёхочковый», повернулся и пошел к выходу, с удовольствием услышав за своей спиной восторженный гул и, с некоторой долей зависти, выкрики о везении.

«Да нет, ребятки, это не везение, – усмехнулся я, – да и вы по сравнению со мной только дети, пускай сильные, быстрые, но все равно дети! Хоть и чувствуете, что я человек, обычный человек, не более того! Ну а я… хвастун. Может быть, не очень наглый, но хвастун. Что поделаешь, все мы грешны».

Выйдя из спортзала и миновав уютный холл, я поднялся на второй этаж, и, пройдя метров тридцать по широкому коридору, застеленному по всей длине дорожкой синего цвета, уперся в двери, на которых была закреплена латунная табличка с импозантной надписью «Директор». Постучался и, услышав лаконичное «не заперто», открыл дверь и вошел. Из-за большого, солидного стола поднялась и пошла мне навстречу симпатичная женщина лет шестидесяти. Сколько ей на самом деле лет, я не знал, наверное, много, спрашивать не буду. Помню, спросил как-то-раз у одной бабушки, потом краснеть пришлось.

– Здравствуйте Александр Андреевич, – улыбнулась она мне, – нам сообщили, что вы должны приехать, а когда, не сказали. Вам надо было позвонить мне, я бы за вами машину отправила.

– Здравствуйте, Клавдия Ивановна, – улыбнулся я ей в ответ, – ничего страшного, я взял машину напрокат, сам хочу по вашим местам покататься. Поэтому какой смысл гонять служебную машину.

Хозяйка кабинета изящным движением показала мне рукой на кресло, стоящее возле небольшого столика. Я уселся, а она поманила пальцами кресло для себя, и когда оно подъехало к ней, поправила его и, устроившись напротив меня, спросила:

– Что-нибудь пить будете?

– Нет, спасибо, хотелось бы сразу к делу.

– Я вас понимаю, – с этими словами Клавдия Ивановна вытянула руку в сторону своего стола, и к ней плавно перелетела лежащая на нем папка. Ловко перехватив бумаги в воздухе, она протянула их мне, – прошу!

Благодарю, – улыбнулся я, забирая у неё материалы и открывая папку, – так, посмотрим, сирота, восемнадцать ей исполняется через два месяца, значит, заберем её мы уже в августе, вернее, после сдачи ЕГЭ, совершеннолетнюю никто здесь держать не станет. Ладно, все я это уже знаю.

Я закрыл папку и обратился к директору:

– Расскажите сами, что вы об этом думаете, прочитать бумаги я всегда успею.

Клавдия Ивановна задумалась, откинулась в кресле и с некоторой даже озабоченностью начала:

– С этой девочкой все странно, даже к нам Алёна попала необычно. На неё случайно наткнулись в лесу недалеко от города. Она была полностью раздета и ничего не помнила. Её подобрали и привезли в больницу, разумеется, об этом пошли разговоры, наши ею заинтересовались, проверили и поняв, кто она, сразу определили в нашу школу. В приёмную семью к оборотням поместить не могли, у неё была полная потеря памяти, и за ней поначалу нужен был постоянный присмотр.

Директор помолчала, видимо, собираясь с мыслями, а потом продолжила:

– Еще одна странность была в том, что она очень быстро начала восстанавливаться, буквально за два месяца вспомнила все! Как читать, писать, считать, всю школьную программу до одиннадцатого класса, что соответствовало её возрасту, знала даже много больше, чем предусматривала программа. Оборачиваться она тоже умела. Не могла вспомнить только кто она, откуда, и кто её родители. Проверка через полицию ничего не дала, с заявлением о пропаже никто не обращался. Вот, пожалуй, и всё. Хотя нет. Не знаю, важно это или нет, но Алёна значительно опережает в развитии других ребят, хоть и пытается это скрыть. Вот теперь всё!

Вот так вот. Вундеркинда с потерей памяти нам еще для полного счастья не хватало. А не отметилась ли и здесь моя создательница? А то потеря памяти, знаете ли, наводит на размышления.

Я встал из кресла и поблагодарил:

– Спасибо, Клавдия Ивановна, вы нам очень помогли, вы не будете возражать, если я вот это заберу с собой, – кивнул я на папку, лежащую на столике, – всё равно после экзаменов ваша воспитанница приедет к нам в исследовательский центр, работой её обеспечим, да и понаблюдать за ней надо бы.

– Конечно, забирайте, нам-то уже и ни к чему, только место в архиве занимать будет. Она глянула на большие напольные часы, стоящие напротив её стола, и добавила, – кстати, уже время обеда, нет желания перекусить, столовая у нас хорошая, готовят вкусно?

– С удовольствием, – с радостью согласился я. Порадовать себя, и правда, время пришло.

В это время открылась дверь и в кабинет вошла красивая женщина.

«Дежавю! Не иначе, – думал я, разглядывая рыжую зеленоглазую женщину, – она со Светкой даже чем-то похожа».

– Знакомьтесь, Александр Андреевич, это Ирина, мой заместитель по воспитательной работе, – представила мне вошедшую ведьму хозяйка кабинета. Затем указала на меня рукой, – а это Александр Андреевич, он к нам приехал из Сибирского исследовательского центра по делам. Покажите, пожалуйста, ему, где столовая, и вообще, поухаживайте за гостем.

– С удовольствием поухаживаю, – сверкнула на меня глазами рыжая Ирина и, показав рукой на дверь, промурлыкала:

– Прошу! А мне и деваться-то некуда, пошёл. Есть охота!

– Как поживает Светлана Валентиновна? Замуж, еще не вышла? – ехидным голоском спросила моя сопровождающая, когда мы покинули кабинет директора.

– У неё всё нормально, не вышла, – проскрипел я, думая о том, что в столовой в рот надо будет целиком затолкать котлету, а потом долго её жевать, чтобы не отвечать на вопросы этой ведьмы.

«Слава Богу, пришли», – подумал я, заходя следом за Ириной в большой зал, в котором стояли два десятка столов, половина из которых была занята детьми. Еще человек десять детей стояли возле раздачи, расставляя на разносы тарелки.

Ирина взяла меня под руку, и мы чинно пристроились в конце очереди. В столовой было шумно, как и везде, где много детей. Пока мы, не торопясь, занимались самообслуживанием, на нас стали поглядывать, шум постепенно начал стихать, и наконец я услышал:

– … Да точно тебе говорю, он это, я его хорошо запомнил…

– А ведь и правда, пацаны! Точно он! – … Да он же, он, тебе говорю!

Кто с кем из детей разговаривал, я не знаю, но разнос я себе нагружал уже в полной тишине, а все, кто находился в столовой, смотрели на меня.

– Чего это они? – спросил я у Ирины, когда мы уселись за стол и начали есть. Причём на меня продолжали исподтишка глазеть, а детки постарше, относящие себя к слабому полу, так вообще стали строить мне глазки. Заметив это, моя сопровождающая захихикала и тоном заядлой сплетницы сообщила:

– А вы, Александр Андреевич, пользуетесь невероятной популярностью. Среди детей гуляют записи, часа на полтора, с вашими подвигами. Особенно вы нравитесь девочкам, они от вас просто без ума.

Я чуть пресловутой котлетой не подавился! Как хорошо, что краснеть почти разучился. Ведьмы везде одинаковые, что у нас, что здесь. Ехидство у них у всех, наверное, в крови.

Наконец все успокоились, насмотрелись, и я умудрился даже поесть, не подавившись. После обеда я поблагодарил Ирину за приятную компанию и вышел во двор школы. Это учебное заведение было небольшим, как и другие школы, в которых учатся особые дети, опекаемые нашей конторой. Для министерства образования эти учебные заведения были обычными частными школами, которые проходят все положенные проверки и никогда никаких нареканий у министерства по вполне понятным причинам не вызывают.

Я, задумавшись, бродил по аккуратным дорожкам в школьном парке и не знал, что мне делать с этой девочкой.

Да, она необычна! Внешность и всё такое. Она умнее других? Ну и отлично! Это здорово! И даже полезно для общества. И зачем, спрашивается, я тогда вообще сюда приехал?! Посмотреть на красивую девушку-оборотня с необычной внешностью? Нет! Сто раз нет!

Усевшись на кстати подвернувшуюся возле дорожки лавочку, я откинулся на удобную спинку и закрыл глаза.

Итак, когда Николаич на планерке, которую я с некоторых пор обязан был посещать, сообщил, что в этой школе заканчивает обучение и готовится выйти в свет оборотень с необычной внешностью, я сразу же заявил, что надо съездить и посмотреть. Когда же Мария Николаевна сказала, что направит в школу одного из своих людей, я не дал, заявил, что поеду сам. Почему? Сюда ведь изначально вообще никого не планировали отправлять. Странная внешность? Ну и что, мы все тут странные, некоторые так даже очень странные, а еще и страшные. Меня как будто что-то потянуло в эту школу, хотя я даже не знал, где она находится. А почему раньше не тянуло? Почему мне захотелось в эту школу только тогда, когда я узнал об этом оборотне? Странно и непонятно. А к своим чувствам и непонятным желаниям я уже давно отношусь с большой серьезностью и вниманием. Именно поэтому я и здесь. Из-за этой девушки. Ну а решение о том, что эта самая Алёна будет работать у нас, мной было принято спонтанно, еще в кабинете у Клавдии Ивановны. Есть у меня уже такие полномочия. Я открыл глаза, вставать с удобной лавочки не хотелось, но надо. Поднявшись через не хочу, пошел в школу, сделав вид, что не заметил спрятавшихся в кустах и давно следивших за мной детей. Поросята!

Зайдя в учебный корпус, остановился напротив стенда с фотографиями учеников и стал их разглядывать, ожидая звонка с урока. Дождался! Из классов, расположенных по обеим сторонам длинного коридора, с криками вырвалась толпа детей и понеслась в холл, где я стоял. Благополучно разминувшись с орущей напастью, я пошел по коридору в кабинет заместительницы и столкнулся с группой старших учеников, которые только сейчас вышли из класса. Остановился, подождал, когда мне в грудь перестанут утыкаться носами молодые люди, извинился и, сопровождаемый их заинтересованными взглядами, пошлёпал дальше. Но не успел пройти и пяти шагов, как в меня буквально врезалась интересующая меня особа, которая бегом выскочила из следующего класса и столкнулась со мной. Я придержал её за плечи и спросил:

– Вы не ушиблись? – девушка подняла голову, обдала меня синеглазой волной и поспешно замотала головой:

– Нет-нет. Все нормально, я сама виновата! Извините, пожалуйста! Не смотрела, куда бегу.

– За вами кто-то гонится? – нарочито удивился я. – Может, я смогу вам помочь?

– Нет, никто не гонится…, – начала она, но сообразив, что я шучу, покраснела и прошептала:

– Извините. И, обойдя меня, быстро пошла по коридору в сторону холла.

– Нет так нет, – пожал я плечами, но продолжить свой путь к ведьме Ирине не смог, передо мной стоял молодой человек, вышедший из кабинета следом за Аленой.

– У вас есть какое-то дело к моей девушке? – насмешливо спросил он. Я чувствовал его неприязнь ко мне, но не мог понять причину.

Странно. С ним мы не были знакомы, даже никогда не встречались, следовательно, нагадить я ему не мог, несмотря на эту мою выдающуюся способность. Хотя нет, я его видел один раз, в спортзале, когда смотрел игру, но этого мало, это не в счёт! Остается Алёна. Может, ревность? Маловероятно, с ней я тоже не знаком.

Пока я стоял и размышлял, мой визави, не дождавшись ответа, опять начал:

– У вас что, не принято отвечать на вопросы? – ехидство буквально сквозило в каждом его слове. – А может, вы просто боитесь отвечать?

Я усмехнулся:

– Если вы сможете доказать свое право задавать мне вопросы, я с удовольствием отвечу на каждое ваше слово, а потом отвечу за каждое свое слово. Отвечу по полной программе. Перед кем угодно! Если, разумеется, этот кто угодно хвост не подожмет.

Я принял вызов. И самое неприятное для него, это произошло при свидетелях. Вокруг нас уже стояла группа учеников разных возрастов. Отступать ему теперь некуда.

Молодой человек покраснел. Да, разумеется, он мог задавать вопросы своим преподавателям, наставникам, мог спросить незнакомого человека, вроде меня, как пройти куда-то или еще что-то нейтральное. Он вообще мог задавать любые вопросы, руководствуясь только рамками своего воспитания. Но он не смел мне указывать на мои действия, я был на службе и имел право разговаривать с кем угодно. Он не мог этого не знать, они все знали, кто я и откуда. Он тем более не должен был обвинять меня в трусости, они, в конце концов, все видели мои похождения, а среди некоторых из них были такие, о которых и вспоминать-то не хотелось!

Я широко улыбнулся этому волчонку и, подражая его ехидству, продолжил:

– А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, позвольте откланяться, у меня, знаете ли, в отличие от некоторых, есть дела! И еще, если потребуется, ради вас я здесь задержусь.

И я пошел дальше к ведьме, до которой никак не мог добраться. Настроение был отличное. Если я отсюда не уеду, продолжение будет, не может не быть. Я в этом уверен. Значит, я не уеду. Дойдя до кабинета с табличкой, сообщавшей, что за дверью находится заместитель по воспитательной работе Ирина, я постучался и, услышав приглашение, вошёл.

– Ну как вам у нас? – уже вполне нормальным тоном спросила ведьма.

– Отлично, мне понравилось, место красивое, недалеко от города, – я довольно улыбнулся, – к тому же персонал и ребята приветливые!

– Спасибо! У вас еще есть какие-то вопросы или просьбы?

– Да, есть, мне надо остановиться где-то на пару дней, не подскажете, где ближайшая гостиница?

– Зачем же в гостиницу, – улыбнулась Ирина, – здесь есть прекрасные гостевые домики. К нам часто приезжают родственники ребят и живут по несколько дней.

– Ах да! Конечно! Простите, я совсем забыл о том, что такие дома есть во всех наших школах!

– Пойдёмте, я вас устрою, столовая, кстати, работает до десяти вечера, кормят дежурных преподавателей и охрану, так что можете приходить и вы, я предупрежу персонал!

Я поблагодарил, и мы пошли смотреть для меня жильё.

Школа стояла в сосновом лесу, поэтому гостевые домики расположились среди сосен, метрах в двухстах от основного здания. Возле каждого дома стояли лавочки, обнесенные живой изгородью. Дорожки отсыпаны крупным песком, чисто, уютно, пожить бы здесь просто так, недельку!

Дом я себе выбрал самый последний, от посторонних глаз подальше. Все дома были однотипные, двухкомнатные, что, в общем-то, и неудивительно: комната для родителей и комната для детей. Я разместился, распотрошил спортивную сумку с запасным бельём, принял душ и в ожидании ужина валялся на кровати, бездумно переключая каналы.

Когда подошло время ужина, подождал еще около часа и только потом пошёл в столовую, думая, что в это время народу уже не будет! Но, по всей вероятности, я был далеко не один такой умный, большая часть зала была занята старшими учениками. Ничего не поделаешь, не уходить же! Я встал к раздаче, затарил свой разнос и протопал к единственному оставшемуся без едоков столу. Поудобнее расположился и приступил к одному из самых приятных занятий в жизни человека.

Не повезло! Практически сразу же почувствовал неприязненный взгляд. Ну вот! Поесть в свое удовольствие уже не получится, обидно. Не люблю, когда на меня так смотрят. Мне не было нужды оборачиваться, чтобы выяснить, кто так пристально меня разглядывает, я уже знал, кто это. Давешний молодой человек, с которым я беседовал в коридоре. Вон он сидит за столом, по всей вероятности, со своими друзьями и пристально смотрит на меня, явно желая встретиться со мной глазами. Но я не собираюсь бодаться с ним взглядами, а вдруг у него интуиция на уровне, и он откажется от вызова, такого шанса я ему дать не мог. Детей надо учить, потом спасибо скажут.

«Ну, вот и моя подопечная пожаловала», – подумал я, разглядывая золотоволосую волчицу. Ладно. Смотреть на неё, конечно, приятно, но отвлекает от основной мысли вот что: почему этот молодец так на меня взъелся?! Судя по тому, как он себя ведет и как вокруг него постоянно крутится компания подростков обоего пола, он здесь что-то вроде местной звезды. А как же! Высокий, сильный и по женским меркам, наверное, красивый. Не берусь утверждать, мне этого всё равно не понять.

Я откинулся на спинку стула и, потягивая персиковый сок, продолжил рассуждать сам с собой.

Меня здесь знают благодаря нашим записям, и все ученики относятся ко мне нормально, даже с некоторым восторгом, я у них, по словам Ирины, в некотором роде кумир. Тогда почему же этот… Вот блин! Всё-таки я туповатый. Целый день ломал голову над элементарной вещью. Ну конечно же! Приехала новая звезда. Более яркая. Известная личность, которая даже что-то там совершала. И про местную знаменитость подзабыли. А это обидно. Поэтому пришлую звезду надо опустить на землю, и желательно, чтобы она шлепнулась на задницу! И неважно, что эта звезда просто человек, а оборотень с момента полового созревания, когда он получает возможность оборачиваться, становится значительно сильнее его!

Я выдохнул, теперь все встало на свои места, теперь, надо бы только маслица в огонь плеснуть. Допив сок, не торопясь, собрал свою посуду на разнос и потащил его на стол, над которым красовалась надпись «грязная посуда». Когда уже шел на выход, проходя мимо Алены, остановился, нагнулся к ней и, улыбнувшись, спросил:

– Скажите пожалуйста, сколько сейчас времени?

Девушка непонимающе уставилась на меня, потом медленно перевела взгляд на стену, на которой висели большие часы, и нерешительно произнесла:

– А вон же часы!

И почему-то покраснела.

– Ах да! Простите, не заметил, – ещё раз улыбнулся я, после чего не спеша направился к выходу. Надеюсь, со стороны это выглядело именно так, как я и хотел. Ревность – сильная штука!

Вышел на улицу, постоял и так же неторопливо пошел к своему домику. Добравшись до дома, заходить не стал, а расселся на скамейке и опять задумался:

А какого лешего, собственно говоря, я прицепился к этому малолетке? Что он мне сделал? С человеческой точки зрения вроде бы и ничего, он спросил, я ответил, он не очень-то и наглел, так, самую малость, а я решил его проучить! Зачем? А затем, что от него убежала расстроенная Алёна! И мне это не понравилось. А почему не понравилось? Я с ними не знаком. Но тем не менее, расстроенная девушка меня зацепила. Почему зацепила? Не знаю. Может, она мне понравилась?! Такая, как она, не может не нравиться. Такая, как она, нравится всем! Вот и этот волчонок не смог спокойно пережить, что с его девушкой, а он именно так её, скорее всего, и воспринимает, разговаривает посторонний мужчина! Это, конечно, очень возможно. А может, и нет.

– Иди сюда, не прячься, я знаю, что ты там, – обратился я к кустам, растущим недалеко от скамейки. Кусты зашевелились, и из них выбралась девочка лет двенадцати, в нерешительности постояла и медленно подошла ко мне.

– Садись, – похлопал я ладонью по скамейке, и ребенок нерешительно присел на её краешек.

– Я могу чем-то тебе помочь?

Она помотала головой.

– Нет…

– А зачем ты здесь?

– Я должна вот это подсунуть вам под дверь, – и она показала небольшой конвертик, склеенный из листка.

– Это твое?

– Нет! Попросили….

– Ну ладно, я сейчас зайду в дом, и ты сделаешь то, о чем тебя попросили.

Хорошо! – девочка кивнула.

– Ладно, спасибо! – я встал, потрепал посланницу по голове и зашел в домик. Через несколько секунд на крыльце раздалось шебуршание, и под дверь проскользнул конвертик. Подняв послание, выглянул в окно и увидел, как по тропинке вприпрыжку убегает почтальон.

«Ну-с, посмотрим, что мне написали, – и я аккуратно раскрыл конверт. Мне ничего не написали, меня поцеловали, вот таким вот незамысловатым способом», – думал я, разглядывая красный отпечаток, который нанесла неизвестная мне особа, поцеловав листок предварительно накрашенными губами. Мило! Я аккуратно сложил листочек и спрятал его в сумку, пусть будет, посмотрим, что из этого выйдет. И лег спать.

На следующий день я поступил умнее. Пришел на завтрак пораньше, спокойно поел в компании просто орущих детей, чувствуя на себе только любопытные взгляды и ничего больше. После завтрака вышел во двор школы, уселся на скамейку и стал наблюдать за детьми. Уроки еще не начались, и они находились на улице, где было по-летнему тепло. Через пару дней каникулы, большинство детей уедет домой, кроме тех, кто сдает экзамены, и тех, кому некуда ехать. Прозвенел звонок, и орущая толпа исчезла в здании. На уроки, оказывается, не все пошли, у старшеньких уроков уже нет, они к экзаменам готовятся. В данный момент группа этих старшеньких прямиком направляется к моей скамейке, на которой я грел кости под жарким поздневесенним солнышком. Подошли. Я как сидел с закрытыми глазами, так и сижу. Поняв, что разглядывать спящего человека – занятие совершенно неперспективное, мой главный ревнивый оппонент заговорил:

– Мы знаем, кто вы, где работаете, и поэтому хотели бы, чтобы вы поделились с нами своим опытом. Продемонстрировали владение рукопашным боем.

Ну да, ну да! Как же! На имеющихся у них записях я азартно размахивал мечом да стрелял из пары видов оружия. Рукопашного или еще какого-то боя там и в помине нет! Не занимаемся мы борьбой с обезумевшими духами.

– Хорошо, – сказал я, не открывая глаз, – как вы себе это представляете?

– Между вами и одним из нас будет поединок!

– Всего с одним? – уточнил я, по-прежнему изображая спящего.

– Да! С одним! Со мной! Может быть, вы откроете глаза и посмотрите, с кем?! – начал раздражаться мой будущий соперник.

– Молодой человек, – улыбнулся я, – вы стоите спиной к солнцу, а я, если открою глаза, буду смотреть прямо на него, а это, согласитесь, не совсем приятно. И потом, мне абсолютно все равно, кто будет моим соперником. И еще, потрудитесь в ближайшее время сообщить мне, где и в какое время вы намерены перенять мой опыт.

И я чуть ли не захрапел, совершенно игнорируя присутствие этих дуэлянтов. Они потоптались еще некоторое время и разошлись. Я же остался сидеть, греясь на солнышке.

Минут через пятнадцать ко мне опять пришли гости, на этот раз – серьезные создания, которых я поприветствовал, уже поднявшись им навстречу, стоя. Два оборотня вроде наших Сергея и Гоши, я их видел в спортзале в роли тренеров, значит, преподают физическую подготовку. Мы представились друг другу, пожали руки, и я пригласил их присесть.