Чечек

Виктор вскрыл конверт, бегло прочитал несколько исписанных листов. В руках он держал последний вкладыш. Это был черно-белый снимок: горная долина, разделённая рекой; на широком разливе русла топорщится остров; между его скал зажат небольшой храм. Виктор перевернул снимок: «Храм Иоанна Богослова. Горный Алтай, с. Чемал. 1917 г.»

– …и на сем камне Я построю церковь Мою, и врата ада не одолеют её, – с хрипотцой вспомнился завет из сна.

Он обратно убрал в конверт все бумаги. Взглянул на жену, хлюпавшую от «злого» лука, поправил очки и перевёл взгляд в сторону окна. Ночное послание обрело смысл.

* * *

Красный автобус петлял на подъёме в горку. Асфальт скрывался в тени соснового бора и по обочинам был присыпан прошлогодней хвоей. Небольшой горный выступ, на который поднималась автомобильная дорога, одной стороной был прижат крупным селом; противоположной – покатым склоном мчался в бурный поток Катуни.

Ырысту стоял в салоне, лицо его было обращено к туристам. Он самозабвенно посвящал публику в историю семейства Павловых. Почти все испытывали напряженное внимание, ловили каждое слово гида и одновременно – виды за окном. Двадцать минут дороги пронеслись за пять.

Через мгновение автобус остановился на самой верхней точки подъёма. Здесь асфальт переходил в грунтовую тропку. На небольшой парковке почти не было свободных мест. Опушку хвойного бора занимали автомобили, сувенирные лавки и чайные. Всюду сновали туристы.

Пока все, кто приехал на «красном железном коне», собирались с вещами и мыслями для духовной прогулки, Ырысту перегнулся через спинку переднего сидения. Соседнее от водителя кресло было завалено вещами.

– Миледи, всё ещё спишь?

Парень слегка похлопал по лежавшей красной кофте. Мяукнув, из рукава показалась усатая морда.

– Однако погода испортиться. К дождю она у тебя всегда такая сонная, – сказал водитель, выдыхая дым.

– Нет, просто она немного лентяйка. Да, Миледи? Но если и будем мокнуть, то только вместе с тобой.

Ырысту уложил кошку себе на затылок. Почти не открывая глаз, маслянистым чёрным атласом она свисала по обе стороны от хозяйской шеи. Женщины зашлись в звуках умиления.

– С собой – только самое необходимое. Прогулка займёт несколько часов, – жестом руки Ырысту пригласил всех следовать за ним. – Кстати, именно в этом лесу Павловы провели первое время, когда…

Ырысту, продолжая свой рассказ, пересёк оживлённый пятачок и увлёк за собой двенадцать человек. Все они вышли на стёжку между вековыми стволами. Почти прямой линией она тянулась через густой сосновый бор. Тропа начиналась там, где заканчивался асфальт, скатывалась с горки – и обрывалась внизу: у деревянного настила, ведущего к острову Патмос.

В лесу был час-пик и люди целыми группами двигались то вниз, то вверх по дорожке. Кто-то фотографировался в обнимку с деревьями; некоторые останавливались, чтобы перевести дух; а чей-то ребёнок закатил истерику и требовал мороженного.

Олег шёл позади всех: он активно набирал текстовые сообщения. На территории «Лунного берега» нет сотовой связи, а вай-фай слабый донельзя. По итогу: при въезде в Чемал, как только телефон поймал устойчивый сигнал, мессенджеры разом прорвало на сообщения за последние несколько дней. Лариса семенила в середине группы, но старалась урвать всю информацию, которая слетала с уст экскурсовода. Ырысту шагал впереди. На парковке он надел красную толстовку. По ней туристам было легко держать его в поле видимости и не потеряться в трёх соснах. Аня держалась гида и шла с ним в ногу. Миледи покачивалась в такт хозяйским шагам.

Утреннее солнце изрядно прогрело воздух. Тем приятнее всем было идти по тенистой дорожке. Вокруг стоял галдёж голосов, перемешанный с щебетанием птиц.

Туристы подошли к деревянному настилу. От него до острова оставалась не больше пятидесяти метров. Гид призвал всех остановиться – ждали нескольких отстающих. Это была дама с подростком. Бабушка и внук – судя по значительной разнице в возрасте.

Аня решила осмотреться. Буквально на несколько шагов она сдвинулась в сторону от оживлённой тропы. Справа от неё свой век доживал покосившейся забор, за ним – огород и несколько жилых домов. Обычный частный сектор, как и в любой другой деревне. Вдалеке – панорама на Чемал. Аня знала, что через это село она проезжала на такси от аэропорта до отеля. Но они с Олегом были в таком коматозе, что она совсем не помнила этой главной улицы, домов из прошлого века и цветущих яблонь с сиренью вдоль дороги.

Невольно в памяти всплыли виды родного Пенино. Но без тоски на сердце. Словно вот оно – прям напротив синих глаз.

Со стороны леса, поднимая с земли прошлогодние листья и кружа их вокруг могучих сосен, подбирался еле уловимый ветер. Его потоки миновали редкую посадку деревьев, освежили толпу людей на тропе и настигли свою цель.

Вдруг, девушке стало не по себе. Затылок сдавило, левое плечо пронзила секундная боль. Аня мгновенно обернулась – никого. Утром ей почудилось нечто подобное. Вот только сейчас она была абсолютно уверена, что кто-то произнёс её имя и коснулся плеча. Чей-то полушепот всё ещё звучал в ушах. Слева от тропы, где собиралась группа, ничего не было: сосны упирались в гору.

– Ырысту, а что там? – Аня указала на оголившиеся камни величиной с человека.

Они виднелись там, где последние от неё сосны встречались с горой. Создавалось впечатление, что каменные истуканы выложены в какую-то фигуру.

У Анны жаром обдало уши, шея покрылась гусиной кожей. Олег подошёл сзади и положил ладонь на её плечо.

– О, это? – гид подозвал подошедшую даму с пареньком и развернулся к остальным. – Это капище духов – обрядовое место для здешних алтайцев. Такие святилища – земля особой силы и почитания. Мы верим, что в подобных местах они могут устанавливать связь с духами природы и покойными предками. Вообще, интересно, что буквально в паре десятков метров здесь соседствуют две «святыни» разных конфессий: православия и, по сути, язычества.

– А VPN нужен для такой связи? – парень лет шестнадцати, с неестественным выражением лица нагло влез в разговор и уставился на гида. – Немного интима для нашего дрим-тима! – резким движением он задрал футболку и похлопал себя по надутому животу.

– А это что еще такое? – Ырысту опешил. Он смотрел на подростка и его бабушку: это были те, которые отстали от группы.

– Извините, он иногда так шутит, что совсем не смешно, – дама впилась глазами во внука. – Да, Ники? – и добавила. – Если честно – редко, когда смешно. В основном хочется плакать. От стыда. Мне.

Дама в возрасте, с благородным лицом, стройным станом и почти военной выправкой подтянула Ники к себе. Платком она вытерла ему уголки рта и заставила высморкаться. Всё это время парень то хмурил лоб, то растягивал губы в блаженной улыбке. Все непроизвольно окружили парочку и какое-то время наблюдали за этой нелепой мизансценой.

– И много таких мест на Алтае? – Аня стояла под солнцем, она застегнула куртку. Внезапно её взял озноб.

– Как сказать, – Ырысту переводил зачарованный взгляд от парочки к Анне. – В республике почти нет ни одного населенного пункта без православного храма или церкви: своеобразное наследие от Алтайской духовной миссии[22]. Не все они были построены возле капищ, но парочка таких найдётся.

Группа туристов продолжила идти за гидом. Через кроны деревьев уже отчётливо виднелся скалистый остров. Птичья трель разбавилась шумом речного потока: они приближались к берегу Катуни.

– Ясно. Но я имела ввиду другое: много ли на Алтае подобных капищ? – Анна оставила Олега и Лару немного позади и шла рядом с гидом.

Голова еще немного гудела. На затылке оставалось ощущение, будто кто-то давил большим пальцем.

– О, этого у нас полно. В одном только Чемале, – он поднял правую руку в сторону панорамы села, – я смогу насчитать штук двадцать. Но это уже другая история. А здесь мы ради этого.

Группа туристов вышла из бора и оказалась у кромки обрыва. Ырысту повернулся лицом к гостям, а из-за его спины открывался картинный пейзаж на остров. Патмос стоял ровно по центру горной Катуни и делил её бирюзовое русло на две части: небольшая протока уходила в сторону от основного потока реки, вдоль правого берега. Через этот малый водный рукав был перекинут подвесной мост. Он слегка раскачивался в такт шагам идущих по нему туристов: кто-то шёл в сторону острова – кто-то возвращался на берег.

На противоположной левом берегу реки, монолитом возвышался горный выступ. Над его пиками теснились серые тучи. Но небольшой клочок суши выигрышно стоял под солнечными софитами.

– Это и есть Патмос, – гид по-прежнему стоял к нему спиной, – и восстановленный Павловыми Храм Иоанна Богослова – то, о чём я рассказывал по пути в автобусе. – он встал в полуоборота, открывая вид на постройку для всех туристов. Они сделали шаг к ограждению. – Строительство было окончено в сентябре 2000 года, а в январе 2001 – состоялась первая рождественская служба.

– Ырысту, – Лариса подошла ближе к красной кофте, – неужели Виктор смог это всё отстроить по одному лишь архивному снимку?

Лара бывала здесь множество раз. Ни один из приездов к родителям её мужа не обходился без этого места. В основном Ларису привозил заботливый сын или свёкры. Но посетить остров с экскурсией – её второй опыт. В первый раз гидом была девушка. Голос её был настолько высоким и резким, что в ушах заслуженного учителя РФ – впрочем, как и у всех присутствующих в той поездке – наяривал звук перетирающегося пенопласта. Может Лариса и была в силах вынести эту вокальную экзекуцию, но многое из сказанного Ырысту она точно слышала впервые. Видно, что человек шарит.

– Тот самый краевед…, – не успел договорить парень.

– Аржан Амыров, – как-то само собой вырвалось у Лары.

– Совершенно верно, – не растерялся Ырысту и продолжил начатую мысль, – бывший одногруппник Павлова достал из местной библиотеки архивный план первоначального храма. Благодаря ему появился новодел.

Постройка была зажата между скалами острова. Храм довольно органично смотрелся на местности, и можно было подумать: слово божье пришло сюда одновременно с его творениями на третий день. А небольшая бытовка вообще не имела задней стенки: её роль выполняла одна из скал. По большому счёту, весь остров и был скалой. Не зря его когда-то обозвали греческим словом «патмос[23]».

Анна стояла со всеми на небольшой площадке. С её высоты весь остров можно было охватить одним взглядом. Излучины реки слегка слепили. Крыша храма озаряла золотом: её медные листы были отполированы до состояния зеркальной глади.

Анной двигал интерес личных открытий и свежих впечатлений. Это были важные пункты (не считая воли сугубо личных, семейных обстоятельств) и в том, чтобы податься на соблазнения Олега уехать с ним в горы, и в лёгком согласии на предложение Ларисы присоединиться к экскурсии. Но сейчас она робела перед святой обителью. Последнее время ей казалось, что она живёт вне религий. Что создатель не только не додал, но и лишил её важной части себя, части жизни.

– Кстати, обратите внимание на форму: остров напоминает треугольник, – Ырысту указательным пальцем начертил в воздухе три прямых линии. – Ну ладно, настало время для самостоятельной прогулки. Желающие могут зайти в храм: поставить свечи; посмотреть на иконы дореволюционного письма, – он глянул на часы и добавил. – У вас есть сорок пять минут. Собираемся там, – гид кивком указал на пятачок перед мостом: иконная лавка, несколько скамеек, кофе-автомат.

– Аня, ты идёшь? – Олег прислонился к мостовой опоре.

– Сходи без меня, – Аня ступила на деревянные доски. – Посмотрю на остров с середины моста.

– Олег, не откажете мне в помощи? – у Ларисы перехватывало дыхание от высоты. – Можно я возьму Вас под руку? – Лара застегнула зелёную ветровку, поправила рыжую прядь и продела руку под левый локоть Олега.

Они прошли вперёд со всеми, кто был с ними в автобусе. Аня, немного подождав, отправилась следом.

«Когда в последний раз, мой милый, ты так же, взяв меня под руку, прогуливался и держался настоящим кавалером, – обеими руками Аня перебирала по парапетам и старалась отвлечься от свиста ветра под ногами. – Никогда. Никогда ты не был обходительным со мной. Даже на людях. Как долго мы оба еще будем тянуть эту лямку?»

Мост слегка покачивался. Она взглянула под ноги. До Катуни метров десять – не меньше. Аня подняла голову, и из общего вида её взгляд выхватил скалу, стоявшую особняком. Сначала она подумала, что это мираж. Но, прищурив глаза, отчётливо разобрала контур изображения: в скале была выточена Дева Мария, с младенцем у левой груди. Барельеф смотрелся объёмным благодаря игре теней, а над головой Богородицы отсвечивала золотая дуга.

«Как же символично, – думала Анна, – что у острова форма треугольника. Словно этот клочок суши определяет понимание Святой Троицы: Отца, Сына и Святого Духа. Скрепляет их в высшее единство любви и наконечником духовной стрелы несёт по кипящей бирюзе Катуни через алтайские земли, – она достала телефон и сфотографировала образ святой. – Что может быть чище и подлинней любви матери к собственному ребёнку? Способен ли ребёнок любить свою мать так же сильно и безвозмездно, как она его. Богородица и Иисус. Мать и дитя. Мама. Где вы теперь с бабушкой?»

Аня смотрела на храм. Хоть она и не была примерной прихожанкой, но с Церковью её связывало детство. И всякий православный символ неволей уносил её в ранние воспоминания.

Ане было пять лет, когда она узрела святые лики в золотых оправах. В то время её сознание одолевали то ли изобретательная детская фантазия, то ли приснившийся ужас, подкрепленный страхом темноты.

– Ребёнок совсем извёлся от кошмаров, – Роза стращала свою дочь. – Сама ведь не спит, и нам с тобой покоя нет.

– Это не смертельно, мам. – Лиля пила чай. Голова лежала на ладони, под глазами опухло. – У неё зубы режутся. И фантазия – дай боже!

– Ох, Лиля, и не знаю я. Её все рожи какие-то мерещатся. А вдруг заболевает Анютка-то наша? Бесы бьют её!

– Верно говоришь, мать. Я даже знаю где она их видит.

– Где же енто?! – немолодая Роза ухватилась за грудь.

– А в телевизоре твоём! Её ведь и за уши не оттащить! На пару с ней смотрите всю эту мистику-херистику, а потом обе без сна ходите!

Лиля со стуком поставила чашку чая. Полуночное бдение перевалило за три часа. Она подошла к раскочегаренной печи и взялась подбросить в неё несколько поленьев.

Роза перегнулась через стол, накрыла дочкину чашку блюдцем и двумя перстами вывела в воздухе крест.

– Хочешь, – сказала Лиля, закрывая дверцу печки, – веди свою внучку в храм. Ты это любишь.

Через несколько дней отец Георгий стоял у входа и встречал прихожан по случаю Всенощного бдения. Он с любопытством глядел на чудную внешность девчонки: узкий разрез синих глаз, тёмная коса и золотая кожа. Наместник господа смерил сравнивающим взглядом ее и темноглазую русинку Розу Ильинишну Логинову.

– Все мы вровень перед Господом Богом нашим, – сказал Георгий и ладонью пригласил их в храм.

Так Аня впервые переступила порог божьей обители. А возвращаясь с церкви под петушиный ор, измождённая от спёртого воздуха с привкусом ладана и уставших ног, Аня ничком пала в кровать.

Мать с бабушкой были преисполнены благодарностью за избавление от ночных страданий для всего семейства.

9

Солнце затянуло аспидными облаками. Погода изменилась и воздух наполнился кружащей голову свежестью.

Аня забрала свой американо с кофе-автомата и устроилась в углу балкончика. Она сидела на скамейке под кроной могучей сосны, окружённой запахом смолы и прелой хвои. Напротив неё туча стремительно наползала на гору. Где-то слева взвизгивали туристки от подёргиваний моста.

Аня достала телефон: еще в автобусе ей пришло сообщение. Но она не стала отвлекаться от рассказа Ырысту и решила, что ответит позже. Сообщение было от Олеси: «Привет, Анютка. Как ваш романти́к на Алтае? Надеюсь, болончик пока не пригодился=)»

Аня уже и забыла про Олесины дары: перцовый баллон и карты местного художника. Подарки так и остались лежать в её сумке.

Девушка быстро набрала ответ: «Привет, кудесница леса Олеся!=) Всё хорошо. Уболтала своего на экскурсию. Сейчас на острове Патмос. Была здесь? Баллончик не вскрывала, но он всегда при мне)»

– Кажется, Вы не стали заходить внутрь??

Аня приподняла голову. Рядом с ней сидел незнакомец с кучерявой копной волос, на носу – очки для зрения.

– На мосту что-то голова пошла кругом, – она убрала телефон в карман куртки. Стало прохладнее. – Я его и так хорошо разглядела, – Аня кивком указала на храм. Мужчина не сводил с неё глаз.

– Не страшно. В следующий раз обязательно зайдите, – мужчина смотрел на Анну, но взгляд его был отстранённым.

– Вряд ли я сюда вернусь, – она пожала плечами.

Они по прежнему сидели вдвоём. Люди кучковались у иконных лавок. Ырысту стоял в стороне: потягивал чай, поглаживая питомца на своих плечах. Морось плавно ложилась на землю, словно паутина.

– Поначалу кажется, что оказаться в этих горах – дело случая. Как бы не так, – мужской голос был степенным и монотонным. – Алтай меняет судьбы людей исподволь, не спеша. Да и сами люди – уже не те, что прежде.

Аня присмотрелась к собеседнику. На вид лет шестьдесят – не больше. Его кучерявые волосы были легкими, как пух, и двигались в такт каждого движения головы. Говорил он немного заторможенно, словно по слогам. Аня обратила внимание на его одежду: она была вполне заурядной и казалось, что была не к месту. Будто он одет не по погоде или даже – не по сезону: сине-белая рубаха с коротким рукавом, льняные брюки и кожаные плетёные туфли коричневого цвета. Через плечо, на кожаном ремне, болтался фотоаппарат.

– Представьте, приехать из большого города в такую глушь и остаться здесь жить. Слепая вера! – он слегка повысил голос и развёл руки в сторону. – Зимовать в сарае с буржуйкой и с толикой надежды о скорой постройке.

На секунду Аня отвлеклась от загадочного собеседника. Она повернула голову в сторону гида, перевела взгляд на часы. Решила попрощаться с соседом по скамейке, но его и след простыл – она сидела одна.

Вдруг с другой стороны голос:

– Какой красивой была Гаичка на венчании. Как много было гостей.

От неожиданности, Аня дёрнулась и плеснула на себя кофе. Она повернулась. Незнакомец стоял к ней спиной, между парапетом и скамейкой. Лицо его смотрело в сторону Патмоса.

– Я этого не знала. Хотя, может я упустила что-то из рассказа гида. Они с Виктором по-прежнему здесь?

Анна пыталась всмотреться в мужское лицо, но его образ ускользал. Глаза, рот, уши – всё это она могла увидеть. Но детали, какие-то особенные черты не давали о себе знать.

– Моя группа! Кто приехал со мной – нам пора собираться! – Ырысту окружили туристы, он зазывал оставшихся у моста.

Мужчина с фотоаппаратом по прежнему стоял у бордюра. Казалось, что он был захвачен собственными мыслями. Они уносили его в глубины памяти и отсекали от всего происходившего вокруг. Аня не решилась его потревожить и бесшумно скользнула прочь.

Лариса убирала в сумку купленные свечи, Олег стоял в стороне с прижатым к уху телефоном. Все двенадцать туристов стягивались к своему экскурсоводу.

– Ырысту, это правда, что Павловы здесь повенчались? – Аня старалась держаться широких шагов их гида. Они миновали забор, вышли на тропу и приближались к лесу.

– Успели прочитать, пока нас ждали?

Ырысту поправил козырёк кепки. Морось усиливалась, и он накинул красный капюшон от кофты. Миледи сползла вниз и болталась в оттопыренном кармане, на животе хозяина.

– Всё так. Гаяне крестилась и стала Галиной. По сути, они повенчались с Виктором в храме, который сами и построили. Погодите, – он вынул телефон и нажал на галерею, – должен быть снимок, где они вместе на церемонии.

Туристы прильнули к гиду. На экране его телефона появилась торжественная пара. Оба стояли вполоборота от фотографа. На каждом была надета венчальная корона. На переднем плане была Гаяне: в белом атласном платье, чернющие волосы покрыты фатой из кружевной ткани. За ней, стоя навытяжку, был Виктор: с непоседливыми кучеряшками на голове, прижатыми венчальной короной, в белой рубашку без изысков. В нём Анна узнала человека с фотоаппаратом.

– Это Павлов? – Аня сжимала в руках телефон гида.

Олег с Ларисой подошли к ней ближе.

– Да, – ответил Ырысту.

Девушка услышала приглушённое кошачье гудение от свисавшего красного кармана. Как если бы рядом оказался соседский пёс, который часто срывался с цепи и забегал на чужой огород.

– Я его только что видела у моста, – Аня вернула телефон. Её шея и затылок вновь покрылись гусиной кожей.

– Это вряд ли, – Ырысту погладил топорщившийся живот. – Ну-ну, Миледи, ты чего разошлась? Наверно, просто был похож на него. К сожалению, Виктор так и не избавился от онкологии. Хоть и прожил долгую и интересную жизнь, – парень сошел с тропы. – Пойдёмте – я вам всем покажу.

Группа из двенадцати людей двигалась за гидом в сторону скалы. Той самой, что привлекла внимание пары синих глаз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Почти все события, герои и их имена вымышлены. Если вы обнаружили совпадения с реальными личностями или с самими собой – это не более, чем случайность.

2

Из личного архива краеведа и иследователя Алтая Степана Ивановича Гуляева.

3

Наиболее примитивный и в тоже время самый древний вид жилища у алтайских кочевников. Выглядит по типу конусообразного сооружений без стен, напоминая чем-то индейский вигвам.

4

Род семейства Яснотковые, ароматный аналог душицы и чабреца. Распространена на высокогорных лугах Алтая.

5

Исполнительница одной из главных ролей в сериале «Игра Престолов». Исполняя партию Маргери Тирелл, долгое время в обычной жизни носила причёску с выбритыми висками.

6

Девиз Дома Тиреллов из «Игры Престолов», наследницей которого и была Маргери Тирелл.

7

Маральник или Рододендрон Ледебура – полувечнозелёный кустарник со значтельным ареолом произрастания на Алтае. В период весеннего цветения имеет неестественно-сиреневый цвет.

8

Исторический городской сад в Басманском районе Москвы.

9

Цветы семейства Лютиковых. В народе известны под названиями: сон-трава, подснежники, ургуй или ургульки.

10

Из того же семейства, что и прострелы. Один из видов алтайский первоцветов, имеет снежно-белый цвет.

11

Знаменитые женские духи, популярные в советское время. Французский аромат с нотами ландыша, розы и жасмина.

12

Семиглавое чудовище из алтайский сказаний.

13

Героиня алтайской сказки, съевшая домашний скот, братьев и собственных родителей.

14

Финский архитектор и дизайнер, крупнейшая фигура в скандинавской архитектуре.

15

Собрание, заседаний

16

Элитные, ферментированные сорта китайского чая.

17

Район Москвы, расположенный за пределами МКАДа.

18

Исторический район Москвы.

19

Село на берегу Телецкого озера.

20

Имеется ввиду Тюркский каганат

21

Евангелие от Матвея 16 стих 18.

22

Миссия Русской православной церкви в Западной Сибири, открытая в 1828 году и положившая начало христианизации Горного Алтая.

23

От греч. – скала.