Бар «Черная дыра»

– Мне казалось, что «Церберы» клялись защищать граждан, а не нападать на них.

– «Церберов» больше не существует. Как и империи, которой мы приносили присягу, – процедил Сильвер, поднимаясь из-за стола. – Я тебя предупредил.

– Что ты делал на Альфе Гончих Псов?

Ответом ей был только хлопок двери.

Сильвер сжал кулаки и потопал прочь. Скрежетнул бы зубами, но десны и так кровоточили – слишком сильно сжимал во сне. По левому виску разливалась тупая пульсирующая боль: модуль вживленного глаза перегрелся от попыток обработать лицо девки. Собственных баз данных не хватало, не нашлось даже минимального совпадения. Нужно было добраться куда-то, где был интернет.

«Белоснежка», – усмехнулся он про себя. Сначала соврала, что была на Альфе, теперь узнала символ элитного корпуса, которого уже пятнадцать лет не существует. Прибавим к этому желание во что бы то ни стало остаться на Руссо-42. Ответ был где-то на поверхности, а инстинкты вопили, что нужно просто пробить ей голову, закинуть в мусорную яму и дело с концом. Но паршивый «ангелочек», которого Сильвер и так с огромным трудом усадил себе на плечо, упорно капал на мозги, прося не торопиться.

Он ткнул на голограммный модуль. Над запястьем повисла гордая цифра: 181.

Полгода без драк, поножовщины, разбитых носов, угроз вырезать отца, мать и всю семью. Не говоря уж о совсем грязных делах. Да он прям дзен постиг! Не хватало теперь это просрать из-за какой-то левой девчонки. Нет, нужно действовать осторожно.

– Дядька, дай шаттл погонять, – сказал Сильвер, без стука врываясь в котельную. Владелец бара обнаружился на своём привычном месте – танцующим с бубном вокруг монументального самогонного аппарата.

– Ещё чего тебе дать? Лучшие годы моей жизни?

– Их ты уже просрал, а шаттл мне нужен на пару часов.

– Нахрена?

– В компьютерный клуб на Макомбе сгонять. Там чемпионат, хоть за любительскую лигу катку одну, ну?

Дядька обречённо закатил глаза.

– Взрослый дядя, того и гляди яйца поседеют, а все в компьютер играет. Знаешь, почему я отправляю на вылеты Крошку?

– Потому что иначе он нас всех тут заебёт, – отмахнулся Сильвер. – Ещё наставления будут?

– А носастую учить кто будет? – упёр руки в боки Дядька.

– Вот пусть Крошка и занимается. Он за неё вписался, не я.

Дядька возвёл глаза к реечному потолку, пересчитал металлические перекладины, сделал глубокий вдох, выдох – и полез за ключами в карман.

– Возьми, но шоб пулей туда и обратно. Может, после этого мозги делать перестанешь.

– Спасибо, – бармен звякнул ключами от шаттла и направился на выход.

На ходу бросил Крошке счастливо оставаться и, не дожидаясь дальнейших расспросов, побрёл на улицу к припаркованному шаттлу.

– Ага-ага, скатертью дорожка, – прогнусавил вышедший следом за ним Дядька.

– СУКА!

Дядька скрипуче засмеялся. Из коридора пулей вылетела Белоснежка.

– Что случилось? – она удивлённо посмотрела на согнувшихся от хохота Дядьку и Крошку.

– Ночью буря была, – объяснил второй бармен. – Шаттл занесло. Он сейчас часа два его откапывать будет.

– К тому времени остынет и никуда не полетит, – поддакнул хозяин бара и похлопал девушку по плечу. – А ты пока давай бокалы натирай, технологички там полистай. Когда полный зал будет, тебя ждать не станут.

– А здесь реально бывает полный зал? – спросила девушка.

– Ага, – кивнул Крошка, укладывая перед ней на бар пухлую папку. – Редко, но метко.

– Это что, бумага?

– Дядька доверяет только этой фигне. Никаких цифровых носителей, одна бумага, глиняные таблички и берестяные грамоты.

Небо за окном чуть прояснилось, окрасилось сиреневым с красными всполохами. У самого горизонта вились нитки песчаных вихрей. В дневном свете песок, мерцавший ночью, оказался угольно-чёрным. На востоке виднелись мелкие горы. Белоснежка то и дело отвлекалась от технологичек: то смотрела на виды захолустья, в которое ее занесло, то поглядывала через окно на Сильвера, который во всю силу механических конечностей пытался отчистить шаттл.

Крошка её не поторапливал, мурлыкал под нос песенку и расставлял бутылки на стеллажах. Из котельной доносилось бормотание Дядьки. Как рассказал Крошка, хозяин бара уже много лет пытался создать настойки со вкусами, которые пробовал в своём доме на Земле. У него даже был заныкан целый ящик «образцов», среди которых оказались овсяное печенье, чипсы с крабом, сгущенное молоко и конфеты «Барбарис».

– Никогда не понимал его одержимости. Земля уже пятьдесят лет как необитаема, а он всё трясется над этим старьём, – хмыкнул Крошка.

– Каждый по-своему хочет домой.

– Э-э-э, нет, – поджал губы бармен. – Точно не про нас. Наш дом здесь. Мой так точно.

– А как ты сюда попал? – спросила девушка, отодвигая технологички, чтобы поудобнее упереться локтем в стойку.

– Да никак толком. С детства был гладиатором на созвездии Щита. Чемпион двух десятилетий, – он задрал рукав толстовки, демонстрируя татуировку с щитом и мечом. – Потом вольную дали, выкупился. Поездил, мир посмотрел.

– А здесь-то как оказался?

– Ну, – он сунул руки в карманы, щеки залил румянец. – Когда у тебя за плечами шесть бывших жен с детьми, хочется оказаться в каком-нибудь тихом месте. Понимаешь, о чём я?

– Его по всей галактике ищут, чтоб наконец кастрировать! – крикнул из котельной Дядька.

«Да уж», – пробормотала Белоснежка и бросила ещё один взгляд в окно. И тут же встрепенулась. Сильвер уже открыл капсулу и пытался усесться. Для этого ему пришлось рукой поддевать механическую ногу и засовывать её в кабину.

– А потом спрашивает, почему я его не пускаю. Он же там всё разгромит, – сплюнул вышедший из котельной Дядька.

– А куда он? – обеспокоенно спросила девушка.

– На Макомбу. Задрот несчастный.

***

Сколько действующая власть ни говорила о росте благосостояния населения, спустя несколько лет после революции дома, построенные из списанных грузовых контейнеров, все еще были повсюду. И неудивительно, дешевле ведь только говно и палки.

Сильвер чудом припарковал шаттл и выбрался из капсулы. Каждый позвонок и сустав отреагировал жалобным хрустом, а поясница заныла, как первая скрипка в этом разваливающемся оркестре. Сильвер устало поскрипел суставами, застегнул повыше куртку и надел очки, чтобы никого не смутил сенсор в импланте глаза. На Макомбе ревностно хранили свои секреты. Благо очки тут никого не смущали, с освещением на планете дела обстояли неплохо, и в любое время суток на улицах было светло. Местные власти объясняли низкий уровень преступности именно освещённостью. Сильвер не уставал зубоскалить на эту тему. Конечно, чем ярче свет, тем гуще тени, в которых можно прятать откаты.

В компьютерном клубе его уже знали и освободили под него кабину. Знакомый администратор заказал большую пиццу и удивился, когда Сильвер запросил полный набор переходников.

– Прошивки поменять, – сказал мужчина, приподнимая рукав на механической руке.

– А, ну… Есть же специальные заведения.

– Я и сам могу, – улыбнулся он и прошел в VIP-кабину.

Там его ждало кресло с подогревом и один из лучших игровых компьютеров. Не техника – зверь. Даже обидно было в этот раз использовать его ресурсы не для игры в своё удовольствие, а чтобы проверить какую-то левую девку, которую забросило на их планету. Кажется, даже Крошку он не проверял так тщательно.

«А с какой стати его было проверять? У этого болтуна и так язык как помело», – напомнил он себе, достал сигареты, включил вентиляцию. Дальше было самое неприятное – достать стеклянный глаз и подключить к компьютеру по шнурку. Так себе удовольствие – сидеть в суперудобном кресле, когда у тебя на проводах соплёй болтается имплант. Хотя… Он вспомнил, как ощущался настоящий глаз в таком же положении, и разумно напомнил себе (в который раз), что всё к лучшему.

«Посмотрим», – он выгрузил фото за последние сутки. Вот их Белоснежка в фас, профиль, при свете дня, на тепловом снимке и в спектре ночного видения. Такой галереи должно было хватить, чтоб найти её хотя бы на форуме бывших одноклассников. Сильвер подключил флешку и запустил программу распознавания лиц. По экрану поползла лента загрузки.

Мужчина откинулся в кресле и, схватив кусок пиццы, принялся неторопливо жевать.

«А с другой стороны – какое мне дело? Воров и убийц на Руссо полно. Беглые преступники, коррупционеры. Дядька согласился взять её и глазом не моргнул, а у него нюх… Был, по крайней мере».

Мысли снова уперлись в стену, на которой красной краской было написано «Сильвер опять ищет приключения на жопу». Хотя он каждый раз убеждал себя, что это не так, но человек, который не ищет приключений, заимев две механические конечности и пережив замену глаза всё-таки пойдёт на покой. А не будет тратить последние крохи здоровья на службу.

«Альфа Гончих Псов, ха!»

Альфа навсегда осталась в его памяти россыпью шрамов. Там вскоре после революции одними из первых начали действовать новые экономические правила. Сильвер тогда не очень понимал, зачем это нужно. По ящику говорили о «диверсификации рынка» – планетарные системы начинают каждая усиливать свою экономику. Вместо того чтобы закупать на Большом Псе железо или титан, будут разрабатывать свои месторождения, а на экспорт возить только то, чего в избытке. На Альфе была одна из самых крупных бирж, и буквально за день она рухнула. Люди остались без всего и пошли требовать свои деньги, дома, матпомощь. «Церберам» тогда предложили доказать верность режиму и подавить восстание. Только это оказалось нихрена не…

«Загрузка завершена».

На мониторе открылись сразу десять окон, и все с надписью «информация удалена по требованию регулятора». Это только разожгло интерес Сильвера. Он вставил глаз обратно и по удалённому доступу начал просматривать страницы одну за другой в надежде найти хоть что-то. Подсказку. Намёк.

Окна закрывались, пока взгляд Сильвера не задержался на одном из них. «Проект Гуттенберг. История Галактики», – гласило название. Он промотал страницу дальше и криво усмехнулся.

Правду говорят, интернет помнит всё. Даже то, чего, как говорят, не было.

***

Когда Сильвер вернулся, бар был уже замыт, а огни погашены. Мужчина в очередной раз порадовался отсутствию связи. Так его хотя бы не донимали.

В доме звучал только громогласный храп Крошки и посвистывающий – Дядьки. Так даже лучше. Сильвер направился в четвёртую комнату, в которой был склад барахла. Там, судя по логике, должны были расположить их Белоснежку, если только никто не умудрился уже затащить её к себе в койку.

Сильвер аккуратно нажал на ручку и приоткрыл дверь. Настроил в механическом глазе ночное видение, заглянул внутрь.

Ночник зажёгся тут же, ослепляя. Сильвер прикрыл глаза и протиснулся в комнату, ухмыляясь во весь рот. Блестящее дуло пистолета скалилось ему прямо в зубы. Даже лёжа на кровати их Белоснежка неплохо целилась.

– У тебя три секунды, – процедила она и сжала губы, выравнивая дыхание.

– Отличный раритет, Белоснежка, – осклабился Сильвер. – Или, вернее, Селена Джорджана Мартина Юнона, наследная принцесса Империи.

Она застыла, а Сильвер уже с трудом сдерживал хохот.

– В фамильной оружейной взяла?

Цепной пес и принцесса

– Вы тут совсем охренели? И суток не прошло, а уже бордель устроили! – шипел Дядька.

Он, может, и старался быть грозным, но в резиновых тапочках, заношенных до состояния тюля шортах и с выпученными глазами, упиравшимися в стёкла очков, ему не удалось бы напугать даже самого тревожного таракана. Что уж говорить о Сильвере и новенькой девке, застывших на кровати последней в весьма красноречивой позе. Девчонка упиралась макушкой в изголовье, волосы разметались по подушке, а Сильвер уверенно устроился сверху, за шею прижимая её к матрасу. Они были так поглощены игрой в гляделки, что даже не услышали, как Дядька оказался на пороге.

– Дура. Ты первая начала, я не собирался доводить до этого.

Тут-то Дядька и не выдержал. Его вопль отрезвил спевшуюся парочку. Оба отшатнулись друг от друга, девчонка тут же подтянула под себя голые ноги и укрыла их одеялом, Сильвер с прытью, неожиданной для утяжелённого металлом тела, оказался на ногах и отошёл от кровати. Тут же задел гору хлама и на ходу попытался сказать:

– Это не то, что ты подумал.

– Да! – тут же согласилась девушка.

– Я, может, старый, но не глухой, – скрестил руки на груди Дядька.

– Что там такое? – пробасил Крошка.

– Да у Сильвера проснулась любовь к людям. И ещё какая. Спи давай, тебя тут только не хватало, – крикнул Дядька. Крошка, как бы ни было велико его любопытство, тут же зашёлся храпом. – А вы двое… С вами разговор будет завтра.

Он подмигнул Сильверу, хлопнул его по плечу, бормоча что-то про мужскую солидарность, и звонко хлопнул за собой дверью. По коридору зашлёпали резиновые тапочки.

Сильвер перевёл взгляд на девицу, застывшую на кровати. Завёл руку назад – ствол все еще безобидно торчал из-за пояса его брюк.

За пару минут до этого

Зубоскалить перед женщиной, у которой в руках пистолет с глушителем, плохая идея. Сильвер понял это, когда раздался посвистывающий хлопок. Если бы не механический глаз, мозги бы точно украсили стену каморки, а так в последнюю секунду мужчина успел наклонить голову. Только кожей виска почувствовал, как пуля прошла рядом, и услышал, как она через секунду утонула в обшитой пластиковыми панелями стене. Рефлексы сработали безотказно. Сильвер рванулся вперед, толкая принцессу на матрас и подминая под себя. Селена Джорджана Мартина Юнона принялась дёргаться и вырываться, вскинула руку с пистолетом, но Сильвер накрыл дуло механической ладонью и вытянул руку. Против роботизированной конечности ни одна кость не устоит, и инстинкты правильно подсказали девице ослабить хватку, чтоб сохранить запястье. Правда, она всё ещё пыталась трепыхаться, чтоб сбросить Сильвера с себя. Тогда мужчина сжал коленями её плечи, прижимая руки к туловищу.

– Успокойся, – потребовал он.

– Да я спокойна, – прошипела она и продолжила пинаться. – Отпусти меня, «Цербер».

– Приказывать надо было до того, как попыталась открыть мне третий глаз.

– Издержки профессии.

Она ещё раз дернулась и перевернулась на бок, вытянула шею и попыталась зубами дотянуться до руки – или до чего угодно, что у Сильвера еще было снабжено нервной тканью. Мужчина положил ладонь ей на шею и прижал обратно к матрасу.

– Дура. Ты первая начала, я не собирался доводить до этого.

Тут-то и ворвался Дядька

После его яростной отповеди запала у обоих поубавилось. В повисшем молчании оба смотрели друг на друга. Пистолет поблескивал из-под смятого одеяла. Сильвер рванулся и первым схватил его, поставил на предохранитель и заткнул за пояс брюк. После этого скрестил руки на груди и посмотрел на принцессу.

– Хочешь продолжить с того же места или поговорим нормально?

– Если бы ты хотел поговорить нормально, не вламывался бы посреди ночи.

– Чтоб ты пришила меня в моей собственной постели, пока я сплю? Нет уж, спасибо, лучше решим всё сейчас.

– Ты такой добрый, охренеть можно.

– Ого, не знал, что принцесс учат подобным речевым оборотам. Видимо, придворный этикет взял курс на простой народ.

– Закончил зубоскалить?

Её лицо сковала усталая серьёзность. Девушка приосанилась и теперь стала действительно немного походить на своих многочисленных родственниц, чьи портреты хранились в музеях.

– Допустим, Ваше Высочество. Не сочтите за дерзость мой ночной визит, но позвольте всё-таки узнать, чего ищет столь высокопоставленная особа в нашей дыре? Хотя я предположу. После десяти покушений и минимум трёх новостей о вашей смерти за последний год вы ищете тихое место, где почти нет связи.

– Опять попытаешься вышвырнуть меня отсюда?

– Отнюдь.

– Можешь говорить по-человечески, – дернула бровью принцесса.

– Возможно, у меня есть предложение. Вы же прибыли сюда в одиночестве. Если только не прикопали где-то в пустыне телохранителей и бункер с боеприпасами.

– Уж не хочешь ли ты мне помочь?

– Сомневаешься? – ухмыльнулся Сильвер. – А я ведь могу и проболтаться. Мне понадобилось меньше двух часов и обычный игровой компьютер с доступом в интернет, чтоб опознать тебя. Да я туда-обратно дольше летел. Не могут же мои усилия пропасть зря.

– Вот как, – хмыкнула девушка и оценивающе посмотрела на него. – Значит, у меня два варианта – ты либо помогаешь мне, либо губишь меня. Так?

– Абсолютно верно.

– И что же ты хочешь за свою помощь? Тобой же движет не безоговорочное желание служить? И не восхищение моей красотой.

– Допустим, меня интересуют деньги. Сколько заплатит корона, вернее, то, что от неё осталось, за работу телохранителя?

– За этот год уже пять телохранителей расстались с жизнью. Поэтому я здесь.

– Эти телохранители не были мной, – ухмыльнулся Сильвер, расправляя плечи. Внушительнее он казаться от этого не стал. Высокий и жилистый, с механическими конечностями и глазом, он выглядел скорее комично, чем грозно. Принцесса даже не пыталась сдержать усмешку.

– Вот что, – улыбнулась она и запустила руки в волосы. Раздался короткий щелчок. Сильвер положил руку на пистолет, но оружия в руке принцессы не оказалось. На белой мягкой ладони слабо светился круглый камешек. – Это тебе за молчание. Я не буду трогать тебя, а ты – меня. Поработаем вместе пару месяцев, потом я уеду.

– Что это?

Сильвер приблизил изображение на механическом глазе.

– Микрозвёзды из королевской короны. На одну такую можно купить целый Юпитер, а на сдачу – пару колец Сатурна.

– Если ты платишь так за молчание каждому, кто может тебя узнать, то корона очень быстро потеряет в цене.

– Берёшь?

– Надеюсь, это аванс?

Принцесса Селена если и удивилась подобной наглости, то виду не подала. Её лицо оставалось неподвижным.

– Не многовато ли стоит твоё молчание?

– Это за форматирование накопителя в глазу. Буду удалять данные каждую неделю. Идёт?

Селена прикусила щеку, но всё-таки кивнула.

– Если на этом всё, я бы хотела поспать.

– Как пожелаешь, Белоснежка. Посторожить твой сон? За отдельную плату, естественно.

– Пошёл вон, – приказала она.

– Постарайся так не командовать при Дядьке, если он тебя не уволит. И ещё один совет, если Ваше Высочество позволит.

– Ну?

– Постарайся больше никому не раскрываться. Дядька – мужик мировой, но в прошлом – герой революции. До сих пор с перепою любит вспомнить, как открывал огонь по императорской резиденции. Спокойной ночи.

Принцесса кивнула, но тут же вскинула брови.

– Оружие верни.

– Целее будет, – улыбнулся Сильвер и закрыл дверь.

Тело наполнила непривычная лёгкость, а губы сами расползлись в улыбке. Мужчина, не раздеваясь и даже не снимая протезов, упал на постель, закинул руки за голову и долго смотрел в потолок. Дышалось легко, полной грудью, как в самые ранние годы, когда он был ещё юн, счастлив и имел смысл жизни. Потом были битвы, увечья, наёмная работа и попытки сныкаться от своего прошлого на Руссо-42. И вот, наконец, шанс всё исправить. Не просто заработать все деньги мира, упахиваясь до седьмого пота, а получить заслуженную награду. Веки тяжелели, и уставший и опьянённый надеждой мозг рисовал перед глазами картину радужную, как детский сон. Свой дом с огромной территорией, новые документы, может, даже новое лицо. И собаки. Бесконечное количество благодарных и умных глаз на мордах всех форм: бульдоги, венерианские гончие, борзые с Чат-Чи. Куча спасённых собак, которые точно знают, что такое преданность.

Тем временем в Совете

Генеральный секретарь правящей партии «Вселенная Один» Оскар Фред Томассон грохнул исполинским кулаком по столу. Несмотря на внушающий почтение возраст, политик сохранял силу и стойкость духа достаточную, чтобы рулить галактикой уже третий срок подряд. Здоровьем он был обязан многочисленным достижениям науки и медицины, а силой духа – себе и только себе. Суровый мужчина с длинными тронутыми сединой волосами мог одним взглядом утихомирить – а то и унизить – весь парламент. Чем сейчас и занимался.

Правда, взгляда не хватило. Братья по партии продолжали галдеть на представителей Созвездия Лука, которые в очередной раз упрекнули партию «Вселенная Один» в перевесе выходцев с Земли в национальном составе парламента.

– Вы не понимаете, – шлепал губами представитель партии. Его лысая голова с тонкой кожей напоминала аквариум, два выпученных глаза вращались каждый в своём направлении, то и дело останавливаясь на лице Томассона, чтобы снова начать крутиться. – Важно представить все группы населения. В галактике проживают более ста различных гуманоидных рас, не говоря уже о наделенных интеллектом видах. А нации! У нас более трёх тысяч наций, парламент должен учитывать их интересы. Но чтобы каждая группа чувствовала себя услышанной, она должна быть представлена.

– Ваши идеи похвальны, но противоречат установленной после революции политике. В парламенте служат профессионалы, надёжные лица, которым народ вверяет свою судьбу. Если народ хочет что-то сказать, у него всегда есть портал общественного мнения, сайт для гражданских инициатив и…

– Одно окно.

– Да, они все могут пойти в одно окно.

– Только вы уже полгода сливаете многомиллионные бюджеты, чтобы вспомнить пароль от почтового ящика для обращений населения, – не унимался представитель Лука. – Зачем вы вообще сделали шестнадцатиэтапную систему входа? Это же почта!

– Чтоб утечек не было, – невозмутимо ответил представитель «Вселенной Один», молодой мужчина с осветлёнными зачесанными назад волосами. Сколько бы он ни наряжался в строгие костюмы, Томас Томассон, племянник лидера партии, всё равно выглядел как купидон на стероидах.

– А как же слив, из-за которого журналисты выдвинули обвинения в заведомо определённых результатах выборов?

– Журналисты уволены, издания принесли извинения, а система безопасности была заменена. Полностью.

– Мы здесь встретились не мордами друг друга по столам возить! – напомнил Оскар Фред Томассон. От звука его голоса все притихли. – Мистер Томассон, напомните, какой была тема сегодняшнего собрания.

– Да, мистер Томассон, – подорвался Томас. – Мы собирали идеи для акций в рамках предвыборной кампании, которая поможет повысить репутацию альянса во главе с партией «Вселенная Один», само собой. Ранее был предложен фестиваль национальных кухонь, но его пришлось отклонить из-за разных возможностей пищеварительных систем у разных народов.

– Кто виноват, что людишки не могут есть сырые камни, – скрестил руки на груди представитель Алиота и защёлкал жвалами, показывая, что шутка кажется ему смешной.

– … Также, – продолжил Томас Томассон, – была предложена всеобщая кредитная амнистия. Проведение галактической беспроигрышной лотереи и концертный тур «Звёзды по звёздам».

– Негусто, коллеги, – констатировал генеральный секретарь. – Все эти амнистии, лотереи и концерты в масштабе не то что галактики, а одной планеты – это просто… пшик. С тем же успехом можно было организовать фейерверки на каждой планете. Нет, народ должен видеть, что мы способны на долгую и кропотливую работу ради общего благосостояния галактики. Какие у нас есть варианты в этом поле?

– Мистер Томассон, если позволите, – поднял руку помощник.

– Конечно, мистер Томассон.

– Как насчет галактической кампании по уборке космического мусора?

Послышалось недовольное мычание.

– Тихо! – скомандовал генеральный секретарь. – Продолжайте, мистер Томассон. Какие у вас предложения?

– Хоть кампания и была перенесена на следующий срок, предлагаю развернуть её прямо сейчас. Напомню наш изначальный план: собрать космический мусор, оснастить мусорные острова двигателями и направить их в какую-нибудь чёрную дыру.

– Это слишком дорого, – возмутились представители Лука. – А выбросы от двигателей могут свести на нет все усилия по очистке пространства.

– Доработайте этот момент, мистер Томассон, – попросил генеральный секретарь. – И представьте на следующем собрании. А от вас, товарищи, я жду остальные идеи.

В перерыве к Томасу Томассону подошёл мужчина, тихо сидевший в своём углу над заметками. Он изо всех сил прижимал руки к телу, надеясь закрыть потные пятна, налившиеся на рукавах.

– А, Эймс Рисби, дружище. Даже не заметил, что ты почтил нас своим присутствием. Как жена?

– Прекрасно. Планируем второй медовый месяц.

– Отрадно слышать. Ты что-то хотел?

– Да, сэр. Есть у меня одна идея по поводу вашего проекта. Что, если мы свезём весь космический мусор в чёрную дыру, не используя двигатели?

– Это как?

– Например, сгрузим его на планету, которая и так направляется в чёрную дыру?

Даже жидкие волосы Эймса светились от гордости. В поросячьих глазках Томаса Томассона заблестели азартные искорки.