Бубутоза из Свихляндии

Мишка тут же почувствовал себя очень неуютно, словно это именно он не только украл, но и надел на себя названную ею интимную деталь женского гардероба. Настроение резко пошло вниз. Однако на выручку Мишке пришёл пьяненький мужичок, который дремал у окна:

– Ну, ч-чё пр-ристали к пар-рню? – с трудом выговорил он. – Может у него пр-раздник? – и неожиданно запел. – Видно не судьба, видно не судьба, видно нет любви, видно нет любви!..

– Замолчите немедленно! – оборвала его травмированная дама, успев убавить размер глаз. – За собутыльника решил заступиться? Вот и ты, – взглянув на Мишку, она многозначительно покачала головой, – будешь точно таким же. Копия! Не дай бог, кто за тебя замуж пойдёт…

– Да я вот теперь и думаю: стоит ли жениться вообще? А то нарвёшься на такую домомучительницу! – с сарказмом огрызнулся Мишка, выходя из автобуса на три остановки раньше.

– Нахал! – крикнула ему вслед морально травмированная дама.

– Базарная торговка! – не остался в долгу и Мишка.

Двери захлопнулись. Автобус пошёл дальше, а до него все ещё доносились гневные филиппики рассерженных дам.

– Таких толстокожих ничем не прошибёшь!

– Ни стыда, ни совести! Вот в наше время…

Приминая ботинками талый снег, Мишка размышлял: а стоит ли ему идти туда, куда он ещё совсем недавно направлялся в самом радужном настроении? Его мысли перебила сердитая воркотня, доносящаяся из-под капота синей «Нивы», стоящей неподалёку.

– Вот, блин, зараза! – сокрушался небольшого роста, крепкий, жилистый мужчина на шестом десятке. – Куда ж она подевалась-то?!

Мишка немного поколебался и, испытав внутреннее сочувствие к мученику отечественного автопрома, предложил свою помощь. «Заразой», которая невесть куда пропала, оказалась искра на свечах зажигания. Уже достаточно опытному автомеханику, каковым был Мишка, найти её никакого труда не составило. Хозяин «Нивы», запустив двигатель, с восхищением пожал ему руку.

– Ну, ты молодец! Я столько лет за рулём, и то, без разумения. Может, подбросить?

Но Мишка, уже остывший после недавней дискуссии в автобусе, решил идти пешком. Он неспешно шагал, небрежно, как веник, держа букет. Сегодня ему предстояло познакомиться с родителями будущей невесты.

…Впервые Ирину он увидел ещё в начале зимы, когда лежал в больнице. «Залетел» он в хирургию из-за аппендицита. Прооперировали его удачно, и уже на третий день он вовсю бродяжничал по больничным коридорам, изнывая от безделья и скуки. Бесцельно болтаясь по вестибюлю, он случайно заметил девушку приятной наружности, которая уговаривала дежурную медсестру пропустить её к бабушке. Время было не приёмное, и медсестра с большой неохотой предложила пригласить старушку в вестибюль. Но нужно было минут десять подождать. И тогда роль больничного Гермеса взял на себя Мишка, за что удостоился признательной улыбки незнакомки. Весь вечер он вспоминал её и вдруг поймал себя на том, что очень надеется увидеть эту девушку и завтра. Однако её бабушку наутро выписали. А через какое-то время из больницы вышел и Мишка.

Весь декабрь он прожил в какой-то странной душевной летаргии. Иногда встречался с друзьями, иногда захаживал на какие-то культмеропроятия в ДК. Всё это быстро приедалось и вызывало острую тоску. Раздражали и вульгарные особы, с которыми, видя его состояние, усиленно пытались познакомить приятели. Даже любимый, им Новый год прошёл тускло и незаметно.

В один из оттепельных февральских дней Мишка шёл по улице и вдруг (снова это «вдруг»!) увидел что-то знакомое в девичьей фигурке, движущейся ему навстречу. С непонятным волнением всматриваясь в неё, он почувствовал что-то наподобие удара высоковольтным разрядом из центрального провода катушки зажигания… Сомнений быть не могло: шла она! Та самая… Когда они поравнялись, Мишка выпалил, ощущая, как внутри у него что-то гулко забилось:

– Здравствуйте! Вы меня не узнаете?

– Нет… – девушка настороженно посмотрела в его сторону, очевидно, не желая задерживаться.

– Вы навещали в больнице бабушку. Кстати, как она?

– А-а!.. Припоминаю вас… – взгляд девушки смягчился. – А вас что, очень волнует её здоровье?

– Места себе не нахожу! – Мишка прижал руку к груди. – А давайте её навестим?

– В следующий раз – обязательно, – снова одарив его улыбкой, девушка зашагала дальше.

Мишка стоял растерянный, не зная, как быть. Это абсолютно не походило на прежние сценарии знакомства. Особенно, на «дискачах». Там лишь намекнёшь – и виснут, и липнут, и предлагают… Боясь, что она снова исчезнет, и теперь уже безвозвратно, он развернулся, и пошёл вслед за незнакомкой. Конечным пунктом, куда направлялась девушка, был детский сад. «У неё что, ребёнок?» – насторожился Мишка. Где-то там, в глубине души, это его почему-то укололо, и он медленно побрёл домой.

Прошла неделя. Незнакомка не забывалась. Сам не понимая почему, в один из ранних зимних вечеров Мишка направился к тому детсаду. Из его дверей выходили мамы и папы и вели по домам своих чад. Вдруг, вместе со всеми вышла и та девушка. Почему-то она была одна.

– О-о, здравствуйте! – изобразив удивление, воскликнул Мишка. – А у вас кто тут?

– У нас тут – я, – незнакомка смотрела на него с нескрываемой иронией. – Я здесь работаю. А вы, я так понимаю, здесь «чисто случайно».

– Ну, конечно! На добровольных, общественных началах, слежу за общественным порядком. Вас, например, могу проводить до дому – вечер уже, темно…

К его радости, чуть заметным кивком она выразила своё согласие. Но проводить её удалось только до угла пятиэтажки, в которой она жила. Его намерение дойти до подъезда, она пресекла лаконичной сентенцией:

– Ямщик, не гони лошадей!..

Так продолжалось неделю. Потом другую… За всё время их знакомства, он только и смог узнать, что она в прошлом году закончила педучилище, что её папа – отставной моряк, они с мамой работают на заводе. Младший брат служит на флоте. И все. Сплошная «терра инкогнита». Мишка попытался пригласить её на танцы, но она отказалась.

– Двадцатилетним «старухам» там делать нечего, – категорично отрезала Ирина.

Лишь пару раз они сходили на выступления местных дарований. Впервые проводив Ирину до подъезда, Мишка наконец-то рискнул её поцеловать.

– Вы… выходи за меня замуж? – решился предложить он.

Мишка никогда бы даже не подумал, что это так трудно будет произнести.

– Так скоро? А ты подумал, как следует? – усмехнулась Ирина. – Хорошо. Послезавтра день рождения мой и бабушкин. Мы с ней родились в один день. Если хочешь – приходи, познакомишься с родителями. Как раз выходной, они будут дома. Но только договоримся: для них ты – всего лишь мой знакомый. Я пока ещё ничего не решила. Да и ты – вдруг, передумаешь?

…Нажимая на кнопку звонка, Мишка вновь был во власти радостных предчувствий. Дверь открыла Ирина. Он ошеломлённо смотрел на неё, даже забыв поздороваться и поздравить с днём рождения. Лишь молча сунул букет и пакет с подарками. Увидев цветы, Ирина просияла и, быстро поцеловав его, шепнула:

– Раздевайся и – к столу!

Мишка почувствовал, как с головы до пят его окатила огненная волна и он, совершенно счастливый, начал расстёгивать куртку. И тут… Его снова обдало жаром: в дверях залы возникла та самая дама из автобуса! Она, похоже, была в крайнем изумлении.

– Мама, это мой хороший знакомый Михаил. Можно просто – Миша, – лучезарно улыбаясь, объявила Ирина.

– Здрасьте… – пролепетал Мишка, читая в глазах своей потенциальной тёщи нечто, не подлежащее обжалованию: «Ты дверь с обратной стороны закроешь сам, или тебе помочь?»

Готовый взвыть с досады, Мишка впервые в жизни воззвал к Всевышнему, мысленно возопив: «Господи! Ну, что за невезуха?! Ну, помоги ж мне хоть как-нибудь! Выручи!..» И тот, как видно, сжалившись, явил-таки свою милость, хотя и с некоторым опозданием. Неожиданно распахнулась дверь спальни, и в прихожую, поправляя новую рубашку, вышел… хозяин «Нивы», которому Мишка помог найти искру.

– Ого! – тоже изумился тот. – Вот так встреча! Ну, такому гостю я всегда очень даже рад. Раздевайся, проходи. А ты что смотришь, солнышко моё? – строго спросил он жену. –Расставляй, наливай – пора за стол.

Та, мгновенно расцветая приветливой улыбкой, метнулась на кухню, на ходу завязывая фартук.

Усаживаясь за стол между именинницами, Мишка растроганно подумал, что это невероятно здорово, если в доме есть настоящий хозяин, который способен отменить последствия проявлений любых законов Ньютона. 2002 г.

* * *

ЖДЕМ, ЖДЕМ ЖЕНЬКУ!

(лирико-бюрократическая история)

… Помню как сейчас: сижу в общаге, пишу курсовую работу. На носу выходные, восьмое марта на подходе, настроение прекрасное… Вдруг прибегает мой хороший приятель Валерка с параллельного курса. Язык на плече, дышит как загнанная борзая.

– Сань! – орёт с порога. – Выручай! У одного моего друга Женьки – ты его не знаешь – жуткая проблема. Можно сказать, несчастье. В общем, женится он.

– А я тут при чем? – жму плечами. – Пусть женится. Совет ему да любовь. А мне к семинару надо готовиться и курсовую уже в понедельник сдавать.

– Намёк понял! – вырывает у меня Валерка авторучку. – Курсовую всей группой доделаем, к семинару тебя подготовим. Но ты – будь человеком, войди в его положение! Суть проблемы такова: через минуту Женьке расписываться, а его – нет! Представляешь?! Исчез куда-то. Вроде, за цветами побежал… Невеста в панике, тёща в истерике, голодные гости звереть начинают. Поэтому: будь другом, поучаствуй вместо него в церемонии, а? Лицом вы похожи, роста одного. Какая разница, кто в документе закорючку поставит – ты или он? Ну что тебе стоит каких-то пятнадцать минут побыть исполняющим обязанности жениха? А то его будущая тёща уже объявила, что если в течение ближайших пяти минут Женька не появится, не видать ему невесты как своих ушей!

Как ни отбрыкивался я (на фиг нужны такие приключения!), натянул Валерка на меня мой парадный костюм, всучил какие-то цветы и потащил к ЗАГСу, что на соседней улице. А там, у входа – толпа, все галдят, волнуются. Подвёл меня Валерка к невесте, а та отшатнулась, хотела даже убежать. Но он ей чего-то там нашептал, нашептал, она улыбнулась как-то вымученно и неохотно взяла меня под руку. Краем глаза я присмотрелся к невесте и этому Женьке-олуху даже позавидовал – везёт же некоторым! Правда, когда голос его будущей тёщи услышал и на неё оглянулся, сам чуть было не дал деру. Тут повели нас расписываться. Надел я невесте на палец кольцо, она – мне, заведующая ЗАГСом нам говорит:

– Люба и Женя, объявляю вас мужем и женой! Молодые, поздравьте друг друга.

– Делать-то что надо? – шепчу невесте.

– Целоваться…– обречённо вздыхает она.

Огляделся я по сторонам – жениха нет, как нет. Блин! Валерка рядом топчется, плечами жмёт, руками разводит… Среди гостей опять волнение, мол, чего это они как будто в первый раз друг друга видят? Ну, поцеловал я невесту, собираюсь сматываться – курсовую доделывать надо.

– Ты что?!! – ужаснулась Люба. – Хочешь одну меня оставить? Засмеют ведь, ославят… Очень тебя прошу: подожди ещё чуть-чуть, он, наверное, скоро будет. К тому же, самое сложное уже позади: нас с ним расписали, а теперь просто посидим до его возвращения за столом.

Пришлось мне и за столом сидеть в качестве и.о. жениха. А гости собрались, прямо-таки, сплошь эротоманы с садистскими наклонностями. Каждые пять минут: горько-горько, горько-горько… Тут поесть бы (когда ещё за таким столом посидеть доведётся?), а они никак не уймутся. Правда – врать не буду! – начал я потихоньку входить во вкус, и даже на дверь перестал поглядывать. Нет этого придурка Женьки? Ну и шут с ним! Невеста тоже дичиться перестала, начала мне на ухо всякие нежности нашёптывать. Но я, хоть и влил в себя шампанского с пол-литра, часы из поля зрения, всё же, не выпускаю. Шутки шутками, а уходить-то всё равно придётся – кто я ей на самом деле?

Ближе к ночи, когда половина гостей уже лежала под столами а другая собиралась к ним присоединиться, начал я потихоньку пробираться к выходу. У Любы – фонтан слез.

– Как же так?! – говорит. – Получается, свою лучшую в жизни ночь, которую я так ждала, мне придётся одной провести?

– Люба, – пытаюсь объяснить ей ситуацию как будущий юрист будущей юристке. – Рад бы тебе помочь, но я ведь всего лишь и.о. жениха. Мой нынешний заместительный статус не даёт на это права. Сама пойми: если вместо законного жениха с тобой останусь я, то данная ночь не будет считаться легитимной и, появись к утру Женька, с ним едва ли удастся достичь консенсуса.

– Заявится, – всхлипывает Люба, – приступит к своим прямым обязанностям. А до того момента побудь, пожалуйста, и.о. моего мужа?

Ну, подумал я, взвесил и решил, что негоже обижать бедную невесту в канун женского дня. Это, прямо, грех на душу взять!

…Прошёл месяц. Женька, паразит, так и не появился. Его, говорят, и на занятиях-то больше никто не видел. А я Любе как пообещал, так все эти дни и отбыл и.о. её мужа. Только вот с Любиной мамочкой (гибрид лесопилки с английской разведкой: всё вынюхивает, всё знает, и – пилит, пилит, пилит…) у нас как-то не сложилось. Она так и не смогла уразуметь, почему я не Евгений, а Александр, и почему меня надо называть и.о. зятя. Поэтому сняли мы с Любой квартиру, стали жить отдельно. А чтобы Женька, когда вернётся, мог нас найти, оставили у неё свой адрес.

Год спустя, уже после защиты диплома, Люба объявила, что скоро родит. И верно, из роддома забрал я её с крепеньким таким, хорошеньким мальчонкой. Смотрю на него, и никак не могу взять в толк: вроде я всего лишь и.о. мужа Любы, а Максим (так назвали новорождённого) – моя копия. Разве такое возможно? Или у природы на сей счёт своя законодательная база?

– Да все нормально, – улыбается Люба. – Со статусом Максима как-нибудь определимся. Пусть по отношению к Женьке он будет считаться фактическим сыном, а для тебя – и.о. сына, точно так же, как и ты для него – и.о. отца.

Подумал я и согласился – умнее, наверное, и не придумаешь. Через пару лет у нас появилась Валюшка (и.о. моей дочки), потом ещё один и.о. сына – Артём. Сначала, конечно, эти обстоятельства меня несколько смущали. А потом вдруг дошло, что так даже лучше! Скажем, появился Женька, а тут для него уже всё готовенькое – жена с кандидатской степенью, квартира, машина, трое детей детсадовского возраста. Не надо мучиться с ползунками, пелёнками, ветрянкой, корью… Но, вот, только нет его, и – всё тут! Где столько времени можно выбирать букет?! Но я твёрдо решил запастись терпением и дождаться его, во что бы то ни стало.

Дождался, блин! Нет, не Женьку. Максим сегодня домой прибегает, взволнованный, взбудораженный (уже совсем взрослый парень – на пятый курс университета перешёл). Я как раз на кухне хлопотал – 8 Марта на подходе.

– Бать! – орёт Макс с порога. – То есть, и.о. папы! Не знаю, что и делать. Мой друг сегодня женится. Через пять минут ему расписываться, а он куда-то побежал за цветами, и до сих пор не можем его найти. Правда, он меня попросил, что если опоздает, расписаться вместо него, как и.о. жениха. Что посоветуешь?

– Да, распишись… – пожимаю плечами. – Раз вернуться обещал, значит вернётся. Я, вон, уже двадцать лет с гаком дожидаюсь некоего Евгения, который, по идее, и есть юридический муж твоей мамы и твой теоретический папа. Пока что он, правда, не появился. Но я надежды не теряю – появится, никуда не денется.

Максим (уж не знаю чему) обрадовался, и вприпрыжку помчался в ЗАГС, а я сижу и чувствую, как меня вдруг начали одолевать какие-то смутные сомнения. Прямо, как киношного Ивана Васильевича. А что если Женька, вопреки всем моим ожиданиям, так и не появится? Как тогда быть? Как привести свой нынешний, фактический статус в правовое соответствие? К тому же, того гляди, с детьми начнётся путаница. Случись, мой и.о. сына Максим станет чьим-то и.о. мужа, так тогда и мои внуки будут с приставкой «и.о.»! Вернее, «и.о. и.о.»… Ё-моё! Да от такой головоломки даже у академика «крыша поедет». Что же делать?

Граждане, огромная к вам просьба: если кто-то из вас увидит Женьку в цветочном магазине, предайте ему, пожалуйста, что все мы его очень и очень ждём. А то ведь, чего доброго, я когда-нибудь и свой жизненный путь закончу в качестве и.о. усопшего. Вот влип! 1999 г.

* * *

ПАРИ НА «ЗАНАЧКУ»

(про несостоявшееся свидание и проигранный спор)

Обнаружив среди прочей корреспонденции, поступившей на плановый отдел, письмо, адресованное лично ему, Павел Мимоходов недоуменно вскрыл конверт, надписанный незнакомым женским почерком. Неизвестно отчего волнуясь, он быстро пробежал глазами по ровным, каллиграфически правильным строчкам.

«Павел Альбертович! – обращалась к нему незнакомка. – Очень прошу Вас дочитать моё письмо до конца, прежде чем Вы его, возможно, скомкаете и выбросите. Пожалуйста, не смейтесь надо мной, но Вы, и только Вы – именно тот мужчина, о котором я всегда мечтала и продолжаю мечтать. Моё сердце безраздельно принадлежит только Вам. Боюсь показаться навязчивой, но не откажите мне хотя бы в одной-единственной встрече. Мне так много Вам нужно сказать! Буду ждать Вас завтра, у входа в центральный дом культуры в шесть вечера. Очень надеюсь, что Вы придёте. Тая».

Отложив письмо, Павел задумался. Что бы это могло быть? Розыгрыш? Но написано как будто искренне. Кто же его автор? Мимоходов неожиданно припомнил гулянку на юбилее Анатолия Каравайкина, своего старого друга и зятя по двоюродной сестре, где заприметил одну привлекательную особу – стройную, светловолосую, в красивом изумрудном платье, выгодно подчёркивающем её весьма недурные формы. Загадочно улыбаясь, незнакомка пригласила его на «белый» танец, непринуждённо обвив шею руками и притянувшись к нему как магнит к железу. Вдыхая будоражащий запах духов, Павел почувствовал, как в его груди что-то бешено заколотилось, а руки, лежавшие на её талии, как бы сами собой съехали куда-то гораздо ниже…

Весь день он не мог отделаться от мыслей о загадочном письме. И уже дома, за ужином, Мимоходов, наконец, принял окончательное решение.

– Тань, завтра у нас на заводе совещание, – включив телевизор и, завалившись на диван, громко известил он свою «половину». – Просидим, наверное, допоздна.

– Да-а?.. – неожиданно этому огорчилась Татьяна, выглянув из кухни в поблёкшем, застиранном халате, отчего и сама показалась Павлу заурядной и потускневшей. – А я думала, будешь вовремя.

– Ну, не знаю… – Мимоходову за себя вдруг стало неловко, и он решил немного «подсластить пилюлю». – Если отменят, то приду, как и обычно.

Однако для себя он твёрдо знал: «совещание» не отменят!

…Поёживаясь под пронизывающим январским ветром, битый час Павел околачивался неподалёку от ЦДК, тиская в руках букет, для маскировки упакованный в газету, пока, наконец, не понял: она не придёт. Стиснув зубы, он нервно зашагал по малолюдной, кое-как освещённой редкими фонарями, заснеженной улице в сторону светящихся в её конце окон пятиэтажек. Проходя мимо первой попавшейся мусорной урны, он уже хотел швырнуть в неё так и не понадобившиеся цветы, но вдруг передумал.

Обида и негодование терзали его. Мимоходов, буквально, возненавидел обманщицу Таю, которая посмела не явиться на ею же назначенное свидание. Помимо этого, в глубине души он чувствовал, что «круто лохонулся», и это ощутимо уязвляло его самолюбие. Вот так, «на мякине», его до этой поры едва ли кто мог бы провести. «Ой, дурак! Ой, дурак! – без конца мысленно повторял Павел. – Не дай бог, кто узнает – хоть вешайся! Засмеют…»

И тут неожиданно он вспомнил про Татьяну. Подумалось: а как бы он отнёсся к тому, что если бы не его, а её кто-то неизвестный пригласил на свидание? И как бы он отреагировал, если бы она, сочинив ему небылицу про несуществующее собрание, побежала на рандеву с другим мужчиной? От таких мыслей Мимоходова бросило в жар. В нем заговорила ревность, быстро сменившаяся на запоздалое раскаяние. Верность законной жены, которую до этого он воспринимал как нечто само собой разумеющееся, вдруг обернулась другой стороной… Он вдруг понял, что ведь и Татьяна кому-то может очень-очень понравиться. И кто-то другой может начать за ней ухаживать… И ещё неизвестно, отвергнет ли она знаки внимания поклонника, если, случись, узнает о сегодняшних похождениях своего «благоверного».

Чем ближе Павел подходил к дому, тем суровее становились его думы. Он решил заочно отомстить негоднице Тае. И – как отомстить! О-о-о! «Что, вертихвостка, хотела меня охмурить? – язвительно мыслил Мимоходов, – Надеялась разбить нашу семью? Черта с два! Зря старалась – не выйдет! Фигу с маслом тебе, а не цветы. Их получит та, которой они и должны быть предназначены – моя законная жена, чьего мизинца ты не стоишь!.. Поняла, мымра?!»

Обуреваемый такими правильными мыслями, он нажал на кнопку звонка. Сияя счастливой улыбкой, нарядная, неожиданно ставшая совершенно неотразимой, Татьяна распахнула дверь и радостно воскликнула:

– Ой, ну наконец-то! А я как чувствовала, что ты ко времени придёшь.

Слегка ошарашенный этой метаморфозой, Павел молча развернул газету и протянул жене прозрачный, хрустящий кулёк с тремя ярко-алыми розами.

– Пашка! Какой же ты, все-таки, молодец! – восхищённо ахнула Татьяна, принимая цветы. – Даже не надеялась, что вспомнишь про мой праздник.

Она поцеловала его и какой-то особенной, невесомой походкой направилась в зал к накрытому столу, подле которого, присматриваясь к бутылкам с лимонадом, крутились их сорванцы – Ромка и Славка. «Бли-и-и-и-н! – мысленно воскликнул Павел, прикрывая дверь. – Сегодня же Татьянин день! Как же я забыл? Ну и ну-у-у-у…» Ему вдруг стало по-настоящему стыдно за свою, пусть и не состоявшуюся, но – как ни верти – измену.

Неожиданно сверчком запиликал телефон. Подняв трубку, Мимоходов услышал голос своей двоюродной сестры Нины, жены Анатолия.

– Пашка? Так, говоришь, не пришла Таечка? Да? Ц-ц-ц-ц! – с «сочувственным» сарказмом Нина поцокала языком. – Ай-яй-яй! Ай-яй-яй! Какова негодница! Так бессовестно обманула порядочного, честного мужчину… Ну, что молчишь-то? В общем, проспорил ты, Паша!

– Ты о чем это? – ошарашенный её осведомлённостью, еле выдавил Павел.

– Забыл? Пить в тот раз надо было меньше, – засмеялась его собеседница. – Помнишь, когда-то я тебе высказывала насчёт той фифы, Толькиной родственницы, которую ты на его именинах прилюдно начал тискать за задницу? Вот. И мы с тобой заключили пари. Ты ещё тогда расхвастался, мол, свою родную и любимую Таню ни на кого не променяю!.. Вот мы и поспорили, что если такое, всё же, случится – надумаешь гульнуть, ты на свою «заначку» вместо лодочного мотора купишь Татьяне новую шубу. Так что, раскошеливайся, «Казанова». Ей об этом рассказывать не собираюсь – зачем расстраивать? Но ты – знай: хоть раз вильнёшь «налево» – сама с тебя шкуру спущу. Запомни!

Раздались короткие гудки. Растерянный, сконфуженный Павел медленно опустил трубку…

* * *

Глава 2 ПАТЕФОНОВСКИЕ БЫЛИ

Кто не читал весёлые рассказы Н.В.Гоголя, написанные им от имени пасечника Рудого Панька, который поведал миру были, услышанные им от некоего дьячка сельской церкви? Впрочем, изложенные в них события происходили в стародавние времена. Вот и подумалось: ну а почему в более поздние времена, скажем, сельский бухгалтер не может поведать о не вполне обычных событиях, происходивших в его селе? Конечно, может! Так и появились «Патефоновские были» о весьма загадочных происшествиях, некогда происходивших в отдалённом, российском селе Баклушине.

* * *

СЮРПРИЗ К ЮБИЛЕЮ

(быль, рассказанная главбухом АО «Баклушинское» П.П.Патефоновым)

Лет двадцать назад история эта случилась. Или даже больше… Бо-о-о-льше! Ох, скажу я вам, «весёлое» было время! В ту пору, помнится, рубли мы получали миллионами, на базар ходили с мешком денег, а покупок на них набирали столько, что и в кармане умещалось. К той поре мы уже успели выучить мудрёные заграничные слова – «ваучер», «приватизация» и «инфляция». Наш совхоз превратился в АО, коров и свиней в нем поубавилось, куры исчезли напрочь, зарплата стала расти как на дрожжах, а холодильники иной раз пустели настолько, что заведись там хоть чуть-чуть уважающая себя мышь, она немедля повесилась бы…

Однажды вечером готовились мы встречать гостей. Супруга моя, Лидия Аристарховна, хозяйничала на кухне, а я в зале наводил блеск в поте лица. Сам, про меж делом, то на часы, то на стол поглядываю. А на нем, знаете ли, такая деликатесная композиция образовывается – хоть натюрморт пиши. А то ж! Аристарховна у меня такая умелица, что и не будет ничего, а всё равно найдёт, чем стол накрыть. И вдруг замечаю среди стеклянной «артиллерии» вин и наливок (понятное дело, марки «Сделай сам») какую-то фирменного вида пузатенькую бутылку с надписью иностранными буквами «Джин». Ишь ты, думаю, моя Аристарховна для кого-то расстаралась. И, скорее всего, для моего племянника Андрюхи. Ну-у-у, это фрукт – не нашего огорода! Как же! – целых три года в чьём-то посольстве сантехником работал, пока спьяну не устроил там потоп во время то ли – раута, то ли – ленча, и не вылетел с работы как опасный диверсант. С тех пор обретается у нас, в Баклушине.