Чистые Воды

– Магистр Байо разрешил мне не посещать маг мех, – спокойно ответила Кэтти.

– Ты всё-таки решилась рассказать ему?

– Нет, он узнал сам, – сухо ответила Кэтти, стараясь быстрее закончить разговор, – извини, Мейсон, мне нужно торопиться.

– У нас ещё зельеварение, пойдём, – Мейсон взял её под руку.

– Хорошо, – не стала сопротивляться она.

– Я могу объяснить тебе новую тему, – предложил он.

– Благодарю тебя за помощь, но в этом больше нет необходимости – магистр Байо занимается со мной, – улыбнулась она, случайно вспомнив о магистре.

– Но магистр не может заниматься с тобой каждый день, я помогу сделать то, что вы не успели. К тому же, я буду помогать тебе по лекциям Френинга – сдавать тебе ему, – не сдавался Мейсон.

– Он занимается со мной каждый день, – смущённо опустила взгляд она, и тут перед её внутренним взором возник улыбающийся магистр Байо, что в целом было очень плохим знаком, по её мнению.

– Ты влюблена в него? – неожиданно остановился Мейсон.

– Что? – переспросила дезориентированная Кэтти, которой пришлось резко вынырнуть из своих мыслей.

– Ты влюблена в магистра Байо? – уточнил Мейсон.

– Что? – недоумевала Кэтти.

– Ты влюблена в него, – начал раздражаться адепт.

– В магистра Байо? Что за чушь ты городишь? – начала вскипать Кэтти.

– Вот и правильно, – облегчённо выдохнул Мейсон, – Держись от него подальше. У него есть невеста, – серьёзно сказал он, а затем, подумав, добавил, – И любовница. И уверен, он спит со студентками.

– Со студентками? – Кэтти решительно не понимала, что происходит. Но происходящее почему-то крепко злило её.

– Открой глаза – половина академии вешается него.

Словно желая убедиться в словах Мейсона, Кэтти обвела взглядом коридор, а затем спохватившись ответила:

– Ни меня, ни тебя это не касается. Я вообще понять никак не могу, почему мы его обсуждаем.

…

Зельеварение длилось бесконечно. Больше всего Кэтти хотелось поскорее собрать вещи и удалиться к себе в комнату, скрывшись от задумчивого взгляда Мейсона. И когда она увидела, что после окончания практики, он собирается к ней подойти – быстро схватила вещи и выскочила с противоположного выхода в коридор.

Оставшуюся часть дня Кэтти потратила на выполнение домашних заданий, с предвкушением ожидая вечерней медитации.

Вечером Кэтти получила записку от магистра, что занятие пройдёт в малом медитационном зале. И после получения записки почему-то начала усиленно причёсываться и даже прихорашиваться. Понимая всю бессмысленность происходящего, она всё равно никак не могла остановиться. А ещё, откуда ни возьмись, появилось совершенно нелогичное желание обзавестись новым платьем, хотя на занятие по медитации, так же как и на занятие по боевой подготовке приходили в специальной форме для тренировок.

В общем, полдесятого, причёсанная Кэтти стояла возле малого медитационного зала и нервно мерила коридор шагами. Припоздавший магистр явно не торопился и, поздоровавшись, без извинений пропустил адептку в зал:

– Дамы вперёд.

Зал был Кэтрин хорошо знаком. Именно в нём и проводились медитации в её группе.

– Присаживайся, – магистр указал на мягкий ковёр, – Для начала посмотрим, что у тебя не получается. Садись и приступай.

Сам магистр, разувшись, сел напротив. Придвинув ноги к себе, обхватил их руками и закрыл глаза.

И как бы это ни было иррационально – вместо того, чтобы последовать его примеру, Кэтрин вытаращилась и с огромным любопытством начала рассматривать его. Скинувший мантию магистр, остался в академической спортивной форме, которая довольно плотно обтягивала его. Он не был таким мускулистым как Мейсон, однако назвать его худосочным или жилистым ни в коем случае было нельзя. Широкоплечий и подтянутый, он имел приятный мужественный силуэт. Его чёрные волосы топорщились в разные стороны, и Кэтрин подумалось, что сочетание его чёрных волос и серых глаз – самое прекрасное сочетание, которое ей доводилось увидеть. В этот момент профессор открыл глаза и едко заметил:

– Ты опять пыхтишь. В такой обстановке сложно медитировать даже мне.

От смущения у Кэтрин покраснели уши. Она быстро закрыла глаза и попыталась вспомнить всё то, что читала и то, что говорил ей магистр Брокк.

Несколько раз магистр останавливал её и просил начать снова. Ей казалось, что он делает это специально, чтобы она не смогла достигнуть нужного состояния.

– Кэтрин, это совершенно не годится, что ты делаешь? – обречённо спросил магистр Байо.

– Пытаюсь расслабиться с помощью дыхания, – промямлила она.

– Откуда ты взяла эту блажь? – поморщился Рэй.

– Из общемагической энциклопедии, – скептически ответила Кэтти.

Обречённо потерев переносицу, усердно подбирая слова, он постарался объяснить:

– Медитация это не про дыхание и расслабление. Это про концентрацию и управление потоками на самом высоком уровне. Только на нём мы можем подключать магическое зрение и конструировать высшую магию. Это никак не совместимо с расслаблением. Однако ты не должна быть напряжена и всё лишнее должно быть выкинуто из головы. Ты не расслаблена, но и не напряжена, ты сконцентрирована и в любую секунду готова к действию. Ты в тонусе понимаешь? Но без напряжения. Вот что нужно, – договорил магистр и внимательно посмотрел ей в глаза. А в глазах её был если не сущий ужас, то шквал непонимания в купе с осознанием.

– В общем, никаких медитаций в ближайшую неделю. Будешь делать только три упражнения. Делай их, ограничивая по времени. Начинай с минуты. Как только получится не отвлекаться всю минуту, прибавляй по пятнадцать секунд.

Магистр быстро показал ей упражнения и объяснил принцип действия, в конце добавив:

– И вот ещё что, старайся пока полностью не использовать магию. Завтра занятия не будет, я вынужден отлучиться по делам. Когда получится продолжить – сообщу. Есть вопросы?

– Магистр Байо, Вы не могли бы показать мне самый простой отвод глаз? – спохватилась Кэтти.

– Зачем он тебе? – удивился магистр.

– Понимаете…я живу в мужской рекреации общежития и… – замялась она.

Магистр задумчиво покивал головой, а затем ответил.

– Извини, Кэтрин. Я должен был об этом догадаться. У тебя были проблемы?

– Не совсем, – непонятно ответила она.

– Хорошо, – сказал Рэй, – Но заклинание отвода глаз сложное и энергозатратное, лучше используй зеркальную иллюзию. Я покажу. – С этими словами он вышел в центр медитория и начал в воздухе чертить схему.

– Повтори её, – сказал он.

И Кэтти очень вдумчиво повторила, уточняя непонятные детали.

– Теперь вливай силу.

– Готово, – сказала Кэтти.

– А теперь подойди к окну и посмотри в отражение на себя.

Исчезнувшая Кэтти зачастила каблуками и зашуршала юбкой. А через несколько мгновений медиторий пронзил радостный визг, и послышалось странное шуршание. Окинув пространство магическим зрением, заинтригованный магистр Байо увидел, что она кружится и пританцовывает. И до того зрелище было забавным, что он улыбнулся.

Заметившая эту улыбку Кэтрин поняла, что он увидел её позорненькую радость и, сбившись, чуть не пропахала носом мягкий пол. Благо вовремя успела подставить руки. Рэй помог ей подняться и неожиданно сообщил:

– Собирайся, я провожу тебя.

– Проводите…? Нне надо, – в смятении ответила она.

– Я провожу только до двери, не выдумывай, – отмахнулся он.

– Не в этом дело. Магистр Байо, заходите сколько хотите, – чуть громче, чем планировалось, выпалила Кэтти и получила в ответ недоумевающий взгляд, – Там же адепты, – поспешила пояснить она, – Если кто-то увидит нас, точно решат, что мы любовники! Это отвратительно, только этого мне не хватает для полного счастья, – сказала Кэтти и выпучила глаза, – В смысле я имела ввиду, что это, конечно, очень престижно – быть Вашей любовницей и я бы с удовольствием… – Брови магистра снова достигли предела лба, – В общем, Вы меня поняли, – обречённо вздохнула она.

– Значит с удовольствием? – не выдержал магистр и передразнил.

Кэтти ничего не ответила, признав капитуляцию, глядя на его улыбку.

– Я не сплю со студентками, Кэтрин. И с тобой мы занимались по программе, а не тем… в общем собирайся. Нам нечего скрывать.

Проводив до двери Кэтти, он сухо попрощался и ушёл. Как назло в коридоре они встретили того вредного третьекурсника, который в прошлый раз не давал пройти Кэтти. Но её это мало волновало. Гораздо больше её волновало то, что глаза её сейчас физически наблюдали спину магистра, а вот внутренний взор в подробностях изображал ей его улыбку. Очень печальная история. Из единственного человека, способного спасти Кэтрин из пучины её необразованности, магистр Байо медленно, но верно превращался в единственного человека, который мог всё разрушить без прикладывания к этому процессу каких-либо усилий.

– Я пропала, – подумала Кэтти и вперила расстроенный взгляд в большой трухлявый толмуд маг меха.

Глава 9

Следующее утро началось для Кэтти крайне странно. Из игнорируемой обществом невидимки, Кэтти превратилась в самую ненавистную адептку академии. И если поначалу ей казалось, что злобные взгляды ей мерещатся, то после того как ей в голову прилетела самодельная бомба-вонючка – сомнений не оставалось.

Все неясности развеял Мейсон.

– Вы любовники, – без приветствий начал он.

С живописного лица Кэтти можно было нарисовать пейзаж.. Красно-белый.

– Ты врунья. Он ночевал у тебя. Вы даже не скрываетесь! – выплёвывал Мейсон.

Наконец, разобравшись в происходящем, Кэтти закатила глаза. «Значит вот как появляются сплетни», – подумалось ей.

– Ну что же ты молчишь, врунья? – не унимался Мейсон.

И Кэтти разозлилась.

– Значит любовники, – констатировала она, – Дай пройти, пожалуйста.

– Я думал, что ты не такая, – Мейсон обречённо покачал головой и скрылся в проходе.

Простейшая артефактология прошла как в тумане. И виной тому был не Мейсон, а печальное состояние Кэтти, возникающее при мысли о том, что профессора сегодня она не увидит.

Лекарское дело прошло чуть веселее, потому что на лекции объясняли, как заживить ожоги. А Кэтти, как раз утром пролила на руку кипяток.

Боевая подготовка тоже прошла живенько. А вот после неё вернулось паршивое настроение и лютое нежелание что-либо делать.

Все домашние задания к третьему дню седмицы были готовы и Кэтти позволила себе немного полениться, лёжа в кровати и раздумывая о магистре. А затем она вспомнила, что ещё при поступлении хотела уточнить его квалификацию и, подскочив, быстро собралась и потрусила в архив.

Работник архива оглядел её скептическим взглядом. Для работы почти со всеми документами архива требовалось личное письменное разрешение курирующего декана. Однако Кэтти повезло, и на интересующие её документы разрешение было не нужно.

Сидя за столом с чудаковатой улыбкой, Кэтти ощущала себя самым настоящим шпионом. С предвкушением шурша листами, Кэтти углубилась в чтение. Из прочитанного Кэтти узнала, что магистру Байо тридцать четыре года и последние шесть лет он ведёт у старшекурсников защиту от тёмных искусств и магическую боевую подготовку. Магистр не женат и у него есть графский титул и небольшое графство на юге империи, полученное им в наследство от деда. А ещё она узнала, что через три дня у него день рождения.

Осознавая всю тщетность и необоснованность бытия, она всё же решила ему что-то подарить. Вот только что может подарить графу человек, имеющий в кармане два серебряника? Пожалуй, ничего…

…

Вернувшись в комнату, Кэтти с ужасом обнаружила, что все её пищевые запасы уничтожены. А вышеупомянутые серебряники исчезли. От начала семестра прошёл лишь месяц и неделя. До его окончания и назначения стипендии ещё два месяца и три недели, а в кармане ни медяшки. Это был сокрушительный удар. В первый раз за всё пребывание в академии Кэтти стало по-настоящему жаль себя. И по щеке всё-таки скатилась одна злая слезинка. Что теперь делать, Кэтти понятия не имела. Искать – кто и зачем навредил ей не имело смысла. Видно придётся пытаться хоть как-то работать.

Упросив коменданта переменить запирающее заклинание на входную дверь, Кэтти прижала к груди материнский дневник и легла на кровать. Шершавая бумага дневника успокаивала, а запах сушёной лаванды утешал, напоминая о матери. Листая дневник Кэтти случайно наткнулась на магическую скрепку-оберег, с заговором на удачу. Наверное, для любого профессионального артефактора эта скрепка была бы как отвратительное бельмо на глазу. Но не для Кэтти. Скрепка, подаренная ей матерью, однажды спасла ей жизнь.

В дневнике была подробная инструкция изготовления, которая с первого взгляда выглядела довольно просто. А также стояло безоговорочное условие – маг, который создаёт удачливый оберег должен любить человека, которому оберег предназначен.

«Ну вот, кажется, смело можно делать. С этим точно проблем не будет» – обречённо подумала Кэтти и разрешила себе сегодня единственный раз не заниматься делами учебными. Лишь несколько раз повторить полученные упражнения для медитации.

Полностью погрузившись в создание скрепки, Кэтти не заметила как пролетел день. Поначалу простая схема, развернулась в непроходимо сложные дебри. Помимо удачи, Кэтти добавила в неё защиту от сглаза, магических наведённых болезней, а также попыталась добавить портал, влив собственную силу, на случай, если магистру будет грозить смертельная опасность. Теоретически, портал должен был переместить его в безопасное место. И, по мнению Кэтти, он не ввязался в основную структуру и не работал. А проверить это можно было лишь практически, чего делать ей категорически не хотелось.

Голодная, но счастливая Кэтти легла спать с чувством выполненного долга и урчащим животом.

…

Утро третьего дня седмицы началось для Кэтти холодно, промозгло и тоскливо. Заварив одну из оставшихся нескольких щепоток заварки, Кэтти пила пустой чай и размышляла о том, что сегодня вечером, наконец, увидит магистра и попробует всё-таки отпроситься у него на работу хотя бы на пару дней в неделю. А возможно ему удастся найти для неё какую-нибудь не очень пыльную работу в академии, что сэкономило бы ей кучу времени, которое тратилось на дорогу.

Пришедшая на лекцию по общей магической истории последней, Кэтрин обнаружила пустую парту, а Мейсона на другом ряду в другом отделе. Он разговаривал с однокурсницей и демонстративно игнорировал Кэтти.

В этот раз Кэтрин не участвовала в беглом опросе и на заданный Бланковичем вопрос отвечала рассеянно и неохотно, из-за чего получила от профессора холодный взгляд в конце лекции.

Травология прошла без неприятностей, а на медитации Кэтрин усердно тренировала упражнения данные ей магистром Байо, пока все остальные тренировали третью фазу. А после окончания лекций Кэтти получила записку от магистра Байо, о том, что сегодня занятия тоже не будет. Голодная и злая Кэтти понемногу начинала отчаиваться, а затем вспомнила о приглашении Байза обращаться к нему за помощью в случае чего. И такой случай явно наступил. Она может починить поломанную мебель и посуду и вообще кучу всего может, не зря же заклинания выписывала.

Но планам Кэтти не суждено было сбыться. Ещё спускаясь в нижний парк кампуса, Кэтрин разглядела за воротами подозрительных людей, которые расспрашивали о чём-то выходящих адептов. Хоть у страха глаза и велики, а жизнь по глупости потерять не хочется. И Кэтти решила, что лучше всё же потерпеть и сегодня.

Во второй половине дня, чтобы развеяться и сменить стылую обстановку угрюмой комнаты, Кэтрин пошла в оранжерею, помогать магистру Колинс и уже уходя из оранжереи заметила в её зарослях яблони, усыпанные яблоками. Вяло размышляя о чём-то, она не моргая глядела на них.

– Красивые? Сама хожу разглядываю. Бери, не стесняйся. Смотри, сколько нападало – всё равно без дела сгниёт. И с собой возьми, – неожиданно прервала её мысли Оллилейн Колинс.

И Кэтти не раздумывая набрала с собой столько, сколько смогла унести. Несколько яблок на голодный желудок – было сомнительным удовольствием. Ощущения были неприятными. Но всё же лучше, чем звенящая пустота внутри.

Ободрённая такой удачей Кэтти вернулась к себе и до ночи грызла маг мех.

На следующий день Кэтти порадовала себя завтраком из печёного яблока. Почти сытая и довольная жизнью, она с надеждой отправилась на лекции.

Лекции прошли спокойно, однако магистр снова прислал записку о том, что занятие провести не сможет, а у академических ворот снова дежурили подозрительные люди. Но вот поразительная вещь, слабость, тошнота и голод на третий день прошли и Кэтти начала подумывать о том, что вообще-то спокойно может довольно долго жить без еды.

В последний учебный день седмицы, Кэтрин, наконец, получила долгожданную записку о том, что занятию быть. А значит и встрече с магистром быть, и она даже сможет вовремя поздравить его с днём рождения.

Окрылённая Кэтрин на всех лекциях была бодра и активна, но по обыкновению получила «весьма посредственно» от магистра Споук. И от бессилия совершенно провалила боевую подготовку, не получив при этом ни плохой оценки, ни замечания, что было весьма удивительно.

Глава 10

– Добрый вечер, Кэтрин, – поздоровался магистр Байо, а Кэтти в ответ кивнула.

– Тебе бы стоило подтянуть этикет и приветственные ритуалы, – беззлобно подшутил магистр, который выглядел сонным и уставшим, – Сегодня пройдём одну тему и посмотрим, что у тебя получилось с задачами. Времени мало, так что – соберись.

После того, как они быстро посмотрели решённые Кэтти задачи и прошли новую тему, Рэй засобирался и поспешил откланяться. Кэтти, которая всё занятие пролетала в облаках, наконец, опомнилась и, подойдя к столу, сказала:

– Одну минутку, магистр Байо.

Достав из внутреннего кармана свёрнутую несколько раз бумагу, Кэтти развернула её и достала скрепку, положив её на стол перед магистром, улыбнулась и произнесла:

– С днём рождения!

Несколько секунд удивлённо рассматривая скрепку, он серьёзно спросил:

– Кто научил тебя делать такие вещи?

– Мама, – прямо ответила Кэтти, – Точнее технология создания была описана в её дневнике.

– Что ещё описано в дневнике твоей мамы? – продолжил допрос магистр.

– Ничего такого больше нет, – терпеливо ответила Кэтти.

По сосредоточенному лицу магистра Кэтти поняла, что он рассматривает скрепку магическим зрением. И тут до неё дошло, что чисто теоретически, он может знать непременное условие при создании такого оберега. В ужасе она раскраснелась и начала выдумывать хоть сколько-нибудь уместное оправдание. Однако Рэй выключил магическое зрение и, глядя ей в глаза, серьёзно сказал:

– Это очень ценная вещь, и я бы не посмел принять её. Но я вижу, что структура замешана на моей ауре, а это означает, что никому кроме меня она не пригодится. Спасибо, Кэтти. Это очень ценный дар.

А дальше он сделал то, чего от него Кэтти точно уж не ожидала. Отогнув бочок скрепки, Рэй вставил её себе в ухо, а затем загнул обратно, соорудив при этом импровизированную серёжку. А затем, наложил на всю эту неописуемую красоту, то ли иллюзию, то ли сам магистр знает что, но скрепка перестала быть видимой для чужих глаз.

Улыбнувшись своим мыслям, магистр неожиданно добавил:

– Совсем забыл! У меня тоже кое-что для тебя есть. Академический браслет-портал, – он жестом попросил дать руку с браслетом, – Теперь для тебя открыт портал из твоей комнаты в мой кабинет и медиторий. Он работает в обе стороны. Разрешение получено у ректора, – сказал магистр и провёл рукой над её студенческим браслетом.

– Умеешь пользоваться? – спросил он, а после утвердительного кивка скомандовал:

– Пробуй.

Активировав студенческий браслет, Кэтти приказала ему открыть портал в свою комнату. Перед тем как шагнуть в портал, она улыбнулась и сказала:

– Ещё раз с днём рождения! Доброй ночи!

…

Вчерашним вечером у Кэтти язык не повернулся лезть к магистру с новыми проблемами в его день рождения, да и выглядел он уставшим. И уже утром доедая оставшиеся яблоки, которые она снова запекла – Кэтти твёрдо решила, что сегодня точно попросит у него помощи.

Находиться весь день в комнате без еды было невыносимо. Каждый час она предпринимала безысходные попытки заглянуть в ящик и ещё раз убедиться, что там ничего не осталось. Надев своё пальто, которое, к слову также как и платье оказалось испорченным, после того памятного дня, когда недоброжелатель оставил её без еды и как выяснилось без одежды. Но пальто, к счастью, удалось починить. В отличие от платья.

Надев пальто, Кэтти посетила библиотеку, затем оранжерею. Гулять не вышло, из-за голода она постоянно мёрзла. А осень уже вступила в свои права и с востока дул промозглый ветер. Вернувшись в комнату, Кэтти постаралась сосредоточиться и поделать упражнения. Но несмотря на то, что она с завидным постоянством и усердием выполняла их каждый день, с каждым разом они получались всё хуже внимание рассеивалось и доделать хоть одно из них до окончания минуты никак не получалось. Рассерженная она бродила туда-сюда по комнате, затем обессиленная ложилась на кровать, а потом снова вставала и ходила. Неожиданно, её мрачные потуги были прерваны стуком в дверь. Кэтти удивлённо уставилась на неё, а после повторного стука заторможено подошла к ней и открыла. На пороге стоял Мейсон и вид у него был угрюмый. Он окинул её взглядом с ног до головы и сказал:

– Добрый вечер, Кэтти. Я хотел узнать, всё ли у тебя в порядке? Последние дни ты выглядишь очень… уставшей… и похудела… ты болеешь?

Удивлённая Кэтти несколько долгих мгновений пыталась осмыслить происходящее, а затем ответила:

– Спасибо, Мейсон, всё в порядке, скоро приду в норму, – сказала и постаралась улыбнуться. Возможно Мейсон и мог бы ей помочь, но язык просто не поворачивался сказать: « Мне нечего есть».

– Я был… неправ. Вспылил и наговорил не то. Если тебе нужна помощь или у тебя трудности – ты всегда можешь обратиться ко мне, – сказал Мейсон, а затем замялся, – Я… думал, ты болеешь и не знал, что можно принести человеку…который болеет…но ты не болеешь… в общем вот, возьми, пожалуйста, к чаю, – он протянул ей бумажный свёрток.

Кэтти бездумно протянула руку, Мейсон быстро вставил в неё свёрток и отошёл, чтобы она не смогла его вернуть.

– Увидимся на лекциях, – улыбнулся Мейсон и ушёл.

Совершенно обескураженная Кэтти на этот раз забыла не только поздороваться, но и попрощаться.

Войдя в комнату, она без интереса развернула свёрток и увидела, что в нём, завёрнутый в холщовую бумагу, лежал большой кусок вишнёвого пирога.

От непонимания и нахлынувших чувств, по щеке побежала горькая и радостная слезинка. Этот пирог был не хлебобулочным изделием, но символом надежды и источником жизни.

Как и предполагала Кэтти, весь кусок не влез в неё. Поэтому добрая его половина осталась ей то ли на ужин, то ли на завтрак. Уж как пойдёт. Оставшееся время до медитации с магистром, Кэтти размышляла о Мейсоне и о причинах его поступка. Повертев свои мысли и так и эдак, Кэтти пришла к выводу, что хорошему человеку не нужны причины для добрых поступков. И вряд ли Мейсону могло быть что-то нужно от двоечницы, у которой ни медяка за душой.

Вечером Кэтти порталом прошла в медиторий и половину часа ждала магистра Байо, но он так и не пришёл. Тогда, чтобы исключить возможность ошибки, через свою комнату, она переместилась порталом к его кабинету и стала свидетельницей неприятного разговора, который к счастью подходил к концу. Оба говорящих мужчины злились и говорили на повышенных тонах. Однако магистру всё же удалось прийти в себя и холодно выпроводить оппонента. Нерешительно постучав в дверь, после разрешения, Кэтти вошла внутрь кабинета.

Рэй сидел чернее тучи. Большие тёмные тени залегли под глазами, уголки губ были опущены, желваки ходили ходуном.

– Проходи, – холодно сказал он, – Медитации сегодня не получится.

Медитации и не было. Всё занятие он, сохраняя хладнокровие, по нескольку раз объяснял непонятные для Кэтрин темы, но та слушала рассеянно и принимала новые знания вяло. В итоге магистр окончил занятие раньше и отпустил её высыпаться. Обращаться за помощью к сердитому магистру Байо Кэтти не решилась и, попрощавшись, ушла порталом в свою комнату.

…

Утро первого учебного дня седмицы встретило Кэтрин оставшимся куском пирога и заваренными листьями мелисы, собранной в оранжерее с разрешения магистра Колинс. И это было по-настоящему доброе утро, которое пообещало Кэтти счастливый день. Почему-то именно так ей подумалось, а может просто очень захотелось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.