Чистые Воды

Около девяти Кэтти уже планировала заснуть с магмеханикой, когда неожиданно перед ней появилась записка: «Завтра в девять жду тебя в моём кабинете. Магистр Р. Байо».

«А вот и эшелон с несправедливыми обвинениями подъехал», – подумала Кэтти, обняла магмеханику и забылась крепким сном.

…

Рэй планировал отчислить девчонку по итогам первого семестра, однако она как будто решила ему в этом помочь – четырнадцать «весьма посредственно» из семнадцати, неудовлетворительно по профильному предмету и, как ни странно – два «блестяще».

«Френинг, конечно, болван – пойти к ректору жаловаться на адептку, которая соорудила «вижу-слышу» – показатель полного отсутствия компетенции в артефактологии, но и эта возможность намекнуть девчонке, что пора паковать чемоданы – хороший повод. Ну что она забыла здесь? Образование ей нужно, – бурчал про себя Рэй. – Ведь в первую же практику отправят на кладбище. А неспокойных захоронений с каждым днём всё больше. А если глупышка окончит и получит диплом – её возьмут в пожизненное рабство на службу империи, а заодно её детей и внуков, если она до них доживёт, конечно. А ещё постоянные издевательства от светлых. Неужели за месяц не натерпелась? А ведь ни разу не пришла за помощью. Может, всё обошлось? Ох, сомневаюсь…»

В общем, от девчонки нужно было быстро избавляться, а если надумает доказывать обратное, он просто покажет всё, что записал следящий светлячок, которого он послал за ней в первый же день зачисления. Если, конечно, результатов её обучения будет недостаточно.

Ровно в девять причёсанная, умытая, полностью готовая ко всему Кэтти стояла возле кабинета магистра. Дверь распахнулась как бы в приглашающем жесте, и Кэтти, глубоко вздохнув, прошла внутрь.

– Доброе утро, Кэтрин, – поздоровался магистр Байо, – присаживайся.

Кэтти села на стул с другой стороны стола от его рабочего места и прямо взглянула ему в глаза.

– Ничего не хочешь мне сказать? – улыбнулся магистр.

– Артефакт Свебруна не относится ни к запрещённым, ни к опасным по классификации империи, – спокойно ответила она.

– Я весьма благодарен тебе за справку, но я надеялся, что в этот раз ты всё-таки поздороваешься со мной. Ну а раз уж не судьба, – подался вперёд магистр, – сразу перейду к делу. Результаты твоего обучения – мягко говоря, «не выдающиеся». Ты удовлетворительно проходишь основной курс и умудрилась не посетить ни одного занятия по магмеханике. Я лично проверил отмечающий артефакт в кабинете Френинга.

Рэй посмотрел ей в глаза, с удивлением обнаружив, что она также прямо смотрит в ответ без жеманности и наигранной растерянности.

– Я всё исправлю, – только и ответила она.

– Боюсь, не успеешь. А с такими результатами тебя просто не допустят до сессии. К чему все эти мучения? – продолжил давить он.

– Если не допустят – отчислите.

Не ожидавший такого разговора магистр Байо долго смотрел на неё, стучал по столу пальцем, а затем, сказав:

«Иди», принялся рассматривать какие-то бумаги.

Кэтти взяла сумку с тетрадями, которую собрала, чтобы после покупки пальто поучить предметы в городской библиотеке, сделала несколько шагов к выходу, но неожиданно развернулась и, озарённая какой-то мыслью, спросила:

– Прошу прощения, магистр Байо, у вас есть ещё минутка?

Он удивлённо поднял брови:

– Говори.

– Вы не могли бы объяснить мне одну букву из формулы?

– Какая именно буква тебя интересует и из какой формулы? – подозрительно уточнил он.

– «Вальда», – обречённо ответила она.

– Если бы ты имела совесть посещать профильную магмеханику, у тебя бы не возникало таких глупых вопросов, – рассердился он.

Не отводя прямого взгляда, Кэтти понимающе покачала головой:

– Извините, за беспокойство. Светлого дня.

– Стоять! Вернись и сядь на стул!

Она вздрогнула и неуверенно вернулась.

– Что такое «Вальда»? – надменно спросил магистр.

Немного подумав, Кэтти ответила:

– Вальда – это постоянная величина, определяющая свойства проводника, в данном случае мага, проводить магические потоки и их количественную характеристику.

– Что такое «Онема»? – продолжил опрос магистр.

– Онема – это величина, характеризующая энергию, поток, потенциал магической энергии в точке Вальда.

– У тебя с собой учебник по магмеханике? – спросил Рэй. А получив в ответ утвердительный кивок, протянул руку: – Давай сюда.

После пятнадцатиминутного детального опроса по учебнику Рэй пришёл к неутешительному выводу, что девчонка выучила книжку наизусть. А это означало только одно: отсутствие посещений с её стороны было неспроста.

– Что случилось на магмеханике? – нахмурился он.

Но в ответ получил только прямой, сердитый взгляд, который красноречивее всех слов говорил: «Тебя это не касается. Я сама разберусь».

– Для того, чтобы помочь с предметом, я должен посмотреть уровень твоего знания магмеханики. Что ты всё выучила, я уже понял, – вздохнул Рэй. – Сейчас мне нужно уехать из академии. А вечером, полдесятого – к сожалению, раньше точно не смогу – я жду тебя в этом кабинете. Возьми всё, что есть по магмеханике, и попроси у одногруппников… Хотя это не обязательно. В библиотеке возьми сборник задач.

После того как Кэтрин вышла из кабинета, задумчивый магистр призвал следящего светлячка и долго перебирал его между пальцев, раздумывая о том, что если сейчас оставить всё как есть – это было бы лучшим способом избавиться от девчонки. Но не позволяло нутро, которое упрямо противилось подлости и не могло не замечать внутренней борьбы в Кэтти.

Рассердившись на собственную слабохарактерность, он решил, что для начала узнает, как обстоят на самом деле дела, а потом примет верное решение. Байо призвал воспоминания светлячка.

А дела, как выяснила проверка, обстояли самым скверным образом. Бойкот девчонке объявили не только адепты, которые делали гадости исподтишка и попытались подставить Кэтти, выкрав из оранжереи «калиум индуктим» в её смену – благо магистр Колинс не подала заявление в магполицию и лично прикрыла Кэтрин. Но и преподаватели! Что стало ударом даже для самого Рэя. Ей занижали оценки, фальсифицировали работы, сознательно вводили в заблуждение и постоянно унижали. Но более всего отличился Френинг, который просто не пускал её на лекции. Пару раз поджёг тетради и левитировал её сумку за окно учебной башни. Он также увидел, что всё свободное время от учёбы Кэтрин учила магмеханику… и работала.

Отчислить человека, зная такую правду – безусловно, означало бы подключиться к общественной травле на привилегированных условиях. Но и оставлять её нельзя – погибнет. Никому в империи нет дела до тёмной магички, и её смерть будет полностью на его руках.

Что дальше – Рэй пока понятия не имел, но обещание есть обещание. С магмеханикой он поможет.

Глава 6

Выйдя за ворота кампуса, Кэтти укуталась в свитер и привычно накинула довольно стойкий морок – в сравнении с тем, что получился впервые месяц назад. В городе она ориентировалась плохо, но всё же не критично, поэтому свой утеплительный поход девушка решила начать с товарных лавок, находящихся рядом с северной ратушей.

Однако поход провалился. Самое дешёвое пальто, которое удалось обнаружить, стоило двадцать пять серебряников. На те семнадцать, что были у неё, в лучшем случае можно купить неплохую шапку.

Замёрзшая и расстроенная Кэтти растерянно смотрела на подставки, усыпанные вешалками с тёплыми шерстяными пальто разных цветов и фасонов, когда сзади неожиданно подошла женщина и вложила в руки глиняную кружку с горячим чаем.

– Ты вся трясёшься. Видно, совсем замёрзла, – покачала она головой. – Выпей, хоть немного отогреешься. И вот ещё что, попробуй поискать то, что ты ищешь на южном рынке. Иногда там можно встретить приличные вещи.

Кэтти благодарно кивнула и сделала несколько обжигающих глотков, а полностью опустошив кружку – действительно согрелась. К тому же из-за туч лениво выкатилось солнце и наконец хоть немного прогрело городской воздух.

Южный рынок был местом для бедняков, и Кэтти об этом не знала. Сам рынок находился на другом конце города, но что поделать, в её ситуации выбирать не приходилось.

Идти туда Кэтрин рискнула через центральный проспект. Погода позволяла, да и в кои-то веки было время и настроение. На проспекте вовсю кипела жизнь: пели уличные музыканты, жонглировали и показывали фокусы артисты, пахло топлёным сахаром и мёдом. А по обе стороны дороги смотрели друг на друга мастерские, кондитерские и траттории.

Небольшие двух- и трёхэтажные каменные домишки громоздились друг на друга, а редкие башенки, покрытые тёмной черепицей, сердито посматривали на прохожих, нахлобучив свои острые шпили на крышах. Скрипели флюгеры. Улочки, кроме нескольких центральных, были узкими, из-за этого нигде росло деревьев, только на пересечении двух самых длинных улиц. Там, величественно и устало покачивал ветвями старый дуб.

Чтобы как-то скрасить и сделать более уютным каменные коридоры, в зажиточных районах женщины украшали свои дома горшками с цветами и даже кустарником. А вот в бедных районах чаще встречались покосившиеся деревянные сооружения, о цветах не шло речи и пахло зловонно.

Обойдя по кругу фонтан, Кэтрин упёрлась взглядом в дорогущую ресторацию. «Барбис» – гласила вывеска. Это было одно из тех немногих мест, которые Кэтти хорошо помнила по детству. Сюда её частенько приводила мать – угостить шоколадным мороженым, в которое добавлялся секретный магический ингредиент.

Повинуясь незнакомому инстинкту, Кэтти подошла к ресторану и совершенно бестактно заглянула в большое прямоугольное окно. Чтобы лучше видеть, она прислонилась к нему лбом и обхватила лицо руками, с намерением избавиться от назойливого дневного света.

Конечно же, в ресторации с тех пор изменилось абсолютно всё. Вместо уютной и камерной – обстановка стала вычурной. Стеллажи с книгами заменили на скульптуры и безвкусные изображения знаменитых магов современности. А самое ужасное, что по всей площади ресторана не осталось ни одного горшка с гортензией.

Разглядывая причудливые интерьеры, Кэтти с удивлением обнаружила, что за ближайшим столом в компании симпатичной блондинки сидел магистр Байо и вопросительным немигающим взглядом смотрел прямо на Кэтрин. В первый миг она стремительно отвернулась от этой парочки, но вспомнив про накинутый морок, снова с любопытством уставилась на них.

Девушка в дорогой одежде выглядела ухоженной. Элегантное красное платье ни в коем случае нельзя было назвать вульгарным. Она улыбалась Рэю и явно флиртовала.

«Откуда у обычного магистра деньги на «Барбис»? Надо будет всё-таки зайти в архив и почитать про его регалии, может, там ещё и родословная есть», – подумала Кэтти и наткнулась на вопросительный взгляд Рэя, который успел изогнуть брови.

К окну повернулась и блондинка, не выдержав интриги. И Кэтти, удовлетворившая своё любопытство, высоко подняла голову и возобновила прежний курс, чинно прошествовав мимо ресторации.

Девушка лениво размышляла о том, как бы не схватить вечером новый выговор от магистра. Наверное, он всё-таки осмотрел её магическим зрением и увидел человека под мороком.

Обойдя большую часть рынка, скептично настроенная Кэтрин с удивлением обнаружила, что здесь действительно есть немало хороших вещей. И, сторговавшись на пятнадцать серебряников, она купила себе тёплое шерстяное пальто. Ещё на два – пополнила опустевший сухой паёк. А по дороге домой купила на оставшиеся медяки большой медовый пряник и облепиховый взвар. И, как ни странно, все тяготы и неустройства минувшего месяца наконец оставили её.

…

Без особой надежды, но с любопытством Кэтти собиралась на занятие к магистру и в обозначенное время была на месте, не забыв взять в библиотеке сборник с задачами. А вот в архив попасть не вышло. В выходные он не работал.

– Присаживайся, – сказал только вошедший в кабинет Рэй.

Сложив на спинку стула свою мантию, магистр сел за стол и достал несколько приготовленных заранее учебников.

– У тебя не получается использовать «Вальду», потому что просчитывать её учат в магшколе. Ты не ходила в школу, Кэтрин?

– Только в младшую, – спокойно ответила Кэтти и добавила: – Так вышло.

– Хорошо. Точнее, плохо. «Вальда» – это константа, как ты уже правильно заметила. Исходя из определения, она высчитывается для каждого мага индивидуально. Для этого используется несколько точных параметров.

После того, как они просчитали «Вальду» Кэтрин, Байо попросил девушку решить задачи из школьного курса, по итогам начал основательно восполнять упущенное.

– Программу Френинга мы пока будем трогать опосредованно, для начала тебе нужно восполнить пробелы в базе. Без понимания основ решать эти задачи нет смысла. Однако одну формулу использовать я тебя сегодня научу.

Кэтти сидела ни жива ни мертва и с нетерпением заглядывала к нему в рот, ожидая новой информации. В первый раз туманная завеса магмеханики потихоньку начала развеиваться и некоторые вещи не только прояснились, но и оказались простыми и понятными.

Тем временем магистр продолжил:

– Вот она. – Он ткнул пальцем в обмусоленный учебник по магмеханике и добавил: – Теперь у тебя есть все неизвестные в этом уравнении. Подставляй их, а когда решишь – выпиши схему.

Дрожащей от предвкушения рукой, Кэтти начала выписывать буквы и цифры, высунув от азарта и волнения кончик языка.

Когда она закончила, магистр неожиданно похвалил:

– Умница! А теперь, наполняй. – Рэй вышел из-за стола, указывая ей: – Встань сюда.

Кэтти, ушам своим не верила, ведь магмеханика в первом полугодии была исключительно теоретической, а в случае Кэтти и вовсе космической. Она вышла из-за стола, аккуратно создала перед собой схему и медленно начала заливать. После того как всё заполнилось, напротив Кэтти вспыхнула прекрасная роза, которая, просияв несколько мгновений, исчезла.

Кэтти замерла, осознав происходящее. Её переполняла радость. Бурлили эмоции – восторг и изумление.

В нахлынувшей эйфории девушка взвизгнула и, прыгнув к преподавателю, крепко обняла:

– У меня получилось!

…

Ошалевший магистр, от неожиданности сам чуть не взвизгнул и в нерешительности замер. Испытывая желание отстраниться, он всё же стоял, похлопывая адептку по плечу, не желая случайно разрушить радость первой победы.

Однако через мгновение Кэтрин, видно, пришла в себя, сильно напряглась, неестественным движением расцепила руки и отстранилась, а когда она на негнущихся ногах сделала шаг назад, он увидел в её глазах настоящий ужас.

Чтобы хоть как-то успокоить девушку и привести в чувства, Байо протянул ладонь и хотел ободрительно потрепать по плечу, но Кэтти сделала ещё один непроизвольный шаг назад и выставила вперёд руки, прикрываясь словно от удара.

Изумлённо глядя на неё, он думал про себя: «Чужая душа – потёмки. В какое же болото ты меня втягиваешь, Кэтрин? Кто же так обидел тебя?».

Затем уверенно, но мягко взял её за плечо и тихо сказал:

– Я никогда не причиню тебе вреда, Кэтрин, обещаю.

Прикрыв ладонью глаза, она глубоко вздохнула:

– Извините. Понятия не имею, что на меня нашло.

– Я был несправедлив к тебе, Кэтрин. Ты трудолюбивая и смышлёная и сможешь многого добиться. Зачем тебе диплом по тёмной магии? Давай подадим прошение о полном переводе на свет? Я посодействую.

– Вы знаете не хуже меня, что с моим уровнем света и платёжеспособностью – академии невыгодно меня держать. Меня взяли только из-за тёмной силы.

– Сейчас не лучшее время, чтобы становиться дипломированным тёмным магом. Ты ведь сметливая и должна понимать – империя неспроста занялась тёмными, – продолжил увещевание магистр.

– Я понимаю, о чём вы, о восстающих древних захоронениях, тёмных храмах, паладинах, оккультистах, фанатиках и обо всех рисках, и я благодарю вас за такое участие. Но мне нужен диплом, – не сдавалась она.

Устало потерев переносицу, Байо ещё раз окинул её взглядом и сказал:

– Понятия не имею, как родители допустили твоё поступление сюда, но если это твоё осознанное решение, у тебя есть на то нужда – я помогу.

– У меня нет родителей, – пожала плечами она. – Нужда есть.

– Соболезную. – Он на секунду замолчал, а потом продолжил: – Заниматься будем каждый день, кроме субботы, примерно в это время в моём кабинете. Работы предстоит много, но если продолжишь заниматься так же усердно – за полугодие всё подтянешь.

– Прошу прощения, магистр, не получится ли заниматься через день? Я не смогу совмещать с таким расписанием работу.

Рэй, вспомнив отчёт светлячка, немного подумав, ответил:

– У тебя не получится совмещать учёбу и работу в этом полугодии, Кэтрин, выбирай.

– Хорошо, – согласно покачала головой она. – Доброй ночи, магистр Байо.

– Доброй ночи, Кэтрин.

В дверном проёме Кэтрин неожиданно развернулась:

– Спасибо, магистр. Вы человек с большим сердцем и педагог по призванию.

Рэй поморщился, приняв благодарность за лесть, а Кэтти переубеждать не стала.

– Кстати, Кэтрин, если у тебя возникнут проблемы с педагогами, даже незначительные – сразу же обращайся ко мне. И да, к Френингу на лекции больше не приходи.

– Всё в порядке, вы предупреждали, что легко не будет.

– Ещё раз, Кэтрин, – покачал головой он. – Будут проблемы с преподавателями – сразу иди ко мне. Когда я говорил о трудностях – имелись в виду конфликты со студентами. У каждого из магистров могут быть свои взгляды на… кхм… жизнь, но ни один из них не имеет права их показывать и тем более пользоваться своим положением и унижать адептов. Завтра вечером жду тебя в это же время, доброй ночи.

– Доброй ночи.

Глава 7

На следующее утро Кэтрин печально окинула взглядом провизию и отправилась к Байзу, предупредить о том, что работать больше не сможет, выписав из альманаха сразу несколько бытовых заклинаний.

Кэтрин привычно накинула морок и с улыбкой шла под тяжёлым моросящим небом и жалящим ветром, с удовольствием кутаясь в тёплое пальто.

Байз открыл ей сразу же. Он всегда поздно ложился и рано вставал, частенько поговаривая: «Лежать буду, когда уже не смогу вставать. Трактир сам себя не откроет».

– Я больше не смогу работать, Байз. Извини, – опустила она голову.

Немного подумав, он ответил:

– Это к лучшему, Кэтти. Тот дознаватель, что интересовался тобой, ещё несколько раз приходил и спрашивал о тебе. Не стоит без нужды выходить из академии.

Лицо Кэтрин стало обеспокоенным, но затем она улыбнулась:

– У меня есть для тебя сюрприз.

Она накинула на кладовую несколько охладительных заклинаний, на мебель защитное, а также смогла пробить в трубе засор, из-за которого та не работала вот уже больше десяти лет. И, наконец, не нужно было идти через весь двор к колодцу под проливным дождём или в морозы.

– Это тебе, – протянул он Кэтрин десять серебряников.

Та брать не спешила, и он добавил:

– Заслужила, Кэтти, бери.

В её глазах показались слёзы, быстро смахнув их, она аккуратно взяла деньги и прошептала:

– Спасибо.

– Если что будет нужно – никогда не стесняйся, приходи, – улыбнулся ободряюще он и потрепал за плечо.

…

Кэтрин никогда не была транжирой, но единственное сменное нижнее бельё создавало много проблем. Поэтому на пять серебряников она раскошелилась и всё же приобрела себе ещё несколько комплектов. Ещё на три пополнила запасы круп, а два – бережно сложила в тумбочку.

По её подсчётам, крупы и масла должно было хватить на три месяца при разумном потреблении.

Довольная собой, она открыла задачник прорешав столько, сколько смогла, заранее выписав появившиеся вопросы.

…

– Добрый вечер, Кэтрин. Присаживайся, – устало сказал магистр Байо. – Что получилось сделать за сегодня?

Кэтрин с гордостью показала исписанную тетрадь. Не всё было верным, да и написано не очень внятно – страдало отсутствие оформления. Но всё же редкая, скупая, но заслуженная похвала медленно отращивала Кэтти потерянные крылья.

По завершении занятия магистр зевнул:

– Всё хотел спросить, а что это за морок у тебя такой интересный?

– А что с ним не так? – смутилась она.

– Каждые несколько секунд он мерцает, открывая тебя, кроме того: ты хоть видела, чью личину ты накидываешь? – улыбнулся магистр.

Кэтрин, которая, наконец, привыкла к обстановке и немного расслабилась, с удивлением обнаружила: когда магистр улыбался, у него на щеках появлялись очень милые ямочки, и он выглядел совсем иначе. Исчезла та грозная морщинка между бровей, взгляд стал мягким, а сам магистр оказался невероятно обаятельным. Кроме того, девушку восхищали его принципиальность и остроумие. Он был хорош собой, умён и рядом с ним становилось восхитительно хорошо и спокойно.

В этот момент Кэтти почувствовала, как плывёт.

«Ну и улыбка, чёрт возьми! Нельзя же влюбляться просто за нормальное человеческое отношение! Замри немедленно!» – отругала себя она.

Но вслух уточнила:

– Что, простите?

– Я спросил, в курсе ли ты, чью личину накидываешь на себя?

– Нет, – задумчиво ответила она. – Разве личина каждый раз не разная?

– В твоём случае – нет. Ты умеешь накидывать только одну, – протянул магистр и добавил: – Подойди к зеркалу и посмотри.

Она неловко замялась.

– Я знаю, что ты творишь морок тёмной силой. Иди. Не стесняйся. Я же обещал, что не причиню вреда.

Ещё немного поразмыслив, Кэтрин подошла к зеркалу и накинула морок. Удивлённо глядя на отражение, несколько секунд она внимательно рассматривала себя. А потом, развернувшись лицом к Байо, безудержно расхохоталась. И так заливисто, что через какое-то время к ней присоединился сам магистр.

Отсмеявшись, она повернулась, ещё раз посмотрела в глаза старикашке, который забыл надеть штаны на свои панталончики. В этот момент, как и всегда при развеивании морока рядом с Кэтти, два раза звонко хлопнула искра.

Настороженный Рэй осмотрел Кэтрин магическим зрением и обеспокоенно спросил:

– Что это было?

– Не знаю, так всегда с мороком и некоторыми заклинаниями.

– Кэтрин, ты инициирована?

– Нет.

– Что с твоим потенциалом? Тебя замеряли на поступлении?

– Замеряли, – опустила голову она, а затем подняла и, посмотрев ему в глаза, ответила: – Но я схитрила, потенциал нестабилен и растёт.

Магистр Байо громко вздохнул:

– Что с медитациями?

– Могу рассказать теорию, – пробубнила она.

– Прекрасно, – съязвил он. – Что может быть лучше, чем теория медитации? Даже не знаю… теория бега?.. Основам медитации учат в старших классах школы. Тебе придётся за оставшиеся три месяца научиться тому, что все твои одногруппники освоили ещё в школе, Кэтрин.

– Хорошо, – безропотно приняла удар она.

– Ничего хорошего, – покачал головой он. – С завтрашнего дня чередуем медитацию и магмех. По остальным предметам старайся сама, но если что-то не будет получаться – не откладывай в долгий ящик.

– Хорошо. Добрых снов, магистр, – попрощалась она.

– Добрых снов.

…

Спускаясь к себе, Кэтрин размышляла: «Вот ведь странно! Ещё вчера думала, что в академии нет никого, кто хотел бы учиться также сильно, как я. И вот сегодня, когда, наконец, начали получаться вещи, которые никак не давались весь месяц, я поняла, что хочу учиться ещё сильнее. Расскажи бы себе об этом ещё позавчера – ни за что бы не поверила!»

– Куда торопишься, дорогуша? – вырвал из раздумий чей-то голос.

Кэтти увидела из ниоткуда выросшего третьекурсника и попыталась обойти.

– Куда надо, – буркнула она.

– Ты смелая или глупая? – заступил дорогу незнакомец. – В полночь разгуливать по мужскому крылу и грубить его обитателям…

– Карл, ты сейчас усыпишь её своим занудством, – добавился новый голос.

Но этот, в отличие от первого, был хорошо знаком. Из ближайшей двери появился парень, который интересовался, не забыла ли она поесть:

– Отстань от девчонки. Она живёт на нашем этаже.

– На нашем этаже? В нашей рекреации? – уточнил третьекурсник.

– Именно так, – ответил второй. – Подумай головой – не сама же она себя здесь прописала.

– А может, сама! Это ведь она живёт в отдельных апартаментах? Значит, у неё есть богатый покровитель, у которого не хватило мозгов выделить апартаменты в женском крыле или любовник, – не унимался Карл.

– Ты ведь знаешь, что целительский факультет набирает только девчонок и увеличивает их долю. В женском общежитии всегда доставляют четвёртую кровать, когда у нас не больше двух. К тому же стоит ли портить отношения с её возможным покровителем, не зная его личности? – второй выпучил глаза и многозначительно покивал головой.

Презрительно глядя на него, Карл ненадолго задумался, а затем, развернулся и, не прощаясь, ушёл.

– Чёрт возьми, тёмная! Я же предупреждал – не выходи голодной из комнаты. И что тебя ночью гулять понесло? Хоть бы отвод глаз накинула – нет же! Идёт, как конь в доспехах, хорошо фонарём не светит.