Полная версия
– Извините, – раздался голос за ее спиной, – я поставлю корзину вот здесь?
Запах мужского одеколона и драпа. Раслин подвинула свои продукты.
– Спасибо, – сказал мужской голос. Вторая корзина была втиснута на ленту.
Женщина впереди наконец расплатилась и, перекинувшись двумя словами об ужасной погоде, отошла от кассы. Раслин выкладывала продукты на ленту. Кассирша, пробив половину товара, остановилась и посмотрела на нее.
– Что-то не так? – спросила сержант.
– Нет-нет… – Кассирша продолжила пробивать. – Скажите, – она подалась вперед, – вы из полиции?
– Из полиции, – равнодушно сказала Раслин, надеясь избежать продолжения раз-говора.
– Я слышала, произошло очередное убийство…
– Очередное?
– Ведь только пару лет прошло или чуть больше… Тоже женщина и опять молодая. Говорят, это жена полицейского…
– Простите, я не могу разглашать детали.
– Да-да, – кассирша перешла на шепот, – я понимаю. Но не много ли убийств для нашего города? Тогда убили Сильвию Бейтс, а сейчас… И вы знаете, люди уже говорят, что убийства похожи!
– Мы пока работаем над делом, и нельзя утверждать это с точностью. – Раслин спешно складывала продукты в пакет.
– Может, это серийный маньяк? – не унималась кассирша.
– Не думаю, мэм. Не волнуйтесь; скорее всего, это два совершенно не связанных друг с другом убийства.
– Вы думаете? – удивилась та.
– Я уверена, что они никак друг с другом не связаны. Вам не стоит беспокоиться. – Раслин постаралась улыбнуться, но из улыбки ее получилось что-то кривое и несуразное.
– Но как же не беспокоиться…
– Простите, я тороплюсь, – протараторила она и, выхватив из рук кассирши багет, оставила на кассе две смятые купюры.
– Конечно-конечно… – Кассирша оглянулась на выбегающую Раслин. – Все такие занятые, – проворчала она. – Лучше б они так торопились дела раскрывать.
– И вы абсолютно правы, – сказал мужской голос.
– А я всегда права. – Не поднимая глаз, кассирша пробивала следующую покупку.
– И эти убийства действительно схожи. – Мужчина складывал все в пакет.
Она подняла глаза. Господин в длинном пальто с поднятым на затылок воротом смотрел на нее.
– Ах, это вы! Я вас не сразу узнала…
– Ничего, я и сам себя не узнаю, – сказал он.
– Вот, возьмите еще один пакет.
– Спасибо, – мужчина вежливо кивнул.
– Значит, вы все же думаете, – кассирша еще раз покосилась на дверь, будто тень выбегающей Раслин все еще была там, – что это один и тот же маньяк?
– Уверен. Говорят, и орудие то же…
– Да что вы говорите, – ахнула она.
Мужчина кивнул.
– А как вы думаете… – Кассирша огляделась по сторонам и, убедившись, что никого больше нет, прошептала: – Убийца все еще в городе?
– Вполне может быть.
– Матерь божья…
– Вот, возьмите, у меня здесь купон на скидку, – мужчина полез в карман, – десять процентов от чека.
* * *Раслин включила свет на кухне – тот затрещал мерцающей лампочкой, а после разлился по стенам, проявив, как на негативе, скромную обстановку холостяцкого быта. С момента убийства Кэтрин прошло больше трех недель. Маркусу с каждым днем становилось все хуже, а ей все невыносимее было смотреть на него. Кристофер попросил ее поговорить с братом, убедить переехать в новую квартиру или вообще продать этот чертов дом, но Раслин так и не могла начать разговор.
В микроволновой печи подогревалась лазанья. Электрический чайник закипал, похрипывая и поднимая со дна мелкие пузырьки бурлящего воздуха; они увеличивались и сгущались, выпуская из раскаленного жерла горячий пар. Раслин заваривала крепкий кофе, смотря в освещенную дверцу микроволновой печи; запах мяса возбудил аппетит, в животе забурлило, засосало меж ребер. Оставалось десять секунд.
Девять, восемь, семь…
Тупой грохот под полом сбил ее со счета. Раслин передернуло от брезгливости. Год назад она уже избавлялась от крыс – пришла служба по отлову и, провозившись в подвале полдня, уверила, что впредь их не будет. Микроволновка запищала прерывистым писком и тут же погасла, как и свет во всем доме.
Раслин посмотрела в окно – окна других домов все так же светили, как и фонари возле них. Скрип подвальной лестницы, грузные шаги. Она открыла выдвижной ящик и достала кухонный нож, пытаясь вспомнить, где оставила сумочку. Она всегда кидала ее куда придется: на диван, за него, на кресло или возле двери… Где эта чертова сумка была на этот раз, Раслин не знала, да и зачем ей знать – телефон разрядился еще в машине.
Скрип ручки подвальной двери разнесся по всему дому. Мертвая тишина разрядилась чужим дыханием; чья-то тень, выйдя из сумрака, надвигалась на нее. Раслин вскрикнула и замахнулась ножом, но чужая рука над ее головой взлетела быстрее. Только она успела увернуться от прямого удара, как за ним последовал новый удар, повалив ее на пол. Острая боль у виска, тень навалилась всем телом. Раслин пыталась высвободить руку, но человек лежал на ней неподвижным грузом и еле дышал. Он устал, поняла Раслин. Она ударила его промеж ног, высвободила нож и опять замахнулась, но он схватил ее руку и подвел к ее же лицу, прижав острие к виску. Режущая боль острым жаром разлилась по щеке. Рука в кожаной перчатке схватила ее за лицо и со всего размаху ударила затылком об пол, потом еще раз и еще…
11 глава
– Орудие преступления – опять молоток? – Итан Эванс осматривал окровавленный пол гостиной, на котором только что лежала Раслин.
– Опять… – Кристофер тер виски. – Поверить не могу.
– Похоже, это маньяк…
– Похоже?!
– Эй-эй, не кипятись, я-то тут при чем? Ты слышал об эффекте криминальной миникрии?
– Мимикрии.
– Вот, точно, о ней!
– Я тебя умоляю…
– А ты не отмахивайся, такие вот преступления могут порождать подражателей. Может, того убийцы и след простыл…
– Какого именно? Убийцы Сильвии или Кэтрин?
– Не знаю, но узнаю. – Итан выпучил на него свои рыбьи глаза. – Если твой брат опять не влезет… А, нет, – он глянул на дверь, – похоже, что влезет.
– Где она? – В дом зашел Маркус.
– Увезли в городскую больницу, она без сознания. Резаная рана лица и удар тупым предметом по голове.
– Молотком?
– Да, но он прошел по касательной.
– А рана?
– Ножевая. Нож не нашли, как и молоток.
Хейз огляделся по сторонам. На столе стоял неразобранный пакет с продуктами, в открытой микроволновке – нетронутый ужин. Криминалисты осматривали дверь в подвал и лестницу, ведущую вниз.
– Он зашел через задний двор?
– Да, и вырубил пробки – когда мы приехали, здесь не было света.
– Прошу прощения, – влез Итан, – а что ты здесь делаешь, Хейз? Тебя разве не отстранили от дел?
– Когда ее обнаружили?
– В одиннадцатом часу… – Кристофер вздохнул. – Я решил позвонить тебе, узнать, как у тебя дела, но трубку ты не брал, и тогда я позвонил Раслин.
– Она меня подвозила…
– Знаю. Я звонил еще и еще, потом на домашний, но тот был отключен. Тогда-то я и заподозрил неладное. Я взвалил тебя на нее, вместо того чтобы… – Крис осекся. Маркус и правда был лишь его проблемой, и он впервые сказал это вслух.
Кристофер посмотрел на брата, но Маркус, казалось, и не слышал его. Он стоял неподвижно возле размазанного по кафелю багрового пятна крови, а потом медленно опустился на корточки, потянулся к кровавой луже и дотронулся до нее.
Подушечки его пальцев окрасились кровью. Он разжал дрожащую руку и смотрел, как эта самая кровь с кончиков пальцев поднималась выше к запястью – и вот уже залила всю ладонь. Маркус взглянул на вторую руку – та тоже была в крови. Горький привкус вины поднялся до горла, застряв где-то в гортани нарастающей тошнотной. Он не мог вздохнуть, не мог отвести взгляда от лужи крови на полу, в которой лежала она – его бедная Кэтрин.
Она была перед ним, вся бледная и ледяная, промокшая насквозь. Ему бы сейчас накрыть ее чем-то, согреть как-то, лечь рядом с ней… Ее спутанные рыжие волосы пахли кровью, руки в гусиной коже просвечивали на свету. Ресницы дрожали от ветра, или это он на нее дышал… Маркус смотрел на нее мертвую, как никогда не смотрел на живую, долго-долго, не отрываясь, будто боясь что-то забыть.
Вдруг ее посиневшие губы сомкнулись и разомкнулись опять. Кэтрин открыла глаза и посмотрела на него.
– Ты опять задержался, – она улыбнулась, – я ждала тебя долго, весь вечер…
Маркус не мог проронить и слова. Все мышцы лица свело мертвым холодом, холодом опоясало голову, пронзило шею, будто острием ледяного клинка проводили по позвоночнику, не давая пошевелиться.
– Я знаю, родная, – он погладил ее по испачканным кровью щекам, – я знаю…
– Это я виновата, я сама открыла ему, – плакала Кэтрин.
– Нет, – голос его задрожал, – ты же думала, что это я…
– Ты, как всегда, ушел без ключей.
– Как всегда…
Кейт еще раз улыбнулась ему. Маркус закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
– Не переживай, – услышал он голос Криса. – Хорошо, что она жива. Если бы прождали до утра…
– Да, – кивал Итан, – тогда бы никаких тебе показаний.
Маркус, шатаясь, поднялся с пола.
– Ты как? – Крис поддержал его.
– Весь дом уже осмотрели?
– Еще раз прошу прощения, – к нему подошел Итан, – но это все еще не твое дело!
Маркус ничего не ответил, лишь повернулся к двери.
– Ты куда? – Кристофер поспешил за ним.
– В больницу.
– Ну уж нет, – подскочил Эванс, – с Раслин буду говорить я, это дело доверили мне!
– Ты просто приехал на вызов, – покосился на него Крис.
– Значит, доверят…
– Поедешь со мной? – Маркус посмотрел на брата.
– Да куда я денусь… – Кристофер брякнул ключами в кармане и поплелся за ним.
– Куда это вы собрались? – кричал Эванс. – Это мое дело, понятно?
Крис и Маркус вышли из дома.
* * *Ближайшая больница в городе, куда и доставили Раслин, находилась в десяти минутах езды. Снежный туман все так же обволакивал узкие улицы; полуночная темень, проступавшая сквозь него, оголяла силуэты частных домов и невысоких круглых кустарников, что стояли вдоль тротуаров.
– Этот придурок и не думает отступать. – Маркус заворачивал на центральную улицу.
– Этот придурок вообще не думает, только мешается под ногами. И почему в отделе держат тех, кто ничего не делает?
– Потому что они не лажают по-крупному? – Маркус посмотрел на брата, улыбнувшись болезной улыбкой, потом на свои пальцы, впитавшие следы застывшей крови Раслин, почувствовал, как к ним опять подступает дрожь, и крепче сжал руль.
– Лучше бы я повел… – Кристофер пытался вытянуть из-за спины застрявший ремень безопасности.
– Что такое? Ты тоже думаешь, что я псих? – Маркус набирал обороты.
– Ты снес забор жилого дома.
– Машину тогда занесло.
– А твоя беготня по замерзшему озеру?
– Я думал, человек утонул…
– Человеком была не Кэтрин?
– Тебе не понять.
– Я многое понимаю, Марк, правда, я могу понять все что угодно, поверить в любой невозможный бред, лишь бы тебе стало легче…
– Мне твоя жалость не нужна.
– А что тебе нужно? – Крис наконец защелкнул ремень. – Провалиться под лед или разбиться в машине, догоняя призрак жены?
– Сейчас нужно думать о Раслин, – сказал Маркус и больше не проронил ни слова. Лишь смотрел, как уставшие «дворники» ползают по лобовому стеклу, пытаясь открыть хоть какой-то просвет в мглистой заснеженной ночи.
Всю оставшуюся дорогу они ехали молча. Крис винил себя за то, что часто оставлял Маркуса одного, Маркус винил себя за то, что выгнал Раслин. Сегодня, проводив его до дома, она предложила остаться, но он сказал, что ему нужно побыть одному, и буквально вытолкал ее за дверь.
За перекрестком показалось левое крыло центральной больницы. В прошлый раз Маркус тоже был здесь, только в отделении морга.
– Приехали, – он завернул на большую парковку.
– Похоже, не мы одни. – Кристофер посмотрел на габаритные огни приближающегося авто; дальний свет фар бежал на них невнятным желтым лучом.
– Итан… – Маркус выругался. – Только его не хватало.
* * *– Пациентка сейчас находится в отделении интенсивной терапии; состояние тяжелое, кровоизлияние в мозг, черепно-мозговая травма… – Доктор в приемном покое спокойно зачитывал диагноз, будто рекламное объявление. – Никаких прогнозов пока дать не могу.
– Когда мы сможем с ней поговорить? – спросил Итан.
– Поговорить? – Доктор посмотрел на него поверх очков. – Молитесь, чтобы она хотя бы пришла в себя.
– Вы хотите сказать… – начал Кристофер.
– Я хочу сказать, что еще рано делать какие-то выводы; первые три дня самые критичные.
– Она может умереть?
– Мы делаем все возможное, чтобы этого не случилось. – Доктор похлопал Криса по плечу. – Извините, у меня много дел.
– Конечно, конечно…
* * *Маркус смотрел в призрачный сумрак перекрестных улиц через окно приемного покоя. Ночь уже готовилась к рассвету, а буря все никак не затихала – казалось, погода прокляла их всех, отгородив весь мир от них или их самих от этого мира. Маркус заметил, как где-то вдали между домами, в черте горизонта, проступает тонкая нить рассвета. Скоро взойдет солнце, думал он. Еще не свыкся с той мыслью, что дни сменяют ночи, а ночи уходят за днями, и все это смеет жить, когда ее больше нет… Хейз вспомнил, как говорил с ней там, на полу в гостиной, как она смотрела на него вопрошающим взглядом, как она не хотела умирать…
Маркус прислонился к окну.
– Она мертва, – шептал он, – мертва. – Уперся лбом в стекло так сильно, что оно затрещало: – Мертва… – Оторвался от окна.
Темный силуэт стоял перед ним там, в непроглядном тумане. Он прятался в тени, неуязвимый для всех фонарей, для всех окон, что будто специально светили мимо. Маркус сделал два шага назад. Силуэт пошел в глубь снежной бури. Хейз попятился еще, наткнулся на одну из каталок, на стоящее в центре приемной кресло, повернулся, споткнулся о столик; ноги его заплетались, руки сковала дрожь. Он пошел к центральному входу.
– Маркус! – услышал где-то за спиной. – Маркус, стой!
Хейз выбежал из больницы, слетел с покатых ступеней. Проклятый туман сгустился до облаков. Непроглядно-серое нечто опутало улицы. Маркус добежал до парковки, завернул за угол, обежал половину здания – никого нет. Задыхаясь от летящего в него снега, он бежал, увязая в сугробах. Все кружилось и мерцало в глазах: и свет фонарей со стен больничного корпуса, и ночь, и вдруг проступившие звезды. Маркус прищурился – туман отступал, он рассеивался, став прозрачнее. Хейз стер с лица летящий в него снег. На него из сумрака выходил человек.
Маркус достал пистолет.
Выстрел – осечка; выстрел – попал.
Силуэт пошатнулся, выстрелил в Хейза, осел и упал лицом в снег.
– Маркус! – услышал он вопль брата. – Маркус, черт тебя подери!
И почувствовал острую боль в правом колене.
12 глава
– Забери ее сегодня из школы, – сказала Марта, поправляя прическу у большого настенного зеркала.
Грегори только зашел в дом, занеся с собой уличный холод.
– Хорошо, заберу, – сказал он, отряхивая ворот пальто от липкого снега.
– Я хотела заехать сама, но дома столько дел, сам понимаешь…
– Понимаю.
– А сейчас такой ужасный туман, школьные автобусы даже не ходят.
– Не ходят, – согласился он.
– Не пойму, почему в такую погоду не отменят занятия, как ты думаешь, Грег?
– Тоже не понимаю.
Марта вколола в шиньон одну шпильку, потом вторую, после, убедившись в прочности сей сложной конструкции, повернулась и с деловитым видом посмотрела на мужа.
– Я хочу заказать шары, такие огромные, с блестками внутри.
– Можно и без шаров.
– О чем ты? Пятнадцать лет – это первый юбилей, совсем не повод экономить.
– Я думал, первый юбилей – это десять лет.
– Не цепляйся к словам. Она так быстро растет…
– Да, очень быстро.
– Ты купил, что она просила?
Грегори остановился на минуту, пытаясь вспомнить.
– Горный велосипед, – Марта нахмурилась, – она весь год о нем твердит. Вчера перед сном спросила, купили мы ей его или нет. Для этой девчонки невозможны никакие сюрпризы. Надеюсь, ты купил именно тот?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
