Семнадцатая жена

– Здравствуй. Ты кто? – Хриплый и растерянный, заикающийся голос принадлежал какой-то другой Мине, но она ничего не могла с собой поделать, слишком много она пережила за последние часы, а может и годы.

Создание подогнуло передние ноги и вытянулось, так что его человеческая огромная голова оказалась практически вровень с головой девушки. Перед ней предстали явно восточные черты лица, борода спускалась буклями до земли, а узоры на высоком головном уборе заиграли в свете фонаря.

– Я? Зло. – Теперь мраморное изваяние соизволило открыть рот, а не чревовещать со всех уголков пещеры, обнажив идеальные зубы и глотку, в глубине которой бурлил расплавленный янтарь, и расплылось в довольной улыбке. – Если хочешь, можешь называть меня ламмасу, милым порождением шумеро-аккадской мифологии. Не то что бы оно было злым, но не я выбирал облик. А моё истинное имя будет для тебя сложным.

Девушка впала в ступор. Зло? Она разговаривает со Злом? Сначала дева в греческом платье, потом сфинксы, теперь тварь из Междуречья. И где Виктор?

Живой истукан явно читал её мысли и, сменив самохвальную улыбку на снисходительную, ответил:

– Зло, потому что наши цели являются таковым для вас, поэтому так проще и лаконичней. А весь маскарад… мы лишь содержание, форму выбирал чужой дурной вкус. С другой стороны, Бог, в которого вы верите, один, а имён и обличий у него много. Так что если мы Зло, то тоже можем быть многолики. Пускай и столь карикатурно. А вот Виктор… мне жаль. Мы долго сидим здесь и ждём. А твой друг нам очень подошёл.

Девушка всё так же оторопело сидела на земле, когда сверху донёсся свист ветра и на землю за её спиной опустился сфинкс с янтарными глазами и ещё два – с мраморными бельмами.

– А это за тобой. Ты нам тоже подходишь. Не расстраивайся – я с тобой ещё увижусь. – С этими словами ламмасу поднялся с колен.

Мина сидела ни жива, ни мертва, ощущая холод от мраморных изваяний, окружавших её. Чужой дурной вкус? В поместье все постаменты были пусты и не было ни одного обломка статуи, не было их и в других сохранившихся с того времени постройках Барензия…

Когда сфинксы подошли вплотную, девушка резко подскочила с места, пригнувшись, пробежала между передними ногами ламмасу и вынырнула из-под брюха мраморной туши. Эти сфинксы оказались такими же тупыми, как и тот с обломанными крыльями. А само трёхметровое Зло лишь развернулось и ухмыльнулось вслед.

Девушка пробежала половину пути до арки, потом свернула влево, где у стены пещеры шло что-то вроде небольшой крытой галереи с частыми каменными опорами. Создания из египетских мифов, наконец, домыслили, что к чему и взлетели вверх, еще двое выбежали из темноты и теперь бежали к галерее.

Первый со всего маха влетел в каменные опоры, разбившись о стену пещеры, послышался шум сверху, и одна из плит рухнула за спиной у девушки. Твари явно не понимали, как её достать из галереи и бились об неё в лоб. Где заканчивалась крыша, сверху спустилась и заревела тварь, но девушка бросилась на землю, проскользнув под расправленными крыльями, и вбежала в арку. За спиной сразу послышался скрежет камня о камень – несколько сфинксов разом попытались влезть следом за ней.

Проход вывел в небольшую комнату, из которой вверх вела каменная винтовая лестница. Почувствовав, что спасение близко, Мина нашла в себе силы и стала карабкаться по крутым ступеням. Приходилось именно карабкаться – ступени были высокими, стёртыми и обвалившимися, из-под ног постоянно выскакивали мелкие камни, а снизу настигал рёв сфинксов. Она поднималась и поднималась вверх, пока не врезалась головой в разинувшую пасть химеру. Мина опешила и уже попыталась увернуться от удара, когда увидела, что это обычная статуя, неживая. С теперь ещё раскалывающейся головой, девушка вскарабкалась на лестничный пролёт, держась за химеру, и едва не упала вместе с накренившимся изваянием, оно стояло на самом краю, и пьедестал для громоздкой фигуры был явно слишком маленьким. Несмотря на ещё вращавшиеся в глазах круги от удара, Мина быстро сообразила и с разбегу, до хруста в плече, налетела на статую. Древнее изваяние подалось вперёд и ухнуло вниз, навстречу ревевшим и толкавшимся сфинксам. По узкой лестничной шахте прокатилась канонада глухих ударов камня о камень, что-то обвалилось, и в следующий момент пол просел вниз, прошуршав оседающей каменной плиткой. Девушка бросилась к дальней стене, где виднелась ведущая наверх следующая лестница.

***

Стоял душный летний день, и даже под густыми кронами старых деревьев чувствовалось, как жжёт землю немилосердное солнце. У входа в шахту на дне узкой долины собралась толпа людей, а рядом с ними было несколько телег с обломками великолепных мраморных статуй.

– Где ещё два обоза? Меня до костей пробирает стоять рядом с этим! Быстрее сбросить всё в проклятую шахту и уходить быстрее.

– Не распускай нюни. Они теперь не опасны, мы покончили с демонами раз и навсегда.

Раскалённый воздух сотрясло испуганной ржание, выше по склону раздались крики и к толпе людей, находящихся внизу у входа в шахту, понесло два обоза, гружёных кусками статуй. Толпа бросилась врассыпную, но кто-то замешкался, раздался хруст костей, крики боли и предсмертный хрип.

Из-под опрокинувшейся повозки, раскидывая куски камня, стала выбираться какая-то белая безголовая тварь. Вопль ужаса прокатился по узкой долине. Сначала она крутилась на месте, металась из стороны в сторону, потом, словно что-то учуяв, бросилась вверх по склону, откуда её привезли. Несколько смельчаков побежали за ней, кто-то из стоявших наверху метнул в тварь молот, разбивший созданию переднюю лапу. Оно кувыркнулось и опять начало крутиться на месте. Подоспевшая толпа забила порождение кирками и кувалдами. Когда от безголовой ожившей статуи осталась лишь груда обломков, стали подтягиваться разбежавшиеся. Толпа удручённо вернулась к опрокинутым телегам, где уже извлекли из-под высыпавшихся камней изувеченное тело.

– Потом помянем Георга, у нас будет на это время. Давайте, берите, кто сколько может, и сбрасывайте в дальнюю штольню. Надо успеть до ночи.

За спиной мужчины из зёва шахты послышался шорох, он резко обернулся, но не заметил быстрого движения успевшей скрыться во тьме девушки в белом.

***

Ветвистая молния разбила мир на крупные осколки, но сразу пропала, дав ему обрести целостность, но в следующее мгновение всё содрогнулось от раскатов грома. Небесная канонада не переставала преследовать рассекающие небосвод молнии. Вода с шумом низвергалась на землю сплошным потоком. Мина, продрогшая и промокшая, с болью во всем теле и душе, сидела на террасе, припав спиной к потрескавшемуся камню опор. Лестницы и переходы вывели её в подвал заброшенного дома, стоявшего на самом берегу залива, на въезде в городок, и теперь она просто сидела, смотрела на беснующиеся воды моря и слушала буйство летней грозы.

Девушка не знала, что с ней произошло, не знала, как долго это длилось. Расскажи она, что видели её глаза, что чувствовала её душа, когда она находилась рядом с этими созданиями, настоящие имена которых она не знала, её до конца дней запрут в больнице. Но молчать и ничего не делать тоже невыносимо. Эти порождения камня провели под затерянным на берегу городком слишком много времени, они собираются выйти. Девушка знала это от голоса, непрестанно шептавшего в её голове от обрушившейся лестницы до входа в подвал дома. От него же она знала, что Виктор умер, но остался у них. И виновата в этом она.

Мина закрыла глаза и впервые за несколько лет заплакала.

Глава 2 Венецианский монолит

Стефан вальяжно сидел в плетёном кресле кофейни и ждал некоего Д.Д. Строна, если верить маленькой визитке, прикреплённой к переданному накануне вечером письму. По календарю была первая суббота октября, но погода стояла по-летнему жаркая. В России такое время, кажется, называют «бабьим летом». Несмотря на прекрасную погоду на Форментере и всём Средиземноморье, в кофейне больше никого не было, даже бариста куда-то запропастился. Кофе ещё не остыл и, лениво помешивая чёрную жидкость, Стефан повернулся к раскинувшимся за летней террасой полям. Слабый порыв ветра предпринял жалкую попытку качнуть ветки раскидистого куста, но вместо этого лишь листья лениво затрепетали на пару мгновений. Как знать, возможно виновник шороха не ветер: пройдёт несколько секунд и кафе окружат сотрудниками Европола. Молодой человек усмехнулся своим мыслям. Выследить Стефана было весьма непросто, и он доверял это дело своим клиентам, желающим нанять его, искуснейшего вора Старого Света. Службам безопасности шанса не предоставлялось. Однако в этот раз всё обстояло весьма странно. Хотя бы из-за невероятной спешки заказчика.

– Добрый вечер. – Мужчина появился словно из воздуха, подсев за столик к молодому человеку.

– Вечер добрый, – ответил Стефан явившемуся в строгом костюме собеседнику, ни дать, ни взять представитель частного коллекционера, – даже не просите, в Эрмитаж я больше ни ногой, как и вообще в эту спятившую страну.

Стефан в разговоре о делах как всегда рванул с места в карьер, тем более что с этим заказчиком размусоливаться хотелось меньше всего. Короткое, но напыщенное письмо, назначавшее встречу на противоположной от его дома оконечности острова, выдавало в писавшем человека, убежденного, что за деньги можно купить любую вещь и жизнь.

– Не беспокойтесь, Ваша цель куда ближе. – Холодный голос Д.Д. Строна, как и его лицо, ничего не выражали. – А Вас было не так уж просто найти.

Услужливого официанта, подскочившего к едва зашедшему в кофейню десять минут назад Стефану, как ветром сдуло.

– Это своеобразный экзамен на проверку состоятельности работодателя. – Стефан отпил обжигающий кофе, взгляд серо-голубых глаз тонкими иглами колол лицо собеседника. – Прадо? Хм… сейчас приехала выставка итальянцев…

– А состоятельны ли Вы будете в своём ремесле для выполнения нашей задачи? Мы Вас не для прогулки по музеям нашли. – Голос Д.Д. Строна был всё так же спокоен.

– Корпоративные секреты? – смуглое лицо Стефана расплылось в заговорщической улыбке, и молодой человек откинулся на спинку стула. Будучи одним из лучших в своём ремесле, он мог себе позволить фамильярность со своими власть держащими и деньги гребущими заказчиками. – Назовите страну и объект.

– Сент-Иден. Башня «Вечность».

Весёлость Стефана сразу пропала. Он подался всем корпусом вперёд, наклонившись к самому лицу своего собеседника:

– Я не самоубийца. Считайте, что разговора не было. – Стефан уже собрался встать из-за стола, как заказчик, быстрым движением достав из нагрудного кармана пиджака визитку, сунул её под нос молодому человеку.

Там было число, число, заставившее вора опуститься и откинуться на спинку кресла и снова взять в руки чашку. Стефану хорошо платили, но денег всегда не хватало на небольшую, но дорогую мечту, а сейчас перед ним сидел представитель людей в равной степени опасных и могущественных, превосходящих в своих возможностях всех его предыдущих заказчиков. Молодой человек провёл не одну минуту в молчании под пристальным взглядом мужчины в дорогом костюме, потом перевернул визитку и, достав из кармана лёгкой куртки ручку, написал на обороте пару слов и вернул её Д.Д. Строну.

– Вы же представляете людей, которые держат в руках землю, вот пусть они мне подарят её маленький кусочек. И я принесу Вам всё содержимое этой башни на золотом блюде. – К Стефану вернулась его обычная нескончаемая весёлость.

Его собеседник впервые за разговор улыбнулся, видимо, ещё раз убедившись, как легко можно обзавестись любым рабом.

– У Вас хороший вкус и отменный аппетит. И Вы его сможете удовлетворить. Но Вам не надо ничего выносить. Достаточно лишь узнать, кто будет в гостях у Дмитрия Идена в пентхаусе башни «Вечность» в эту пятницу и о чём они будут говорить. С доступом в город мы Вам немного поможем.

– Надеюсь, вы заплатите по моему счёту за кофе?

Через стол скользнул смартфон.

– Здесь все подробные инструкции, а также номер счёта. В понедельник Вас будут ждать в Лапласе на смотровой площадке кафе «Огни города» в час дня. Не опаздывайте.

В понедельник в двенадцать часов дня Стефан шёл под застеклённой крышей вокзала Лапласа, связанного скоростной железной дорогой с международным аэропортом и россыпью городов на побережье. Десять лет назад это был полузаброшенный город-призрак, но после того, как корпорация «Иден», безоговорочный лидер на рынке вооружений, выстроила на острове в заливе город-штаб Сент-Иден, положение на побережье сильно изменилось. Барензий, Тик и другие городки быстро отстроились и наполнились шумом, а Лаплас стал крупным транспортным узлом – именно через него закрытый остров связывался с остальным миром.

Но что собой представлял сам Сент-Иден? На острове около шести километров в диаметре раскинулся компактный европейский мегаполис, наполненный высотками от пятнадцати до двадцати пяти этажей, ангарами, со своим портом и небольшой взлётно-посадочной полосой, с парками и пригородом, демонстрационными полигонами и залами, а ещё, возможно, обширнейшим подземным комплексом, о котором ходило неимоверное количество слухов. В городе находились административные помещения, проектировочные и конструкторские площади, выставочные залы и район для испытаний. Работавшие в Сент-Идене люди жили безвыездно, так что прилагалась ещё немалых размеров развлекательная инфраструктура, своя школа, больница и некрополь для встретивших смерть на рабочем месте.

На смотровой площадке «Огней города» с видом на порт и швартующийся паром Стефан познакомился с милым старичком с ухоженной бородкой, какие носят солидные учёные в мультфильмах. После, казалось бы, случайного разговора о погоде старичок раскланялся с милым собеседником и заспешил по своим делам, забыв на перилах добротные кожаные перчатки. Минут через пятнадцать смотровую площадку покинул и Стефан, прихватив чужую пропажу. В одной из перчаток был бракованный чип из часов фирмы «ИденЭлектрик», какие носили все гости и работники Сент-Идена и без которых нельзя было ступить и шагу на территории закрытого города.

Чип содержал информацию о статусе хозяина, уровне его доступа к объектам острова, а также отображал местонахождение человека на трехмерной карте города. Датчики движения, щедро разбросанные по всему Сент-Идену, улавливая человеческую фигуру, проверяли наличие чипа и, если кто-то оказывался без него или там, где ему быть не следовало, то незамедлительно срабатывал карательный механизм. Часы были ударостойкими, и надеть или снять их можно было только с помощью специального механизма, этот своеобразный онлайн-паспорт надевался на любого, кто получил официальное приглашение в Сент-Иден. Старик рисковал не только своей жизнью, вывозя чип с острова, так что столь ценным грузом необходимо было грамотно распорядиться.

Старый знакомый Стефана за весьма круглую сумму, которая продемонстрировала бездонность счёта, выделенного вору на текущие расходы, согласился поколдовать над чипом, дабы использовать переданную вместе с чипом информацию о небольшой бреши в электронной защите острова.

При огромном количестве обрабатываемых данных, получаемых от хаотически движущихся целей, вероятность ошибки при считывании данных не так мала, как хотелось бы службе охраны города, так что в системе отключён счётчик ошибок для автоматического поднятия тревоги из-за некорректно полученного сигнала. Модифицированный чип будет посылать случайный набор данных, которые приёмник, не разобрав, станет запрашивать вновь и вновь, не поднимая тревоги. Только весьма нежелательно задерживаться подолгу на одном месте, так что добираться придётся не паромом, а своим ходом. И дальше приёмной любого подразделения пройти не удастся: для входа, например, в саму башню «Вечность», используются не только часы.

Патрис Фобер спокойным прогулочным шагом дошёл от «Огней города» до парка на пологом берегу и разместился на скамейке под развесистым деревом. Послушав крики чаек в безоблачном небе, высматривавших добычу в светлых морских водах, этот солидный немолодой мужчина механическим жестом пригладил свою идеально ухоженную седую бородку, вышел из парка, поймал такси и доехал до другого шумного кафе, рядом с мэрией Лапласа. Опустившись в удобное кресло в дальнем углу зала, он заказал салат с чаем и закрылся свежей газетой.

Едва бумага скрыла лицо Патриса от посетителей кафе, он словно постарел на двадцать лет, став измождённым и древним как сам мир стариком. Спокойствие и беззаботность последних двух часов дались ему ценой неимоверных усилий, измотали, довели нервы до предела. Ему казалось, что за ним непрестанно следят, в любой момент застрелят, отравят, похитят, оглушив и затащив в машину. Корпорация «Иден» была повсюду, невозможно спрятаться от её гнева тому, кто решился перейти дорогу Дмитрию, своенравному и избалованному деспоту, жаждущему власти фанатику. Патрис слишком поздно распознал натуру своего работодателя, тогда же ему стали понятны и его истинные замыслы. Он осознал, чего добивается миллиардер с помощью своего детища, и теперь Фобер надеялся приложить все усилия, чтобы содрать лживую маску с чудовища, приготовившегося проглотить человечество в третьем тысячелетии.

Сорок лет назад Патрис пришёл в «Иден Индастриз» молодым и многообещающим специалистом в области электроники. Он прекрасно знал отца Дмитрия, они были лучшими друзьями, помнил он и смышленого мальчика, позднего, но желанного и единственного наследника. С красивыми глазами, с напускным и оттого еще более умильным выражением важности и понимания, листавшего научно-популярные журналы в приёмной фирмы. Все работники были им очарованы, а секретарши отца постоянно держали для него конфеты, хотя ребёнок и без их заботы ни в чём не нуждался. Со временем мальчик вырос в легкомысленного, но обаятельного повесу, ничего не понимавшего в разработках своего отца, но умевшего легко манипулировать людьми. Трагическая смерть в автомобильной аварии основателя «Иден Индастриз» пошатнула, но не подкосила конструкторское бюро. Отлаженным механизмом оно продолжало делать свою маленькую работу, пока в дела внезапно не вмешался Дмитрий, решивший взять управление предприятием в свои холёные руки. Патрис с энтузиазмом поддержал идею расширения конструкторского бюро до полного цикла производства, а после и на переключение на смежные области, в которых могли использоваться элементы военных разработок.

Со временем учёного стала пугать одержимость начальника к расширению теперь уже корпорации «Иден». Считая, что, прежде всего, их разработки должны помогать сохранять баланс сил в мире и тем самым удерживать страны от новых войн, Патрис без восторга встретил создание собственной частной армии, которая к тому же всё чаще и чаще мелькала в спорных и скандальных, неоправданных по своей жестокости миссиях НАТО. Когда же он случайно узнал о том, кому именно продаётся часть новейших вооружений и что Дмитрий не только прекрасно знает о целях покупателей, но и делает это не столько ради наживы, сколько желая создать хаос, выгодный в далеко идущих амбициозных планах, Фобер решил для себя, что сына своего лучшего друга, мечтавшего о мирном небе над головой всех жителей планеты, пора остановить.

Со всеми мыслимыми предосторожностями он стал передавать крупицы информации прессе, общественным деятелям, фирмам противоположной направленности. Вот уже полгода его верным союзником на невидимом информационном фронте был английский герцог, занимавший видное место в мировой политике, однако результаты были всё равно незначительными. Учёный опасался публиковать выкладки серьёзных разработок, справедливо полагая, что это пусть и подорвёт корпорацию «Иден», но усилит её конкурентов, которые ничуть не лучше. А туманные и немногословные намёки легко отбивались армией лоббистов и журналистов из купленных изданий, в особенности рупором современного общественного мнения – Первым Общественным. Теперь же Патрис решился пойти ва-банк, всё-таки связавшись как с конкурентами корпорации «Иден», объединившимися в единый синдикат, так и с корпорацией, бывшей главной проблемой Дмитрия, с «Ред Фокс». Фармацевтический гигант, возглавляемый талантливым учёным Калисой Фокс, поддерживал гуманитарные миссии по всему миру, способствовал принятию целого ряда невыгодных для оружейного барона законов и межправительственных договоров. Несколько раз пикетировал и срывал съезды и переговоры, в которых Дмитрий мог добиться существенных для себя уступок. Конкурентам Патрис оказал большую помощь в их мелких интригах, но по сравнению с его возможностями, это была жалкая подачка. Уничтожая одного монстра, он не хотел помогать другим хищникам. Основной козырь Фобер приберёг для «Ред Фокс».

Вздрогнув, когда ему на стол поставили заказ, учёный убрал газету, постаравшись вновь нацепить на лицо выражение беззаботности, и ему это удалось, хотя и с неимоверным трудом. Однако еда не лезла в горло от волнения, с трудом удавалось сдержать дрожь в руках. Кое-как выпив чай, Патрис расплатился, и, выйдя из кафе, поехал на такси к вокзалу. До поезда оставалось уже не так много времени, а потом его ожидал перелёт до Гонконга, в штаб-квартиру Ред Фокс, на встречу, которая должна была положить конец безумным планам оружейного магната.

Встреча Дмитрия Идена с загадочным гостем должна была состояться в час ночи в пятницу. До острова, за четыре часа до встречи, Стефан добрался на подводном скутере, быстром и бесшумном, проделав первую половину пути прикрепившись ко дну прогулочного корабля, а затем своим ходом. В порту Сент-Идена он включил чип и в форменной одежде технического персонала и с сумкой со своей аппаратурой направился к соседнему с башней «Вечность» зданию – громаде кинотеатра «Купол».

Дальше всё было делом техники. Беспрепятственно поднявшись на пятнадцатый этаж развлекательного центра – максимальный этаж, куда он мог проникнуть, не предъявляя часы-пропуск турникетам, – Стефан выбрался на парапет здания через окно в туалете ресторана. Затем, в уже опустившейся на остров темноте, стал карабкаться к основанию шпиля двадцатипятиэтажного здания, наилучшей точке для наблюдения за пентхаусом башни «Вечность». На счастье Стефана громаду кинотеатра покрывал панцирь афиш и рекламы, светившихся как новогодняя ёлка, тросы и всевозможные металлические конструкции опутывали стены высотки как паутина. В местах, где крепежи не вызывали доверия, спасали карнизы и архитектурные излишества отделки. В ночной темноте, рядом с переливающимися громкими слоганами, никто не заметил новоявленного человека-паука, и вор без происшествий закончил восхождение на узкой площадке с перилами, окаймлявшей высокий купол со шпилем. Стефан закрепил на штативе фотоаппарат с двадцатисантиметровым объективом и лазерное устройство для считывания голосов по вибрации стекла. Ему оставалось только ждать.

Таинственный гость «распорядителя мировых революций и гражданских войн», как называли Дмитрия в прессе, прибыл с опозданием на личном реактивном шестиместном самолёте миллиардера, расцветив небо снопом ярких сигнальных огней. Летальное средство использовалось исключительно Дмитрием, также, поскольку машина была вертикального взлёта, она была единственным самолетом способным сесть на острове. Именно фрахт данного самолёта, о котором стало известно через работников аэропорта Сент-Идена, и был одним из фактов, заставивших переполошиться заказчиков Стефана.

Срочные ночные визиты таинственных, но явно влиятельных особ к вашему врагу сложно назвать хорошей приметой. Особенно в преддверии какого-то крупного саммита по экологии и экономике, на который соберутся важные люди вроде Д. Д. Строна, новость о мероприятии вор прочитал по пути в Лаплас. Он не интересовался политикой, но пропустить огромный баннер с роскошным кораблём в новостной ленте просто не мог. Сильные мира сего через пять дней взойдут на борт крупнейшего в мире круизного лайнера и проследуют маршрутом из Сингапура в Индию, в бархатный сезон. Неужели все там и вправду будут обсуждать что-то важное, а не пить и кутить в десятках ресторанов и баров плавучей Гоморры? Так или иначе, но Стефан решил, что за исключительную, актуальную и срочную информацию ему точно не переплачивают.

Спустя минут десять после приземления, лимузин, больше напоминавший английский танк времён Первой мировой войны, въехал в гараж высотки. Стефан прильнул к фотоаппарату и надел наушники подслушивающего устройства. Просторная и единственная гостиная пентхауса, занимавшая большую часть апартаментов, была под колпаком у вора.

– …я держу эту квартиру только для интересных встреч. – Ровный электронный голос подслушивающего устройства не передавал интонаций, равнодушно воспроизводя все зафиксированные звуки.

В объективе показался мужчина лет тридцати, высокий, в сшитом по фигуре иссиня-чёрном костюме. На овальном лице блестели живые и умные тёмные миндалевидные глаза, крупный нос с небольшой горбинкой и ухоженные усы с бородкой, выбритой изощрёнными полукольцами. Дмитрий Иден был как всегда красив и элегантен, больше походя на завсегдатая Лазурного берега и роскошных номеров Монте-Карло, чем на торговца смертью. А вот зашедший за ним таинственный гость невероятно удивил Стефана.