Посвящение

− Ну ты же знаешь Полину! − вздыхая, протянула Лиза. − Она за друзей «костьми ляжет». Ты ведь сразу намекнула о своих чувствах, и, поэтому она отошла на задний план, даже не пытаясь что-то предпринять. Что касается Даниеля, то…

− А причем тут, собственно, Даниель? − недоумевала я. − Он отличный педагог. Благодаря его заботам, я смогла закрыть все «хвосты» и меня все же допустили до сессии! Он никогда не интересовал меня в каком-либо другом плане…

− Полина считает по-другому.

− Знаешь, мне даже самой интересно узнать, почему…

Кейша бросила на Лизу кроткий взгляд, и я его сразу же заметила.

− А ну рассказывайте! − прикрикнула на них я. − Вы знаете что-то такое, чего не знаю я?

− Амелия, ты и вправду никогда не замечала, как он меняется, когда видит тебя? Тебе не кажется, что он не просто так тебе помогает?

− Думаю, сегодня она заметила что-то такое, что очень ей не понравилось, и поэтому, как и любая другая влюбленная девушка, среагировала… − утвердительно кивнула Кейша.

У меня челюсть отвисла от слов подруг. Я не знала, что и сказать.

− Ну это же бред! Даниель совершенно меня не интересует! Я прямо сейчас пойду к Полине, и все ей объясню!

− Стой! − Лиза схватила меня за руку и притянула обратно на покрывало. − Я думаю, что этот разговор может подождать и до завтра. Вы обе сейчас на взводе. По-моему, вам следует все это как следует «переварить», и уже завтра поговорить друг с другом на трезвую голову.

Я задумалась на секунду, а затем утвердительно кивнула:

− Ну что же… Наверное, вы правы. Мне действительно лучше поговорить с ней завтра.

− Вот и отлично! − Лиза улыбнулась, и посмотрела на стоящие на прикроватной тумбочке электронные часы. − Ух ты, уже половина одиннадцатого! Я, пожалуй, пойду. Нужно проверить, не пришли ли ребята…

Вскоре после ухода Лизы, мы с Кейшей по очереди приняли теплую ванну, а затем, легли в свои постели. Под отдаленное гудение машин, врывающееся в нашу комнату через открытое окно, мы почти сразу же заснули, предвкушая первый день своих заслуженных летних каникул.

Я резко вскочила на кровати и посмотрела на часы, которые показывали, что сейчас десять минут второго утра.

− Вот черт! − протянула я под нос, и стерла со лба липкую холодную испарину.

Скинув с себя одеяло, я направилась к встроенному в тумбочку холодильнику.

Вытянув оттуда бутылку минеральной воды, я осторожно прикрыла дверцу, чтобы не разбудить тихо посапывающую на соседней кровати Кейшу.

Лицо подруги снова погрузилось во мрак, а прохладная, наполненная пузырьками жидкость, приятно обожгла горло. Сделав еще пару глотков, я закрыла бутылку и глубоко вздохнула, пытаясь проанализировать то, что недавно увидела.

Мне снился темный, густо насаженный лес. На чистом небе ярко светила полная луна. Под ногами тихо шелестела трава, покрывшаяся вечерней росой, а в нос врывался запах свежей летней листвы, тревожно шумевшей от резких порывов ветра. Я со всех ног неслась по кем-то натоптанной тропинке неизвестно куда, зная лишь то, что мне нельзя останавливаться. Что-то безжалостное и темное надвигалось прямо на меня, и я четко осознавала, что стоит мне остановиться, и все будет кончено.

Когда ветер стал таким сильным, что я оказалась не в состоянии двигаться, мои ноги подвернулись, словно тонкие надломленные ветви, и я с силой рухнула на землю, почувствовав резкий земляной запах − запах свежей могилы. Перевернувшись на спину, я увидела, как темная тень, возникшая прямо надо мной, мерно растворяется и принимает некие очертания.

− Я пришел за тобой… − послышался знакомый до боли голос. − Мы должны быть вместе, Амелия! Ты ведь так этого хочешь, верно?

Искаженное злобной гримасой лицо Анджея с черными, словно у демона, глазами опустилось ко мне. Его длинный палец с уродливым желтым когтем на конце нежно провел по моей щеке:

− Я заберу тебя в свой замечательный темный мир, девочка моя… И мы всегда будем вместе! Я тебя никому не отдам…

− Пожалуйста, Анджей, не надо… − прошептала я.

− Успокойся, милая… Больно не будет! − с этими словами он с силой прижал меня к холодной сырой земле, и начал медленно наклоняться…

В этот самый момент я проснулась.

Все увиденное сразу же тяжелым камнем легло на сердце. Я всегда верила в вещие сны и различные предзнаменования и, наверное, именно поэтому, у меня внутри зародилось какое-то необъяснимое чувство обреченности и безысходности.

«Что-то непременно должно произойти»… − подумала я, поставив бутылку на тумбочку.

Подойдя к открытому настежь окну, я выглянула наружу.

Небо было затянуто серыми тучами. Луны видно не было, а деревья затихли в предвкушении скорого дождя. В нескольких кварталах от гостиницы громко завыла полицейская сирена.

Я высунулась вперед, пытаясь что-нибудь разглядеть. На улице никого не было. Лишь фонари с тихим электрическим гудением освещали улицу. В соседнем переулке вдруг что-то грохнуло, и из темного неосвященного угла медленно выползла чья-то непонятная фигура. Вздрогнув, я быстро отстранилась и спряталась за занавеску, надеясь, что меня не заметили.

Через белую шелковую ткань, развивавшуюся на ветру, я отлично могла разглядеть, что фигура застыла на месте и, кажется, устремила свой взор прямо на меня. Во всех ее очертаниях было что-то знакомое, но при этом холодное и отталкивающее одновременно.

Послышалось едва уловимое, неразборчивое бормотание. Точно такое же, какое я услышала тогда, когда произошла та непонятная чертовщина с зеркалом (ребятам я, кстати, так и не рассказала о случившемся, опасаясь, что они сочтут меня ненормальной). Фигура на улице прямо на глазах начала едва уловимо искажаться, и я поняла, что она медленно, но уверенно направляется ко мне прямо по воздуху.

Сзади послышалось непонятное шуршание и, вдруг, громкий стон наполнил комнату:

− О, нет!

Громко завизжав, я с силой захлопнула окно и резко задернула шторы. Словно метеор, я пронеслась к своей постели и юркнула под одеяло.

− Амелия, это ты? Включи свет… − послышался полусонный голос Кейши.

Дрожащей рукой я нащупала выключатель. Комната наполнилась приглушенным светом, исходящим от стоящего на прикроватной тумбочке ночника.

− Ты чего не спишь? − разлохмаченная голова подруги медленно показалась из-под кровати. − Черт, как больно!

Я мигом взяла себя в руки и, с облегчением вздохнув, вылезла из-под одеяла и помогла ей подняться.

− Как же ты меня напугала! − прошипела я. − Я чуть концы не отдала!

− Кровать слишком узкая…

− С этой твоей пагубной привычкой спать «звездочкой» все покажется узким! − усмехнулась я.

− Так, почему ты не спишь? − Кейша медленно забралась обратно в постель.

− Я просто захотела пить. В комнате было прохладно, а ты лежишь как раз напротив окна. Я подошла его закрыть… и тут ты грохнулась на пол, вопя, как сумасшедшая!

− Ну прости! − протянула подруга, и почти до самого подбородка закрылась одеялом. − Я больше так не буду, обещаю. И, спасибо за заботу!

− Ага, − протянула я, и, снова выключив лампу, еще раз посмотрела на занавешенное шторой окно.

− Спокойной ночи, Ам.

− Спокойной, Кей-Кей.

С этими словами я опустилась на подушку, и сон снова «накрыл» меня своей мягкой волной.

Глава пятая. Ослепляющий свет

− Боже, я уже ног не чувствую… − устало протянула Кейша. − Мне срочно нужно отдохнуть!

После интереснейшей, но при этом, довольно изнурительной прогулки по главным историческим местам Праги, единственным желанием всей нашей группы, состоящей из восемнадцати человек, было поскорее примоститься где-нибудь в теньке, и пропустить по стаканчику какого-нибудь освежающего напитка.

− Активнее, активнее! − задорно протянул Даниель, пытаясь растормошить уже прилично подуставших ребят. − Мы почти дошли! Я думаю, что последнее на сегодня место, понравится вам больше всего.

− Даниель Викторович… − идущая во главе всей группы Виолетта (одна из верных подручных Петровской), подняла руку. − Разрешите задать вопрос!

Молодой преподаватель остановился, и со вздохом протянул:

− Я вас слушаю, мадмуазель Сергеева.

− Я слышала, что в этом музее есть комната с привидениями. Мы сможем ее посмотреть?

Даниель усмехнулся и поправил очки на переносице:

− А вам разве не хватило призраков в тех местах, в которых мы уже успели побывать?

Виолетта вытаращила на преподавателя свои миловидные голубые глазки и, глупо захохотав, слащаво пролепетала:

− Меня трудно напугать подобными глупостями. Я уже давно распрощалась с детством! К тому же, вы все это время были рядом с нами…

Даниель смутился и, потупив взор, отвернулся:

− Польщен вашими словами, Виолетта, но, увы… Я всю свою жизнь посвятил науке. Рыцарь из меня никудышный.

− А, по-моему, то, что надо! − проворковала она и что-то записала в блокнот.

− Какая же она мерзкая… − качая головой, пробормотал Андрей. − В каждой бочке – затычка!

− И не говори, − усмехаясь, кивнул Ксандр, и с удовольствием отхлебнул минералки.

Плетущаяся позади всех Полина выглядела усталой и подавленной. Утром мы встретились в вестибюле, но так и не решились поговорить друг с другом. Я знала, что подруге стыдно за то, что она так сильно обидела меня накануне, но чувства, которые она испытывала к Даниелю, все же были сильнее. Поэтому, бросив мне еле слышное «Привет», Полина почти сразу же поспешила ретироваться прочь.

− Вы так и не поговорили? − поинтересовалась Кейша, приобнимая меня за плечи.

Тяжело вздохнув, я отрицательно помотала головой:

− Нет. Думаю, она еще не готова.

− Но, почему? − негодующе протянула идущая слева Лиза. − Думаешь, ваш конфликт затянется надолго?

− Ей мешают ее чувства к Даниелю… − ответила я, и, обернувшись, с грустью посмотрела на подругу. − Сейчас она в каждой девушке видит соперницу.

− О, значит Сергеева уже точно в ее «списке»! − усмехнулась Лиза, а затем добавила, − И что ты собираешься делать?

− При первой же возможности объяснить ей, что Даниель меня не интересует! Что все, что он сделал для меня за последние несколько месяцев не что иное, как обыкновенное, генетически заложенное в нем чувство вежливости, и не более того!

Настроение было паршивым. Несмотря на замечательный солнечный день, на душе по-прежнему продолжали скрести кошки. Мне жутко хотелось поговорить с Анджеем, который появился в отеле только сегодня утром. Как и предполагал Даниель, его рейс действительно задержали из-за начавшейся в Москве непогоды.

Когда я увидела, как он, резво сбежав с лестницы, и вежливо поприветствовав Даниеля, присоединяется к остальным, кровь предательски прилила к лицу, и я сразу же вспомнила, как его горячие нежные губы ласкали мою шею.

Назойливая Петровская сразу же подхватила Анджея под руку, и, смерив меня коротким насмешливым взглядом, чмокнула его в щеку, давая понять, чтобы я держалась подальше от ее «собственности».

Что касается Эдуарда, то я не видела его с того самого момента в клубе. Протрезвев, он, очевидно, понял, что натворил, и теперь чувство стыда не позволяло ему появиться на экскурсии вместе с остальными. Что-то мне подсказывало, что он сейчас у себя дома, за городом. Сидит на веранде, потягивает джин, и размышляет о том, как же себя оправдать.

Когда мы добрались до небольшого светло-бежевого здания на Малой Стране, Даниель всех призвал к порядку, и вежливо попросил отключить мобильные телефоны.

− Приготовьтесь к кромешному уж-ж-а-су-уу!!! − протянул Андрей, и, подражая грозному зомби, шатаясь ввалился в дверь следом за остальными.

В небольшом темноватом фойе едва хватало места для того, чтобы развернуться. Даниель подошел к стойке, за которой модельного вида блондинка аккуратно раскладывала брошюры с описанием экспозиций музея, и что-то спросил у нее по-чешски.

Девушка сразу же ответила, и, улыбнувшись, протянула преподавателю какую-то бумагу. Внимательно изучив листок, Даниель улыбнулся в ответ, и, расписавшись, вернул его обратно.

− Все на месте? − спросил он, и, прищурившись, пристально осмотрел присутствующих.

Когда назойливая Виолетта утвердительно кивнула и снова что-то записала в свой розовый блокнотик, преподаватель утвердительно кивнул, и жестом позвал всех следовать за ним.

Пройдя мимо механической модели Солнечной системы и огромной кадушки, перед которой красовалось ведро с какой-то непонятной мутной жидкостью, мы направились в небольшой мрачный закуток.

− Ух ты! − задорно протянул Ксандр. − Смотрите, кажется, тут кого-то засосало!!!

− Какая мерзость! − фыркнула Петровская и наиграно прижалась к Анджею.

Все обратили свой взор вверх, и увидели, что из небольшого отверстия в самом центре потолка торчат… мужские ноги, облаченные в белые гольфы и темно-зеленые ботинки.

− Кто-нибудь знает, что за сцена изображена на данной экспозиции? − спросил Даниель.

Все сразу же потупили взор. Кто-то притворился, что пытается прочитать надписи, которыми были испещрены стены, а кто-то с интересом разглядывал черный стеклянный пол, усеянный напоминающими пентаграммы узорами.

− Это чешская интерпретация легенды о докторе Фаусте, − послышался хрипловатый голос Анджея.

Я удивленно посмотрела вперед. Даниель, улыбнувшись, утвердительно кивнул:

− Я рад, что среди моих учеников есть хоть кто-то, кто интересуется не только компьютерными играми и социальными сетями. Пожалуйста, студент Моретти, просветите остальных.

− В самой знаменитой версии, той, что вышла из-под пера Гете, Фауст просит у Мефистофеля лишить его жизни на строящейся по его просьбе плотине…

Ольга, удивленно разинув рот, не отрываясь смотрела на Анджея.

− Слыша звуки работающих лопат, Фауст начинает наивно полагать, что его работа принесет большую помощь людям, но ему остается невдомек, что это злодей Мефистофель призвал ночных духов − лемуров, копать для него могилу…

− Ничего себе! − басовито протянул Максим Смирнов из второй группы. − Этот парень что, не мог найти никого получше, чем этих уродливых, похожих на белку зверьков?

Даниель прикрыл лицо рукой, и, покачав головой, пробормотал:

− Вы как всегда в своем репертуаре, студент Смирнов…

− А чего, разве неправильно? − протянул здоровяк.

− Лемурами, или лярвами… − Даниель на секунду замолчал, когда откуда-то сзади послышалось приглушенное хихиканье, − …в древнеримской мифологии называли духов умерших молодых людей, которые обычно приносили в наш мир смерть и несчастья. Если вам когда-нибудь доводилось видеть венецианскую карнавальную маску, то вы отлично сможете себе представить, как примерно должен был выглядеть такой дух.

Максим густо покраснел, и, поняв, что сморозил глупость, смущенно потупил взор.

Анджей, тем временем, продолжил:

− Что касается пражских легенд, то они утверждают, что доктор Фауст якобы существовал на самом деле, и его главной страстью было изучение старинных мистических книг. Местные жители поговаривали, что этот человек якобы умел творить чудеса и даже исцелял людей.

− «Творить чудеса»? − скептически переспросил Ксандр.

Анджей кивнул:

− Люди считали, что Фауст продал душу дьяволу ради обладания такими знаниями, а когда тот пришел получить обещанное, доктор стал сопротивляться этому, пытаясь защититься при помощи зелий и заклинаний.

− И, что же произошло дальше? − снова вступил в разговор успевший оправиться от стыда Максим.

− Естественно, это никак не могло навредить демону. Сатана унес Фауста прочь, пробив дыру в крыше дома. Ее несколько раз пытались заделать, но кладка все равно каждый раз осыпалась. Вскоре по Праге поползли слухи, что дом продолжает посещать дух хозяина, недовольный тем, что там пытаются что-то изменить без его согласия…

Анджей мило улыбнулся, а затем, посмотрев на парня, усмехнулся, и добавил:

− Лично я считаю, что это полнейший бред, который придумали местные экскурсоводы, чтобы хоть как-то разбавить монотонность путеводителей.

Даниель удовлетворенно кивнул:

− Тут я полностью согласен. Эта экспозиция − всего лишь мистификация, представляющая интерес исключительно для туристов. Данный дом когда-то принадлежал некоему Эдварду Келли − английскому алхимику и чернокнижнику, который бежал в Чехию в середине шестнадцатого века. Сам Фауст никак не связан с данной постройкой. Дом, в котором, предположительно жил доктор находится на южной стороне Карловой площади, и о нем действительно ходит довольно много мрачных легенд. Например, 14 февраля 1945 года в крышу дома попала бомба, но так и не разорвалась. Поговаривали, что она попала в ту самую дьявольскую дыру, через которую был унесен доктор…

Еще раз благодарно посмотрев на Анджея, преподаватель вновь кивнул, и произнес:

− Благодарю вас за рассказ, студент Моретти. А теперь, давайте пройдем в самое интересное место этого небольшого музея − алхимическую башню!

С трудом развернувшись в невероятно узком помещении, мы двинулись назад.

− Ты такой умный… − слащавым голосом протянула Ольга, и, якобы случайно, задела меня локтем. − Анджей, расскажи еще что-нибудь! Ой, прости, Амелия…

Я презрительно посмотрела им вслед.

Кейша, увидев мою кислую физиономию, похлопала меня по плечу, и произнесла:

− Да не обращай ты на нее внимания…

− Вот именно! − добавила Лиза. − Просто на публику выделывается, вот и все.

Я вяло кивнула, и мы, стараясь не наступать друг другу на пятки, двинулись вслед за остальными.

Когда все с невероятным трудом все же смогли подняться наверх, откуда ни возьмись, появился смотритель музея, и отворил нам тяжелую дубовую дверь. Послышались зловещие, леденящие душу воющие звуки.

− Еще и со спецэффектами! − протянул Андрей, и с интересом вытянул голову, пытаясь что-нибудь рассмотреть.

− В этой комнате когда-то и творил свои мрачные эксперименты загадочный Эдвард Келли. − Пояснил Даниель.

− А какого рода экспериментами он занимался? − спросила Кейша, с отвращением смотря на выглядывающее из-за старинных кожаных переплетов чучело кошки, со зловещим оскалом и остекленевшими глазами.

− Ходили легенды, что Келли пообещал тогдашнему правителю, Рудольфу II, что выработает уникальную формулу по созданию золота, в обмен на убежище. В родной Англии его приговорили к «позорному столбу» за шарлатанство…

− Что было дальше? − поинтересовался Марк, рассматривая замысловатые керамические фигурки, которыми были заставлены стеллажи и столы.

− Когда Рудольф понял, что его обманули, и никакого золота не будет, он рассвирепел, и заключил Келли в замок, где тот и окончил свои дни.

− Рисковый парень… − заключил Ксандр, лицо которого было скрыто паром, исходящим из длинной колбы. − Его выставили на осмеяние в Англии, а он не побоялся, и снова рискнул устроить фортель в Чехии.

Я подошла к небольшому столику, стоящему напротив зарешетчатого окна и заставленному кучей разноцветных скляночек, на этикетках которых красовались непонятные мне надписи на латыни.

− Вы только посмотрите, какие симпатичненькие флакончики! − прямо у меня над ухом послышался так и «сочащийся» приторностью голос Ольги, которая, пройдя вперед, с глупым видом начала перебирать злополучные «стекляшки». − Похоже на лак для ногтей, правда Амелия?

Я недоуменно на нее посмотрела. В голубых глазах девицы сверкал неприкрытый хищный огонек, лишний раз доказывающий, что она что-то задумала, и это «что-то», обязательно будет направлено против меня:

− По-моему, самые обычные склянки с реактивами…

− Aqua Regia… − коверкая язык, прочитала она, вглядываясь в этикетку очередного флакончика.

− Это «царская водка», − ответила я, услышав знакомое название, и, видя застывшее на лице «соперницы» недоумение, пояснила, − Химический реактив, получаемый путем смешивания одной части соляной кислоты и трех частей азотной.

− Что? − снова переспросила Ольга с глупым видом.

Я открыла, было, рот, чтобы повторить, но тут послышался восхищенный голос Даниеля:

− Мои ученики не перестают меня удивлять! − он подошел к столу, и удивленно на меня посмотрел. − Амелия, я не знал, что ты увлекаешься химией…

Лиза, стоящая напротив витрины, внутри которой красовался огромный фолиант в темно-красном переплете, настороженно посмотрела в мою сторону.

Чувствуя, как к лицу приливает румянец, я пробормотала:

− А я и не увлекаюсь. Вы ведь знаете, мой дед был ученым. У нас дома бывал самый разнообразный профессорский контингент, так что…

− Ах, да! − утвердительно кивнул Даниель. − Я совершенно об этом забыл. А в какой научной области он был ученым?

Я снова посмотрела в сторону Лизы, которая, демонстративно отвернувшись, начала изучать стоящие на стеллажах книги, а затем ответила:

− Он был историком, академиком РАН. В разное время руководил различными археологическими экспедициями. Позже заинтересовался парапсихологией…

− Значит, мы с вашим дедушкой коллеги! − протянул преподаватель, а затем, взяв из рук Ольги склянку, с важным видом объяснил, − «Царская водка» − это уникальный химический «коктейль», способный растворить практически все существующие в природе металлы. Примечательно то, что ни одна из кислот, входящих в ее состав, по своей сути, металл растворить не в состоянии. Средневековые алхимики создали это вещество в процессе поисков знаменитого «философского камня» − особого реактива, который был бы способен превратить любой другой металл в золото.

− Ну, прямо «Гарри Поттер» какой-то! − задорно протянул подошедший к нам Андрей, и, взяв в руку небольшой флакончик с синеватой жидкостью и серебряным остроконечным колпачком, удивленно протянул, − А это что такое?

Я с интересом посмотрела на друга, а затем на Даниеля, ожидая, что преподаватель без труда сможет определить не только название, но и состав неизвестного снадобья внутри.

− Можно? − протянул он, протягивая ладонь вперед, и принимая склянку из рук друга.

− Переливается, словно лунный камень… − протянула Ольга, с интересом наблюдая за сияющей ярким светом жидкостью.

Даниель внимательно рассмотрел флакончик со всех сторон, и, почесав ногтем подбородок, неоднозначно протянул:

− Похоже на фосфор, но я не совсем в этом уверен. Цвет заметно отличается…

− Это люпитий.

Я обернулась, и увидела, как к краю стола подошел Анджей.

− Защитное зелье против вампиров из кельтских легенд.

Я удивленно посмотрела на него, а затем спросила:

− Против вампиров?

− Именно так, − кивнул он, и посмотрел мне прямо в глаза.

Стоящая слева Ольга недовольно пробормотала:

− Здесь становится скучно. Пойду, полистаю книжки… Анджей, не хочешь составить мне компанию?

Анджей сдержанно улыбнулся и отрицательно мотнул головой:

− Иди. Я подойду позже.

Обогнув стол, Петровская вплотную подошла к нему и, бросив на меня испепеляющий взгляд, наиграно чмокнула в уголок губ.

Стоящий напротив Даниель покрылся легким румянцем и, как только эта выскочка удалилась, сказал:

− Никогда не видел ничего подобного. А что собой представляет это вещество?

Анджей, заметив неподдельный интерес в глазах преподавателя, пояснил:

− Люпитий представляет собой смесь из расплавленного серебра, нескольких частей настойки из синеголовника и капли некоего секретного элемента, о составе и происхождении которого знают лишь посвященные…

− Звучит интересно… − протянул Даниель и еще раз пристально рассмотрел жидкость на свету. − Имя того, кто разработал это… «снадобье» известно?

− Да. Это был некий Уильям Длиннобородый − английский крестоносец, который, якобы в одном из своих походов, обнаружил где-то у берегов нынешней Турции некий фолиант, в котором, согласно древним легендам, хранится секрет вечной жизни и невероятного могущества.

Несколько ребят из второй группы столпились в углу помещения, и над чем-то тихо посмеивались.

− С того самого момента англичанин посвятил всю свою жизнь различным экспериментам и исследованиям, в ходе которых и разработал вот «это»… − Анджей указал на зажатую в руках преподавателя склянку.

Даниель открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но тут раздался звон бьющегося стекла и непонятное бормотание.

− Я не виноват! − послышалось жалобное бормотание Смирнова. − Эта реторта сама с полки соскочила!

− Прошу меня извинить… − пробормотал Даниель, и, тяжело вздохнув, направился к появившемуся в дверях и недовольно причитающему смотрителю музея.

Примирительно выставив руки вперед, он что-то пробормотал мужчине по-чешски, и тот мигом успокоился.

Анджей пристально посмотрел на меня, и тихо, почти одними губами, прошептал:

− Привет.

− По-моему, мы сегодня уже здоровались… − недовольно протянула я, краем глаза наблюдая за тем, как Ольга подглядывает за нами из-за стеллажей. − В отеле, в фойе.