Эффект домино. Грешники

Кира Оллис

Эффект домино. Грешники

Дорогие читатели! Это вторая книга дилогии. Первая: "Эффект домино. Падение"

Глава 1 Побег

Брайан

Так дело не пойдет. Если я сорвался один раз, это обязательно повторится снова. Нахождение Кассандры в моем доме небезопасно как для нее, так и для меня. Я грубо нарушил всевозможные инструкции, и мне предстоит крайне неприятный разговор из-за того, что в мою деятельность втянуто еще одно действующее лицо. Но и это – меньшее из всех зол.

Я не могу покидать Лос-Анджелес без веской причины, и не поставив в известность Дона, а свалить куда-то одному – и вовсе предел мечтаний. В таком случае я мгновенно стану мишенью для всей группировки. В том числе и для этого мне нужна Ханна. Она – мой пояс верности мафиозной семье, который приходится использовать в подобных случаях. Последний раз это был лжеотпуск в Майами почти год назад. Теперь придется тащить ее в Вашингтон.

Прошерстив ночью десятки сайтов бьюти-индустрии, я нашел отличную приманку для дочери Робертса, а с учетом ее зашкаливающего тщеславия все должно быть сыграно как по нотам.

Меня не будет несколько дней, поэтому я с утра пораньше съездил в город за необходимыми покупками для Кассандры и уладил одно очень важное дело.

Отдаю себе полный отчет в том, каким ублюдком буду выглядеть в ее глазах, но иного выхода не вижу. Все зашло слишком далеко, и к чему я пришел? К осознанию того, что помешан на ней, как и раньше. Если не сильнее. Одолевающие воспоминания о прошлой ночи только доказывают правильность принятого решения. Она должна отсюда уехать. И чем дальше, тем лучше.

***

Над столовой сгустились черные тучи. Разве что дождь с потолка не льется. За обеденным столом сидит мрачная Ханна, безучастно листающая ленту в телефоне. Кассандра копошится возле плиты задом ко мне, но я и сквозь затылок определяю выражение ее лица: гневное. К сожалению, за эти годы я не разучился чувствовать ее настроение на расстоянии. Между девушками сверкают молнии, запущенные той, что с огромным усердием размешивает в кастрюле какое-то варево. Могу представить, о чем она думает: о том, что я животное, трахающее все, что подает признаки жизни.

– Доброе утро, – здороваюсь с приподнятой интонацией и по неизменной привычке целую свою девушку в макушку.

– Hola, – не поворачиваясь, отзывается моя «домработница». Ее приветствие было произнесено таким тоном, что я его перевел бы как: «Катись к черту».

Ханна предсказуемо оживляется и смотрит так, будто просит прощения за вчерашнюю истерику. Ее вечное желание угождать и уступать тому, кто этого не заслуживает (я о себе), сейчас раздражает. С улыбкой изучаю голубые глаза, а сам роюсь в потемках совести, пытаясь понять, почему я ничего не испытываю к этой невероятной красотке с модельной внешностью? Все при ней: манеры, фигура, покладистый характер, если не считать вчерашней сцены ревности. В общем, мечта любого мужика, желающего дома видеть дом, а не пилораму.

Но тянет непреодолимо к другой. От которой не знаешь, чего ожидать. Которая не любила меня или любила недостаточно сильно, чтобы доверять так, как ей доверял я. Да и о чем, к черту, речь? Она никогда не произносила тех самых трех слов в открытую. В нашей паре я был влюбленным дурнем. Сам придумал взаимность с ее стороны, романтизировав нашу связь и сочинив сказки про птиц и чертовы полеты. Я не стал перекрывать рисунок на теле по одной причине: чтобы не забывать обещания, данные самому себе.

Вчерашний инцидент не должен поменять наши жизни. Секс был превосходным, отрицать не стану, ну и что с того? Я должен думать верхней головой, а не нижней. Не подросток, в конце концов. Да и для самой Кэсси это было элементарным выплеском адреналина из-за страха быть пойманной. По пути домой она вкратце объяснила, что ее привело к выступлению на сцене, и мне стало отчасти стыдно за свою ярость и неосторожность. Совсем чуть-чуть. В памяти вспышками мелькают ее танцы, и меня накрывает злобой по новой. Как оказалось, Кассандра – профи в соблазнении, а я лишь удачно подвернулся ей под руку (под руку с ножом).

– Как настроение? – лебезит передо мной Ханна, собственнически укладывая ладонь на мое бедро, как только сажусь рядом.

– Замечательное. Ты позавтракала?

– Нет, Мария готовит завтрак со скоростью улитки. Долго она будет тут ошиваться, Брайан?

– Потерпи немного, – кошусь на «улитку», которая на моих словах стала мешать ложкой еще медленнее. – Скоро решу этот вопрос. А в чем дело? Ее не видно, не слышно.

– Сама не знаю. Она меня напрягает.

– Значит, самое время напряжение снять, – подмигиваю Ханне с интригующей улыбкой и закидываю свою удочку: – Может, съездим в мини-отпуск, пока твоего отца нет?

В этот момент Кассандра слишком громко стучит ложкой по краю кастрюли, вылавливает оттуда какую-то белую хрень на тарелку и ставит ее перед носом Ханны. Повар из нее стал «отменный». Не удостоив нас и коротким взглядом, она сразу разворачивается, отчего подол платья вихрем приподнимается, обнажая смуглую кожу ее бедер. Черт.

Колючка не в духе. Ревнует или всего-навсего задето женское самолюбие?

Каково это – играть второстепенную роль, Кассандра?

– Правда? Конечно! Когда? Давай прямо сегодня! – радостно тараторит Ханна, вынуждая вспомнить о деле.

Специально кладу свой смартфон поближе к ней и начинаю просматривать метеосводку на ближайшие дни. В это время на экране якобы случайно всплывает реклама о грядущем мастер-классе стилиста, завоевавшего мировую славу. Робертс давно мечтала вывести сеть своих салонов на уровень, который отличал бы их от основной массы. Такого шанса она точно не упустит.

– Достала реклама этих парикмахеров, – бормочу под нос, а потом выставляю телефон перед лицом Ханны: – Ты не про этого мне все уши прожужжала?

– Про него… – Девушка выхватывает телефон из моей руки и по мере пролистывания информации ее глаза становятся все больше. – Брайан! Он дает единственный мастер-класс уже завтра! Но в Вашингтоне… – она резко сникает, прикусив палец, и задумывается.

Давай-давай. Соображай быстрее!

Пока она взвешивает все за и против, отпиваю из своей чашки эспрессо, который, мать его, оказывается крепким чаем. У меня аж язык немеет от его терпкости.

– Мария, ты ничего не перепутала? – спрашиваю свою «домработницу», переходя на испанский.

Она продолжает невозмутимо натирать столешницу, то наклоняясь ниже, то снова выпрямляясь. Вроде бы такое простое действие, наверняка без всякого умысла, но оно по вкусу моим гребаным тестостеронам.

– Нет, а в чем дело?

– Я не пью чай.

– Правда? Мне показалось, тебе нравится разнообразие. Не один же кофе всю жизнь хлебать.

Сделав вид, что не понял намека, с довольным видом откидываюсь на спинку стула и отвечаю:

– Для разнообразия мне достаточно в кофе что-нибудь добавлять: сливки, например.

Кассандра застывает, но не успевает дать отпор, так как ее перебивает восклицание Ханны:

– Брай, котик! Поехали в Вашингтон! Пожалуйста-пожалуйста! Какая разница, где проводить отпуск, правда?

Сдвигаю брови к переносице:

– Серьезно? Ты будешь ходить по мастер-классам, делая селфи с этим Лабутеном, а чем буду заниматься я?

– Его зовут Кристофер Лабутс, – закатывает она глаза. – Не будь таким занудой! Пока ты релаксируешь в спа-комплексе отеля, я улажу все свои дела. Представляешь, как взлетит рейтинг наших салонов после такой рекламы?

Молчу, выжидая несколько секунд. Ничто так не усиливает желание, как томительное ожидание.

– Ладно, уговорила. Пойду разберусь с билетами.

Ликующая Ханна принимается за звонки своим администраторам, а мне осталось утрясти последнее на сегодня дело. Выливая остатки гадости в раковину, бросаю насупленной Кассандре:

– Зайди в кабинет через десять минут.

***

Кассандра

Через двадцать минут вхожу в кабинет Брайана. Все стратегии по возрождению нашей любви, выстроенные мной за половину бессонной ночи, разбились об его «Доброе утро», сопровождаемое нежным поцелуем в обесцвеченные волосы Ханны. Это чмоканье было до того демонстративно громким, что, даже стоя задом, я представила, как он это делает.

Отличное показательное выступление, Кроу.

Удивительно, но мой боевой дух, наоборот, начал разрастаться до поразительных объемов. Мы ведь оба понимаем, что он делает: старается убедить меня и себя в том, что обратного пути нет.

Есть. Уверена, он есть. Увы, я не распознала этого еще тогда, в восемнадцать. Какой же глупой, закомплексованной и неуверенной в себе я была. Почему так легко сдалась от его слов, сказанных в порыве отчаяния? Мне нельзя было бросать Брайана в горе, а именно это я и сделала. Пусть он не поверил бы моим объяснениям, но попытаться стоило. Трусиха… Побег в другой город стал последним гвоздем в крышке моего гроба, а теперь он проржавел настолько, что придется приложить грандиозные усилия, чтобы оттуда выбраться.

– Ты перестала понимать испанский? Заставляешь себя ждать, – огрызается Кроу на испанском, сидя в кресле за столом, как генеральный директор какой-нибудь всемирной корпорации. Ему идет.

Я с беспечным видом пожимаю плечами, усаживаясь на уютный диванчик возле рабочего стола.

– Обслуживала твою подружку.

Брайан бросает мимолетный взгляд на мои бедра, слегка оголившиеся при закидывании ноги на ногу, и настороженно прищуривается, будто хочет разгадать мои мысли. Но я их ему пока не покажу. Еще не время. Настала пора играть по его же правилам.

– Меня не будет несколько дней, – оповещает Кроу, расслабленно подперев щеку кулаком.

– Ясно.

– Я могу быть уверен в том, что ты будешь паинькой?

– Что ты имеешь в виду?

– Просто не высовывайся из дома. Сегодня придет Лорен, а через два дня мы вернемся, так что не успеешь соскучиться.

– И не собиралась скучать. – Я бы и дальше препиралась с ним, но вовремя себя останавливаю. Меня интересует другое: – Зачем тебе в Вашингтон? Это из-за меня?

– А я обязан тебе докладывать о своих перемещениях?

Как же тяжело бодаться с ним, господи. Глубоко вздыхаю, отводя взгляд в сторону огромного книжного шкафа. Неужели Брайан до сих пор читает книги?

– Не обязан, но, мне кажется, я имею право получить некоторые ответы.

– Тебе кажется.

– Хоук! – не выдерживаю я, обращаясь к нему так, как он велел еще в первый день. – Мне нужно увидеться с мамой. У меня нет никаких источников связи с внешним миром. Я хочу хотя бы позвонить ей!

– Это опасно, – смягчается он. – С твоей матерью все в порядке, верь мне.

– А отец? Что ему надо от того, кто хочет меня убить? Вернее, убил…

– Власть, деньги, бизнес, город… Выбирай любой вариант – и он будет верным.

– И сколько еще я буду здесь прятаться? Где та финишная черта, которая положит всему конец?

Откинувшись на спинку кресла, Брайан скрещивает пальцы на животе и принимает задумчивый вид. На вопрос не отвечает. Небрежно обведя рукой окружающее пространство, я продолжаю:

– Я вижу, что это все не твое. Это – не ты! Если бы ты и правда работал на тех людей, о которых говоришь, я бы уже покоилась в земле.

– Мария, – Кроу произносит мое ненастоящее имя с нажимом. – Ты и представить не можешь, во что оказалась замешана. Я собираюсь это исправить. Потерпи несколько дней.

– Ты для этого едешь в Вашингтон? Что там или кто?

Стиснув губы, он молча встает из-за стола и принимается хаотично собирать с него бумажки. Затолкнув их в ящик, следом забрасывает смарт-ключ от BMW и достает небольшой бумажный пакет. Брайан быстро подходит ко мне, вручает его и опять возвращается к рабочему месту. Все движения механические, взвинченные. Такое чувство, что ему сложно даже дышать рядом со мной.

С любопытством заглядываю в пакет, где обнаруживаю желанный телефон, прокладки, тампоны и медицинский препарат с неизвестным мне названием. Растерянно верчу его, будто это как-то облегчит мое понимание.

– Достаточно одной таблетки, – поясняет Брайан холодным тоном.

– Для чего достаточно?

Где-то глубоко внутри до меня начинает доходить, к чему он клонит, но, видимо, защитные механизмы психики пытаются до победного бороться с этим поганым чувством ненужности. Оно вцепилось мертвой хваткой в каждый орган моего тела, запрещая поддаваться эмоциям. Бесстрастный взгляд Кроу гнетом придавливает меня к дивану, превращая в неподвижную куклу. Заставляю себя хотя бы моргнуть, но и это простейшее действие не дается. Брайан сам жестко обрубает натянутую между нами нить, озвучивая то, о чем я не осмеливаюсь подумать:

– Для того, чтобы наш случайный срыв не имел последствий.

Глава 2 Клин клином

Брайан

В столицу США мы прилетаем ночью. Набор на мастер-класс «Лабутена» закрыли еще на днях, но благодаря кругленькой сумме, поступившей на счет стилиста, место чудесным образом появилось. С нами отправились еще две сотрудницы Ханны, которые и будут брать у него уроки. Если бы я был рядовым человеком, клал бы я на такой занимательный отпуск с прибором, но мне необходимо было экстренно попасть в Вашингтон и сбагрить куда-нибудь дочь Робертса.

Мы заезжаем в пафосный отель чуть ли не в шаге от Капитолия, но брякнуться на что-то горизонтальное и забыться мертвым сном – мое единственное желание на остаток ночи. Меня устроил бы и вонючий хостел с десятью иммигрантами под боком – настолько я вымотан. И речь не о физической усталости.

В самолете Ханна донимала меня пустой болтовней, и я сделал самую банальную вещь в мире: напялил маску для сна, взятую из пассажирского набора, и притворился спящим. Но вместо сновидений, уносящих в мир забытья, я видел перед собой карий взгляд, полный осуждения и, что самое дерьмовое, испуга… Так Кэсси смотрела всего лишь раз: когда я обвинял ее в смерти моих родителей.

Ее не приводил в ужас пистолет, приставленный Мэддоком в автобусе, но напугала крохотная таблетка.

На протяжении всего пятичасового перелета я так и не уснул. Меня съедали сотни наболевших вопросов, и главный из них касался нашей беседы в кабинете. Не совершил ли я ошибку? Как показала личная практика, убийцей быть несложно, а каково быть убийцей собственного нерожденного ребенка?

Я не поклонник выпивки, но сегодня чувствую в нем острую необходимость. Как только заходим в наш номер, плетусь прямиком к бару. Выуживаю бутылку с коричневой жидкостью и, не прочитав название на этикетке, до верха наполняю стакан, услужливо приготовленный для гостей. Со сноровкой матерого пьяницы заливаю в себя все содержимое разом. Язык и глотку обжигает горечью, но она справляется со своей функцией: отвлекает от паскудных мыслей. Давно мне не было так паршиво от самого себя.

– Брай, что с тобой происходит? – раздается рядом обеспокоенный голос спутницы.

Ее взгляд мечется между моими глазами и бутылкой, как оказалось, бренди. Ханна боится. Только не меня, а того факта, что я не принадлежу ей. Никогда не принадлежал. Читаю ее мысли без труда, потому что то же самое испытываю и я за одним исключением: все мои страхи связаны не с ней.

– Ничего. Просто устал, – возражаю я нехотя.

Наливаю добавку и сажусь на край кровати, продолжая заглушать потерю, которой еще даже не случилось.

– Я не слепая. Ты отдаляешься от меня. Что не так?

О, «пила» подъехала. Зря переживал, что Ханна идеальная. Видимо, у женщин это в крови. Но некоторые пилы – родные и любимые и пилят как-то ненапряжно, а некоторые – действуют на нервы.

Залпом осушаю стакан, не понимая, как я смог проглотить этот горлодер без закуски. Дрянь, но эффект не заставляет себя долго ждать: конечности наливаются искусственной тяжестью, напряженные мышцы расслабляются, а в голове доминирует чувство легкости. Издаю захмелевший смешок, вспомнив, что алкоголь убивает клетки мозга. Скорее всего, падшие смертью храбрых оказались тяжелыми.

– Я перестала тебя привлекать? – никак не угомонится Робертс-младшая.

Не глядя на нее, встаю и, вернув стакан на место, начинаю стягивать с себя вещи.

– Детка, иногда усталость – это правда усталость. Без всякого скрытого подтекста.

– Все изменилось с тех пор, как в твоем доме появилась эта мексиканка.

Лучше бы Ханна была поглупее. Ей было бы куда легче жить. Говорю, конечно же, не это:

– Вчера ты ревновала меня к какой-то девке из клуба, а сегодня приплетаешь Марию? Ты хотя бы определись, в чем конкретно меня обвиняешь.

Раздраженно отбрасываю половину одеяла и ложусь в постель, миновав вожделенный душ. Если пойду в ванную, ко мне непременно присоединится и подружка. Будет слишком по-свински трахаться с ней, когда мое тело еще не покинул запах другой женщины, пусть и иллюзорный. Чем сейчас занимается Кассандра, интересно?

– То есть это нормально, что уже несколько дней мы с тобой живем, как престарелая пара?

– Не раздувай трагедию. Завтра мы наверстаем, – и с протяжным зевком ложусь на живот, утыкаясь лицом в подушку.

Хочу погрузиться в темноту и увидеть укоряющие глаза Кэсси. Готов проходить эту пытку по замкнутой петле, пока не устану думать о ней.

– Брааай. – Ханна залезает на меня сверху и начинает томно дышать в область шеи, разгоняя толпу мурашек вниз по спине. – Ты можешь просто лежать. Я все сделаю сама.

Она елозит на моей заднице, а я раздумываю над ее предложением. Может, «клин клином вышибают» – не такая сомнительная мудрость? Сдаюсь и переворачиваюсь на спину, сжимая упругие бедра девушки. Она снимает мини-платье через голову, оставаясь в одних трусах. Бренди начал вовсю гулять по организму, поскольку изображение перед глазами плывет. Пытаюсь сосредоточиться на лице Ханны, но и оно куда-то ускользает, как бы я ни хватался за эту точку опоры. Поэтому решаю закрыть глаза и получать удовольствие.

***

Кассандра

Я потеряла счет времени, глазея на свою раскрытую ладонь с маленькой белой «гранатой», которую всучил Брайан, выдернув перед этим чеку. Наш однократный секс, может, и не будет иметь последствий, как выразился Кроу, но отчего-то на душе так гадко, будто в эту минуту своими раздумьями я предаю нечто особенное и важное. Гораздо более важное, чем моя собственная жизнь. Настолько значимое, что поиск оправданий мнимому презрению Брайана теперь кажется ничтожной чепухой. Дурак! Он осознает, что творит?

– Привет, Мария! – выпрямляюсь по стойке смирно, пугаясь голоса Лорен, так внезапно ворвавшегося в мои тревоги.

Натягиваю на себя приветливую улыбку, быстро спрятав пальцы в кулак, и здороваюсь с женщиной:

– Hola.

На этом наше общение заканчивается. Спасибо «языковому барьеру», иначе в данный момент я все равно не смогла бы поддержать разговор из-за сплошной сумятицы в мыслях. Напевая себе под нос, эта веселушка приступает к кухонным хлопотам, и я незаметно ретируюсь в свою комнату, чтобы избежать встречи с Кроу и тем более Ханной. Пусть они сначала укатят в медовый отпуск, а потом я вылезу из своей «кельи».

Спустя четыре часа безделья и просверливания дыр в потолке над головой я покидаю укрытие. В доме господствует гробовая тишина, а это значит одно: они уехали. Вот и славно: мне позарез надо выяснить, какую роль играет Кроу в этой банде. Он просил меня быть паинькой? «Бегу, теряя кроссовки» – фраза Брайана, которой я тоже имею право воспользоваться. Не думаю, что в самолете у него будет возможность наблюдать за мной через свои шпионские штуковины в режиме реального времени. Это и подстегивает к решительным действиям.

Вхожу в его запретный кабинет и иду сразу к книжным полкам, манившим к себе еще утром. Машина-убийца и по совместительству книголюб? Охотно верю.

До поступления в университет я почти два года работала мерчандайзером в крупном супермаркете. Не должность мечты, но зато я выучила назубок, на какие полки выкладывают самый залежалый или дорогой товар. На те, что находятся на уровне лица или на расстоянии вытянутой руки, потому что такие продукты необходимо распродать в первую очередь. Какую полку выбрал бы Брайан, если бы захотел спрятать что-то ценное от грабителей или таких любопытных особ, как я?

Самую заметную?

Простояв некоторое время перед массивным стеллажом, принимаю решение начать с ряда, расположенного чуть выше меня – как раз на уровне глаз Брайана. Пробегаюсь пальцами по корешкам разнообразных книг, поражаясь собранной коллекции. В основном, это литература по психологии, философии и классика. Взгляд цепляется за фолиант «По ту сторону добра и зла» Фридриха Ницше, и я болезненно морщусь от воспоминаний о том дне, когда Брайан впервые признался мне в любви на пляже. Цитата о бездне и чудовищах из этой книги. Тогда он подшучивал над моими умозаключениями, но ведь так и вышло: я невольно утащила этого чудесного человека за собой в свою бездну.

Открыв затертую обложку, принимаюсь листать пожелтевшие страницы. Издание тридцатых годов прошлого века, с ума сойти. Где он взял этот раритет? Перевернув последний лист, закрываю произведение ни с чем. Никаких пометок или выделенных слов. В фильмах видела, как в книгах прорезают страницы и прячут в выемке ключи. Вдруг Брайан тоже сделал что-то в этом духе? Вполне возможно, у меня паранойя и я занимаюсь напрасными поисками, но делать мне так или иначе нечего, так почему бы и нет? И, если честно, до чертиков хочется поперечить Кроу, нарушив запрет на вход в его кабинет. Позже он наверняка просмотрит видеозаписи и узнает о моей пронырливости, но мне не страшно. Что он сделает? Шанс убить у него был, и он им не воспользовался.

Вставляю книгу обратно и продолжаю поиски. Ума не приложу, откуда взялась эта уверенность, но я убеждена, что почувствую, как только окажусь на верном пути. Здесь по меньшей мере пара тысяч книг, и тайник, если таковой существует, может скрываться среди любой из них. Тем не менее я пропускаю те, что не пробуждают никакого интереса. Кроу – до жути щепетильный и находчивый человек, и неспроста мне запрещено сюда заглядывать. Он знает, что я могу напороться на правду. Или же Брайан помахал этим запретом, как красной тряпкой, чтобы выяснить, пройду ли я проверку на послушание. Что ж, вынуждена его разочаровать.

К вечеру у меня начинают болеть глаза от сухости, но эта ерунда меня не сломит. Покончив со всеми полками в пределах досягаемости, придвигаю стул и, забравшись на него, берусь за исследование книг повыше. Похоже, теория с мерчандайзингом с треском провалилась. О чем мог думать Брайан, пряча то, что я ищу? Тут два варианта: «Мысли, как вор, и сделай наоборот» или «Мысли, как вор, и обведи его вокруг пальца».

Смеюсь вслух от своей глупости. Полдня я занималась тем, что делает типичный домушник: обшаривает книги. Ладно под матрас не додумалась заглянуть. Но хихикаю я ровно до тех пор, пока меня не притягивает к себе одно очень знакомое название: «451 градус по Фаренгейту». Моя любимая книга школьных времен. Сердце пускается вскачь, но я не мешкая хватаю издание с полки дрожащими руками и сажусь с ним прямо на пол. Шестое чувство настойчиво твердит: это она. Повертев томик в руках, прихожу к выводу, что его ни разу не читали: все листочки один к одному, вот только нижние уголки обложки слегка потерты, словно эту книгу часто выдвигали с полки и задвигали обратно.

Меня осеняет минуты через две, и я начинаю хохотать, как полоумная, разлегшись на полу.

Ну, конечно! Как я сразу не сообразила?

Тайник не в книге, а за ней.

Глава 3 Семья

Брайан

Утро встречает отвратным ощущением не только во рту, но и в мыслях. Ханна умотала на свой мастер-класс, не разбудив привычными ласками. Наверняка обиделась. Еще бы! Я сам на себя в обиде после сегодняшней ночи. Стоит вспомнить, как член позорно обмякал в умелом рту девушки, как разочарование разгорается с новой силой. Слабо́ стать моральным импотентом в двадцать шесть? Моральным – поскольку в физическом плане, оказывается, все у меня в исправности. Стоя под душем, успел в этом убедиться. Наверняка бренди был паленым. Чем еще объяснить этот пролет? Не так уж много я выпил для отказа жизненно важных органов.

В фирменном костюме службы доставки пиццы и с габаритной термосумкой на спине подхожу по нужному адресу. Неплохо устроился Макс: личные апартаменты в районе Дюпон-серкл, одном из самых дорогих, оживленных и тусовочных. Чувствуется рука Лили в выборе. Братец скорее предпочел бы жить где-нибудь на окраине, как и я, чтобы чужака заприметить издалека.

Ни разу здесь не был, но код от парадной двери знаю. Без проблем вхожу внутрь, и, опережая спохватившегося консьержа, докладываю в ответ на непроизнесенный вопрос:

– Доставка для Кроу, в пятьдесят пятую.

Лифт увозит меня наверх, и настроение приподнимается по мере приближения к квартире брата. Так со мной всегда бывает, когда я ненадолго возвращаюсь в свою прежнюю оболочку. Макс должен приехать сюда во время ланча, а я специально пришел раньше обещанного, чтобы разыграть его, встретив в оригинальном образе. Надеюсь, он успеет понять, что это я, раньше, чем пустит пулю в лоб. Встав перед их дверью, предусмотрительно осматриваюсь, после чего по-быстрому отмыкаю замок персональным ключом и переступаю порог.