На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре

Глебов вновь взглянул на Маргарет, нахально усмехнулся:

– Если тебя это обидело, я готов загладить свою оплошность.

Маргарет улыбнулась.

– Не пытайтесь плыть против течения, Аликс, – сказала она ласково и с пониманием в голосе. – Не нужно все усложнять. Поверьте, все разрешится со временем.

Маска развязности исчезла с его лица – Глебов, измотанный душевными терзаниями, стал серьезным. Возможно, она права. Чего он добьется? Время все расставит на свои места.

Стремясь разогнать его грусть, Маргарет рассмеялась, села в кровати и спросила:

– Как вам мой танец? Я восхитительна?

Глебов улыбнулся:

– Несомненно. Солнце, ты обязательно станешь известной танцовщицей и покоришь Париж.

Маргарет уселась напротив Алексея и с улыбкой посмотрела в его глаза. Затем протянула руку, пальчиком провела по его бородке и усам.

– А ведь они не настоящие, – промолвила она. – Вы скрываетесь?

Алексей взял ее руку, поцеловал.

– Да. Скрываюсь. От толпы обманутых женщин.

Маргарет со смехом оттолкнула его, выбралась из кровати.

– Обманщик! – Она скрылась за дверью.

– Кто бы говорил, – пробормотал Глебов.

* * *

По дороге в ресторан Алексей распорядился извозчику заехать по одному адресу неподалеку.

В доме Глебов пробыл недолго. Вернувшись в экипаж и приказав возничему трогаться, он протянул Маргарет небольшой прямоугольный кусочек картона, на котором витиеватыми позолоченными буквами было написано «салон мадам Киреевской», и – ниже – адрес.

Маргарет удивленно посмотрела на Глебова.

– Мадам Киреевская? Певица?

– Мадам Киреевская организует благотворительные вечера. Твой дебют состоится в ее салоне. Киреевская тебе поможет в этом. Гарантирую, Солнце, тебя ждет успех.

– О, Аликс! – Маргарет обхватила его за шею и поцеловала. – Спасибо!

Они прибыли в ресторан, и администратор услужливо проводил их до столика. Не обошлось без продолжительных мужских взглядов в сторону Маклеод – она была в элегантном вечернем платье, которое подчеркивало ее красоту, грацию и заставляло задуматься о том, какое потрясающее тело скрывается под ним.

Сделав заказ и дождавшись ухода официанта, Алексей взял свою спутницу за руку и поцеловал ее пальчики.

– Вы прекрасны, леди Маклеод.

Маргарет тихонько рассмеялась:

– Леди Маклеод? А как же Солнце?

– Солнце… Око дня, – сказал он, проникновенно смотря ей в глаза.

Маргарет шаловливо рассмеялась:

– В тех местах, где я жила это звучит как… «мата хари».

– Мата хари?

– Это по-малайски…

Глебов на секунду отвлекся, заметив, как в ресторан вошел Азеф в сопровождении любовницы. Они сели за один из столиков, сделали заказ.

Продолжая беспечную беседу с Маргарет, Глебов улыбался, но не выпускал Азефа из виду.

Спустя некоторое время к Азефу подошел официант и, вежливо склонившись, передал ему записку. Как только официант удалился, Азеф прочел ее, что-то уклончиво ответил на вопрос Мадлен, сложил записку, положил в карман.

Когда же Мадлен и Азеф вышли на площадку для танцев, Глебов пригласил на танец Маргарет. В том, что Глебов прекрасный танцор, Грета не сомневалась, но была глубоко разочарована, когда по вине Алексея они несколько раз натолкнулись на соседние пары.

Глебов извинился, усадил Маргарет на место и, еще раз извинившись перед своей спутницей, вышел из зала. Оказавшись в холле, Алексей развернул записку, вынутую у Азефа во время танца. В записке указывался адрес и время встречи. Встреча была назначена в одном из жилых домов Монмартра на 23-00.

Алексей спрятал записку в карман и вернулся за свой столик. Нужно было придумать, как вернуть ее в карман Азефа. Как ни в чем не бывало, Глебов положил салфетку себе на колени и принялся за изысканное блюдо.

Маргарет смотрела на Алексея с нетерпением и любопытством.

Он поднял глаза от тарелки и взглянул на нее.

– Аликс, вы следите за кем-то? Вы шпионите? Это так интересно!

– Вы очаровательное создание, Солнце. Вы меня удивляете!

– Не уходите от темы. Скажите правду.

– Правду? – Алексей неторопливо промокнул губы салфеткой, наклонился, взял Маргарет за руку, заглянул ей в глаза. – Правда в том, моя дорогая, что у меня для вас есть подарок.

Он отпустил ее руку, взял бокал вина и откинулся на спинку стула. Прежде чем отпить, он многозначительно отметил:

– Ваши кисти изящны. Украшения на них смотрятся просто потрясающе.

Маргарет только теперь заметила на своей руке подарок Алексея – браслет тонкой искусной работы.

– О! Он просто потрясающ! – Не удержалась она от восторга.

Алексей усмехнулся:

– Браслет ничто в сравнении с вами, мое Солнце.

– О! – раздался неожиданно разочарованный возглас. Маргарет взглянула на Алексея, затем выпрямила спину, расправила плечи и посмотрела на него слегка с прищуром. На ее губах заиграла усмешка.

– Вы отправляете меня в отставку, месье Глебов? Ведь так принято расставаться любовникам?

Алексей поставил бокал на стол и улыбнулся.

– Нет.

– Тогда что же?

– Мне хотелось сделать вам подарок. Порадовать вас, увидеть блеск ваших чудесных глаз.

– О… Тогда что я могу сделать для вас, Аликс?

– Солнце… Вы можете мне помочь?

– Вам нужна помощь?

– Ваша – несомненно. – Он проникновенно посмотрел ей в глаза.

– Для вас – что угодно.

– Видите того крупного господина за столиком возле колонны?

– Да. И что вы хотите?

– Если пожелаете, то вас ждет приключение. Нужно незаметно положить записку в правый карман его пиджака.

– Я сделаю это!

– Справитесь?

– Без сомнения. Дайте ее сюда.

Они поднялись. Глебов задержался возле столика, оплачивая счет, а Маргарет неторопливо зацокала каблучками к выходу. Возле столика Азефа она оступилась, стала падать, ухватилась за край стола. Азеф поднялся, помог прекрасной незнакомке встать. Маргарет, смотря ему в глаза, улыбнулась, поблагодарила. Затем направилась к выходу. Через пару минут Глебов присоединился к ней. Он поцеловал ее ручку.

– Солнце, я восхищен.

– Это было несложно… Но вы все же заметили!

– Заметил, потому что наблюдал за вами тщательнейшим образом и знал, что вы должны сделать…

Неожиданно Глебов замолчал, взглянув поверх плеча Маргарет, затем взмахнул рукой, привлекая внимание извозчика.

Когда они сели в экипаж, Алексей, обернувшись, усмехнулся:

– Похоже, мой друг Малышев чудесным образом выследил меня.

Он посмотрел на Маклеод, и она отвела глаза, нервно теребя браслет.

– Я должна вам признаться, Аликс… Вы такой… интригующий и замечательный… – она не заметила, как Алексей иронично усмехнулся. – Я не хочу, чтобы вам было плохо… Господин Малышев нанял меня следить за вами и обо всем докладывать ему.

Алексей наклонился к ней, пристально смотря в глаза. Затем усмехнулся:

– Я знаю.

– Знаете? Как?!

– Просто знаю.

– И вы простили меня? – Она была поражена. – И при этом сделали мне дорогой подарок? – Она показала браслет. – О, я не могу его принять!

Глебов не позволил ей снять браслет с руки.

– Не нужно, Солнце.

– Но что тогда мне делать?

– Делайте то, за что вам платят. – Алексей откинулся на спинку сиденья. – Малышеву нужны сведения. Так убедите его сегодня в том, что я нахожусь в вашем номере.

– А вы?…

– А я немного прогуляюсь…

* * *

В номере Грета завела граммофон и расположилась на кровати. Призывно посмотрела на Глебова.

– Может быть, присоединитесь ко мне?

Алексей надел пальто, набросил белый шарф на шею.

– С удовольствием, но позже.

Он взглядом раздел любовницу, прищурился с ухмылкой.

С грацией кошки Грета перевернулась на живот, сквозь полуопущенные ресницы стрельнула глазками на Алексея.

– Я буду ждать…

Когда Глебов ушел, Маргарет приоткрыла входную дверь. Прошло немного времени, прежде чем Малышев появился в коридоре. Маргарет прикрыла дверь и скользнула на кровать. Стала подскакивать так, что заскрипели пружины. Застонала в такт:

– О, Аликс, да, да, да!..

Малышев, остановившись за дверью, сквозь зубы выругался. Стукнув перчатками по ладони, он резко развернулся и зашагал прочь.

* * *

Глебов выбрался на крышу. Холодный ветер вмиг подхватил концы белого шарфа, и тот затрепыхался на шее Алексея. Глебов заправил шарф за ворот, застегнул пальто и стал спускаться по покатой скользкой кровле. Соскользнув до огромной кирпичной трубы, он обогнул ее и аккуратно прошел до края крыши.

Оценив расстояние до крыши соседнего дома, Алексей отступил на несколько шагов назад, разбежался и прыгнул. Пару мгновений в воздухе, затем его ноги коснулись кровли соседнего дома, однако поверхность под ногами оказалась ненадежной. Глебов поскользнулся, рухнул и соскользнул вниз. В последний момент он уцепился за край крыши и повис в воздухе. Пот мгновенно выступил на его висках. Все мышцы напряглись. Алексей несколько мгновений находился в неподвижности, затем стал медленно забираться наверх.

Оказавшись на крыше, он сел, рукавом стер испарину со лба и посмотрел вниз. Внутри все похолодело от мысли, что еще немного, и он бы расшибся в лепешку из-за своей неосторожности. Мышцы от напряжения болели, пальцы одеревенели от соприкосновения с замерзшей кровлей.

Глебов поднялся и стал карабкаться наверх. Нужно больше уделять внимание физической подготовке, решил он. В последнее время он забросил занятия.

Обнаружив люк, Алексей выбрался на чердак…

* * *

Малышев раздраженно мерил коридор шагами. Глебов выводил его из себя. Резко развернувшись, он вернулся к номеру Греты. Свои обязанности она восприняла чересчур буквально! Мадам Маклеод мешает делу. Пора покончить с этим фарсом.

Малышев громко постучал в дверь. Безрезультатно. Он вновь забарабанил по ней. Наконец, щелкнул замок, и через небольшую щель приоткрытой двери выглянула Грета.

– Вы? Уходите, я не одна!

Малышев бесцеремонно распахнул дверь и быстро вошел в ее номер. Прошел в спальню, но Глебова там не оказалось.

Он резко обернулся к Грете:

– Где он?

– Ушел… – призналась Маргарет, испуганная грозным видом непрошенного гостя. Она плотней запахнула пеньюар и обхватила себя руками.

– Ушел – куда?

– Я не знаю… Я, правда, не знаю!

– Ты ему рассказала?

– Нет, он сам догадался.

Малышев приблизился к ней вплотную. Грета сжалась, будто затравленный зверек. Он сдавил ее шею рукой:

– Рассказывай все, что знаешь. Если ты мне солжешь…

* * *

Глебов открыл окно. Холодный воздух ворвался в помещение с роем белых пушистых снежинок. Алексей осмотрелся, встал на подоконник и выбрался наружу. Ступив на скользкий узкий выступ, он стал пробираться вдоль стены до балкона. Ухватившись замерзшими руками за перила, Глебов взобрался на них, затем дотянулся до выступа верхнего балкона, подтянулся, и хотел было взобраться на него, но в этот миг к окну подошел сухощавый мужчина с папиросой в зубах. Алексей замер. Мужчина приоткрыл форточку, затянулся и выпустил струю дыма в окно.

– Что вы предлагаете? – услышал Глебов его голос. Мужчина повернулся к окну спиной. Аккуратно, стараясь не шуметь, Алексей подтянулся и взобрался на балкон, затем, прижимаясь к стене, приблизился к окну.

– Павел Иванович55, у меня потрясающие замыслы! – услышал Алексей голос Азефа. – Мы разработаем для Боевой организации грандиозный план против Охранного отделения в Петербурге.

– Вы, в самом деле, считаете, что такое возможно? – усомнился его собеседник.

– Конечно!

– Коль так, разъясните.

– План таков. Боевая группа должна будет в определенный час и день проникнуть в Охранное отделение. На каждом из участников дела будет начиненный динамитом пояс. Это даст им большую свободу действий и отвлечет подозрение, которое непременно вызвал бы сверток в руках каждого из них. По условному знаку бойцы одновременно должны будут взорвать себя и разрушить своим героическим поступком вековой оплот царизма.

– «Живые бомбы»?

– Это будет достойным акт деятельности нашей организации.

Собеседник Азефа сомневался. Некоторое время он молчал.

– Все это слишком… Погибнет много наших товарищей, – сказал он наконец. – Нет, Валентин Кузьмич56, я с вами не согласен. По крайней мере, на данный период, пока готовится покушение…

Он развернулся и, закрыв форточку, отошел от окна. Глебов свободно вздохнул – еще немного и возможно «Павел Иванович» заметил бы его. Алексей придвинулся поближе к окну, но господа в эту минуту уже покидали комнату.

Глебов тем же путем вернулся назад в квартирку этажом ниже. Он основательно замерз, пока находился вне помещения. Плеснув коньяк в бокал, он сделал пару глотков. Горячительная жидкость обожгла горло и теплой жгучей волной прошла по пищеводу к желудку. Осторожно выглянув в коридор и, убедившись, что его никто не заметит, он покинул чужую квартиру…

Алексей узнал очень многое, и многое нужно было еще обдумать.

* * *

«Итак, – думал Глебов, сидя в экипаже, катившемся по улицам Парижа, – во-первых, я нашел Валентина. Черте что, но Валентин и Азеф это один и тот же человек. Неужели никто не замечает очевидного?»

Алексей вынул папиросу и закурил.

«Во-вторых, Азеф замыслил грандиозный план – совершить террористический акт в самом Департаменте полиции. Зачем такой неоправданный риск? Или оправданный?» – Алексей нахмурился. – «В России нарастает революция. Неужели Азеф предполагает, что триумф революции вполне возможен? И тогда, при новом режиме, разоблачение будет почти неизбежно. Неужели единственное спасение он видит в уничтожении всех следов и живых свидетелей своего предательства? Громадные здания, хранящие документы политического сыска, вместе с его обитателями должны быть уничтожены, дабы похоронить личную тайну Азефа».

Экипаж остановился возле гостиницы, Алексей расплатился с извозчиком и направился в номер.

«В-третьих, есть некий Павел Иванович, участвующий в подготовке покушения. Вопрос: кем оно будет совершено, где и на кого?»

_15

* * *

Малышев, несколько часов потративший на поиски Глебова, нашел его в боксерском клубе. Алексей ритмично боксировал на ринге со спарринг-партнером57. Физические упражнения помогали не только вернуть тонус мышц, но и привести мысли в порядок. То, что произошло на крыше, не должно больше повториться…

Малышев, олицетворяя собой тихую угрозу, перелез через натянутый канат и одним взглядом заставил партнера Глебова по спаррингу удалиться.

Чудеснейшим образом они остались в помещении один на один. Малышев повернулся к Глебову.

Алексей усмехнулся:

– Побоксируем?

– Что ты здесь делаешь? – с тихой угрозой в голосе произнес Малышев.

– Разве не видно?

– Не играй со мной, Глебов. Ты прибыл сюда по делу и времени у тебя очень мало. Развлекаться будешь, когда выполнишь работу. Тебе ясно?

Глебов хмыкнул и с пренебрежением отвернулся. Малышев без раздумий, вынул из-за пазухи револьвер и наставил на своего «подопечного». Алексей обернулся.

– Ты слышал, что я сказал? – Сыщик был настроен весьма решительно.

Глаза Глебова на мгновение яростно вспыхнули, но затем он вновь усмехнулся:

– Зачем же так нервничать?

– Я задал вопрос!

Алексей снял боксерские перчатки:

– Я не делаю ничего того, что тем или иным образом не касается дела. Теперь понятно?

– Выкладывай, что узнал?!

Глебов с сарказмом хмыкнул:

– Ничего, что стоит тебе говорить.

Малышев взвел курок:

– Может прострелить тебе голову?

– Валяй. И всю работу будешь выполнять сам. – Глебов расстегнул защитный шлем и снял. Провел пятерней по волосам. – Твоя слежка за мной утомляет и мешает работать. Не нравится – делай все сам.

Щелкнув затвором, Малышев убрал револьвер.

– Сутки, Глебов, затем ты мне докладываешь о проделанной работе. И не вздумай бегать от меня, иначе я тебя найду и пристрелю.

Малышев пролез между канатами и, спрыгнув на пол, зашагал к выходу.

Алексей усмехнулся:

– Вот и поговорили.

Малышев же в ответ громко хлопнул дверью.

* * *

Алексею снилась Лиза. Она улыбалась, строила ему глазки, смеялась. Он протягивал к ней руки, хотел обнять ее, ощутить тепло ее тела… Но она ускользала от него, тая в его руках, как дым, затем вновь появлялась, и все повторялось вновь и вновь…

Глебов открыл глаза и уставился в потолок. За окном светила яркая луна, а лунный свет, проникая в комнату, квадратным пятном отражался на стене. Алексей закрыл глаза, попытался уснуть, но сон сняло как рукой. Он поднялся с кровати, подошел к окну. Вдалеке на Марсовом поле возвышалась Эйфелева башня. Это громоздкое сооружение человеческого прогресса высилось над другими строениями Парижа, будто заявляло о своем превосходстве.

Алексей оделся и покинул номер. В тот же миг дверь соседней комнаты отворилась, и на пороге появился Малышев. Убедившись, что Глебов ушел, он быстро оделся и последовал за ним.

…Перейдя Йенский мост, Алексей двинулся на Марсово поле к Эйфелевой башне. Оказавшись вблизи нее, он задрал голову и посмотрел вверх.

Вся выполненная из железа, башня состояла из трех ярусов. Каждый ярус представлял собой пирамиду, образуемую четырьмя колоннами, с платформой наверху. На верхней платформе высился освещающий округу маяк с куполом, над которым находилась узкая площадка.

На башню вели лестницы и подъемная машина, но Алексея они не интересовали. Он с прищуром оценивающе посмотрел на колонны, затем расстегнул пальто, снял его и бросил на бордюр. Подтянув на руках черные кожаные перчатки, он вновь изучающе посмотрел на башню – снизу вверх – мысленно прокладывая путь. Затем ухватился за металлический остов и стал забираться.

Первоначально подъем давался Глебову без особого труда. Но чем выше он взбирался, тем сложнее было передвигаться. Металл был холодным и скользким, холод сковывал движения… Оказавшись на второй платформе, Алексей остановился, чтобы передохнуть и взглянуть на город. Перед ним – как на ладони – лежал Париж, залитый серебристым лунным светом…

Шум вывел Глебова из задумчивости, и он успел укрыться за металлической колонной прежде, чем появился охранник. Какое-то время пришлось ждать, пока охрана не удалилась, затем Алексей продолжил свое восхождение.

Прошло достаточно много времени, когда он, наконец, взобрался на балкон третьей платформы. Маяк освещал район в десять километров, не меньше, но рассвет уже набрал свою силу, и перед Алексеем предстала еще одна потрясающая панорама города. Все, что находилось внизу, казалось мелким, ненужным, несущественным…

Выбравшись на лестницу и убедившись, что охрана отсутствует, Глебов стал спускаться вниз. «Одна тысяча семьсот девяносто две», – насчитал он ступени, спустившись вниз, и тут же, на входе, столкнулся с Малышевым. Тот грубо втолкнул его обратно и прикрыл дверь. Мимо, не заметив их, прошла охрана.

– Я не удивлен, – заметил с усмешкой Глебов, когда охранники удалились, – моя тень всегда при мне.

Сыщик грубо сунул ему в руки пальто. Алексей оделся.

– К чему все это? – спросил раздраженно Малышев.

– Mens sana in соrроrе sano58! – ответил Глебов.

– Скорее beata stultica59!

Алексей приподнял бровь:

– Ба, какие познания латыни!

Малышев смерил его недобрым взглядом:

– Только идиоту придет в голову взбираться на такую высоту.

– В следующий раз обязательно позову тебя с собой.

Малышев сжал кулаки, но сдержался.

– Башня охраняется, – сквозь зубы процедил он.

– Военные. Проводят опыты с какой-то техникой. – Глебов осторожно выглянул на улицу.

– Какой техникой?

Алексей взглянул на Малышева:

– Беспроводное радио, предполагаю.

– И когда же ты…

Они притихли – рядом вновь прошла охрана.

Глебов тихонько выскользнул наружу, Малышев последовал за ним.

Как назло на улице залаяла собака, привлекая внимание охранников. Они бросились в их сторону. Алексей отступил в тень. Зато крупная высокая фигура Малышева попала в поле зрения охранников, и они накинулись на него.

Первым желанием Глебова было поскорее смыться, оставив сыщика в одиночку выкручиваться из передряги. Однако, передумав, он вырубил одного из охранников, а затем, убедившись, что Малышев вполне справится без него, бросился бежать.

Позади раздавались крики, противные звуки полицейского свистка, но Алексей беспрепятственно вскочил на запятки60 проезжающего мимо экипажа. Напоследок он обернулся, наблюдая, как мощная фигура Малышева спасается бегством от своры французских полицейских. Глебов засмеялся. Да уж, во Франции легавых значительно больше, чем в России!

* * *

Алексей возвращался в гостиницу ближе к вечеру, потратив все это время на слежку и наблюдение за Азефом.

«Итак, – рассуждал он, сидя во мчащемся по улицам экипаже, – Валентин и Азеф – одно и то же лицо, но Лопухин не поверит в это без доказательств. А доказательств нет, и время идет».

Глебов вынул папироску и закурил.

«А может позволить Азефу подорвать Департамент? Возможно, не останется тех документов, которые компрометируют меня и Лизу. Но не факт. Бросить все и бежать? Но Лиза связала меня по рукам и ногам! Как бы ни складывались наши отношения, я не оставлю ее в беде».

Алексей швырнул окурок на тротуар. Перед глазами предстал образ Лизы в объятиях Шмита. Глебов сжал кулаки. Все внутри закипело от гнева. Когда же он вспомнил о представленном к Лизе филере, больше похожем на убийцу и маньяка, то ему стало не по себе. Он попытался взять себя в руки. Закурил очередную папироску, глубоко затянулся. «Нужно хорошенько все обдумать. Прежде, стоит расположить к себе Малышева – если он будет верить мне, поверит и Лопухин».

Экипаж остановился возле гостиницы. Глебов расплатился с извозчиком, выбрался из экипажа. Сделав затяжку, он швырнул окурок в мусорную урну и зашагал по лестнице. В фойе навстречу к нему кинулась Маргарет. Увидев ее встревоженное лицо, он отвел женщину в сторону от любопытных взглядов.

– Что случилось?

– О, Аликс! Где вы пропадали?! После того как вы ушли тогда, приходил Малышев. Он чуть не убил меня, когда понял, что мы его обманули!

– Он обидел вас? – Голос Глебова зазвучал грозно.

– Он чуть не придушил меня! О, Аликс, он заставил меня признаться во всем. Простите меня!

Глебов взглянул на Маргарет:

– Вы не виноваты.

– Он опасный человек, Аликс. Себе на уме. Будьте с ним осторожны!

Глебов усмехнулся:

– За меня не переживайте. Вы сами, Солнце мое, не увлекайтесь авантюрами и шпионскими играми. Это очень опасно. Я уже жалею о том, что втянул вас.

Маргарет признательно улыбнулась:

– Вы беспокоитесь за меня? Значит, вы не сердитесь на меня. Я этому несказанно рада.

Маклеод на мгновение чувственно коснулась его руки, затем отстранилась и сообщила:

– Еще, я хочу попрощаться с вами, Аликс.

– Вы уезжаете?

Она кивнула:

– Да, можно и так сказать. Благодаря вам скоро состоится мой дебют. Поэтому я должна исчезнуть и появиться вновь, с новой легендой, чтобы разжечь к себе интерес публики… Я благодарю вас за этот шанс… и за прекрасное время, что мы провели вместе.

Глебов поцеловал ее ручку:

– Я вам тоже благодарен.

– Обещайте, что придете на мой дебют.

– Я не могу вам этого обещать.

Маклеод вздохнула, затем улыбнулась:

– Прощайте, Аликс. И будьте осторожны…

* * *

Распрощавшись с леди Маклеод, Алексей поднялся в номер. Когда он вошел, Малышев встал из кресла. В руках его был револьвер, дуло которого он навел на Глебова.

Бровь Алексея поползла вверх.

– Опять?! Я могу хотя бы закрыть дверь? – спросил он с усмешкой. Затем неторопливо закрыл ее и повернулся к Малышеву. – Чем вновь обязан столь теплому приему?

– Я предупреждал тебя, Глебов, – сквозь зубы процедил тот. На этот раз Малышев был настроен весьма решительно.

– О чем? Ах, да, да, помню, ты обещал прострелить мне голову.

Малышев промолчал.

– Я ничуть не сомневаюсь в твоей принципиальности, но здесь существует довольно весомое «но». – Алексей неторопливо снял пальто и повесил его на вешалку. Туда же отправился и шарф. – Позволите, господин полицейский? – Он указал на стул, будто просил разрешения сесть. Так и не дождавшись ответа, усмехнулся, прошел и сел.

– Дело в том, – продолжил Алексей, – что вот в этой самой голове находится исключительно важные сведения, которые было бы невозможно получить, если бы некий представленный ко мне сыщик постоянно мешался под ногами. Пристрелишь меня – ничего не узнаешь.

Малышев какое-то время размышлял. Наконец он убрал револьвер в кобуру.

– Рассказывай. – Он встал совсем рядом с Глебовым, так что тому пришлось приподнять голову, чтобы смотреть сыщику в лицо.