Чувствовать. Автобиографическая наивная литература

Так и в любой другой ситуации: если чего-то боишься, и это что-то вызывает напряжение, то нужно разобрать этот вопрос на составные части, препарировать его, объяснить себе, и станет легче, напряжение, если даже не уйдёт полностью, то точно уменьшится.

Например, после пережитых событий я панически боюсь заболеть, даже лёгкое недомогание вызывает у меня панику. Первый способ – это контролировать ситуацию: заставлять себя не думать об этом. Второй способ – объяснить себе, что происходит.

Почему я боюсь заболеть? Потому что у меня есть крайне негативный опыт на эту тему. Означает ли это, что любая боль, недомогание или повышение температуры говорит о начале болезни и может привести к таким же последствиям, как были раньше? Может привести, а может и не привести. Имеет ли смысл паниковать из-за каждого чиха, если ты не знаешь, чем он закончится? Очевидно, нет, иначе почти каждый день придётся паниковать и, таким образом разрушать нервную систему, заливать себя кортизолом, вызывать у себя нервные мышечные спазмы, и таким образом действительно довести себя до заболевания. Нужно заботиться о себе и отслеживать своё состояние, и в случае боли или чрезмерной слабости немедленно обратиться к врачу. В любых других случаях просто побольше внимания уделять расслаблению и находить время и способы привести себя к спокойному уравновешенному состоянию.

Пару раз во время приступов паники я себе все объясняла и успокаивалась таким образом. Вроде бы, рабочая схема.

Эту же схему с объяснением я попробовала применить к курению. Мой запрет на курение и контроль за количеством выкуренных сигарет вызывает у меня напряжение. Курить вредно, это понятно, это не нужно объяснять. Я объяснила себе другое: я курю не потому, что в этом есть необходимость, а потому, что я привыкла это делать, это вплетено в мою жизнь многолетней привычкой, что я курю, несмотря на то, что мне это не очень приятно во время и после.

Раньше курение доставляло удовольствие, но я курю уже много лет, и теперь уже это не так кайфово как раньше в силу того, что при регулярном употреблении веществ в мозге срабатывает понижающая регуляция, уменьшается количество рецепторных участков в ткани мозга, благодаря которым мы получаем удовольствие, из-за этого нам со временем требуется все большее количество вещества, а удовольствия оно приносит все меньше и меньше, несмотря на увеличенное количество. Собственно, это тот механизм, из-за которого наркоманы приходят к передозировке. Это работает не только с наркотиками, но и со всем, что доставляет нам удовольствие: сигареты, алкоголь, сладкое, спорт, секс, еда. Вот я в курении дошла до того момента, когда сигареты не доставляют удовольствия.

Курение – это моя бытовая привычка, в этом нет физической необходимости, но есть ритуальная составляющая, крепко вплетённая в мой быт. Кроме того, после курения мне очень неприятен вкус во рту и слегка подташнивает.

Был период, когда я бросала курить на год, а потом не выдержала и курила одну сигарету в день, жестко ограничивая себя за счёт силы воли, запрещая себе курить больше одной сигареты, и это всё было большим стрессом.

Сейчас я сказала себе, что я могу курить, если хочу и столько, сколько хочу, но объяснила, что это неудовлетворимая потребность из-за привыкания мозга к веществам, и количество выкуренных сигарет никак не скажется на закрытии этой потребности, но пагубно скажется на здоровье.

Полностью отказаться от этой привычки я пока не могу, это стрессово, но я могу курить значительно меньше, зная, что при любом количестве сигарет я буду одинаково ощущать желание выкурить ещё, неважно, пять это или десять сигарет в день, то есть психика в любом случае останется неудовлетворена, но зато физика при пяти сигаретах получает в два раза меньше вредных веществ, чем при десяти. Кроме того, мне надо помнить о том, что после курения меня подташнивает, это неприятно.

Я протестировала схему: каждый раз, когда возникало желание курить, я говорила себе, что да, прямо сейчас могу пойти и выкурить сигарету, но после курения мне некоторое время будет противно, если я готова это потерпеть, то добро пожаловать с сигаретой на балкон. Очень часто я себе отвечала, что не хочу, чтобы сейчас стало противно, может быть пойду позже. В итоге я без особых усилий и без стресса стала курить одну-две сигареты в день. Видимо, пока я готова пару раз в день перенести неприятные ощущения от курения. Возможно, это сойдёт на нет. Возможно, останется в таком объёме.

Надо как-то сохранить понимание, что взрослый человек может не контролировать, а объяснять себе и договариваться с собой, если это необходимо, чтобы отказаться от чего-то небезопасного или вредного, и, благодаря сотрудничеству с собой отпустить наконец-то бесполезный контроль хотя бы по тем вопросам, по которым получится договориться с собой.

13. Эгоцентризм

Пёс вроде бы понял, что я ему не враг. Пытается преодолеть себя: делает попытку выйти на кухню, когда я сижу там, доходит до порога, делает шаг ко мне, разворачивается и убегает обратно в комнату. Я пробовала его поощрять голосом, он убегал. Я пробовала поощрять взглядом, он убегал. Я пробовала никак не реагировать на его появление, он убегал. Страх держит его физически, это видимая штука: будто его кто-то за поводок дёргает обратно в комнату.

С каждым днём расстояние, которое он находит силы преодолеть, становится всё больше.

А я после того, как в моей жизни появился кто-то, о ком нужно заботиться ежедневно, поняла, что эгоцентризм, с бесконечной концентрацией на собственном «Я» не вполне нормален с точки зрения человечности. Кроме того, он не очень полезен и для самой эгоцентричной личности. Мой эгоцентризм, например, не позволил мне вырваться из цикличности моих мыслей: когда я узнала диагноз, я окончательно сосредоточилась на себе, я даже прекратила общаться вообще со всеми, и закрылась в себе. Наверное, нужно было максимально открыться и близким людям, и начать общаться с новыми людьми, в том числе с теми, кому требовалась помощь.

Пёс часто достаёт меня из моих мыслей тем, что по графику нужно идти с ним гулять или его нужно покормить, или тем, что ходит цокает когтями, зевает, шуршит, рвет лежанку – всякое шумное делает. Если бы не пёс, то, находясь дома, я большую часть времени жила бы в своей голове, а не в реальности.

Даже малюсенький пёс способен рассеять эго-концентрацию до вменяемого уровня, забрав часть внимания на себя, разорвать сосредоточенную цепь напряжения.

Получается, что заботиться о ближнем целительно.

14. Психиатр

Мои флэшбэки и обвинения самой себя в том, что со мной произошло, время от времени неожиданно приходят ко мне, выключая из нормальной жизни иногда даже на пару дней. Это очень изматывает психику.

Все ещё осталась зацикленность на пугающих воспоминаниях и вине, несмотря на многочисленные проработки по разным методикам. Я просто не могу выйти из круга одних и тех же мыслей.

Я обратилась к психиатру с целью, чтобы мне фармацевтически помогли справиться с этой проблемой.

Я рассказала доктору о своей проблеме. Она прокомментировала: нет оснований обвинять себя в том, что не смогла найти путь к выздоровлению, далеко не у всех получается справиться с болезнью, иногда это не в нашей власти, тем более, что люди десятилетиями живут с подобным заболеванием без необходимости в хирургическом вмешательстве, а в моем случае заболевание разрушило внутренний орган за несколько месяцев, и у меня не было времени ознакомиться с болезнью и найти возможность вылечиться. Все эти слова я и сама говорила себе каждый раз, когда нападала на себя, но из уст непредвзятого постороннего человека, они прозвучали очень успокаивающе. Я почувствовала благодарность к доктору за то, что она это озвучила.

Она спросила также, в чем, по моему мнению, причина возникновения аутоиммунного заболевания. Я рассказала свою версию о том, что всю жизнь провела в стрессе из-за врожденной или приобретённой повышенной тревожности, из-за неумения осознавать и проживать чувства. Хронические психические зажимы привели к хроническим физическим зажимам, зажатые мышцы не функционировали полноценно, не получали необходимого движения и питания, что привело к воспалению. Не вылеченное воспаление перешло в хроническое воспаление, которое годами сохранялось в организме, из-за чего иммунитет, наблюдая годами в организме здоровые клетки наряду с воспалёнными клетками, которые он должен уничтожать, перестал различать, что нужное, правильное, а что – неправильное, ведь и то, и другое находится в организме на постоянной основе, перестал понимать, с чем ему бороться, но функция по уничтожению клеток у него есть, он не может этого не делать, и поэтому он начал уничтожать все клетки: и здоровые, и больные.

Психиатр подтвердила, что она видит такую же цепочку причин, и добавила то, что я не сказала: стресс провоцирует избыточное выделение кортизола, который разрушает генетически слабые предрасположенные к этому органы (у каждого свои), а дальше всё верно про хронический стресс и хроническое воспаление.

Кроме того, психиатр напомнила мне, что самообвинениями и самонападениями я держу себя в продолжительном психическом стрессе, который может запустить новый цикл физической болезни.

Психиатр ещё раз проговорила мысль о том, что нельзя оставлять чувства невыраженными, нужно реагировать, нельзя терпеть неудовлетворённость. Я подумала, что из-за моего апатичного состояния и моих слёз при рассказе об операции, она сочла меня терпилой, и поэтому я возразила, что выражаю чувства, ведь я всегда была довольно агрессивной. Она пояснила, что нужно отреагировать именно то чувство, которое возникло: обиду высказать, грусть выплакать, гнев выкричать, и так далее. Нельзя одной единственной реакцией удовлетворить любое возникшее чувство.

И снова я совершаю ту же ошибку: моё возражение доктору говорит о том, что я не закрепила мысль, что, прежде всего, нужно научиться различать чувства и проявлять соответствующие им эмоции, а не проявлять агрессию во всех ситуациях. Впрочем, довольно странно требовать от себя лёгкого быстрого перехода на новый образ мыслей и действий, если сорок лет прожила с другими установками. Для этого потребуется много времени и многократные повторения новых установок и убеждений.

Я спросила психиатра, почему мне морально легче было воспринимать то, что произошло, в период после операции, когда, казалось бы, впечатления ещё свежие, и, вроде бы, горе должно было бы восприниматься особенно остро. К тому же, мне ещё и физически было очень плохо, всё болело, психика была расшатанной из-за этого.

Психиатр ответила, что это нормально, что спустя год я всё ещё рефлексирую по поводу операции. Осознание приходит не сразу, мозгу требуется время, чтобы понять весь масштаб произошедшего. После операции физическая боль помогла частично избавиться от психической боли, сместив центр тяжести с чувств на ощущения. Поэтому тогда, когда всё болело, тело занималось только физическим выживанием, и оно постоянно отвлекалось на физическую боль и не могло все время заниматься переработкой психической травмы. Теперь, когда физически достигнута относительная стабильность, тело перерабатывает в психике то, что не переработало тогда.

Кроме того, физическая боль помогала выражаться психической боли.

По такому же принципу, с её слов, люди наносят себе физические повреждения. Психические процессы по большей части неосознаваемые и сложные, они непонятны, а физическая боль осознаваемая и понятная. Подростки и люди с незрелой психикой не умеют осознавать и проживать чувства, поэтому делают себе больно физически осознанно или неосознанно – ударяются обо всё, обжигаются, бьются головой об пол, и даже некоторые попытки самоубийства – всё это желание почувствовать боль, чтобы выразить её: закричать, испугаться, заплакать. Люди, которые годами подавляют чувства и эмоции, не научаются их распознавать и проживать, на психическом уровне остаются подростками. В любом возрасте важно научиться проживать все чувства.

Так вот, в моем случае физическая боль помогала выражаться психической боли, и одновременно отвлекала от глубокого погружения в свое горе, поэтому, когда отвлекающая физическая боль прошла, я нырнула в психическую боль.

Она сказала также, что было бы лучше, если бы я сразу после операции обратилась к психиатру, потому что в критические моменты мозгу нужно помогать адаптироваться к новым условиям жизни: антидепрессанты в психически сложных жизненных ситуациях нужны так же, как антибиотики при тяжёлых воспалительных процессах.

Психиатр пояснила, что мозгу нужно помочь химически, чтобы он смог выйти из зацикленности, потому что сейчас ему просто не хватает химического материала для создания нужной химической реакции. Ему нужны необходимые вещества, чтобы сгенерировать нервный импульс необходимой силы, чтобы нейроны соединились между собой, создали новую нейронную связь. Это позволит вывести мысли из привычного круга.

Препараты не будут вызывать состояние эйфории, не будут блокировать эмоции, но позволят не проваливаться в грусть на дни и недели, проводя меня вперёд в те моменты, когда я застреваю в очередной зацикленности мыслей, которая совершенно бесполезна, она только тратит психические ресурсы, и не приводит к новым идеям, новому видению ситуации, путей выхода из неё.

Доктор выписала мне комбинацию препаратов, в том числе лёгкие антидепрессанты с накопительным эффектом. Если они мне подойдут, то их действие я должна ощутить через месяц.

Несколько месяцев нужно будет принимать препараты, дать мозгу почувствовать, что такое нормальное состояние, потом постепенно снизить дозу, а потом и вовсе отменить приём препаратов.

15. Пёс меня радует

Пёс начинает мне доверять. Раньше всю ночь не было слышно ни звука, будто он замирал на всю ночь и лежал, даже не дышал. Теперь он ночью храпит, шуршит, цокает когтями по полу, ходит куда-то, видимо, дела у него ночные появились, шамкает, как дед. Кстати, кажется ему все-таки не четыре года, как мне сказали в приюте, а гораздо больше, кажется, он старенький. Ну, ничего страшного, я и сама не новенькая.

По он утрам фырчит, чихает, и это меня умиляет и смешит. Я теперь действительно просыпаюсь с улыбкой. Я раньше делала по утрам упражнение настроя на день «Проснулась – улыбнулась», чтобы организм понял с самого утра, что все в порядке, мы идём в этот день с улыбкой. Я улыбалась механически. Не знаю, имело ли это эффект. По ощущениям, особого эффекта не было. Теперь, после искренней улыбки от этой милой возни рядом с кроватью, действительно возникает позитивный настрой.

Теперь пёс спит не под столом. Он таскает свою лежанку по комнате, спит то здесь, то там, ищет оптимальное место.

Он забавный. Когда у него что-то не получается или ему что-то не нравится, он фырчит. Это происходит часто. Получается, он вспыльчивый человек. Надеюсь, получится его избаловать, чтобы в полной мере посмотреть какой у него характер.

Люблю избалованных детей и животных. Только избалованные, знающие минимум запретов, действуют максимально непосредственно, интересно, весело и забавно, без оглядки на других, проявляют свою натуру полностью. Понимание дисциплины и режима дня, конечно же, не помешает, но в остальном, мне кажется, у них должна быть полная свобода, чтобы они смогли понять, кто они такие, какие у них есть желания, что они любят и как они взаимодействуют с миром.

16. Психические травмы и жизненные позиции

Узнала про понятие ВДА (взрослые дети алкоголиков). Точнее, снова узнала о ВДА.

Мне и раньше об этом понятии говорила психолог, и я даже, по её рекомендации, прочла книгу на эту тему, но полностью проигнорировала. Два года назад эта информация вообще никак не откликнулась во мне. Сегодня я будто впервые об этом услышала.

Оказывается, дети, выросшие в дисфункциональной семье (в семье, где был один или несколько взрослых, имеющих зависимость от чего бы то ни было – алкоголики, наркоманы, игроманы, трудоголики и т.д.), имеют ряд особенностей, негативно влияющих на их отношения и, соответственно, жизнь в целом.

Я прочла список характерных особенностей людей, воспитанных в дисфункциональной семье. Мне подходит почти пятьдесят процентов характеристик. Причём, всё это проявляется в отношениях только с ближайшим кругом общения, с другими людьми я сохраняю довольно большую дистанцию, это позволяет не проявлять себя с ними по-настоящему. Наверное, часть характеристик подойдёт большинству взрослых людей, в том числе, взрослым, выросшим даже в идеальных семьях, они ведь не только внутри семьи взаимодействовали, но и с внешним миром сталкивались, а социум без травм точно не оставит.

После того, как я прочла характеристики, по-другому увидела свои отношения с людьми. Странные ощущения, неприятные: будто пришло осознание, что всю мою жизнь не я принимала решения и совершала поступки, а мои психические травмы.

Психические травмы определяют жизненную позицию.

Я подумала о том, что пёс моей подруги, которого она растила в любви и заботе с самого нежного детства, имеет нормальную психику, и всё воспринимает как игру: перчатку, которой машут перед носом; мяч, который ему бросают; носки, которые он своровал из ящика – ему всё забава и повод для веселья.

Мой пёс, которого жизнь сильно потрепала перед тем, как он попал ко мне, всё воспринимает как угрозу или нападение. Любая малюсенькая мягкая игрушка, брошенная рядом с ним, производит эффект взорвавшейся бомбы: пса «уносит взрывной волной» в ближайший угол. Более того, лакомство, которое я ему даю два раза в день на протяжении уже трёх недель, он по-прежнему резко выхватывает и убегает со всех ног, будто ему никогда не давали просто лакомство, а всегда в комплекте: лакомство и по морде.

Даже животные помнят свои травмы и реагируют на всё по-разному, в зависимости от того, какой опыт у них накопился, а некоторые люди продолжают отрицать прямое воздействие своего жизненного опыта и психических травм на их поведение, решения и поступки.

Однажды подруга в подружковом чате пожаловалась на хамство и халатность новой коллеги-наставницы на новом месте работы. Может быть, она знала, как ей себя вести в этой ситуации и просто хотела сочувствия, но мы в ответ засыпали её поддержкой и советами: я сказала, чтобы она не боялась идти на конфликт, выяснила отношения или пожаловалась на наставницу; вторая подруга сказала, чтобы она не боялась косячить и не принимала реакции коллеги на свой счёт; третья посоветовала, чтобы она не боялась коллегу, что у подруги есть право спрашивать, а у наставницы обязанность объяснять; четвёртая подруга сказала, что не стоит бояться показаться глупой, можно переспрашивать все по сто раз, кроме того, стоит попробовать с наставницей подружиться. На одну и ту же тему у всех абсолютно разный взгляд в зависимости от жизненной позиции.

Я сравнила ответы и подумала, что при всем многообразии вариантов, я предлагаю самый воинственный – начать конфликт.

Агрессивность – это тоже последствия психических травм или это врожденное свойство моей натуры? Мои родные сестра и брат вообще не агрессивные, хотя мы росли в одной и той же атмосфере и воспитывали нас приблизительно одинаково. Ничего не понятно.

Характер человека и его взгляд на мир частично обусловлен тем, какие достались гены, частично тем, что мы вливаем в себя физически и психически, то есть нашим химическим составом, частично тем, как мир с нами повзаимодействовал, а то, как мир с нами повзаимодействовал, напрямую зависит от того, какие реакции мы выдавали, а наши реакции зависят от генов, химического состава и предыдущего опыта взаимодействия с миром.

Буду погружаться в тему ВДА. Возможно, придёт более глубокое понимание себя, которое поможет мне научиться действовать, исходя из истинных желаний, а не из травм.

С другой стороны, может быть, это и есть судьба – пройти именно такой путь, который каждый человек выбирает, сам того не замечая, руководствуясь своими психическими травмами?

Возможно, даже то, способен ли человек обратиться к психологу и научиться новым жизненным стратегиям, зависит от его психических травм и жизненного опыта.

И не только от этого, ведь не восприняла же я информацию о ВДА два года назад. Может быть, в то время я просто была недостаточна честна с собой, чтобы признать некоторые факты о себе; или я воспринимала себя совсем иначе; или на тот момент бессознательная часть психики ещё не обработала нужную для восприятия информацию и не передала её в сознаваемую часть. Не знаю.

Планирую пойти на живую встречу ВДА. Пока не решаюсь.

17. Я и пёс – трусишки

Пёс ночью описал квартиру, хотя вчера я его выгуливала достаточно поздно вечером, этого должно было хватить до утра. Во всяком случае, раньше его устраивало такое расписание.

Я всё вымыла и повела его гулять.

После прогулки написал вновь. Дотерпел до дома и написал на пол. Я начала верещать о своём недоумении и негодовании. Он притаился. Я обратилась к нему строгим голосом, он сел не задние лапки, а передние сложил перед грудью. Стоял в такой стойке и слушал. Мне не понравилась его жалкая позиция, но жаль его стало все равно. Я перестала его ругать. Он отошёл к своей лежанке.

Я ушла на кухню и оттуда угрожала, что отдам его обратно в приют. Он прибежал и вопросительно заглядывал в глаза.

Я вымыла пол, ковёр, забросила лежанку в стиральную машину. Успокоилась. Зашла в комнату и увидела свежую лужу. Какой-то сумасшедший пёс.

Ругалась, как могла, а могла с некоторыми трудностями, потому что раньше я в состоянии негодования страшно материлась, а теперь, когда я считаю себя православной христианкой, я не должна сквернословить, и поэтому мне приходится подбирать слова, и я ругаюсь как заика, с некоторыми паузами между предложениями.

Пёс спрятался под кровать. Мне стыдно и грустно, будто это я написала в комнате.

Прочла, как отучить собаку писать в квартире. Буду пробовать дрессировку псиного мочеиспускания.

Вот я и выяснила, как проявляют свою натуру избалованные животные. Мне не понравилось. Теперь я уже не уверена, что люблю избалованных.

С другой стороны, это описанное утро выбило меня из колеи, в хорошем смысле выбило: сбилось моё железное расписание, всё пошло не по плану.

В этом отношении мне ещё очень нравятся прогулки с псом. Он всегда, в отличие от меня, выбирающую, как правило, один и тот же маршрут, двигается в непредсказуемом направлении, причём, зигзагами, в бешеном темпе, старательно вынюхивая какие-то следы. Хорошие прогулки. Мне такое надо: управляемый хаос меня не тревожит, а по-настоящему расслабляет.

Вообще, хорошо, что мы разные. Говорят, что люди выбирают собак, похожих на них самих. Мы, конечно, совсем не похожи. В том числе, явное различие и в том, что я агрессивная, а он – нет.

Обычно мы с псом всех собак обходим стороной, чтобы не подвергать моего пса стрессу, но иногда на него на улице начинают лаять неожиданно близко оказавшиеся собаки, например, вышедшие из-за угла, и тогда я с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать на них кричать, а иногда и не сдерживаюсь. Знаю, что их надо игнорировать, но нервы сдают и я начинаю ругать собак. Я так со временем и лаять научусь, должен же им кто-то отвечать, и, раз у моего пса обет молчания, придётся мне это делать. Мой пёс молчит и прячется за мои ноги, а я выступаю вперёд с намерением напасть в ответ. Буквально готова напасть.

Маленькая чихуашка накинулась на моего зашуганца, я себя поймала на том, что рефлекторно сделала шаг вперёд и готова была наброситься на эту собачонку, о чем в порыве честности сказала хозяйке чихуашки. Девушка вытаращила на меня глаза и молча повела свою собаку в другую сторону.

Соседский английский бульдог каждый раз доводит нас до предынфарктного состояния. Он еще совсем молодой, можно сказать, еще щенок, добрый, ласковый, плюшевый на ощупь, но выглядит как машина для убийств, он весит, наверное, килограмм тридцать, и лает он страшно, с каким-то скрежетом. Каждый раз, когда мы неожиданно сталкиваемся в подъезде, и бульдог лает или лучше сказать скрежещет, мой пёс начинает метаться, а я в панике начинаю причитать. Орать на такую мощь я не рискну. Да и что орать, если его страшный скрежет, вероятнее всего, означает приветствие, а не угрозу. Такой голос у ребенка, что ж поделать. Будем пить сердечные капли и привыкать.

Крупных собак я остерегаюсь, они небезопасны уже и для меня, а не только для моего пса. Всё-таки инстинкт самосохранения у меня работает.