В поисках солнца

– Нет, – наконец, резюмировал Илмарт, опуская свой меч, – что-то в этом, конечно, есть, но в настоящей схватке никуда не годится! – заключил он с таким недовольством в голосе, как будто стиль Дерека был результатом его собственного педагогического провала.

Дерек, впрочем, ни капли не обиделся, потому что и сам с первых выпадов понял, что в реальном бою с таким противником не продержался бы и минуты.

Не найдя ничего лучше – всё ещё обескураженный в край происходящим – он прибегнул к его величеству Этикету, лучшему решению в любой непонятной ситуации:

– Чаю? – любезно предложил он.

Илмарт машинально кивнул – умом он всё ещё был в только что разыгранной схватке, перебирал приёмы и движения.

Когда он из этих размышлений вышел и обнаружил себя уже сидящим за столом перед чашкой горячего чая, это вызвало в нём некоторое недоумение, быстро выраженное недовольным:

– А что, чего покрепче не найдётся?

Брови Дерека поползли вверх. Он отложил собственную бадейку и загромыхал в шкафу.

– Ром подойдёт? – прокричал от шкафа, найдя перспективную бутылку.

– Анжельский? – скривился недовольно Илмарт.

– Боже упаси! Джотандский! – оскорблённо высунулся из-за шкафа Дерек.

– Годится, – успокоился Илмарт и вдруг заинтересовался: – А ты что, в Бога веришь, что ли?

В Анджелии такое было редкостью – местные верили в Великое Пламя, изначальную силу, из которой всё возникло и которой всё движется.

– Верую, – серьёзно кивнул Дерек, возвращаясь к столу с бутылкой, – во Единого Бога…

Под религиозный диспут ром пошёл более чем хорошо, и когда к ночи сюда заявился Райтэн – в зависимости от своих дел он иногда ночевал у друга – то глазами его открылась предивная картина. Одинаково пьяные Илмарт и Дерек на два голоса распевали псалмы на ниийском, время от времени доливая в чай ром. Или в ром чай. Тут уж было разобрать невозможно.

– Что ещё за монастырские бдения? – выразил степень своего удивления Райтэн.

Два пьяных взгляда обратились к нему.

– О! – обрадовался Илмарт и ткнул в него пальцем. – Язычник пришёл!

Райтэн так оскорбился, что даже слов не нашёл сразу. Пока находил – сориентировался Дерек и возразил:

– Не. Не язычник. – И наставительно поднял палец вверх. – Агностик!

– Они ж пламени поклоняются!.. – нетвёрдо возразил Илмарт.

Уйти в более глубокие дебри они не успели – хотя, очевидно, им того хотелось, – поскольку Райтэн холодно поставил точку в споре:

– Атеист. – И через губу добавил: – Как и любой, у кого есть хоть какие-то мозги!

– О! – невесть чему обрадовался Дерек и, наклонившись к собутыльнику, доверительно зашептал: – Про мозги заговорил! Значит, обижен!

Ответить что-то язвительное «обиженный» не успел, поскольку Илмарт радостно подхватил мысль:

– Это потому что без него пьём! – и не успел Райтэн возразить, как ему в руки всучили кружку с ромом. Напополам с чаем. Или, возможно, больше с ромом, чем с чаем.

…как и почему эта грандиозная попойка перешла в обсуждение исследовательской экспедиции по северным землям – остаётся неизвестным, но, возможно, дело в том, что Райтэн дальновидно оставался более или менее трезвым и упорно гнул свою линию вне зависимости от того, в какие дебри заносило его собеседников.

III. Лесные тропы. 1. Как найти проводника по болотам?

III . Лесные тропы

641 год, лето. Северная Анджелия

Tomorrow will take us away

Far from home.

Noone will ever know our names,

But the bards' songs will remain.

And y ou're not alone.

So don't be afraid

In the dark and cold.

Blind Guardian « The bard's song – In the forest » [1]

1. Как найти проводника по болотам?

– Не могу поверить, что я в это ввязался! – ныл Дерек, облокотившись на фальшборт и рассматривая унылый берег Фаньи – мелкого городишки на северном побережье Анджелии.

Райтэн возвёл глаза к небу и выразительно промолчал: это нытьё продолжалось с самого выхода из Брейлина и явно не требовало ответа. Что касается Илмарта, он зарисовывал в своём блокнотике контуры берега и выглядел вполне довольным и умиротворённым. Впрочем, на очередную порцию сетований он всё же решил отреагировать. С некоторой насмешкой в голосе он поделился решением:

– Больше никогда в жизни не буду пить с Тогнаром!

Раздражённый Райтэн на это огрызнулся:

– Ну и отправляйтесь обратно! Без вас справлюсь!

Ответом ему были два скептических взгляда.

Затем, придав лицу своему самое вдохновенное выражение, Дерек важно провозгласил, цитируя один из постулатов ньонской веры:

– Никому не дано избежать уготованной ему судьбы!

Илмарт незамедлительно подхватил игру, замогильным голосом озвучив:

– Господь Бог мой направит ноги мои на совершение!

Райтэн досадливо застонал. Его спутники, обиженные тем постулатом, что мозги и логическое мышление являются прерогативой исключительно атеистов, сговорились изрекать различные религиозные мудрствования по всякому подходящему поводу и даже без оного. Райтэн бесился, вступал в горячую полемику, но на каждый его аргумент ему невозмутимо приводили очередную цитату – впрочем, безбожно смешивая писания и предания всех существующих религий. Несмотря на свою очевидно невыгодную позицию – один против двоих – Райтэн категорически отказывался извиняться и брать свои слова обратно, так что «развлечение» грозило затянуться на годы.

– Чего только не придумают люди, – через губу презрительно возвестил Райтэн, – лишь бы не брать на себя ответственность за свои собственные решения!

– Судьбу свою человек создаёт поступками своими, – не моргнув глазом, мгновенно сменил позицию Дерек, переходя на анжельские постулаты веры.

– Что посеет человек, то и пожнёт, – согласно кивнул Илмарт.

Прожигать взглядами сразу двоих было непросто, но Райтэн с этой задачей вполне справился.

– Ты лучше скажи, – вернулся к конструктиву Дерек, – что мы будем делать, когда высадимся?

Заломив бровь, Райтэн уверенно ответил:

– Искать проводника, разумеется!

– Разумеется, – покладисто согласился Дерек и конкретизировал проблему: – Но как?

Тут гениальному стратегу пришлось основательно задуматься: мелочи такого рода он в своих планах, как всегда, не учитывал.

– Пока вы будете искать, – неожиданно вмешался в разговор Илмарт, – я, пожалуй, город набросаю.

Идея была признана здравой, и, договорившись встретиться вечером в портовом трактире, они разделились.

Райтэн предложил поспрашивать о проводнике местных торговцев, что не вызвало в Дереке особого энтузиазма. Мол, торговля здесь идёт в основном морским путём, откуда им знать, как тут по суше куда добираться? Впрочем, мешать другу он не стал и верно таскался с ним по всему торгу, не вступая, правда, в активные беседы.

– Ну ладно, ладно, – наконец, недовольно признал Райтэн. – И что тогда предлагаешь ты?

Не став озвучивать ту мысль, что о столь важных деталях стоило подумать заранее, Дерек предложил выйти за окраину города, поискать трактир и расспросить там.

Эта идея, действительно, оказалась более удачной. Если кто и думал путешествовать по суше, то проходил мимо этого заведения – а обычно и не проходил, а заходил. Так что разговорчивый трактирщик охотно поделился хотя бы сведениями общего характера: налево по развилке, мол, только рыбацкая деревня, прямо можно добраться до приречной деревушки, совсем направо пара хуторов, а вот если прямо и направо через мост – вон там уже тракт не тракт, а какая-то колея в цепочку из нескольких деревень идёт.

Покивав, спутники вернулись в порт, чтобы поймать там Илмарта, и притащились ночевать в трактир к своему осведомителю – тому пришлось ещё разок пересказать эти ценные сведения, чтобы все они нашли отражение в набросках для будущей карты.

С раннего же утра они двинулись в путь по тому самому направлению, которое показалось самым приоритетным и вроде как вело вглубь страны. Дорога их проходила сперва вдоль реки, открывая взгляду места самые живописные – впрочем, так было лишь на вид, так-то изрядно подтопленные берега напоминали скорее болото, и соваться туда явно не стоило. Немудрено, что до моста пришлось идти ощутимо долго – явно непросто оказалось выбрать место, где таковой удалось соорудить.

Зато на том берегу почти сразу расположилась деревушка. Тут-то отважные исследователи и надеялись разжиться информацией, но… поселение оказалось таким маленьким, что ни трактира, ни торга в нём сходу не нашлось. Это привело Райтэна в некоторое замешательство – он не чувствовал себя готовым ломиться во все дома подряд с вопросами. Хотя в разговоре он и бывал достаточно бесцеремонным, врываться в чужое личное пространство не было для него привычным. Илмарт же, напротив, индифферентно сообщил, что готов обойти все дома и поспрашивать, что как где. Наблюдавший за их недолгой дискуссией Дерек изумлялся всё сильнее, и, в конце концов, озвучил мысль, которая казалась ему очевидной:

– Нужно завалинку найти.

На него устремилось два удивлённых взгляда. Райтэн, впрочем, тут же состроил физиономию максимально презрительную – что обличало его незнание этого слова. Илмарт был человеком более простым и спокойно переспросил:

– Завалинку?

– Место сбора пожилых дам, – изящно сформулировал Дерек и, прищурившись, оглядел окрестности, пытаясь сообразить, где, скорее всего, будет расположено искомое.

Поиски не заняли много времени – правда, роль завалинки в этой деревушке исполняла пара брёвен. Но разномастные старушки там обретались в изобилии. Взяв на себя все переговоры, Дерек в несколько минут успел познакомиться со всеми, пристроить друзей на перекус, обсудить погоду, политику и экономику и дважды отказаться от знакомства с внучками – за себя и за Илмарта. Райтэн старушкам не понравился в виду своего высокомерного вида.

Впрочем, он состроил что-то вполне дружелюбное, когда одна из бабок вынесла им целый поднос пирожков с черникой – ещё тёплых, румяных сверху и немного влажных внутри – от сладкой ягоды. Уплетая эти вкусности, они через забор смотрели, как Дерек, подскакивая, машет руками и активно жестикулирует – со стороны было не очень понятно, что это он пытается изобразить битву ньонского флота с пиратами.

– Не понимаю, как он это делает, – жуя пирожок, с философским видом отметил Райтэн.

Илмарт понаблюдал за прыжками и увёртками разыгрывающейся в одно лицо баталии и конкретизировал:

– Что именно?

Райтэн вздохнул, запил пирожок квасом – пива не предлагали, – и пояснил:

– Вот ведь вроде какой-то несусветной дурью мается. Но мало того, что его уже все здесь полюбили, так ведь сейчас придёт и выложит всю нужную нам информацию – вот когда, как он умудряется успеть её получить?

Тяжело вздохнув в ответ, Илмарт опёрся подбородком на кулак и принялся мрачно наблюдать за Дереком.

– Сказал бы я, что дураков все любят, – наконец, отметил он. – Но так он-то не дурак.

Отзеркалив позу приятеля, Райтэн добавил:

– И ведь даже не притворяется дураком. Слыхал, как он терминами сыплет? И ведь слушают!

Через несколько минут довольный Дерек подошёл быстрым шагом, цапнул себе пирожок, крикнул куда-то в сторону завалинки: «Спасибо, баб Тэнь!» – и уселся рядом с ними. Всё в его жестах и мимике выдавало удовольствие человека, хорошо выполнившего свою работу.

Тщательно прожевав и запив пирожок, он кивнул сам себе и, наконец, заявил:

– Сейчас баб Рэнь приведёт внука, он нас проводит до опушки, там живёт девушка, которая сможет нас провести!

Райтэн и Илмарт переглянулись, синхронно пожали плечами и кивнули. А что ещё им оставалось?

…бойкий мальчишка, и в самом деле, провёл их куда требовалось: на отшибе, у самой опушки леса, стояла вполне себе аккуратная избушка. Махнув в её сторону рукой, проводник помчался обратно – таскаться с незнакомцами у него не было ни времени, ни желания.

Дерек решительно направился к крыльцу – его спутники предпочли держаться по бокам и позади – и, взобравшись на одну ступеньку вверх, постучал.

В доме завозились.

– Что там такое? – раздался звонкий женский голос, и тут же дверь распахнулась, заставив Дерека сделать шаг назад, к друзьям.

На несколько секунд воцарилась тишина: девушка разглядывала визитёров с высоты четырёх ступенек, а те, в свою очередь, пялились на её голые коленки – она, что-то делая по дому, подоткнула подол платья повыше. Обнаружив, что именно стало объектом повышенного внимания пожаловавших к ней мужчин, она раздражённо фыркнула и выпростала юбку обратно, расправляя её скорым и резким движением, что вынудило пришедших, наконец, поднять глаза.

Райтэн отметил, что у девушки весьма привлекательная фигура, а горящие живые глаза выдают в ней страстный темперамент.

Дерек заметил, что она раздражена тем, что её оторвали от дела, и, судя по сдерживаемой усмешке, собирается отыграться на них за это беспокойство.

Илмарт сделал вывод, что её стоит опасаться, потому что в широком кармане юбки явно припрятан неплохой такой нож, и, судя по спокойной и небрежной позе, с какой девушка естественным незаметным движением положила руку на его рукоять – обращаться с ним она умеет прекрасно.

Что касается самой девушки, то она, прищурившись, сделала вывод, что к ней явились – слева направо – весьма опасный рыжик, обаятельный блондин себе на уме и наглый брюнет, с которым стоит держать ухо востро.

– Так-так! – на правах хозяйки места начала она разговор. – И что это ещё за пешеходы Апокалипсиса [2] на моём пороге?

Мужчины с недоумением переглянулись. До Дерека дошло первым; он прыснул от смеха, после дружелюбно поинтересовался:

– А мадемуазель выступает за Смерть?

Девушка решительно перекинула на грудь пышную каштановую косу и отпарировала:

– Я не из их компании.

После уставила требовательный взгляд на первого слева. Тот быстро сообразил и представился, привычно козырнув:

– Илмарт А-Ранси.

Девушка перевела взгляд правее:

– Деркэн Анодар, – последовал вежливый поклон на анжельский манер.

Еще правее.

– Райтэн Тогнар, – гордо выпрямившись и сложив руки на груди, заявил третий.

Девушка ещё раз обвела взглядом всех троих и мило улыбнулась:

– Гвендоливьери Се-Стирен, – представилась она и посторонилась: – Прошу вас быть моими гостями!

– Спасибо за гостеприимство, – вежливо кивнул Дерек, входя первым и, подчиняясь лёгкому жесту хозяйки, садясь на скамью у стола, заваленного огромным количеством самых разнообразных вещей, от трав – до кожаных накладок.

– Мир вашему дому, – с поклонном согласился Илмарт, проходя за ним.

Райтэн, как всегда, отличился. Войдя, смерил девушку с ног до головы презрительным взглядом и уточнил, лихо заломив бровь:

– Се-Стирен? – намекая на аристократичную фамилию, которая никак не вязалась с простым нарядом и скромным обиталищем.

Девица, впрочем, ни капли не смутилась, и заломила бровь не менее лихо, с тем же выражением переспросив:

– Тогнар? – явно намекая на то, что фамилия эта в Анджелии более чем известная.

Закатив глаза, Райтэн пробормотал:

– Нет, только не про предков! – и со вздохом последовал за друзьями.

Хозяйка размеренными лёгкими движениями освободила часть стола от хлама, жестом фокусника извлекла откуда-то обливные глиняные чашки, достала из печки котелок, принюхалась, успокаивающим тоном прокомментировала:

– Ничего особого, просто витаминный настой, – и споро разлила угощение по кружкам, после чего села напротив гостей со своей, однако, не торопясь делать глоток.

Райтэн издал какой-то кашляющий звук и сложил руки на груди, так и не притронувшись к своей чашке. Илмарт свою всё же взял, и смотрел на неё теперь тягостно и мрачно: мол, поди разбери, то ли отравлено, то ли нет. Дерек, поглядывая на хозяйку, явно веселился. Он был единственным, кто спокойно принял угощение и с большим удовольствием отхлебнул. На него устремились взгляды: Райтэн явно скрывал беспокойство за привычным выражением «где твои мозги?», Илмарт мрачно недоумевал, а хозяйка выглядела слегка разочарованной, как будто не ожидала, что кто-то из гостей окажется таким смелым. С грустным вздохом она пригубила и свой напиток, после чего и Илмарт сделал глоток. Райтэн, впрочем, не проникся и так и не разомкнул позы.

– Чему обязана? – наконец, нарушила молчание девушка, обращаясь исключительно к Дереку.

Тот застенчиво взлохматил себе волосы и поведал:

– Ищем проводника до Сальи.

Девушка приподняла брови несколько удивлённо, после чего ответила конкретно:

– Пятьдесят.

– Серебром? – присвистнув, уточнил Дерек и на ответный кивок вступил в торги: – Тридцать.

Девушка, грея пальцы о чашку, пожала плечами и легкомысленно ответила:

– Ну нет – так нет.

Дерек тяжело вздохнул, облокотился на стол, чуть подавшись к ней, и изобразил взгляд брошенной собаки.

Склонив голову набок, хозяйка с любопытством оглядела его лицо и снизошла до похвалы:

– За артистизм высший балл, но мне с вами терять пол-осени невыгодно.

– Почему пол-осени-то? – встрял в разговор недовольный Райтэн, который не любил, когда его игнорируют. – К концу лета будем там!

Девушка вздохнула, изобразила лицом то самое выражение, которое Райтэн особенно любил – «О Небеса, пошлите моему собеседнику мозги!» – и, наконец, мило ответила:

– Там – да. А мне потом обратно добираться в обход болот.

Райтэн поморщился.

– Справедливо, – кивнул Дерек и согласился: – Пятьдесят!

– По рукам! – протянула ему ладонь через стол девушка и сократила дистанцию: – Можно просто Олив.

– Можно просто Дер, – с ответной улыбкой пожал руку Дерек.

Его друзья досадливо переглянулись.

1. Завтрашний день уведет

нас далеко от дома.

Никто не узнает наших имен,

Но песня бардов останется.

И ты не одинок,

так что не бойся

в этом холоде и темноте.

2. Четыре всадника Апокалипсиса: Война на рыжем коне, Чума на белом, Голод на вороном, Смерть на бледном. Да, в Срединном мире есть Откровение Иоанна Богослова, и Олив, Дерек и Илмарт его читали.

2. Почему Гвендоливьери Се-Стирен ничего не боится?

«Рыжего нужно гасить первым и с одного удара, – муторно размышляла Олив, незаметно поглядывая на незваных гостей. – Шанса на второй не будет».

Не то чтобы одиноко живущая на отшибе девушка обрадовалась, обнаружив на пороге троих крепких мужиков, но и особого страха они на неё не нагнали – ведь у неё всегда был план.

Рыжий марианец, правда, оказался опасным типом, и план считал на раз: напрасно она надеялась зажать его на скамейке между двумя дружками, лишив возможности манёвра. По пути к столу запнулся он столь натурально, что брюнет естественным образом его обогнал и оказался в центре. В итоге марианец представлял реальную проблему, и даже не скрывал этого: коротким взглядом дал понять, что видит её оружие, и ненавязчиво продемонстрировал, что и своё держит под рукой. Этого только убивать, и только с первого удара – тип кряжистый, но ловкий, если увернётся, то всё, пиши пропало.

Однако Олив предпочитала обходиться без трупов.

Пока марианец был опасен только потенциально: своим поведением он явно давал понять, что не планирует нападать первым, но и себя, и друзей в обиду не даст. Хм, в конце концов, если им реально нужен проводник, за жизнь свою, скорее всего, можно не опасаться.

Сверкнув глазами в блондинчика, Олив еле слышно хмыкнула. Этот тоже явно разглядел её нож, но, в отличие от марианца, демонстративно держал руки на виду, подальше от собственного оружия, охотно забился в неудобный угол, из которого так просто не выкарабкаешься, и всеми своими жестами, мимикой и интонациями буквально транслировал: «Я совершенно безобиден!» Что вызвало особое любопытство Олив, так это то, что в этой своей декларации безобидности он ни капельки не переигрывал. Ни тени ничего нарочного, совершенно естественная и во всех отношениях приятная модель. Олив была готова поставить свой новый колчан на то, что он годами оттачивал эту манеру перед кем-то очень опасным – куда как более опасным, чем одинокая девушка с ножом.

Человеку, который так хорошо владеет своей невербаликой, доверять точно не стоит, решила Олив. Блондинчик ой как непрост, и что у него на уме – понять пока, решительно, невозможно. На свой лад он поопаснее марианца будет – на стороне того только сила и опыт боя. А этот и без боя проведёт на раз.

Да, пожалуй, резкий брюнет ей понравился больше остальных – хотя бы потому, что он был совершенно понятен. Он явно не привык изображать что бы то ни было, и все его эмоции легко читались по его взгляду и тону. Он, кажется, и вообще не заметил, что у Олив есть нож – и это в некоторой степени импонировало ей, потому что говорило о том, что брюнет не настроен на бой и даже не ожидает, что из текущей встречи может выйти какой-то конфликт. Едва ли его дружки разыгрывают его втёмную?

В общем, да, миролюбие брюнета более всего остального убедило Олив в том, что ждать подвоха от гостей не обязательно, и, скорее всего, они действительно просто нуждаются в проводнике.

– Что ж, – порешила Олив, закончив свои размышления. – Выступаем утром!

Брюнет, конечно же, не смолчал – вот уж кто точно не любит, чтобы им командовали!

– Почему не сейчас? – досадливо поморщился он.

Олив нежно улыбнулась, подалась к нему и пропела:

– Потому что сегодня мы не успеем к месту ночлега. Вы, милостивый государь, можете сколько угодно спать на земле, но я – хрупкая девица – и на такие жертвы идти отказываюсь.

Лицо брюнета потеплело – видимо, принял флирт за чистую монету. Марианец еле слышно фыркнул, услышав про «хрупкую девицу», и подарил ей взгляд весёлый и скептический. Блондинчик же просиял, довольно хлопнул ладонью по столу и, как и ожидалось, пошёл в атаку:

– А ты не подскажешь, как бы нам устроиться на ночлег? Да и пообедать – а то мы и так уже местных бабушек объели на пирожки! – застенчиво улыбнулся он.

«Ага, так они от бабок», – внутри себя кивнула Олив, выяснив, откуда гости о ней узнали.

Задумчиво постучав себя пальцем по щеке, она внесла ясность:

– Обедом и ужином я вас накормлю, не обеднею. Но на ночлег если только на чердак. Либо ищите в деревне, где пристроиться.

Визитёры переглянулись и согласились на чердак.

Наутро Олив только подтвердила свои выводы о характерах спутников.

Брюнет рассыпался в комплиментах по поводу её дорожного костюма – ну не в юбке же ей по болотам ходить, в самом деле! Конечно, она предпочитала в такой ситуации брюки. Олив досадливо поморщилась: горячие комплименты – предвестники дальнейших проблем. Как бы не пришлось с боем демонстрировать, что посягательств на своё личное пространство она не потерпит!

Так что брюнету достался взгляд весьма холодный; но тут в дело вступил марианец, вполне дружелюбно поинтересовавшийся:

– А зачем тебе лук?

Олив закатила глаза и тоном «это же очевидно» ответила:

– Это туда я иду в компании трёх вооружённых мужчин. А обратно – одна.

Марианец кивнул с уважением и попросил разрешения посмотреть. Пришлось передать ему лук и колчан – к её удивлению, он явно знал толк в этом виде оружия.

Блондинчик тоже не остался в стороне. Побросав на неё несколько любопытных взглядов, он спросил:

– А почему дверь не запираешь?

Олив вздохнула и досадливо разъяснила:

– Знакомые тут поживут. Толку-то в замке, дом на отшибе, без присмотра оставлять нельзя.

Покивав, блондинчик явно проглотил ряд возникших у него вопросов – понятливый, зараза.

Это его качество весьма позабавило Олив в дальнейшем: в их отряде явно именно блондин чувствовал себя как рыба в воде, налаживая разговор. Традиционно и вполне в анжельском духе он начал с погоды – а дальше Олив и не заметила, как непринуждённо проболтала с ним весь путь до обеда. Она и припомнить не могла, когда и с кем ей в последний раз было так легко говорить – такое чувство, будто они были знакомы всю жизнь!

Брюнет время от времени вмешивался в их диалог, но с весьма короткими и ворчливыми замечаниями. Однако Олив готова была зуб поставить, что ворчание это было нарочным – уж слишком отчётливо в его взгляде мелькало насмешливое дружелюбие. Судя по всему, он давно и хорошо знает своего спутника – в отличие от третьего в их компании.

Марианец стабильно игнорировал разговор, постоянно щурил глаза, вглядываясь в разные стороны – врагов, что ли, высматривает? – что-то чиркал в своём блокноте и время от времени врывался в диалог с угрюмым: