В поисках солнца

С тяжёлым вздохом Дерек попытался достучаться до друга:

– Тэн. Какой ещё Илмарт?

Но тот лишь снова махнул рукой:

– Ну, Илмарт! – и тоном, которым подчеркнул очевидность своего ответа, добавил: – Капитан А-Ранси.

Медленно моргнув, Дерек сдержанно выругался внутри своей головы: пояснения ничего не пояснили.

То есть, капитана жандармов А-Ранси он знал – доводилось пересекаться в доме Кэриаров – но каким образом этот капитан может помочь в рисовании карт… а главное – зачем они вообще будут их рисовать?

Оценив на взгляд состояние лица Райтэна – а богатая мимика последнего намекала на бурную работу внутренней мысли – Дерек вздохнул и пошёл за кипятком, заваривать чай. Всё равно придётся ждать, пока друг созреет до более конструктивного диалога.

Спустя четверть часа Райтэн, и в самом деле, вернулся в себя, с радостью обнаружил любимую чашку с вкусным чаем и выдал очередной эмоциональный спич:

– Илмарт – гениальный картограф! Ты бы видел! – потряс он свободным кулаком, чуть не расплескав свой чай, и вдруг опомнился: – Да ты и видел! У дядьки Этрэна же, видел? – Дерек кивнул. – Ну вот! Он всё отлично зарисует…

– С чего бы? – последовал логичный вопрос.

Райтэн нахмурился и отмахнулся:

– Заплатим!

Прежде, чем он перешёл к новым эмоциональным восторгам, Дерек успокаивающим тоном отметил:

– Хорошо, хорошо. Заплатим. Но нам-то эта карта зачем?

Лицо Райтэна вытянулось от недоумения, затем со своей привычной презрительной миной он потребовал:

– Мозги включи, Дер! – и постучал себя по лбу для наглядности. – Мы её можем продать правительству! Или вообще попасть в соучредители! Или в консультанты!

– В спонсоры, – иронично буркнул Дерек в чашку.

К его ужасу, Райтэн несколько секунд явно обдумывал это предложение, прежде чем отклонить его:

– Нет, спонсорство не потянем. Но если нас возьмут хотя бы в соучредители…

– С чего бы это? – поднял бровь Дерек, пытаясь внутри себя понять, есть ли потолок у смелых мечтаний приятеля и способен ли он вообще здраво осмысливать перспективы своих задумок.

Столь холодный приём, впрочем, Райтэна не смутил: он привык сталкиваться с тем, что его идеи не находят понимания у окружающих. Было, конечно, неприятно, что и лучший друг примкнул к лагерю этих не испытывающих понимания, но… этого было недостаточно, чтобы сбить Райтэна с пути!

Однако недовольство этим недоверием несколько отразилось в позе и голосе, когда он, сложив руки на груди, с некоторой горечью сказал:

– Просто дай мне эту карту, Дер, и ты увидишь.

Чуткий к таким мелочам Дерек моментально оценил перемену в настроении собеседника и догадался о её причинах.

Наверно, не существовало в мире идеи до такой степени дурацкой, чтобы Дерек из-за неё отказался от того, чтобы поддержать друга, и идея с картой северных земель Анджелии точно не входила даже в число тех, из-за которых, с его точки зрения, стоило спорить.

– Так, хорошо, – согласился он и перешёл к построению конкретного плана: – Получается, ты хочешь поехать вместе с Илмартом…

– Вместе с тобой и с Илмартом, – уточнил Райтэн.

Лицо Дерека стало неожиданно холодным:

– Я-то вам зачем? – воспротивился он.

Райтэн закатил глаза и тоном «это же очевидно!» объяснил:

– А как мы там договариваться будем, чтобы нас провели, куда нужно, чтобы на ночлег устроиться, чтобы вообще рассказали, где что расположено?

Аргумент, впрочем, не произвёл желаемого впечатления. Дерек лишь отмахнулся:

– Заплатишь!

Досадливо постучав пальцами по столу, Райтэн возразил:

– Ты сам прекрасно знаешь, Дер, что не всё продаётся. Та информация, которую мне предоставят за деньги, будет куда как более скудной, чем та, которую тебе на блюдечке с голубой каёмочкой выдадут чисто из симпатии.

Дерек поморщился и ничего не ответил, всем своим видом демонстрируя, что мнение его осталось неизменным.

Райтэн прищурился. Неожиданное препятствие на пути реализации его гениального плана – упрямство друга – показалось ему странным. Он попытался разобраться, с чем связано это упрямство, и, как ему показалось, набрёл на гениальную мысль.

– А! – откинулся он на спинку стула, награждая друга ироничными и весёлыми взглядами. – Кажется, тебя теперь в Брейлине держит одно хорошенькое личико, да? – поддразнил он.

Дерек ожидаемо покраснел, но в выражении его лица было больше досады, чем смущения:

– Даже не желаю это обсуждать! – буркнул он, чуть отвернувшись в сторону.

Райтэн поиграл бровями:

– Да ла-адно тебе! Красивая девчонка, да, все дела… Ну и что, не подождёт тебя, что ли?

Его дурашливость, однако, наткнулась на ответную агрессию. Дерек бросил на него взгляд откровенно свирепый, потом досадливо скривился, после холодно поставил точку в этом разговоре:

– Я не испытываю к Лэнь никаких чувств, кроме дружеских.

Райтэн недоверчиво присвистнул.

– И я не буду это обсуждать, – с нажимом подчеркнул своё нежелание копаться в этой теме Дерек.

Понятливо покивав, Райтэн вернулся к своей линии:

– Хорошо, но в чём тогда дело? Смотаемся по-быстрому…

– По-быстрому? – язвительно переспросил Дерек. – Мы только в какой-нибудь прибрежный город будем добираться две недели! За середину лета перевалит! Ты предлагаешь всю осень по болотам ковылять, что ли?

Аргумент был разумный, но у Райтэна уже был план:

– Нет, смотри, – он нашарил на столе чистый лист и принялся набрасывать примерную карту, – мы доплывём до Фаньи, оттуда спустимся в Салью, доберёмся мимо озера до Эрмиды, и там по реке спустимся благополучно в Мэйлинь, и домой! А весной уже продолжим!

Дерек мрачно закатил глаза. План выглядел как «промокнем насквозь, простудимся и проваляемся всю зиму в глухой деревне».

– Ну Дер! – не найдя понимания, Райтэн недовольно хлопнул рукой по только что нарисованной карте и пошёл с козырей: – Не заставляй меня тебя упрашивать!

– Боже упаси! – аж вздрогнул Дерек, вообразив, во что может вылиться энтузиазм Райтэна, если он направит его на упрашивания. Картина, в который друг верной собачкой мотается за ним день-деньской и поднывает на одной ноте: «Ну Дер, ну Де-ер, ну поехали!» – отчётливо встала у него перед глазами.

Внутренне сдавшись, Дерек вздохнул и уточнил:

– Может, найдём другого картографа? – и быстро добавил: – Пожалуйста!

Райтэн выглядел совершенно опешившим. В рассмотренных им вариантах причина «Дереку почему-то не нравится картограф» вообще не фигурировала.

– Но Илмарт реально гений! – пылко бросился на защиту выбранного помощника Райтэн. – Ты же видел!..

Дерек скривился, потому что действительно видел, и раскололся:

– Я просто не люблю марианцев.

В кабинете повисла тишина, в которой ошеломление Райтэна считывалось более чем явственно. Спустя минуту он всё же недоверчиво озвучил:

– Причина слишком глупая для твоего ума.

– Какая есть, – Дерек недовольно дёрнул плечом, но объясняться не стал.

С марианцами его, действительно, связывали длительные и весьма неприятные отношения. Его родной посёлок находился недалеко от границы с Марианом, и частенько страдал от набегов воинственных соседей, которые считали даркийцев проклятыми еретиками, не достойными жизни. В конце концов, именно марианцы, пиратствовавшие вдоль берега, окончательно разрушили его посёлок, часть жителей убив, а часть продав в рабство в Ньоне.

Уже этого было достаточно для прочной и глубокой ненависти, но и та в дальнейшем лишь укрепилась: вместе с Грэхардом Дерек участвовал в трёх военных походах против Мариана.

Так что то несчастливое обстоятельство, что Илмарт А-Ранси был именно марианцем, было достаточным для того, чтобы Дерек решительно не желал иметь с ним каких бы то ни было дел.

– Так ты нацист, выходит? – не столько гневно, сколько поражённо выдохнул Райтэн, ёмко охарактеризовав столь нелепую позицию.

– Что? – удивился неожиданному оскорблению Дерек, который, естественно, никогда не замечал за собой собственного недостатка.

Медленно – поскольку осознать эту мысль оказалось весьма тяжело – Райтэн пояснил:

– Ну, ты не хочешь иметь с человеком дел из-за его национальной принадлежности. Для этого явления в языке придумали вполне подходящее слово, разве нет?

Дерек растерянно заморгал.

– Эм. – Глубокомысленно не то согласился, не то не согласился он.

– Не то чтобы в Анджелии часто встречались марианцы, – осторожно отметил Райтэн, опасаясь найти в друге ещё какие-нибудь неожиданные радикальные взгляды. – Но в случае с Илмартом твоя позиция и впрямь весьма прискорбна. – И тихо добавил: – К тому же, мне будет трудно найти другого картографа, который согласится скакать с нами по лесам и болотам. Но, – неожиданно выехал он на оптимистичную ноту, – возможно, мы справимся и сами? – и гордо потряс только недавно замаранным листком с планом. – Велика затея, карты рисовать!

Дерек смерил листок скептическим взглядом. На толковую карту эти каракули не были похожи никоим образом.

Вздохнув, он уронил руки на стол и мрачно уточнил:

– А Илмарт твой, что ли, согласится?

Райтэн неопределённо помотал в воздухе рукой и отметил:

– Ну, он довольно азартен в плане карт, должен клюнуть!

Дерек вздохнул ещё тяжелее.

– Кстати! – просиял Райтэн, вспомнив обстоятельство, которое, как ему показалось, может сыграть на руку. – Ты себе не представляешь, как остро он ненавидит Мариан!

Ответом ему был заинтересованный взгляд.

Почуяв, что вступил на верный путь, Райтэн вскочил и принялся в красках эмоционально клясться, что нет на свете человека, который ненавидел бы Мариан так глубоко и страстно, как Илмарт А-Ранси.

– Хорошо, хорошо! – наконец, поднял руки Дерек, сдаваясь. – Убедил. Едем втроём, – и, захватив давно опустевшие чашки, понёс их на кухню.

Посмотрев ему вслед несколько озадаченно, Райтэн буркнул себе под нос:

– Нет, видимо, не нацист. Просто марианофоб.

В любом случае, сделанное неприятное открытие об этой стороне взглядов Дерека несколько выбило его из колеи – поскольку он, решительно, не понимал, как можно судить о человеке исключительно по какому-то формальному признаку.

2. Почему Илмарт А-Ранси ненавидит Дерека?

У Илмарта А-Ранси было четыре страсти. Две более ранние имели отрицательный оттенок: он истово ненавидел свою родину и столь же истово ненавидел рутинную работу. Две более поздние можно было бы охарактеризовать как скорее положительные, хотя слово это подходило весьма условно: он обожал картографию и не менее пылко обожал дочку главы жандармерии Брейлина.

Именно последняя страсть подвигла его на то, чтобы случайная подработка в чужом городе превратилась в профессию и попытку построить карьеру. Характер Илмарта не очень-то подходил для службы, хотя у него за плечами и был внушительный боевой опыт – а вы попробуйте-ка найти марианца без такого опыта! – и ещё меньше его характер подходил для построения карьеры.

Сам с собой Илмарт постановил, что, ежели дослужится до майора, то сможет с чистой совестью свататься.

То соображение, что на гражданской службе дослужиться до такого почётного звания можно лишь спустя годы – а за эти годы Лэнь вполне может выйти замуж за кого-то другого – ему в голову не пришло. Он-то исходил из своего бурного марианского опыта, а там-то, в условиях непрекращающейся гражданской войны всех со всеми, наложенной на сопротивление ньонским и ниийским захватчикам… в общем, в Мариане майором становился тот, кто выжил.

Так что изъян в своём гениальном плане Илмарт заметил только тогда, когда объект его страстных воздыханий начал оказывать знаки внимания другому мужчине.

В Мариане в такой ситуации соперника попросту убивали, но Илмарт категорически не желал иметь что бы то ни было общего со своими соотечественниками, поэтому просто бесился и втихомолку сжимал кулаки.

Сам Дерек знать не знал, что умудрился обзавестись тайным врагом – и тем более об этом не знал Райтэн, который недолюбливал жандармов и держался от них подальше. Для Илмарта он делал исключение единственно потому, что и Этрэн, и отец высоко ценили его талант картографа, поэтому Райтэн не раз выступал связующим звеном в деле заказа новых карт. Так что на дом к Илмарту он заявился вполне уверенно, как завсегдатай, и тут же ввёл потенциального партнёра в курс дела.

– Карта северных земель? – заинтересовался тот, почесал свою недлинную, но густую рыжую бороду и закопался в какой-то ящик в шкафу.

Там обнаружилось бесчисленное множество свёрнутых карт, но северных анжельских земель, действительно, не нашлось.

– Хм, – в глазах Илмарта загорелся тот самый азарт, на который рассчитывал Райтэн.

Впрочем, азарт этот почти сразу сменился разочарованным прищуром, после чего последовало логичное возражение:

– Я не смогу покинуть службу на несколько месяцев.

Можно, конечно, было взять продолжительный отпуск, но Илмарт справедливо полагал, что это отодвинет желанный миг получения очередного звания. Две «положительных» страсти вступили в противоборство, и любовь к женщине победила любимое дело. «Картой больше, картой меньше! – подумал он. – А Инилэнь – единственная и неповторимая!»

Райтэн, не знавший о тонкостях в выстроении приоритетов собеседника, подумал, что дело лишь в формальных трудностях, и легкомысленно отмахнулся:

– Да не переживай, Деркэн договорится! Дадут тебе любой отпуск.

Фраза эта произвела эффект, прямо противоположный ожидаемому. Сложив могучие руки на груди, Илмарт сквозь зубы процедил:

– Вот уж без помощи Анодара я точно обойдусь!

Почувствовав себя в крайней степени обескураженным, Райтэн чуть не переспросил язвительно: «Ньонофоб, что ли?» – но припомнил, что друг его носит анжельское имя, говорит по-анжельски и обладает анжельским паспортом, поэтому едва ли кому может быть известно его ньонское происхождение.

«Все демоны Ледяной пустыни! – возмутился внутри себя Райтэн. – Почему в столь простом деле обнаруживаются столь нелепые сложности?»

Дальнейшие попытки переубедить Илмарта ни к чему не привели, к большой досаде Райтэна. Естественно, досадой этой он тем же днём поспешил поделиться с Дереком, в своей обычной резкой манере начав прямо с дела:

– И что вы успели не поделить?

Ответа на этот вопрос не нашлось. Сам Дерек мог бы объяснить, почему он не хочет иметь дел с Илмартом – тот был, подумать только, марианцем! – но предположить, почему Илмарт не хочет иметь дел с ним, с Дереком, было в высшей степени невозможно. Не то чтобы они хоть раз пересекались сверх этикетного минимума.

Тут с Дереком случилась серьёзная когнитивная ошибка. Он настолько привык, что всегда и всем нравится, что, обнаружив человека, который по каким-то причинам испытывает к нему антипатию, тут же решил, что в этом есть его собственная вина. Что это он когда-то что-то сказал или сделал, и из-за этого Илмарт на него обижен или разгневан.

Весь вечер Дерек трепетно перебирал в голове все свои встречи с марианцем, выискивая, чем же мог разозлить того. Кто ищет столь тщательно – тот, разумеется, находит. Кандидатами в причины неприязни были выбраны три случая: однажды Дерек спешил и не остановился поздороваться, в другой раз умудрился перепутать звания и назвать капитана майором (эта причина казалась самой веской, ведь известно, как остро служивые люди воспринимают нарушения субординации!), и как-то ещё случилось неудачно пошутить про рыжеволосых – вроде не при Илмарте, но ведь мог узнать и принять на свой счёт!

Изрядно себя накрутив, снова и снова вспоминая эти три случая, Дерек решил, что кругом виноват и сильно обидел почти незнакомого человека (пусть и марианца). Поэтому на другой день, вызнав адрес, отправился извиняться.

Илмарт такого явления в своей скромной офицерской квартире не ожидал и встретил гостя более чем холодно:

– Анодар? – смерил он визитёра недовольным взглядом. – Чему обязан?

Дерек не смутился и в своей привычно-обаятельной манере принялся изъяснять, что крайне огорчён, что райтэновское дело с картами не сложилось из-за того, что он, Дерек, умудрился как-то оскорбить совершенно незнакомого человека, в чём он искренне кается и…

Естественно, Илмарт этот дружелюбный поток не дослушал, прервав его ледяным:

– Помилуйте! Мир не вертится вокруг вас! – после чего захлопнул дверь прямо перед носом докучливого гостя.

Дерек растерянно поморгал. Дипломатическая миссия, очевидно, полностью провалилась, и надежда порадовать Райтэна добрыми вестями – тоже. К досаде примешалась обида – мало того, что марианец, так ещё и столь нелюбезный! К обиде добавилось недовольство собой: Дереку подумалось, что привычная искренне-мальчишечья манера ему уже и не по возрасту, и не по статусу, вот и даёт столь досадные сбои.

Именно последнее соображение повергло его в пучину размышлений и самокритики: он определённо чувствовал, что ему крайне не подходит то, как он сам себя ведёт, но, однако ж, он совершенно не знал, что и как изменить, чтобы это стало ему подходить.

Мысли подобного толка вылились в череду тягостных вздохов, которые, в конце концов, были замечены Райтэном.

– Да что с тобой сегодня?! – с досадой вопросил он, чувствуя, что в последнее время всё идёт не так, как ему планировалось.

С кислой миной Дерек поведал о своём дипломатическом провале, умолчав притом о самокритичных выводах – уж очень нелепыми они ему казались.

Райтэн возвёл глаза к потолку и резюмировал:

– Просто у большинства людей в голове замешана демонова каша! – и презрительно отмахнулся: – Найду другого картографа, просто требуется время.

Впрочем, так смело сформулированная задача на практике решалась не так-то просто, поэтому вся затея Райтэна с картами так и могла бы остаться лишь смелой и дерзкой мечтой…

Но спустя пару дней в это дело вмешался случай, который, на первый взгляд, можно было бы посчитать несчастливым.

В свой выходной Илмарт отправился на ярмарку на припортовой площади – поискать какую-нибудь редкую книжку, на основе которой можно будет придумать новую карту. Так получилось, что в это же время на ярмарку пришла Лэнь – ей захотелось сварить варенье из какого-то заковыристого джотандского фрукта – которую сопровождал Дерек – почему-то выступающий знатоком того, как выбирать по-настоящему вкусные фрукты этого рода.

Илмарт в первую очередь заметил возлюбленную – по копне золотистых длинных волос – и с минуту наблюдал за ней, терзаясь сомнениями, подойти или нет. Ему, с одной стороны, боязно было выставить себя в смешном свете – ведь казалось, если подойти, то тут же станет совершенно очевидно, что он влюблён! – с другой, всё же, очень хотелось…

И вот, когда он, после череды терзаний, уже было совсем решил, что подойдёт, и даже сделал несколько шагов в нужном направлении – он заметил рядом с Лэнь белобрысую макушку своего соперника.

На лице его мелькнуло самое зверское выражение, но он тут же взял себя в руки. Припрятавшись за тентом одной из торговых палаток, он исподтишка наблюдал, как Дерек и Лэнь выбирают фрукты – смеясь, переговариваясь и выглядя притом совершенно счастливыми. Рисуясь, Дерек подкинул в воздух один из круглых плодов, заставив его вращаться вокруг собственной оси; Лэнь с готовностью восхищённо ахнула, а торговец умело спрятал недовольство за радушной улыбкой. Наконец, наотбирав целую корзинку, парочка не спеша отправилась на площадь жандармерии. По дороге они оглядывали каждый торговый лоток, активно обсуждали увиденное, бурно жестикулировали и, вообще, на взгляд Илмарта, выглядели совершенно неприлично.

Не в силах совладать с ревностью, он отправился за ними – на небольшом расстоянии. Разговора он не слышал – до него лишь доносились обрывки тональности – но то и дело поворачивающееся к собеседнику счастливое личико Лэнь заставляло его сердце сжиматься от зависти и гнева.

Как это часто бывало с Лэнь и Дереком, они не успели окончить разговора, поэтому ещё долго стояли у ворот и договаривали. Илмарт подобрался совсем близко: достаточно, чтобы услышать, как девушка требует у Дерека обязательно явиться завтра на обед, чтобы отпробовать то варенье, которое она собирается варить.

– Варенье на обед? – веселился в ответ Дерек. – Звучит слишком соблазнительно, чтобы отказаться!

Хотя, вроде бы, он и не сказал никакой шутки, оба они рассмеялись, после чего, наконец, начали прощаться. С этим у них тоже не заладилось, как и всегда: уже вроде бы начав произносить слова прощания, один из них вспоминал что-то недоговоренное и снова заводил разговор.

Илмарт то краснел, то бледнел, и, определённо, всё больше зверел. Вконец доконало его, видимо, то, что в попытках всё-таки попрощаться парочка умудрилась обняться аж трижды! Наконец, Лэнь забрала у Дерека корзинку со своими фруктами и упорхнула к себе, а тот развернулся, чтобы отправиться в пригород, и встретился взглядом с Илмартом.

– Капитан? – вежливо приподнял брови Дерек, понимая, что что-то опять идёт не так.

– Анодар, – пусть и сквозь зубы, но поприветствовал его Илмарт, складывая руки на груди и облокачиваясь спиной на стену здания, в тени которого стоял.

Видя, что собеседник вроде как сердит, Дерек приподнял брови более выразительно, предлагая объясниться, но в ответ получил только мрачный давящий взгляд – который, впрочем, не сильно его пронял, потому что пусть чуточку, но не дотягивал до фирменного взгляда грозного владыки Ньона. Пожав плечами – ну нет так нет! – Дерек кивнул в знак прощания и отправился своей дорогой – к мосту. Правда, вместо главной улицы, соединяющей площадь жандармерии с пожарной площадью, он отдал предпочтение живописным переулкам. Ему нравились сады зажиточных граждан, и крюк в десять минут, на его вкус, того стоил.

В этот раз, впрочем, полюбоваться окрестностями не вышло. Ощущение давящего взгляда в спину не покидало Дерека, и, поскольку был он человеком всё же умным и быстро соображающим, два и два в его уме сложились достаточно быстро: в следующем переулке.

«Да быть не может!» – аж встал он на месте, сообразив, что причиной столь яркой неприязни к нему является банальная ревность.

«Но я же!..» – возразил он сам в себе, полагая в этом случае ревность совершенно абсурдной, ведь, как он искренне считал, между ним и Лэнь существуют лишь тёплые дружеские отношения.

Недолго думая – Райтэн бы тут отметил, что мозги в этот момент его и вообще оставили, – Дерек развернулся, чтобы незамедлительно вернуться и разъяснить недоразумение, которое привело к тому, что гениальный картограф отказался участвовать в амбициозном плане по освоению северных земель.

Идти ему, впрочем, далеко не пришлось, потому что Илмарт по странным и таинственным причинам ослеплённого ревностью человека обнаружился в том же переулке: зачем ему потребовалось идти следом за ненавистным соперником, он и сам не сумел бы объяснить.

– Как удачно, что вы здесь! – простодушно высказался Дерек, желая тут же приступить к важному разговору… и неожиданно понимая, что говорить в лоб почти незнакомому человеку что-то вроде «вы знаете, вы всё неправильно поняли, и я не претендую на вашу вроде как возлюбленную» – не самая блестящая идея.

И без того пребывающий в гневе Илмарт был ещё сильнее задет тем фактом, что оказался пойман на таком постыдным делом, как слежка.

– В самом деле? – хмуро смерил он подошедшего Дерека взглядом, от которого тот поперхнулся так и не сказанной фразой.

Сморгнув, Дерек досадливо понял, что так и не удосужился разработать более подходящую ему теперь линию поведения, и ему остаётся делать то же, что он и всегда делал в ситуациях такого рода: обаятельно улыбнуться, смущённо растрепать себе волосы и самым дружелюбным тоном высказать что-нибудь искреннее и обезоруживающее.

В качестве последнего он выбрал:

– Вы знаете, капитан, у нас случилось недопонимание!

Надо сказать, что сто раз испытанная и обычно неплохо работающая тактика не помогла Дереку в этом случае, поскольку лишь подлила масла в огонь гнева и ревности: лишний раз блеснув обаянием и харизмой, Дерек напомнил несчастному, почему красивые девушки предпочитают улыбчивых мальчишек, а не хмурых жандармов.

– В самом деле? – из последних сил сдерживая свой гнев, повторил вопрос Илмарт.

Старые-добрые марианские традиции с каждой секундой казались ему всё более приемлемыми.

Дерек же, не зная, что над его головой сгущаются тучи, поспешил разъяснить недоразумение:

– Мы с госпожой Кэриар – просто хорошие друзья, ничего более! – лучезарно улыбнулся он.

Гнев окончательно вскипел в Илмарте.

Пожалуй, только Дерек мог принимать отношение к нему Лэнь за дружбу – и то скорее по той причине, что ему крайне хотелось, чтобы это было только и исключительно дружбой и ничем сверх. Вздумай даже Лэнь прямыми словами признаваться ему в любви, Дерек и тогда до последнего тряс бы головой и считал, что это она в нём названного брата обрела.