Сага о Первом всаднике. Время проснуться дракону. Книга 2

А после трудов своих отдыхал Отец зимы многие и многие…

Ну а когда Вик окреп, они и к оркам отправились.

Хутор их был невелик, издалека он смотрелся как обычное людское поселение: дома, выстроенные из камня и дерева, двускатные крыши с дымящими трубами, хозяйственные постройки вкруг дворов. Но когда они с госпожой приблизились к первому дому, Вик вдруг почувствовал себя ребенком, годочков эдак пяти. Завалинка обычного с виду деревенского коттеджа располагалась где-то на уровне его плеча. В окошко, если б оно было открыто, можно было пройти, лишь слегка пригибая голову. А ступени крыльца по высоте составляли одна за две, из расчета человеческой лесенки.

Да и мужичок, колющий дрова в одном из дворов и замеченный Виком еще издали, при близком рассмотрении оказался ростом локтей на шесть. Про его зеленовато-серую кожу и острые уши, высовывающиеся из под меха шапки, можно было и не упоминать – сие было вполне ожидаемо, раз в орочий хутор направились.

Стараясь не таращиться по сторонам, как было сказано выше – чей знал куда шел, Вик продвигался по широкой улице следом за волшебницей. Нужный им дом оказался в самом конце деревеньки.

Когда приблизились к нему, принц приметил, что крыльцо, оказывается, было составным. Сбоку от основного скоса гигантских ступеней пролегала полоса вполне по-человечески размерной лесенки.

« – Вот и славно!» – подумал Вик, потому что, идя по улице, он уже начинал озабоченно прикидывать, как половчей помочь госпоже взгромоздиться на эти чудовищные уступы.

Дверь им открыла хозяйка дома. Даме Норе она с улыбкой кивнула, как старой хорошей знакомой, а ему, с той же клыкастой радостью, представилась Хо-Шукой и пригласила проходить в комнаты.

Впечатление от первого увиденного вблизи и вживую орка, вернее орчихи, было, конечно, сильным. Но чуть поразмыслив, Вик решил – если предвзято не смотреть на высоченный рост, цвет кожи и клыки, то выглядит она вполне женственно. И кого-то орчиха сильно напоминала… ах да, одну баронессу, представленную ему при дворе. Впрочем, они с друзьями еще тогда заподозрили эту даму в родстве с орками, недаром же она была из приграничных северных земель. Тогда-то подумалось об этом в шутку, а вот теперь… кто знает…

А между тем к ним вышел и хозяин. Хо-Хас был еще выше жены чуть ли не на локоть, а довольно высокий для человека Вик едва ли доставал ему до подмышки. И если женские зубки всего лишь немного приподнимали верхнюю губу, то его клычищи выпирали вверх, почти задевая крылья отвисшего мясистого носа. Две рыжеватые косы, с вплетенными в них перьями и костяными бусами, спускались вдоль этого тяжелого грозного лица, придавая ему еще большей диковатости. В общем, благодаря виду хозяина дома и той непривычно громоздкой мебели, что заполняла комнату, принц опять почувствовал себя малышом. Притом, в этот раз еще и сильно напуганным присутствием незнакомых страшных взрослых.

Но их принимали как самых дорогих гостей – с положенными случаю улыбками и поклонами, приглашением к столу и рюмочкой аперитива перед трапезой. В такой радушной обстановке Вик вскоре оправился от своей скованности и начал все воспринимать с удовольствием и заинтересованностью. Рюмка же, врученная ему, хоть и наполненная сладеньким слабым винцом, размерами была со среднюю чайную чашку. Так что если и не крепость напитка, то его количество вполне поддержали внутренний настрой на раскрепощение.

И когда их стали усаживать за стол Вик уже ничему не удивлялся. Ни стулу на высоких ножках, и опять же поразительно напоминающего детский. Ни тарелке, на которой была подана еда, размером подобной тем блюдам, на которых на человеческих пирах выносили целиковые окорока. Ни пирогам, длиной с его две ладони и способного, единственно собой, утолить голод взрослого мужчины.

Впрочем, порции, поданные на тех тарелищах, хоть и смотрелись жалко, но были вполне приемлемыми. И если не обращать внимания на куски мяса с кулак и цельные клубеньки, то и рагу то можно было считать вполне обычным и даже вкусным.

И совсем уж не удивился Вик, когда на шум и топот, раздавшиеся в сенях, Хо-Шука подхватилась как самая обычная женщина и, смущенно извинившись, выбежала из комнаты.

Вернулась она, в общем-то, быстро, подталкивая впереди себя застеснявшегося мальчишку. Как Вик признал пацана в орке ростом с Ли и крепостью членов вдвое шире, чем их эльфенок? Да легко – по выражению лица! Только зим в десять на мордахе ребенка могут одновременно сочетаться такие разнообразные выражения. Тут тебе и застенчивость перед незнакомыми взрослыми, но, в отличие от совсем уж малого возраста, разбавленная значительной долей любопытства. Тут и деланно растянутые губы в улыбке, из желания угодить матери. И шкодливый блеск в глазах. А поверх всего этого, неприкрытая голодная жадность при виде накрытого стола. А оголодать так, безудержно и огалтело, может только подросток после нескольких часов катания с горок в легкий морозец!

Что собственно «малец» тут же и подтвердил – не дожидаясь, когда мать представит его гостям, да и в своей еще детской простоте не беря тех гостей во внимание, он молниеносно выбросил вперед руку и цапнул с блюда верхний пирожок. Но донести добычу до рта орчонок не успел – шлепок по ладони от отца и вожделенный пирожок валиться на скатерть.

– Хо-Чуки, что за манеры?! – вроде как грозно рявкнул на пацана Хо-Хас. Но было заметно, что глаза его добры и смешливы. – У нас гости – господин принц Эльмерский и госпожа Нора. А ты ведешь себя хуже простого крестьянского мальчишки! Ты же племянник самой владетельницы Кхапиты! И как я повезу тебя по весне к тетке? Ты же нас с матерью и сестрой там перед всеми опозоришь?! – грозно продолжал отчитывать сына орк.

Как знал уже Вик, Кхапита – это орочья правительница, а Хо-Хас ее старший брат. И у них там, в Парштерре, стране орков, престол наследуют женщины. Традиция эта сложилась издревле, еще с тех времен, когда сбежав от благ Создателя, невоинственные и более разумные орки решили жить отдельно от своих диких братьев. Обусловлено же такое правление было тем, что женщины создания более мирные, разумные и менее подвержены таким порывам как гнев и жажда насилия. А народ, он ведь как ребенок – ему лучше под ласковой и заботливой рукой матери. Но в мужья Кхапиты брали сильнейшего из воинов, который после свадьбы приобретал титул владетеля Мануша и становился чем-то вроде соправителя, с правом второго по значимости голоса.

Все эти тонкости уклада жизни орков дама Нора изложила ему накануне, с тем, чтобы Вик осознал, что принимать их завтра, несмотря на простую деревенскую обстановку, будут в доме господ, по рождению равных ему. Но, в общем-то, Виктору, прожившему вдалеке от двора большую часть сознательной жизни, это было как-то поровну. Тем более что ради возможности пообщаться с орками без крови и насилия он был готов идти и в совсем неродовитую семью.

– Простите меня, пожалуйста! – меж тем искренне извинился перед ними пацан. И с покаянно опущенной головой стал усаживаться за стол, вполне терпеливо ожидая пока мать поставит перед ним собственную тарелку.

– Это на тебя напал наш эльфенок? – спросил мальчика Вик, глядя как тот, после отцовского выговора, довольно уверенно орудует столовыми приборами и аккуратно подбирает хлебом подливку. И дождавшись согласного кивка, глядя попеременно на каждого из орочьей семьи, сказал:

– Тогда и я должен перед вами извиниться за нашего парня!

– Да он, вообще, какой-то глупый, ваш эльф! Все ж знают, что орки – народ нестрашный! А он еще призывал всех бить меня! – обиженно высказался орчонок, чем опять вызвал недовольные взгляды отца и матери. Хотя было и непонятно чего они не одобряют в этот раз – толи непрожеванный кусок во рту во время речи, толи излишнюю эмоциональностью в разговоре со старшими. Но увидев, как принц с не меньшей чем у их сына давешней виноватостью на лице, ответил тому:

– Не все люди знают об этом, Хо-Чуки… не все… – взрослые орки промолчали, так и оставив в тайне причину своего недовольства.

А потом дама Нора увела разговор к более «легким» и интересным темам: о большом в этом году урожае клубеньков, о невероятно повышенной общительности фатов и о приближающемся Великом Празднике. Так что заканчивали трапезу уже под веселый смех в полном довольстве друг другом.

После же, когда вышли из-за стола, Хо-Шука, как обычная человеческая хозяйка, отговорившись делами, оставила их. Малой опять потрепал на улицу, снова страшно шумя в сенях выволакиваемыми санками. А они втроем направились к креслам, стоящим перед камином. Там-то, как понял Вик, и должен был случиться главный разговор сегодняшнего дня.

Сначала, правда, пришлось обождать…

Забравшись при помощи подставной скамеечки в огромные кресла, они с госпожой вполне удобно устроились в них. А вот Хо-Хас, так и не усевшись, подтащил из угла треногу с хрустальным шаром, который, как и все в этом доме был вдвое крупнее обычного, и принялся разжигать под ним огонь. А потом долго-долго вглядывался в него, водя вокруг руками и шепча заклинания.

Вик успел и вино допить, которое ему налили после трапезы, и потихоньку выскользнуть из комнаты, чтоб сходить в уборную, и так же тихо вернуться… и просто известись, ерзая и вздыхая, сидючи в широком кресле, пока орк не закончил свои магические манипуляции.

Но, похоже, изводился только он. Госпожа все время ожидания просидела спокойно в своем кресле, только изредка кидая заинтересованные взгляды на орка с его шаром. Особенно настороженным ее взгляд становился в те моменты, когда хрустальная сфера начинала сиять особенно ярко, а Хо-Хас при этом явно поругиваться.

Но и долгое ожидание подошло к концу. Орк в последний раз взмахнул руками, шар погас, а сам он с протяжным стоном повалился в пустое кресло. При этом его когтистые пальцы вздрагивали в мелкой дрожи, как у древнего старика, а на ставшем еще серее лбу, выступила испарина. Видно тяжкое это дело, заглядывать в будущее.

– Ну что?! – не став дожидаться пока орк отдышится, спросила волшебница. Спокойствие ее как ветром сдуло, а на лице проявились тревога и озабоченность.

– Фуф! Да ничего конкретного! – с тяжелым выдохом ответил ей Хо-Хас. – Я такого ни разу и не видел… как будто кто специально завесу наводит… – стал задумчиво рассуждать он: – До сегодняшнего дня – все как на ладони. И даже ранение его в Судьбу ложиться. Но вот прямо с завтрашнего дня – туман сплошной. Ты сама-то по его крови гадала?

– Гадала… – так же задумчиво, как будто что-то припоминая, ответила госпожа. – То же самое. Потому и привела к тебе.

– Кхм-кхм, – прокашлялся Вик, привлекая к себе внимание этих двоих, – я извиняюсь, конечно, что вашу беседу прерываю. Но я здесь и прошу в третьем лице обо мне не говорить. Мне-то вы скажете, что происходит?! – в недоумении и с легким раздражением воскликнул он.

– Да вот и не знаю, что вам сказать-то, принц. Я, в общем-то, ничего и не увидел, – ответил на это Хо-Хас.

– А говорили, что вы один из лучших провидцев… – разочарованно протянул Вик.

– Да, так считалось… до сегодняшнего дня. Вот вы лучше ответьте мне на такой вопрос – Дар ваш велик неимоверно, это и я увидел, да и вы уже знаете, что делать-то теперь с ним будете? – спросил орк, пристально разглядывая принца.

– Да ничего не буду пока. Здесь потренируюсь, научусь чему смогу, а в Мир вернусь и оставлю все как есть. Я ж наследник брата, поэтому вольные занятия магией для меня не допустимы. А то без надзора напортачу чего, как другие человеческие маги, – пожал на это плечами Вик, произнося фразу в том тоне, в котором говорят о чем-то само собой разумеющемся.

При этих его словах в глазах орка проскользнуло недоуменное выражение, а вот на волшебницу он воззрился уже почти что с гневом.

– Это как понимать?! – рявкнул он.

– Спокойно, мой друг, спокойно. Молодой человек многого не знает – он только что начал выздоравливать после тяжелой болезни, – медоточивым голосом стала убаивать волшебница неизвестно чем разгневанного орка. – А ты Виктор, можешь идти. Видишь же, с пророчеством ничего не получилось. Меня не жди, я здесь еще побуду, – уже ему сказала госпожа все тем же ласковым голосом.

Вик на это опять пожал плечами и стал прощаться с хозяином. И почему-то в очередной раз почувствовал себя малышом, теперь уже, которого старшие спроваживают из комнаты, чтоб вести свои взрослые недоступные детскому разуму разговоры.

И уже в дверях его нагнал голос Хо-Хаса:

– Кстати, принц, вы зря волнуетесь за брата и Эльмерию. Не далее как через год с небольшим родиться вполне здоровенький прямой Наследник, а вы станете просто принцем. Это-то я увидел четко.

« – Как?! Ламарская же ведьма не сможет родить? А-а, наверное, к лету брат все-таки возьмет вторую жену…», – с такими раздумьями Вик и выходил на крыльцо орочьего дома.

ГЛАВА 13

А за закрывшимися дверями тем временем действительно повели разговор пока для Виковых ушей непредназначенный.

– Он что, и правда пока ни сном, ни духом, о том, кем, возможно, является?! – воскликнул орк, как только шаги принца затихли в сенях.

– Ты же видишь, как мальчик до сих пор относится к магии. Она в нем была прикрыта с самого детства, какие-то проблемы ему составляла – сны плохие, боли в подвздошной области, в общем, все, как и бывает в таких случаях. Не могла же я, в самом деле, сразу по его выздоровлении обрушить на него известие о том, что он тот самый Первый всадник, обещанный Миру пророчеством?! Он бы от испуга подхватил палку и, как есть недолеченный, дунул бы вон из деревни. Тут надо аккуратно!

– Мда-а… а те, что с ним пришли, под пророчество подходят? А то я сам-то и не приближаюсь к ним после той истории с их эльфом. Там ведь эти Восемь должны быть какой-то редкостной крови – одна на тысячу тысяч. Это ж совсем не то, что у королей брачующихся по «Предписанию». Упростили обряд до нельзя – приставляют к новобрачным рыцарей из самых знатных родов и все дела! В пророчествах-то, как правило, все посложнее будет – позаковырестее!

– Ну-у, не знаю, не знаю… возможно Ворон, их-то в Мире очень мало осталось. Да девочка-полукровка – таких как она тоже единицы выживают. Хорошая, кстати, девочка – сильная. А вот, что касается шумного парня, то он вроде обычный. Подобных ему людей, с разной долей эльфийской крови в жилах, сам знаешь, больше чем чистокровных по свету ходит. Ну, а что касается второго оборотня… тоже, скорее всего, нет.

– Но, он же – Тигр. Их в наших краях редко встретишь, – вклинился в рассуждения приятельницы орк.

– В том-то и дело, что в наших краях. А в тех, откуда он пришел, их, говорят, не мало – не одно племя кочует по предгорьям и степям Данумалума, да-а.

– Ладно. Может, мы чего про них и не знаем? Или другие найдутся. Герой-то наш пока в самом начале пути. Но вот Пару-то он должен был уже встретить! Это ж первое условие исполнения пророчества и женщина эта должна быть вашего Темного Рода. Так я понимаю? Никакой принцесске он случайно в Ламарисе не полюбился? Нет, ту мерзавку, что его опоила, я в расчет не беру, да и замужем она уже. Просто слышал, что там королевское семейство большое – детишек человек семь… – перемежая утверждения вопросами, продолжил общие раздумья Хо-Хас.

– Нет, похоже, никакой принцессы парень там так и не встретил. Но вот здесь, в Долине…

– И кто эта красотка? – заинтересовался орк

– Думаю, что наша Эльмери. Они так смотрят друг на друга, так радуются встрече, а уж как вздыхают, когда второй вынужден из комнаты удалиться! Наверное, в доме уже все приметили эти взгляды-вздохи, одни только влюбленные сомнениями и мучаются! – рассмеялась дама Нора.

Но Хо-Хас ее легкого тона не принял, а насупившись, раздраженно заговорил:

– Ты что, Ранора, сама, своими руками, хочешь отдать нашу девочку этому… – он даже в гневе ударил кулаками по подлокотникам своего кресла и запнулся, в праведном негодовании не находя подходящих слов.

Но вот он глубоко вздохнул и, наконец-таки, высказал свою мысль до конца:

– Этому недо-принцу, который никогда не взойдет на трон, имея двух старших братьев?! Этому недо-магу, который душит в себе Дар? И, заметь, уже по собственной воле! В конце концов, этому недо-воину, который пер как бык с открытой грудью на стрелы эльфов? И такому неудачнику ты хочешь отдать нашу Эль?

– Успокойся, друг мой, – сказала Нора и, потянувшись к нему, успокаивающе погладила ближайший к ней кулак, – тебе после сеанса не стоит так переживать. Я знаю, что ты любишь мою внучку, как родную дочь, но… как бы мы не хотели, чтобы она оставалась с нами, ее Судьба уведет Эль из Долины, так или иначе. Ты сам это видел в шаре. А то, что предсказано – должно произойти. Это ты тоже знаешь, не хуже меня. От пророчеств еще никто не скрылся. Ну, а отдавать Эль кому-то, я и не собираюсь – молодые люди должны сами все решить.

После слов волшебницы орк еще посопел раздраженно пару минут, но потом взял себя в руки и успокоился. Да, никто как он, будучи провидцем, не знал так же хорошо, что однажды увиденное и предсказанное должно сбыться, и не важно, что путь исполнения может быть пройден чуть другой, конечный результат все равно будет тем же.

Приметив смену его настроения волшебница, улыбнувшись, спросила:

– Вот скажи честно, тебе что, мальчик совсем не понравился?

– Да понравился мне твой мальчик, понравился! Только, может он не… – но договаривать начатое орк не стал, углядев насмешливое выражение и саркастически вздернутую бровь на лице приятельницы. А поразмыслив и явно поменявшись во мнении, заговорил уже по-другому:

– Ладно, я допускаю, что мальчишка может быть тем предсказанным Первым всадником. Все эти совпадения на пустом месте разом случиться не могут: и его татуировка на древнем язык, и магическая мощь, которой он пока пренебрегает, и его Путь, такой тернистый, приведший к Эль в Долину. Да и то, что от меня закрыли Дорогу его, скорее всего, говорит о том, что копаться в Судьбе парня дело не для простых смертных. Даже таких одаренных, как я, – хохотнул он, окончательно расслабляясь. Но его дальнейшие рассуждения спокойствия не несли:

– Но, если он тот, за кого мы его принимаем, и Эль та Пара, которую он должен получить – то это значит, что все уже началось? Древнее Зло уже поднимает голову? А где-то в наших горах проснулся дракон? – от этих своих рассуждений он сначала впал в задумчивость, а потом поднял голову и воззрился на собеседницу пораженно и вроде как даже с испугом. – К Кайрэну бы, в Обитель сходить, посоветоваться…

Осознание сделанных орком выводов придавило и ее. Вдруг она с силой выдохнула и хлопнула ладонями по коленям:

– Ну, все, хватит! Знаешь, как ты меня напугал, старый орчище! – и стремительно поднявшись из кресла, заходила по комнате, что-то бормоча про себя. А через несколько минут она выложила, наконец-то, свои соображения:

– Даже если мы и правы, то все только начинается. И у нас есть еще время научить мальчика всему. А дракон, наверное, и не проснулся пока, – улыбнулась она, – дети Темного должны соединиться… знаешь ли…

Возможно, волшебница была и права. А возможно – и нет…

***

Вик же, выйдя за дверь, остановился на крыльце – непривычная нечеловеческая высота лестницы, возносила его над местностью почти на уровень второго этажа. Он с наслаждением вдохнул полной грудью морозный воздух, прищурился, от бившего в глаза солнца, и стал разглядывать открывшиеся взору просторы.

Орочий хутор расположился в небольшой долине, отделенный от деревни волшебниц горным отрогом. Этот самый отрог сейчас и красовался на первом плане, искрясь снежным склоном в ярких лучах. А за ним, призрачные, белые на голубом, высились горы Драконьего хребта. На этом сияющем до рези в глазах фоне особенно четкими смотрелись постройки из темного камня, плетни, кружевным полотном просвечивающие насквозь и силуэт орка, размеренно сгребающего снег в соседнем дворе.

В прозрачном холодном воздухе звонко раздавался каждый звук: и скрежет лопаты, и отдаленный визг катающихся с горы ребятишек, и еще более дальний, наверное, из самой деревни, заливистый лай собак.

Когда, насладившись окружающим простором, Вик собрался было спускаться с высокого крыльца, его взгляд зацепился за маленькую фигурку на склоне. И хотя фигурка та могла бы сейчас уместиться на его ладони, он сразу признал в ней Эль.

Как обычно при виде девушки его посетило странное чувство – радостное предвкушение чего-то хорошего. К чему это? На чем оно основано это предвкушение? Вик уже и не задумывался, привыкнув за последнее время так реагировать на ее появление.

Тем временем, пока он переживал первый всплеск ярких эмоций от этой неожиданной встречи, сама молодая волшебница преодолела спуск и ступила на тропу меж плетней соседних домов на противоположной стороне улицы.

Она шла к нему, понял Вик. И девушка подтвердила его догадку, помахав рукой.

« – Неужели и она заметила меня, из такого далека?! Неужели она чувствует то же, что и я?!» – и от этих мыслей счастливая радость в груди засияла еще сильнее, а ноги сами понесли его вниз с крыльца, навстречу к девушке.

А Эль меж тем подошла уже совсем близко:

– Здравствуй. Ты был в гостях у Хо-Хаса? Правда, он хороший и совсем нестрашный? А бабушка там осталась? Ну, это надолго! Я знаю.

Возможно, под прорвавшейся вдруг говорливостью Эльмери скрывает свою неловкость? Но она хотя бы могла говорить! А вот он, от этого же испытываемого чувства, не сумел пока и слова молвить.

А девушка к тому же была сегодня невероятно хороша! Чарующая прелесть ее облика, почему-то, еще больше усиливала его скованность и не давала подступиться к ней легко и естественно. Отороченный кудрявой овчинкой тулупчик не скрывал, а скорее подчеркивал ладность девичьей фигуры. Красноватые прядки, выбившись из-под пухового платка, пламенели, искрясь на солнце, оттеняя тем самым красоту темных глаз. Ну, а вид ее щек и губ, горевших ярким морозным румянцем, будил в Вике совсем уж неподходящие месту и времени помыслы, заставляя его не только смущаться, но и нервничать. И чем больше его глаза находили для себя радости, тем сильнее язык лип к зубам, отказываясь произносить хоть слово.

Понимая, что он уже и так затянул неловкий момент, мужчина отогнал прочь неуместные мысли и с горем пополам все-таки выдавил из себя несколько слов:

– Здравствуй… я это, да… здесь был. А ты, какими судьбами на хуторе оказалась?

– На гору ходила. Я там, за огородами, к деревне бы и вышла, но вот – тебя увидела… решила подойти… – ответила девушка, а щеки ее меж тем запылали еще жарче, разливая румянец по всему лицу.

Теперь он почувствовал неловкость еще и за то, что вогнал девушку в большее смущение…

– А что там на горе? Неужто так важно было в мороз в лес идти?

– Вот… – сказала Эль и, стянув толстую облепленную снежными катышками варежку, голой рукой приподняла тряпочку, укрывающую корзину, что висела у нее на сгибе локтя.

Прикрытыми тканью внутри корзины лежали какие-то корневища, все в земле и примерзших ледышках. Девушка их погладила, как живых беззащитных существ, и принялась опять тщательно укутывать. Грязные корни, понятное дело, Вика не впечатлили. Но вид красных дрожащих от холода пальчиков сразу же вытеснил из его головы смущение, заменив непонятной тревогой и совсем уж непривычным желанием заботиться. И со словами:

– Ты их руками что ли из-под снега выкапывала? – он перекинул корзину к себе на руку, забрал варежки, засунув их машинально подмышку, а в ладони свои заграбастал те самые замерзшие пальчики. И так он все это быстро проделал, что только потом и понял, что и сам едва ли осознавал, что творил, и у девушки разрешения не спросил. Но вместо еще одного приступа неловкости он почему-то почувствовал уверенность в правильности происходящего и даже вроде… раздражение на себя, что большего сделать не может.

А Эль, опустив глаза, но, тем не менее, рук из его ладоней не вытянув, объясняла:

– Растения ведь собирают в разное время. Эти вот надо брать, когда мороз и снежный покров установятся. Я варежками-то верхний снежок сгребла, а дальше уж деревянной лопаткой… ну, и руками тоже… магией-то нельзя…

– Да, знаю. Мне уж Лёнка объяснила, что и к пище, и к травам, вы волшебство не применяете, – поддакнул ей Вик. После момента единения – переплетенных пальцев и теплых пожатий все вдруг стало простым и ясным. И ком в горле пропал, и скованность движений исчезла.

А потом он надел варежки на согретые им пальцы и подхватил девушку под локоток:

– Пойдем в деревню вместе? Я тебя до дома провожу? – и, получив в ответ не только согласный кивок, но и улыбку с лучезарным взглядом, захотел вдруг подхватить ее на руки… и кружить так, кружить! Но этот свой порыв он, конечно же, остановил, и степенно пошел рядом, примеряясь к менее скорому шагу.

А дальше все было куда как неплохо – идя по дороге они по-простому болтали, а когда вспоминали историю про Ли и маленького орка, то и весело смеялись. Так и прошли они, довольные друг другом, вдоль по единственной улице хутора, обогнули уступ отрога и приблизились к деревне.