Сага о Первом всаднике. Время проснуться дракону. Книга 2

Но здесь их радостному общению пришел конец – из-за забора первого же дома к ним вышел здоровый, как и все они тут, полосатый котище. Недовольно дергая хвостом, котяра втиснулся между ними и стал толкаться толстым задом в сапог Вика, вынуждая его отодвинуться и выпустить руку Эль.

Впрочем, девушка наглых поползновений кота не заметила. А как только Вик вынужденно выпустил ее локоток, еще и наклонилась, принявшись оглаживать засранца. Приговаривая при этом:

– Кто у нас тут нашелся? Кто такой милый да красивый?

« – И какую такую красоту она увидала на этой наглой толстой морде? Вот радости – нашелся! Да и потерялся бы совсем – не беда!», – думал Вик, ловя на себе ответный злобный взгляд.

Так и пошли дальше – они с Эль, теперь не под ручку, а на расстоянии в два локтя, и посередине кот, расстояние это уменьшать не позволяющий.

А направлялись они, как оказалось, не в Родовую башню, а к дому, где жили родители Эль.

Когда они, все вместе, подошли, то в открытую калитку стал виден обширный двор и отец девушки, колющий дрова. Стоило им остановиться в створах, как он оставил топор и, накинув тулуп на разгоряченное тело, подошел к ним.

Поздоровались за руку, как и положено двум взрослым, неплохо знакомым мужчинам. И Альен стал звать Вика в гости. Но, приметив злобные взгляды кота, принц решил пока не принимать приглашение, хотя было и жалко того лишнего часика, что он мог бы провести с Эльмери.

А девушка, как и ни видя отвратного поведения питомца, чуть посокрушавшись над его отказом, с улыбкой поблагодарила за помощь и, подхватив корзину, пошла в дом. Толстый скот, бросив на «поверженного врага» высокомерный взгляд, гордо прошествовал за ней.

Альен, как ни странно, негостеприимное поведение кота приметил, и стоило парочке скрыться в дверях дома, сочувственно спросил Вика:

– Что, Гаврюшка уже начал тебя отваживать?

– Да. С чего бы это? Я ничего такого ему не делал, да и вообще, никогда в плохом отношении к животным замечен не был!

– Коты волшебниц, как бы и не совсем животные уже… но, в общем-то, они себя так всегда ведут с теми, кто со стороны приходит, и внимание их хозяек на себя переманить хочет. Ревнивые они, жуть! А мужчинам, что ухаживать пытаются – хуже всех приходиться. Они таких совершенно не терпят!

– И как долго это будет продолжаться? Рыжий-то, госпожи Руит, вроде на тебя не кидается…

– Ха! Это сейчас мы с Барсентием лучшие корешки, а вот до свадьбы именно что – кидался! Но потом ничего, наладилось. После венчания-то, дней через пять, пошла его злоба на убыль. Да так, собственно, у всех, как я знаю…

Возвращаясь домой после разговора с Альеном, Вик терзался странными сомнениями. С одной стороны весь этот разговор об умиротворении котов после свадьбы… был как бы вполне познавателен. Да и параллельные ему мысли о женитьбе вообще, никакого негативного подтекста в себе не несли. Но вот стоило эти самые женитьбенные помыслы приложить к себе, как они уже приобретали какой-то оттенок нереальности и подспудной раздражительности. Да что там думать? Они воспринимались просто смехотворными! Ха! Ему жениться? В двадцать пять зим? Когда впереди предсказанное рождение прямого наследника у Рича, что для него, соответственно, означает полную свободу?! Не-ет, он по своей воле от нее никогда не откажется!

Но, с другой стороны, стоило ему представить, как он уезжает из Долины, а Эль остается здесь, одна… его сразу же накрывали тоска и обреченность. И все открывающиеся впереди просторы, что должны будут лечь под копыта его Здрава после появления на свет маленького принца, затягивало туманом. И они вдруг становились блеклыми и невзрачными, совершенно переставая его привлекать. А уж если подумать, что на его месте, в смысле возле девушки, однажды окажется другой, то тут уже им начинало завладевать сносящее мозги бешенство! Ну, а как иначе?

И, так и не дойдя до дома, Вик еще долго вышагивал по кругу мозаичной площади, мысленно кидаясь из крайности в крайность. То представляя Эль в объятиях другого мужчины и трясясь от злости, то вдруг успокаиваясь и разглядывая в своем воображение далекие страны и города, куда он отправится, приобретя долгожданную свободу. И неведомо ему было, что Судьба давно уж решила все за него. А переложив ответственность за королевство на хрупкие плечики еще не родившегося племянника, он должен будет взвалить на свои плечи еще более тяжкий груз – ответственность за весь Мир.

***

Льнянка вышла за деревню и побрела дальше – к дубраве фатов.

Последнее время она ходила туда часто. А что ей еще оставалось делать? Вик практически выздоровел и в ее помощи больше не нуждался. Магические занятия с Лионом после того случая в банях, естественно, прекратились. Да и все их отношения – тоже.

Парень, конечно, недели две еще побегал за ней. Сначала чуть не плача он извинялся и пытался внушить, что если она его простит, то тут же сразу у них любовь неземная и случится. Затем стал вразумлять – дескать, она поняла его не правильно и, что если не дура, то позволит им начать все с начала. А потом, истратив терпение, и злиться принялся, обзывая ее эгоисткой…. и крича, что она недостойна и его, такого прекрасного, и той любви, которую он к ней испытывал. Было горько и больно…

Но и это давно уж закончилось, и теперь бродил он где-то, стараясь с Лёной лишний раз и не пересекаться.

С девушками, с которыми она неплохо сошлась в последнее время, общение все больше тоже было урывками. Они сразу после утренней трапезы или на самый верх башни, где располагалась магическая мастерская, поднимались, или в комнату за кухней, где травы хранились, удалялись, или, вообще, из дома к госпоже Риве уходили. И так каждый день!

А напрашиваться с ними Льняна не решалась. Это ж один раз стоит только услышать: « – Ты кто такая, чтоб магию с самими волшебницами Дола познавать?!». После такого и вовсе, пожалуй, жизнь в тягость покажется… Так что, делая вид, что по самую макушку в делах и, придав лицу озабоченное выражение, Лёнка старалась исчезнуть из дома.

Ну, а ее новоявленные дружки-приятельницы, как только снег устоялся, свое время все больше на склонах за деревней проводить стали. А с ними весело с горок кататься целыми днями Льнянке хмурое настроение не позволяло.

Вот и получалось, что кроме как к Ляльке ей и пойти-то было некуда.

С ее женишком пурпурнопатлатым девушка вроде тоже общий язык нашла. Ничего так, общительный парнишка оказался. Изъяснялись, конечно, они в основном жестами, да еще палочкой на снегу он значки разные ей рисовал. Только вот получалось, если она его понимала правильно, то… фаты зимою все больше спят, а она, дурища, все ходит и своими воплями их будит…

Но Лялька – подружка хорошая, сразу начинала на него гневно верещать и кулачками махать. Защищала Льнянку от приятеля, значит. А потом, вдрызг разругавшись с парнем, принималась слушать подругины жалобы. Сама при этом головой качала и по щеке Лёнку ладошкой гладила. А девушке большего-то и не надо было – чтоб выслушал кто, да пожалел – и все!

Вот и сегодня, поддувая морозным ветром себе под ноги и расчищая тропу, продвигалась Лёна к дубовой роще – за очередной порцией сочувствия.

– Лялюшка! – заголосила она, встав как обычно посреди высоких деревьев.

Почти сразу с верхних веток одного из дубов посыпался снег и через мгновение из сверкающей пыли вынырнула розовая стрекоза… а за ней и фиолетовая…

« – Ох, щас сначала мы с ним поругаемся, затем – они с Лялькой, и только потом сможем поговорить…», – обреченно подумала девушка, зная уже наперед, как будут развиваться события.

Но сегодня все сложилось не так. Ляля, приметив своего кавалера, долететь до подруги и начать скандалить ему не дала. А прямо на полпути развернулась и выдала в его сторону свистящую гневную тираду. Тот поменживался малость, что-то жалобно пискнул и подался обратно – наверх.

Пронаблюдав эту сцену, Льнянка почувствовала себя еще хуже – ко всем имеющимся горестям в душе прибавились еще и сочувствие к парню, и боязнь за нарушаемые ею отношения парочки, и стыд за собственную навязчивость.

Так что, когда феечка подлетела к девушке, та лишь послала ей воздушный поцелуй и пошла с поляны. Лялька пыталась ее нагнать, но Лёна ей не позволила – подобрав юбки, кинулась бежать, незнамо в какую сторону.

Как долго и куда она бежит, заполошные мысли ей приметить не позволили. Пришла в себя она, когда поняла, что морозец неслабо так грызет щеки, а нос заледенел настолько, что если щелкнуть по нему, то он точно отвалиться. Оказалось – она рыдает вовсю, а сама стоит над замерзшим озером уже в соседней долине.

Впрочем, не так уж далеко она и ушла. К этому озеру с деревенскими ребятами она приходила не раз – тут пути-то чуть дальше, чем до орочьего хутора… только в другую сторону. Так что, когда лед на озере устоялся, ребятня стала наведываться сюда, чтоб на парных полозьях кататься. Их одних, конечно, никто в соседнюю долину не отпускал, вот и тащили они Льнянку с собой, когда никто из старших родственников идти с ними не соглашался.

Переступив снежный нанос, девушка вышла на лед. Замерзшая поверхность озера от толщи холодной воды казалась темной, лишь редкие белые разводы, толи трещин перемерзших, толи наслоений каких, пересекались в ней, да легкая поземка низкими завихрениями по ее глади кружила. Лёна, вспомнив веселые развлечения с ребятами, оттолкнулась одной ногой и проехалась. Оно, конечно, в войлочных валенках не то, что на бронзовых полозьях – далеко не укатишься. Но раз уж забралась в такую даль, а заняться-то нечем…

И тут, прямо под своими ногами, приметила девушка мимолетное движение. Стало не по себе от скользнувшего вновь… чего-то. Виден был только светлый размытый силуэт толи рыбины большой, толи, какого животного. Льнянка внутренне собралась и заставила уняться вдруг возникшую в голове панику. Чей не девчонка-селянка дремучая, а волшебница. Что ей будет?

Понукая себя, девушка присела на лед и стала всматриваться в черную глубину, ловя взглядом мелькание светлого силуэта. И тут, вдруг, прямо на уровне ее лица, ко льду с той стороны… прижалось такое же – человеческое, ну, или эльфийское, вполне обычное личико. Бледное, даже слегка голубоватое, оно улыбалось синюшными губами, а волосы – как настоящие Льнянкины, белые с зеленцой, расплывались вокруг него звездочкой.

« – Это ж… это ж… наяда!»

Толи духи воды, толи отражение кого-то из другого Мира, они иногда, вот также неожиданно, возникали в воде, и никто не знал, откуда они беруться и что из себя представляют. Крестьяне, те вообще, считали наяд вернувшимися в Мир душами утопленников и боялись жутко, хотя каких-то злокозненных действий с их стороны не было замечено ни разу.

Скорее всего, селяне путали их с водявами, по дремучести своей сваливая все неизведанное и непонятное в одну кучу. А эти-то – да, и путников в омут заманивали, и детей с берегов таскали, и людей по ночам пугать любили. Только они, в отличие от наяд, облик до времени имели совсем человеческий. А иначе кто на их зов пойдет? Какой малец страшной тете с белым лицом ручку протянет? И только, как писали в умных книгах, вкусив человеческой крови, они истинный свой вид и принимали – смердеть начинали тиной и разложением, зубы острые показывали да запавшие мертвые глаза.

Здесь же, в Долине, в таинственном водяном народе видели дальнюю родню фатов. В общем-то, только потому, что те, порхая летом в жару над озером, любили выманивать этих существ на поверхность. Так что и эту версию, как думалось девушке, можно было считать только вероятной. Потому что никому из ныне живущих, не только с наядами, но и с теми же фатами, как известно, пообщаться так не разу и не удалось. Кроме нее самой, конечно…

И вот, пожалуйста, самая настоящая наяда, опять же на нее – Льнянку, сейчас смотрит из воды, и скрываться не собирается.

А меж тем удивительное создание приложило ладонь ко льду с той, своей, стороны и девушка, машинально сняв варежку, ответила тем же. Когда их ладони совпали, эльфийка услышала голос, зазвучавший в ее голове:

« – Чудо, разотри нос снегом, а то отморозишь!» – и задорный смешок. А соответственно ему на лице подо льдом губы из простой улыбки растянулись шире, как если бы из них уже вырывался настоящий смех.

– Это я чудо?! – недоуменно протянула Лёна.

« – Ты, малышка, ты! Три нос, живо!»

– А ты кто? Наяда? – спросила девушка, а сама, так же машинально, как давеча приложила ладонь ко льду, подхватила пригоршню снежной крупки, принесенной поземкой, и приложила к лицу.

Создание на вопрос, почему-то, не ответило, а только насмешливо посмотрело на нее. Немного поразмыслив, Льнянка вернула ладонь на место.

« – Умная малышка!» – тут же в голове раздался одобрительный голос.

– Ты кто? – еще раз спросила водяное создание девушка.

« – Дыхание воды… это я, а мы – это мы…»

– Понятно… – кивнула Лёнка в ответ, хотя, в общем-то, ничего так и не поняла.

– А почему я чудо? – вернулась она к первому вопросу.

« – Красавица, умница, кровь и магия в тебе разные… даже наша… потому и Чудо…», – ответила Дыхание воды.

– Как ваша… – было начала задавать следующий вопрос девушка, но наяда ее перебила:

« – Выпей теплого и иди … туда…» – указала она другой рукой.

Льнянка посмотрела, куда ей указали, а когда повернулась обратно, то под ней уже никого не было – только черная вода.

– Как так?! – разочарованно вскрикнула девушка и, подхватившись с места, забегала кругами по льду.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.