Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

– Все равно, получается, что нас используют, а потом кидают на эту дорогу Вечности, – пробурчал я, – Мне не хотелось бы попасть на эту дорогу, чтобы достичь своей цели и получить вожделенный покой. Они, получается, играют нами.

– Не все так просто, Таборчи. Ты молод и тебе выпала судьба, чтобы постичь этот мир и помочь людям. Помогая людям, ты помогаешь их душам, помогая душам, ты помогаешь себе вырасти духовно, чтобы поднять на высшую ступень своего развития. Все мы здесь для того, чтобы учиться, а учиться мы должны на протяжении всей жизни, от начала и до конца. Вечна душа человека и далека его дорога в Вечности!

Я внимательно смотрел на него и, как губка, впитывал в свое сознание все то, что слышал, но весь смысл и всю глубину слов услышанного осознать было не в моих силах.

– Душа одного не похожа на душу другого, она является индивидуальной особенностью каждого из нас, как сущность нашего «я», со своим анализом, восприятием, и, конечно же, накоплением определенных познаний. Душа – это бесплотное существо, остающееся после смерти тела человека. Этот мир Вселенной принято называть тонким. Он существует параллельно нашему. Но почему видеть его мы можем лишь после смерти? Возможно, потому, что частота колебаний тонкого мира гораздо выше, чем у мира материального.

Я внимательно прислушивался к учителю, запоминая каждое слово, произнесенное им, и смысл, который, эти слова в себе несли. И все же я не мог смириться с тем, что наши души идут по дороге Вечности. Вечность – бесконечное, никогда не кончающееся бытие, существование без малейшего перерыва. Я вздохнул и молча, продолжил путь. Мы иногда не шли, а плыли, не касаясь поверхности. Бесконечность Вселенной подразумевает, что она должна быть бесконечна не только в пространстве, но и во времени, а значит, иметь бесчисленное количество звезд.

– Что такое Вечность?

– Трудно объяснить, что такое Вечность, – задумчиво проговорил Нумлаха, – Осознать понятие вечности человеку весьма трудно, да и почти, наверное, невозможно. Но осознавшие это становятся святыми, ибо с позиции Вечности все земные проблемы становятся мелочью. Человек должен осознать, что он вечен, и решать все проблемы с позиции вечности.

– Души наши вечны? – задал я вопрос, зная на него ответ.

– Что такое тогда земная жизнь человека? Это один короткий миг в жизни человеческой души! Душа по своей природе вечна, как вечен Великий Разум.

– Вечный вопрос и нет ответа. Нет ни начала, ни конца не продолжения. Не подлежит ни времени и не движению. Неразделимый акт, познавший сущность! – вздохнул я, задумавшись над этим вечным вопросом. И снова возникли из уголков памяти стихи малоизвестного поэта Александра Карпенко:

– Я спросил тогда у игроков,Что такое вечность – и услышал:Вечность – это море облаков.Вечность – раздвижная наша крыша.

Рядом двигались души. В них не было жизни. Они как безропотные существа просто плыли по течению. Шли, чувствуя, что впереди глубокая пропасть. Оказавшись возле пропасти, многие из них пытались повернуть назад, но поток людей неизбежно захватывал и затягивал их вперед. Те, которые падали, хватались за других, а те, в свою очередь за следующих. Создавалось впечатление, что они тянут друг друга в вечность забвения. Пока я шел, вспомнил Бальмонта:

– Бесчувственно Великое Ничто,Земля и небо – свод немого храма.Я тихо сплю, – я тот же и никто,Моя душа – воздушность фимиама.

– А здесь потерянной души нет, случайно? – спросил я, рассматривая уже внимательно колыхающиеся тени.

– Здесь ее не будет. Это души, потерявшие жизненную энергию. Если бы у них она была, то они бы светились. Нет здесь ее. Потерянная душа находится в другом месте. Нам с тобой придется пройти еще несколько таких дорог, по которым идут души. И встретишься и с монстрами, и духами, и богами, и ангелами.

– А сюда все души попадают, когда люди умирает?

– Нет. Это души обреченных.

– Обреченных? И на что их обрекли? Неужели так много душ обреченных сюда попадает?

– Их обрекли на вечное движение во тьме. Когда приходит время, они переходят в другой мир. В основном здесь души, кто был не в гармонии со своим «я».

– Как это?

– Когда человек делает одно, а думает другое. Например, он говорит тебе, что рад твоим достижениям, а в душе проклинает и желает зла.

– И какие еще души сюда попадают?

– Все, которые причинили зло на Земле. Мир бесконечен. Ничтожен лишь человек.

Я видел, как некоторые души проваливались вниз, летя в пропасть все с той же бессмысленной улыбкой, с которой они шли по дороге. Некоторые стремились забраться в гору, сдирая руки в кровь и падая вниз. И после падения они поднимались, шатаясь, и лезли вновь вверх – к вершине. Я страшился черного мира тьмы, но и белый свет дня был мне чужим. Я был одинок в ней, хотя меня окружали близкие люди. Меня всегда посещало какое-то необъяснимое чувство отстраненности от мира людей. Мне казалось, что я участвую в какой-то пьесе, в сновидении, в котором меня не ожидает настоящий риск; я могу управлять людьми, создавать мир, где близкие живут по моему сценарию. Странно, но это ощущение нереальности поддерживало меня, наполняло беззаботностью и мне не приходило в голову – тогда – что вызвано оно могло быть Великим Разумом или Великим Злом.

– Почему?

– Ведь люди не так добры, как хотят казаться на самом деле.

– Но, ты говорил, что не все такие, – сказал я, рассматривая свои руки, словно хотел взглядом прожечь их, – Неужели, нет праведных?

– Как бы, это ни было горько, мы не можем читать чужие мысли, проникать в них. Человек – загадка. Я не могу прочитать то, что сейчас ты думаешь, а ты не сможешь проникнуть в мой разум. Поэтому, судить о человеке, как о святом, сложно. Только Великому Разуму под силу это. Бывает, что за добрыми делами, скрывается зло, – Нумлаха остановился и процитировал Омара Хайяма:

– Мы источник веселья и скорби рудник,Мы вместилище скверны и чистый родник.Человек, словно в зеркале мир, – многолик,Он ничтожен – и он же безмерно велик…

– Значит, снова я прихожу к тому, что нами управляют боги, – вздохнул я, и посмотрел на поток душ, плывущих по дороге Вечности.

– Мы сами боги! И ты скоро сам в этом убедишься, – сказал Нумлаха, – Я, как и говорил, что мы пришли в этот мир учиться. Учиться друг у друга. Даже зло, которое здесь на Земле, одно из тех знаний, что нужно нам во Вселенной. Мы собираем информацию, развиваемся и подпитываемся. Если ты справишься, то ты вновь станешь Богом, который будет управлять людьми, Землей, планетой. – Нумлаха бросил на меня проницательный взгляд, чтобы убедиться, что я слежу за ходом его мыслей.

– Понял, – ответил я, – Я знаю, что каждый человек является уникальной, незаменимой частью Вселенной и находится с ней в постоянной обратной связи. Именно поэтому, когда идет речь о гармонии со Вселенной, прежде всего, нужно подразумевать гармонию человека с самим собой. Верно? – мысленно похвалил себя за красиво сказанные слова.

Я, несомненно, следил: все это казалось мне чем-то новым и в некотором роде непонятным. Я запутался в том, что говорил Нумлаха. То, что я человек, это я мог понять, но когда попытались поднять завесу над тем, что я Бог, меня совсем выбило из колеи. И я решил, что лучше промолчу и проанализирую информацию, просею через свой мозг. Нумлаха понял, что мне нужно поразмышлять над сказанным и оставил свои рассуждения до того, пока я не задам вопрос. Пока я рассуждал, то и не заметил, как оказался на краю бездны. Тут невидимая сила подтолкнула меня к этой зияющей дыре, мое тело затряслось, а разум приблизился к той грани, за которой нервы лопаются от ужаса.

«Снова испытания, – с ужасом и недовольством подумал я, – и сколько раз меня посетит страх ужаса? Когда все это закончится?»

Меня подняло в воздух, перевернуло и плавно поднесло к черной яме. Но, едва оторвавшись от земли, я ощутил, что меня сковал ужас, что тело вдруг стало свинцово-тяжелым и я стремглав лечу вниз, в темноту и пустоту. Посмотрев вниз, я увидел, что черная бездна расступается передо мной и когда ее играющие края были над моей головой, она сомкнулась и приняла меня в свое чрево. Чем глубже я падал, тем темнее становилось вокруг меня, а вокруг было все холодной, плотной и мокрой.

Дохнула ветром глубина земная,Пустыня скорби вспыхнула кругом,Багровым блеском чувства ослепляя…

Страх, испытанный мною в эти минуты, наверняка был бы еще острее, не предшествуй ему смутное ожидание опасности. Без особых на то оснований я все время находился настороже, и теперь это помогло мне. Что бы ни случилось, я ко всему был готов. И все же переход от неопределенных предчувствий к реальной угрозе оказался довольно резким. Сердце, казалось, сейчас разорвет мне грудь. Я падаю в себя и понимаю, что настало время попрощаться с жизнью. Пустота уходит от меня, и я лишь недовольно машу ей рукой. Кто там: друг или враг? Эта неизвестность заставляла тело непроизвольно дрожать от страха. Дыхание сбилось, на лбу проступили капельки пота. Мой ужас достиг абсолютного, невменяемого, страха, мне показалось, что я почувствовал стук лопаты и дождь земли, обрушившийся на меня.

«Как же страшно, – я нервно сглотнул, – Сколько еще можно падать?» – тьма всегда пробуждает все самые ужасные мысли.

Легкие судорожно втягивали и выталкивали воздух: глубже, чаще, глубже, чаще… а я все падал, падал и падал во тьму… до резкого глухого удара о дно. Я услышал этот глухой беззвучный удар, когда спина коснулась, как мне показалось дна могилы. Но, я упал в холодную, вязкую массу. Я застонал и тяжело заворочался, пытаясь вновь вернуть чувство собственного тела. Но ничего не получалось – я не мог даже пошевельнуть рукой. Тело казалось каким-то чужим и непослушным и словно бы отторгало собственную душу. Подняв голову, я наткнулся на черноту Вселенной. Темнота действовала на психику угнетающе. Казалось, она давит со всех сторон, пытаясь поглотить в себя мое «тело», и от нее уже невозможно убежать, скрыться. Страшное чувство безысходности охватило меня.

Сорвавшись в горную ложбину,Лежу на каменистом дне.Молчу. Гляжу на небо. Стыну.И синий выем виден мне.Я сознаю, что невозможноОпять взойти на высоту,И без надежд, но бестревожно,Я нити грез в узор плету.

Поднялся и непонимающим взором огляделся вокруг. Я стоял на желеобразной массе янтарного цвета с оранжевыми разводами, которая светилась. Она была везде. Сначала я уловил запах, первыми всегда приходят запахи. Я явственно чувствовал отвратительный смрад, распространившийся вокруг. По всей видимости, источником запаха была эта непонятная жидкая масса, очень напоминающая слизь, которой были обильно измазаны стены, и полдна огромной ямы. Здесь явно, что-то было не так. Чертовски не так. Мне даже показалось, что моя одежда тоже была пропитана нечистотами. Если уж говорить об одежде, то она тоже была прозрачной. Было такое чувство, что я надел на себя целлофан. Масса, сотрясаясь и подрагивая, увеличивалась в размерах. Эти конвульсии сопровождались громким пыхтением. По коже пробежал холодок, и я попытался отойти подальше от мерзких созданий, пялящихся на меня из темноты, казалось, что еще немного, и они набросятся и сожрут заживо. В голове тут же возник образ собственного обглоданного тела.

Но кто поймет? И кто услышит?Я в темной пропасти забыт.…А я, как сдавленный тисками,Прикован к каменному днуИ с перебитыми рукамиВ оцепенении тону.

В воздухе пахло смертью. В моих глазах был ужас… Застыв на месте, я не мог пошевелить и пальцем. Янтарная масса, сокращаясь и растягиваясь, образовывали щупальца, которые пытались обхватить меня. Другая часть двигалась по направлению ко мне, опиралась на эти щупальца. И вот теперь я видел четко щупальца. Вернее, это были мягкие, покрытые слизью трубчатые отростки желтовато-белого цвета. Их было пять, не толще карандаша, они начинались от желеобразного существа, освещенные своим светом, и скрывались где-то за углом темного пространства. Паника стала перерастать в ужас, буквально валивший с ног. В голове пронеслась вереница мыслей: «Где я? Для чего? Что от меня нужно? Что можно сделать в сложившейся ситуации!?» Не находя ответа ни на один из вопросов, я, напрягая память, стал пытаться вспомнить хоть что-то из практических занятий во время прогулок по потустороннему миру с Нумлахой.

«Это безумие, – горько подумал я. Нумлаха как-то сказал, что „какая-то часть меня действительно умрет“, если я прыгну, но не смогу долететь до выступа или удержаться на нем. – Соберись!, – скомандовал я себе. – Чего ты раскис?»

Мне страшно здесь, и так темно, и сыро,Здесь только гниль, одна лишь пустота.А помнишь ты, как хорошо нам было?Ну а теперь, я попал сюда.

Я затих, оцепенев от ужаса и отвращения. Пытался бороться со своим страхом, но он окутывала меня так же, как эта липкая масса, тянущаяся своими щупальцами ко мне. Всем своим видом эта безжизненная структура, которая окружала меня, указывала на пустоту. Пустота – слишком абстрактное понятие. Так же, как дружба, любовь и смерть. Их нельзя представить. И невозможно понять. Было такое чувство, что эта масса с интересом наблюдала за мной, и все движения были медленными, словно растягивала свое удовольствие. Я начал себя успокаивать, чтобы взять в руки свой страх и подавить его, пока он не вырос до больших масштабов.

– Тихо, тихо! – передо мной появился Нумлаха, держа палец возле губ, – Вздохни глубоко и отпусти свой страх. Я тебе говорил, что нужно учиться бороться со страхом.

– Легко сказать, – ответил я шепотом, – Что мне делать?

– Не торопись и никогда не торопи события, – он спустился еще ниже, чуть ли не касаясь этой янтарной массы, – Будем учиться летать.

– Летать? – с удивлением переспросил я, – Но, я умею летать

– Учиться управлять своим сознанием, и своей душой. Когда я был молод, тоже имел свои страхи, которых принято бояться. Сначала вздохни глубоко и выдохни.

– Но, – протянул я, и посмотрел на желе.

Было такое чувство, что мои ноги увязли в нем. А щупальца медленно, словно смакую мгновения, ползли. Щупальца жили своей жизнью, они нервно подрагивали и мало того – они медленно перемещались и одновременно росли, оставаясь при этом неизменного диаметра. Неожиданно на моих глазах все пять щупалец судорожно задрожали, словно в экстазе, это продолжалось несколько секунд и стали набирать скорость, чтобы присосаться к моей душе.

– Они засасывают меня.

– Повторяй все, что я скажу. Ты же не хочешь здесь остаться навеки?

Я мотнул головой и стал делать то, что говорил Нумлаха. Сосредоточился и стал управлять своим телом. Мысленно стал себе говорить, что все хорошо, пытаясь приподняться и медленно взлететь. Вначале было сложно выдернуть свое тело из вязких неприятных на ощупь массы. Когда я был занять своими делами, то мои ноги оторвались от желе, и я повис над ним.

– Не торопись. Эта масса не любит резких движений. Тут же скрутит и поглотит тебя. Теперь медленно поднимайся. Вспомни уроки наших полетов.

Тут вспомнил, как учил меня мой друг Татуко. Мы же не раз это проделывали с ним, когда он посвящал в тайны потустороннего мира. И я стал мысленно управлять собой. Чтобы начать движение, находясь в астральном теле, не думайте о том, что вы делаете, просто перемещайтесь туда, куда вам надо, и все. Вы должны волевым усилием начать движение, менять направление и останавливаться. Я мягко оттолкнулся, осторожно подвигал руками и ногами. Движения выполнялись сравнительно легко, и я, раскинув руки, как крылья, стал свободно парить в безвоздушном пространстве высоко над желеобразной массой. Когда я уже находился на безопасном расстоянии, быстро вылетел из этой черной дыры.

– Фу-у! – выдохнул я, – Что за это тварь? – спросил я, когда увидел все еще двигающиеся по дороге Вечности бесчувственные души.

– Это Поглотитель Страха. Он питается ими. Чем больше страха, тем сильнее становится. Как только завершит свое дело, то душа вылетает на другой уровень.

– Он, что мог меня поглотить?

– А ты как думал? – улыбнулся Нумлаха, – Ты думал, что только простые души попадают?

– Но, я же живой! – удивился я тому, что сюда могут попасть и живые души.

– Ну и что, что живой! Он чувствует страх и питается. И ему плевать живая субстанция или нет. Если в тебе сидит страх, он будет высасывать его из тебя вечность. А это значит, твое тело умрет на земле.

– Зачем нам страх? Почему этот страх нас охватывает?

– Это защитная реакция на происходящее, на которое мы не можем дать вразумительный ответ. Так происходит со всеми нами. Мы боимся неизвестного. Однако нам нужен этот страх. Страх толкает нас к действиям в тех случаях, когда без него мы вели бы себя пассивно, встретившись с теми, кто хочет нас уничтожить. Мы защищаем себя, либо бежим, чтобы сохранить свою жизнь. Страх дает нам силу тогда, когда мы больше всего нуждаемся в ней. Он не только помогает нам взять себя в руки, но и не дает проявиться склонности к пассивности.

Меня передернуло, и я теперь старался слишком не погружаться в свои мысли. Мне больше не хотелось попадать в такие ямы, где поджидают тебя всякие мерзкие существа. И снова вспомнил Бальмонта. Это был мой любимый поэт, и я мог каждый раз цитировать его стихи. И на этот раз мысленно прочитал отрывок из его стихотворения:

– Все смешалось в сомкнувшейся мгле.Я мечтал – да, как все – о святыне.И как труп я покоюсь донынеНа избитой шагами земле.

– И много еще таких поглотителей страха? – спросил я, пододвинувшись поближе к Нумлахе.

– Хватает их здесь, – улыбнулся Нумлаха, – старайся учиться управлять своими эмоциями. Тебе же, – он повернулся ко мне, – скоро одному придется летать в этой Вселенной. Знаешь, сколько тебе придется встречаться с такими монстрами. На твой век их хватит. Не будешь хладнокровен, то навек останешься здесь влачить свое существование. А твоя задача – вытаскивать живые души.

Нумлаха всегда улыбался, когда что-то объяснял мне. То ли у него была такая натура, то ли он хотел этим поддержать меня. Нумлаха поплыл дальше, я глубоко вздохнул от того, что на мне будет большая ответственность за потерянные души. Я вновь посмотрел на движущуюся толпу. Вспомнился Данте Алигьери, который побывал здесь и оставил после себя произведение. И я верю, что он здесь побывал, потому что настолько фактурно и ярко описать сцены Преисподней мог только тот, кто был. Шаманы передавали о своих путешествиях устно в виде легенд, мифов, баллад и письменных записей нет. Из всех путевых заметок, оставленных людьми, побывавшими в загробном мире, «Божественная комедия» является, пожалуй, самым подробным и исчерпывающим документом. Данте совершил свое путешествие, когда ему было 35 лет, я на пять лет был моложе. Но, в ученики к шаману приходят в 14 лет, когда у подростка начинается переходный возраст. Сами же полеты в потусторонний мир они начинают в этом же возрасте, что и Данте.

«Божественная комедия» – это не только путеводитель по огромному загробному миру, но и путеводитель в мир души, которая включает и инфернальный пласт и божественный. Эпичный. Символичный. Прекрасный и ужасный. Произведение его несет в себе огромный смысл, каждая строчка имеет свое значение, которое не так просто, как может показаться на первый взгляд. Перед человеком резко и остро встают вопросы бытия и небытия. Тут задумываешься поневоле о смерти, о Боге, о предназначении своего «эго» в огромном мире, о нужности твоего личного существования человечеству. Данте дает ответы на невыносимые вопросы, показывает структуру мира по ту сторону нашего реального восприятия.

– И смертный час для них недостижим,И эта жизнь настолько нестерпима,Что все другое было б легче им.Их словно гонит и теснит к волнам,Как может показаться издалека.

Мне хотелось спросить, долго ли мы будем двигаться с этой толпой, как Нумлаха остановился и посмотрел на меня.

– Сейчас мы будем подниматься над толпой, чтобы свернуть с их тропы. Будь осторожен, там есть такие же ямы, в какую ты попал ранее. Но, в тех ямах сидят сущности пострашнее, чем Поглотитель Страха.

– И кто там сидит?

– Разные. Одни поглощают зло, которое сидит в душах. Вторые питаются ненавистью. Другие высасывают информацию с тебя.

– Почему из меня? – хотел возмутиться я, такому сравнению. Но, увидев, что Нумлаха совсем не смотрит в мою сторону, а оглядывает обзор, замолчал.

– Необязательно из тебя, а из души, которая случайно залетела к нему. Вот наша задача и заключается в этом, чтобы не дать живой душе увязнуть здесь, раньше своего срока, – ответил он, а потом поманил меня.

Я поднялся и увидел, что подо мной тянутся серые нити, которые связывали толпу. Нити тянулись от одной души к другой. Тут увидел, что некоторые души очень сильно опутаны серыми нитями, и от них тянутся такие же нити к другим. У некоторых душ было много черных нитей. Вот почему, они не могли пересечь границу дороги, или повернуть назад, подумал я.

– Что за нити их опутывают? – спросил я, рассматривая их более внимательно.

– Помнишь, я говорил о нитях, которые соединяются друг с другом, если даже они на больших расстояниях.

– Да! Припоминаю.

– Так вот. От каждого человека тянется нить, которая соединяется с другой душой. Весь мир получается, опутан, словно паутиной. Они вибрируют между собой, посылают импульсы. Когда тебе печально, значит, где-то страдает душа того, кто соединен с тобой. Если тебе больно, то значит, кто-то попал в беду. Но, ты не будешь знать о том человеке, который соединен с тобой. Ты делаешь добро, в то время твой напарник, совершает зло.

– Но, а я-то здесь причем? – я вновь был сильно удивлен, что остановился в изумлении. Он приводит примеры на мне.

– Ты здесь, конечно не причем. Но, твои мысли, посылаемые в пространство, совершают свое черное дело. Чем больше человек старается научиться управлять своими дурными мыслями, тем больше у него возможности, помочь другой душе избавиться от зла. Мы все связаны друг с другом невидимыми нитями. И каждый поступок будет отражаться на другом человеке. Представь, что с тобой связаны несколько тысяч нитей. И все нити вибрируют. Каждый человек думает о плохом и дурном, и ты как слабое звено принимаешь этот сигнал, впитывая весь негатив. Вот это зло начинает подтачивать твою слабую душу, и ты либо становишься преступником, либо сумасшедшим. А еще хуже – ты погибаешь. Но, к счастью, твоя душа очень сильна. Ты видишь черные нити?

– Вижу, – и в подтверждении своего слова кивнул головой.

– Это зло, которое сделали люди. Чем больше человек делает зла, тем больше сам запутывается в его черных нитях. Ведь зло, как и добро, возвращается к людям. Серые нити – это люди, которые старались быть нейтральными. Но, не всегда серые нити показывают это, иногда этот цвет говорит, что он находится между жизнью и смертью.

– Все понятно.

Пока он был в расположении отвечать на любые твои вопросы, то я все-таки решился спросить Нумлаху. Эта мысль мне не давала покоя, особенно после встречи с первым монстром. Как-никак я, все-таки пройдя второе испытание, должен был знать. Если здесь были монстры, то должно быть и оружие, которое можно применить на них. Я тут вспомнил компьютерные игры, где был воином, богом и героем. Мне так хотелось и тут проявить свои воинские способности. Я жил играми, и не знал, что может ждать меня в дальнейшем. Компьютерные игры! Год за годом компьютерные игры становятся все более реалистичнее и красочнее. Если еще несколько лет назад определенные компьютерные игры мы считали шедеврами в техническом исполнении, сейчас они уже не уступали настоящей реальности. Как я по ним сейчас скучал! Там я был богом, который управлял героем. Мог создавать оружие и броню и повышать их параметры в кузнице, при этом увеличивая урон и защиту своего героя. Большое обилие разных существ, масса возможностей и мест где можно найти приключения.

– А мы не будем сражаться с этими монстрами? – выпалил я, и сжал свои кулаки, вспоминая эту мерзкую жижу.

Если бы у меня было оружие, то я бы точно пригвоздил это существо. Я даже представил в руках автомат, который выплевывал в монстра целый магазин пуль. Автомат дергается в руках, рядом мелькают вспышки плазменных ружей. Вспышка, еще вспышка, и ближайшие монстры превращаются в красную кашу. А возле меня образовывается кучка обойм. Вспомнилось оружие «плазменный резак» из игры «Dead Space». Но, все же в игре я предпочитал меч, который никогда не подведет в бою. И все-таки в большинстве фэнтезийных миров меч – это далеко не оружие, это символ и инструмент для мести или воплощения других своих желаний, не всегда добрых и благородных. Меч лучше многих видов оружия позволяет реализовать преимущество в технике боя. Количество приемов, стоек, маневров с клинками намного выше, чем у топора, булавы и копья. Играть всегда предпочитаю за воинов. Нравится сила и ближний бой. Не люблю прятаться. И все же в памяти возник магический меч Данте из «Devil May Cry», напоминающий клеймору. Достался Данте в подарок от своего отца, Темного Лорда Спарды. Это тяжелый обоюдоострый меч, имеющий с одной стороны гарды человеческий череп, а с другой – рогатый череп демона, символизирующие обе ипостаси Данте – человека и демона.