Двуликие

– Попытайтесь, – хмыкнул Роберт. – Только вот говорят, в Мейфоре поселилась ведьма, которую вам до сих пор не удалось отыскать. Если уж вы с ней не справились, как же вы справитесь со мной?

Едва Роберт закончил, сбоку от него качнулось низкорослое дерево. Скрипнула ветка, и отчетливая тень проскользнула под ней и замерла в зарослях неподалеку. «Кто-то крупный. Олень, наверно», – обрадовался Роберт. Он прицелился.

– Почему в твоем списке нет сестры?

– А? – с досадой отозвался Роберт, опасаясь, как бы голос охотника не спугнул добычу.

Дант Гарс же специально говорил громко:

– Среди тех, кому ты собираешься мстить, ты назвал братьев, но не сестру.

– Да? Ну да. Тео и Сердон не были хорошими братьями. Я, конечно, понимаю, что они были старше меня, погодки, а я всего лишь мелкий неинтересный мальчишка. Я все это понимаю. Но обижаюсь. А с Карленной мы дружили в детстве, и она хорошо меня приняла, когда я вернулся в Мейфор.

По шуршанию в лесу стало понятно, что животное испугалось внезапного шума и убежало. Роберт, про себя обругав Данта Гарса, прекратил целиться.

– Впрочем, – продолжил он, припомнив, как утром застал сестренку за любезной беседой с Дантом Гарсом, – все может измениться. Если Карленна начнет поддерживать моих обидчиков, встанет на сторону тех, кому я хочу отомстить, то у меня не останется выбора, кроме как добавить ее в список. Но пока что это ни к чему.

Снова Роберт услышал шум в лесу. Принц притих и разобрал голоса охотников, которые, видимо, тоже преследовали того оленя. Роберт, все еще не опуская ружье, повернулся в сторону голосов. За деревьями он увидел старшего брата. Тео восседал на своем коне и оживленно втолковывал что-то охотникам. Солнечный свет рассеивался сквозь листву и падал на корону наследного принца, которая со смертью Джеральда сменится на настоящую королевскую корону.

«Хотел бы я быть на твоем месте», – промелькнуло в голове у Роберта, и он мысленно примерил обе короны – и наследного принца, и королевскую. Примерил он и королевские привилегии, почет, славу и, само собой разумеется, будущую королеву Аэлию.

«Веселишься, братец?»

Нарочно, чтобы подразнить Данта Гарса, Роберт направил ружье на Тео. Охотник подскочил, с силой выбил ружье из рук принца и что-то прокричал, но Роберт, увлеченный своими мыслями, даже не разобрал, что именно. Он рассмеялся:

– Я не так глуп, чтобы убивать братца на глазах у кучи охотников.

Сам себе Роберт все же признался, что мысли у него подобные были. Его трясло, но он не терял самообладания, потому что знал, что такое убийство не принесет пользы.

– Да ты просто мстительный мальчишка, обозленный на весь мир! – рассвирепел Дант Гарс.

– Нет, я зол не на весь мир, а на конкретных людей, которых назвал, – хладнокровно заметил принц. – И если с ними что-то случится, знайте, что это моя заслуга.

– А если что-то случится с тобой, то знай, что это моя заслуга.

– Тоже мне угроза, – фыркнул Роберт.

Он развернул коня, но едва успел тронуться, как почувствовал мощный толчок в плечо. Роберт попытался схватиться за что-нибудь, но не удержался в седле и повалился набок. Он коротко вскрикнул от резкой боли. Рукой, головой и частью спины он ударился об землю, нога застряла в стремени, и конь какое-то время волок принца по траве, пока не понял, что потерял всадника. Наконец конь остановился и виновато обернулся к Роберту. Принц высвободился. Нога ныла, он хотел встать, но любое движение причиняло боль, и Роберт, сдерживая невольно проступившие слезы, растянулся на земле.

На его крик примчались охотники, бывшие неподалеку.

– Упал, – пояснил им Дант Гарс. Он склонился над принцем и с тенью ухмылки уточнил: – Верно, Роберт?

– Верно, – пробормотал принц, понимая, что обвинения в сторону Данта Гарса ни к чему не приведут. Мало того что охотник пользовался расположением у короля, так он еще и мог возразить, что толкнул Роберта из-за того, что тот наставил ружье на наследного принца. Охотника объявили бы героем-защитником, а Роберта осудили бы. Лучше уж промолчать.

– Встать можешь? – спросили у него.

Роберт пошевелил ногой: боль не только не унялась, но стала сильнее. Решено было отправить пострадавшего принца в замок к лекарю. Останавливать из-за него охоту, впрочем, никто не стал.

Глава 42

Почерк убийцы

Старик, поглаживая лысую голову, склонился над письменным столом. С замиранием сердца он перебирал одно за другим письма и вчитывался в строки, дерзко критикующие убитого короля Грегора.

– Мерзавцы! Предатели! – потихоньку закипал Фергюс. Он читал письма, адресованные лорду Новелу, но кем они были написаны, пока определить не получалось. На нисьмах не стояло ни имени, ни подписи, ни печати. Ничего, что могло бы выдать человека, который открыто говорил, что король сошел с ума, и предлагал план убийства, совпавший с реальными обстоятельствами смерти Грегора.

«Король собирается издать возмутительный указ. Мы должны этому помешать. Грегор Таяльди, Анна Мельден и все, кто их поддерживает, – гнусные приспешники Мертвой Королевы!»

– Вот откуда это взялось, – усмехнулся старик, вспомнив, как давно мертвый арестант одарил его подобным оскорблением.

Фергюс дочитал переписку и, не теряя времени, принялся сопоставлять почерк из писем с почерками лордов Верховного Совета. Витиеватая манера письма лишний раз доказывала, что убийца – кто-то из высокородных членов Совета. И пора бы уже обрушить на него мощь инквизиции. Лицо старика раскраснелось от напряжения, на лбу и на шее выступили капельки пота. Он мысленно вычеркивал имена лордов, чей почерк не совпал с почерком убийцы, но вскоре список имен закончился, а убийца не нашелся. Фергюс растерянно посмотрел на письма и по второму кругу принялся сопоставлять почерки.

– Фергюс! – он услышал радостный голос.

Старик поднял голову и увидел Димира на пороге кабинета. Тот, как всегда, появился не вовремя. Инквизитор закрыл глаза, надеясь, что молодой король исчезнет, как видение, но, когда открыл их вновь, Димир уже сидел в кресле напротив.

– Фергюс, – улыбался король. – Не хотите вместе со мной навестить Маргарет? Она уже несколько дней сидит в поместье у реки, надо бы ее проведать.

Вместе с тем Димир вытянул шею и попытался заглянуть в бумаги Фергюса. Старик прикрыл их рукой.

– Я занят, – хмуро ответил инквизитор.

– Чем вы постоянно заняты? У вас всего-то три проблемы!

– Всего три проблемы? Как лихо ты ограничил круг моих обязанностей!

– Три наиболее важные проблемы, – едко исправился король и принялся перечислять: – Война с Калледионом, сбежавший повстанец и убийство моего отца.

– И с последней проблемой я уже почти расправился. Почти.

Фергюс вздохнул и убрал руку с писем. Димир тут же метнул к ним взгляд.

– Что это? – спросил король.

– Письма, которые писал убийца твоего отца. Но я не узнаю почерк. Знаешь что? У меня есть к тебе предложение, – от безысходности решил инквизитор. – Я хоть сейчас поеду с тобой к Маргарет, если найдешь, чей это почерк.

Димир округлил глаза. Он тут же подскочил к письмам и схватил одно из них. Пробежался взглядом по строкам. Фергюс не думал, что Димир действительно сможет помочь, и очень удивился, когда молодой король вдруг замер с письмом в руке.

– Что такое? – недоверчиво уточнил инквизитор. – Ты узнал почерк?

Димир едва заметно кивнул.

– Да, – рухнувшим голосом подтвердил он.

– Чей?! – инквизитор нетерпеливо потребовал ответ.

– Элор.

– Элор? Кто это?

– Элор, – повторил король, опуская письмо обратно на стол. – Моя невеста. Дочь лорда Карелла.

Фергюс ликовал. Наконец старик прикоснулся к разгадке, хоть и пришлось невольно разочаровать Димира.

– Уверен? – спросил инквизитор, чувствуя, как пересохло в горле.

– Да. Ее почерк.

Молодой король совсем поник, улыбка сошла с лица. Он поморгал и отвел взгляд в сторону, будто что-то вспоминая, потом вновь обратился к Фергюсу:

– И знаете, она давно мне не писала.

– Насколько давно? – насторожился старик, припоминая, что и он сам давно не видел лорда Карелла.

– Примерно с того момента, как сбежал Харео.

«Когда секретарь передал мне письма, – понял Фергюс. – Лорд Новел заметил пропажу и предупредил их».

– Отец и дочь последовали примеру Харео? – предположил старик.

Димир, не ответив, резко зашагал к выходу из кабинета. Он открыл дверь и окликнул секретаря.

– Лорда Карелла и его дочь ко мне! – приказал король. – И к Фергюсу. – Он обернулся на инквизитора.

«Верно», – молчаливым кивком головы подтвердил старик.

Глава 43

Откровение

Придворный лекарь осмотрел опухшую ногу Роберта и покачал головой. «Да я сам вижу, что все плохо», – рассердился принц и дернул ногой, о чем тут же пожалел.

– Вам пока нельзя ходить и резко двигаться. Тем более – садиться на лошадь. Вам нужен отдых, полный покой, – бодро рассказывал лекарь, смазывая ушиб чем-то неприятно холодным и обматывая ногу. – Это лечение. Каждый день нужно смазывать и перевязывать больное место.

– Ясно, – буркнул принц.

Когда лекарь ушел, Роберт устало откинулся на кровать. Он чувствовал беспомощность и был разгневан несправедливостью мира. Однако под вечер его настроение улучшилось: к Роберту пришла сестра, чтобы подбодрить его. Ее участие радовало Роберта, но еще больше радовало то, что компанию сестренке составила Аэлия. Хоть та казалась безучастной и делала вид, что утром между ней и принцем ничего особенного не происходило, он верил, что пришла она не только за компанию с подругой.

Девушки весь вечер развлекали Роберта, пока слуга не оповестил о начале ужина.

– Идешь? – спросила Карленна, с жалостью посмотрев на замотанную ногу.

Принц попытался встать, но острая боль пронзила голень. Роберт сдержал стон.

– Нет, – ответил он и поморщился: вряд ли кто-то позаботился о том, чтобы принести ужин ему в комнату.

Карленна, уловив мысли брата, вскочила с кровати.

– Попрошу, чтобы тебе принесли еду сюда, – пояснила принцесса и скрылась за дверью.

Роберт и Аэлия остались одни. Девушка поджала губы. Она стояла у двери, направив взгляд подальше от принца, и, видно, чувствовала неловкость из-за их внезапного уединения.

– Судьба наказала тебя за наглость, – язвительно проговорила она, когда ощутила на себе пристальный взгляд Роберта.

– Это не судьба, это Дант Гарс.

Аэлия изменилась в лице. Она села рядом с Робертом и уточнила:

– Это он тебя столкнул с лошади?

– Да.

– За что?

– За то, что терпеть меня не может.

– Неудивительно, ведь ты ведешь себя так…

– …Так, как считаю нужным, – оборвал девушку Роберт. – Был бы я скромным и благовоспитанным – на меня бы не обращали внимания. Мне же нужно обратное. Я хочу, чтобы король и некоторые другие люди ненавидели меня, боялись, раздражались и ничего не могли против меня сделать.

– Уже сделали, – хмыкнула Аэлия. – За что ты так ненавидишь Джеральда?

– Он поступил со мной несправедливо, и я хочу восстановить справедливость.

– Понятно. Ты собираешься мстить Данту Гарсу?

– Собираюсь. И не только ему.

На этом месте Роберт резко замолчал. Он раздумывал, стоит ли называть Аэлии имена прочих, кому он собирается мстить, тогда как среди них был ее муж.

– Кому еще? – настойчиво полюбопытствовала девушка. Роберт решился.

– Многим, – сказал он, глядя ей прямо в глаза и наблюдая за ее реакцией. – Тео, например.

Аэлия, на удивление спокойно, приняла ответ Роберта. Она лишь хмыкнула и сдержанно улыбнулась, и Роберт понял: ей все равно, что случится с мужем.

– Буду рада, если избавишь меня от него, – безразлично заметила Аэлия.

– Неужели тебя совершенно не волнует, что с ним будет?

– Не волнует.

– Почему?

– Если кратко: меня разлучили с человеком, которого я любила, и отдали человеку, которого я не люблю и который не любит и не собирается любить меня.

– Но ведь Тео наследный принц, – возразил Роберт. – Когда он займет трон, ты станешь королевой.

– Королевство – слишком малая плата за то счастье, что я потеряла.

– Понимаю, – кивнул Роберт.

Его и самого когда-то разлучили с привычным миром, теперь же этот мир потерял для него прежнее обаяние.

Когда принцесса вернулась и нарушила уединение Роберта и Аэлии, он не расстроился. Наоборот, чувствовал удовлетворение оттого, что за эти несколько минут общения добился от Аэлии большего, чем за все время после приезда в Мейфор.

Принесли обещанный ужин. Аэлия и Карленна ушли. В одиночестве Роберт поел и принялся готовиться ко сну. За окном окончательно стемнело, слуга задернул шторы и погасил свечи, мрак наполнил комнату принца. Роберт, морщась от боли, попытался найти положение, в котором покалеченная нога приносила бы ему наименьшие страдания, накрылся одеялом и закрыл глаза.

Скрипнула дверь. Тонкая полоска света из коридора упала на пол и тут же исчезла. Роберт открыл глаза и всмотрелся в темноту. Худая невысокая тень приблизилась к принцу.

– Тихо, это я, – прошептала тень.

– Ты? – уточнил Роберт.

– Я.

Перед ним стояла мейфорская ведьма. Та самая, которая освобождала пойманных ведьм, мысли о которой терзали короля и за которой охотился Дант Гарс. Она, как и Роберт, была посланницей Анны Мельден.

– Чего ты хочешь? – прошептал он.

– Хотела попросить тебя кое о чем, но ты теперь не в состоянии помочь мне, – сердито ответила ведьма.

– Это все Дант Гарс виноват, он меня толкнул.

– Потому что нечего перед ним представления устраивать. Ты должен вести себя осторожнее, если хочешь задержаться в Мейфоре. Последнее, что тебе стоит делать, это лезть к опасным людям.

– Я понял. Так зачем ты пришла?

– Чтобы убедиться, что ты все еще собираешься помогать мне и Анне.

– Конечно собираюсь!

– Хорошо. – В голосе ведьмы слышалось напряжение. – Нам повезло, что на этой неделе Дант Гарс был занят прочими делами, в том числе тобой, и не заполнил тюрьмы новыми пленницами. Но на следующей неделе он вернется к своим обязанностям, и тогда ты выпустишь пойманных им ведьм.

– Почему не ты?

– Меня тоже могут поймать, поэтому разделим опасность.

– Хорошо, я сделаю это, если к тому моменту буду в состоянии ходить.

– Никаких «если», – отрезала ведьма. – Ты это сделаешь.

– Хорошо, я это сделаю, – согласился Роберт и кивнул, хоть в темноте этого не было видно.

– Отлично. Я пойду. Не хочу, чтобы меня начали искать и нашли у тебя.

Судя по звукам, ведьма поднялась и зашагала к двери. Роберт тихо окликнул ее.

– Что? – шепотом поторопила ведьма.

– Мне тоже кое-что от тебя нужно.

– Говори.

– Ты… – Роберт замялся. – Ты можешь где-нибудь… как-нибудь достать яд?

– Яд? Зачем тебе яд?

– Надо.

– Зачем? – настаивала ведьма.

– Я должен отомстить.

– Кого ты собираешься отравить?

– Я не говорил, что собираюсь кого-то отравить.

– Тогда зачем тебе яд?

– По правде говоря, я еще не решил, что именно и с кем именно буду делать. Но, когда решу, хочу быть готовым.

Ведьма вздохнула.

– Ладно, я достану тебе яд. Но помни, что жизнь – не игра, Роберт. Смирись с этим и будь осторожен в Мейфоре, иначе в своей погибели будешь виноват только ты сам.

Глава 44

Цена информации

Рассветное солнце ласково касалось дороги, по которой мчались две кареты. В одной из них ехал Димир, в другой – Фергюс с Ником. Они ехали к Маргарет, которая уже несколько дней жила в уединении, но на полпути старик, сославшись на инквизиторские дела, пообещал прибыть чуть позже, и кареты разъехались в разные стороны.

Принц с облегчением проводил взглядом карету брата. Пусть Димир первым приедет к Маргарет и обсудит с ней неприятные события минувших дней – побег лорда Карелла, разрыв помолвки с его дочерью… Последнее время никому из королевской семьи не везло на любовном поприще. Карету тряхнуло, когда колеса въехали на покрытую пыльными кочками дорогу, и принц вцепился в ручку дверцы. Он отодвинул штору, и летнее солнце залило внутреннее убранство кареты.

– Так вы расскажете, куда мы едем? – спросил Ник у инквизитора.

– Наш друг попросил о срочной встрече, – пояснил старик.

– Тот самый?

– Да, тот самый, «друг Л.».

Ник понимающе кивнул и отвернулся к окну. Карета проезжала через долину, где река бледным шрамом разрывала цветущие луга, а впереди стоял густой лес. К нему и направилась карета. Вслед за ней скакали призраки, вечные сопровождающие инквизитора.

– Я хотел кое о чем поговорить с тобой, – старик отвлек Ника.

– Да?

Принц посмотрел на Фергюса и прочитал внезапную строгость в его лице.

– Помнишь розоволосую девушку, которая сбежала из таверны?

– Помню.

– Что я сказал насчет нее?

– Чтобы призраки ее не искали, – склонил голову принц.

При упоминании ведьмы Ник почувствовал, как его снова бросает в жар. Или виной тому летнее солнце? Он поправил светлый воротник рубахи – король настоял, чтобы сегодня младший брат не пугал сестру и обошелся без крысиной одежды призрака.

– И ты ее правда не искал? – Фергюс смотрел в окно, а не на принца, но даже без его взгляда Ник почувствовал всю тяжесть вопроса.

– Искал, – признался он.

– Не стоит больше этого делать.

– Почему? – повысил голос Ник. Ему хотелось кричать и спорить с инквизитором из-за собственного бессилия.

– Потому что ее свобода – это цена, которую мы платим, – спокойно объяснил Фергюс.

– Платим за что?

– Мы как-то говорили с тобой об этом: наш знакомый помогает нам не просто так. Эта девушка – его подруга, и он просил, чтобы инквизиция оставила ее в покое. Поэтому ты больше не будешь ее преследовать, мы договорились?

Ник не хотел отвечать. Девушка была как горизонт: сколько бы он к ней ни приближался, она всегда оставалась вдалеке. А инквизитор своими указами еще сильнее отдалял принца от цели.

– Договорились, – тихо ответил Ник.

– Вот и отлично, – властно кивнул инквизитор.

Карету вдруг повело, и принц почувствовал, как она накренилась. Он в последний момент схватился за поручень, чтобы не упасть, и выглянул в окно. Колесо кареты увязло в яме.

– Что там такое? – сердито спросил Фергюс, тоже отодвигая штору.

– Яма, – ответил Ник, и вдруг холодок прошел по его коже.

Очертания «ямы» были ему до боли знакомы и напоминали громадный куриный след. Чуть поодаль виднелся еще один. Два следа пересекали дорогу и устремлялись в лесную чащу, вокруг лежали поломанные ветки и мелкие деревья. Похоже, какой-то огромный зверь недавно бежал по лесу, сметая все на своем пути. Принцу на ум приходил лишь один вариант, кому могли принадлежать следы, и эта догадка пугала. Ник перевел взгляд на Фергюса, который тоже рассматривал округу. И судя по нахмуренному лицу, мысли инквизитора совпадали с мыслями принца.

– Три, два, один! – послышалось снаружи, и усилиями призраков карета вырвалась из ямы и покатила дальше.

Принц попытался заговорить об этом гигантском следе с Фергюсом.

– Не сейчас, Ник. – Инквизитор потер виски. – Надо сосредоточиться на предстоящей встрече.

Принц больше не стал тревожить старика. Остаток пути он молча рассматривал густой лес, который вскоре опять сменился полем. Только тогда Фергюс вновь оживился:

– Почти приехали.

За окном показался обрыв. Карета съехала по крутой дороге и уперлась в каменистый тупик. Там в тени нависающей скалы притаился всадник. При виде кареты в окружении призраков он спешился и вышел вперед. Ник узнал в нем одного из тех повстанцев, которого призраки поймали при набеге на оружейный склад.

– Я его помню, – сказал принц Фергюсу.

– Да, он был арестован вместе с остальными, чтобы Нэйт его не заподозрил. После я его отпустил.

Карета остановилась. Инквизитор вышел наружу, Ник спустился следом и примкнул к кругу призраков. Принц исподтишка рассматривал человека, который одним лишь словом возвел стену, защищающую ведьму Мираби от преследований инквизиции.

– Лорд Кединберг, – молодой человек поприветствовал всех кивком головы.

– Друг мой, – старик тоже кивнул. – Ты просил о срочной встрече?

– Нэйт связался со мной.

Старик нахмурился, а принц от внезапного волнения сжал кулаки.

– Он хочет, чтобы я присоединился к его новому отряду, – продолжал «друг Л.». – Поэтому я еду к нему.

– Мы поедем за ним, чтобы схватить Нэйта? – шепотом спросил Ник у призраков.

Те помотали головами:

– Как скажет Фергюс.

Старик тут же озвучил этот вопрос, сжимая длинные пальцы в кулак, и глядел словно ястреб, готовый ухватить добычу:

– Нам незаметно поехать за тобой, и ты приведешь нас к Нэйту?

– Нет, нельзя. Нэйт никому не доверяет, знает, что среди друзей есть предатель. Я тоже под подозрением. Я даже не знаю точно, где прячется Нэйт. Он послал мне навстречу других повстанцев, они приведут меня к нему. И они не допустят, чтобы за нами следили. Если я попаду к Нэйту, то не смогу ни писать вам, ни встречаться с вами. Он будет следить за всеми. Поэтому сейчас мне придется с вами попрощаться.

– Понятно, – вздохнул инквизитор.

– Я просто хотел предупредить вас. У Нэйта есть калледионское оружие и подготовленные люди, но это не все. Нэйт написал мне, что придумал тайный план. Я не знаю ничего более. Я поеду к Нэйту, постараюсь все узнать и помешать ему.

– Буду рад помощи. И разумеется, награжу тебя, друг мой.

– Вы помните, какая награда мне нужна?

– Помню. Твоя подруга будет свободна, никто больше не будет ее преследовать, – с этими словами и инквизитор, и информатор посмотрели на принца. – Вторую твою просьбу тоже помню. Прояви себя.

Информатор кивнул:

– Тогда попрощаемся. Надеюсь, не навсегда.

Тусклым взглядом он посмотрел на инквизитора, на долину и лес. После вскочил на коня и, не оборачиваясь, помчался вдаль. Ник отвлекся и почувствовал, как призраки подталкивают его к карете, обсуждая между собой Нэйта, – едва сбежал, а уже успел вновь собрать сторонников.

– Что теперь? – спросил принц, забираясь в карету.

– Едем к Маргарет, – ответил Фергюс. Он кусал тонкие губы, его взгляд блуждал.

– Я имею в виду, что теперь делать с повстанцами?

Старик посмотрел на Ника из-под нахмуренных бровей и предупредил:

– Готовься к бою.

Глава 45

Лиатрис

Мягкий рассвет заливал комнату калледионской принцессы. Карленна сдвинула одеяло и потянулась, но, ощутив взгляд на своем обнаженном теле, стыдливо прикрылась. Дант Гарс усмешливо нахмурился и тут же сдернул с девушки одеяло. Мурашки пробежали по коже, но снова накрыться принцесса не посмела. Она хотела встать с кровати, но Дант Гарс одним властным движением притянул и развернул девушку к себе. Карленна молча подчинилась. Она уже привыкла, что охотник не терпит возражений, поэтому прилегла рядом и принялась разглядывать бесчисленные шрамы и татуировки, которые покрывали почти все тело мужчины. Ее взгляд остановился на крупной татуировке на груди, выполненной с особым мастерством: мужчина с занесенным для удара ножом и женщина у его ног.

– Что это обозначает? – принцесса вопросительно указала на рисунок, изображавший жестокую сцену.

– Охотник и ведьма. Ведьмы – противоестественные создания. Они существуют вопреки природе и против воли людей.

– Да-да, ведьмы – зло, ты уже говорил мне об этом, – зевнула Карленна, в который раз выслушивая подобные речи.

– Ты не понимаешь, какую опасность они представляют! – возмутился Дант Гарс.

– Не понимаю, – согласилась принцесса.

– И не хочешь понимать!

– И не хочу.

Тогда Дант Гарс указал на покрывавшие его тело шрамы:

– Это все вина ведьм. С каждой охоты я приношу на себе трофеи в виде шрамов. Но я ни о чем не жалею, ведь каждый шрам – доказательство победы добра над злом.

– Ты считаешь это добром? – рассмеялась Карленна.

– Я считаю, что я лучше этих отвратительных созданий.

Принцесса знала лишь одну ведьму, и та была милейшей девушкой и не имела тех гнусных намерений, о которых нескончаемо говорил охотник.