Пешка королевы

– Мастер Элвин. – Его голос звучал мягко, с еле заметным певучим акцентом. У Сэва прорывался такой же, когда он злился. – Мы давно тебя ждем.

– Давно? – растерянно выдохнул я. Мне-то казалось, у меня еще полно времени. Я намеренно вышел раньше.

Юноша ничего не ответил. Он сделал знак идти за ним – не в парадные двери, за которыми царили сумрак и приятная прохлада, а во вход для прислуги, полагаю. Нам пришлось обогнуть здание – и я чуть нос к носу не столкнулся с еще одним волшебником. Его сложно было не узнать, ведь это был лорд Ворон… простите, Виета, отец Криденса. Он окинул меня раздраженным взглядом. Мой проводник снова поклонился и отступил, пропуская высокого лорда.

Быть может, у них это семейное, но лорд Ворон неотрывно смотрел на меня, и ничего хорошего он при этом не думал, клянусь. Прочитать взгляд его сына было сложно. А вот отца – проще некуда. В нем светился тот самый огонек, что и у моих бывших господ. Этот волшебник хотел меня использовать.

Я невольно схватился за подвеску. Если высокий лорд решит поставить на меня печать прямо здесь – артефакт Шериады мне поможет?

Но высокий лорд просто усмехнулся, отвел взгляд и прошел мимо.

Я выдохнул.

– Идем, мастер Элвин, – как ни в чем не бывало позвал меня юноша-проводник.

Точно, черный ход: длинный коридор змеился и поворачивал, порой под неожиданным углом, пару раз утыкался в винтовую лестницу, пока не уперся наконец в стену.

Моего проводника это не смутило. Он коснулся стены ладонью, и потайная дверца приоткрылась.

– Прошу, мастер, тебя ждут, – повторил юноша, посторонившись.

Я привычно сложил пальцы в жесте простейшей атаки. Дверь для прислуги, темнота, тайный ход – не так я представлял себе отработку в посольстве.

Дверца вела в темный коридор, длинный и узкий, как склеп. Он так меня испугал, что я даже с первого раза наколдовал себе свет… Который погас метров через сто. Я бы подумал, что дело в моей магии, но чувство было совершенно другим. Как и тогда, с демоницей, я вдруг ощутил себя… пустым. Это было словно голод, но иного рода. Как будто я больше не целый. Как будто меня располовинили, и важную часть, которую я раньше не чувствовал, но она составляла мою суть, забрали.

Позже я узнал, что так чувствуют себя все маги в присутствии принца Лэйена. У старшего брата королевы Сиренитти есть необычная для Средних миров способность лишать волшебников магии, превращая их в обычных людей. Всех, независимо от потенциала или специализации. Правда, это действует только когда принц поблизости, а потом магия возвращается. Однако на демонов эта способность не распространяется, как и на королеву Сиренитти.

Это заставляет волшебников ненавидеть Его Высочество еще сильнее; чувство действительно неприятное, даже если забыть про культ силы в Нуклии, ведь лишенный магии волшебник становится слабым, а значит, теряет статус.

Тогда я не понимал, в чем дело, и испугался настолько, что не помню, как дошел до следующей двери – просто ударился о стену, а та вдруг отъехала в сторону, и я попал в ярко освещенную комнату.

Два голоса спорили на высоком нуклийском. Благодаря учителю Байену и его домашним заданиям я сносно понимал высокий нуклийский на письме, но на слух – лишь обрывки фраз. Это не просто другой диалект, он звучит как другой язык – другая фонетика, другая грамматика и, конечно, другая стилистика. Слова те же, но будто теряют смысл. Так что содержание беседы от меня ускользнуло.

В кабинете было очень светло – оба солнца заглядывали в громадные окна, занимавшие всю стену. После темноты коридора у меня слезились глаза, и ни говоривших, ни обстановку я как следует не рассмотрел. Только стол из черного дерева: он занимал полкомнаты, его сложно было не заметить. Ах да, еще книжные шкафы – в один я чуть не влетел, когда стена за моей спиной вернулась на место.

И ковер – пушистый, с геометрическим рисунком. Его зеленые линии расплывались у меня перед глазами, а желтые треугольники волшебно сверкнули, когда я вывалился из потайного хода.

Меня заметили, и высокий нуклийский стих. Потом один голос что-то спросил у второго. Второй ответил уже на разговорном:

– Это демонолог, которого прислала королева. Элвин, ты в порядке?

Я поднял голову и встретился взглядом с лекарем Шериады – тем самым, которого она звала во время первого приступа. Маска спокойствия, безмятежный голос и глаза, в прошлый раз показавшиеся мне змеиными – не как у демоницы: никаких вертикальных зрачков, но выражение, взгляд… Таким глазам нельзя верить, думал я тогда. Сейчас Нуал смотрел с сочувствием, и оно казалось искренним. Я невольно улыбнулся.

Он помог мне подняться и провел к креслу, такому же, как в нашей учебной комнате, – с высокой спинкой и подлокотниками. Оно словно обнимает тебя, и в нем можно с легкостью заснуть, и мы периодически пользовались этим на занятиях.

Второго я тоже узнал, хотя видел лишь раз – у демоницы, леди Вэйны. Смуглый юноша, похожий на Шериаду; тогда он появился как раз перед тем, как я потерял сознание. Тот же пронзительный взгляд, то же высокомерие. А еще гордость – в осанке и даже в движениях. Странно, ведь я мог поклясться, что он – обычный человек, не волшебник. Для Нуклия, как я думал тогда, это приговор.

– Демонолог? – Его голос звучал низко, в нем сквозило презрение пополам с интересом. – Что ж, прекрасно. Раз сестра опаздывает, то он и вызовет нам лионского канцлера.

Я молча уставился на него. У Лиона есть канцлер? Да что там, я крайне смутно помнил из книг даже что означает этот титул.

Нуал покачал головой.

– Лэйен, не стоит. Это неразумно и жестоко: он проучился всего месяц, и Сиренитти лечила его после встречи с Вэйной. Его магия наверняка еще не восстановилась.

– Жестоко? – Лэйен внимательно смотрел на меня, и от его взгляда у меня поползли мурашки. Так смотрят, когда хотят сделать больно. Я хорошо знал этот взгляд. – Это ведь ты пытался развоплотить лионского посла? Вот ты и вызовешь нам лионского канцлера, это будет хорошей провокацией для демонов. Нуал, Лион еще не просил его выдать?

– Нет, потому что Сиренитти…

Лэйен отмахнулся. И снова пронзил меня взглядом.

– Чего же ты ждешь, демонолог? Канцлер Лиона. Призывай.

Я заставил себя посмотреть ему в глаза. Это не должно быть сложнее, чем смотреть на высшего демона, тем более на Повелителя.

Однако это было и сложнее и страшнее. Демоны испытывают любопытство или голод и потому нападают. Но люди причиняют боль просто так, потому что могут. Этот Лэйен с удовольствием насладился бы моим унижением – и тогда я решил, что, похоже, так и будет.

– Господин, прошу…

– Господин? – Лэйен поднял брови и посмотрел на меня презрительно, словно я – грязь. – Ты не знаешь, как ко мне обращаться, мальчишка?

– Вряд ли он вообще о тебе знает, ты же помнишь, как твоя сестра разговорчива, – вмешался Нуал. Он вымученно мне улыбнулся. – Элвин, позволь представить старшего брата королевы Сиренитти, принца Средних миров, Лэйена.

Еще мгновение я просто смотрел на него, потом сообразил, что это невежливо, и с трудом поднялся из кресла. Кланяться было легко. Он же принц.

Что ж, это объясняло его высокомерие. Единственный простой человек, не маг в нуклийском правительстве.

Это также объясняло желание сделать мне больно, но эту часть королевской истории я еще не знал.

– Элвин, – повторил принц, сделав мне знак выпрямиться. – Это был не нуклйиский поклон. Ты из Средних миров?

– Да, Ваше Высочество.

– Твое Высочество, – поправил он, кажется, машинально. И нахмурился. – Постой, ты же… тот демонолог, о котором рассказывала Шериада? Это тебя она нашла в мире своей матери? Она восхищалась твоими талантами.

– Наверное, Твое Высочество, – ответил я и нервно улыбнулся. – Госпожа слишком добра. Я… Я не умею призывать высших демонов. Простите… Прости.

Изумительно, но взгляд принца смягчился. Я думал, он прикажет пытать меня прямо здесь. Это было бы по-нуклийски – проявить силу. Что ему рассказала Шериада? Наверное, что-то хорошее, потому что принц больше не желал моих мучений, это было очевидно. Теперь он смотрел с любопытством, даже с сочувствием.

Однако он спросил:

– Ты собирался развоплотить лионского посла. Я сам видел. Как ты можешь владеть настолько сильной боевой магией и не уметь призывать демонов?

– Высших демонов, гос… Твое Высочество. Я умею призывать низших… Иногда. Часто. – Принц усмехнулся, и я почувствовал, что краснею. – У госпожи посла я испугался, гос… Твое Высочество. Я сам не осознавал, что делаю.

Лэйен смотрел на меня некоторое время, затем снова усмехнулся.

– Прямо как моя сестра. Она тоже сначала делает, потом думает. Если вообще думает… Скажи, Шериада – хорошая наставница?

Я вздрогнул, удивленный сменой темы. Почему его интересует Шериада? Кто она для него? Друг? Родственник? Когда он называл ее имя, оно звучало очень тепло, даже нежно.

Облокотившись на стол, Нуал следил за нами, спокойно улыбаясь – кажется, это была часть другой его сущности. Я не мог понять, искренняя эта улыбка или фальшивая. Думаю, даже сам Нуал этого не знал.

– Да, Твое Высочество. Хорошая.

– А теперь правду.

Я вздрогнул. Лицо принца в этот момент очень напомнило… «Ты не хочешь мне лгать, Элвин». Нет, конечно, это только мое воображение. Сходство принца и Шериады объяснялось легко: скорее всего, они из одного мира. Возможно, даже родственники – например, двоюродные. Это объясняло бы богатство Шериады и ее властность.

– Я не знаю, Твое Высочество, я почти не вижу госпожу.

Лэйен продолжал пытливо смотреть на меня и снова сменил тему.

– Что ж, высшего демона ты призвать не можешь. А если с артефактом?

Артефакт призыва работал как портал и моя клипса-змея одновременно. Он существенно облегчал работу демонолога, разве что его требовалось «разбудить». Или, как говорил учитель Байен, «активировать».

– Только в теории, Твое Высочество. Я читал об этом, но ни разу не пробовал. – За месяц учебы мы и низших-то демонов прошли только в общем, не вдаваясь в частности. Что уж говорить о высших!

– Значит, попрактикуешься, – решил принц. – Нуал, выдай ему артефакт и проследи, чтобы он не взорвал посольство.

С этими словами принц развернулся, чуть не хлестнув меня полой своего длинного серебристого кафтана, и вышел из кабинета.

Чувство пустоты ушло вместе с ним. Ахнув от неожиданности, я огляделся, не понимая, что стало причиной. Но чувствовал: магия возвращается.

Нуал с сочувствием смотрел на меня.

– Все в порядке?

– Да, господин… Милорд…

– Я давно уже не милорд и даже не мастер, ты можешь звать меня по имени, – он снова улыбнулся. – Что-то мне подсказывает, что скоро мы будем видеться часто. А пока… Лэйен вернется нескоро, так что если у тебя есть вопросы, самое время их задать. Королева у нас неразговорчива, вряд ли она хоть что-то тебе объяснила. Я прав?

– Но, господин… Нуал… Я не разговаривал с королевой. Я даже видел ее только издалека.

Пару мгновений он удивленно смотрел на меня, потом усмехнулся.

– Издалека. Ну разумеется.

– Господин?

– Прошу, зови меня по имени.

Я сделал над собой усилие – отказаться от вежливого обращения, хотя бы от «мастера», было сложно.

– Нуал, мне следует подготовить схему для вызова хотя бы мысленно.

– У нас полно времени, успеем даже позавтракать. Ты наверняка не…

– Господин, – перебил я. – Нуал, боюсь, схема займет много времени. Я не очень хорошо колдую. – Правдой было бы сказать, что я совсем плохо колдую, но в Арлиссе такими признаниями не разбрасываются.

Нуал пожал плечами и выпрямился.

– Как хочешь.

Он надолго зарылся в шкатулки на дальнем стеллаже. Их было с десяток, все с драгоценной отделкой. Золото, рубины, алмазы, сапфиры… Они красиво сияли на солнце, как волшебные огни.

– Давно мы вызовщиком не пользовались, даже не представляю, куда она его могла положить, – бормотал лекарь Шериады. – Обычно вызовом занимается королева, а ей достаточно щелкнуть пальцем и повысить голос на помощника канцлера.

– У демонов есть канцлер? Господин… Нуал. Простите, я не знал.

Он обернулся и пояснил:

– Нет, в Лионе нет канцлера, просто Лэйену удобно так его называть. Элвин, я помогу тебе со схемой, не волнуйся. Я теормаг, так что…

– Я думал, ты целитель, – вырвалось у меня.

– Целитель? Нет, это королева… – он запнулся, снова посмотрел на меня. И тихо рассмеялся. – Ясно. Да, я понимаю, почему ты так решил. Нет, Элвин, я не целитель. Я присматриваю за Шериадой; она не слишком доверчива, как ты мог заметить, а во время приступов еще и беззащитна. Наверное, мне не стоит удивляться, что ты не убил ее тогда.

На солнце блеснул медальон – золото с рубином – на простой цепочке с крупными звеньями. Потускневший металл и мутные камни говорили о том, что его давно не носили.

Нуал отдал его мне, и ониксовая подвеска принцессы ярко сверкнула синим под воротником моей сорочки.

– Тебе лучше ее снять: будет фонить, может сбить заклинание, – заметил Нуал.

Я невольно положил руку на подвеску.

– Не думаю, господин.

Нуал понимающе улыбнулся.

– Как хочешь. Что делать знаешь?

Следовало надеть медальон и начертить собственной кровью схему призыва. Всего-то, правда? Я достал ритуальный кинжал и занес его, чтобы сделать глубокий разрез на своей руке.

– Ну что ты, кровью необязательно, – прервал меня Нуал и вытащил из шкатулки флакон с чернилами. – Уколи палец, капни в чернила. Крови достаточно всего каплю. Во флаконе заготовка с кровью королевы для таких случаев. Если тратить свою кровь на всю схему, магия высушит тебя очень быстро. К тому же, без крови Повелительницы схема при Лэйене просто не сработает.

– Благодарю, господин. Я не знал.

– Ты еще неопытный маг, Элвин. – Нуал передал мне флакон. – Это нормально. Но ты очень многого добился за какой-то месяц. Ты действительно очень силен. Неудивительно, что Шериада так тебя ценит.

– А она ценит? – вырвалось у меня.

Нуал усмехнулся.

– У нее плохо получается это показывать, но поверь, раз ты здесь, а не в Лионе – ценит, и еще как. Давай-ка скатаем ковер. И не удивляйся, под ним у нас… эм… беспорядок. Королева тут давно не убиралась.

Беспорядок? На полу живого места не было! Неудивительно, что это безобразие прикрывали роскошным ковром. Нуал принес откуда-то ведро с водой и ползал теперь вместе со мной, щеткой пытаясь стереть старые схемы. Получалось плохо. Увы, пентаграммы не терпят чистку бытовой магией, а то было бы легче. Учитель Байен, помнится, красочно объяснил, что будет, если заклинания наложатся одно на другое.

Сам я бы не справился. Нуал оказался прекрасным учителем: он не заставлял меня нервничать, поправлял мягко, без угроз и оскорблений. Неудивительно, что у меня все получилось, хотя схема была очень сложной. Сбился я лишь раз, когда чувство пустоты вернулось.

Принц Лэйен зашел в кабинет с кипой бумаг в руках, положил их на стол, посмотрел на недорисованную схему и хмыкнул:

– Вы еще не закончили?

– Нет, Лэй, сходи еще погуляй, – бросил Нуал принцу.

Принцу! Он говорил так с принцем! Да кто же он такой?

И Лэйен его не одернул. Вместо этого он с улыбкой посмотрел на меня – и я чуть не поставил вторую кляксу. Клянусь, я уже видел эту улыбку прежде. Шериада – она так улыбается.

– Принести вам кофе?

– Элвин, ты любишь кофе?

Я опешил. Боже мой, настоящий принц – да не просто страны, как на моем Острове, а буквально Средних миров – предлагает принести кофе?

– Элвин?

– Д-да…

– И завтрак еще захвати, Лэй, – бросил через плечо Нуал. Он щеткой тер мои кляксы. – Через четверть часа возвращайся, мы закончим.

Принц снова хмыкнул, но действительно ушел. И никаких «как ты смеешь говорить непочтительно?!», никаких угроз, не… Да он мог бы позвать гвардейцев! На Острове меня уже бросили бы в темницу за такую дерзость!

– Элвин, расслабься. Это всего лишь схема.

– Да я… – Магия вернулась, и я невольно схватился за грудь. Слава богу, эта рука у меня была чистой, иначе заляпал бы краской и кровью сорочку.

– А-а-а, – протянул Нуал. – Чувствуешь, да? Ничего, к этому можно привыкнуть.

– К чему, гос… эм…

– В его присутствии тебе кажется, что магия исчезает. Это не так, то есть не навсегда. Лэйен не может колдовать, в этом он совершенно обычен. Но в его присутствии колдовать не может никто. Он лишает магии всех волшебников, кроме Повелительницы. К сожалению, это касается только людей, демоны при нем колдуют как хотят.

Я снова взялся за кисть. Наверное, стоило ожидать чего-то подобного от брата самой королевы. Не может же он быть совершенно обычным человеком, правда?

– Что, и все? Элвин, у тебя нет вопросов?

– Вопросов, господин?

– Даже для Нуклия способность Лэйена – нечто странное. Ты не удивлен?

Я улыбнулся.

– Это не самое удивительное, что случилось со мной за последнее время.

– Представляю, – произнес Нуал и усмехнулся. – Дотяни здесь линию чуть левее, или у тебя юг «поплывет». Да, вот так.

– Господин, могу я все же спросить?

– Ну конечно, – рассмеялся Нуал.

Я посмотрел на него и вдруг с удивлением понял, что он мне нравится. Его маска, его фальшь, которую он словно сам не замечает, его змеиный взгляд, – странным образом все это было мне по душе. Может быть, потому что Нуал не делал ровным счетом ничего, чтобы располагать к себе? Человек, который так запросто изображает спокойствие при самом принце Средних миров наверняка может легко втереться в доверие, если захочет.

Странно, но Нуал как будто совершенно этого не хотел. Его искренность мешалась с фальшью так же причудливо, как краски Тины на холсте.

– Господин… Нуал, кто вы… ты такой?

Он поднял брови.

– Новейшую историю Нуклия ты еще не проходил?

– Нет, господин. А ты там есть?

– Там есть мой отец, – Нуал помрачнел.

Тот самый, которого убила Шериада, и после этого она все равно доверяет Нуалу. Интересная, должно быть, история.

– Господин, я не имел в виду твой титул или род. Прости, я думал, что ты – лекарь, но ты сказал, я ошибся. Кто же ты тогда?

Он улыбнулся, как мне показалось, с облегчением.

– Ах, это! Всего лишь королевский советник.

– Ох! – Звучало серьезно даже для Острова. Наверное, Нуал – герцог или по меньшей мере граф. Глава какого-нибудь старого дома, вроде Виеты.

Почему же тогда он не «мастер»?

– И поскольку королева редко появляется в Нуклии, а управлять им нужно, мои советы слушает ее брат. Тяни линию вперед… И-и… Готово!

Пустота вернулась, когда принц снова вошел к нам. Он принес поднос с тремя чашками кофе, поставил его на стол подальше от документов и, поймав взгляд Нуала, сказал:

– Завтрак подождет. Демоны прислали сообщение, – он помахал свитком, от которого разило гнилью.

Нуал вздохнул и подвинул мне кофе.

– Угощайся.

Потом принц с советником снова что-то обсуждали на высоком нуклийском. Я пил кофе и пытался незаметно оттереть пятно чернил на левом запястье.

Я только что начертил невероятно сложную схему, и если что-то пойдет не так, мне несдобровать.

К сожалению, все пошло так. Медальон на моей груди сверкнул, и в схеме возник высший демон в человеческом обличии. Это произошло так внезапно, что я уронил чашку на пол – повезло, что уже пустую. Нуал, вставший рядом, невозмутимо ее поднял.

А демон смотрел на меня и скалился – клыки у него были как у вампиров в мистических триллерах, – я встречал такие рисунки. Жуть! Карикатурного вампира демон и напоминал – высокий, бледный, узкое красивое лицо, отсвечивающие алым глаза.

Он продолжал смотреть на меня даже когда к нему обратился принц. И продолжал смотреть все время – некуда было деться от его взгляда. Ровно так же на меня смотрели владельцы дома спутников на Острове, когда брали на работу и составляли анкету для каталога. «Сколько ты стоишь?»

Принц говорил на лионском, и от звука его голоса меня пробирало. Снова напрашивалось сравнение с Шериадой, но нет – голос принцессы пел, лился изысканной неземной музыкой. Голос Лэйена не был волшебным. Но звучным – да. Низким, холодным, высокомерным – тоже да. От него меня бросило в дрожь – я бы сто раз подумал, прежде чем перечить его обладателю.

Демон и не перечил. Он просто смотрел на меня. Не знаю, слушал ли, но не перебивал. Лишь раз он посмотрел на Нуала, и тогда губы демона искривила ухмылка. Нуал же спокойно улыбался, облокотившись о спинку моего кресла. От советника так и веяло расслабленным покоем, словно он был не на переговорах, а на пикнике с другом. Если бы не он, я бы вряд ли выдержал взгляд демона: он пробирал буквально до костей. А я-то думал, после Криденса мне уже ничего не страшно!

Наконец принц замолчал, и в кабинете зазвенела тишина. Длилась она, впрочем, недолго: демон улыбнулся, показав острые клыки (как только они в его пасти уместились?) и ответил на разговорном нуклийском:

– Мы согласны на мир, человек. Лион милостив: у нас лишь одно условие. – Он указал на меня когтистым пальцем. – Отдай нам виновника этого, как ты выразился, недоразумения. Отдай нам демонолога.

Нуал наклонился ко мне и шепнул:

– Не бойся. Это провокация, не более. Демоны всегда начинают переговоры с провокаций.

Да, а для кого-то это вопрос жизни и смерти. Переезд в Лион для любого мага означает смерть. Учитель Байен не скупясь на выражения рассказывал, как даже воздух Лиона убивает волшебников.

Я посмотрел на принца. Тот задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

– Если уж мы говорим о виновниках, то Нуклий считает таковой леди Вэйну. Именно ее посольство закончилось скандалом. Она спровоцировала наших волшебников. Она виновата, и Нуклий ждет извинений, а также возмещения морального ущерба – как нашего, так и, как ты выразился, демонолога. Между прочим, его зовут Элвин.

«Не надо извинений, просто оставьте меня в покое!» – чуть не закричал я, но Нуал положил руку мне на плечо.

– Это надолго, – сказал он. – Ты завтракал?

Я покачал головой.

– Тогда идем к столу. Ну же, Элвин, ты должен показать, что не боишься. Демон в схеме и правда не опасен. Давай, вставай.

Не опасен? А если я что-то напутал с линиями? Капнул где-нибудь слишком много чернил, поставил кляксу?

Под взглядом демона мне было бы не до еды, но Нуал оказался настойчив. Он вытащил меня из кресла, заставил повернуться к лионцу спиной и отвел к окну, за которым во всей своей красоте раскинулся сад альвийских роз. Оттуда шел умопомрачительный сладкий аромат. Здесь же можно было разглядеть и парадный вход в посольство, но, увы, не статую Повелительницы: солнечные лучи обливали ее, словно специально подражая магии.

Нуал сел прямо на широкий подоконник и кивнул мне.

– Подушку?

Я замешкался с ответом, и он взял подушку прямо из воздуха. На чехле красовался вышитый дракон с сиреневым бантом, который подозрительно пах фиалками.

– Как ты относишься к кухне Нуклия?

– Господин, уместно ли сейчас… – Я оглянулся было на принца и демона, но Нуал щелкнул пальцами, и прямо мне на колени приземлилась тарелка с рисовым пудингом.

– Поверь мне, да. Лэй позже позавтракает. К тому же, ест он мало, не то что мы, маги, да?

– Но, господин, переговоры…

Нуал наклонился и шепнул:

– Никто не собирается тебя отдавать, ты нужен королеве. Ешь. Тебе этого демона еще изгонять. А потом повторно вызывать, когда Лэйен решит, что делать.

Мог и не понижать голос, ведь у демонов отличный слух.

– Королева не будет начинать войну ради меня, – тихо произнес я, уже представляя, как принц сейчас толкнет меня к демону в схему, и этим все закончится. Разве это не было бы логичным и, главное, очень быстрым решением? Аристократы на Острове уже давно его приняли бы.

Нуал усмехнулся.

– Плохо ты знаешь Сиренитти. И ее брата. Эти двое не отдадут Лиону даже свой ночной горшок, не то что сильного демонолога. Ты ценен, Элвин. Странно, что ты до сих пор это не понял.

«Неужели он не видит, что происходит с моей магией? – думал я. – Неужели не понимает, что это значит?»

Но от завтрака исходил умопомрачительный аромат, а я все-таки волшебник. Я голоден всегда. К тому моменту, как принц, судя по всему, исчерпал аргументы и устал слышать один и тот же ответ – «Лион хочет этого демонолога» – мы уже разобрались с рисовым пудингом, крылом химеры, ветчинными рулетиками и забавным синим от плесени сыром.

Демона, слава богу, изгонять не пришлось. Он сам исчез, сказав, что будет ждать ответа Нуклия не дольше двух часов и надеется, что принц одумается. «Это же всего лишь мальчишка, Твое Высочество, – с усмешкой сказал он Лэйену. – Даже для человека очень глупо начинать из-за такой малости войну».

Я был с ним согласен, а вот принц почему-то нет. Судя по тону, он выругался, а потом, когда схема потухла, еще какое-то время с усмешкой смотрел на нее. Затем постелил ковер (сам!). И повернулся к нам, чуть не смеясь.