SenorIron. Он не был героем

Повеселились они и впрямь на славу, осталось подождать последствий, кои они накликали своим весельем. Ну и ладно, не впервой с соседями из-за пустяков рубиться. Хотя, как посмотреть….

– Краской на замковой стене непристойные слова писать эт конечно прикольно. А за каким думхом Вы мудилы его супругу голой к телеге привязали?!

– Дык прикольно же!

– Да-а-а!? А сеньора ивовыми прутьями по заднице пороть, тоже прикольно!?

– Ну, дык орал много, когда дочку, того…, хотели.

– Так там ещё и дочка была!

Да, похоже, бои местного значения мне обеспечены. И хорошо ещё еж ли только с ним одним. Дворяне этакого не прощают, так что, вероятно, драться придётся со всеми ближайшими соседями.

– Да….

– А чё мы, он давно нарывался! Сеньор Годон сам напросился. Помнишь на ярмарке, он тебе не сразу поклонился.

– И что!? Мы же ровня, только его род древнее и кланяться посему первым должен не кто иной, как сеньор Ирон! А Вы чё там натворили?!

– Ну, подумаешь, Фонфан подножку поставил, а я сверху супа плеснул. Извинились же….

– Ага, я попросил и извинились. Придурки.

– А то!

– Годон говорите, что ж, на его землях рудники железные имеются, а нам сталь ох как понадобится.

– Чё война!

– Она родимая. Бильвуф остаёшься с Фонфаном навозный сброд в армию превращать, а я в замок, к осаде готовиться.

– Дык мы не жравши ещё! За что!

– За всё! А жрать Вам привезут, не сумлевайтесь, щи да кашу.

– Блин, ну, чё ты взерепенился?!

– Да ничё! Хоть изредка башкой думать надо, я здесь решаю, когда и с кем драться!

– Так мы ж войну сеньору Годону не объявляли.

– Ага, блин, оладушки! А как ему расценить Ваши выходки!? Нет у Вас вариантов, у меня есть, а у Вас нет! Годон к королю махнёт, и Ваши пустые головы повиснут на пиках у парадных ворот его замка.

– Дык….

– Что дык? Меня такой вариант устроит, а Вас?

– Дык….

– Да ладно, сами знаете, не брошу…. Так что втравили Вы меня по полной.

– Мдя-я-я, чай не в первой….

– Вот именно, не в первой! Всё, кончай базар! Фонфан, Бильвуф, к вечеру что б этот сброд умел держать строй, и ходить в атаку с пикой наперевес. За все двести голов отвечаете.

Дел накопилось много, но они решались по ходу. Жид хоть и старый жид, да управляющий неплохой. Мало у меня слуг, мужиков мало, всё больше девок привечаю, от них пользы больше.

– Жид, считай, что можно быстро продать и сколько выйдет за этот месяц, еж ли не платить налог в казну.

Этот хват, Жид и с большой и с маленькой буквы деньги способен выжать из всего, даже из воздуха, нужно только заставить. А уж сеньор Ирон любого принудит крутиться, коль надо.

– Да мой сеньор!

То-то и оно, что да. Работа закипела, вскрывались старые арсеналы в глубоких подвалах, пересчитывались луки, мечи, копья, смазывалась маслом кожаная броня и натирались до блеска разношёрстные щиты.

Да…. Арсенал не велик, да и пёстр. Ну, ничего, если с Годоном повезёт, будет и железо и всё остальное, а еж ли нет…, так уже ничего не будет.

– Мотыль.

– Да Ирон.

– Ты ходок хоть и слаб против Фонфана, но к Годону, похоже, чаще наведывался?

– Да так и есть, чаще.

– Вот и хорошо, вот и умница…, составь-ка мне подробный план его замка, башни, ворота и всё прочее, солдат, сколько и вооружены чем. Да быстро!

– А план какого из двух? В старом то чаще Рихардо бывал с Фонфаном.

Вот те раз, соседи то не спят, как я проворонил что Годон новый замок отстроил…. Старею, хватку теряю.

– Обоих планы, обоих….

День догорал старым фитилём, искра солнца падала в закат, а дел оставалось не в проворот.

Но я справился, почти….

– Смирно! Вольно!

Меня пытались слушаться, смутно понимая смысл приказов, но они старались.

– Фонфан этих на конюшню, пороть, вот того с наглой рожей ткни в зубы. Остальным лечь – отжаться.

Мдя…, выбить бы из них покорность и страх – цены б не было. А крестьяне у меня славные, сытые и сильные, потому что хозяин хороший.

Армия, вот о чём я мечтаю, армия, вот чего у меня нет. Смерды мои конечно широки в плечах и не так забиты как соседские, но бойцы из них никакие. И делать из них солдат не кому-нибудь, а мне.

Ребятки мои конечно постараются, им, если задачу поставить, в лепёшку разобьются, а сделают. Что Бильфуф, что Фонфан бойцы хоть куда и приказа моего не нарушат. Вот только смерды, какая из них армия….

Закат стремительно рухнул на голову, небо потемнело, и солнце стыдливо закрыло глаза.

– Я спать, а вы балбесы работать.

– Дык ёлы палы.

– Не дык, муштра перерыва не любит.

Ребята мои конечно раздолбаи редкосные, но меня слушают и выполняют приказы с детских лет. Почему? Да потому что я за них в ответе.

– Господин сеньор Ирон верховный главнокомандующий, все сто пятьдесят два бойца, – он поморщился, – к военной компании готовы!

Докладывал, конечно, Фонфан, лишь он способен хохмить в любых ситуациях.

– Куда остальные делись?!

– Дык не годны ни на что, опять же естественная убыль….

– Что за убыль!

– Ну…, стенка на стенку, повоевали слегонца, – заметив как я изменился в лице добавил, – похоронили всего троих, остальные оклемаются, живучие гады.

Слов не было, и потому я покрыл его матом сверху донизу, затем ещё раз. Друзья детства, что с них взять, носить тяжело, а выбросить жалко, таких как эти…, новых то хрен найдёшь. Вот и приходиться мириться с проблемами, откупаться от одних и убивать других.

– Завтра их должно быть двести и эти двести должны уметь держать строй и не бросать пики при появлении кавалерии.

– Опять ночь не спать….

Ничего, не поспят, так хоть лишний раз при деле будут, да и новых проблем не принесут.

* * *

Спать они, конечно, не спали и утром оба были на месте и все двести бойцов. Хотя, какие из сиволапых бойцы, так недоразумение одно. И проблемы, несмотря на приказ, были, новые….

– Сколько?!

– Отсев большой….

Я и без них знал, что за отсев. Старосты пяти деревень уже с утра толклись, робея и пыхтя, пред замковыми вратами, готовые подать челобитную по всей, установленной веками и лендлордами форме.

И этим плотить за убыль, опять же сбор урожая на носу, итак кучу народу от дел оторвали.

– Сколько?

– Две дюжины.

– Блин! Оладушки Вы мои! Своими руками задушу! Денег в казне и так с гулькину пи…, а Вы меня и вовсе по миру пустить хотите!

– Ну-у-у, так трусят они. Попробуй сам научить их пики не бросать, когда всадники скачут.

– Что!?

– Да полсотни всего, не-е-е-а, не наши, сосед одолжил, сеньор Легослав. Ох, весело было!

Мне было не весело. Двадцать четыре смерда, да вчерашние трое, хотя нет, за этих Жид скорей всего уже заплатил. Мдя, блин. Сосед наверняка за своих тоже немало запросил.

– Да нет, – словно читая мои мысли, ответил Фонфан, – кавалерия даром, ему то ж интересно было.

– И на том спасибо.

Ладно, две дюжины, по три систерция….

– Блин!

Мдя…, похоже, сегодня сеньор Ирон станет банкротом. Итак, победа или смерть, надеюсь, первое, и тогда железные карьеры сеньора Годона придутся как нельзя кстати.

– Поднимай остальных, живо!

Не знаю, как и назвать то эту банду из пяти верных парней….. Друзья? Собутыльники и завсегдатаи пирушек? Личная гвардия и охрана? Моя семья?

Да что там гадать, банда она и есть банда! Моя банда. Уж и не вспомнить сколько раз в далёком детстве мы спасали друг другу жизнь, дрались на смерть с другими, резали ножами всех, кто вставал на пути. Дети по своей природе максималисты.

Были дела и добрые и кровавые, но мы не ожесточились сердцем, не ушли в беспредел, не стали черствее душой. Мы, все шестеро, неисправимые романтики. Романтики с большой дороги.

Они не злые, моя семья и банда, просто у них было трудное детство….

– Эээ-э-э-х, банда. Дело предстоит не лёгкое, но знакомое, замок брать будем…, оба.

Парни, конечно, загомонили, радуясь, да только мне было не до их веселья. Сеньор Годон крепкий орешек и сковырнуть его с насиженного места будет не просто. И последствия….

Король, конечно, разгневается, половину доходов с рудников, как ни крути, придётся отдать. Да и окрестным дворянам придётся глотки заткнуть, кому золотом, а кому…. И хорошо, если только этим дело и закончится.

* * *

– На штурм! На штурм засранцы! Выпорю, всех в колодки, удавлю!

Надо ли говорить, что пятая репетиция проваливалась на глазах. А война не спектакль…. Быдло не хотело лезть на стены, видя там вооружённых деревянными мечами людей, кидающих вниз небольших размеров камни.

– Уроды! Ссыкло! Чмо! Коты помойные!

Пинки, зуботычины и порка не помогала. Быдло не желало лезть на стены и погибать почём зря.

– Козлы! В колодках сгною!

А если не почём зря? Армия сильна не только волей, армия сильна целью, целью, объединяющей всех и каждого от полководца, до командира, от командира, до бойца. Цель? О чём может мечтать холоп?

О деньгах, о славе, о сытом брюхе? О воле?

– Воля!

Заманчивая, желанная цель….

– Бильвуф, собери толпу, живо!

И он собрал, сгоняя всех горе вояк в кучу, пинками и зуботычинами. Буквально через пять ударов сердца, всё стадо было собрано в более или менее приличную кучу, и изредка всхлипывая, растирало кровавые сопли.

– Все знают кто я такой!?

Быдло знало, послышались молчаливые кивки, покашливание в ладоши и перешёптывание.

– Я слов на ветер не бросаю.

Молчание стало оживлённее, послышались редкие затаённые реплики.

– Слушайте и не говорите, что не слышали! Я сеньор Ирон барон верхнего Ильса говорю Вам.

Я на мгновенье задумался, воля? К чему могут привести мои сегодняшние слова, впрочем, прецеденты были, и раб может стать свободным, и крестьяне иногда удостаиваются такой чести. Но масштаб….

– Мне нужны не овцы и бараны, мне нужны герои. Каждой семье – полновесный серебряный систерций, каждому после десяти лет доблестной службы – воля!

Орали они долго, да и как не орать, не часто такое услышишь. Да и как не верить барону, барон сказал – барон сделал. А кто не хочет воли? Кто? Все хотят, глупая птаха в золотой клетке и та мечтает о воли.

И дело пошло. Полезли мои смирные крестьяне на стены, ещё как полезли, неумело карабкаясь, отталкивая друг друга, стараясь забраться первыми.

– Бильвуф, отбери самых сильных и ловких, тренируй отдельно, первыми полезут.

– Рихардо, остальных в строй, разбить на пары и пусть мечи из рук до заката не выпускают.

Неплохо, сеньор Ирон неплохо, дело с мёртвой точки сдвинулось. Завтра повторим штурм, много-много раз. А там и поглядим, умеют ли крестьяне брать замки.

Смерды брать замки умели, ну, во всяком случае мой, на генеральной репетиции. Сильные мужики, привыкшие к тяжёлому труду, карабкались словно муравьи, быстро и споро на стены, а затем приседали в испуге, видя блестящую сталь клинков моей стражи.

– Мечи из ножен! Встать!

Мдя, порубят их всех, дружинники барона Годона, порубят и мясо, глумясь, мне пришлют. Бойцы конечно и у меня есть не хуже, лучше даже, но маловато их будет для захвата замка, двух….

– Бильвуф! Какие будут предложения?

– Дык, сбросить парочку со стены, а остальных выпороть, глядишь пойдёт дело.

Мдя, всё бы им сбросить да выпороть. Да и что поделать, если детство тяжёлое досталось, вместо игрушек ножи вострые, вместо родительских поцелуев, тумаки да шишки каждый день.

– Сбросить…, а воевать с кем буду. Выпороть пожалуй.

– Ирон опять старосты к тебе прут, прогнать и выпороть?

– Да!

И так дело не клеится, ещё эти надоедают со своими жалобами.

– А что хотели?

– Да сказывают, лихие людишки какие-то в лесах шалят.

– А, пустоё всё, гони.

Скоро на Годона войной идти, а тут разбойники какие забрели, совсем нюх потеряли. С замками разберусь, всех на осинах перевешаю. Стоп.

– Стоять! Старост ко мне живо!

Вот же оно, дело как раз для проверки моего воинства, под ногами лежит, только подобрать. Разбойники они не чета дружинникам баронским, как раз смердам по плечу, если я да Бильвуф сзади подгонять будем.

– Слушай меня!

Вытряс я всё из старост, сколько, где и зачем. С собой взяли сотню, не так что бы боялись, просто, что бы лихие людишки обратно к соседям не ушли. А ведь боялись раньше, когда я лично по лесам да деревням своим скакал, никого пришлых не было. Все стороной мои земли обходили, знали потому что чуть что, на кол.

Да прошли те времена, обленился синьор Ирон, да и забот прибавилось новых, вот и лезут всякие. Ничего, раньше охоту соваться отбивал и сейчас всех на осинах перевешаю.

Бливуф лично отобрал лучших из худших, если живы останутся, десятниками назначу. Дорога до дальнего леса заняла не день и не два, добрались только на третий. Много земель у сеньора Ирона, да видать не достаточно, раз армии нет, и денег всегда не хватает.

Засаду лично ставил, кольцо Бильвув с Фонфаном организовали, да Мотыль где то, как всегда, рядом мотылялся, сам по себе. Накрыли разбойничков, постарались мои смерды, да и как не стараться сам сеньор с ними, в первых рядах, атамана нашёл, за бороду ухватил и плашмя мечом по башке дал.

– Урааааа! Слава сеньору!

Прогремел нестройных хор и затерялся в кривых верхушках сосен. Возвращались весело, с песнями, праздновали недолго. Отнятое у разбойников, вопреки сложившимся правилам не делили, все понимали – мне нужнее.

– Бильвув, всё продать, где хочешь и как хочешь, у Жида ещё денег возьми (если даст), приведи мне к завтрему хотя бы полсотни наёмников.

Старый друг не подвёл, набрал ровно полсотни, треть с синяками под глазом, но все с оружием и на ногах стоят. Гундосят что-то себе под нос, но вслух говорить видно что бояться. Да и то, знал я кого посылать.

– Выступаем завтра в полночь. В начале компании берём старый замок сеньора Годона, там закрепляемся, пьём и готовимся к новому штурму. Наёмники впереди, первому поднявшемуся на стену золотой от меня лично и девку на выбор.

Вроде убедил, смерды тупо смотрят на мой рот, пытаясь понять общий смысл, а все пятьдесят наёмников глядят исподлобья, видать сильно сомневаются.

– Всё понятно? Вопросов нет?

Вопросы вероятнее всего были, но оглядев меня с Бильвуфом и двести рыл смердов, решили их не задавать. Оно и понятно, сдохнуть здесь и сейчас мало кому улыбалось, а там может и повезёт кому, опять же двадцать процентов от добычи. А замок это вам не деревня захудалая.

Вышли ночью, сбежать никому не дали, пришли засветло. Да уж, замок не деревня….

Огромен, каменные стены, пять башен, и что Годону в старом не жилось, ладно хоть ров давно осокой зарос, а потому мелко там. Команд не отдавали, десятники споро прислонили лестницы, обмотанные тряпками, к стенам.

Наёмники ещё раз хмуро глянув на стоящих за их спинами смердов, быстро и почти бесшумно стали карабкаться по стенам. Замок сладко спал, словно портовая шлюха, широко раздвинув ноги, бери – не хочу.

И мы взяли, взяли, несмотря на камни, полетевшие на голову, поздно, половина наёмников уже наверху, звенит сталь, первые крики раненых и полёт вниз головой, со стен на грешную землю.

– Брать башни! Бильвуф, очистить двор, в часовне никого не трогать.

И завертелось, понеслось. Наёмники честно отрабатывали свой хлеб, да и куда уже деваться со двора замка, или победить или лечь замертво. Смерды увидав столько крови и стали вначале оробели, но подгоняемые бравыми десятниками, ринулись зачищать башни.

Всех пленных согнали во двор к часовне. Как и обещал, первый поднявшийся на стену получил золотой, (единственный, бережно хранимый до сего в кармане куртки) и девку.

– Молодцы орлы! Тащи всё добро во двор, выкатывай из погребов бочки, делить будем!

Подели всё честь по чести, полста наёмников (читай тридцать восемь) радостно скалились распихивая по сумам добро. И потому мой вопрос застал их в расплох.

– Ну, что все готовы второй замок брать?

Первыми заорали смерды, опьяневшие от вина и пролитой крови, да и десятники своё дело знали, а потому рёв получился дружный. Наёмники оторопели на мгновенье и подхватили ор, чуть позже они впали в ступор, догадавшись что их опять провели.

– Бильвуф, Донкаход, Рихардо и Мотыль благодарю за усердие! А теперь родные Вы мои, сдайте все деньги Бильвуфу, и он в город поедет бойцов нанимать.

– Аааа?! Ээээ?! А как же?!

– А так же! Мы то с Вами одна семья, а впереди второй замок…. Бильвуф и мою долю возьми.

Пили и гуляли полночи, потом я всех спать уложил, кого ласковым словом, кого затрещиной, а кому и плетью досталось.

Бильвуф не подвёл, привёл, кого попало и кого смог, бомжи не бомжи, разбойники или пьянь всякая, ладно хоть половина с оружием. Но не таков был синьор Ирон что бы отступать, надо взять второй замок, значит возьмём. У нас ведь как в королевстве, кто на кого поссал тот того и вассал.

В общем, смогу я помочиться на сеньора Годона, значить и быть ему моим вассалом. А что бы помочиться надо вначале второй замок взять….

Пьяные, весёлые и шальные, смерды, наёмники и прочий сброд, длинной рыгающей и поющей лентой, двигались к замку сеньора Годона. Отстающих подгоняли Бильвуф и Мотыль, остальные сотоварищи болтались где-то в середине этой грязной гусеницы.

Хмурился мрачными тучами ранний рассвет.

– Видать к дождю.

Ливень протрезвил и охладил пыл многих, но таран уже бил в ворота, а лестницы стояли у стен. Отступать не стали, пытаясь взять стены скорее по привычке, чем на энтузиазме. Мокрые смерды, привыкшие работать в поле при любой погоде, не обратили на потоки воды и чавкающую грязь под ногами никакого внимания. Наёмники старались не попадаться на глаза Бильвуфу, после того как одного из них, он сломал об колено и бросил в ворота замка, а потому лезли на стены. Прочий, наскоро собранный сброд, просто делал как все.

Осада шла, замок просыпался, ощеривался стрелами и копьями, но кровь только взбударажила и придала остороты, нашей полупьяной, полупротрезвевшей массе.

– Ох не многие вернутся назад, не многие.

Таран, пробил брешь в воротах, и сразу стало веселее. Все разом побежали в атаку, потому что замок обещал выпивку, тепло и отдых. Обещал, но не дал. За воротами сомкнув щиты стояли мечники, второй ряд грозно сверкал наконечниками копий.

– Итить....

– Всё что ли? Может завтра придём?

Наёмники слышавшие излюбленную фразу Мотыля, воспряли духом и приготовились отступать.

– Фигушки Вам. Бильвуф, ломай!

Вот за что я его люблю, так это за мощь и удаль, силушкой его никто не обидел ни бог ни дьявол, крепкий парнище удался и не пугливый. Бильвуф огляделся, присмотрел запорную перекладину от ворот, крякнул поднимая, и ринулся вперёд с громким рёвом (я учил, что бы страшнее было). Мечники дрогнули, но не отступили, потому как копейщики, стоящие позади них испугались чуть меньше и не дали им такой возможности.

Впрочем, не повезло и тем и другим. Бильвуф с разгона проломил строй и развалил его надвое. В образовавшийся прорыв хлынули опомнившиеся наёмники, мои смерды и прочий сброд.

Потом нам ударили в спину, с двух приворотных башен засвистели стрелы и глухо лязгнула упавшая решётка ворот.

– К стенам! Мотыль, Рихардо, взять башни! Бильвуф только вперёд!

Падали мои смерды, падали и умирали. Наёмники бежавшие за Бильвуфом даже не оглянулись, им повезло больше, да и сброд набранный позавчера, мало пострадал, успев прижаться к башням.

Мотыль не подвёл, лучники вскоре полетели вниз, и лишь стрелы продолжали лететь из узких бойниц, поражая гридней сеньора Годона. Когда солнце показалось во внутреннем дворе замка, нам удалось полностью занять все его башни по внешней стене.

– А замок и впрямь хорош.

Полюбовавшись содеянным я объявил перерыв на обед. Моя маленькая, но боевая армия, принялась жрать колбасы из погребов сеньора Годона, запивая их дорогим вином и неустанно щупая дворовых девок. Я медленно отрезал кинжалом небольшие кусочки от окорока и отправлял их в рот.

– Погода на редкость дивная нынче, вы не находите?

Сеньор Годон, беспрестанно выглядывавший из башни, но до сего времени не проронивший не звука, ответил.

– Вы правы сеньор Ирон, и правду хорошая, а Вас скоро повесят.

– Да что Вы? А ну, как король узнает, что Вы доходы с рудника утаивали?

– А.... Ничего к вечеру он лично прибудет с гвардией и разберётся.

– Ну, ну, к вечеру мне думается замок мой будет.

Вот так и общались словно старые знакомые, впрочем, так и было. А король, пусть его приезжает, я с ним всё равно первый переговорить успею.

– Хватит жрать свиньи ненасытные! Слышали что многоуважаемый сеньор сказал. Не возьмём его замок всех повесят.

Похоже меня поняли все, а сеньор Годон прикусил я зык поняв что сболтнул лишнего. Наёмники побросали кувшины с вином, смерды сжали в мозолистых руках весь металлолом и даже пьяный сброд набранный второпях, заорал и бросился в атаку.

– На приступ! Порвём их!

И порвали, в аккурат в полдень. Запихали сеньора Годона и его домочадцев в погреб, и принялись стаскивать сундуки с барахлом на площадь.

– Мотыль, Донкаход, Рихардо, Бильвуф ко мне. Остальным не стоять, тащим всё вниз и наверх (это смотря откуда), узнаю если утаили что и припрятали – повешу на воротах.

Собрав своих верных соратников в небольшой круг я зашептал, – бумаги ищите, записи по рудникам, писцов потрясите, мне компромат на сеньора Годона нужен и деньги конечно, лучше золото.

– Ворота закрыть, живее!

И постарались мои ребятки, потрясли и перетрясли. И нашли и бумаги какие надо и золото и монету, самим сеньором Годоном чеканенную. Все сеньоры конечно чеканят, но только железную, так король приказал, а вот у него кое что из серебра и злато нашлось и станочки чеканные. Теперь правда на моей стороне будет, король он не только золото, но и аргументы любит. А я ему и то и другое.

– Всем отдыхать, привести себя в порядок, девок не мять по углам, больше не пить. Бильвуф проследи, что б исполнили. Мотыль, Рихардо, смердов отвести за стену, приблудных туда же. Донкаход, наёмников привести в приличный вид, пусть щиты разберут бесхозные и доспехи одинаковые оденут. Ничего что в крови, ототрут.

Мне банда разбойников перед светлым взором короля ни к чему. Всё должно быть прилично и респектабельно. Один сеньор, поругался с другим, всё честь по чести, прилично. А поругался хороший сеньор (это я) с плохом (это он), потому что за честь короны и короля радел, что бы доходы никто от казны не утаивал и не мошенничал.

– А, вот ещё что, тащите что из явств поприличнее и вино не забудьте, столы в главной зале накрыть, короля как никак ждём.

И дождались таки, в аккурат к вечеру, как и обещал сеньор Годон, мною лично пленённый (что бы никаких нареканий от короля не было), и мною лично посаженный в отдельный погреб.

И поговорили мы с королём, с глазу на глаз ибо только высокородные дворяне, не раз и не два доказавшие свою верность короне, удостоины такой привелегии.

– Сукин ты сын, да как ты посмел!?

– Никак нет Ваше высочество, моя мать была высокородной дворянкой, Вашей троюродной тётей кстати.

– А, ну, да, припоминаю. Но как ты мог, не по этикету брать два замка подряд, без нашего милостливого соблаговоления.

– Дык, Ваше высочество, налицо была государственная измена и я как верноподданный, счёл своим долгом вмешаться.

– Измена говоришь? Не перегибай палку сеньор Ирон, сеньор Годон, такой же верноподданный короны как и ты. Оба Вы хороши короче. Так что возвращай ему оба замка, проси прощения, и я обратно поеду.

– Несомненно Ваше высочество, но только я доходов от королевской козны не утаивал (ну, как все дворяне в общем), и фальшивых денег не чеканил.

– А он утаивал?

В глазах короля, до сих пор лениво ведшего светскую беседу, наконец то возник неподдельный интерес.

– И много утаивал и чеканил?

Лицо короля побагровело, впрочем только слегка, и задумчивый вид сменился гримасой недовольства и нетерпения.

– Выкладывай.

– Мотыль бумаги и печатные формы!

И я выложил и расписал как надо, да так расписал и подмазал, что король обещал мне оставить оба замка, рудники и прочие земли сеньора Годона в вечное и неделимое пользование. Впрочем, так скоро и просто дела у нас в королевстве не делаются, должен же он выслушать вторую сторону. Так что я не сомневался, контрибуцию мне сильно урежут.

– Ну, пусть сеньор Годон придёт, а ты погуляй пока....

О чём они общались, не могу сказать, но крики были слышны явно чаще, чем во время нашего разговора. Да и сама беседа протекала быстрее. Крики смолкли, мольбы были почти не слышны, но я не сомневался, что сеньор Годон слёзно молит короля о снисхождении, упирая на прошлые заслуги. Пусть умоляет, лишь бы многого не выпросил.