Столкновение

– Я, конечно, читал ваше досье, Док, но… – «продавец» замолчал. – Ты уверен? – спросил он, глядя ученому в глаза.

– Ты знаешь, Володь… Когда лазаешь один по подземельям погибшей лаборатории, куда тебя пустили мертвецы, и видишь своими глазами человеческие кости со следами человеческих же зубов, становится гораздо легче говорить с этими существами, зная, что и человек, в принципе, способен на то же, что и они, – Трофим постарался улыбнуться, но вышло не очень.

– Мы тебя прикроем! – решительно сказал «продавец». – Мы дадим наших лучших людей, лучших ребят, они…

– Они хоть раз видели ходячих? – перебил его Трофим.

– Не все… но…

– Вот и не надо. Мне не нужно, чтобы кто-то с испугу пальнул и сорвал все дело. Мне нужны будут сталкеры. Сталкеры из Свободы. Якорь, думаю, даст несколько человек.

– Ага. Хорошо. Да, – было видно, что «продавец» лихорадочно соображает. – Якорь поможет, у нас уже была договоренность. Но мы еще поставим пару наших ребят, – стараясь угнаться за ходом мыслей, ответил Владимир.

– Дай-ка я догадаюсь. Сагитая и Якова? – с усмешкой спросил ученый.

– Да, – кивнул Владимир от неожиданно точной догадки Трофима, моргнув глазом. – Они хорошие бойцы, Док. Они проверенные люди.

– Да-да. Они прежде всего ваши люди, но я не против. Вам же нужна информация из первых рук? – не сдержавшись, уколол «продавца» Трофим.

Владимир лишь кивнул и забарабанил пальцами по клавиатуре ноутбука, отбивая срочное сообщение.

***

К двенадцати ночи к дому Трофима приехала машина. Он понял это, поскольку наступило время комендантского часа и на улице практически не было слышно обычных для этого времени городских шумов машин, людского говора и незаметной, но привычной музыки. Конечно, кое-кто еще бродил по улицам или сидел на скамейке у подъезда, проверяя, насколько крепок комендантский час, но наставленные в лицо тактические фонари автоматов и пистолетов довольно быстро убеждали смельчаков в серьезности намерений патрульных групп.

Армейский «Тигр», коротко посигналив, поторопил Трофима, который задержался в коридоре с какими-то своими мелочами.

– Чтоб тебя! – ругнулся вполголоса Трофим на случайно сброшенную с полки косметичку его жены.

Небольшая косметичка в виде шкатулки с дополнительным выдвижным ящичком упала на пол и раскрылась, рассыпав немного пудры на палас. Он не стал тратить на нее времени, вышел в подъезд и закрыл за собой двери, трижды провернув ключ. Выбежав из подъезда в джинсах, рубашке и тряпочной куртке, он нырнул в заднюю открытую дверцу бронеавтомобиля.

– Здорово, Док, – раздался низкий голос слева, и к нему потянулась здоровая пятерня.

– Яков? – скорее догадался, нежели успел разглядеть бойца в легкой броне ученый.

– Ага, – кивнул тот.

– Я тоже тут, Док!

С переднего правого сиденья к нему развернулся и протянул руку подвижный и коренастый Сагитай, чье круглое лицо было узнаваемо даже за километр.

– Ну здорово, – усмехнулся Трофим, пожимая руку.

Водитель коротко кивнул в знак приветствия и тут же тронулся. Высокая широкая машина, глухо рыча двигателем, двинулась по непривычно тихой Москве, в которой тут и там стояли полицейские и военные машины. Катя по пустым улицам с мигающими желтыми светофорами, внедорожник быстро миновал Химки и понесся по Ленинградскому шоссе.

– Куда мы? – спросил Трофим, оглядывая пустынную трассу с рядами стоящих у обочины фур, которые не пустили в город.

– Чуть ближе к полигону Хметьево подъедем, Док. Там уже ваши высадились, – ответил с переднего сиденья Сагитай.

– Наши? – переспросил ученый, соображая, кого он имеет в виду. Наши – ученые, наши – зараженные или наши – сталкеры.

– Сталкеры. Якорь не много дал, всего шесть человек. У них там проблемы в Зоне. Гнус и на них тоже прет, но вроде справляются, – пояснил Сагитай.

– В основном бывшие военные с блокпостов к ним лезут, но бывают и сельские. В общем, встречают их по всему периметру. Теперь сталкеры сами ставят блокпосты от тех, кто снаружи идет, – добавил Яков. – Мы им людей в помощь доставляем. И Долгу, и Свободе, – немного подумав, сказал Яков.

– Щас, Док, доедем, да обстановку и выясним. Мы сами только задачу знаем, – предвосхитил вопрос Трофима Сагитай.

Еще несколько поворотов и километров, и вскоре в свете фар появилась растянутая на всю ширину шоссе шипастая цепь с двумя военными внедорожниками с пулеметами на крышах и несколько полицейских машин с проблесковыми маячками.

– Конец пути. Дальше пешком, – сообщил шофер.

Пассажиры вышли. Если Яков и Сагитай были одеты во что-то уместное, вроде темного то ли военного, то ли спортивного костюма с черными, словно кляксы отработанного моторного масла на мокром асфальте, разводами, поверх которого были плотно пригнанные бронежилеты, то Трофим в своем светлом джинсовом прикиде был «не в кассу». Особенно когда, отделившись от силуэтов броневиков, к нему вышли несколько фигур, закованных в сталкерскую броню, от вида которой у Трофима радостно и тревожно защемило сердце. Несколько налобных фонарей зажглись, обнажив знакомые суровые, сдержанно строгие лица сталкеров.

– Калмык, Коваль! – тут же узнал двоих из них Док.

– Здорово, дружище! – обнялись они.

Облегченные комбинезоны «Ветер свободы», автоматы и какие-то рукоятки за спинами.

– Зима? – вспомнил кличку сталкера ученый, глядя на раскрашенного татуировками бойца, которого можно было бы спутать с местными зомби. Татуировки с шеи поднимались на щеки.

– Он самый, здорово, Док, – протянул он руку.

– Так ты вроде без этого был… – указал пальцами на рисунки в виде языков пламени на левой щеке.

– Работа такая, – усмехнулся сталкер.

– Это Душа, Стальной, Сахарок, – представил сталкеров Коваль, – Ты их, наверное, не знаешь. Они на Копачах почти все время, в дальних точках. Выживальщики, элита! – не скрывая гордости, сказал Коваль. – На первой линии всегда.

Трофим еще раз осмотрел сталкеров: спокойные лица, скрывающие, насколько приятна им похвала. За плечами торчали какие-то рукояти. Сталкеры выглядели огромными и, казалось, давили сверху своей громоздкостью, оружием и какой-то животной силой. Трофим знал, что они все примерно одного роста, Калмык даже ниже, а ощущение их размеров дает исходящее от них ощущение Зоны. Любой только что вышедший оттуда, где постоянно мобилизованы все силы, внимание и чувства, попав на Большую землю, кажется каким-то хищным животным или огромной скалой.

– Это Сагитай и Яков, – представил Трофим стоящих позади него бойцов.

– Это мы знаем, – кивнул Калмык и обернулся. Военные и полицейские стояли в десятках метров от их машин, лица их были обращены в сторону от группы. – Тебе бы переодеться, Док. Мы захватили, размерчик вроде бы твой. Иди, наверное, переоденься. Объект еще не начал двигаться, – сказал он, глядя на экран ПДА.

– А кто старший? – спросил некробиолог, подходя к внедорожнику, где лежал свернутый в рулон комбинезон «Ветер свободы».

Сталкеры переглянулись.

– Якорь сказал, ты командуешь в том, что по твоей части, – ответил Коваль, который проследовал за Трофимом. – Тут сейчас вроде все по твоей части. Мы же не стрелять идем, а вроде как беседовать. Так?

– Вроде так, – согласился ученый, засовывая ноги в комбинезон.

– Ох уж нам этот Док, – засмеялся Калмык. – Все бы беседы разводить. Учти, наука, я твоим новым рассказчикам мышей ловить не буду. Вон пусть пацаны ловят! – указал он на не понимающих, о чем идет речь, Якова и Сагитая.

Сталкеры добродушно хохотнули и, немного расслабившись, полезли за сигаретами.

– М-да, красота… – обернувшись с сигаретой в зубах, сказал Зима. – Ни воронки, ни трамплина, ни снорка поганого. Ложись и помирай! Красота!

Ученый уже справился с комбинезоном, достаточно привычно проверил замки и застежки, разгрузку, пистолет, все тот же «Глок» на семнадцать патронов и фляжку. Маска-респиратор, которая шла в комплекте с комбинезоном, усиливалась тонкой маской из пластика на все лицо на случай брызг от зараженного.

– А что Долг? – спросил Трофим. – Так и собачимся?

На секунду возникла тишина.

– Не, вроде не собачимся. Даже предупреждаем друг друга, если движение в их секторе подозрительное, – сказал Коваль. – Но все равно… Знаешь, столько соли по разные стороны прицела съедено, что не очень-то хочется с ними.

– Ну так мир сейчас, получается? – уточнил Трофим, садясь на ступеньку перед дверью внедорожника.

– Вроде как мир, – подтвердил Коваль, садясь рядом. – Куришь? – спросил он, протягивая приоткрытую пачку.

– Нет. А что это тут у вас за рукоятки? Вроде как мачете? – спросил Док, увидев как рукоять, торчащая за спиной, приподнялась вверх над головой сталкера.

– А… это. Это новое слово против гнуса. Называется «добро пожаловать в Средние века»! Меч, – довольно протянул Коваль. – Я всем нашим ребятам такие сделал. Лопасти вертолетные, титановые, как раз сгодились, – сталкер сунул сигарету в рот и вытащил клинок, сверкнувший в свете налобников. – На, посмотри.

Трофим протянул руку и с удивлением увидел слегка изогнутый клинок, заточенный с одной стороны, длиной чуть меньше метра вместе с рукоятью. На плохо полированном или специально замутненном клинке виднелись какие-то знаки. Рукоять была сделана, очевидно, из какой-то кости. Ученый попытался ногтем поцарапать рукоять, но Коваль опередил его.

– Бесполезно. Берцовая кость кровососа. Прочнее текстолита.

– М-да… – протянул Трофим. – Это с чего бы мода на такое пошла?

– А ты не знаешь? – Коваль немного удивленно посмотрел на него. – У нас сейчас Зима по этому виду оружия всех учит. Он, видите ли, ушу занимался с оружием, это еще называется как-то правильно, – Коваль почесал голову.

– Чанбин и дуаньбин, – сказал Зима, который вместе с остальными сталкерами подошел к Трофиму. – Бой с коротким и длинным оружием. Я в Китае полтора года тренировался по молодости. Не думал, что в Зоне пригодиться может, а оказалось, верное средство.

– Как это?! – удивился Трофим.

–Ну как… просто. Гнус-то нас живьем всегда хочет взять, оружием обычно не пользуется. У меня всегда с собой тесак добрый имелся, а тут с гнусом довелось его в дело пустить. Пока его стреляешь, он лежит, дал ему отдышаться, он опять встает. Так я по старинке голову ему отмахнул и все. Вставай, не вставай уже ненадолго его хватает. Желательно только голову ногой подальше отпнуть, чтобы побратимы его на место ему не вставили.

Яков стоял рядом, открыв рот, слушая каждое слово сталкера. Его глаза светились, как у мальчишки, услышавшего откровение. Коваль, впрочем, как и Калмык, увидели этот блеск и едва заметно переглянулись, поняв друг друга с полуслова.

– Тут еще, понимаешь, – Зима бросил бычок под ногу и аккуратно наступил, – если в ближнем бою он к тебе руки тянет, сама Зона велела корячки эти обрубить. Только они же, черти, прочные, ножа не хватает, вот и пришлось у Коваля заказать. А он свое дело крепко знает.

– Или на шею свесится, – вставил Калмык. – Тут уже автомат не поможет, только брюхо ему вспарывать или горло резать. Пистолетом не всегда отделаешься. Ты же помнишь, как они на нас на дереве прыгали?

– Да. Хреново было, – согласился Трофим.

– А с мечом встречаешь его, особенно если со всего маху навстречу, так против пистолетных пулек такой меч просто палочка-выручалочка!

– О! – восхищенно произнес Яков, всегда испытывавший страсть к оружию. Наверное, сейчас в его душе зарождалась новая любовь.

– Ага. Тут только надо правильно научиться гнус на клинок принимать. – Коваль подмигнул Зиме, – Вон сенсей научит. Покажи бойцам, как надо. Прям с криком, по-настоящему! Как нас учил.

– Хорошо, – согласился Трофим, вставая со ступеньки.

– Не-не, Док, тебе не надо. Ты же не боец, ты – наука. Охранять тебя будем мы и вот спецура, – остановил его Калмык. – Только, сдается мне, никакая это не спецура, пока не научится правильно гнус встречать, – закинул он «на слабачка» в сторону Сагитая и Якова.

– А мы что? Мы готовы! – с охотой выступил Яков.

Сагитай только кивнул. Он знал сталкеров и знал, что эти ребята действительно выживают в тех условиях, где можно сломаться психически, не говоря уже о том, что погибнуть физически в Зоне так же просто, как прикурить.

– Я свой меч дам, он, может, и легковат, но для Сагитая в самый раз, – предложил Калмык.

– Ну я тогда Якову дам свой попробовать, – продолжил Коваль. – На, держи, боец, меч мастера Коваля. Если усвоишь урок, я тебе точно такой же выкую. Даже получше, – пообещал сталкер.

Яков едва не прослезился от готовности, восторга и всколыхнувшихся где-то в глубине его мальчишеской души чувств. Белокурый, высокий и крепкий мужчина чуть ли не с поклоном двумя руками принял меч Коваля и несколько секунд заворожено смотрел на него в свете налобных фонарей сталкеров. Зима между тем прикидывал, на чем бы потренировать бойцов, затем что-то вспомнил и повернулся к стоящим рядом сталкерам – Душе, Стальному и Сахарку. Негромко сказав им что-то, он указал направление, и сталкеры двинулись в сторону кювета. Через несколько минут, кряхтя, вытащили оттуда корягу, наполовину сгнившую, очевидно, мягкую и тяжелую от напитавшей ее сырости.

– Значит так, бойцы, – начал обучение Зима, заложив руки за спину и поставив бойцов посередине дороги под светом фар. Бойцы стояли перед ним с мечами в руках чуть ли не по стойке смирно. – Первое дело при виде гнуса – не бояться. Второе – бить первым, сильно и наверняка. Ясно?

– Так точно! – негромко, но решительно ответили бойцы.

Коваль с Калмыком переглянулись, в их глазах мелькнул смешливый огонек. Душа, Стальной и Сахарок отошли подальше к другому внедорожнику и встали за ним.

– Меч короткий, но рукоять длинная под две руки. Значит, бить надо двумя руками, – продолжал Зима. – И главное – при замахе позволить телу раскрутиться и скрутиться с ударом как можно сильнее, для этого используем крик. Понятно?

– Так точно! – громко и хором ответили бойцы.

– Сейчас я вас научу, как правильно бить. И запомните: чем громче крик, тем сильнее удар. От этого зависит ваша жизнь! – Зима сделал многозначительную паузу. – Это школа ушу. Понятно?

– Так точно! – гаркнули бойцы. Но Яков был на порядок громче Сагитая, очевидно, готовясь произвести фурор.

Полицейские, находившиеся возле своих машин, уже некоторое время назад повернулись лицами к одиноко стоящим посередине дороги бойцам из элитного подразделения, которых муштровал другой боец, чью экипировку они даже не могли отнести к какому-либо виду войск.

– Поднять снаряд! – скомандовал сталкер.

Яков и Сагитай бросились к бревну и подняли его вертикально.

– Показываю один раз. Потом работаете вы. Отрабатываем!

Сталкер вытащил свой меч и, картинно крикнув, засадил его в мягкую древесину. Глухой удар, пришедшийся на бревно, показал немалую силу, которую действительно применил сталкер.

– Сейчас гнус разрублен больше чем наполовину. Этого хватит, чтобы он упал, а следующим ударом ты отрубишь ему голову. Но удар должен быть сильным! Готов?! – прикрикнул он на Якова. Тот лишь кивнул с мрачным предвкушением.

– Бей!

– А-а-а! – заорал Яков, ударив по бревну мечом, отчего бревно жалобно пискнуло.

– Сильнее! Громче! – повышая голос, скомандовал Зима.

– А-а-а-а! – еще один удар по бревну.

Коваль мелко затрясся со смеху в кулак. Калмык, потирая губу, пытался хранить спокойствие, но это, судя по его играющим бровям, не удавалось.

– Сильнее!! Громче!! – заорал сталкер.

– А-А-А-А-А!!! – заревел Яков, изо всех своих сил рубанув по бревну.

– Еще!!!

– А-А-А-А-А-А!!!

– Еще!!!

– А-А-А-А-А-А!!!

– Еще!!!

– А-А-А-А-А-А!!!

– Следующий!

– А-а-а-а! – тонко завизжал Сагитай, рубанув коротким мечом Калмыка.

Коваль, теряя силы, пополз на заднее сиденье внедорожника. Калмык, выпучив глаза, жевал рукав комбинезона. Трофим понял, в чем было дело, и теперь, с укоризной покачивая головой, старался сдерживать смех.

– А-а-а-а-а!!! – еще пронзительнее завизжал Сагитай.

Трофим не выдержал и решил отойти к трем сталкерам, которые стояли за внедорожником. Свет их налобников беспорядочно шевелился где-то возле земли. Он, пытаясь выровнять дыхание и вытирая слезы, пошел к ним.

– А-а-а-а-а-а-а!!! – перешел на ультразвук Сагитай.

Трофим уже подошел к внедорожнику и увидел, как с третьим криком Сагитая валится на землю Стальной, а двое других, ползая на коленях, постукивая головами о покрышки внедорожника, умирают со смеху. Трофим не выдержал и зашелся в голос, демаскируя обстановку и прекращая издевательство над бойцами, которые в растерянности застыли, слыша дружное ха-ха-ха из машины и за машинами. Урок был окончен.

Сталкеры – такие сталкеры!

Глава 8. Сталкеры

Сентябрьская ночь вступила в свои права. Почти полная убывающая луна обрамляла шелковистым светом легкие перистые облака, летящие в ее рассыпчатом свете. Звезды переглядывались друг с другом, сплетничая и завидуя своим более ярким товаркам, иногда, посмеиваясь, заглядывали под облака, чтобы проверить, не подслушивает ли кто их разговоры. Калмык регулярно смотрел на ПДА, в котором на краю экрана светилась красная точка. Сталкеры безмятежно лежали или сидели прямо на асфальте, тем не менее держа автоматы на груди снятыми с предохранителей.

– Вроде шевелится, – сказал Калмык. – Пойдемте потихоньку. Метров пятьсот на север.

Отряд поднялся, погасил налобные фонари и бесшумными упругими тенями нырнул в кювет, а оттуда через полосу насаженных деревьев дальше. Сталкеры двигались легко и слажено, разве что часто прикладываясь к прицелам ночного видения на оружии. Трофим знал, что тут не может быть мутантов и аномалий и можно идти не пригибаясь и не оглядываясь, это же знали и сталкеры, но годы хождения в Зоне невозможно было выбить одним волевым усилием и заставить тело вдруг расслабиться, а рефлексы отключиться. Метров через двести Калмык остановился и уставился через бинокль в темноту.

– На, Док, смотри сам. Теперь ты у нас за главного, – подумав секунду, сказал он и передал бинокль ученому.

Трофим приложился к окулярам и в зеленоватой подсветке увидел вяло бредущего зомби. Тот двигался к видневшимся вдалеке и все еще дымящимся грудам мусора. Зомби был лишь слегка теплее окружающей среды. Очевидно, человеческая индивидуальность сломалась и умерла в нем под пытками, но тело было вполне жизнеспособно и теперь полностью подчинялось поселившемуся в нем вирусу. С этой стороны он вполне мог сойти за один из объектов действительно некротической жизни, только с той разницей, что вирус захватил живое тело, и оно не подвергалось некрозу.

– Что делать будем? – спросил Коваль, наблюдая за телом в прицел своего АК.

Трофим пожал плечами.

– Да шут его знает. Он же сейчас овощ. Ни памяти, ни соображения. Разве что его свои заприметят и примут, а может, и проводят, – Трофим зевнул. Ему в окружении сталкеров сейчас было, как никогда, спокойно, и он откровенно захотел спать. Время было час ночи, запах свалки относило ветром от них, вокруг росли трава и кусты, жужжали какие-то мошки, далеко цыкал сверчок, что-то шуршало под легким убаюкивающим ветерком, общая усталость и нервное напряжение за последние несколько дней вдруг отпустили его. Наконец-то он был в привычном для него деле и в окружении тех людей, которые гарантируют его безопасность гораздо надежнее двойной двери в московской квартире. – Давайте следить за ним, что ли, по очереди. ПДА на сколько берет? – зевая в очередной раз, спросил он.

– Тут по прямой километр, может, и возьмет, а через спутники вообще не имеет значения. Главное, чтобы в нору не залез, – ответил Калмык.

– Ну и хорошо. Давайте, мужики, ждать, когда его встретят или когда он сам куда доплетется, а я пока спать.

Сагитай с Яковом переглянулись. Уж они-то никак не собирались спать этой ночью. Уж они-то намеревались стрелять, бить и ломать чертей, демонов и всех прочих, кто у них там есть, а тут спать…

– Ну привал – дело хорошее, – философски изрек Коваль. – Душа, Сахарок, первые два часа ваше наблюдение за объектом, потом сменим. Сагитай, Яков, вы охраняете лагерь.

– Какай лагерь? – неуверенно спросил Сагитай.

Коваль обернулся и, определив неподалеку какой-то торчащий из земли кустик, указал на него.

– Это наш лагерь. В радиусе двадцати метров наблюдать и пресекать все движения два часа. Ясно?

Бойцы переглянулись. Они никак не подходили на роль салабонов, которых можно было гонять по плацу, но…

– Так точно, – нехотя буркнули они.

Коваль на секунду задержал взгляд на Сагитае.

– Хотя, если учесть, что мы находимся не в Зоне, можете завалиться баиньки. Одного Сахарка хватит и туда, и сюда смотреть. Так, сталкер? – обратился он к Сахарку.

– О то ж… лягайте, – просто отозвался Сахарок.

Всех отвлек легких храп Трофима, которые лег на землю как есть и уснул.

– О! – поднял указательный палец Коваль. – За что я Дока и уважаю, так это за то, что у него слова с делом не расходятся. Все, отбой, – сказал он, укладываясь на землю и кладя под голову худенький рюкзачок.

Не успели Сагитай и Яков сообразить, что к чему, как пять сталкеров и ученый уже лежали на земле, а у их голов стоял высокий Сахарок, держа АК12 на плече.

– Пф… – вырвалось у Сагитая. Он посмотрел на стоящего в растерянности Якова. – Ну… давай тогда и мы… что ли…

***

Лилит лежала в объятиях Луки на широкой кровати под балдахином. Им было что отпраздновать и о чем поговорить, а возможность вот так провести время – вместе, в одной из квартир, в которую они въехали еще днем, а теперь, чтобы не рисковать попасть под прицел патруля, остались и на ночь, была и вообще уникальной. Это Лилит настояла, чтобы он поднялся вместе с ней в одну из квартир, хозяин которой вступил в их церковь. Сверху жила старушка-кошатница с двумя десятками кошек, сбоку мужичок-выпивоха с тремя беспородными псами, этого должно хватить им на ночь. Конечно, старушка и мужичок уже скрючились иссохшими мумиями в своих креслах, а несколько еще живых кошек и два спаниеля оставались на самое утро. За другими стенами жили обычные семьи, и их нужно было либо забирать всех сразу, либо не трогать никого, иначе они поднимут тревогу. Пока такой необходимости не было. Утром они уйдут, а в квартире «случайно» вспыхнет пожар, уничтожив и следы их пребывания, и, возможно, следы их жуткой трапезы. Зазвонил сотовый телефон, номер которого могли знать только Первые Демоны. Лилит сняла трубку.

– Королева, Ворон просит поговорить с тобой.

– Говори, Ворон, – улыбнулась она.

– Мы запустили Червей, – Ворон перечислил несколько городов. – В Саратове и Волгограде Сумраки только начали.

– Хорошо, брат Ворон, – Лилит прижала телефон рукой и обратилась к Луке. – Черви уже размножаются.

Лука кивнул.

– Скажи ему, что Червей нужно много, и пусть будут готовы зарыться в землю при первой опасности. Пусть прячутся и ищут хорошие норы и стоки. Скоро нам понадобится каждый Червь, – Лука нахмурился. – Нам нужно торопиться. Братство скоро начнет ползти и в нашу сторону.

Лилит передала послание почти слово в слово и отключила телефон. Ее изящные пальцы с йодными прожилками вен, в которых она держала телефон, маскировали изящно вытатуированных змеек. Красный шелковых халат распахнулся, когда она наклонилась к Луке, обнажив дивный татуированный цветок, тянущийся от левой щиколотки через все тело до ключицы, который также стушевался под сеткой коричневых вен и сосудов. Только взлетающему сфинксу на спине с черепами в когтистых лапах изменение фона пошло на пользу. Он ожил и теперь летел над пустыней, роняя искаженные трещинами человеческие черепа. Лука сейчас не видел его, но совсем недавно он смотрел в глаза фениксу и целовал его хозяйку между лопаток.

– Ты думаешь, они скоро пойдут сюда? – спросила Лилит.

– Неделя или месяц. Их уже миллионы. Они просто не знают, – ответил Лука, глядя в телевизор, в котором показывались новости, а точнее, кадры либо дымящихся населенных пунктов, либо толпы людей, бегущих прочь от мест, ранее бывших их домом. – Эти люди не смогут выстоять перед ними, не смогут остановить Братство, они же не сталкеры, – Лука задумчиво покрутил кончик покрывала. – Когда-то сталкеры смогли дать нам бой, находясь в том же количестве, что и мы. И дважды они победили.

Лилит, поджав ноги под себя, села на кровать напротив Луки. Держа спину ровно, она полностью повернулась к нему. Лука знал, что это означает. Это значило, что сейчас она начнет спрашивать его о чем-то, что действительно имеет значение.

– Сталкеры? – переспросила она. – Ты говорил про сталкеров, но я не всегда внимательно слушала тебя. Кто они? Почему ты считаешь их другими?

Лука, который полулежал на высоких подушках, также сел. Лилит часто напоминала ему послушную ученицу, и он не мог себе позволить лежать или отвлекаться на что-то, когда приходили такие моменты, ведь он формировал ее мир, и от того, как правильно он его сформирует, будет зависеть, попадет ли она в ловушку или расставит ее для других.