За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно

– Рози, сколько раз я тебя просила не убегать? – она начала отчитывать дочь, поставив руку на бедро. – Я до смерти пугаюсь, когда ты так делаешь!

Рози, похоже, не придала сказанному никакого значения и махнула на меня.

– Мамуль, ты знаешь Хэдли?

Женщина удивленно повернулась ко мне, и мне показалось, что она выглядит знакомо, хотя я точно была уверена, что мы не встречались раньше. Она была довольно красивой, но из-за темных кругов под выплаканными глазами и измученного выражения лица казалось, что она вот уже много дней совсем не спала.

– Хэдли, да? – она едва заметно улыбнулась и пожала мне руку. – Спасибо, что привела обратно мою дочь.

– Ничего страшного, – быстро ответила я. – Не за что. Я просто…

– Ты училась с Арчером?

– Эм. Да, – я нервно откашлялась. Несмотря на сильную усталость, женщина смотрела на меня с невероятной добротой. – Ходили вместе на английский в девятом классе.

– Здорово, – мягко сказала она. – Я Реджина, его… м-мама.

На последнем слове ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами, но она сделала глубокий вдох, загребла Рози в объятия и чмокнула в щеку, очевидно, в попытке отвлечься. Неудивительно, что ее внешность показалась мне знакомой. Глаза. Такие глаза довольно трудно забыть.

Кажется, сильнее женщины, чем Реджина Моралес, я еще не встречала. Только что умер ее сын, а она все равно пыталась улыбаться своей дочери. Я не представляла, что можно ей сказать. Любые соболезнования, которые бы я из себя выдавила, ни на самую малость не изменили бы ситуацию. И хоть я и была для Реджины незнакомкой, я обняла ее. Кажется, она была не против.

Пятнадцать минут спустя я вышла из церкви. На улице похолодало настолько, что на каждом выдохе мое дыхание превращалось в облако. Я сошла с тротуара и махнула рукой, пытаясь поймать такси. Машины мчались мимо, ни один водитель даже не подумал притормозить.

– Тебе не кажется, что такой юной особе, как ты, не следует так поздно бродить одной по городу?

Я дернулась, обернувшись на звук глубокого хриплого голоса.

Света уличного фонаря в паре шагов от меня не хватало, чтобы полностью осветить ступени церкви, но я смогла разглядеть фигуру мужчины, сидящего на нижней ступеньке, вытянув ноги перед собой.

И как я его не заметила? И вообще, разве он был здесь, когда я спускалась по лестнице?

Я заговорила, запинаясь:

– Кто… Ч-что вам нужно?

– Ничего особенного.

Я, запинаясь, начала отступать назад, мужчина встал и неторопливым шагом вышел под свет фонаря.

Взглянув на него, я пожалела о том, что вышла за порог своей квартиры. Высокий, с гладкими темными волосами, одет в черную кожаную куртку, джинсы и потертые ботинки. Было сложно разглядеть его лицо, но я увидела впалые глаза и ввалившиеся щеки, из-за которых он выглядел так, будто за всю жизнь не съел ни крошки.

Однако не это так меня напугало. Дело было в глазах. Из-за пристального взгляда этих черных, бездонных глаз, казалось, что ему известна каждая мысль, которая когда-либо возникала у меня в голове.

– Я… я не хочу проблем, – сказала я, безуспешно пытаясь подавить дрожь в голосе. – Думаю, вы…

– О, я здесь не для того, чтобы доставлять тебе проблемы, Хэдли Джемисон, – ответил мужчина с улыбкой, от которой у меня по спине побежали мурашки.

Кто он вообще такой?

– Откуда вы…

– Знаю твое имя? Я знаю все, Хэдли. Специфика профессии.

Я, может, и не гений, но уже достаточно знала о мире, чтобы понимать, что с этим человеком что-то было не так. Что-то было совсем не так.

– Слушайте, я не знаю, кто вы, – напряженно сказала я, – но лучше не подходите ко мне.

Мужчина порылся в карманах, выудил сигарету и тут же сделал глубокую затяжку. Я невольно поперхнулась, когда едкий дым ударил в нос.

– А то что? – спросил он, поднимая бровь. – Закричишь?

Сердце колотилось так сильно, казалось, я в любой момент могу грохнуться в обморок. Я быстро оценила свои шансы сбежать или хотя бы запрыгнуть в первое попавшееся такси, но так как сегодня я на каблуках, расклад был не в мою пользу. Вряд ли я успею снять каблуки настолько быстро, чтобы меня нельзя было легко догнать.

Что же делать?

– Кто вы? – я потребовала ответа.

Рот человека скривился в очередной широкой, пугающей ухмылке, он снова затянулся. Пожал плечами.

– Вообще-то меня знают под многими именами. Старуха с косой. Ангел Азраил. Мефистофель. Но, думаю, не будем усложнять, можешь звать меня просто Смертью.

Глава 3

Сделка

Когда мне было четыре, я приняла не самое мудрое решение: прыгнуть в бассейн тети Терезы, игнорируя то, что плавать я совершенно не умею. От резкого погружения в кусачую ледяную воду я продрогла до костей. Когда меня наконец вытащили, я вся дрожала и еще несколько минут хватала ртом воздух.

То же неприятное, пугающее чувство охватило меня, когда я стояла у церкви и глядела в бездонные черные глаза человека, назвавшегося Смертью.

– Э-э… – я сжала зубы, чтобы не стучали. – Эм… думаю… я-я…

Каждая клеточка моего тела кричала: «Сделай что-нибудь!», – молила бежать и не оглядываться, но я не могла заставить себя пошевелиться.

Смерть посмотрел на меня почти изумленно.

– А у тебя не такие слабые нервишки, как я думал, Хэдли Джемисон. Думал, к этому моменту ты уже с криками бросишься убегать.

– Еще секунда, и так и будет, – выдавила я. Тело предательски дрожало.

– О, не думаю, что ты это всерьез, – задумчиво протянул Смерть, покачивая головой. Он бросил сигарету на землю и потушил носком ботинка. – Думаю, тебе будет интересно услышать то, что я скажу.

– Я-я… Я не…

– Пойдем-ка пройдемся.

Внезапно Смерть крепко стиснул мою руку и потащил за собой на дорогу, прямо под колеса мчащихся на нас автомобилей.

– Ты больной? – заорала я, пытаясь высвободиться из железной хватки. – Ты убьешь нас обоих!

Смерть утомленно вздохнул, впиваясь ногтями мне в кисть.

– Ох, давай потише. Мне известно, когда ты умрешь, и уверяю тебя, это будет не сегодня.

Почему-то мне от этого легче не стало.

Оказавшись на другой стороне дороги, Смерть ступил на тротуар и бодро зашагал вперед, практически волоча меня за собой. Я пыталась упираться ногами в землю, вырываться, но опасалась, что если продолжу в таком духе, то точно сломаю себе руку. Была мысль закричать во все горло, может, схватиться за кого-то из прохожих, но я не смогла даже поймать чей-либо взгляд. Всем будто не было никакого дела до того, что сомнительный тип, похожий на актера массовки из «Интервью с вампиром», тащит по улице девочку-подростка.

Мы прошли два квартала. Смерть резко остановился и нагнулся к моему уху, чтобы пробормотать:

– Мы оба понимаем, что, если попытаешься сбежать, я поймаю тебя и за волосы притащу обратно. Так что предлагаю перестать упираться, мгм?

Я тяжело сглотнула, чувствуя, как внутри клокочет злоба. Никогда не считала себя слабачкой. Я же из Нью-Йорка, могу за себя постоять. Но в тот самый момент… Кажется, никогда в жизни я еще не была так напугана.

– Ладно, – сказала я, получилось что-то похожее на писк.

– Хорошая девочка.

Я оставила попытки удрать, хотя желание сделать это лишь усилилось во сто крат.

К моменту, когда Смерть, наконец, остановился, у меня уже ныли ноги.

– Мы на месте, – сказал он и изящным движением руки потянул на себя дверь Starbucks.

Я ввалилась в кофейню, крепко обхватила себя руками. Должно быть, я в каком-то странном, наводящем ужас кошмарном сне. Человек, назвавшийся Смертью, только что заявился на похороны моего одноклассника, чтобы отвести меня в Starbucks. Серьезно? Смерть положил руки мне на плечи и с усилием подвел меня к стойке. Девушка за кассой подняла глаза с ободряющей улыбкой, которая тут же сползла с ее лица, как только ее взгляд встретился со Смертью.

– Э-э…

– Добрый вечер, – поздоровался Смерть, его голос прозвучал неожиданно нормально. – Нам два черных кофе, пожалуйста.

Девушка машинально кивнула, стала дрожащими руками шарить вокруг в поисках стаканов. Смерть протянул через стойку хрустящую десятидолларовую купюру, доброжелательно улыбнулся.

– Сдачи не надо.

– Э-эм… спасибо.

По тому, как девушка возилась с кофе, не поднимая на нас взгляда, стало очевидно, что мой план беззвучно прошептать «помогите» не увенчается успехом. Когда она протянула стаканы, я взяла их, и Смерть подтолкнул меня к маленькому столику у окна, под гирляндой бумажных снежинок. Желудок сделал кувырок, когда Смерть сел за стол и свет люминесцентной лампы упал на его лицо.

Будто смотришь на неизлечимого больного в последней стадии. Кожа цвета пергамента туго натянута на скулы, глазницы впали. Неудивительно, что он назвался Смертью. Он выглядит, как она. Еще больше вопросов вызывали черные отметины, покрывавшие каждый сантиметр его рук, скрывающиеся под рукавами куртки и выглядывающие из-под воротника рубашки. Лишь спустя секунду я осознала, что эти отметины были крохотными, грубо очерченными циферблатами часов.

Губы Смерти изогнулись в мрачной улыбке, он пристально посмотрел на меня снизу вверх и указал на место напротив. И, готова поклясться, когда он пошевелил рукой, стрелочки на каждом циферблате сдвинулись.

– Садись.

Я осторожно опустилась на стул, вцепилась в свой стакан.

– Ладно, – откашлялась, внутренне пытаясь собрать последние капли храбрости, чтобы выдержать то, что последует дальше. – Зачем все это?

Смерть опустил свой стакан на стол и, сцепив руки в замок, наклонился ближе ко мне.

– Решил поболтать с тобой немного об Арчере Моралесе.

Я сделала глоток, горячая жидкость обожгла горло, и я поежилась от горечи.

– Я не… – я непроизвольно вцепилась в стакан. – Думаю, вы… – не знаю, что именно лишило меня дара речи, вся эта ситуация со Смертью или то, что он желал говорить об Арчере Моралесе. – Я… Правда, мне лучше…

Рука Смерти опустилась на мое плечо и удержала меня еще до того, как я успела подняться с места.

– Послушай внимательно, Хэдли, потому что я скажу это лишь раз. Я собираюсь дать тебе шанс вернуться на двадцать семь дней назад и помешать Арчеру совершить самоубийство.

Вполне вероятно, мое сердце перестало биться в тишине, которая воцарилась после слов Смерти. Он хочет, чтобы я сделала что?

– Простите, что вы сейчас сказали?

– Я предупреждал, что скажу это лишь раз.

– Для вас это шутка какая-то? – Каким-то образом я смогла встать и нависла над столом, склонившись прямо к его лицу. – По-вашему, самоубийство моего одноклассника – это забавно?

Смерть долго удерживал на мне пустой взгляд, а затем расхохотался.

Я бросила все свои силы на то, чтобы не схватить свой кофе и не плеснуть ему в лицо.

– Напротив, Хэдли, – заговорил он через секунду, по-прежнему подавляя смешки. – Дело крайне серьезное.

Он щелкнул пальцами.

Дальше случилось нечто очень странное. Ничего подобного со мной не случалось. Все происходило медленно, словно расползался туман, но вскоре один за одним все до последнего посетители Starbucks замерли на месте. Струя жидкости, льющаяся из кофемашины, так и застыла в воздухе. Сморкающаяся женщина замерла, скорчившись, с нелепым выражением лица. Мужчина и женщина на входе в кофейню, держащие за руки маленького мальчика, остановились в дверях, и теперь с улицы тянуло холодом.

– Что за…

– Уверяю тебя, я подхожу к делу чрезвычайно серьезно, – сказал Смерть, опуская подбородок на сцепленные в замок пальцы. – А теперь не могла бы ты присесть, чтобы мы спокойно все обсудили, как взрослые люди?

Ноги подкосились, я плюхнулась на стул. Хотелось ущипнуть себя, но рука и кисть отказывались слушаться.

– Как… – я снова сглотнула, думая, что сказать.

– Как я останавливаю время? – Смерть закончил за меня. – Ну, такая вот специфика профессии. – Он пожал плечами, отпивая кофе. – Так жаль, правда? Арчер Моралес был таким хорошим мальчиком! Из чудесной семьи. Мамин сын. Младшую сестренку любил. И ты, Хэдли, жалеешь о его смерти.

– Конечно, жалею, – огрызнулась я.

– Жизнь – ценный дар, ею нужно дорожить, – продолжил Смерть. – И как бессмысленно и нелепо, когда она так рано обрывается. Я живу тысячи лет, видел тысячи разных вещей, но никогда не встречал ничего более ужасного, чем расставание с жизнью человека, которому не была уготована такая участь. Так ответь мне, Хэдли. Если бы тебе представился шанс предотвратить нечто плохое, несмотря на все твои страхи и все возможные последствия… Ты бы это сделала?

Я подумала об Арчере Моралесе и обо всем, что он потерял. Он никогда не пойдет на выпускной, не окончит школу и не поступит в колледж, никогда не встретит любовь всей своей жизни, не женится, не заведет детей, которых, быть может, завел бы, не увидит мир и не изменит мир.

Подумала о Реджине, матери Арчера, его сестре Рози, которая слишком мала, чтобы осознать, что ее брата больше нет. О том, как сильно по нему будут скучать.

Как же я могу не пойти на это? Пусть это и значит принять предложение какого-то безумца, который умеет останавливать время.

– Ладно.

Смерть посмотрел на меня с любопытством.

– Ладно… что?

– Я… Я готова. Сделать все, что потребуется… чтобы спасти Арчера.

– Правда?

Я кивнула, чтобы больше не испытывать свою способность говорить.

Смерть несколько секунд не отводил взгляда, а я просто сидела и пыталась убедить себя в том, что все это реально и что, возможно, – только возможно, – мне действительно сейчас дают возможность спасти Арчера.

– Не могу пообещать тебе, что будет легко.

– Я не настолько глупа, чтобы считать, что все будет просто.

– Умница.

Он сунул руку под полу куртки, вытащил свернутые в тугую трубочку бумаги и бросил на стол передо мной.

– Контракт? – отголосок киношного клише показался полным абсурдом в контексте столь серьезного разговора. – Но я думала…

– Уж будь добра.

Я пододвинула к себе бумаги и взглянула на первую страницу.

– А как конкретно я должна прочитать этот контракт, если даже не могу понять, что в нем написано? – я ткнула пальцем в страницу. – Таким странным черным символам нас в детском саду не учили.

– Английский не единственный язык в мире. Весь этот контракт – лишь формальность, не более, – заверил меня Смерть. – Поверь.

– И почему же я должна вам верить?

Он снова сунул руку во внутренний карман и вытащил ручку. Протянул мне.

– Просто очередной прыжок веры.

Я предчувствовала, что меня будет ждать еще не один прыжок веры, если я сейчас впишу в контракт со Смертью свое имя.

– Мой отец адвокат, чтоб вы знали, – сказала я. – Я не настолько глупа, чтобы просто поставить подпись, не узнав, в чем уловка.

– Никаких уловок, – ответил Смерть, удивленно приподнимая брови, будто ему не верилось, что я могу даже просто заподозрить его в обмане. – Я бы никогда не солгал.

Это явно было сарказмом, так что я решила не реагировать. К тому же я ничего не знала о Смерти, но было очевидно, что этот мужчина является кем угодно, но точно не человеком. Его попытка убедить меня в обратном выглядела просто смешно.

– Чем дольше тянешь, тем тяжелее будет отправить тебя обратно. Арчер мертв уже два дня.

Упоминания Арчера было достаточно, чтобы я схватила ручку и пролистала документ до последней страницы. На секунду застыла в напряженном сомнении, прежде чем написать в нужном месте свое имя, и пихнула стопку бумаг через стол обратно Смерти.

– Что теперь? – требовательно спросила я. – И почему у меня всего двадцать семь дней?

Казалось, что двадцати семи дней недостаточно для того, чтобы убедить кого-то не лишать себя жизни.

– Время, указываемое в контракте, всегда разное, – сказал мне Смерть, потянулся за бумагами и убрал их обратно в куртку. – В нашем случае двадцать семь дней – это время, которое понадобилось Арчеру, чтобы от первой мысли о самоубийстве дойти до его осуществления.

Сердце в груди выписывало кренделя, и мне пришлось глубоко дышать, чтобы избавиться от чувства, что я вот-вот снова расплачусь. Не хотелось думать о том, каково было Арчеру.

– Но должен тебя предупредить, – сказал Смерть, выдергивая меня из болезненных раздумий.

Ну конечно, должно быть это крохотное уточнение, что-то, о чем он забыл упомянуть до того, как я подписала контракт.

– Предупредить о чем? – неуверенно спросила я.

– В этом мире есть нечто, подчиненное… определенному порядку, – осторожно произнес Смерть, как бы подбирая слова. – И есть также… нечто, которое не радо тому, что этот порядок нарушается. Ему… или им… это может не понравиться.

Было очевидно, что Смерть лишь слегка подобрался к сути своего предупреждения, и это совсем не успокаивало. Если Смерть сам был таким нечто в нашем мире, то кто и что могло быть еще?

– Знаете, могли бы сказать об этом до того, как я подписала документ.

– Да, ну, я бы посоветовал тебе не слишком забивать этим свою симпатичную головку, – ответил Смерть. – Удачи, дитя.

Он снова щелкнул пальцами и, прежде чем я успела что-либо возразить, все погрузилось во тьму.

Глава 4

Да начнется игра – 27 дней до

– Вы слышите, мисс Джемисон? Мисс Джемисон? Мисс Джемисон!

Проснувшись, я вскрикнула, подскочила на месте и чуть не свалилась со стула на пол.

Мистер Монро, вредный лысеющий учитель по государственному строю США, навис надо мной, на лице его читалось недовольство.

– Рад, что вы решили-таки проснуться и присоединиться к классу, мисс Джемисон, – произнес он с презрением.

– Простите, мистер Монро, я не хотела засыпать, я…

Я прервалась на полуслове и огляделась, осознав вдруг, что сижу на уроке государственного строя США, вокруг меня хихикающие одноклассники, а на доске, на самом виду, красуется дата.

11 ноября.

Реальность со скрипом затормозила и начала рушиться мне на голову. 11 ноября. Что? Если память мне не изменяет, еще несколько часов назад было 9 декабря. Я сходила на прощание с Арчером Моралесом, который совершил самоубийство, а потом… заключила сделку со Смертью.

Я заключила сделку со Смертью. Арчер Моралес убил себя, а я заключила сделку со Смертью, чтобы помешать ему.

Неужели я правда сижу на уроке государственного строя США, который был двадцать семь дней назад?

– П-простите, мистер Монро? Мне надо… – я встала, схватила куртку и сумку и, запинаясь, поспешила к выходу.

– Мне нужно…

Свалить отсюда? Стошнить? Отключиться? Что угодно лучше, чем еще хоть секунду провести в этом классе.

Я бросилась по пустому коридору вдоль рядов шкафчиков и хлопнула дверью в туалет для девочек. Убедилась, что в кабинках никого нет, а потом обрушилась на раковину. Воздух рваными выдохами выходил из легких.

Я открыла кран и плеснула себе в лицо холодной водой, радуясь, что на мне нет макияжа. Потом сделала еще один глубокий вдох и уставилась в свое отражение в грязном зеркале, надеясь, что хотя бы узнаю себя.

К моему облегчению, выглядела я как и всегда: все та же брюнетка со скучным карим цветом глаз и прямым носом, но щеки бледные, как простыня, а на лице застыло выражение глубокого шока. На мне джинсы и блузка, в которых я ходила несколько недель назад, последний раз я видела их на полу у себя в гардеробной.

Я отдаленно помнила гнетущую атмосферу, нависшую над школой в тот день, когда мы узнали о смерти Арчера, помнила, как мало людей было на похоронах, и я точно знала, что познакомилась с матерью Арчера – Реджиной – и его сестренкой Рози.

И я бы никогда и ни за что, даже в худших своих кошмарах, не смогла бы выдумать кого-то, похожего на Смерть. Никогда не смогу забыть его исхудалое лицо или жуткую ухмылку, то, как он глядел на меня своими необычайно черными глазами, или же исписанные странными закорючками страницы, которые мне пришлось подписать, – тот самый контракт.

– Окей, Хэдли, – сказала я своему отражению. – Либо тебе приснился безумный сон, либо все это правда, и ты только что совершила путешествие во времени.

Было нелепо даже произносить эти слова вслух. Хорошо, что никто не слышал, как я болтаю со своим отражением. Я вышла из туалета и прислонилась спиной к стене, зажмурила глаза. Надо придумать план, вот только мой мозг был словно чистый лист. Я не любительница научной фантастики, но из того, что мне было известно, знала: путешествия во времени подчинялись определенным законам, и я должна была им следовать. Возможно, я уже нарушила часть из них за те пять минут, которые прошли с того момента, как я открыла глаза.

Должна ли я вернуться в церковь? Пойти в тот Starbucks, проверить, не сидит ли там еще Смерть, попытаться с ним связаться?

Ответ пришел в голову так внезапно, что я почувствовала себя глупой, что не додумалась сразу.

Ищи Арчера.

Даже если это все сон – и на секунду мне захотелось, чтобы это было не так, чтобы Арчер был жив, – нужно его найти. Еще не успев разобраться в своих мыслях и перейти к осознанным действиям, я побрела по коридору, пару раз свернула за угол и пробежала через библиотеку. Google не просто так изобрели, надо им воспользоваться.

Я нашла свободный компьютер за одним из столов рядом с секцией научной фантастики, села за него и воспользовалась школьным ID, чтобы залогиниться.

Запустив Google, быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто за мной не следит, а потом ввела: Манхэттен, Арчер Моралес, некролог.

Выпали сотни результатов.

Я пролистала пару сайтов, но ни в какой статье или некрологах не было информации, которую я искала. Никаких заголовков в стиле: «Трагическое самоубийство местного школьника» или «Состоялось прощание с юным школьником», ничего такого. Я десять минут искала хоть какую-то информацию, которая оказалась бы сколько-нибудь полезной, а когда это не дало результатов, выключила компьютер.

И что дальше? Гулять по коридорам и заглядывать в каждый кабинет в надежде, что в одном из них найду Арчера? Над головой затрезвонил звонок, оповещающий об окончании урока. Я сверилась с настенными часами и поняла, что настало время обеда.

Вышла из библиотеки и присоединилась к толпе учеников, спускающихся по лестнице в буфет. Ловко встроилась в очередь за едой прямо за компашкой хихикающих девятиклассниц и схватила первую же порцию жареной картошки, до которой смогла дотянуться.

– ХЭДЛИ! Вот ты где!

Я обернулась на голос и увидела, как Тейлор пробирается через очередь.

– Ты где вчера была? – строго спросила Тейлор, прищурившись. – Я тебе звонила, написала примерно сто сообщений, и все без ответа! Ты забыла, что мы собирались пить кофе?

– Да? – я достала из кармана телефон и проверила сообщения. Три пропущенных и девятнадцать непрочитанных сообщений. – Ой. Прости. Увлеклась домашкой и рано уснула.

Брови Тейлор поползли на лоб.

– Что с тобой творится? Тебя и в автобусе утром не было.

– Эмм… да. Проспала, пришлось взять такси. Пропустила первый урок.

Я выглядела жалко, когда лгала. Удивительно, что Тейлор меня не раскусила.

– Ага, – Тейлор взяла салат и пошла за мной до кассы. – Ты же так часто опаздываешь.

– Слушай, это случайно вышло, – сказала я. – Поверь, все хорошо. У меня все в порядке.

Мне бы стало легче, если бы я прямо сейчас выпалила Тейлор все, что со мной произошло, но она бы ни за что в жизни мне не поверила. Никто не поверит в такую безумную историю. Я даже не уверена, что сама во все это верю. Мне надо увидеть Арчера собственными глазами, чтобы принять свою новую реальность.

Тейлор еще секунду разглядывала меня с озадаченным выражением лица, пока наконец не смягчилась и тяжело не вздохнула.

– Ладно.

И переключилась на рассказы о своем нынешнем ухажере, футболисте Ноа Паркере, пока я рассчитывалась с женщиной за кассой и высматривала нам столик. Для Тейлор все вернулось на круги своя. Жаль, я не могла сказать того же о себе.

Обед прошел как в тумане, Тейлор с девчонками щебетали на фоне, но я не слышала их слов, лишь жадно уминала картошку. Старалась незаметно разглядывать каждого, кто проходил мимо нашего стола, и тех, кто сидел рядом, надеясь, что мне посчастливится поймать взгляд ореховых глаз или разглядеть темную шевелюру Арчера. Напрасно.

Как только закончился обед, я рванула к своему шкафчику за учебниками для следующего урока. Продолжать делать вид, что ничего не случилось и моя жизнь не перевернулась с ног на голову, – последнее, чего мне сейчас хотелось, но лишь оставаясь в школе, я могла надеяться на то, что хоть одним глазком увижу Арчера. Так что я кое-как дотянула до конца дня, стараясь держать себя в руках ровно настолько, чтобы никто не заметил, что я не в себе.