Некромантия в быту

– Гамельнская дудочка – уникальный в своем роде предмет, – продолжил свою мысль Араун, – если развернуть ее мощь в полную силу, то можно загипнотизировать животных, людей… Даже мертвых. И поставить на свою сторону. Весьма заманчиво для многих, я полагаю. Вероятно, вы ищете тех, кто хочет собрать свою армию.

В электрическом свете от кухонной лампы тонкая корона на голове эльфа блеснула серебряными брызгами, и на секунду мне показалось, что ее металлические узоры, складывающиеся в лес и оленей, пришли в движение. Зашелестела витиеватая листва, олень вскинул свои рога и умчался куда-то вдаль, за границы короны. Прогоняя наваждение, я столкнулась с глубиной бледно-серых глаз. У меня и моего старого друга всегда было много тем, на которые можно помолчать, и почти никаких тем, на которые можно было бы поговорить. Я чувствовала, как неумолимо и навсегда расходятся наши дороги. В дверь позвонили, разбивая на осколки ощущение, что я и король эльфов окончательно отдалились друг от друга, и вместе с ним рассыпались воспоминания о пышных балах и туристических поездках в эльфийское королевство.

Если бы я уже не сидела, то, наверно, упала бы на стул. Ноги мелко задрожали, а затем дрожь перекинулась на кончики пальцев рук. Последний раз, когда в дверь позвонили, меня чуть не убили. Кажется, мое тело отказывалось привыкать к постоянным смертям. Араун еле заметно повел рукой, используя свою магию. Чай принялся разливаться по чашкам, а в коридор вошел Натан Соломонович.

– Ваше величество, добрый день! Какими судьбами? Дружеский визит? Или помощь новичку?

Максимилиан восторженно наблюдал, как наполняется его чашка, и нехотя перевел взгляд на гостя.

«Вы ему доверяете? – У меня в голове прозвучал знакомый голос, похожий на шелест листвы и пение ручья. – Если ты веришь, что твой учитель не может быть в сговоре с теми, кто организовал ваше похищение и попытку присвоения артефакта, то тебе стоит ему все рассказать».

«Натану Соломоновичу много раз предлагали пост главы Совета волшебников, но он отказывался. Он никогда не стремился к власти, только к тому, чтобы учить… В нем нет корысти».

– Я думаю, ваша воспитанница и Артефактор посвятят вас в курс дела. А я вынужден вернуться к себе. К сожалению, я не могу более задержаться. Максимилиан, вы проявили отвагу, которая редко свойственна юности, и рисковали своей жизнью, чтобы сохранить артефакт. Наши миры связаны, и если спокойно у вас, значит, спокойно у нас. Я вижу, что вам понравился заколдованный чайник, и оставляю его в качестве подарка. Он будет служить вашей семье, сам будет собирать травы для заварки и творить вкусный эльфийский чай.

Араун откланялся и на прощание сжал мою руку.

То, что я увидела сразу после легкого прикосновения, предназначалось только для меня. Знакомая роща, куда так любила бегать свора гончих дикой охоты, была объята странной черной паутиной и слизью, которая поглощала деревья. Эта жидкость, похожая на вязкую нефть, медленно наползала на округу. Чуть в стороне стояли подданные его величества, сооружающие заклятие или колдующие молча. Кто-то проращивал новые саженцы, возносящиеся в небо прямо у меня на глазах. Новый лес – чтобы не дать погибнуть старому. Чтобы у животных и птиц по-прежнему был дом. Я боялась заглянуть внутрь этой скверны, опутавшей округу, я опасалась, что увижу в глубине несчастных зверьков, завязнувших и утонувших. Меня начало тянуть в черную воронку, и я отвернулась, представив, как замираю на самом краю пропасти.

«Что бы ни случилось в вашем мире, оно распространилось и на мой. Вскоре после той вспышки темной энергии, которую я поймал в вашем мире, мое царство стало умирать. Найди тех, кто пытается собрать армию, и ты поможешь сразу двум мирам. Я не могу оставаться с тобой, моему царству грозит гибель. Я и моя магия нужны в мире эльфов. Ты – некромант, так найди того, кто сеет одну лишь смерть. И ради всего святого, Адель, будь осторожна».

Король эльфов исчез в ворохе опавшей листвы. Из портала на меня выдохнула осень и теплый запах гниющих трав. Мой пес заскулил и поймал зубами закружившийся в воздухе лист.

Гилиад. Сердцебиение города

Картинки, попросив разрешения, скользнули в голову. Я представил, сколько лишних сил потратила моя напарница, чтобы послать их сквозь расстояние, вместо того чтобы воспользоваться обычным прикосновением, которое экономило энергию. Наверно, она была очень взволнована и считала необходимым известить меня о чем-то важном как можно скорее. Адель выдала образы один за другим, впечатывая их в мое сознание эмоционально и быстро. Водитель такси почти довез меня до дома Максимилиана, когда я попросил его ехать в обратном направлении. Человек за рулем неодобрительно покачал головой, но молча развернул автомобиль. Люди не любят любые проявления непостоянности и неспособности сделать осмысленный выбор.

Подумать только, мою напарницу пытались убить, в то время как я бессмысленно блуждал по дождевым подземным стокам. Лучше бы остался у Артефактора и отложил свой визит в подземелья на другой день или сегодняшний вечер. Мы с Адель работали вместе не так давно, но мне все равно не хватало ее присутствия, и я очень удивился, когда вспомнил, как пытался отказаться от ее назначения в мой город.

Туннели представляли из себя город под городом – запутанный, со своими историческими районами и новыми кварталами. Я начал с самой древней части, с построенных еще в Средние века тайных ходов под рекой, позволявших горожанам выйти за границы города в случае осады. Ступени в некоторых местах были истерты ногами многочисленных поколений жителей города, поэтому я старался смотреть под ноги, чтобы не оступиться. Когда над головой оказалось около шести метров земли, спуск закончился, и белое пятно фонарика выхватило полукруглые своды, а также ходы, разбегающиеся в разные стороны. Стены образовывали почти идеальный круг, и если бы сторонники теорий заговора оказались в этом месте, то наверняка бы придумали легенду в духе: «Вы не поверите – от нас столько лет скрывали этот факт! Невероятно, но во времена Средневековья людям удалось подчинить себе древних гигантских червей, которые выжили после удара метеорита, в отличие от менее удачливых динозавров. Черви жили себе под землей, пока однажды их не нашли и не перевоспитали люди. Поэтому высота подземных рукавов именно такая – чтобы червячий всадник мог проехать верхом на своем дрессированном звере и не удариться головой». Туннель, в который я нырнул, обернулся цементной трубой, в которой я едва мог выпрямиться в полный рост. Когда-то, еще до установки трубы, это были галереи, прорытые монахами и духовенством для перемещения между церквями и скитами. В некоторых стенах даже замуровывали сокровища и хранили святые реликвии – теперь навсегда потерянные. Под городскими воротами строили целые улицы, позволявшие услышать противника и убедиться в том, что он не пытается организовать подкоп. В подземельях собирали запасы еды, которые бы позволили горожанам переждать натиск врагов. Время шло, и часть подземных путей за Старым городом приспособили под ливневку, посчитав их недостаточно важными для сохранения в качестве культурного наследия.

Мне почему-то казалось, что разгадка найдется сама собой, стоит нам найти камень с рунами, который я когда-то оставил в качестве сигналки. Но вместо этого, обнаружив передатчик, я продолжил бессмысленно бродить по системе туннелей, натыкаясь на всю ту же дырку от бублика. Что бы его ни активировало, оно уже исчезло. Я по очереди доставал разные амулеты и проверял активность нечисти.

Под моими резиновыми сапогами тек тонкий ручеек воды и похрустывала смесь из песка и ила. В карман нырнул очередной предмет на цепочке, – никаких следов появления призраков, мертвецов, иномирной флоры и фауны за последние несколько лет в непосредственной близости от амулета мне так и не удалось обнаружить. Ответ был простой – рунный камень мог среагировать только на человека или некроманта.

В свете всего, что мне показала Адель, я был склонен поверить в заговор волшебного сообщества. Такси остановилось на парковке под окнами моей съемной квартиры, и именно в этот момент король эльфов решил, что он тоже хочет поделиться информацией. В отличие от Адель, он не спрашивал разрешения. Придавленный потоком образов, я так и остался сидеть в машине, по-дурацки вцепившись в ручку двери. В большом зале, вырезанном прямо в скале, застыли люди, знакомые мне по воспоминаниям моей напарницы. Это была семья, которая отлично смотрелась бы в среднестатистической рекламе сока, и риелтор Владислав в белой, насквозь пропитанной потом рубашке, со своим несуразно улыбающимся бейджиком на шее. Посреди зала рос клен, чья листва терялась в специальном круглом отверстии, вырезанном в потолке. Выглядели пленники как безмятежные созерцатели интерьера, задравшие головы. Вот только нарушали пасторальную картину обмотанные вокруг пояса гибкие ветви дерева и общая безвольность людей. По какой-то причине я сразу понял, что передо мной уже просто тела. Возможно, сознание сделало такой скорый вывод, не заметив дыхания.

Справившись с неприятным покалыванием в спине, я наконец смог покинуть салон автомобиля под молчаливым, но крайне неодобрительным взглядом водителя. Вот из таких недоразумений и рождаются городские легенды про безнравственный образ жизни современной молодежи.

Адель сидела посреди кухни на стуле и играла на голубой скрипке. Хотя использование слова «играла» в данном случае оскорбило бы даже начинающих и неумелых музыкантов. Напарница скорее извлекала из инструмента весьма неприятные звуки, сравнимые с визгом собачьей пищалки, наматываемой на колесо автомобиля, или протяжным скрипом металлической кровати в психиатрической лечебнице (и с такими местами приходилось разбираться за долгую карьеру). Ей тихонько аккомпанировал Араун, задрав голову вверх и музыкально подвывая. Зрелище, нет, звукище было сердцераздирающее и душевысасывающее. На самом деле Адель могла управляться со скрипкой мастерски, если речь, конечно, шла о другой скрипке. Дело в том, что Адель привезла с собой в чемодане два инструмента – один простой и очень старый и вот этот новый, отделанный голубым лаком. Простую скрипку девушка доставала, когда находилась в хорошем расположении духа, а новую – если ее что-то терзало и хотелось молча потерзать кого-то другого. На старой скрипке у напарницы получались великолепные композиции, но лишь потому, что инструмент когда-то принадлежал великому непризнанному скрипачу. У некромантов была достаточно полезная в работе и личной жизни способность – перенимать чужой опыт через прикосновения к вещам, которые когда-то были в руках талантливых людей. Я сел за стол и отчаянно попытался не поморщиться. Девушка посмотрела на меня и отложила свое приспособление для пыток на свободный стул. Вместо этого она взяла с сиденья плед и завернулась в него.

Пес положил ей голову на колени и даже не вышел в коридор поприветствовать меня. Раз моя напарница не осталась у себя в комнате, значит, ждала мою компанию или хотела обсудить произошедшее. Я немного подбодрил Адель, убедился, что она хорошо себя чувствует, и перешел к делу. Впрочем, про похищение и попытку кражи артефакта девушка предпочла промолчать. Я не стал давить, мне было достаточно того, что я увидел фрагменты происшествия своими глазами. Но я не совсем разобрался в тех картинках, которые получил от короля эльфов. Пришлось уточнять:

– Так, значит, допросить похитителей никто не успел?

Адель покачала головой, непривычно молчаливая и отстраненная.

– Когда эльфы использовали магию, чтобы задать вопросы пленникам, те просто взяли и умерли? Сами, без давления?

Девушка кивнула.

– Заговорить попыталась женщина, но едва она открыла рот, как с ней и другими похитителями что-то произошло. Их затрясло, лица покраснели, потом были судороги, а затем – смерть.

– Может быть, побочный эффект от эльфийской магии?

Адель вздохнула и нехотя отозвалась:

– Эльфийская магия не может так воздействовать. Она лишь убеждает тебя, что ты должен поведать все свои сокровенные тайны. Это не препарат, чтобы вызвать аллергическую реакцию и анафилактический шок. Скорее похоже на снятие каких-то ментальных барьеров или внутренних запретов… Тебя будто гладят по голове и говорят, что все будет хорошо и ты молодец, надо только поделиться разными фактами со своим другом. Меня ведь пригласили пожить по обмену в эльфийское королевство. Пока мне показывали некоторые приемы магии эльфов, в нашем мире Натан Соломонович обучал одного из гвардейцев королевской стражи. Я тогда и познакомилась с Арауном. И попросила испробовать на мне их метод допроса. Хотела научиться сопротивляться чужому влиянию.

Я не знал, что ответить на такую откровенность. И внезапно понял одну из причин, по которой Адель не ответила взаимностью королю эльфов. Дело было не только в различии менталитетов и некотором взаимном непонимании… Адель боялась, что чувство привязанности к Арауну могло возникнуть совершенно искусственным образом, под влиянием магии, незримых уз и момента. Должна же сохраняться какая-то связь между теми, кто против воли залезает в чужой разум, и тем, чье сознание было побеспокоено?

– Так или иначе, но я думаю, что Владислав и погибшая семья – не единственные завербованные. А еще мне кажется, что его профессия – не просто случайное совпадение. По какой-то неведомой причине кто-то решил подмять под себя агентство недвижимости «Ступени». И я согласен с тобой, что за всем вполне может стоять Совет волшебников.

Моя напарница нахмурилась и поплотнее закуталась в плед.

– Но почему риелторская компания? Их же и без того недолюбливают. И относятся к ним с подозрением.

– Причина, безусловно, должна быть, вот только я не могу понять какая. Скорее всего, наш незримый враг подчинил себе риелторов, чтобы подольше задержать Гольштейнов в этом городе и успеть подготовить операцию. В маленьком городе гораздо проще отобрать дудочку. А что может задержать в городе надежнее, чем квартира – основное вложение семейных средств? Если она не будет продаваться, то и люди никуда не уедут?

– А если бы Гольштейны решили уехать, бросив жилье? Всегда можно снять квартиру, а предыдущую продать дистанционно.

Я задумался. Но шанс, что Артефакторы соберут достаточно денег на перевоз своей бесценной библиотеки, фамильной мебели и смогут арендовать жилье, выплачивая при этом квартплату за покинутое, был очень мал. А ведь Гольштейнам еще и бизнес придется начинать в новом городе с нуля, искать нишу, вкладываться в продвижение и рекламу… Это слишком большие расходы. Мы с Адель, не сговариваясь, пришли к этому выводу.

– А почему ты думаешь, что тот, кто хотел украсть Гамельнскую дудочку, вовлек в свою аферу целое агентство недвижимости, если продажей квартиры занимался только Владислав?

– Считай это интуицией и профессиональным опытом. Никто не поручил бы четырем людям похищение такого мощного артефакта. И потом, у тебя в воспоминаниях я увидел, как Максимилиан рассказывает, что квартиру Гольштейнов пару раз показывала другая сотрудница «Ступеней». Значит, как минимум в сговоре она – и как максимум целое агентство.

И это означало только одно – нам придется пойти в предполагаемое логово самого зла. Если честно, я бы с большей охотой поверил в коварный заговор работников ЖКХ – ведь, как и всем, мне приходилось оплачивать счета за коммунальные услуги. Кто вообще знает, как эти ребята нагревают воду? А зачем они раз в год полностью меняют коммуникации и выкапывают трубы из-под земли? Не с целью ли каких-нибудь садистских обрядов и жертвоприношений? Да, филиал ада ожидаешь увидеть скорее в пенсионном фонде или сетевом продуктовом магазине… А вообще, мне очень не понравилось, что подобная деятельность агента по недвижимости развивалась и процветала прямо у меня под носом и осталась незамеченной. И правда, наверно, риелторов прикрывал кто-то сверху, из Совета волшебников. Как ответственный за город, в экстренной ситуации я мог привлечь необходимое мне количество сотрудников для оказания разовой помощи. Кому я вообще могу доверять, кроме своего учителя?

Тем временем Адель уже все просчитала за меня.

– Натан Соломонович остался с артефактом и Артефактором… Но у него же есть проверенные люди? Кто-то такой же надежный, кого можно оставить с Максимилианом и дудочкой? Предлагаю воздержаться от посвящения Совета волшебников во все детали и последние новости… Нам бы пригодилась любая поддержка. Я позвоню наставнику. – Адель вздохнула. – А пока не желаешь ли ты составить ли мне компанию и выгулять Арауна?

Не сейчас, а утром откроется таинственное агентство «Ступени». Не сегодня, а завтра, если нам повезет, смогут приехать коллеги Натана Соломоновича. Как же я устал от того, что на ночь маленький город превращается в мини-кладбище… Ничего не работает, все спят, никому сюда не добраться. Я выглянул в окно и увидел, как гаснут через один фонари, – часть освещения выключали около десяти часов вечера, а оставшуюся половину огней заметно приглушали. Как будто никому в это время не придет в голову выйти на улицу и жизнь городка ставится на паузу. Ночь в малонаселенном пункте – это всегда маленькая смерть. Как же я скучал по рекам из желтых и красных огней, разливающимся по ночным дорогам в Петербурге, и серебряно-золотому сиянию подсвеченных зданий! Я тосковал по бурлящей энергии мегаполиса, бьющей фонтаном круглые сутки, и праву выбора, когда тебе жить и работать. Но тут за меня уже все решил кто-то другой…

Гилиад. По ту сторону

Хорошее утро некроманта начинается с горячего напитка, плотного завтрака и чтения газеты на предмет исследования необычных феноменов, появившихся в городе. Но у меня было тревожное утро, и я решил начать его со стандартной пентаграммы, защитных амулетов и благовоний, помогающих успокоить духов и построить незримый мост с миром мертвых. Вместе с рассветом ко мне пришла идея, которая должна была прояснить ситуацию с похищением раз и навсегда. Кто бы и что бы ни заставило замолчать риелтора и поддельную семью, оно не было властно над душами людей. А это значит, что стоило попытаться с ними связаться и выведать обстоятельства их смерти. Убитые подельники, как и обманутые начальством работники, вряд ли бы стали покрывать своего нанимателя и захотели бы справедливости.

Газета, принесенная Арауном, лежала на столе и дожидалась своего часа. Пес беспокойно ходил по квартире, чувствуя, как в дом заползает знакомый мне могильный холодок. По моей просьбе король эльфов прислал личные вещи похитителей. Даже не зная настоящих имен покойных, имея предметы, которых они касались, я мог найти отпечатки личностей в загробном мире. Гончая дикой охоты завыла, и дымный вихрь шафрана поспешил сменить направление, подуть в другую, свободную от Арауна сторону. Я достал зажигалку и поджег гору одежды, которую предварительно сложил в старый металлический таз, забытый владельцем квартиры.

– Ну вот, а мне во сне приснилось, что мы сжигаем одержимые демоном носки… Кажется, этот безобидный на первый взгляд предмет одежды пытался обглодать чьи-то лодыжки. А это, оказывается, просто запах старых добрых трав… И чьих-то портков, я полагаю. Здорово ты придумал – связаться с душами нападавших. – Адель выглянула из своей комнаты, одетая в красно-бордовую клетчатую пижамную кофту с длинным рукавом и штаны ей в цвет. Она обняла себя за плечи, стремясь сохранить тепло тела. Пес заскулил и проскользнул в спальню девушки, подальше от дыхания мира мертвых.

Чужая одежда выплюнула в воздух неприятный черный дым и погасла. Я оглядел комнату, но не нашел никаких признаков наличия призраков. Обычно вещь, которая помогает призвать дух, гаснет сразу после прекращения общения с ним, а не перед началом сеанса связи с потусторонним миром.

– А ты сделал все по протоколу? – взволнованно поинтересовалась Адель, заглядывая в закоптившийся таз.

– В том-то и дело, что нужно очень постараться, чтобы запороть вызов. Я не понимаю, в чем загвоздка… Травы свежие, вещи те же самые, что видел на людях в твоих воспоминаниях… Заклинание самое простое… Что вообще могло пойти не так? Тем более люди только вчера умерли, связь с миром живых невероятно крепка, а их желание рассказать свою историю должно быть очень сильно…

Напарница засмеялась и покачала головой:

– Может, они просто были бездушными? Нет ручек, нет шоколадки. То есть нет души, нет связи с ней…

Вопреки распространенным легендам, душу нельзя было продать, купить и обменять, как простую безделицу. Она не являлась валютой, трофеем или пищей, по крайней мере, ни о чем подобном я не слышал. Так что даже самые ужасные убийцы, безнравственные сердцееды и мошенники, обзванивающие старушек с целью выманить ПИН-коды дебетовых карт, имели души.

– Это все, конечно, очень смешно, но начинает становиться уж слишком странным… Если к нашей профессии вообще применимо данное прилагательное.

Для нас странность была нормой, а отсутствие странностей само по себе становилось опасным симптомом затаившегося где-то рядом зла…

– А что, если тот всплеск инфернальной силы, который докатился до мира короля эльфов, был вызван исчезновением душ этих людей? Может, не только тех четырех похитителей… – Адель протянула мне руку, предлагая подняться с пола и разомкнуть позу йога, в которой я расположился рядом с травяными благовониями и одежными зловониями. Напарница, безусловно, имела свежий, еще не затертый годами службы взгляд. Она еще не вешала ярлыки на происходящие события и не пыталась отнести их к вещам, с которыми уже столкнулась лично. Она мыслила вне рамок. Я бы скорее списал неудачу с вызовом на счет собственного промаха или досадного недоразумения…

Мы не знали, на что наткнемся в офисе «Ступеней», поэтому, не сговариваясь, решили оставить Арауна дома, надеясь, что он не станет выть от тоски. Все-таки пес не привык оставаться один, ведь Адель повсюду таскала его с собой. Поэтому до пункта назначения мы доехали на джипе минуты за три.

Здание агентства недвижимости оказалось в самом центре – за площадью, недалеко от советской гостиницы, напоминающей белую башню, выточенную из утеса. Рядом с этим открытым пространством я почему-то вспомнил о том, что когда-то земной шар почти полностью был покрыт древним океаном.

Офис как офис. Обычное здание из непрозрачного стекла с цветным напылением, так что днем и не разберешь, что происходит внутри. Я еще утром позвонил Натану Соломоновичу, и тот пообещал, что к десяти утра возле фонтана нас будут ждать его коллеги по могилокопательному бизнесу – надежные ребята, с которыми он познакомился в Европе больше трехсот лет назад. Сам приезжать он отказался, обещая уберечь и Гольштейна, и дудочку. Почему-то, когда я думал об этом, у меня перед глазами вставала картинка, как мой бывший наставник кладет Артефактора в гроб к одному из мертвецов со словами: «Ну, здесь тебя искать точно не будут, обожди, пока поток пертурбаций не заглохнет сам по себе».

Площадь уверенно пересекли два незнакомых мне человека, явно направляющихся в нашу сторону. Девушка лет тридцати пяти живо помахала нам рукой, а сопровождающий ее мужчина за шестьдесят предпочел не менять свое суровое выражение лица на приветственное. Со стороны они выглядели как отец с дочерью.

– Я – Дина. А этот мрачный чех – Ян, – представилась подошедшая волшебница. – Мы с Натаном Соломоновичем – коллеги по кладбищенскому бизнесу. Мы тут немного обсудили ситуацию и хотели предложить вам вариант действий. Выбор, конечно, за вами, это все-таки не наша территория.

– Что вы предлагаете? – Я внимательно рассматривал надежных приятелей Натана Соломоновича. У Дины были круглые щечки, которыми она все время улыбалась, а у Яна лицо разрезали небольшие ос- пинки.

– Мы не знаем, обменивался ли риелтор Владислав со своими коллегами информацией по вам, Гилиад и Адель. Мы хотим не вызвать их подозрений – по крайней мере, не вызвать раньше времени. Я хотела попробовать устроиться в «Ступени» работником, а Ян мимикрирует под покупателя. Он оставит следящие и подслушивающие амулеты в незаметных местах, вроде уборной, и будет имитировать живейший интерес к компании. – Дина сделала паузу и поправила сама себя: – Ну, живейший по меркам Яна, конечно.

– А вы будете следить за поведением и реакцией этих работничков дистанционно, – добавил чех. – Вы можете пойти в любое кафе и подождать нас там.

– Но в этом городе всего одно кафе, – мы с Адель, не сговариваясь, ответили хором.

– Есть, правда, еще три безвкусных ресторана, а вот кафе и правда одно, – добавил я. – Будем ждать вот тут. – Я открыл карту в своем телефоне и показал нужную геоточку. – Мы согласны.