Некромантия в быту

Впрочем, Анну Семеновну только в глаза называли Анной Семеновной: шепотом и, переглянувшись через плечо, жители именовали ее бабой Нюрой. Когда председатель жилтоварищества заканчивала планирование бюджета, закупку товаров для ремонта и сверление взглядом мастеров, обеспечивающее однозначную скидку на ремонтные работы, она смотрела в окно и слушала, что происходит вокруг. Зачастую она даже раньше самих влюбленных знала, что у них начались романтические отношения, и была в курсе будущего пополнения семейства задолго до того, как об этом догадывалось само семейство.

Жильцы образцового дома рядом с площадью Советской дружно думали, что после смерти бабы Нюры все здание быстро придет в запустение, а водопроводные трубы разом полопаются и зальют слезами горячей воды все квартиры. А сама Анна Семеновна в свободное время старалась не забывать наведываться на лавочки к соседкам и обменивать свою подслушанную информацию на их профессиональный сбор данных, выполненный ничуть не хуже, чем любой психологический портрет от элитных спецслужб мира. Так любая баба Нюра своего дома получала уникальный доступ к неограниченному объему информации со всеми паролями, явками и адресами. Разведывательной организации не раз приходила в голову идея нанять местных бабушек на должность секретных агентов или хотя бы тайных информаторов, вот только бюрократия снова и снова брала свое. Столкнувшись со стопкой бумаг, каждую из которых нужно было пометить подписями и печатями представителей разных ведомств, даже идеалисты энтузиасты, недавно заступившие на службу, рано или поздно бросали инициативу внедрения бабушкопатруля. Но безупречно отлаженную систему сбора и передачи информации пожилыми людьми взяли на вооружение риелторы. Сами бабушки думали, что поставляют компании данные о возможных и будущих покупателях и продавцах недвижимости в обмен на приятные доплаты в белых конвертиках. На свои последние «зарплаты» Анна Семеновна приобрела шпионские «жучки», которые оказались расставлены в разных подъездах дома. Домуправ как раз пила прописанный врачом цикориевый кофе и подумывала заменить его обратно на обычный в зернах, когда до нее донесся диалог весьма необычного содер- жания:

– Да замолчите же, вас услышат!

– Лизавета, вам нечего бояться. Мы вас защитим.

– Вы не понимаете, с кем связались!

– Мы как раз все прекрасно понимаем. Вы поедете с нами в Москву, в надежное место.

– Меня и там найдут, как вы не понимаете!

– Послушайте, в Москве сейчас хранятся люди и вещи посерьезнее! Не спорьте, пожалуйста!

Лизавета, безусловно, была странной соседкой. Она предрекала столько бед, сколько не были способны нарисовать все ведущие новостных каналов и прогнозов погоды, вместе взятые. Однако раз в год и палка стреляет… И вот теперь Лизавету увозят и собираются куда-то cпрятать.

Анна Семеновна хмыкнула, дожевала печенье и вспомнила, кому ей полагалось передавать информацию в экстренных случаях. Домуправ быстро набросала записку, поместила ее в один из «зарплатных конвертов» и, не вылезая из тапочек, спустилась на первый этаж. Стук в среднюю дверь дал почти мгновенный результат. Дверь открыл неуклюжий юноша, перекошенный беспощадным пубертатом. Он привычно прятал свои слишком длинные руки за нескладной спиной. Сосед, с этим его вечно виноватым видом побитой собаки, выглядел как человек, которому однозначно есть что скрывать.

– Юра, мне нужно, чтобы ты съездил по одному адресу и передал письмо. И я не скажу твоим родителям, какими сайтами ты стал пользоваться последние две недели.

Глаза у паренька округлились, а ладони – вспотели. Мысленно он пообещал себе отныне смотреть все видео только в наушниках и съехать из этого дома, едва ему исполнится восемнадцать. Память услужливо подкинула воспоминания о последнем совместном вечере с Анной Семеновной: тогда он как раз и покупал для нее прослушивающие устройства в интернете. В прошлый раз баба Нюра скрыла от родителей правду о школьном конфликте, закончившемся дракой. Ощущение, что домуправ коллекционирует его прегрешения и использует как бесплатную рабочую силу, не покидало подростка, нервно вздрагивающего от каждого стука в дверь.

– Юра? – вкрадчивым тоном уточнила Анна Семеновна.

Юноша выхватил конверт, быстро захлопнул за собой дверь и кивнул.

Трамвай увозил Юрия через исторический центр, мимо зеленых парковых зон к бывшим заводам и тому, что осталось от городского рынка. Этот район по праву считался одним из самых криминальных в городе, а потому, нервно оглядываясь, парень представлял своего адресата. Может, это будет татуированный байкер? Бывший новый русский? Члены банды? Встретившись на остановке с голубоглазым улыбчивым сантехником, который менял в их доме батареи и чинил все неполадки, Юра выдохнул и расслабился.

– Ну здравствуй! Что там Анна Семеновна просила мне передать?

Юноша поздоровался в ответ и протянул запечатанное послание. Он размашистым шагом перешел на другую сторону улицы, не оборачиваясь, а потому не заметил, как сантехник скрылся за углом дома и нырнул в первый попавшийся канализационный люк.

Дина. Плата за молчание

Лизавете дали мороженое не потому, что она проголодалась, а скорее чтобы занять каким-то делом и отвлечь от пересказа разных безумных теорий заговоров. Впрочем, фруктовый рожок за двести рублей быстро закончился, в отличие от историй, и, ударив себя ладонью по лбу, Дина отправилась в другой вагон – ловить скрывшегося с глаз продавца снеков и сладкого. Этот день хорошо запомнился Семену Николаевичу, мужчине, в прошлом году отправившемуся на пенсию, а затем и на дополнительные заработки. Семен Николаевич каждый день, кроме воскресенья, вставал в 4 утра, грузил из морозильника купленное прошлым вечером мороженое, а из шкафов – сухарики, чипсы и прочую «химию», которую обычно разбирали студенты. Затем, проклиная все, шел на перрон и дожидался сонную электричку, наполняющуюся не менее сонными людьми. До самого вечера, а иногда и глубокой ночи Семен Николаевич протискивался из одного вагона в другой и менял электрички, словно перчатки. К несчастью для себя и семьи, он обнаружил, что после выхода на пенсию для тех, кто хочет свести концы с концами, работа не заканчивается. Его бросало с одного маршрута на другой, словно пушистый белый зонтик одуванчика. Но сегодня еще молодого душой пенсионера в тамбуре поймала девушка с очень замученным видом и сунула толстую пачку купюр.

– Возьмите, – выдавила Дина. – Мне, пожалуйста, мороженое.

Мысленно пересчитав оставшиеся рожки, пломбиры, эскимо на палочке и палочки фруктового льда, а затем количество банкнот в руках барышни, Семен Николаевич пришел к выводу, что ему предлагают завышенную минимум в три раза сумму.

– Вы хотите взять все? – удивился мужчина.

Дина кивнула вместо ответа и смахнула выбившуюся из прически прядь волос.

– Но мороженое столько не стоит…

– Это за ваш холодильник и беспокойство, – возразила волшебница и поменяла пачку денег на голубую, слегка замызганную жизнью и жиром термосумку.

Семен Николаевич посмотрел вслед девушке, скрывшейся в гармошке между вагонами, и улыбнулся. На его наручных часах стрелка даже не дошла до отметки 10. Подумав, пенсионер решил взять небольшой отпуск и на вырученные деньги съездить отдохнуть в Москву с женой.

Дина села на деревянную скамеечку и мрачно протянула Лизавете переносной холодильник с мороженым, когда та начала говорить про газ, который ей пускают в квартиру работники аварийной службы, настроенные получить ее квартиру.

– А я и не знала, что у вас такой качественный сервис! Это все мне?

Дина ничего не ответила, засекла время, которое понадобилось охраняемой на то, чтобы справиться с очередным рожком, и только тогда ответила:

– Да, это все вам.

Купленных запасов мороженого едва хватало на безмолвную дорогу до Москвы.

Тем временем в заднем вагоне электрички оживились риелторы. Каждый пассажир, случайно зашедший в их пространство, сам не зная почему, скорее спешил сменить место дислокации на любой другой вагон. Дошло до абсурдного: где-то на середине пути, когда поезд набрал людей под завязку, народ, избегая полупустого пространства, валил в переполненные вагоны, чувствуя раздражение и неуютность крайней степени.

Незнакомые между собой на первый взгляд люди сидели группами и лишь изредка переговаривались. Со стороны могло показаться, что они обсуждают природу средней полосы или беседуют о рынке ценных бумаг и форме хранения сбережений. Но в действительности с этими абсолютно отрешенными и даже чуть одухотворенными выражениями лиц они беседовали о смерти. И не об абстрактной старухе с косой, а о вполне конкретных убийствах, которые планировали. Пока все шло по их плану. Безумную женщину-свидетельницу везли в Москву, где она должна была воссоединиться с артефактом призыва, который был так нужен их дорогому хозяину. Захват смоделировали до мельчайших деталей и учли различные сценарии развития событий.

Вагон тряхнуло, и поезд стал медленно ползти с одного пути на другой, подбираясь к финальной точке своего маршрута. Риелторы синхронно встали, отряхнули брюки и разделились на две группы. Прохладный воздух ворвался в тамбур, а бездушные агенты вырвались на московскую платформу пригородных по- ездов.

Не скупясь на заоблачно высокий тариф, Дина, сжав зубы, села на заднее сиденье такси, из-под опущенных ресниц глядя на своего напарника и Лизавету. С водительского кресла обернулся крайне обрадованный человек, сверкающий винирами, словно диско-шар на вечеринке в стиле 80-х.

– Добрый день. Мы очень торопимся. – Девушка решила купировать на корню все попытки предложить ей расширенный пакет услуг в виде выбора радиостанции, бесплатной экскурсии и ни к чему не обязывающему водительскому флирту из категории «Барышня, барышня, вы отрада глаз моих!».

Словно армия неумолимых терминаторов, риелторы, не теряя дичь из виду, принялись останавливать частных извозчиков. Автомобили, разделенные потоком, двинулись в одном направлении – на кладбище.

Натан Соломонович. О мертвых либо хорошо, либо ничего

У Натана Соломоновича было сегодня много дел, которые не представлялось возможным отложить до завтра. Максимилиан вяло плелся за некромантом по извилистой тропинке, петляющей между квадратными и прямоугольными участками, отмеченными крестами и гранитными плитами всех форм и размеров.

– Тебе нужно будет просто изобразить моего помощника. Я не могу спускать с тебя глаз, но и терять расположение представителей одной древней фамилии мне бы не хотелось. Это такие люди, которые не терпят срыва сроков, понимаешь? А то уйдут от меня на другое кладбище…

– И что я им скажу? – Настроение у Максимилиана было немного подавленное. То ли играла роль близость и тишина могил, то ли его накрыл стресс после пережитого. А может, и все сразу. – Проходите на экскурсию, уважаемые члены знаменитой актерской династии! Справа вас ждут воскрешенные мертвецы. Но не бойтесь, они заняты трудом раскапывания ям. Если вы внимательно приглядитесь, то, возможно, узнаете кого-то из родственников или друзей. Посмотрите налево – там с прорывом волосяной луковицы мертвеца удачно справляются лучшие помощники некроманта!

– Корня мертвеца, – машинально поправил юношу Натан Соломонович и, заложив руки за спину, двинулся в сторону конторы. – Максимилиан, пойми меня. Да, я использую труд воскрешенных. Но я возвращаю только тех, кто при жизни творил зло. Я даю отпетым злодеям шанс исправиться. Я верю, что хоть немного облегчаю им посмертие и их участь на том свете. Господин Гольштейн, ну помогите же мне!

Остаток утра, в флере легкого сюра, Максимилиан смиренно сопровождал процессию лиц с экранов кино, во главе которой шел заслуженный артист России и подбирал для будущего себя наиболее уютное место, время от времени жалуясь, что в некоторых участках кладбища «слишком беспокойно» или «не нравятся соседи». Артефактор старался кивать в нужный момент, понимая, что известный актер просто боится смерти и пытается бороться со страхом, взяв все под контроль и действуя на своих условиях.

– А что бы вы посоветовали мне, молодой человек? – поинтересовался артист, зайдя в выставочный зал с похоронной атрибутикой.

Максимилиан, явно не ожидавший, что к нему обратятся, выдал первое, что пришло ему в голову:

– Побольше бывать на свежем воздухе и не забывать получать новые впечатления. Я бы постоянно ездил в разные экзотические страны, только без экстремальных туров. Почаще проводил время с семьей. Иногда кажется, что она – та еще головная боль, но она – наша головная боль.

– Вообще-то, я имел в виду надгробие…

Натан Соломонович часто заморгал, сохраняя, впрочем, в остальном все признаки самообладания. Те, кто знал волшебника достаточно давно, понимали степень его глубокого возмущения и недовольства.

– Но ваш совет я с удовольствием приму. Приятно, что у молодежи еще осталось чувство юмора и наглость – но в хорошем смысле. Юноша, вы далеко пойдете!

Едва народный артист покинул бюро ритуальных услуг, со второго этажа потянулись стайки посмертно работающих сотрудников. Они выглядели совсем как живые люди, неохотно возвращающиеся после перерыва выполнять неприятные обязанности на ненавистной должности, – слегка подволакивали ноги, равнодушно смотрели вниз и подчинялись командам начальника, выраженным при помощи хлопков и подбадриваний. Максимилиан отвел взгляд, не в силах смотреть на чужие мучения. Он-то думал, что, уехав от родителей, становишься свободным… Но весь опыт текущего дня показывал, что доставать тебя будут даже на том свете. Тем временем за спиной юноши развернулась безмолвная драка за лучшую и самую удобную лопату, лишь изредка прерываемая расстроенным мыча- нием.

– Натан Соломонович, ну, может, выберемся с вами в ресторан? Хочется сменить обстановку.

Обстановка, словно в подтверждение слов, завыла, и победивший мертвяк торжественно воздел над головой выдернутую с чужими руками лопату, пока второй, проигравший конкурент, пытался вернуть голову в надлежащее, неперекошенное положение без помощи отсутствующих конечностей.

– Так вот что значит русское выражение «С руками оторвут…». Никогда раньше его не понимал, а теперь вдруг как осознал, – отозвался волшебник, игнорируя вопрос. – Я пытался всем купить идентичные современные лопаты, но, понимаешь, воскрешенные как-то разом приуныли. У всех все одинаковое, никто не может покрасоваться эксклюзивом, вот их мотивация работать и доживать и пропала. Видимо, мертвяки помнят что-то из прошлой жизни и в качестве сублимации замещают айфон лопатой…

– Мы же не завтракали.

– Да не могу я оставить столь мощный артефакт без присмотра! Ты говоришь, он сам себя охраняет, но кто его знает, на что способен враг. И потом, Дина и Ян скоро уже будут…

Словно услышав заклинание призыва, два запыхавшихся некроманта возникли у калитки рядом с входными воротами.

– Мы заставили водителя немного попетлять и ушли с шоссе напрямик через лес. У нас минут пятнадцать форы от силы, – вместо приветствия отозвалась Дина.

Из-за спины волшебницы показалась крайне задумчивая Лизавета, погруженная в созерцание своего внутреннего мира. Из подсобного помещения вышли работники Натана Соломоновича, и женщина тут же в ужасе закричала:

– Я так и знала! Правительство поставляет вам людей, которые оказались забракованы в результате серии неудачных экспериментов! Поэтому в Москве такие дорогие цены на погребение!

Ян аккуратно перехватил Лизавету, которая собралась бежать прочь.

– Да нет же, послушайте! Это простые работники кладбища. И сегодня они – единственное, что стоит между нами и разъяренными риелторами! Воскрешенные – наша стража. Отнеситесь к ним с уважением. В конце концов, этого заслуживает каждый почив- ший.

Словно почувствовав интерес к себе, мертвяки потянулись к гостям. Помощники Натана Соломоновича выглядели как стая собак, охранявшая заводскую территорию. Кто-то даже бессовестно принюхивался, бестактно склонив голову набок.

– Вам будет лучше в помещении. – Начальник похоронного бюро прервал все лишние беседы и безапелляционно указал рукой на вход в здание. – Максимилиан, а ты пойдешь со мной.

Риелторы. Трое в лодке, не считая артефактора

Мужчины и женщины покидали салоны автомобилей, тормозивших посреди шоссе, и собирались в большую группу. Они не спешили преследовать скрывшуюся в подлеске троицу беглецов и выглядели на удивление расслабленными. Водитель грузовика, проезжавший мимо, отнес скопление людей на счет хипстеров, внезапно записавшихся в бравые ряды грибников и сборщиков ягод. Водитель белой «Хонды-Креты» решил, что рядом планируются съемки очередного российского сериала про полицейских, потому что – ну а про что еще обычно снимают сериалы в лесу? Мужчина за рулем черного «Форда-Фокуса» знал про факт наличия кладбища неподалеку, а потому удивился, что рядом со скорбящими совсем не видно катафалка, но вскоре позабыл про странных людей совсем. Прав он был только в одном – эта группа явилась сюда с твердым намерением похоронить кого-нибудь.

Один из риелторов достал смартфон, включил геолокацию и без труда обнаружил единственное здание в ближайшей округе. От отряда отделилось четыре человека – разведывательный авангард, который должен был установить местонахождение главной и второстепенных целей. Главной целью, безусловно, была Гамельнская дудочка: как только артефакт покинул зону, занятую хозяином, тот перестал ее чувствовать. Второстепенными целями являлись три некроманта, Артефактор и человеческий свидетель – женщина, которая смешала все карты. Почти бесшумно, четко и слаженно прислужники зла вошли с заднего входа.

Впереди замаячила прямая фигура человека с благородной выправкой. Рядом шагал немного неуверенный, мнущийся силуэт юноши. Словно танцоры в клипе популярного эстрадного певца, преследователи разделились на две подгруппы. Первая пара зашла сбоку и затаилась за надгробием. Вторая – двинулась наперерез, к зданию похоронного бюро. Крепкие парни обменялись жестами и кивнули друг другу.

Волшебник начал оборачиваться, словно почувствовав что-то неладное. Мужчины высунулись из-за надгробия, обнажив фрагмент надписи: «Рано ушедший, покинувший нас молод…», и принялись расстреливать цели, словно в тире парка аттракционов. На их лбах выступил пот от напряжения: ничего, кроме желания продать свою квартиру, риелторы еще в жизни не убивали. Капельки влаги не стерли впечатанные на лбах руны защиты, рассчитанные на сокрытие своих обладателей от любых проявлений магии. Некромант, которого прошили выстрелы, покачнулся и осел, хватаясь рукой за юношу и ища последнюю поддержку. Впрочем, и у Максимилиана подкосились ноги, отказываясь держать подбитое тело. А потом их фигуры наклонились и превратились в сизый дым. Морок на этом не остановился и тягучим туманом пополз по участкам между могилами. Каждый памятник, которого касались клубы пара, выпускал разноцветные вспышки цветного песка. Агенты по недвижимости зажмурились, когда надгробие рядом с ними осыпало их лица голубым микровзрывом, и тут же закашлялись. Первая часть группы предпочла отступление и воссоединение с основными силами, понимая, что попала в засаду. Кладбище заволокло разноцветной пеленой, и риелторы-силовики уже не были уверены, куда следует отступать. В неразберихе раздался странный скрип и стук, означавший не иначе как движение гранитных плит, которые внезапно решили сменить свое месторасположение, чтобы еще больше запутать непрошеных гостей. Мужчины бросились вперед и получили болезненную подножку от выросшего из-под земли надгробия. Метрах в двухстах раздались пальба и крики, которые были немедленно идентифицированы как реакция разведывательной группы номер два.

– Мы раскрыты! Нужно соединиться с подкреплением! Бегите в одну сторону, рано или поздно упретесь в ворота! – закричал риелтор, который по сценарию должен был устранять некроманта и Артефактора.

В ответ раздался одобрительный топот приближающихся ног, ошибочно идентифицированный как подмога собратьев. Впрочем, радость на лицах людей из отряда номер один быстро сменилась на ужас. Со всех сторон на разноцветные пылевые облака, выглядящие как галактика в момент своего образования, сползались воскрешенные. Услышав звуки выстрелов, основные силы риелторов выдвинулись на подмогу. Штурмующие, попав в цветную мечту девочки лет пяти-семи, встали у самого входа в гигантский круг спинами друг к другу и достали оружие. Пуля стремительнее любого заклинания, и зачастую выстрелить человек может быстрее, чем волшебник активировать амулет. Вот только отряд не учел, что сражаться придется совсем не с магией. То есть не с магией напрямую, а с самыми ее странными последствиями в виде оживленных мертвецов. Дальше все стало похоже на любой компьютерный шутер от первого лица. Мертвецы, обычно такие неповоротливые и вялые, наконец получили вполне понятную и не рутинную цель, а еще немного волшебного ускорения, а потому стали действовать куда как более эффективно. Если бы не скрип коленей и суставов и звуки шагов окоченевших ног, воскрешенных можно было бы сравнить по скорости и внезапности появления разве что с ниндзя. Раздалась пистолетная очередь. Со смачным шлепком отлетела и без того плохо крепящаяся к телу рука одного из оживленных. У другого оживленного по естественным причинам, к стрельбе никакого отношения не имеющим, отлетела голова, и он бросился в атаку, держа ее за волосы вполне устрашающим образом. Кто-то в кругу закричал и, кажется, бросился бежать прочь. Ряды сомкнулись чуть плотнее, зазвучали щелчки перезарядки обойм. Пули не останавливали, а лишь замедляли высовывающихся из-за надгробий и бегущих навстречу восставших. Теперь можно было с уверенностью сказать, что засада не удалась, а противник задумал ловкую ловушку и неплохо подготовился к радушному приему гостей.

– Ой, а это же мой кумир! Я не могу в него стрелять! – раздался жалостливый голос риелтора откуда-то сбоку, и возглас стал последней каплей.

Агенты по недвижимости разомкнули оцепление и понеслись в разные стороны. Особо упорные – искать некроманта, который все это устроил. Но большая часть – прочь от проклятого места. Разноцветный песок, перемешавшись в воздухе, оседал на землю, и сквозь взвеси уже начал вырисовываться раскрашенный пейзаж кладбища. Колдунство, заставившее прийти в движение захоронения, стало терять силы, и плиты виновато возвращались на свои места. В свете открывшегося пейзажа стало понятно, что многих сбежавших риелторов крепко связали веревками и оставили лежать на земле. Так же равнодушно многие люди раз в год поступают с живыми елками, заматывая их и выбрасывая на помойки. Тех агентов врагов, которые по каким-то причинам сумели избежать перспективы быть пойманными, сейчас вовсю преследовали воскрешенные, смешно вытянув вперед руки. Натан Соломонович вышел из здания похоронного бюро, когда последние крики непонимания и разочарования стихли над простором. Сейчас он удивительно напоминал русского помещика, решившего обозреть границы своего необъятного земельного владения.

– Перенесите, пожалуйста, всех риелторов в морг. Я погружу их в сон. Только не забудьте отключить опцию заморозки. – Он хлопнул в ладоши и принялся проговаривать долгое заклинание, которое должно было убрать радужный окрас кладбища.

Когда последний агент по недвижимости ушел в забытье в индивидуальной металлической камере, Максимилиан лишь пожал плечами:

– А в Японии, между прочим, чтобы выспаться в таком маленьком пространстве, люди платят деньги. Может, в конце выставить им счет за размещение в капсульном отеле? А что? – Поймав непонимающий взгляд окружающих, юноша поспешно добавил: – Риелторы же берут с меня деньги за привод покупателя. Я даже фотографии своей квартиры сам сделал и объявление о продаже вывесил.

Натан Соломонович хитро улыбнулся, и все четверо вышли на крыльцо.

Лизавета вдруг посмотрела в пустоту, концентрируя внимание на одной, отдельно взятой точке. Натан Соломонович напрягся, Максимилиан сощурился, а Дина и Ян лишь непонимающе переглянулись.

– Старые кладбища строили в виде карты сокровищ. Нужно лишь найти самый богато украшенный центральный склеп и двигаться от него на север… Пойду поищу золото, – невозмутимо сообщила женщина и уверенно зашагала прочь от центра ритуальных услуг.

За ней вперевалочку последовала часть воскрешенных с самыми невозмутимыми выражениями лиц. Никто из присутствующих после произошедшего и не подумал усомниться, что Лизавете в такой компании может угрожать хоть что-то. Натан Соломонович повернулся к своим коллегам: