Сказ о том как царь Петр и Меньшиков в будущее слетали

….Славны были наши деды

 помнят их и швед и лях

и парил орёл победы

 на полтавских на полях…

При этих словах Алексашка во сне улыбался и потирал давешнюю шишку на лбу…рука у Петра и впрямь была тяжелой….

Иван Ситвияндыч Патрислумумбов, и во сне сжимал в кармане нежданно не гаданно свалившееся на него богатство – две пятитысячные купюры, которые скроил от пива, четыре , вырученные за китайские часы, подаренные Петру и рассыпухой еще тыщи три….жизнь в общаге была тяжелой. Ладно, хоть не первокурсник. На первом было еще хуже. Чуть отойдешь по нужде от плиты, на кухне , кастрюльку с макаронами тут же умыкнут старшекурсники. Ивану снился его предок с кудрявыми волосами и бакенбардами. Предок нараспев читал – ……златая цепь на дубе том…..и словно в мультике, перед глазами возникал скиновский бык с толстой шеей , на которой красовалась толстенная золотая цепь. Скинхед хищно улыбался , поправлял на руке повязку со свастикой и, ухмыляясь тянул толстые пальцы к арапу. Вдруг из кустов хитро улыбаясь, выглянул царь Петр. Он достал телескопический бильярдный кий ,который начал раздвигаться и завис над макушкой бритоголового. На конце кия была прикреплена огромная резиновая мухобойка, расцвеченная андреевским флагом. Петр засунул глаз в микроскоп Ливенгука, умело насаженный на ручку кия. Покрутил барашки, наводя резкость, и с гиканьем махнул кием. Мухобойка смачно шлепнула по лысине быка. Тот взмыл в воздух, и махая толстенными подошвами и улетел в чем то , до боли знакомый куст. Подошел Меньшиков с бутылкой «Флагмана», и приобняв арапа, затянул песню студентов института «Дружбы Народов», которую в детстве часто Ивану пел батя :

Хорошо, что я попал в университет,

Так никто и не узнал, что я людоед,

Потому как в институт людоедов не берут,

Почему-то не берут и все тут.

Помню, раз попался мне абитуриент,

Помню, приготовил я из него обед,

Все равно не попал бы туда,

Это я вам точно говорю, да!

Есть у нас один доцент, толст как носорог,

В нем калориев процент ну очень прям высок.

Вот окончится учебный год, он поставит мне зачет,

Вот тогда его я съем, вот!

Да и вообще, друзья, что там говорить,

Лучше есть профессоров, чтобы сытым быть.

Ведь профессор – не пшено, витаминов в нем полно,

Это мне известно давно.

Людоедов много здесь, всех не перечтешь,

И мерещится в мечтах нам одно и то ж:

Вот получим мы диплом, хором ректора сожрем,

Вы придете на обед? Нет ?!

(Песенка студента Университета Дружбы Народов)

Арап, вспомнив доброе , родное губастое лицо папки, всхрапнул, пробормотав последнюю фразу песни во-сне -…..вы придете на обед? Неееет….?

Сон вахтера Гаврила Афанасьевича

Гаврилу Афанасьевичу снилась внучка Парасковья, которая практически выросла в кунст-камере, поскольку дочке с мужем надо было сначала на учебу, а потом на работу. Парасковью оставлять было не с кем, вот ее к деду и сплавляли на целый день. Внучка в дедовом сне ползала вокруг банок и экспонатов музея. Вдруг налетели противные зелеые мухи. Афанасьич неспеша собрал линзу Ливенгука, приладил ее к ручке огромной мухобойки . Сама мухобойка была в в виде петровского герба. Он покрутил барашки , прицелился и лупанул по первой мухе. Муха тут же преобразилась в толстопузого помещика с бородой , в зипуне, подпоясанном алым кушаком. После удара помещик надулся как мыльный пузырь, а в радужной пленке пузыря отразился 5 летний босоногий пацан в портках и с мухобойкой в руке. В лице пацана угадывались черты самого Гаврилы Афанасьевича. Гаааврююююшка ! Домой! Прокричал чей то сладко знакомый голос. Помещик с хлюпаньем лопнул. На внучку налетала, увеличиваясь в размерах вторая муха. Привычно крутанув барашек прицела вахтер махнул мухобойкой. Вторая муха, гудя, преобразилась в толстого усатого жандарма с лампасами и шашкой на боку. Второй мыльный пузырь, набухая, отобразил юношу с мухобойкой в косоворотке и сапогах гармошкой. После того, как жандарм тоже лопнул, мухи понеслись целым роем. Дед уже без наводки лупил мухобойкой не переставая. Та-та-та-та-тата, пулеметным «максимовским» звуком распухали и лопались мыльные пузыри, в которых мелькали разные рожи. Вот уже капелевец в черной форме выбрасывал марширующие ноги. Хлоп! Теперь фашист в каске и со шмайсером на животе! Хлоп! Берия в пенсне! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Стая депутатов первого созыва. Хлоп! Брежнев , вытягивающий губы для поцелуя! Хлоп! Главный перестройщик с родинкой на лысине…….Стая закончилась. Дед вытер пот со лба, дунул на дымящуюся мухобойку и поставил ее в угол. Внучка деловито пододвинула табурет на середину залы, залезла на нее сверкнув теплыми штанишками с начесом из под платьица и начала читать басовитым голосом :

Маленький кузнечик! Рано встал

Высоко на небе солнце увидал

Заиграл он песенку, прыгнув на сучок

Солнышку подставив зелененький бочок !

Но, на звук оркестра , с ближнего гумна

Налетели мухи черная волна

Стали музыканта бить и обижать

Солнышко веселое по кусочкам рвать

Но пришел на помощь дедушка вахтер

Вынул меч волшебный и разжег костер

В том костре сгорели стаи диких мух

Ох ! Неугасимый в том вахтере дух!

Парасковья чинно поклонилась, расправив руками с оттопыренными мизинчиками платье. И проговорила напоследок :

Так уж повелося со времен Петра!

Кто к нам, зачем и от чего!

Тот ! От таго и того…..

Она спрыгнула с табурета. Экспонаты кунст-камеры дружно захлопали кто чем. Особенно старался огромный скелет Кольки Буржуа, выстукивая костяшками то-ли Марсельезу, то-ли сольфеджио из самоучителя игре на бубне.

Гаврил Афанасьевич всхлипнул от умиления во сне….по щеке его текла слеза…..

Утром все проснулись под бой старинных часов. Часов было много, а соответственно и шума они наделали тоже изрядно. Первым поднялся Гаврил Афанасьевич. Он закутался в шаль , прошаркал в кухонный закуток шлепанцами и поставил чайник на плиту. Потихоньку к столу подтянулись все. Арап хлопнул себя по лбу и быстренько отлучился. Через несколько минут возвратился с 4-мя бутылками «Афанасия». Опохмелились. Попили чайку с бутербродами c колбасой. Петр чинно вытер губы, поправил усы, и произнес – Ну, не наше дело горшки лепить, наше дело горшки колотить! Пора в путь дорогу. Спасибо тебе свет Гаврил Афанасьевич за приют и совет. Одарить то тебя особенно нечем. Алексашка ! Дай денег. Алексашка сунул старику пачку 5-ти тысячных. Уж, не обессудь. Чем богаты! Кафтан бы тебе с моего плеча подарить , да негоже по городу в одной рубахе царю ходить. После чего Петр троекратно облобызал вахтера. Потом оторвал от сюртука бронзовую пуговицу со своим вензелем и торжественно вручил ее. Афанасьевич лишился дара речи. Да тут , почитай пенсия пожизненная , да еще за эту пуговицу музей столько же выложит. Но ее я не продам батюшка. Внукам завещаю. И он смахнул слезу со щеки…..Ну! Будет , будет, произнес Петр , и не оборачиваясь пошел к двери. Меньшиков и Ситвияндыч поспешили за ним. Гаврила Афанасьевич стоял у двери кунст-камеры. Он размашисто перекрестил путников и махал рукой до тех пор, пока тройка путешественников не перешла по мосту Неву, и, пока близорукие глаза не перестали их различать. Петр размашистыми шагами , попыхивая трубкой , стучал сапогами по асфальту моста. В это время с Петропавловской крепости бабахнула полуденная пушка. Петр резко остановился, Меньшиков и арап по инерции врезались в него. Это чего? Салют? Спросил царь? В мою честь? Откель прознали? Арап, поглядев на крепость из под козырька руки, проговорил. Да нет , не салют . Полдень просигналили.Петр задумчиво вновь пыхнул трубкой и пошел дальше. Вышли на Невский. Машин и народу было целое столпотворенье. Изредка пробегали друг за другом поливальные машины. Петр даже на них не обращал внимания, озадаченно думая о чем-то о своем. Так потихоньку дошли до Гостиного двора. Арап потянул царя за рукав к входу в метро. Ну что? Теперь под землю поедем. Меньшиков несколько раз перекрестился. Петр тоже. Потом произнес – Эх! Не винен гвоздь, что лезет в стену, – обухом колотят. Ништо Алексашка это как в минную галерею. Поехали. Народ прибывал. Была обычная дневная давка . Путешественников пихали со всех сторон. Петр развестисто отпускал оплеухи налево и направо. Меньшиков пихался локтями. Привычная питерская публика только посмеивалась, думая, что ряженые в Петра и Меньшикова разыгрывают какое-то шоу. А вот арапу пришлось туго. Толпа оттеснила его от царя и Алексашки, приподняла так, что ноги оторвалис от земли, и…..утащила в переход на другую линию, сколько он не сопротивлялся. Уже на эскалаторе, поудивлявшись на самостийно движущуюся лестницу, кинув по пятитысячной купюре матросу с крейсера «Аврора» на его восстановление и внуку Петра 1 , на возрождение России, Меньшиков обеспокоенно стал искать взглядом Ваньку Патрислумумбова. Не найдя , он зашептал – Мин Херц! Погоди! Петр, не слушая, выяснял у своего внука – по чьей ветке он приходится ему внуком. От Евдокии Лопухиной, али от Екатерины? Лжевнук, что то лепетал невпопад. Потом и вовсе перешел на всхлипывания , между которыми проскальзывало -….сами мы не местные….Петр продолжал – как так не местные? Неужто Аннушкин с Карлом Фридрихом приплод? Меньшиков задергал Петра решительнее – Мин Херц! Арап пропал. Куда теперь по этому лабиринту идти? Петр опешил. Вокруг бежали туда и сюда толпы питерцев. День был в самом разгаре. Электрички прибывали и убывали, двери раздвигались и задвигались впуская и выпуская новые порции горожан. Путешественники простояли минут 20 , пытаясь сообразить, что к чему. Но недаром говорят – царя за заслуги не присваивают и не выбирают. Петр заметил странную цветную картинку с надписями. На картинке переплетались разноцветные линии с надписями. Картинка живо напомнила Петру карту. Он хмыкнул и потянул Меньшикова поближе. Ты погляди Алексашка! Никак план подземелья. Вон и выходы обозначены. Не е е в с к и й Пр ооосс пект …прочитал он по складам. Ага, а это не та ли «першпективная дорога», которую к Невскому монастырю прокладывали? Гляди Алексашка – вот тут мы и спустились под землю. Вишь, птичка рядом на карте стоит. Стало быть, тута мы находимся сейчас. Так. Ежели в ту сторону – Василеостровская будет. Это в обрат к кунст-камере. Значит в другую . Во смотри – «Площадь восстания» , а потом «площадь Алесандра Невского». Думаю туда нам. Меньшиков поймал какого-то пацана за рукав. Пацан был странновато одет. Глаза его как то непривычно выпучены. Меньшиков его спросил. Слышь ! Отрок ! До Александро-Невской лавры туда ? И указал рукой в сторону «Площади Восстания». Пацан прислонился к стене спиной, и, пуская слюни, забормотал – …..Мы из Питера! Слухаем: Раммштайн, Умф, Корн, Мадвэйн, Клафингер, Мэнсона, КиШа. Чуть-чуть слухаем Алису и Арию, так что арийцы и алисаманы – милости просим. Панк и готику не особо слухаем, но очень уважаем, так что панки и готы – также милости просим. Сопливых эмо просим не беспокоиться, нытики нам не нужны. Встретиться можно хоть в ближайшее воскресенье. Шляемся по заброшенным домам, кладбищам тому подобным местам (сами понимаете, это может быть опасно, так что решайте сами), а также просто чтобы общаться, вместе нам будет куда веселее убегать от ментов или сидеть в отделении…Петр в изумлении взирал на это чудо. Алексашка ! Это он чего лопочет? На каком языке? По роже вроде русский , а говорит непонятно чего. Про арии какие-то говорит. Может тоже лицедей из театра? Эй !

Правоверный! Ты чего? Из театру? Али как? Пацан сполз по стене и …сидя, отключился. Меньшиков расстроено махнул рукой, и, вдруг выглядев в толпе нужного человека, поймал за руку батюшку в потертой, но вполне опрятной черной рясе. Скажи отче. Проговорил он. В Александро-Невскую лавру сюда? Батюшка потеребил редкую бородку и важно проговорил – Воистину. Сыне! Сей храм господень будет через одну остановку. Ежели Вам на Московский вокзал не нужно, то его пропускаете, а на следующей, под названием «площадь Александра свет Невского», выходите , поднимайтесь наверх. Тут Вам и будет счастье и благолепие. А одежды сии снимите. Негоже клоунствовать по отношению к Петру Великому, коий и основал Лавру. Меньшиков, было, решил прикрикнуть на попа, но вспомнил где находятся и махнув рукой, возвратился к Петру. Любознательный Петр в это время уже разговаривал с матросом в бескозырке, на ленточке которой красовалась надпись « Балтийский флот». Петр расспрашивал, сколько кораблей, какие, как назвали, почему . Матрос, в широченных клешах и отделанной разными ленточками и бахромой формой, с дембельским альбомом под мышкой радостно рассказывал, показывал фотографии. Клеши по нижней стороне были отделаны золоченым замком-молния, на грудях на обеих , куча значков-"Воин-спортсмен", "Отличник ВМФ", "1 класс", и – "За дальний поход"!!! К этому всему – гвардейская ленточка на бескозырке. От него изрядно попахивало спиртным. Петр продолжал расспрашивать. Хмельной матрос сыпал названиями соединений, частей, вооружений. В общем, если бы царь с Алексашкой были агентами западных разведок , то они выполнили бы 10-летний план по агентурным данным , и спокойно могли бы ехать до конца жизни на Багамы. Матрос хлопал Петра по плечу ладонью с якорями. Он кричал на весь перрон – а ты земеля чего тоже по морю ходил?

В каком звании. Петр чинно отвечал капитан-бомбардир. Матрос наморщил лоб махнул рукой …ааа капитан- лейтенант стало быть. Ну, это круто. А флот какой ? Балтика? Петр кивнул. Азм-есмь – Балтика. Матрос расцвел. Свои!! А чего вырядились так? Али праздник какой петровский? Вроде зима на носу – победу над Шведом под Полтавой вроде в июле празднуют, а Гангут в августе. Тогда понятно, чего Петры с Алексашками по Питеру толпами бегают. А вы чего зимой? Перепили? Петр окаменел. А скажи друже . С Полтавой все понятно. А Гангут чего? Чего-чего. Да в Питере каждый пацан знает, как впервые в истории морских сражений русский флот у мыса Гангут накостылял лучшему тогда шведскому флоту, и прорубил окно в Европу. Петр хлюпнул носом, по щеке его потекла слеза. Матрос продолжал – сам Петр на абордаж ходил. Его за это из капитан-бомбардиров в вице-адмиралы произвели. А вон чего, а я думаю, чего-ты капитан-бомбардиром назвался. В роль вошел? А сам, небось, как я старшина запасу? Ну, ты молоток, крендель клешастый. Иль все-таки из мичманов? Когда коню у «Медного Всадника» оное место начищал в честь выпуска? Десятка два лет назад? Петр шмыгнул носом и уставился на матроса. Чего? Какому всаднику? Какое место начищал? Матрос хохотнул – ну, ты даешь , вехотка махровая. А то не знаешь, что в каждом училище существуют свои незыблемые традиции. Вона, курсанты инженерно-строительного училища имени генерала армии Комаровского каждый год в день выпуска, усыпив внимание бдительных часовых, снимают с петель ворота училища! Выпускники училища Фрунзе надевают тельняшку на памятник Крузенштерну, а их коллеги из училища имени Ленинского Комсомола то же самое проделывают с памятником Лермонтову, правда, Лермонтову повезло больше, ему надевают еще и бескозырку! Прикинь! Лермонтов в тельнике и бескозырке!? Нахимовцы начищают нос Петру I на барельефе, а выпускники Военно-медицинской академии – до блеска натирают бюст Минерве – по совместительству богине медицины. Дык, куда ж медикам без женского бюсту? Ну, а ваши, военно-морские, добрались аж до самого Медного всадника. Они начищают яйца коню Петра I – пусть знают все – в рядах защитников Отечества – пополнение! Петр расхохотался , хлопнул матроса по плечу, и обращаясь уже к Меньшикову произнес – Ну, ты погляди Алексашка! А гардемарины-то чудят и по сей день. Ничего им не делается, никакие наказания не помогают. Нос мне начищают. Вот уморили безобразники. Ну, спасибо тебе служивый! Порадовал.Матрос ковырнул в носу и ответил – Из "спасибо" шапки не сошьешь. Спасибо – оно, не булькает. Эх , жаль , отходные деньги закончились. Щас хряпнуть бы по маленькой, и запить это все большой. За знакомство. Петр расхохотался – веди служивый. Деньга есть маленько. Как ? Алексашка. А то и у меня в горле пересохло. Эх! Табачку бы еще. Матрос полез в карман. Ну, за табачком дело не станет. Живи не скупися, с друзьями поделися. Он достал пачку «Петра-1» и протянул царю. Петр , увидев привычную этикетку , сразу разломил пару сигарет и начал набивать трубку, пока поднимались вверх , по эскалатору.Матрос хохотнул. Ну, ты даешь ! И трубка у него как у морского волка. Респект и уважуха! Выбрались наверх. Петр спросил – а как величать то тебя , служивый? Матрос смачно затянувшись, ответил. Так Гришка Железняк я , в честь прадеда назвали. В честь деда побоялись. Небось слышали – матрос Железняк . Тоже с Балтфлота. Ну, который в 18-м начальником караула в Таврическом был. Он ведь Учередительное собрание разогнал. А времена были мутные. Как в фильме «Чапаев» . Белые придут – Уряя!Уряя!! И грабят. Красные придут – Уряя!Уряя!! И грабят… Вот и побоялись его именем назвать , а то бы я тоже Алешкой Железняком величался….эх…воистину как в песне . И Григорий пропел :

В степи под Херсоном

Высокие травы,

В степи под Херсоном курган.

Лежит под курганом,

Заросшим бурьяном,

Матрос Железняк – партизан.

Любопытный Петр тут же спросил – а кто такой партизан? Слово вроде италийское? Да ты чего? Опешил Железняк. Да партизаны еще почитай в 812-м француза лупили под Москвой. Спрячутся в лесу, а как супостат мимо идет , так дорогу завалят и айда молотить. Французы думают русское войско, пока в свои каре построятся, партизанов в лесу уже и след простыл. Так и измотали войско Наполеоново. Бежал , горемычный так, што барабаны подрастерял. Да!….были люди в наше время…Поднялись наверх, опять у Гостиного двора. Железняк потянул Петра за рукав. Пошли. Знаю тут неподалеку рюмочную знатную. Алексашка усмехнулся – ты гляди Мин Херц! Как метко на Руси кабаки называют?

Рюююмочная…..эххх е мое , аж перед глазами замаячила вспотевшая. Веди ужо , не томи служивый.

…..Железняк произнес свое знаменитое – Дык! Слово, которое могло означать что угодно. «Дык» для Железняка было все равно , что «парниша» для Эллочки – Людоедочки. В этот раз, «Дык» означало – согласен, алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве. (Михаил Жванецкий)…..

Други быстро завернули за угол Гостиного Двора и засеменили мимо Перинных рядов в сторону улицы Ломоносова. Пыль, клубами поднималась из под метровых клешей матроса. Петр шел своим обычным широким шагом. На его лице тоже появилось нетерпеливое выражение. Правда, идти пришлось недолго. На вывеске было намалевано толи «Третий Рим», толи «Тройной ром». Зашли внутрь. Крашеные стены, крепкие деревянные столы и стулья. Табачный дым можно резать ножом и двуручной пилой. Пахло дешевым пивом. Из соседней подворотни крепко тянуло мочой. Впрочем, ни Петра, ни Меньшикова это не удивило, не говоря уж о Железняке. Уселись за стол, закурили. Петр трубку , остальные сигареты. Алексашка в этот раз прикурил с правильной стороны. Матрос шлепнул своей широкой ладонью по пышному заду дородную официантку и произнес -….а принеси-ка нам мать пару графинчиков холодненькой водочки. Селедочки там, капустки квашеной……и побыстрее. Не видишь , у государя шланги горят.

Официантка прыснула – таких государей тут по четыре в час бывает , вон театров сколько вокруг. Иные в каждом антракте успевают отметиться. А вы не рано начинаете? четырех часов еще нет. Матрос, вальяжно закинув ногу на ногу, ответил-

Да ты чего мать? Гордона то смотришь по телику? Он уже ответил на твой вопрос- «Что значит рано? В Европе уже завтра, а в Китае еще вчера». Неси скорее, мочи нету.

Официантка неуверенно мялась. А деньги, то есть у вас? Знаю я, как вам в театрах платят. Раз в полгода. Меньшиков кинул на стол пятитысячную купюру. Неси мать. Деньги есть. И мальвазии пару бутылок прихвати. Официантка заворожено уставилась на купюру. Какой такой мальвазии. Портвейн три семерки будете ? Ответил за всех Железняк. Неси пару бутылок. Заполируем на старые дрожжи после водочки. Давай, давай мать! Шурши колготками. Официантка быстро принесла заказанное и попросила деньги , мол, сдачу принесу. Разлили по первой. Матрос предложил Петру сказать тост , как старшему по званию. Петр встал, пригладил усы , Ну! Как говаривал Аристотель – In vino veritas . Ebrietas est voluntaria insania – Истина в вине .Опьянение есть добровольное безумие . Сие означает – поехали по первой , за знакомство. Под холодное.

Выпили, похрустели капусткой . Эх! Хороша закуска, капустка. И на стол поставить – красиво. И , если гости сожрут. Не жалко! Сразу , под селедочку по второй и третьей. Пыхнули табаком. Хорошооооо. За соседний стол уселись еще один Петр и Меньшиков. Настоящий Меньшиков удивленно вглядывался в них. Ему они показались смутно знакомыми. И говор их тоже кого-то напоминал.

Я вас умоляю. Когда это было , чтобы Худодота Цынмана так невежливо обошли ? Бухтел один из них. Ися, это похоже на то, шо ты бандитам отдал все деньги и сотовый телефон?

Таки да Худик… Они ж вломились в квартиру и вставили в зад паяльник, а на пузо утюг, и подключили к току!

Так и што Ися! И ты сразу отдал?

– А шо, ждать пока за свет накрутит? Этот жест вновь что-то напомнил настоящему Меньшикову.

Длинный мужик в треуголке продолжал. И это именно в такой день , когда именно закончились все деньги!? Чудовищная несправедливость. Я вас умоляю.

Меньшиков наморщил лоб и вспомнил, что видел этих двух ряженых около трапа «Благодати». Он наклонился к Петру и на ухо объяснил ему ситуацию. Изрядно захмелевший царь крякнул.

Не по-христиански будет не угостить того, у кого корку хлеба отняли. Он полуобернулся к соседнему столу и сказал – Любезные лицедеи! А не угодно ли будет с нами водки откушать? Угощаем. Худодот и Исрул уставились на Петра. Потом длинный произнес –

Да почему нет? Я Вас умоляю. Еще в «бриллиантовой руке» сам лэйтенант старшой объяснил что – « За чужой счет пьют и трезвенники, и язвенники», штоб я так жил.

.

Они пересели за стол к Петру и Меньшикову. Алексашка разлил остатки первого графинчика. Тут возвратился Железняк, которому некоторое время назад приспичило отлучиться , как сказал бы Жванецкий на эту тему – организм работает как часы – принял два стакана , через час на минутку уединился…..Матрос изумленно уставился на двух Петров и двух Меньшиковых. Протер глаза, потом перевел глаза на пустой графин из-под водки. Во забрало. И впрямь говорят – На дне графина водка крепче. Уже двоится.

Настоящий Петр протянул ему полную рюмку. Да успокойся , матрос, это лицедеи , из театру. Мы им задолжали чуток, вот угостить позвали.

Выпили хором, крякнули. Исрул занюхал пейсом. Худодот чинно пожевал капусты, пробормотал , что это таки совсем не хумус, и многозначительно посмотрел на второй графин. Разлили. Исрул и Худодот сразу повеселели. Худодот проговорил. Эх ! Правду говорил Буба Касторский – Буйнос Айрес шлимазл бесамэ мучо! И шлимазл таки бывает мазл. Исрул ! Ну, что вы окаменели как поц, смущаете девушек, идемте выпьем водки.

На что Исрул отвечал –«Это водка?» – Помилуйте, королева, разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!" сказал Воланд Маргарите. А если шлимазл начнет делать гробы, то люди таки перестанут умирать. И что сделает шлимазл, если выиграет миллион в лотерею? Я вам умоляю он таки потеряет лотерейный билет. Друзья! Тост ! Удачи, и не будьте шлимазлами! ( Шлимазл – неудачник евр.)

Все выпили.

Петр спросил. Иудеи что-ли?

На что получил чинный ответ – Дети израилевы! Хороший тухес тоже нахес. ( Хорошая задница – тоже счастье. Евр.поговорка)

Захмелевший Петр встал со стаканом уже портвейна в руке и прочитал оду Бахусу, уже из великого Омара Хаяма :

– Вино запрещено, но есть четыре "но":

Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.

При соблюдении сих четырех условий

Всем здравомыслящим вино разрешено.

Все захлопали и начали по очереди сыпать бахусовыми афоризмами –

Матрос – Водку следует пить только в двух случаях: когда есть закуска и, когда ее нет.