Целительница будущего короля

Судя по ощущениям, ему не настолько хорошо, чтобы терпеть из-за пары часов моего сна.

– Я лучше отдохнула, но исцелять теперь будет тяжелее, – вместе с рюкзаком я подошла к тахте и села возле столика с фруктами.

– Угощайся, – предложил Кайден, поймав мой взгляд на непривычные для нашей земли виноград и персики.

– Сначала дело, – мотнула головой, хотя желудок вздумал заурчать от голода. – О чём говорил Чигару?

Кайден помедлил и отпил из кубка, после чего сказал:

– Не думаю, что тебе стоит забивать этим голову.

– Мне показалось, это имеет отношение ко мне. Я должна знать.

Я выставляла на столик алхимические принадлежности. Кайден сверлил меня взглядом. Наконец, он спросил:

– Мне кажется, или ты осмелела?

– Я же теперь не непонятно кто без грамоты, а придворная целительница, – напомнила я и стала заливать ингредиенты в плошку. – Статус обязывает разбираться в делах нанимателя. Впрочем, позвольте угадаю: меня считают вашей любовницей, прикрывающейся должностью целительницы.

– Да, – вздохнул Кайден, продолжая за мной наблюдать, – и отсутствие грамоты быстро обнаружат.

– Так думают о подавляющем числе целительниц при аристократах, – дёрнула плечом я. – Независимо от того, есть грамота или нет. Это неизбежно.

Я обмакнула кисть в состав и стала перемешивать, напитывая его магией. После отдыха получалось легко и непринуждённо, сила сама рвалась помочь. Я заглянула в глаза Кайдена и твёрдо произнесла:

– Главное, чтобы вы понимали: я не стану вашей любовницей. Если вы не готовы это принять, нам лучше разойтись сейчас. Наверняка в столице хватает целителей, способных поддерживать ваше здоровье до полного освобождения от яда.

– Но доверять ни одному из них я не могу, – качнул кубком Кайден. – А единственный целитель, которому я полностью доверяю, слишком стар для путешествий. Да и лучше ему, на всякий случай, оставаться с моим братом.

Выдержать пристальный взгляд Кайдена было тяжело, сердце стучало всё быстрее. Но я нашла в себе силы не отрывая взгляда смотреть на него сверху и твёрдо переспросить:

– Вы ведь понимаете, что я не шучу и не кокетничаю. Я не буду вашей любовницей. Согласны?

Глава 8. Придворная целительница

Кайден пристально смотрел в глаза.

– Ты специально меня дразнишь? – голос вроде спокойный, но захотелось отодвинуться.

– Нет, оговариваю условия службы. Условия всегда оговариваются перед…

Осеклась: Кайден уже объявил меня своей целительницей, я не возразила, значит, согласилась… Я заставила себя дальше помешивать алхимическую краску для заклинаний, хотя она и так была готова:

– Не понимаю, что заставляет вас делать такие странные выводы.

Отпив из кубка, Кайден снова покачал им:

– Я уже говорил, что подобное нарочитое упрямство может подстегнуть интерес. И обещал, что между нами ничего не будет без твоего желания. Ты не веришь моему слову? Зачем же переспрашиваешь, если оно для тебя всё равно пустой звук! – Кайден рванулся вперёд и ухватил меня за затылок, придвинулся, опаляя губы сладковато-винным дыханием. – Или считать это предложением за тобой побегать?

Кубок покатился по полу. Кайден смотрел мне в глаза. Сердце выскакивало из груди, но вдохнуть не получалось. Кисточка выстукивала по кромке чаши нервную дробь. Мурашки расползались от горячей ладони Кайдена на моём затылке, его пальцы зарылись в волосы, ещё крепче цепляя меня.

Я забыла, что разговаривала не с одним из жителей Ламара, не с тем, кого можно осадить и поставить условия. Передо мной был герцог, обладавший надо мной почти безграничной властью. Выше только король, но короля у нас сейчас не было.

– Так чего ты хотела добиться своим вопросом? – почти прошептал Кайден, и мурашки разбежались по всему моему телу, смешались с покалыванием и жаром. Кисточка и плошка в дрожащих руках постукивали друг о друга. Казалось, я задыхалась, хотя грудь ходила ходуном. Кайден болезненно выдохнул: – Что?

От него исходил жар, глаза потемнели. Я отпустила кисть, и дребезжание прекратилось. Но это не вернуло тишину: сердце стучало оглушительно громко, и ещё было тяжёлое дыхание – наше дыхание.

Ладонью я накрыла лоб Кайдена и заключила:

– У вас жар и, кажется, начинается лихорадка.

– Так что ты хотела сказать своим вопросом? – прошептал Кайден, продолжая меня удерживать.

– Я просто хотела уточнить. Я… Это были тяжёлые дни, обещание мне давал безымянный мужчина, и это несколько смутило. Я верю вашему слову, герцог Кайден. Можете меня больше не держать.

Он с видом какого-то болезненного блаженства пропустил пряди моих волос между пальцами и снова откинулся на подушки. Несколько мгновений смотрел в тёмный потолок, восстанавливая дыхание. Покалывание магии становилось почти нестерпимым, но я боялась сказать Кайдену «Раздевайтесь»: сейчас это прозвучало бы слишком провокационно.

И в то же время хотелось ему приказать, чтобы отомстить за мгновения растерянности и почти страха, за то, что он застал меня врасплох.

Впрочем, Кайден сам принялся развязывать воротник рубашки. На меня он не смотрел. Дыхание его восстановилось, и следующие слова прозвучали относительно спокойно:

– Если кто-нибудь попытается тебя тронуть, не говори, что ты такого не потерпишь и прочей горделивой ерунды. Для девушки без фамилии это слишком самонадеянно. Всех желающих отправляй ко мне, мною и пугай.

Очень относительно спокойно.

К моим щекам хлынула горячая кровь, но не от стыда, а от ярости. Бессильной ярости: Кайден прав, я действительно девушка без фамилии, непризнанная семьёй, рождённая вне брака, и для большинства это значит, что я создана для развлечений, а мой отказ – кокетство.

Вполне ожидаемо, что герцог или догадается, почему мама могла обо мне молчать, либо выяснит это от других, он же герцог.

Но я не могла не спросить:

– А если на меня покусятся апрумцы?

Те самые, что гнались за нами на боевых вепрях по запретным для них королевским землям, те самые, из-за которых герцога мучила рахра.

– О, их особенно, – с непередаваемой язвительностью ответил Кайден. – Они будут рады официальному поводу скрестить мечи.

Он стянул рубашку и взялся за завязки на штанах. Я старалась не смотреть на Кайдена, но что толку, если пару минут спустя он, полностью обнажённый, оказался в моём распоряжении, и пришлось на него смотреть.

А Кайден смотрел на меня, и я могла поклясться, что ситуация ему нравилась: у этого удовольствия было весомое доказательство, и хотя при лечении я умела относиться к наготе людей с целительским равнодушием, именно его нагота смущала.

Кайден удобнее устроился на подушках и прикрыл глаза, наблюдая за мной из-под ресниц.

Я обмакнула кисть в напитанную магией краску.

Первый штрих лёг на покрытый сетью чёрных вен бок.

За ним второй, третий – я творила магию, своей силой прогоняла смерть. В этот момент я была могущественнее любого герцога и даже нашего покойного короля, потому что они не могли никого вытащить с того берега.

А я могла.

Вязь заклинаний ложилась на кожу Кайдена, моя рука двигалась стремительно и неотвратимо, ещё миг – и кисть замерла над сердцем Кайдена. Оно было таким сильным, что его частое биение зримо отдавалось в мышцах, словно в его груди бесновался дикий зверь, сотрясающий клетку.

Я посмотрела в глаза Кайдена и, коснувшись кончиком кисти его шеи, глухо произнесла:

– Всего несколько движений, которые вы не сможете распознать, и вливание силы в эти знаки не спасёт вас, а остановит сердце. Или дыхание. Ослабит. Превратит в безумца. И вы ничего не успеете сделать. Вы всё ещё считаете, что с моей стороны самонадеянно ставить вам условия только потому, что я не знаю своего отца?

Кожа Кайдена вмиг покрылась мурашками, но он не дёрнулся. И кисть в моей руке не дрогнула, скользнула по напряжённым мышцам шеи и побежала дальше. Я годами тренировалась рисовать руны на глине и песке в форме человека – в нужных последовательностях, в разных комбинациях. После первых намёток я могла нанести их верно даже не глядя, поэтому рисовала и продолжала смотреть в пульсирующие зрачки Кайдена.

Он молчал, позволяя покрывать себя заклинаниями.

Кайден будто бы ожидал, что я не выдержу и снова попрошу мне ответить, но сдаваться я не собиралась и просто молча выполняла свой долг его личной целительницы.

Я не хотела поддаваться на провокацию.

Поэтому он так и не ответил на мой вопрос… Или ответом было то, что он всё же позволил его лечить?

***

– Только платье и сюрко? – переспросил Кайден.

– Да, а надо было что-то ещё? – растерянно уточнил веснушчатый парнишка по кличке Прыщ, выполнявший при обозе роль слуги и посыльного.

Очень молодой парнишка. Кайден треснул себя ладонью по лбу и потёр лицо: он ведь попросил привезти всё необходимое, чтобы полностью сменить одежду Эйны.

Полностью!

– Ваша светлость… – прижимая к груди свёрток с одеждой, взволнованно заговорил Прыщ. – Что не так?

Рядом хмыкнул Чигару и, отвернувшись, будто невзначай заметил:

– В одежду женщин входят не только платья с сюрко и плащи.

У Прыща широко распахнулись глаза, а лицо стало заливать краской.

– Ладно, иди, – махнул Кайден. – Отнеси служанкам, пусть приготовят эту одежду.

Кивнув, прыщ припустил ко входу на постоялый двор, а Чигару, посмеиваясь, заметил:

– Сам виноват: надо было выражаться конкретнее, зачитать полный список. Что, теперь будем ждать доставки чулочков и сорочки для милой Эйны?

Кайден махнул рукой на Чигару, зашагал в обход основного здания трактира. Самые ценные вещи герцогского обоза держали в охраняемых сараях за постоялым двором. Туда Кайден и направился.

Стражники вытянулись по струнке и выпятили грудь. Кайден свернул к среднему сараю, в котором согласно отчёту Борво находились нужные вещи.

Дверь открылась без скрипа. Кайден шагнул в пропахший сеном и какими-то ещё ароматами полумрак. Он участвовал в сборе вещей, так что быстро обнаружил необходимые сундуки.

Чигару остановился в дверном проёме и прислонился к косяку. Наблюдал за тем, как Кайден забирался на повозку и нацелился на опечатанный сундук.

– Это для принцессы, – напомнил Чигару.

– Она не обеднеет, если пара чулок и сорочка достанется Эйне.

– Из шёл-ка, – по слогам произнёс Чигару и постучал по подбородку. – Не слишком ли это?

Эйна была настоящим сокровищем – Кайден понял это, когда им пришлось удирать от севших на хвост вепрей. За эти несколько дней Эйна не пожаловалась ни разу, магически выкладывалась на полную, стойко выдержала испытание скачкой и опасностью.

Кайден был… восхищён. И вопрос Чигару показался ему до нелепости смешным, он улыбнулся мягко и ответил:

– Нет, не слишком, Эйна достойна сокровищ всего нашего обоза, – он повернул голову.

Чигару хмурился, а из-за него выглядывал Дэйти и пристально смотрел на Кайдена.

– А, Дэйти! – Кайден махнул рукой.

Чигару дёрнулся и оглянулся, губы у него скривились: его гордость боевого мага не выдерживала того, что какой-то мелкий менестрель может подкрадываться к нему абсолютно незаметно.

– Брысь! – шикнул на него Чигару.

Трунь! – брякнул по струнам Дэйти и нарочито высокомерно заявил:

– Я не виноват, что ты глухой!

– И правда не виноват, – засмеялся Кайден. – Дэйти, погоди, у меня будет для тебя поручение.

Наконец-то Кайден снял печать и открыл сундук с драгоценным шёлковым бельём. Дарить Эйне это всё было бы неуместно и глупо, но Кайден мог хотя бы выбрать лучшее из того, что вёз в королевский замок.

***

Надо признать, что хотя последнее слово осталось за мной, победу в этом противостоянии можно смело присуждать герцогу Кайдену: мне всё больше хотелось услышать его ответ. Узнать, насколько он согласен или не согласен с моим мнением, а он после лечения ушёл заниматься делами, оставив меня с фруктами и принесённым обедом.

Так что я ковырялась в наваристой мясной похлёбке, крошила твёрдый сыр, щипала виноград, оставив недогрызенным жестковатый персик, а мыслями снова и снова возвращалась к Кайдену.

Ну что меня дёрнуло с ним спорить? Обычно я веду себя благоразумно и твёрдо, а с ним…

В дверь постучали негромко и ритмично. Створка распахнулась, менестрель Дэйти выдал мелодию ещё одной похабной трактирной песенки, но без слов.

– Я бы спел, – он прислонился тощим плечом к косяку. – Но боюсь остаться без языка.

– А за некоторые песни и в зубы дают, – покивала я.

– Знаю, – осклабился Дэйти, демонстрируя прореху на месте клыка и перебрал струны лютни.

– Тогда тебе стоит быть повежливее с целителями, глядишь, и зубы все будут на месте.

Дэйти ожёг меня взглядом:

– Обойдусь без очевидных советов. Собственно, я зашёл передать, чтобы ты шла уже наверх собираться, нас ждёт столица! Королевский двор! И смотрины. А мы ждём только тебя, словно это ты у нас светлость.

Трунь!

Развернувшись на каблуках, наигрывая мелодию и мыча очередную песенку, Дэйти зашагал прочь.

Поведение менестреля было ужасным, но я не обратила на него внимания, набатом в голове звенело: столица, королевский двор.

О подобных местах я знала из книг и рассказов мамы, и ничего хорошего в них не было, зато опасностей для девушки – выше крыши.

Глава 9. Столица

В обеденном зале оказалось совсем мало посетителей, и они походили скорее на торговцев, чем на бравых воинов Кайдена. А на улице нарастал шум, лаяли собаки, ржали кони, и всё это временами перекрывалось крепким словцом. Суетливое настроение передалось мне, я почти взбежала по лестнице.

Дверь в мою комнату была приоткрыта, я заглянула внутрь: служанка раскладывала на заправленной постели траурное чёрное бархатное сюрко.

Я остановилась на пороге: в эту комнату явно заселили кого-то другого. Уже собиралась уходить, но служанка, потянувшаяся к огромной корзине на полу, увидела меня:

– А вот и вы! Мне велели передать, чтобы вы поспешили.

За окном лаяли собаки.

Мой взгляд застыл на бархатном сюрко. Теперь я заметила на вырезе жемчужное шитьё. Служанка вытащила из корзины белую сорочку. Падающий из окна свет просвечивал двойной слой ткани, показывая, насколько она тонкая.

Следом за сорочкой служанка достала красное платье. Официальная одежда целителя должна быть красной, словно кровь, которую мы останавливаем и очищаем от несущей болезни скверны.

И ещё служанка вынула из корзины алый бархатный плащ, сверкнувший серебром и цветным шёлком вышивки: на плече, над сердцем, располагался герб Канисов: на фоне восходящего солнца почти чёрный мастиф держал щит, а у могучих лап истекала кровью голова врага.

Одежда с гербом герцога Кайдена куда больше слов говорила о том, что я его придворная целительница.

В висках неожиданно застучало, почти заломило. Это был страх. Моя жизнь менялась слишком стремительно, я много читала, я слушала рассказы мамы о жизни аристократов, но я не готова была вступать в эту жизнь.

Мне было страшно.

Собачий лай перешёл на какой-то запредельный новый уровень, а мне нужно было вдохнуть свежего воздуха. Метнувшись к окну, я выдернула раму, впуская в комнату свежий воздух и восторженный собачий визг.

По звукам казалось, там неистовствует сотня псов, но их было всего пять.

В центре двора стоял Кайден в блестящих золотых доспехах и чёрном траурном плаще, а его окружали радостные мастифы. Они молотили воздух куцыми хвостами, суетились, перебирали лапами, льнули к нему. Кайден со счастливой улыбкой трепал брылястые морды.

Будто ощутив мой взгляд, он поднял голову.

И я резко отступила в глубь комнаты. Зачем? Сама не поняла, ведь Кайден знал, кто остановился здесь. Раздражённая, не глядя на улицу, я лишь со второго раза попала рамой в паз окна и развернулась к служанке.

Та послушно ждала с сорочкой в руках. А на кровати рядом лежали тончайшие даже на вид шерстяные чулки, и это было уже как-то слишком… интимно, хотя герцог Кайден вряд ли выбирал их лично, просто приказал кому-то из слуг позаботиться о моей одежде. В одном переходе от столицы приобрести всё необходимое не так уж сложно. Наверное.

За окном восторженно повизгивали псы.

Я шагнула к служанке, та облегчённо улыбнулась, радуясь тому, что я соблаговолила приступить к одеванию. Сорочка странно переливалась в её руках, но только коснувшись ткани я поняла, что это шёлк. И тут же отдёрнула пальцы: это слишком дорого даже для личной целительницы герцога.

Служанка смотрела мне в глаза, и в них я читала ту же самую мысль. Или мне так казалось?

***

Собралась быстро. И ничего говорить Кайдену не собиралась: беседу о слишком дорогой сорочке он точно воспримет заигрыванием. Даже я восприняла бы это заигрыванием!

Выходя на крыльцо, я натягивала изумительно тонкие кожаные перчатки, и потому не смотрела перед собой.

А зря.

Когда раздалось счастливое повизгивание, было уже поздно: мастифы окружили меня. В холке они достигали моей талии, так что у меня против них не было ни шанса. Они егозливо вертелись, тыкались в меня мордами.

Жалобно оглядываясь, заметила Герцога. Не Кайдена, а пернатого: орёл сидел на крыше конюшни и, недовольно нахохлившись, смотрел на меня в окружении радостных псов.

Меня попытались лизнуть в нос, но я прикрылась рукой, попятилась – наткнулась на мощное собачье тело, увернулась ещё от одной восторженной морды, от другой, а об мои бока тёрлись псы, пытались отпихнуть друг друга, чтобы обнюхать и подсунуться под руку. Их взаимные бодания мотали меня, словно тонкое деревце на ветру.

– Да хватит уже, хватит! – я отмахивалась, пыталась протиснуться между псами, но тщетно.

Гладить никого из них я не собиралась – а то снесут.

– Сидеть! – Кайден сказал негромко, но псы сразу сели.

Кружком, в центре которого осталась я.

Псы, вывалив языки, влюблённо смотрели то на меня, то на Кайдена.

Он вёл под уздцы белоснежных коня и лошадь. Причём лошадь была с женским седлом, на котором я совершенно не умела ездить. Конечно, как целитель я могла не опасаться боли в мышцах и даже падение вряд ли станет для меня смертельным, но…

– Ты им понравилась, – сказал очевидное Кайден.

Псы радостно виляли хвостами и поскуливали, но не вставали.

– Разойдитесь, – велел Кайден, и два пса отступили, открывая мне путь к лошади с удивительно изящным женским седлом. Кайден выпустил поводья своего исполинского коня и лукаво улыбнулся, призывно махнул рукой. – Подходи, не бойся, я помогу.

Лошадь была слишком высока, чтобы я могла легко взобраться на неё в тяжёлом бархате одежды.

«Да что я всё смущаюсь? Зачем думаю, как всё двусмысленно кажется со стороны, если и так все решат, что я его любовница? Главное, я знаю – это не так», – кивнув своим мыслям, я решительно подошла к Кайдену и откинула полы плаща.

– Помоги, – приказал Кайден в сторону.

Ближайший мастиф, повиливая хвостом и преданно глядя на него, лёг между мной и лошадью живой подставкой.

– Не бойся, – усмехнулся Кайден и подал мне руку.

Опираясь на неё, я встала на широкую спину пса и подтянула подол. Кайден демонстративно не смотрел на открывшуюся лодыжку, но стремя с красивым кованым узором придержал. И даже так происходящее казалось слишком интимным.

Рывком я взгромоздилась в седло. Кайден помог закинуть ногу на луку, вытащить неудачно зажатый плащ и расправил алый бархат на белоснежном крупе.

Всё это молча.

Окинул меня оценивающим взглядом.

– Да все от зависти умрут! – довольно выдал он и направился к своему коню.

– Кто? – не поняла я.

– Мужчины, – фыркнул он и, скрипнув металлом брони, удивительно легко забрался в седло.

Конь всхрапнул и переступил с ноги на ногу, украшения на его сбруе звякнули.

Теперь уже я подъехала и расправила чёрный бархатный плащ Кайдена на крупе его белого коня.

– Покорнейше благодарю, Эйна, – ещё раз окинув меня восхищённым взглядом, Кайден присвистнул и направил коня к открытым воротам.

Псы суетливо рванули за ним, я мягко тронула поводья, и лошадь гордо зашагала к выходу, совершенно не обращая внимания на вертящихся под ногами мастифов.

Дорога проходила совсем рядом с постоялым двором, по ней чуть в отдалении тянулся обоз со стягами герцога Кайдена и всадниками охранения.

Очень быстро мы обогнали арьергард, три десятка телег и фургонов с товарами и присоединились к авангарду, возглавляемому Чигару на чёрном коне.

– Поеду я порадую ребят, – обнимающий лютню Дэйти придержал рыжего коня. – А то тут как-то боязно за язык. И зубы.

Он легко пересел задом наперёд и, наигрывая очередную трактирную песенку, остановился на обочине, ожидая, когда мы проедем. Сам он присоединился к арьергарду и тут же запел о тяжкой судьбе безденежного солдата в обществе красивых девушек.

Псы радостно носились по обочине, мужчины молчали. Я оглядывалась по сторонам.

Долина поднималась вверх, на дороге хватало путников и обозов, а на горизонте уже виднелся холм с раскинувшейся на ней столицей и шпили башен королевского замка.

Моё сердце опять заколотилось слишком быстро. По синему небу промчался тёмный силуэт – пернатый Герцог кружил над нами.

И Кайден, и Чигару посмотрели на него с подозрением.

***

Герцогские ворота на тракте от герцогства Канис были украшены гербом Кайдена. Большой каменный щит с рельефным изображением герба располагался между двумя башенками. На их островерхих крышах слабо колыхались траурно приспущенные флаги с королевским фениксом, держащим в лапах меч.

Мой орёл устроился на верхней кромке каменного герба Канисов и лениво наблюдал, как мы подъезжали, в то время как прочие люди освобождали дорогу, стаскивая с неё телеги и повозки, кланяясь герцогу Кайдену.

С нами ехал караван герцогства с товарами для столичного рынка, но Кайден не оставил его в очереди с другими торговцами, а провёл как своё сопровождение.

Сразу за воротами мы разделились: торговцы с охраной отправились налево, часть охраны с мрачным менестрелем – направо в резиденцию Кайдена, а он, я, Чигару и немногочисленная охрана по изогнутой центральной улице двинулись к королевскому замку.

Столица была огромной, я сразу ощутила себя слишком маленькой среди выбеленных и выкрашенных домов в два-три этажа и бесчисленных, похожих на паутину улиц. Но город мерк в сравнении с королевским замком на вершине холма.

Чем ближе мы подъезжали, тем величественнее и мрачнее казался увенчанный чёрными траурными флагами замок, чьи серые стены возвышались над разноцветными черепичными крышами домов.

Острые клинья поднятой в воротах решётки напоминали оскаленные зубы. Пернатый Герцог приземлился на крышу надвратной башни с каменным королевским гербом и снова наблюдал, как мы подъезжаем.

У меня нервно подрагивали руки. Странные ощущения распирали грудь. Возможно, это простое волнение. Возможно, я слишком устала за последние дни, да и покалывание магии в пальцах не радовало.

Огромная стена надвигалась на нас, шпили замка пронзали небо.

От страха холодело внутри, я могла развернуть лошадь, но почему-то и не думала убегать. А когда охранники расступились, и мы въехали в тень надвратной башни, чтобы через несколько мгновений оказаться на просторном дворе, мне вдруг стало легче.

Придерживая лошадь, я вдохнула полной грудью. От порыва ветра захлопали чёрные флаги, словно десятки птиц вдруг стали бить крыльями.

Под это яростное хлопанье слуги в серой одежде с красными вышивками подбежали к нам, чтобы взять коней под уздцы. Мне подставили лесенку. Я оглядывалась, пытаясь осознать пространство вокруг, запомнить: вымощенный плитами двор. Аккуратные невысокие яблони в квадратных грядках с коваными оградами. Кроны яблонь были сформированы в овалы. Яркие витражи на окнах. Лестница к дверям с фениксом, украшенная статуями герцогских зверей: собака, кабан, лисица, лошадь. Рельефы со сценами сражений в простенках. Фигурные колонны, держащие крыши навесов.

И столбы с привязанными к ним мужчинами и женщинами с тёмно-красными спинами. Я не сразу поняла, что это подсохшая кровь.

Их секли кнутами.

Расстояние до раненых было велико, я не ощущала позывов целительской магии, но меня передёрнуло и по спине пробежал холодок.

– Не нравится мне это, – мрачно произнёс Чигару, хотя он вроде и не смотрел на истерзанных людей, только на вход в замок.

– Раны подсохшие, – глухо отозвался Кайден. – Успеем проскочить.

Я удивлённо посмотрела на одного, другого. Мрачные, сосредоточенные, они одновременно спешились, за ними – наша охрана, а я стискивала поводья.

– Быстрее, Эйна! – велел Кайден.

Он не помог мне спешиться, предоставив всё слугам и больше не глядя в мою сторону. Именно из-за слуг я не стала задавать вопросы.