Орден ненависти

Ужас! Я тут торчу на жаре почти полчаса, а он движется будто на прогулке. Я вдруг поймала себя на мысли, что думать о Переверзеве мне приятно. Гневно запихала это женское глубоко внутрь и нахмурилась.

– Привет!– поздоровался он, подойдя.

– Слышались уже…– буркнула я в ответ, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство.

– Что случилось?– Максим подал мне одно мороженое, с удовольствием поглощая свое. Я не стала выделываться и раскрыла обертку.

– Ты был прав!

– Еще бы!– Максим усмехнулся, и мне до жути захотелось треснуть Переверзева по голове, чтобы хоть как-то его испортить лучезарное настроение.– В большинстве случаев я всегда прав!– самоуверенно заявил он.

– Мне не до шуток,– строго предупредила я его.

– Мне тоже…Ты сорвала меня с работы, ничего не объяснив, а теперь сидишь и ворчишь, как старая дева. Тебе не кажется, что это немного нечестно?

– Ты еще и хам?!– воскликнула я так громко, что люди начали оборачиваться на нас.

Максим вздохнул и терпеливо замолчал. Да…день у меня не задался, но чего злость на других срывать. Мне стало стыдно, я примирительно улыбнулась и проговорила:

– У меня проблемы…

– Яна,– вкрадчиво произнес Переверзев,– если так будет продолжаться и дальше, то мы не скоро подойдем к сути дела. Рассказывай…

Я растерянно замолчала, не зная чего сказать и с чего начать. Перед встречей все было так просто. В конце концов, я сама выгнала Макса из своей квартиры, обозвав его психом.

– Я та, как ты меня называл утром…кажется…– ну и мямля! Удивилась я сама себе. Тебе б, мать не журналистом работать, а в “Пусть говорят” у Малахова в России сниматься в роли главной героини.

– Это как?– поднял удивленно брови Максим.

– Никак! Не будь дураком.

– Назови себя….– требовательно повторил Макс.

– Я ведьма! Слышишь Ведьма!– крикнула я так, что возрастная пара на соседней скамейке испуганно шарахнулась от нас. – Доволен?

– Нет,– покачал головой Максим,– пока ты не волшебница и не ведьма, ты чародейка… Аура у тебя еще серая, как у ребенка…Ты на распутье и не знаешь, чью сторону принять!

– А ты знаешь?– накинулась я на него.

– Я свой выбор давно сделал,– пожал плечами Максим, выкинув обертку вместе с палочкой от эскимо в урну. Меня жутко бесило и в то же время манило его спокойствие.

Наступила тишина. Мое сердце бешено билось в груди. И там было столько всего намешано, ненависть, радость, грусть и …любовью я бы это не назвала, но…меня непреодолимо тянуло к Максиму, словно магнитом. Он тоже молчал, но, судя по всему так сильно не терзался. Да и чего ему?!

– Помоги мне…– наконец выдавила я из себя.

– Помочь?– Максим поднял на меня удивленные глаза. Тут тебе помочь никто не сможет.

– А как же…– начала было я, но Переверзев меня перебил.

– Пустить Тьму в сердце легко, сложнее оставить в душе Свет. Пойдем!– позвал он, поднявшись с лавочки.

– Куда?

– К нам в отдел! Боже упаси, тебя никто не заставляет там работать, но присмотришься, может и понравиться…Нам такие люди нужны.

Я уже хотела сказать в ответ что-нибудь резкое, но вовремя осеклась. Шутки бы Макс не понял. Он был в данный момент серьезен, как никогда. Молча взял меня за руку и повел, а поплелась за ним, как овечка, отбившаяся от стада. Надо же! Свободная женщина? Бред, такая же как и все. Только от понимания этого на сердце было вовсе не грустно, а даже наоборот.

Машины куда-то спешили непрерывным потоком, пытаясь догнать и обогнать друг друга. Людская река медленно вливалась в черное прохладное жерло метрополитена. Миллион жителей спокойно жил в Харькове и не знал, что под боком у них действуют вампиры, оборотни и те, кто с ними по долгу службы и призванию борется. И надо же именно мне, дурочке этакой, Яне Красовской, умудрится вляпаться в такую историю.

За этими невеселыми мыслями Максим привел меня к дверям главного управления внутренних дел по Харьковской области. На проходной его пропустили без вопросов, только лишь приветливо кивнули. На меня дежурный не обратил и вовсе никакого внимания. Поднялись по лестнице на третий этаж и прошли по полутемному коридору в самый его конец. Дверь обита черным дерматином, кое-где потрескавшимся, посередине прибита наспех гвоздями невзрачная табличка :” Тринадцатый отдел”. Никакой помпезности или излишеств. Все простенько. Я даже немного разочаровалась, но потом одернула себя. А ты что хотела? Чтобы тут джинны летали, а фокусник доставал из драной шляпы кролика.

– Вот тут мы и обитаем!– Макс схватился за ручку , и я вдруг ощутила мощнейший поток энергии, которая лилась струей из-за закрытой двери. Эта энергия меня наполняла , будто пустой сосуд до краев. Сердце бешено забилось. Руки вспотели. На лице помимо воли заиграла веселая улыбка. Переверзев, безусловно, заметил изменения, произошедшие со мной, но ничего не сказал, лишь улыбнулся, толкнув входную дверь.

В кабинете было светло. Окна украшены яркими шторками в алый цветочек. Стояли четыре стола, за тремя из которых сидело по человеку. На каждом рабочем месте компьютер, какие-то странные приспособления. Чашки до краев налитого кофе.

– Познакомьтесь, это Яна!– объявил Максим, выталкивая меня вперед. Я тут же неожиданно для самой себя покраснела под пристальными взглядами сослуживцев Переверзева.

– Это твоя новая подружка, Максимка?– обалденно красивая длинноногая брюнетка с ярко накрашенными глазами, закинула ногу за ногу и закурила, рассматривая нас двоих. Длинные прямые волосы до пояса были распущены, выразительные глаза смотрели будто жгли рентгеном. Фигурка у нее конечно…Подумала я с черной завистью.

– Фигурка у меня – это результат еженедельных занятий в спортивном зале, плавание и немного трудолюбия. Могу научить, чтобы и ты стала такой?

Я ошалело захлопала глазами, смотря то на Макса, то на брюнетку. Я про фигуру вслух ничего не говорила, кажется…Но Переверзев засмеялся, увидев мое недоумение, и доброжелательно пояснил:

– Мадам Неелова у нас умеет читать чужие мысли. И иногда без зазрения совести пользуется этим даром.

– Ксения! Волшебница…– брюнетка привстала и подала приветливо руку, которую я пожала, немного растерявшись. Сейчас я напоминала ребенка, которого завели в цирк и лишь одному показывают фокусы из всей публики.

– Рад приветствовать вас, Яночка, у нас…– седой худощавый мужчина галантно поцеловал поданную мной для рукопожатия руку.

– Это Василий Вашин – специалист по вампирам , оборотням и прочей нечисти. Сам, впрочем, он…– начал было Максим, но его резко перебил сам Василий, показав клыки, далеко торчащие над нижней губой.

– Можно просто Вася…

– Вася у нас знатный сердцеед и женопоклонник,– Переверзев усмехнулся и прошел к единственному незанятому столу. Присел за него.

– Ксения!– попросил он негромко. На его столе неожиданно возникли две полные кружки дымящего ароматного свежезаваренного кофе.– Яна, а вот этот четвертый хмурый, недоброжелательный человек и есть наш начальник …

Я повернула голову к третьему столу и хорошенько рассмотрела очередного собеседника. Отёчное одутловатое лицо, не выспавшиеся чуть навыкате глаза, полная, круглая фигура, сальные седые плохо причесанные на пробор волосы и недовольный вид – настоящий начальник, подумала я.

– Александр Викторович,– кивнул он и снова углубился в свой компьютер.

– Яна,– снова представилась я и аккуратно присела на свободный стул, не зная, что делать и что говорить, взяла чашку кое и немного пригубила. Эйфория после встречи с волшебниками прошла. Теперь, когда они меня все разглядывали, я напоминала лягушку в террариуме, которую думают препарировать. Мурашки побежали по коже, начиная от поясницы. Особенно мне не нравился взгляд Ксении. Ее черные глаза не отходили от меня. Брюнетка даже не моргала. Мурашки забегали все активнее. Я ощутила , как в мою голову, в мои мысли пытается кто-то наглым образом пролезть. В висках заломило от напряжения. Ну, уж нет! Еще и в голове моей копаться. Я усилием воли выдернула чужую холодную энергию из своей головы, и сразу наступило облегчения. Я радостно вздохнула. Червячок, точивший мои виски, благополучно исчез.

– Она от меня закрылась!– Ксения вдруг откинулась на спинку стула, отведя взгляд, и расхохоталась.– Мало кто такое умеет в Харькове, да и на Украине, наверное, тоже! Я пыталась ее считать, но…– девушка развела в руки в стороны. Она была явно довольна результатом. Начальник отдела поднял голову от компьютера и резко выбросил руку в мою сторону. Мне показалось, что время замедлило свой бег. Я отчетливо увидела, как пальцы раскрываются веером, как с их кончиков срываются капельки кипящей энергии и так же медленно летят ко мне.

Я поняла, что если не спрячусь или как-то не отмахнусь от них, то они пронзят меня насквозь. Подалась назад, но уперлась в собственный стул, хотела уйти в сторону, но взгляд Ксении неожиданно приковал меня к месту. Это конец! Сердце испуганно сжалось и спряталось где-то в пятках.

– Энсендио,– я выкрикнула эти слова по наитию, даже не представляя, что они означают. Мне просто хотелось жить. Но вдруг с потолка, который до этого момента был вполне нормален, полился самый настоящий Ниагарский водопад, потушивший капли энергии.

– Она и правда, сильна!– хриплым голосом заметил начальник отдела, прикурив дешевую сигарету.

– Отразила атаку двух магов!– закричал Максим, подпрыгнув от возмущения на своем месте.– И это без подготовки? Да она маг высшей ступени!

– Я бы не стал торопиться, Максим, на вашем месте…– спокойно заметил Василий.– Необходимо пройти обучение, сдать несколько тестов.

– Какие тесты? Она нам нужна!– Максим вскочил со своего места.

– Это мы определим вечером, а сейчас выйдете оба!– грузный Александр Викторович сказал это так, что подчиниться ему захотелось в тот же момент. Я поплелась к двери, сзади меня догнал Максим.

– Постой! Они не понимают…

– Брось, пускай развлекаются,– я устало оперлась о стену, услышав за дверью в “Тринадцатом отделе” возмущенные голоса. У меня не осталось никаких сил. Я очень хотела домой и спать, спать, спать…Эти показательные выступления отняли у меня слишком много энергии. Закрыла глаза, а потом неожиданно вспомнила:

– Постой, а если Неелова – это волшебница, Вася – вампир, шеф – маг, то кто тогда ты?

Максим замялся на секунду, то ли не зная как мне объяснить свою профессию, то ли стесняясь ее.

– Я воин…

– Они все воины!– горячо возразила я.

– Я борюсь с демонами…

– А они тоже не сказка?– глаза мои расширились от удивления. Усталость куда-то ушла, уступив место журналистскому азарту.

– Они тоже есть… И их больше, чем всех остальных, – голос Переверзева, немного грустный, но уверенный, успокаивал, заставляя забыть обо всем. А глаза? Его глаза были почти напротив моих. Они пылали огнем. Мне показалось, что я даже заметила в них пламя. Я слышала его горячее дыхание. Ощущала пылающий жар его тела. Была уверена, что сейчас он чувствует тоже самое. Ну же…Он попытался отвернуться и отойти к другой стенке. Ну уж нет! Я резко схватила его за руку и повернула к себе. Губы его коснулись моих. Его крепкая грудь моей . Сердце ухнуло вниз. Голова закружилась…Он меня все-таки целовал!

************************************************************************************************************************************************************

1910 год Сибирь.

Холод…постоянный холод, пронизывающий до костей. Тело мокрое, натруженное после долгой утомительной работы, отказывается отдыхать. Поясницу морозит, и Андрей непрерывно шевелится, а усталость чугунной тяжестью перекатывается в плечах.

Барак, построенный из грубо сколоченных досок, продувается насквозь. За неплотно прикрытой дверью завывает вьюга, заметая в щели крупицы белого колючего снега. От дыхания сотни глоток становится теплее, но лишь на время, потом мороз снова добирается до незащищенного тела и пробирает до мурашек.

Андрей оперся о нары головой и смахнул пот со лба. Каменоломни, в которые его отправили славились во всей Сибири своим жестким режимом. Троих беглецов за недолгий месяц, который он провел тут, принесли от зоны отчуждения с порванными глотками. Собаки неистовствовали. Конвоиры были не в меру жестоки, за дело и нет охаживали плетками до первой крови. На холоде раны и рубцы покрывались коркой, но из-за влажности не заживали, а тихонько гнили под ней.

Впервые за долгое время, Андрей пожалел о даре, которым его наградила баба Галя. Он им научился управлять. Теперь неконтролируемые вспышки гнева были редкостью. Изредка , парень пользовался своими способностями, лишь только для того , чтобы разнообразить свой скудный рацион ссыльного, да полечить раны от плетки надсмотрщика на спине. Все остальное время он был такой же как все. Обычный работяга, попавший сюда за свои уголовно наказуемые деяния.

Уголовников на каторге было мало. Едва ли наберется четверть всех арестантов. Остальные политические. Вечно о чем-то шушукающиеся по углам. Что-то переписывающие или читающие. С ними Андрей старался держаться нейтрально. Не воевал, но и в друзья однопартийцы не набивался. А вот с настоящими зеками конфуз вышел уже на первой неделе.

Почему-то молодой вор по прозвищу Пшонка решил , что новеньким молодым парнем можно помыкать, заставлять делать всю черновую работу, а то и сделать его Машенькой, но не тут-то было…

Когда ночью к его нарам ломанулись трое приспешников Пшонки, Андрей был наготове. Он даже не стал преображаться. Просто лишь поймал тугую волну энергии, скользящей к нему теплым ручьем от нападавших. Одного он отбросил в стену барака с такой силой, что тот тут же сломал себе позвоночник и захрипел, дергаясь конвульсивно в предсмертных судорогах. Второму прокусил руку насквозь. Андрей в тот момент поймал себя на мысли, что ему нравиться вкус человеческой крови на губах. Он с упоением облизнулся и бросился на третьего, нерешительно замершего у его нар.

– Эй, оставьте его!– окликнул Пшонка последнего своего человека, не обращая внимание на отчаянный рев своего товарища, убаюкивающего свою раненную руку в ногах облитого с ног до головы кровью Андрея.– Это наш человек, бродяга! Такой себя в обиду не даст.

С этими словами Пшонка подошел к парню поближе и опасливо протянул руку.

– Меня Пшонкой кличут.

Немного помедлив, Андрей руку все-таки пожал. Хотя если победили бы люди вора, то тот с удовольствием сплясал бы на его костях.

– Андрей…– представился он.

– Будет кто обижать…Мужика там или политические , обращайся!– он подмигнул приветливо и величественно прошествовал в свой угол.

Андрей растерянно потоптался на месте и прилег обратно на жесткие нары. Тело приятно ныло от прилива энергия. Секунда! И он же мирно спал, мечтая лишь о том, чтобы его “десятка” пролетела , как одна ночь.

Но это было с уголовниками. Их на каторге было мало и держались они особняком. Основу контингента составляли политические. В основном большевики, которые в свой круг чужих не принимали и держались отстраненно.

В одно ранее зимнее утро, политические неожиданно зашевелились. И это событие не укрылось от пристального взгляда Андрея. Они стали чаще собираться друг с дружкой, о чем-то шептались, и кажется, даже готовились к какому-то торжественному событию. Андрей старался не вникать в их проблемы, лишь однажды краем уха прослышал, что главный среди политических по кличке Воля готовится накрыть великолепный стол в честь высокого гостя, который явится завтра к ним с Большой земли. Что это за гость Андрей не разобрал, пропустив информацию мимо ушей.

Он всегда был одиночкой. С самого детства одиночество не напрягало его, а давало возможность мыслить, чувствовать и жить, но в день, когда должен был явиться человек с Большой Земли, любопытство взяло над ним вверх. Он решил выяснить, что за известный человек явился к политическим, да одним глазком на него посмотреть.

С позднего вечера он шатался возле барака политзаключенных, а там светились тусклые огоньки лучин, галдели непрерывно голоса. Хорошо различим, был звонкий картавый голос. О чем, говорил этот голос разобрать с улицы было сложно, но темп, экспрессивность, завораживали, заставляли вслушиваться, с замиранием сердца реагировать на особенно острые моменты речи.

Не выдержав, Андрей закурил. Хотя до армии не пробовал ни разу. Здесь, на каторге давали махру в отсыревших пачках. Дымила она ужасно, но нервы успокаивала изрядно. Когда скрученная козья ножка дотлела почти до половины, входная дверь политического барака противно скрипнула. Кто-то на крыльце шумно вдохнул морозный воздух.

– Владимир Ильич, заходите назад, простудитесь!– прокричали из барака.

– С моим симбирским здоровьем и не такое выдержу!– отмахнулся гость из большой земли, снова вздохнул, а потом разглядел сгорбленную фигуру Андрея , стоявшую подле крыльца.

– Вечер добрый, товарищ!– поздоровался неизвестный Владимир Ильич. Теперь Андрей мог хорошо его рассмотреть. Глубоко посаженные глаза, непропорциональный нос, лысоват, скулы четко очерчены, лицо волевое, бесстрашное. Одет в костюм тройку. Воротничок белый, как будто только постиранный. – Что же вы тут стоите и мерзните?– спросил Владимир Ильич.

– Я не мерзну,– недовольно буркнул Андрейка, плотнее запахнувшись в куцую телогрейку. Голос был тот самый, слегка картавый, именно тот, который понравился ему.

– А что же вы тут делаете? Шпионите?– хитрый взгляд с прищуром пронзил насквозь. Естество Андрея вывернуло наизнанку. Тело пронзила острая боль. Он закрыл глаза и попытался закрыться от сканирования , но не смог. Не смог совладать с потоком энергии неизвестного Ильича. Если энергия самого Андрея была темной и легкой, как сливовое варенье, то энергия мужчины была темна и тягуча, как кипящая смола. Поделать с ней парень ничего не мог.

– Ооо! – радостно воскликнул Ильич.– Ты услышал зов?

– Я ничего не слышал кроме криков.

– Правда?– боль отступила, Андрей мог спокойно вздохнуть.

– Да! Только вашу речь…

– Только истинная фурия может услышать мой зов.

– Да кто вы?

– Закрой глаза!– Ильич сделал несколько шагов к Андрею, но тот воспротивился. Мужчина взмахнул рукой и глаза парня сами собой закрылись. – Именем Тьмы, подчинись зову ада…покажи себя!

Андрей вдруг ощутил, как проваливается глубоко вниз, куда-то в недра земли, как слой за слоем она расходится у него под ногами, а он летит вниз, стараясь удержаться, но тщетно. Жар и боль стали невыносимы. Он приземлился перед какими-то воротами. Рядом стояли женщины с искаженными жуткими оскалами лицами, со змеями вместо волос. Змеи шипели и пытались укусить Андрея. Ворота скрипнули и открылись. Подчиняясь толпе парень шагнул внутрь. Только сейчас он заметил, что его лицо превратилась в ужасную маску, руки покраснели, на них выросли когти, из-под тонкой полоски губ торчали клыки. Он последовал за ужасными женщинами в зал, который очень напоминал тронный. Горели костры, отовсюду шел жар и духота. В центре зала стоял помост, на котором разместился трон, на котором восседало что-то чудовищное. Мало напоминающее человека. Крутые рога, длинный шипастый хвост, клыки почти до уровня груди, рельефные мышцы, а в руках копье.

– О, Абадон!– воскликнули женщины и преклонили перед троном колени. Андрей помимо воли последовал их примеру, ощутив, как дрожит под ногами раскалённый до красна пол.

– Фурии! Я отправляю вас на землю! Сейте ужас и разрушения в сердцах и делах людей, сейте войны и кровосмешения, извращения и подлость. Делайте все, что вы умеете делать. А когда придет время , то я приду и уничтожу людей!

По тронному залу прокатился вздох восхищения. Точнее это был не вздох. Вокруг царило шипение змей и воняло серой.

– Я князь шестого круга ада, военный советник нашего Князя Тьмы, повелеваю! Принимайте людской облик! Творите зло! Учите злу людей! Да прибудет с вами Тьма!

Голова Андрея снова закружилась , и он снова полетел, только теперь вверх, задевая руками пласты земли, расступающейся перед ним. Следом с шипением летели фурии.

Толчок, парень открыл глаза. Жара как будто и не бывало. Он снова стоял на промозглом ветру, а перед ним был таинственный Владимир Ильич. Он хитро щурился, улыбаясь.

– Теперь ты понял кто ты такой? И что должен делать?– спросил он, заправив большой палец за край жилета.

– Невероятно! Значит…

– Да! Твоя баба Галя никто иная как фурия, моя помощница! Ее дух вселился в тебя, хотя преемницей должна быть женщина. Но попался ты…Теперь это твоя ноша! Твой долг!

– А значит вы…– растерянно пробормотал Андрей, пораженно уставившись на Ильича.

– Я Абадон князь шестого круга ада! Сеятель войн, смут, зла и разрушений. Военный советник Князя Тьмы,– мужчина шутливо поклонился.– А если ты сомневаешься…

Неожиданная острая боль резанула Андрея сверху вниз. Кровь хлынула из его глаз, носа, рта, из каждой поры тела. Он закричал. Упал на колени, захлебываясь собственной болью.

– Теперь веришь?– с любопытством поинтересовался Ильич, наклонившись к лежащему Андрею.

– Да…– смог вытолкнуть из себя тот.

– Настало время! Князь Тьмы жаждет власти. Мы его армия! Вспомни свою клятву…

– Да…– боль не отпускала, выплескиваясь на землю струями бордовой крови.

– Докажи!– потребовал мужчина.

– Я буду служить вам, князю Тьмы на зло, и ради уничтожения рода человеческого…

– Докажи!

– Ааа!– заорал Андрей. Он не хотел умирать. Собрав последние силы, последние крохи энергии, он направил ее всю на барак политзаключенных, которые вспыхнул точно факел. Люди кричали в нем, бились в окна, двери, пытались выбраться, потушить пламя, но дом горел. Завоняло паленой кожей. Крики постепенно смолкали, Андрей потерял сознание. Последние что он помнил, как над его головой стучат тяжелые кованные сапоги. Он лежит на добротном дощатом полу, слыша чужой разговор.

– Так что там случилось, товарищ Ленин, в этом бараке? Лучшие наши люди погибли в пламени огня! Не было ли это покушение охранки на вас?

– Нам чудом удалось вырваться, товарищ Троцкий, одного мне удалось даже спасти. Верный большевик!

– Как же так!

– Чудом! Чудом!– повторил голос Абадона, Андрей с легкостью различил в нем плохо скрытую насмешку и потерял снова сознание.

************************************************************************************************************************************************************

Наши дни. Харьков

Управление МНС

Голова кружилась…Дыхания перестало хватать, ноя с трудом оторвалась от губ Максима. Сердце бешено стучало, отзываясь горячим пульсом в висках. Он прижал меня к стене, густо набеленной известью. Мысль о том, что костюм безнадежно испорчен, пришла с опозданием. Сейчас было все не важно. Переверзев попытался жадно поймать мои губы еще раз, но усилием воли я отстранила его от себя.

– Нас может кто-то увидеть…

– Плевать!

– Макс…

– Что ?

– Прекрати, давай дождемся вечера и…

Дверь кабинета отдела по магическим преступлениям распахнулась. На пороге стояла Ксения. Она с ухмылкой оглядела помятый костюм и мою белую спину. Хмыкнула. Но ничего не сказала по этому поводу, лишь уточнила:

– Шеф, просит зайти.

Мы кивнули и прошли в кабинет вслед за Нееловой, которая прошла покачивая точеными бедрами точно манекенщица к своему столу и начала собираться. Вампир Василий Вашина тоже что-то складывал в детский рюкзачок. Шеф сидел за столом, внимательно разглядывая вошедших.

– В силу чрезвычайных обстоятельств и поручительства демонолога Максима Переверзева майора милиции, я разрешаю двухнедельную стажировку нашей новой сотруднице Яне Красовской… А теперь…

– Что произошло?– быстро спросил Переверзев, наблюдая, как двое его напарников уже готовые к выходу толпятся у двери.

– У нас срочный вызов…На Салтовке, во “Французском бульваре” совершено нападение вампира. Инициирована женщина и маленький ребенок. По нашим данным вампир еще там.

– Но…– начал было Максим.

– Да!– устало перебил его Александр Викторович.– Я прекрасно понимаю, что это по специальности Васи. Но в свете последних событий нам необходима подстраховка. Потому туда отправляется весь отдел.

Кравченко встал со своего места и прошел к высокому двухстворчатому шкафу, примостившемуся в углу кабинета. Распахнул обе его створки, и я с удивлением увидела, что вместо полочек для одежды в нем находится лифт. С зеркальными стенками и блестящими поручнями, совсем, как в хороших торговых центрах.

– Телепортироваться в “бульвар” нам нельзя. Вампир сразу почувствует это и скроется. Потому прошу…– он указал рукой на распахнутые дверцы лифта-шкафа.

Первой внутрь решительно шагнула Неелова, следом Вашина, а потом уже мы с Переверзевым. Я с легким смятением. Как обычный лифт может отправить нас на Салтовку, которая находится в нескольких километрах от центра города? Но едва двери захлопнулись, как мой желудок резко прыгнул вниз. Уши заложило от неожиданного перепада давления. Мы ухнули со всего маху куда-то в неизвестность. За стеклянной кабинкой лифта проплывали лица, события, машины, дома и переулки, но все это для меня было лишь смазанной картинкой. Я, будто несясь на сверхскоростном аэробусе, летела вниз.