Колдовской замок. Часть VI. Ключ

– Хватит! – возмутилась девушка. – Сказала же – я не из них, и нет у меня никакого частного промысла! Я иду своей дорогой, и не надо ко мне…

– Ах ты, сучка!

Мужчина грубо схватил девушку за руку и притянул к себе.

– Я с ней по-хорошему, а она фордыбачит! В последний раз предлагаю или пеняй на себя. Ни тебе, ни мне – даю двадцатку…

– Отпусти девушку!

На плечо пьяного подонка легла ладонь размером с лопату. Даже Огнеплюй не мог похвастаться такими кистями рук, хоть тот, кто пришёл ей сейчас на помощь был ростом пониже её рыжего друга.

Анджелика подняла глаза на этого новоприбывшего, и ей стало слегка дурно. Лицо человека было изуродовано – сломанный нос, бесформенные, разбитые и видимо неровно сросшиеся губы, несколько шрамов пересекающих щёки и неровный голый череп, изломанные брови, уши, расплющенные и напоминающие блины, изготовленные неумелым пекарем.

Но это было ещё не всё! Одежда этого странного типа представляла собой сплошные лохмотья. Правда, их было очень много, как будто этот странный человек напяливал рубашку на рубашку, пока не стал похож на стог сена. Удивительно, что лохмотья эти не выглядели грязными. Да и сам их обладатель не издавал характерный запах, обычно разливающийся вокруг опустившихся представителей рода человеческого.

Приставший к Анджелике хам, бросил лишь один взгляд на мощную фигуру своего оппонента, грязно выругался сквозь зубы и исчез. Спасший девушку «квазимодо» перевёл на неё взгляд своих тяжёлых, но странно безмятежных глаз, и несколько секунд разглядывал её, словно она была экспонатом в музее. Затем он протянул ей руку ладонью вверх и произнёс почти торжественно:

– Пойдём со мной, сестра, ибо здесь тебе не место!

– А… где мне место? – спросила Анджелика, испытывая противоречивые чувства – благодарность, любопытство и желание удрать.

– Под сенью Святого Мика найдётся место для всех, кто желает очиститься от греха, сбросить оковы стяжательства и обрести свет благого учения! Твоё ремесло тебе не престало, но я вижу по твоей одежде, что ты уже начала путь очищения. Так пройди же его до конца!

– Боже! – воскликнула девушка с мукой в голосе. – Ну, чем мне доказать, что я не проститутка?

– Не надо ничего доказывать, сестра! – возразил верзила с замашками проповедника. – Не имеет значения – проститутка ты или нет, как не имеет значения то, что я не так давно я был чемпионом реслинга. Перед ликом Святого Мика мы все равны, и никто никого не хуже и не лучше. Благодаря свету его учения, я вижу ангела в тебе, и меня не интересует, чем ты зарабатываешь себе на хлеб. Пойдём со мной, сестра! Узнай блаженство мудрости Святого Мика и тогда, может быть, ты увидишь ангела во мне и даже в том несчастном слепце, который приставал к тебе только что.

«Влипла! Влипла! Влипла! Влипла!» – стучало в висках у Анджелики, но она вложила свою руку в ладонь адепта секты Святого Мика и пошла рядом с ним, с трудом соизмеряя свой девичий шаг с его великанским, широким и размашистым.

Едва ли девушка могла объяснить, почему она это сделала, но желания остановиться и повернуть назад у неё больше не возникало. Лишь раз Анджелика оглянулась и бросила взгляд на выходящую во двор дверь номера мотеля, где спала Мегги.

Глава 59. Третий брат

– Кто это? – спросил Быкович, зачем-то понизив голос.

– Определённо не Дульери, – так же негромко ответил Драгис. – Могу лишь предположить…

– Ребята, позвольте вам представить моего брата! – сказал Фигольчик, закончив обниматься с тем, кто мог бы сойти за его отражение, если бы не старенький потёртый костюм и очки. – Это – Умник!

– Я так и подумал, – ответил Драгис, протягивая руку для пожатия. – Рад знакомству!

Умник выглядел под стать им – бедновато-поношенно-прилично. Правда вид у него был не рабочего, а скорее мелкого конторского служащего с мизерным жалованием или учителя из школы для детей бедняков.

– А скажи-ка нам на милость, – не слишком приветливо заговорил Бык, – чегой-то ты, Умник, на нас зомбаков выпустил?

– Вынужден принести вам свои извинения, господа! – смущённо ответил Умник. – Дело в том, что произошла ошибка – я принял этих зомби за вас.

– За нас? – удивился Фигольчик и переглянулся со своими товарищами.

– Да, за вас, – продолжал Умник. – Дело в том, что я шёл к вам, но не знал в какой именно части здания вас искать, а когда услышал, как за этой дверью кто-то скребётся, то подумал, что вы спрятались в подвале и снял замок…

– Спрятались, а замок повесили снаружи? – усмехнулся Драгис. – Вы слишком высокого мнения о наших способностях, сэр!

– Да, действительно, – снова смутился Умник. – Моё предположение было непродуманным, а действия слишком поспешными. За это я и наказан. Зомби не напали на меня, а просто опрокинули и прошлись по мне всей толпой. Кроме того, я немного испугался.

– Совсем немного? Ну, ты храбрец! – рассмеялся Бык.

– Да, немного, – пояснил Умник, ничуть не обидевшись. – Я испугался, что опоздал и вижу перед собой погибшую банду Фигольчика/Драговски, но тут же сообразил, что количество трупов намного превышает вашу численность, а их состояние говорит о том, что они умерли достаточно давно, в то время как вы были живы ещё накануне.

– Всё в твоём духе, братец! – вздохнул Фигольчик. – Умный, умный, а… Ну, да ладно. Давай, выкладывай, откуда ты о нас узнал и для чего сюда явился.

– Знал я о вас всегда, – пожал плечами Умник. – Но раньше найти не мог, потому как находился вне физической формы, благодаря нашему братцу, назвавшемуся доном Дульери. Когда же этот тип исчез, то вы пропали вместе с ним. На то, чтобы воплотиться и адаптироваться в этом мире у меня ушло весьма немало времени. А когда мне удалось стать таким, каким вы меня видите, я обнаружил, что наш четвёртый брат опередил меня и теперь всем здесь заправляет!

– Что?!

Фигольчик едва дробовик не выронил от удивления.

– Простите, – вмешался Драгис. – Если я правильно понял, то вы утверждаете, что миром, в котором мы сейчас находимся, правит, э-э, Глупник?

– Совершенно верно, – подтвердил Умник. – Именно так звучит в просторечии прозвище нашего четвёртого брата. Да, этим миром правит он.

– Но почему мы об этом ничего не слышали?

– Глупник не настолько глуп, чтобы афишировать свою деятельность. Он преспокойно стоит за плечами власть имущих, как опытный кукловод. А сам, тем временем остаётся в тени, и даже я долгое время не знал, где он устроил себе логово. Оказалось – на самом видном месте!

– Я осёл! – воскликнул Фигольчик, стаскивая с головы кепку и зачем-то вытирая ею лицо. – Я должен был догадаться с самого начала. Все эти «секты Святого Мика», общественные движения баб за передачу родильной функции мужикам… Вся эта борьба правительства с грамотностью и образованием. А противостояние «дульеристов» и «чайников» чего стоит! Это же его рук дело!

– Совершенно верно, – подтвердил Умник. – Но это ещё что! Нет, конечно, подобные развлечения ничего хорошего не собой не представляют, а наоборот тормозят прогресс, оглупляют народ и превращают саму жизнь в театр абсурда. Но люди приспосабливаются, ухитряются так подстроиться под эту совершеннейшую нелепицу, что иной жизни для себя уже не мыслят. При этом сами нелепости трансформируются таким образом, что действительно становятся частью жизни и быта, и перестают быть нелепостями, а становятся традициями, о происхождении которых уже никто не задумывается. Но беда в том, что Глупник не может остановиться на достигнутом. Его изобретательная натура требует воплощения всё новых идей, а идеи становятся всё более безудержными!

– Например? – спросил заинтересовавшийся Драгис.

– В последнее время он увлёкся экспериментами с местным временем и пространством.

– Это как ещё? – поинтересовался Быкович.

– Ну, вот вам пример. Я уже год наблюдаю за местностью неподалёку отсюда, за городом, которая у здешних жителей называется просто – «Зона», но не имеет ничего общего с местами для поселения заключённых. В общем, эта территория обнесена колючей проволокой, рядов этак в десять, снабжена вышками с прожекторами, КПП с усиленной охраной и прочими атрибутами изоляции под открытым небом. Всё бы ничего, если бы территория «Зоны» втрое не превышала площадь города, в котором мы сейчас находимся. Я просто обязан был выяснить, что там происходит, потому что узнал, что это частное владение ни кого иного, как Глупника! Мне удалось забросить туда несколько шпионов, из которых вернулись только двое. Одного сразу пришлось поместить в психиатрическую лечебницу, другой же отдал концы от неизвестной болезни. Но, умирая, он передал мне листок вот с этими записями, в который он, как одержимый всё тыкал и тыкал пальцем. Вот он, этот листок, ознакомьтесь.

Умник протянул трём друзьям весьма замызганный тетрадный лист, на котором убористым почерком было написано следующее:

« …весёлые крики и музыка, раздававшиеся со стороны кладбища, производила толпа нарядно одетых людей, сгрудившихся, возле свежей могилы. Над самим захоронением трудились четыре дюжих землекопа, которые активно отбрасывали землю в сторону. Вскоре на свет был извлечён новенький полированный гроб, который несколько улыбающихся носильщиков бодро понесли к поджидавшему в сторонке катафалку.

– Куда вы его везёте? – спросил у кого-то из счастливых родственников покойного, удивлённый …

… который никак не мог прийти в себя от всего увиденного.

– В морг, конечно! – был ответ.

– А зачем?

– Как, зачем? Чтобы его там хорошенько подготовили для отправки в больницу!

– В больницу?

– Ну конечно! А куда же ещё? Там он скоропостижно оживёт и через пару недель будет дома с обширным инфарктом!

– Но откуда вы знаете, что у него будет инфаркт?

– Из заключения об оживлении, конечно же! Кстати, не забыть бы, отдать его в регистратуру, а то вместо гипертоников его ещё к астматикам в палату впишут, вот смеху-то будет!? …

...........................................................................................................

…Священник с угрюмым видом произнёс, обращаясь к молодой паре стоящей перед ним.

– Властию данной мне я объявляю вас, дети мои, не мужем и не женой! Поклянитесь не любить друг друга ни в горе, ни в радости, разбежаться в ближайшее время и не встречаться пока лона ваших матерей не примут вас для рассасывания и последующего расчатия! А теперь можете дать друг другу по физиономии и отобрать кольца …»

...........................................................................................................

– Вам кажется это абсурдным? – спросил Умник, хитро прищурившись.

– Откровенно говоря – да! – подтвердил Драгис.

– Что ж, вы правы, ведь мне тоже так казалось, – вздохнул Умник. – Но я подверг сей документ тщательному анализу и проверке, после чего сам побывал в этой самой «Зоне», и теперь могу утверждать со всей ответственностью – время там изломано и повёрнуто вспять, а люди живут, м-м, в обратную сторону.

– Ужас! – прошептал Фигольчик. – Вот откуда здесь зомби.

– Совершенно верно. Здешние зомби это что-то вроде отражения деятельности Глупника в «Зоне». Нечто вроде истекающей радиации вблизи места радиационной катастрофы. И это вместо того, чтобы бросить все силы на создание идеального общества, где нет насилия, неравенства, эксплуатации, беды, болезней и смерти!

– А такое возможно? – поинтересовался Драговски.

– Возможно, – ответил за брата Фигольчик. – Вот он, способен такое построить, так же, как Глупник способен переставить всё с ног на голову и сделать так, чтобы невозможный мир стал возможным. Именно поэтому им обоим не только не дана власть, но и не разрешено воплощение в материальных мирах. То, что они оба здесь воплотились – нонсенс! И я даже не знаю, чем всё это кончится.

– А чего плохого в этом самом, как его? Идеальном обществе! – удивился Бык. – Это же хорошо, когда нет неравенства, беды и болезней! Да и насчёт смерти тоже здорово было бы разобраться. То-есть, чтобы её не было. Хотя, кое-кого я бы на рога поднял!

– Вот видишь! Уже у тебя идеального общества не выходит, – вздохнул Фигольчик. – Сделать людей равными пробовали уже не раз. Ничего не вышло. Люди разные, потому и не равны. Что же касается всеобщего благоденствия без бед и болезней, войн и смерти, то всё это возможно, но кончится перенаселением, истощением ресурсов и, как следствие – войнами, болезнями, бедами, включая такие забытые явления, как людоедство, а в итоге смертью, то-есть массовым вымиранием. Поэтому такие эксперименты запрещены.

– Ну, это вопрос спорный! – заявил Умник. – Я с удовольствием организовал бы диспут на эту тему, но не делать же его здесь, в коридоре. Я собственно пришёл, чтобы пригласить вас к себе. У меня здесь неподалёку есть квартира. Небольшая, но с удобствами. Я думаю, что пока вы в бегах, то вам лучше поселиться там, чем здесь. В тесноте, как говориться, да не в обиде!

– Весьма любезно с вашей стороны, – согласился Драгис. – Но позвольте спросить – что вам всё-таки от нас понадобилось? Ведь, как я понимаю, у вас есть к нам какое-то дело?

– Совершенно верно! – улыбнулся в ответ Умник. – У меня есть к вам вполне конкретное дело. В общем, надо спасать этот мир, а для этого самым радикальным способом является устранение Глупника.

– То-есть, какое устранение вы имеете в виду? – нахмурился Драгис. – Вы что, хотите, чтобы мы убили вашего брата?

– Ну, да! Вы же гангстеры, так кто справится с этой задачей лучше вас?

Глава 60. Розовый дракоша

– Я вылупился маленьким и слабым, а к тому же розовым.

Прыск отщипнул несколько виноградин от кисти и отправил в рот. Потом подумал и выбрал себе из корзинки очаровательно жёлтую, почти прозрачную грушу.

– Только представьте себе – этакий розовый дракоша. Змеям на смех! Конечно, я натерпелся от своих сородичей, пока жил среди семьи, всяких бед. От простых насмешек до разных гнусностей, порой опасных для жизни. Как меня вообще не сожрали? Одно время даже принялись гадать, не являюсь ли я драконом-монстром, но никаких отклонений, кроме размеров и нелепого цвета, у меня не наблюдалось. Меня оставили в покое, но всё равно, положение моё среди драконов было отвратительным. Как говорится – в семье не без урода, и этим уродом оказался я!

Он снова сделал паузу, чтобы впиться зубами в грушу, тут же залившую его руки и колени сладким липким соком. Но это не было стоящей внимание проблемой, ведь на нём не было одежды, которую можно было бы испортить, а чтобы смыть сок с тела, достаточно было пройти несколько шагов от полянки, на которой они сидели, чтобы попасть к ручью с небольшой запрудой, где была устроена купальня.

Убежище ведьм, куда они привели своего нового неожиданного знакомца, представляло из себя цветущий сад, в котором странным образом сочетались весна и осень. На одном и том же дереве здесь можно было увидеть, и едва распустившиеся цветы, очаровывающие своей красотой и свежестью, и совершенно спелые плоды, под грузом которых сгибались ветви.

Здесь было всё, что воображение рисует при упоминании заброшенного одичалого сада. И, забывшие, что такое садовые ножницы, лабиринты кустов, и неведомо куда ведущие тропы, и уютные маленькие полянки с никогда не сохнущей мягкой травой, и мраморные беседки, увитые плющом, и статуи изображающие сатиров обоих полов с такими откровенными анатомическими подробностями, что Прыск из розового, то и дело становился красным.

Не было здесь только выхода. Сад был бесконечным, хоть и не производил впечатления огромного и даже большого. Просто в нём, если пойти в какую-то одну сторону, вместо того, чтобы набрести на ворота или ограду, каким-то чудом возвращаешься назад и выходишь на ту же поляну с другой стороны. Любая тропа была замкнута на саму себя, и даже разветвляясь и разделяясь, всё равно приводила к собственному началу. Покинуть это место можно было лишь одним способом, тем же, каким они сюда попали – через портал размером с низенькую дверь, который открывали сами ведьмы. Не сбежишь…

Впрочем, Прыск пока бежать от них не собирался. Когда пентаграмма, в которую они влетели по инерции, изменила образы всех четверых, то бывшие кошки потеряли гастрономический интерес к тому, кто больше не был крысой. Зато интерес другого рода откровенно читался теперь в глазах похотливых бестий, не желающих прикрыть свою наготу ничем, кроме собственных волос.

Ему они тоже не предоставили даже клочка материи. Некоторое время Прыск так и ходил, прикрывая причинное место тетрадью со стихами капитана Барбаруса. Но, в конце концов, он просто устал держать руки в одном и том же положении, и махнул рукой на неуместную стеснительность.

Теперь тетрадка лежала на мраморном столике вокруг которого они устроились, возлежа на специальных ложах с подставкой для одной руки. Странная поза, и Прыск до сих пор чувствовал себя в ней неуютно.

– Короче говоря, я занялся науками, так-как не мог вести полноценную драконью жизнь. И вот однажды, среди книг, которые я захватил в одном городе, пока мои братья ели его жителей, я наткнулся на трактат о трансформациях. Вот тогда-то я и загорелся идеей стать человеком!

– Несмотря на то, что между драконами и людьми шла постоянная война? – Спросила старая ведьма.

– Именно поэтому! – ответил Прыск. – К тому времени собственная семья так меня достала, что мне захотелось стать рыцарем, только для того, чтобы досадить им. Но, представьте моё разочарование, когда после всех сложнейших алхимических реакций и магических манипуляций, я получил вот это тело!

Ведьмы дружно рассмеялись, а Прыск слабо улыбнулся.

– Быть среди людей задохликом ничуть не лучше, чем родиться мелким розовым драконом, – продолжил он. – Некоторое время я пытался себя откормить и натренировать, чтобы исполнить свою мечту и стать рыцарем, но ничего не выходило. Кроме того, даже сильное тело не всегда помогало человеку стать рыцарем. Там много чего требовалось, кроме силы, но у меня ничего этого не было. В конце концов, я бросил эту затею и занялся науками всерьёз.

Мне нравилось быть учёным, но и здесь меня ждало разочарование. Несмотря на признание среди большинства умных людей, я оставался в глазах общества просто забавным феноменом – подростком, знающим не по возрасту много. Меня не воспринимали всерьёз, и это бесило! И вот однажды я с горя выпил лишнего и в помутнении рассудка провёл ещё одну трансформацию, которая каким-то чудом оказалась удачной. Но сначала я, конечно, пришёл в ужас, когда вылез из остатков своего человеческого тела и понял, что я – крыса!

Снова раздался смех. На сей раз Прыск смеялся вместе со всеми. Так бывает – человек со смехом рассказывает о том, как споткнулся на лестнице и пересчитал все ступени, хотя во время этого происшествия, и сразу после него, ему врядли было смешно.

– Но со временем я понял, какие получил преимущества, – снова продолжил бывший крыс. – Во-первых, я впервые оказался крупнее и сильнее всех представителей одного со мной вида, а это важно, когда отвоёвываешь себе еду, место обитания и самку… Ой… Ну, ладно! Во-вторых, крысы существа физически совершенные, а это значит, что я мог выжить в самых разных условиях. Ну, и, в-третьих, я, наконец, получил доступ во все хранилища мудрости, которые были открыты лишь признанным учёным, а такому «вундеркинду», каким считали меня до сих пор, об этом можно было лишь мечтать. Вот собственно и вся моя история!

– Как же ты получил профессорскую степень?

– Надел мимикрийную маску и защитил диссертацию, – ответил профессор Прыск, скромно улыбнувшись. – Раз пятнадцать, наверное, так делал. Потом, некоторое время преподавал в разных университетах Европы. Но это оказалось делом непростым. Каждый раз я не мог удержаться от того, чтобы рассказать студентам чуть больше, чем им следовало знать соответственно эпохе. В результате меня несколько раз выгоняли и лишали кафедры, а пару раз чуть не сожгли. Тогда я ушёл от людей, вернулся к драконам и стал обучать Мегги и немного Драсю. Огнеплюй сам всему выучился, к нему я боялся даже подходить.

– Интересная история, – промурлыкала рыжая ведьма. – Но мне интересно другое. Не скажете ли, господин профессор, куда делся мой сын? Мне кажется… Нет, я убеждена, что вам это известно!

Прыск не заметил, как две молодые ведьмы оказались у него за спиной и вздрогнул, когда почувствовал их ладони на своих плечах.

– Расслабься! – сказала старшая ведьма, пересаживаясь к нему на ложе. – У тебя молодое, здоровое тело, хоть душа и древняя. Давай так – мы будем любить тебя, а ты нам всё расскажешь. Только не пытайся обманывать, а то нам не составит труда залюбить тебя до смерти!

Прыск понял, что «попал». В устах ведьмы это не было пустой угрозой, и теперь перед ним предстала дилемма – выдать ведьмам Библиотекаря или умереть в сладких муках.

Быстро решить эту проблему он не мог, надо было всё, как следует обдумать, но ведьмы уже начали свои бесцеремонные ласки, в которых они были большими мастерицами.

Да, рыжая была права насчёт молодого здорового тела. Конечно, для воина, а тем более рыцаря, оно совершенно не годилось. Но в те годы, когда он постоянно пребывал в этой форме, то славился среди знатоков, как сильный и умелый любовник. Интересно насколько его хватит сейчас, если учесть, что он имеет дело с мега-специалистами в деле плотских утех? И успеет ли он решить проблему так, чтобы не навредить их с Библиотекарем делу?

Глава 61. Какая разница?

Это было нечто совершенно необыкновенное! Анджелика никогда не испытывала ничего подобного. Она даже не представляла, насколько это может быть приятно – находиться среди своих, слушать, как люди радуются твоему появлению, как восторгаются тобой не ради лести, а совершенно искренне, причём хвалят не за внешность или какие-то другие качества, а просто за то, что ты пришла и теперь находишься среди них!

Впрочем, внешность её тоже не оставалась незамеченной. То тут, то там раздавались реплики – «Надо же какая красавица!», «Кто бы подумал, что Жлоб приведёт такого ангела?», «Теперь я точно знаю, что Святой Мик нас не оставил!»

Анджелика старалась не обращать на это внимание, но её самолюбие было польщено. И всё же приятное чувство, которое она испытывала от этих комплементов, не сравнится с тем восторгом, который снизошёл на неё, когда она почувствовала себя членом общины! А это случилось минут через десять после того, как Жлоб, (так звали её нового друга и заступника), представил её молящимся, собравшимся в соборе.

Не было ни одного недовольного голоса, ни одного равнодушного взгляда. Все были в восторге от её появления. Отовсюду слышались одобрительные возгласы, восклицания – «Добро пожаловать, сестра!» и «Будь счастлива под сенью Святого Мика!»

Жлоб проводил её на свободное место, (здесь молились сидя на полу, при этом стоять на коленях было необязательно), и сам постелил ей кусок старой мешковины. Когда она устроилась, поджав под себя ноги, к ней ещё долго оборачивались с улыбками и добрыми словами, пока не началась проповедь.

Первым делом священник, невысокий упитанный человек, одетый в такие же живописные лохмотья, в каких щеголял Жлоб, поприветствовал нового члена секты Святого Мика, то есть её – Анджелику. Ещё раз повторились восторги по поводу её появления среди тех, кто решил отринуть стяжательство и приобщиться к благодати. Священник особенно подчёркивал то, что девушка такой необыкновенной красоты, (Анджелика сидела пунцовая, как мак), нашла в себе силы отказаться от суетной мишуры, вроде дорогих нарядов, драгоценностей, косметики и так далее, и пришла в это святое место, как и подобает истинному адепту Святого Мика – в бедном платье и дырявых башмаках, что показывает насколько возвышена её душа!

Анджелику слегка уколола совесть, ведь она не отказывалась от «суетной мишуры», а просто у неё не было денег на то, чтобы всё это купить. Но она промолчала, не решаясь опровергнуть слова столь доброго и красноречивого священнослужителя.

Потом проповедник перешёл к описанию нескольких эпизодов из жития Святого Мика, делая при этом нравоучительные выводы, остроумно подходившие к какой-нибудь ситуации.

Анджелика не припоминала, чтобы падре Микаэль рассказывал о себе такое, но может быть, старый священник просто не счёл нужным упоминать об этих случаях своей жизни, когда бомжевал на улицах этого города?

Потом они пели какие-то гимны, смахивающие на лихие строевые песни. Потом ещё молились, а потом её пригласили на обед.

Ели во дворе из жестяных мисок. Анджелика не подозревала, что пустая несолёная каша с коркой хлеба и кружка чистой воды могут быть такими вкусными!

После трапезы обсуждались дела общины, в которых девушка мало что понимала. Потом ещё помолились, спели, после чего стали расходиться по домам, поскольку до вечерней службы было ещё далеко.